Природа как «другое» города

134 В привычном нашем стремлении вырваться из города «на природу» проявляется разделение между при­родным и социальным — то, на чем современное общество строит понимание самого себя. Динамика взаимодействия между природой, технологией и людьми сло­жилась в ходе модерности, но теоретически долгое время она отражалась весьма ограниченно.

134 Причина этого в том, что история социальной теории неотделима от постоянно воспро­изводимого противопоставления общества и природы.

134 Это противопоставление встроено в понимание самого развития обществ модерности.

134 Главное направление развития было за­фиксировано в понятии прогресса, который определялся успе­хами в покорении природы — как внешней, так и тех черт че­ловека, которые традиционно связывались с его природным происхождением. Новые формы организации социальной жизни осмысливались на основе жестко воспроизводящегося качественного различия между традицией и модерностью. Люди традиционного общества мыслились как от природы зависимые и вынужденные с нею считаться.

134 Индустриальное урбанизованное общество стало эмблемой независимости людей от природы.

134 Успехи промышленности воспроизводили взгляд на мир как неограниченное поле возможностей его

135 преобразования.

135 Городской образ жизни свидетельствовал о том, что город успешно пренебрегает теми ограничениями, что природные циклы накладывают на социальную активность (делением на день и ночь, к примеру): он никогда не спит и не зависит от погоды.

135 Город и природа оказались связанными в одном нарративе, где город мыслился как место цивилизации, но лишенное доб­родетели, а природа — как «дикая», но обладающая моральным порядком.

135 Парадоксальность отношений природы и города состоит в том, что, с одной стороны, дискурсивно и концепту­ально «город» был отделен от «природы».

135 Введенный Эмилем Дюркгеймом постулат — социальные явления имеют соци­альные причины и социальные же последствия, независимые от психологических или биологических факторов, — предпо­лагал разделение труда между естественниками (сфокусиро­ванными на природных фактах) и «неестественниками» (выра­жение А. Перцева) — социологами, нацеленными на факты социальные.

135 Как «другое» природы, город представлялся оли­цетворением совершенной от нее независимости, В итоге эко­логи и биологи устремлялись для изучения природы подальше от городов, а урбанисты и планировщики видели в городе ис­ключительно творение рук человеческих.

135 С другой стороны, исторически город и природа тесно вза­имосвязаны. Создание города возможно было только за счет соединения человеческих и нечеловеческих (природных) ре­сурсов. Но особенности развития социальной теории и харак­тер городской повседневности обусловливали помещение природы в «слепое пятно»: ее роль и масштаб участия в проис­ходящем просто не попадали в поле зрения. Глубокая, истори­чески сложившаяся, сложная взаимосвязь между городом и природой ускользает от внимания обитателя города.

135 Этому способствуют, во-первых, физические обстоятельства, во-вторых, культурные репрезентации. Природа в них предстает (дискурсивно конструируется) как находящаяся «где-то там», за пределами города.

135 И в самом деле, массивность бетона, размах городских просторов, защищенность от невзгод стихии при

136 помощи отопления и кондиционирования, легкость «добыва­ния» пищи в супермаркете, сам ритм городской жизни — все это препятствует осознанию того, как тесно и разнообразно природное и городское переплетены.

136 Прежде всего их объединяет история. Каждый город был возведен на земле.

136 Достаточно перенестись мыслью на не­сколько веков назад и представить, как выглядело место, на котором сегодня стоит твой дом, чтобы понять, каким относи­тельно новым является столь важное сегодня различие между городом и негородом.

136 Подчас только названия городов напо­минают о том, что отличало ту местность, на которой они воз­никли, от соседних. Саратов — «желтая гора».

136 Чикаго получил свое название от полей дикого чеснока, что росли в прериях между Скалистыми горами и Великими озерами. Оксфорд оз­начает «бычий брод». Одна из версий истории названия Лон­дона — «дикое место».

136 Москва, Минск, Самара, Воронеж, Тула, Рязань, Казань и многие другие города названы по имени рек, на которых построены. Для строителей городов природа пред­ставляла собой «чистый лист»: ее ресурсы (реки, леса, минера­лы) использовались за счет ее же постепенного истребления.

136 В текстах по истории городов она выступает как инертный фон для героического покорения. Города мыслятся как отде­ленные от физического мира, ибо на протяжении последних двух столетий тем, кто о них писал, было гораздо важнее по­нять их социальный смысл и роль, которую они играют в ис­тории. Экологические факторы существования городов долгое время оставались на заднем плане именно потому, что соци­альное осознавалось социальными теоретиками за счет жест­кого противопоставления биологическому.