Эпоха просвещенного абсолютизма

/193/ Когда в 1740 г. умер император Карл VI, его дочери Марии Терезии достались в наследство совершенно неясные политические отношения. Хотя Прагматическая санкция формально урегулировала вопрос о престолонаследии в ее пользу, слова принца Евгения о том, что сильная армия куда более полезна, чем этот договор, оказались пророческими. Король Пруссии Фридрих II вторгся в Силезию. Конфликт тянулся восемь лет, и Мария Терезия отделалась еще сравнительно легко. Она потеряла Силезию (что было для нее весьма болезненно) и некоторые небольшие области в Италии, однако в целом Дунайская монархия была сохранена неделимой, а ее муж Франц Стефан Лотарингский сумел – после короткого виттельсбахского интермеццо[99]– стать императором под именем Франца I (1745–1765). Попытка вернуть утраченную Силезию в ходе Семилетней войны, в которой Мария Терезия, смело сменив союзников (renversement des alliances), воевала на стороне Франции против Пруссии и Англии,[100]– оказалась тщетной. Война завершилась подтверждением статус‑кво. Однако вскоре были приобретены новые обширные территории: полученные после раздела Польши, в котором Мария Терезия, вопреки

«моральным соображениям», все‑таки приняла участие, – Галиция и Лодомерия /194/ (1772)[101]и присоединенная несколько позже (благодаря посредничеству при заключении Кючук‑Кайнарджийского мира между Россией и Османской империей) Буковина (1775), уже занятая к тому времени австрийскими войсками. Когда сын Марии Терезии Иосиф II, бывший с 1765 г. главой Священной Римской империи и соправителем земель своей матери, вмешался в войну за баварское наследство, уставшая от войн правительница заключила за его спиной мирный договор и получила Иннфиртель, ставший с этого времени частью Верхней Австрии.

Однако не территориальное расширение монархии было важнейшим изменением этих пятидесяти двух лет (1740–1792). В правление Марии Терезии и ее сыновей Иосифа II и Леопольда II произошло изменение курса, давшее серьезные импульсы модернизации и централизации монархии Габсбургов. Традиционное обозначение этого периода как эпохи «просвещенного абсолютизма» верно отражает две его основные черты. Во второй половине XVIII столетия в стиле управления воцарился новый дух. Деяния правителей, казалось, стали более прогрессивными и рациональными, чем поколением прежде. Одним из важнейших обоснований для любых нововведений теперь считалась их полезность для государства и населения. Однако немалую роль играли и соображения, более свойственные абсолютизму, чем Просвещению. Правители пытались упростить систему управления и провести его централизацию. В этом смысле эпоха Марии Терезии и ее сыновей никоим образом не была противоположностью абсолютизму, являя собой, скорее, его развитие и апогей. Это наглядно проявилось в стремлении установить как можно более полный контроль над подданными. Все, что было заложено в XVII и начале XVIII столетия в процессе социального дисциплинирования, теперь получало законченный вид. Городское сословие государства окончательно превратилось в подданных, пусть даже новый стиль управления обеспечивал им /195/ некоторые права – например, религиозную терпимость. Так или иначе, определение «просвещенный» не должно скрывать от нас определяемого слова – «абсолютизм».

Перестройка государства вовсе не означала его полного обновления в духе Просвещения. Тот, кто рассматривает Марию Тере‑ /196/ зию как «просвещенную» правительницу, довольно быстро заподозрит, что многое в ее политике никак не соответствовало просветительским идеалам. Постоянно упоминаемый факт отмены Марией Терезией пыток отражает реальное положение дел, однако редко кто вспоминает, что в ее раннем законодательстве,

Nemesis Theresiana [102]от 1768 г., еще подробно излагались точные правила применения пыток и лишь позднее, под влиянием советника Йозефа фон Зонненфельса и собственного сына, Иосифа II, Мария Терезия действительно пошла на отмену истязаний.

Сходные наблюдения можно сделать и в других областях, в особенности в сфере отношений между государством и церковью, игравших столь важную роль в реформах просвещенного абсолютизма. Мария Терезия еще пребывала под сильным воздействием барочного католицизма, чтение ее сыном Иосифом произведений просветителей казалось ей подозрительным, если не греховным, и в своих письмах она все время предостерегала его от знакомства с такими опасными идеями.

Тем не менее, правление Марии Терезии, несомненно, стало начальным периодом реформ и преобразования Габсбургской монархии. Первые попытки можно отметить уже в период войны за австрийское наследство. Так, в 1742 г. в качестве центрального учреждения была основана личная, придворная и государственная канцелярия (Haus‑, Hof‑ und Staats‑ kanzlei), занимавшаяся внешнеполитическими вопросами. Несколько позднее были упразднены раздельные органы военной администрации для Внутренней и Передней Австрии, создававшие помехи работе придворного военного совета (Hofkriegsrat), и, таким образом, предприняты первые шаги к централизации военного управления. Однако собственно реформаторская деятельность началась лишь по окончании войны за австрийское наследство.

Видный специалист по истории государства и права Фридрих Вальтер метко охарактеризовал эту первую фазу реформ в 1745–1746 гг. как «внешнее упорядочение», которому не хватало объединяющей сквозной идеи. Лишь в 1749 г. началась большая государственная реформа.

Когда война окончилась, Мария Терезия, по ее собственным словам, обратила все свои «мысли… на одно лишь внутреннее /197/ устройство земель» – так начался период реформ. Новый просветительский дух отчетливо ощущается, когда Мария Терезия пишет: «И потому правитель страны обязан использовать все средства для облегчения участи своих земель и подданных, а также бедняков, а не расточать полученные деньги ради роскоши, тщеславия и великолепия». Насколько отличается эта точка зрения от расточительства эпохи барокко, пусть даже при Марии Терезии отход от барочного стиля жизни никогда не был столь очевиден, как при ее сыне Иосифе. Свою «материнскую опеку» Мария Терезия перенесла и на своих подданных, не только заботясь об эксплуатируемых крестьянах, но и пытаясь улучшить отношения в других областях, не будучи, разумеется, в состоянии перейти границ, установленных существующей системой и ее собственными воззрениями.

Мария Терезия разделяла возникший в эпоху Просвещения новый взгляд на власть, согласно которому государь правил не ради собственного удовольствия, а выполняя обязанности перед государством. Она формулировала это не в столь резкой форме, как ее противник Фридрих Прусский, называвший себя «первым слугой государства», однако ее переписка с детьми дает хороший материал для подобного вывода. Так, она поучала свою дочь Марию Антуанетту: «Мы живем в этом мире, чтобы делать добро нашим ближним. Ваша задача исполнена высочайшей ответственности, потому что мы существуем не для себя самих и не только для нашего развлечения».

Реформы Марии Терезии отчасти были ответом – впрочем, еще далеко не достаточным – на противоречия общества эпохи барокко. Уже ее отношение к войне, которую она называла «опустошением наших земель и наших кошельков», лишний раз недвусмысленно указывает, что хотя на протяжении большей части своего правления Мария Терезия вела войны, она была озабочена внутренним состоянием подвластных ей областей и в многочисленных предписаниях лично пеклась о больших и малых делах государства.

Для дальнейшего развития Австрии были особен‑

но важны государственная реформа и проведенное по прусскому образцу реформирование администрации, нацеленное на увеличение доходов государства. В рамках государственной реформы Мария Терезия попыталась добиться еще большего удаления дворянства от рычагов власти, ограничив его влияние сферой землевладения. Было проведено всеобщее

налогообложение, распростра‑ /198/ ненное также на дворянство и духовенство, прежде свободные от налогов; основой для этого налогообложения послужили данные о собственности, собранные при составлении земельной описи (Терезианского кадастра).

Административные преобразования были проведены и на самом высшем уровне. Основанное в 1749 г. учреждение с названием Directorium in publicis et cameralibus [103]обладало как политическими, так и финансовыми полномочиями, которые были изъяты из ведения придворной палаты (Hofkammer). Появилась и высшая судебно‑правовая инстанция. Эта система была применена, за исключением Венгрии и Нидерландов, и к отдельным землям монархии, в каждой из которых в качестве высшего учреждения создавались «представительство и палата» и подчиненные им окружные ведомства.

Если эта первая фаза реформ была осуществлена, прежде всего, под руководством графа Фридриха Вильгельма фон Гаугвица, то с 1760 г. более заметным стало влияние графа Венцеля Антона фон Кауница. Было основано находящееся под его председательством центральное учреждение – государственный совет. Этот высший совещательный орган способствовал дальнейшему усилению централизма.

Для становящегося все более централизованным управления монархией была необходима единообразная правовая система, к созданию которой, однако, пока удалось только приступить. Подвластные Габсбургам земли сохраняли собственную правовую структуру, разумеется, весьма различную на отдельных территориях. Чтобы покончить с этим, сначала были собраны законодательства отдельных земель, а затем в Codex Theresianus [104]1769 г. дано изложение действующих законов, призванных служить основой правовой унификации. В изданной все в том же, 1769 г. Constitutio criminalis Maria Theresiana [105]была кодифицирована существовавшая со средних веков правовая система, в том числе рассматривались такие способы следствия, как пытки, и такие злодеяния, как ведовство, чародейство и различные религиозные преступления. Все это стало общим законодательством для всей монархии, кроме Венгрии. Эта Constitutio criminalis, еще не /199/ несшая отпечатка идей Просвещения и естественного права, весьма характерна для довольно традиционного стиля правления Марии Терезии.

Впрочем, вполне в духе Просвещения правительница позаботилась о крестьянах, для которых создала в виде окружных ведомств инстанцию, защищавшую их от произвола светских и духовных землевладельцев, обладавших судебной властью над крепостными. Смягчение крепостного права, отмененного, однако, лишь ее сыном Иосифом, и ограничение крестьянских повинностей в пользу землевладельцев также пошли крестьянам на пользу.

Огромное значение для этой воинственной эпохи имела военная реформа. Реорганизация военного дела в целом была доверена фельдмаршалу графу Леопольду Йозефу Дауну, а артиллерии – князю Йозефу Венцелю Лихтенштейну. Императорская армия превратилась в австрийскую, причем огромную роль в этом сыграл прусский образец.

Одной из главных реформ Марии Терезии, безусловно, была школьная. В своей образовательной политике государство XVIII в., осознавшее благодаря идеям Просвещения значение всеобщего образования, стремилось вывести эту сферу из‑под традиционно сильного влияния церкви. Одной из основополагающих просветительских идей была мысль о решении всех проблем и о преобразовании мира посредством просвещения народа, долженствующего вытеснить «темные суеверия». В габсбургских землях в начале правления Марии Терезии положение в образовательной сфере было особенно плохим. Главными внешними признаками изменений стали огосударствление и секуляризация школьного дела, однако на первом плане стояли также соображения полезности и целесообразности. Так, основание в 1757 г. Военной академии в Винер‑Нойштадте следует рассматривать в связи с намеченной военной реформой.

В 1760 г. появилось еще одно центральное государственное учреждение – Придворная комиссия образовательной и книжной цензуры, которая занялась коренной реорганизацией светского образования и создала с этой целью систему «нормальных», «главных» и «тривиальных»[106]школ. Мария Терезия пригласила /200/ из Пруссии специалиста – исповедовавшего просветительские идеи августинского аббата из Заганя (ныне в Польше) Иоганна Игнаца фон Фельбигера. В 1763 г. Фельбигер разработал для католических школ прусской Силезии Генеральный земский школьный регламент, оказавшийся весьма удачным. Поэтому Мария /201/ Терезия официально обратилась к Фридриху II с просьбой отпустить к ней Фельбигера, и тот в 1774 г. переселился в Австрию. В том же году он разработал школьный регламент, который с изданием «Всеобщего школьного порядка» приобрел силу закона. Новый закон предусматривал обязательное обучение всех детей от шести до двенадцати лет, преподавание должно было осуществляться в соответствии с методическим пособием Фельбигера. Это было не обязательное посещение школ, а именно обязательное обучение – традиция, которая, кстати, сохраняется в законодательстве и поныне. В сельской местности открывались так называемые тривиальные школы – одноклассные школы для народа, где учеников обучали письму, чтению, счету и основам религии. Уже несколько лет спустя, к моменту смерти Марии Терезии, существовало пятьсот подобных школ.

В более крупных городах были открыты трехклассные «главные школы». В их учебный план входили такие предметы, как немецкий язык, история, география и рисование. В столицах земель были устроены так называемые нормальные школы для подготовки учителей. Новым средством обучения стали школьные учебники, выпускавшиеся основанным в 1772 г. Издательством немецкого школьного ведомства (Verlag der deutschen Schulanstalt), которое под названием Австрийского федерального издательства (Österreichisches Bundesverlag) существует и сейчас. Создание в монархии стройной и всеобъемлющей системы «народного образования» не было, разумеется, легким делом, на что указывают высокие – несмотря на обязательное обучение! – показатели неграмотности в XIX столетии.

Реформированию подверглось и образование высшей ступени, с 1775 г. эту сферу регулировал Проект учреждения гимназий в королевских и императорских наследных землях. Главное внимание уделялось при этом таким обязательным предметам, как латынь, физика, геометрия, естественная история, риторика и поэтика.

Значительное место в реорганизации образования в правление Марии Терезии занимала университетская реформа, духовным отцом которой стал нидерландец Герхард ван Свитен. Важным моментом в истории образования стал роспуск ордена иезуитов в 1773 г., после которого университеты также оказались под опекой государства.

Приглашение в Вену Герхарда ван Свитена стало прелюдией к преобразованию университета и концентрации в австрийской /202/ столице видных ученых. Ван Свитен пригласил другого нидерландца – Антона де Хэна, ставшего основателем Венской медицинской школы. Еще один нидерландец, уроженец Лейдена, барон Николаус фон Жакен, был приглашен в Вену, чтобы составить в духе линнеевской классификации систематическое описание произрастающих в Шёнбрунне растений. В 1754 г. по распоряжению Марии Терезии Жакен разбил ботанический сад на приобретенном с этой целью земельном участке в Реннвеге.

Для отдельных государственных нужд Мария Терезия создавала особые учебные заведения, например, уже упоминавшуюся Военную академию в Винер‑Нойштадте. Несколькими годами ранее она основала Рыцарскую академию, Collegium nobilium Theresianum,[107]размещенную в Фаворите – роскошном дворце Карла VI в окрестностях Вены; в 1754 г. из нее выделилась Восточная академия изу‑ /203/ чения языков. Воспитанники этого учреждения изучали персидский, турецкий и арабский, готовясь таким образом к дипломатической карьере. Так было положено начало блестящей традиции венского востоковедения, пережившего своей расцвет в XIX в., при Йозефе фон Хаммер‑Пургшталле. Выросшая из этого учреждения Дипломатическая академия существует и сегодня.

Соображения общественной пользы сыграли главную роль и при основании других образовательных учреждений, таких, как Коммерческо‑чертежная академия, Реальная торговая академия, Школа врачебного и кузнечного ухода за лошадьми (предшественница высших ветеринарных учебных заведений) или специализированные школы горного дела.

Новые образовательные учреждения появились и в области искусства, в особенности прикладного. В 1766 г. была открыта Венская академия гравюры на меди; она возникла после объединения трех уже существовавших академий искусства и в определенной /204/ степени явилась предшественницей сегодняшних университетов изящных искусств.

Все эти новшества прямо или косвенно наносили удар по влиянию католической церкви. Преобразованиям Марии Терезии, однако, было еще далеко до остроты церковных реформ ее сына Иосифа, тем более что многие из ее попыток реформирования церковной сферы были предприняты уже довольно поздно и под воздействием юного императора, ставшего соправителем матери.

Реформы Иосифа II во многом продолжили преобразования Марии Терезии, однако перемены стали более радикальными и зачастую более практическими. Своими социальными мероприятиями (открытие богоугодных заведений, больниц, приютов для глухонемых) и улучшением положения крестьян (отмена барщины и крепостного права) он внес значительный вклад в модернизацию Габсбургской монархии. Его стиль правления существенно отличался от стиля его предшественников. Во время долгих путешествий (совершаемых большей частью под именем графа Фалькенштейна) он знакомился со своей страной, ее потребностями и возможностями, а в других странах посещал учреждения, могущие послужить образцом для его владений. Центральным мотивом его реформаторской деятельности стало отношение государства к религии (или религиям). Неслучайно термин «йозефинизм», укоренившийся в историографии, может быть отнесен как ко всем реформам императора, так и только к проведенному им реформированию австрийской католической церкви. Истоки йозефинизма, о которых так часто спорят историки, можно отыскать в антипапских устремлениях части клира (янсенизм или фебронианство[108]) или в идее церкви на службе государства (французское галликанство).

При этом следует четко различать две области: реформирование католической церкви и меры, касавшиеся религий и вероисповеданий, представители которых были поставлены вне рамок австрийского общества и подвергались преследованиям. Иосиф II выступил против барочного католицизма и стремился провести в католической церкви трезвые и рационалистические преобразования. К ним относилось ограничение паломничеств, ликвидация возникших в эпоху барокко церковных братств, меры против роскоши и излишеств в церковной обрядности. Был /205/ введен новый, более простой и скромный церковный церемониал. Сопротивление вызвали установления Иосифа о захоронениях: многократно используемый гроб с откидывающейся книзу крышкой должен был сменить дорогие деревянные гробы, обреченные сгнить в могиле. Таким образом, тело покойника могло быть опущено в землю в одном лишь мешке, тогда как гроб сохранялся. Серьезным вторжением в распределение рабочего времени множества людей, в особенности ремесленников и прислуги, стало сокращение или частичная отмена многих католических праздников и дней различных святых.

Другими своими реформами Иосиф II пытался добиться обновления в рационалистическом духе жизни монашеских орденов и монашеского мира XVIII столетия в целом. Были закрыты различные монастыри, служившие исключительно созерцательным целям и уже не выполнявшие былых социальных или образовательных функций. Из их имуществ были созданы специальные религиозные фонды, средства которых шли на содержание церкви.

Этим двум комплексам реформ, направленным против отношений, сложившихся в римской церкви, сопутствовали преобразования, давшие огромные преимущества и церкви, и государству, – усовершен‑

ствование территориальной структуры церкви и увеличение количества приходов позволили каждому подданному находить духовную опеку в непосредственной близости от своего жилища. Были упорядочены границы епархий и ликвидированы епархиальные права епископств, центры которых находились за пределами Австрии (например, в Пассау), а также создано несколько новых диоцезов, главы которых имели резиденции в наследных землях императора.

В 1785 г. были основаны новые епархии в Линце и Санкт‑Пёльтене, границы прочих диоцезов были изменены таким образом, что они стали совпадать с границами коронных земель. К этой централизации и реорганизации католической церкви относилось также создание центральных учреждений по подготовке католических священнослужителей, так называемых генеральных семинарий, которые наряду с преподаванием – под контролем государства – теологии должны были осуществлять подготовку «чиновников в черных рясах».

Исследователи не едины в вопросе, можно ли определять термином «йозефинизм» те реформы Иосифа II в религиозной сфе‑ /206/ ре, которые не были связаны с католической церковью. Проведенные им преобразования, касавшиеся других религиозных общин, также несли на себе печать просветительских идей и пошли на пользу, прежде всего, трем религиям. Патентом Иосифа II о веротерпимости за протестантами, которые после победы контрреформации долгое время могли лишь тайно исповедовать свою веру, было впервые признано законное место в государстве, хотя окончательное уравнение в правах протестантов обеих конфессий с их католическими согражданами было осуществлено лишь в XIX столетии. Религиозную свободу получила и греческая православная церковь. Евреи при императоре Иосифе II были освобождены от прозябания в гетто, пройдя первый отрезок пути к превращению в полноправных граждан.

Уже одно перечисление явлений, связанных с термином «йозефинизм» и самой атмосферой этого времени, отчетливо указывает на корни религиозной политики Иосифа II. Реформы католической церкви были порождены духом Просвещения, выступившего против излишеств барочного католицизма. Но не менее заметны здесь и централистские тенденции, направленные на создание государственной церкви. Третий импульс религиозной политики Иосифа имел национально‑экономический характер, особенно повлиявший на отношение монарха к подданным‑некатоликам, или, как их называли в то время, «акатоликам». Предприниматели протестантского исповедания, прибывшие из западных областей империи, стали впервые играть заметную роль в экономике в эпоху Марии Терезии. Многие мануфактуры были основаны предпринимателями, происходившими из Рейнской области и Нидерландов. Они приносили с собой капитал, профессиональные знания, предпринимательский дух, целеустремленность; зачастую вместе с ними в страну прибывали и работники‑протестанты. Даже Мария Терезия, боровшаяся с тайным исповеданием протестантизма и переселявшая протестантов из Верхней Австрии в Трансильванию, была вынуждена проявлять терпимость к этим предпринимателям, необходимым трону. В Вене им даже дозволялось принимать участие в протестантских богослужениях в часовнях шведского, датского или нидерландского посольства. Иосиф был гораздо последовательнее в этом вопросе. Он понимал, что покровительство этим людям и их привлечение к службе на благо государства должны сопровождаться признанием за ними определенных прав. То же можно сказать и о право‑ /207/‑/208/ славных, игравших важную роль в венской торговле, и о иудеях, в финансовом капитале которых нуждался двор. Нет нужды подчеркивать, что подобные экономические соображения также коренились в просветительских идеях.

Обеспокоенный закрытием монастырей и учреждением генеральных семинарий папа Пий IV устремился в Вену, однако так и не сумел заставить императора отказаться от реформ. Под конец своего правления Иосиф II, как казалось, даже мог потерять две из своих провинций. Централистская административная реформа, набор солдат и «германизация», запланированная из соображений «полезности», возмутили Венгрию, где Иосиф, испытывавший неприязнь ко всяческим церемониям, до сих пор не короновался короной св. Стефана. Против реформ императора бунтовали и Нидерланды.

После смерти Иосифа II императором на недолгое время сделался его брат Леопольд. Еще в 1765 г. он под именем Пьетро Леопольдо взошел на престол Великого герцогства Тосканского, в котором провел коренные преобразования. Его подход к политике оказался более прагматичным, он обладал чувством реальности и был к тому же настроен в конституционалистском духе. Если Иосиф II в конечном счете являлся пусть и просвещенным, но все же деспотом, Леопольд пытался сделать сословия органичным элементом системы управления. Это позволило ему умиротворить две мятежные провинции и спасти многие из реформ своего брата. Порой было достаточно лишь устранить некоторые крайности, чтобы сохранить суть нововведений. Воздействие реформ Иосифа II еще долго ощущалось в XIX веке. Сам он стал «героической фигурой», видеть его «своим» желали представители многих течений, возникших в новом столетии. Люди 1848 г. видели в нем освободителя крестьян и либерала, немецкие националисты – «Иосифа Немецкого», и даже социал‑демокра‑

ты испытывали некоторую симпатию к этому монарху. Противоположностью этому являлось единодушное неприятие императора со стороны католической церкви, влияние которой ему столь успешно удалось ограничить.

После ранней и неожиданной смерти Леопольда II в 1792 г. к власти пришел его старший сын Франц II, воспитанный в Вене Иосифом II как «императорский ученик». Однако по масштабу личности он был далеко не равен дяде и отцу. Обстоятельства эпохи также не благоприятствовали просветительским или ранне‑ /209/ либеральным реформам. Французская революция повергла европейские династии и дворянскую элиту в ужас и вызвала ответную консервативную волну. Так окончилась эпоха великих реформ, однако произведенная ими перестройка государства в духе просвещенного абсолютизма сохраняла свое значение, пусть и с некоторыми ограничениями, до 1848 года. /210/‑/211/

Date: 2015-08-24; view: 999; Нарушение авторских прав