Сраные розовые шарики!

Толпа восторженно хлопает, и Эдди с радостью принимает аплодисменты. Она прыгает на сцене, хлопая вместе с толпой, совершенно забыв о том, какое печальное стихотворение только что прочитала. Она ведет себя так естественно! Когда она наконец подходит к столику, мы аплодируем стоя!

– А‑а‑а, было так здорово! – визжит она.

– Какая у меня девушка, а? – Гевин подхватывает ее на руки и целует в щеку.

– Просто потрясающе, Эдди! Экзамен тебе точно не грозит, – хвалит ее Уилл.

– Это было так просто! Лейкен, давай ты выступишь на следующей неделе. Ты просто еще не сдавала экзаменов мистеру Куперу – поверь мне, удовольствие не из приятных!

– Хорошо, обсудим это позже, – отвечаю я, думая о том, как легко это выглядит со стороны.

– Эдди, ты, кстати, тоже не сдавала экзамены мистеру Куперу! – смеется Уилл. – Я же преподаю у вас всего два месяца!

– Ну и что? Все равно наверняка жесть! – смеется в ответ она.

На сцену вызывают очередного выступающего, и мы умолкаем. Хави все время трется своей коленкой об мою. Почему‑то он мне противен… Может быть, потому, что он действительно противный. Во время выступления я отодвигаюсь от него все дальше и дальше, пока не упираюсь в соседний стул, но он упорно двигает свой стул в мою сторону. Я уже собираюсь хорошенько пнуть его, но Уилл вдруг наклоняется ко мне и шепчет на ухо:

– Поменяйся со мной местами.

Я вскакиваю и сажусь на его место. Хави выпрямляется и с ненавистью смотрит на Уилла, – похоже, эти двое друг друга недолюбливают.

К началу второго раунда наша компания разбредается по залу. Ник стоит у барной стойки и болтает с какой‑то девушкой. Хави тоже куда‑то испарился, и за столом остались только мы с Уиллом и Гевин с Эдди.

– Мистер Купер, а вы видели…

– Гевин, – перебивает его Уилл, – мы же с тобой в одной школе учились. Здесь тебе совершенно не обязательно называть меня мистер Купер!

– А можно, – c ухмылкой начинает Гевин, пихая Эдди локтем в бок, – мы будем называть вас…

– Нет! Нельзя! – снова перебивает его Уилл и краснеет как помидор.

– Я чего‑то не знаю? – спрашиваю я, переводя взгляд то на Уилла, то на Гевина.

– Понимаешь, Лейкен, – доверительно наклоняется ко мне Гевин, – три года назад…

– Гевин! Я тебя завалю на экзамене! И девушку твою заодно!

Все трое дружно смеются, а я ничего не понимаю!

– Понимаешь, три года назад наш Красавчик решил подшутить над младшими…

– Красавчик?! – переспрашиваю я, и Уилл закрывает лицо руками.

– Вскоре мы поняли, чьих рук это дело – конечно Уилла, то есть Красавчика. Мы все пострадали от его руки, – смеется Гевин. – И тогда я решил, что с меня хватит, и мы придумали план, вошедший в историю под названием «Месть Красавчику».

– Черт побери, Гевин! Так и знал, что это все ты! Так и знал! – восклицает Уилл.

– Ну так вот, – продолжает Гевин. – Все прекрасно знали, что Уилл любит поспать в машине. Особенно во время уроков истории у мистера Хансона. И вот, в один прекрасный день мы проследили за ним до парковки и дождались, пока он уснет сладким сном. У нас с собой было двадцать пять мотков изоленты, так что мы обернули всю его машину! Слоев шесть, наверное, успели намотать, прежде чем он проснулся. Он так орал, что аж в школе было слышно!

– О господи! И сколько вы там просидели? – спрашиваю я, как ни в чем не бывало, радуясь, что мы снова общаемся, пусть даже просто как друзья. Это уже хорошо.

– Вот в этом‑то и прикол! – Уилл театрально поднимает брови. – История у мистера Хансона шла вторым уроком. Меня вызволили из машины только к вечеру, когда папа позвонил в школу, чтобы узнать, куда я подевался. Сколько времени было не помню, но уже стемнело.

– То есть часов двенадцать?! – спрашиваю я.

Уилл утвердительно кивает.

– А как же вы столько без туалета‑то? – удивляется Эдди.

– Не твоего ума дело, – смеется Уилл.

У нас получается! Я наблюдаю, как Уилл общается с Эдди и Гевином, как все смеются. Не думала, что такое возможно, – но сейчас мне кажется, что у нас есть шансы стать хорошими друзьями.

К столику возвращается Ник с кислым выражением лица:

– Что‑то мне нехорошо. Давайте уже поедем.

– Ник, а ты сколько пиццы съел? – спрашивает Гевин, вставая.

– Увидимся завтра, мистер Купер, – прощается Эдди и глазами показывает мне на дверь, намекая, что нам пора.

– Уверена, Эдди? Вы с подругой точно не собираетесь еще разок прикорнуть во дворе на скамейке? – подкалывает Уилл.

Эдди оглядывается на меня и делает вид, что зевает, прикрывая рукой рот. Они направляются к выходу, а Уилл встает и, дождавшись, пока они отойдут подальше, говорит:

– Кел может остаться у меня. Завтра отвезу его в школу. Они с Колдером наверняка уже спят.

– Уверен?

– Да, все в порядке.

– Ладно, спасибо.

Повисает неловкая пауза. Пора прощаться, но мы не знаем, как это сделать. Уилл делает шаг в сторону, уступая мне дорогу:

– Увидимся завтра.

Я улыбаюсь, прохожу мимо него и догоняю Эдди.

* * *

– Пожалуйста, мама! Ну пожа‑а‑алуйста!

– Кел, вы же вчера ночевали вместе! Его брат наверняка тоже хочет проводить с ним побольше времени!

– Нет, не хочет! – вмешивается Колдер.

– Вот видишь! Мы даже из комнаты выходить не будем, обещаю! – уговаривает ее Кел.

– Ладно. Но завтра вечером, Колдер, пойдешь к себе домой – мы с Лейк и Келом пойдем ужинать втроем.

– Да, мэм! Пойду скажу брату и возьму пижаму.

Кел и Колдер бросаются к двери, я ерзаю на диване, расстегивая сапоги. Что это еще за ужин втроем? Наверняка то самое «долгожданное» знакомство! Я решаю надавить на нее еще немного и спрашиваю:

– А куда мы пойдем ужинать?

– Да куда угодно, – отвечает мама, садясь на диван, берет пульт и начинает переключать каналы. – Может, вообще дома поедим, пока не знаю. Просто хочу провести время с вами втроем, без посторонних.

Скинув сапоги, я беру их в руки и ухожу к себе в комнату, бормоча под нос: «Втроем». Кидаю сапоги в шкаф и падаю на кровать. Раньше нас было четверо. Теперь осталось трое. И вот, не прошло и семи месяцев, как она решает, что нас снова станет четверо!

Кем бы он ни был, я никогда не стану считать его «четвертым»! Она не подозревает, что я знаю про него. Она даже не знает, что я уже называю их «они», а нас с Келом – «мы». Разделяй и властвуй – вот мой новый фамильный девиз!

Мы живем в Ипсиланти уже месяц, но в пятницу вечером я всегда остаюсь дома. Схватив телефон, я пишу Эдди – вдруг они с Гевином не против, если я напрошусь вместе с ними в кино? Она тут же отвечает, чтобы я собиралась, они заедут через полчаса. Спокойно постоять под душем я, конечно, не успею, поэтому иду в ванную, чтобы подправить макияж. Рядом с раковиной свалена почта, и я решаю просмотреть полученные письма. На всех трех конвертах поверх нашего старого адреса в Техасе красуется большой красный штамп «Переслать на новый адрес».

Осталось восемь месяцев! Всего восемь месяцев – и я перееду обратно, домой! Может, мне повесить на стенку календарь и начать отмечать дни? Я бросаю конверты обратно, и тут из одного выпадает листок. Я наклоняюсь, чтобы поднять его, и замечаю цифры, напечатанные в верхнем правом углу: «$178 343.00».

Это же из банка… выписка по счету… Я хватаю остальные конверты, бросаюсь к себе в комнату и закрываю за собой дверь.

Взглянув на дату выписки, я берусь за остальные конверты. Второе письмо из ипотечной компании, в нем я обнаруживаю фактуру по страховой выплате. По страховой выплате за наш в дом в Техасе, который мы, вообще‑то, продали, как она мне сказала! О господи, так бы и убила ее! Значит, мы вовсе не на грани банкротства! Мы даже дом не продали! Она выдернула нас с братом из родного дома ради какого‑то мужика?! Ненавижу! Надо срочно выйти из дома, а то меня разорвет! Я кидаю в сумку конверты и телефон, выхожу в гостиную и бросаю ей на ходу:

– Я пошла гулять.

– С кем?

– С Эдди. Мы идем в кино, – отвечаю коротко и вежливо, чтобы она не расслышала в моем голосе нотки плохо сдерживаемой ярости.

Меня всю трясет от злости. Хочется поскорее выйти из дома и подумать над всем этим до того, как мы поговорим начистоту. Она подходит ко мне, выхватывает у меня из рук телефон и начинает нажимать на кнопки:

– Какого черта?! – кричу я, вырывая у нее трубку.

– Я знаю, что у тебя на уме, Лейк! Меня не обманешь!

– Что у меня на уме?! Ну‑ка, очень интересно!

– Вчера вечером вас с Уиллом обоих не было дома. К нему как раз очень вовремя пришла няня! Сегодня его брат заявляет, что будет ночевать у нас, а ты собралась «погулять»?! Никуда ты не пойдешь!

Я швыряю телефон в сумочку, перекинув ее через плечо, и направляюсь к двери:

– А вот и пойду! С Эдди, к твоему сведению. Можешь посмотреть, как я уеду с Эдди! Можешь дождаться и посмотреть, как я вернусь с Эдди! – бросаю я через плечо.

Мама бежит за мной, но, к счастью, Эдди уже подъезжает к дому.

– Лейк! А ну вернись! Нам надо поговорить! – кричит мама, стоя в дверях.

– Ты права, мама, – отвечаю я, садясь к Эдди в машину. – Но, по‑моему, объясняться придется тебе! Я все знаю! Знаю, что это за таинственный ужин! Знаю, почему мы переехали в Мичиган! Я отлично все знаю! Так что не смей обвинять меня в том, что я тебя обманываю!

Не дожидаясь ответа, я хлопаю дверцей, поворачиваюсь к Эдди и умоляющим голосом прошу:

– Увези меня отсюда! И поскорее!

Едва машина трогается с места, я начинаю плакать. Не хочу возвращаться в этот дом!

* * *

– На, попей. – Эдди придвигает ко мне еще одну бутылку лимонада.

Они с Гевином молча наблюдают, как я пью и рыдаю. Мы заехали в «Гетти», потому что, по словам Эдди, только их волшебная пицца сможет меня утешить. Но у меня кусок в горло не лезет.

– Простите… я вам все свидание испортила…

– Ничего ты не испортила, – возражает Эдди и поворачивается к Гевину: – Правда, детка?

– Конечно, – кивает он, убирая пиццу в коробку, чтобы взять с собой. – Наоборот, внесла разнообразие в нашу скучную жизнь.

Телефон снова вибрирует. Моя мать уже шестой раз пытается мне дозвониться, поэтому я просто отключаю телефон и убираю его в сумку.

– А мы еще успеваем в кино? – спрашиваю я.

– Да, – кивает Гевин, взглянув на часы, – если ты, конечно, уверена…

– Уверена. Мне нужно отвлечься хотя бы на какое‑то время.

Мы расплачиваемся и едем в кино. Фильм, конечно, не с Джонни Деппом, но сейчас я согласна на все.