Архетипический контрперенос

В первой главе говорилось о том, что перенос является архетипическим в двух смыслах: архетипическое содержание проецируется на аналитика; процесс переноса сам по себе архетипичен, имея в виду присущее ему целенаправленное развитие в процессе индивидуации. Точно так же и в кон-трпереносе возникает архетипическое содержание, и в нем тоже можно распознать цель и направление процесса.

В процессе индивидуации человек проходит через серию переживаний, укрепляющих союз между эго и бессознательным, символизируемый образами единства (coniunctio). Эти переживания разделяются в отношениях с аналитиком.

Первое соединение — это встреча с. тенью. Содержание тени проецируется не только потому что психическая структура в целях защиты избавляется от болезненных внутренних уколов, но и в связи с тем, что потребность в инди-

ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЕ ПРИМЕНЕНИЕ КОНТРПЕРЕНОС 63

видуации толкает к интеграции бессознательного, что означает устранение проекций. Так как много личного содержания тени возникло вследствие вытеснения или иных защитных переживаний, которые находят свое проявление в переносе, анализ переноса — это значительный шаг в общем процессе индивидуации.

Поскольку индивидуальные конфликты, связанные с любовью и ненавистью, желанием и страхом, анализируются через редукцию и причинно-следственную связь, человек может осознать их характерное влияние, и именно в этом осознании состоит проспективная или целеполагающая ценность редукции. Так, например, негативный перенос представляет собой не только проекцию инфантильных, связанных с агрессией, конфликтов пациента, но и потребность в отделении от пут родительских образов, которая является начальным шагом в развитии личности.

Для Юнга негативный перенос — это не только «инфантильное желание нарушить субординацию; это мощный порыв человека к развитию своей личности и борьба за это развитие... его непреложный долг»¹⁴. При повторении в аналитических отношениях предшествующих неудачных стадий отделения на ранних этапах жизни возникает новая возможность дифференцировать бессознательную идентификацию с родительскими ценностями и становление взрослого человека.

Юнг также считал, что позитивный перенос является не только проекцией инфантильно-эротических фантазий, но и служит цели установления такого союза между пациентом и аналитиком, который способствует развитию новой, более здоровой адаптации. Юнг видел в позитивном переносе и контрпереносе символическое выражение необходимости в соединении сознания и бессознательного при том, что аналитик переживает и представляет собой спроецированное на него бессознательное пациента. Интеграция может осуществиться только при положительном переносе-контрпереносе. Таким образом, эротический аспект отношений переноса-контрпереноса является символом соединения и ведет к целостности.

64 Уоррен Штейнберг КРУГ ВНИМАНИЯ

На уровне личного бессознательного отношения позитивного и негативного переноса отражают особенности инстинктивных потребностей в любви и выражении агрессии, но вместе с тем для этих отношений имеется и архетипический базис. Архетипические переносы некоторых пациентов свидетельствуют о наличии фундаментальных конфликтов, обусловленных существованием во Вселенной добра и зла, и находящихся значительно глубже личностно окрашенных конфликтов. Соответственно, архетипическая тень в контрпереносе служит для аналитика знаком не только индивидуального конфликта, но и указывает на заключенный в этом конфликте телеологический смысл, говорящий о потребности пациента в индивидуации.

Эдвард Эдингер полагает, что зло сосредоточено в теневой, бессознательной части Самости, которую человеку необходимо осознать в процессе моральных конфликтов.¹⁵ В этом смысле отношение человека к темной стороне тени, например к первобытным импульсам желания и ярости является не только его личной проблемой, но и аспектом архе-типической драмы вступления в стадию осознания теневой стороны Самости.

У аналитика, находящегося в мире с собственной тенью, будут совершенно иные реакции контрпереноса по сравнению с реакциями его коллеги, избегающего своей тени. Архетипический перенос тени часто несет в себе угрозу, так как аналитик становится воплощением абсолютного зла, не затронутого человеческой добротой. Это может вызывать сильное чувство вины и моральной неполноценности. Такие реакции могут оказаться чрезвычайно болезненными для людей с жесткими религиозными убеждениями, постулирующими наличие разрыва между добром и злом, с которым люди часто идентифицируются.

У одного аналитика, в прошлом — священника, возникали характерные затруднения в работе с негативным переносом пациентов. На этот перенос он отвечал защитными декларациями — прибегая к ним, он пытался доказать, что вовсе не является тем, за кого его принимают. Он испытывал огромные страдания при анализе одного пациента, у

ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЕ ПРИМЕНЕНИЕ КОНТРПЕРЕНОСА 65

которого развилась почти бредовая идея, в которой аналитик выступал в качестве агента всемирного зла, имеющего намерение совратить его с истинного пути. Аналитик так и не смог ничего поделать, чтобы заставить своего пациент расстаться с этой идеей.

Я считаю, что непереносимость аналитика к негативным фантазиям пациента, которые можно использовать в качестве основы для глубокого исследования его тени, свидетельствует об определенных затруднениях аналитика в приятии своей собственной тени. В ту ночь аналитик увидел такой сон: «Меня посетил Господь под личиной дьявола, совращая жить вечно». Этот сон помог ему согласиться с идеей, что во Вселенной существуют и добро, и зло, а зло — это просто иное проявление Бога. Только после этого события он смог перенести зло, спроецированное на него пациентом.

Любой активизированный архетип будет оказывать влияние на чувства аналитика к пациенту. Архетипический контрперенос может быть полезным или разрушительным, в зависимости от отношения аналитика к особому содержанию, констеллированному в бессознательном пациента. Весьма распространены позитивные реакции архетипического переноса, в которых проявляются характерные черты спасителя или заботливой Великой Матери. Если аналитик не осознает влияния этих архетипов, желание оказать помощь может побудить аналитика взять на себя всю ответственность за заботу о пациенте и чувствовать себя виноватым, если у того не улучшается состояние. С другой стороны, такой контрперенос может привести к тому, что у пациента развивается осознание архетипической динамики. Знание аналитиком характерных паттернов поведения и развития, свойственных архетипической энергии, позволяет ему стать посредником в отношениях между эго пациента и активизированным архетипом.

Так как практически совершенно нереально различить все возможные архетигшческие образы, которые оказывают влияние на аналитика, я укажу некоторые критерии, позволяющие различать личный и архетипический контрперенос. Существует разница в их переживании, которая де-

Уоррен Штейнберг КРУГ ВНИМАНИЯ

лает архетипический контрперенос особенно затруднительным. Это можно проиллюстрировать на примерах некоторых личных реакций контрпереноса на идеализирующий перенос.

Во время десятой сессии с новым пациентом я провел параллель между аналитическими отношениями и отношениями, которые существовали у пациента с его матерью. Он ответил молчанием, во время которого у меня возникла такая фантазия: за зеркальной стеной с односторонней визуальной проницаемостью в моем офисе собрались все главные юнгианские аналитики Нью-Йорка. Они обсуждали мои блестящие интерпретации, да и всю мою превосходную работу с этим пациентом в целом.

Размышляя над этой фантазией, я осознал, что в действительности ни интерпретации, ни работа в целом с этим пациентом не были такими превосходными. Честно говоря, скорее, все было наоборот: я чувствовал себя глупым и растерянным. Я пришел к выводу, что моя фантазия была вызвана существовавшей у пациента идеализацией. Еще точнее, пока моя реакция контрпереноса была очень интенсивной, образы были только личными; и хотя моя гордость собой была преувеличенной, в ней не было ничего нуминозного; то есть, я был великим, но не богоподобным.

Нуминозность архетипа в архетипическом контрпереносе часто приводит аналитика к идентификации, которая и количественно, и качественно отличается отличных идентификаций контрпереноса. Это происходит не только благодаря неразрешенным нарциссическим проблемам аналитика. Адольф Гуггенбюль-Крейг полагал, что вследствие вовлеченности аналитика в сны и другие проявления бессознательного на него проецируются архетипические образы мудреца или священника¹⁶. Эти констеллированные образы являются сущим бедствием, в особенности для юнгиан-цев. Архетипический образ подменяет личный, и тогда у аналитика в душе начинает соблазнительно резонировать нуминозное. Аналитик, который чересчур с ним идентифицируется, действительно может подумать, что он более глу-

ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЕ ПРИМЕНЕНИЕ КОНТРПЕРЕНОСА 67

боко посвящен в таинства смысла жизни и смерти, по сравнению с. простыми смертными.

Мне вспоминаются свои личные переживания, которые в данном случае могут послужить хорошей иллюстрацией. Много лет тому назад жарким летним днем, уходя на работу, я оделся в белое. Пациент сказал, что я похож на гуру-А я фактически уже давно ощущал себя мастером своего дела. Несмотря на то, что я сделал обязательное в таких случаях замечание, что такое представление обо мне — не более, чем проекция, в глубине души я был очень доволен и действительно идентифицировался с образом мастера. Я был очень горд собой, рассуждая на многие темы, связанные с сущностью бытия, не только всю эту сессию, но и две следующих. В конце концов я перестал идентифицироваться с архетипом проповедника — после обеда, во время которого, откусив кусочек гамбургера, я обляпал кетчупом белую сорочку. Это событие вернуло меня в более мирское состояние и помогло осознать свою очень смешную человеческую сущность.

В работе с архетипическим контрпереносом совершенно необходимо обладать чувством юмора по отношению к самому себе. К тому же давать интерпретации на объективном уровне следует, обладая большой долей скептицизма, ос-трегегаясь, что аналитик, став объектом фантазий пациента, начнет идентифицироваться с его проекцией и стремиться остаться в этом состоянии.

Это особенно опасно при архетипических разновидностях позитивного переноса. Если этот перенос имеет эротическую природу, у аналитика могут возникать фантазии, что он обладает способностью исцеления пациентов через половой акт. В других случаях аналитик с неразрешенными нарциссическими проблемами может настаивать на интерпретации архетипической идеализации пациента на объективном уровне, тем самым превращаясь в объект для поклонения. Точно так же аналитик с неразрешенным комплексом спасителя может легко идентифицироваться с широко распространенной проекцией архетипа спасителя. Единственная защита от идентификации с архетипическим содержанием — синтетический подход амплификации образов пациен-

68 Уоррен Штейнберг КРУГ ВНИМАНИЯ

та. Даже молчаливая ссылка на соответствующие параллели может помочь аналитику признать возникший в переносе образ общим, а не личным феноменом.

ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЕ ПРИМЕНЕНИЕ КОНТРПЕРЕНОСА 69

¹ See C.A.Meier, Ancient Incubation and Modem Psychotherapy, and

C.Jess Groebeck, «The Archetypal Image of the Wounded Healer.»

² «On Countertransference», pp.81-84. ⁵ T/ie Simbolic Life, CW 18,par. 318.

⁴ Ibid., par. 319.

⁵ The Practice of Psychotherapy, CW 16, pars. 364-365.

⁶ See M.Fordham, «Analitycal Psychology and Countertransfer-

ence», in Countertransference; H. Racker, Transference and Countertransference; G.Adler, The Living Symbol. «The Theoiy of Psychoanalysis», Freud and Psychoanalysis, CW 4, par. 447.

⁸ «The Tavistock Lectures,» The Symbolic Life, CW 18, par. 322.

⁹ See M.Fordham, «Analitycal Psychology and Countertransfer-

ence», in Countertransference; H. Racker, Transference and Coun tertransference; G.Adler, The Living Symbol. The Therapeutic Interaction, pp. 110-112. ¹² A.Reich, «On Countertransference,» pp. 25-31.

¹³ M. Stein, «Power, Shamanism and Maieutics in the Counter-

transference.»

¹⁴ «Some Crucial Points in Psychoanalysis (Jung-Loy Correspon-

dence),» Freud and Psychoanalysis, CW 4, par.658.

эротический и

агрессивный

контрперенос

Если согласиться с тем, что понимание контрпереноса дает аналитикам терапевтический инструмент огромной ценности, возникает вопрос о том, какой смысл они могут извлечь из этих переживаний. Одна из задач юнгианс-кой психологии — так разграничить реакции контрпереноса, чтобы каждый аналитик, работающий один, мог иметь ряд гипотез, помогающих ему понять свои реакции. К сожалению, у Юнга существует лишь совсем немного указаний относительно этого процесса.

Тем не менее современные аналитики приступили к исследованию этой проблемы. Из последователей Юнга Адольф Гуггенбюль-Крейг описывает, как архетипы целителя, проповедника и спасителя влияют на динамику переноса-контрпереноса¹. Марион Вудман подразделяет разные стадии переноса и контрпереноса, которые могут развиваться у женщин, страдающих расстройствами пищеварительного процесса.² Натан Шварц-Салант проверяет реакции контрпереноса на личной и архетипической энергиях, заключенных в характерных особенностях идеализирующего и зеркального переноса у людей, страдающих нарциссическими расстройствами³. Мюррей Штейн описывает динамику взаимодействий, связанных с вопросами власти, шаманизма и аналитического акушерства⁴.

Результаты таких исследований указывают на то, что не существует очевидной, однозначной взаимосвязи между переживанием аналитика и внутренней жизнью пациента. Скорее, здесь появляется огромная сложность и становится трудно определить, что извлекает пациент из контрперено-

ЭРОТИЧЕСКИЙ И АГРЕССИВНЫЙ КОНТРПЕРЕНОС 71

са аналитика. Некоторые из этих вопросов будут исследованы ниже.