В Круге втором

Каждая Душа, спустившаяся на этот круг, и оставленная в полном одиночестве наедине со сгущающимся мраком, всем своим существом постоянно ощущает невидимое присутствие других дышащих и стонущих где-то совсем рядом с ней, но невидимых ею сущностей, - их жуткие холодные касания умерший ощущает то на одной, то на другой из частей своего тела. Постепенно, измождённый непрерывным страхом и постоянным ожиданием чего-то страшного и ужасного, умерший как бы забывается, а очнувшись, находит себя в ещё более жуткой ситуации.

Лишь едва начинавшие сгущаться сумерки превратились теперь в кромешный мрак, разрезаемый в отдельных местах тусклым фосфорецирующим свечением голых скал и чахлых остатков былой растительности. Полностью теряется всякое ощущение времени и Пространства и совершенно не понятно, прошёл ли уже год, или пять, или вечность...

Вдобавок ко всему, все прежние, пусть даже очень тихие, но всё же голоса и ощущение чьего-то присутствия исчезают полностью и умерший попадает в обстановку абсолютного одиночества и тишины, где ни один шорох не доносится до его слуха, но зато всё больше и больше окружающее его Пространство начинает заполняться мучительно реальными образами и картинами былой земной Жизни умершего, от которых ему абсолютно негде ни укрыться, ни забыться, ни исчезнуть куда-нибудь.

Полное одиночество и воистину гробовая тишина превращают безмолвное существование Души в жуткий кошмар, полный кровавых наваждений, порождаемых его воображением и памятью, а также в обилии насаждаемых Мыслеформами, которые человек наплодил за всю свою земную Жизнь. Вокруг - сплошной мрак и нет ничего внешнего, за что можно было бы ухватиться как за спасительную соломинку или хотя бы на миг отвлечься от этих сверхреальных (лишь только для него одного) кошмаров.

Каждое из этих ужасных состояний так или иначе связано с каким-то из злодеяний, совершённых умершим человеком при Жизни и в котором он не успел ни искренне раскаяться, ни горько посожалеть. Его память до самых мельчайших подробностей и деталей восстанавливает все нюансы и психологические тонкости пережитых когда-то, пусть даже в далёком детстве, чудовищных, с нравственной точки зрения, событий, формируя их в многочисленные, самые неожиданные и ощутимо "реальные" картины, где в роли жертвы неизменно выступает сам умерший, а в роли преследователя - устрашающие образы пострадавшего от него человека или людей.

Варианты их мести и их поведения настолько же жестоки и разнообразны, насколько жестока и изощрённа фантазия и воображение самого умершего, которые, собственно, и являются единственным проектором и источником всех, происходящих как вокруг него, так и внутри него, кошмаров, страхов и событий.

Из кромешного мрака и тьмы начинают угрожающе выступать и подступать всё ближе и ближе невыносимо страшные и жутко омерзительные чудовища и монстры, готовые в любой момент разорвать Душу на куски и набить ей рот собственной её окровавленной плотью. Ужас, ни на миг не прекращающийся ужас и всё более нарастающий, как дикий вой, страх - вот основное состояние Души, попавшей на этот круг адских страданий.

Находясь в полной власти собственных наваждений, фантазий и иллюзий, принимающих самые невероятные и устрашающие формы, умерший то и дело вступает в неравную борьбу с этими астральными монстрами, тем самым втягивая себя и своё воображение во всё новые и всё более кровожадные, кровопролитные события.

Страх придаёт этим событиям такие ужасающие вариации и формы, которые, постоянно меняясь буквально на глазах, приобретают такую самостоятельность и агрессивность, что никакое, даже самое больное и богатое земное человеческое воображение не смогло бы никогда породить подобного.

Битвы эти никогда не заканчиваются победой умершего и продолжаются сначала по нарастающей, а затем, по мере избавления от грубых вибраций, постепенно снижают свой натиск, до тех пор, пока измождённая бесконечным страхом и бесполезной борьбою Душа не поймёт, что воевала всё это время с самою собой, что все эти нападающие на неё жуткие уроды и ужасные чудовища - всего лишь олицетворения её собственного страха, воплощённого её же воображением в причудливые формы астральной Материи.

Тогда Душа умершего начинает сначала метаться в каком-то узком и замкнутом Пространстве, а затем, совершенно уже выбившись из сил, слёзно и отчаянно приступает молиться, взывая к Богу, к Дьяволу, ко всему на свете, кто смог бы избавить её от этих бесконечных и совершенно уже невыносимых страданий... Но никто не приходит ей на помощь и никто не спешит поубавить её мучения и облегчить груз совершённых ею в Жизни страшных преступлений.

В какое-то из мгновений может случиться и такое, что, порождённая отчаянием и безысходностью этой борьбы, на помощь умершему вдруг придёт материализованная Мыслеформа кого-то из очень близких и дорогих его сердцу людей, оставшихся на Земле, или уже умерших, но к которым он испытывал хоть какие-то, пусть даже самые примитивные, чувства любви и доверия. Это могут быть жена (муж), отец, мать, дети или просто друг или подруга, в чьих помощи и верности умерший не сомневается.

Пластическая Материя Астрала, сняв с матриц памяти умершего совершенно точную копию представляемого им человека, материализует эту Мыслеформу, придав ей абсолютно реальный вид и форму. Эта сущность, конечно же, не будет обладать самостоятельным Сознанием и Умом, так как по природе своей будет являться лишь только сформированным силой воображения и волей умершего отражением всех его желаний и побуждений хотя бы как-то избавиться наконец-то от этой безысходной ситуации. Она сможет "разговаривать", "отвечать на вопросы", но всё это будет на самом деле всего лишь одним из многочисленных вариантов разговора умершего с самим собою.

Такая астральная сущность или Мыслеформа будет обладать всеми качествами, повадками и даже набором слов, которые были характерны для её живого прототипа и которые сохранились в памяти умершего. И "помнить" она будет только лишь ту информацию, которая была известна умершему. Её присутствие будет вносить свои коррективы на ход его Мыслей и чувств, а значит и влиять на происходящие вокруг них события, тем самым или облегчая, или ещё больше усугубляя тяжёлое положение умершего.

Никаких новых, неизвестных умершему знаний и сведений она содержать не может, так как будет всего лишь частью его самого. Но в событиях, происходящих во внутреннем Пространстве умершего, эта Мыслеформа сможет принять самое активное участие, совершая действия и поступки, побуждаемые желаниями и устремлениями самого умершего.

Так Душа сама себе может прийти на помощь, создав не только одного или двух помощников, но даже целую армию "вооружённых до зубов" солдат. Всё, происходящее с ней, будет целиком и полностью зависеть лишь только от её собственного воображения и энергетического потенциала, а также от качества вибраций её астрального тела. Никаких внешних воздействий по отношению к ней ни одно живое существо не имеет права предпринимать или производить.

Лишь постепенно, запятнанная грязью и кровью содеянных при Жизни злодеяний, Душа начинает осознавать смысл и масштабы своей преступности и низости, капля за каплей выпивая до дна самую горькую и самую бездонную чашу своей, неосознаваемой ранее, падшести и греховности. И только лишь испив всё самое гнусное и отвратительное содержимое своей собственной сути, Душа засыпает, успокаивается и во сне выносится наверх, переносясь со многими другими умершими во второе подразделение лунного Чистилища.

ДУША