Интервью с дэвидом кассом. Md: вы и Карл поступили в один и тот же год.

MD: Вы и Карл поступили в один и тот же год?

Касс: Да. И именно Карл привел меня в Серра-Хаус. Не помню, как мы

познакомились с Узавой, но как-то познакомились. Возможно, он вел семи-

нар или что-то в этом роде. Было очевидно, что он действительно занима-

ется наукой и хорошо руководит аспирантами, и мы к нему прикрепились.

После этого последние два года в Стэнфорде (а всего я провел там четыре

года) я в основном работал в Серра-Хаусе, сотрудничая с Узавой. Он по-

стоянно вел семинары. На мой взгляд, Узава — ужасный лектор, но потря-

сающий педагог. Его величайшее достоинство заключается в том, что когда

он вам преподает, то объясняет, как занимается наукой. Если он не подго-

товится, то расскажет вам о статье, над которой сейчас работает, об ошиб-

ках, которые сделал, и о том, как их можно исправить. Он объясняет, по-

чему решил сделать то или это, и это все равно, как если бы вас учили

проводить исследования.

Поэтому я прослушал у него несколько курсов и нашел их замечатель-

ными, но по обычным меркам они были, наверное, катастрофой. Он препо-

давал эконометрику и хотел рассчитать какую-то оценочную функцию,

кажется, функцию оценки максимальной достоверности ограниченной

информации, но, как выяснилось, почти ничего о ней не помнил. Полкурса

состояло из того, что Узава приходил и начинал доказывать теорему об

этой функции и тратил на это час или полтора, а потом вдруг понимал, что

снова пошел не тем путем, и говорил: «Извините». В следующий раз он все

начинал сначала — это было невероятно! Но это было интересно. У него

действительно были хорошие мозги для того, чтобы выполнить работу с

нуля и придумать, как решить проблему.

Учиться у Узавы было одно удовольствие. Работая с аспирантами, я ста-

раюсь делать так, как делал Узава. Он относился к ним как к равным, и с

каждым проводил массу времени, причем в разной обстановке. Не только

в своем кабинете — он мог, например, пойти с аспирантом в бар или куда-

нибудь еще. Он тратил на нас неимоверное количество времени. Теперь я

думаю, что Узава, наверное, никогда не читал того, что я писал. Уверен, что

не читал. Но он всегда хотел об этом поговорить. Он всегда вовлекал своих

аспирантов в беседы, и на семинарах у него была группа таких вовлеченных

аспирантов. Все аспиранты знали, кто из них что делает. Конечно, у него

был свой конек — теория роста, а точнее, применение самых разных ва-

риационных исчислений, принципа максимума, к моделям роста. Поэтому

начало профессиональной деятельности у нас у всех было по сути одина-

ковым, но у меня по личным причинам уже с администрацией университе-

та штата Пенсильвания возникли проблемы. Ее представители хотели,

чтобы я не смешивал свою профессиональную деятельность с обществен-

ной, но я ответил, что это не соответствует моим представлениям о том, как

нужно строить работу с аспирантами. Вот так я бы ответил на ваш вопрос