Неведомое прошлое – сакральная география

Планировка сельской местности Германии – как и большинства других стран мира – отнюдь не является следствием стихийных или случайных действий. Она всегда была результатом продуманного замысла специалистов в области древнего искусства геомантики, размещавших творения рук человеческих на поверхности земли в гармоническом сочетании со скрытыми потоками энергии на ней и под нею. В течение 1920‑х годов и особенно в период господства нацистов многие известные ученые, поддерживаемые государственными учреждениями, серьезно изучали тайны земли или, иначе говоря, сакральную географию. Если бы фашистская Германия сохранилась, их открытия, без сомнения, широко применялись бы по всей Европе, но, как оказалось, было осуществлено всего лишь несколько геомантических схем, преимущественно в военной области.

Удивительно, но факт: немецкие идеи по части сакральной географии в большинстве своем восходят к Англии, ибо немецкие исследования прямых линий на поверхности земли появились благодаря изучению британцами Стоунхенджа. Окрестности Стоунхенджа уже давно были центром исследования древностей. Еще в 1610 году Айниго Джонс, знаменитый придворный архитектор короля Карла I, был послан туда своим повелителем, чтобы изучить загадочные мегалиты. Его вывод о том, что камни представляют собой остатки разрушенного римского храма, признавался верным многие годы, пока не выяснилось, что на самом деле древние жители британских островов построили Стоунхендж за тысячи лет до основания Рима. Великие розенкрейцеры и масоны, возрожденные в XVII и XVIII столетиях, пристально интересовались лежащей в основе Стоунхенджа сакральной геометрией; и по крайней мере один архитектор, Джон Вуд, практически использовал ее в городское архитектуре – при проектировании цирка в городе Бат.

Несмотря на большой интерес к собственно камням, только в 1846 году было обращено внимание на расположение Стоунхенджа относительно окружающей местности. В том году священник Эдвард Дьюк опубликовал книгу под названием The Druidical Temples of Wilts («Друидические храмы Уилтшира»), в которой было постулировано наличие связующей линии между Эйвбери и Стоунхенджем. По словам Дьюка, эта линия представляет собою некую «ось Сил», а каждый каменный круг или древнее земляное укрепление на этой оси посвящены одной из астрологических планет. Несмотря на оригинальность и разумность идеи, о ней вскоре забыли. Позднее совершенно независимо другой британский исследователь также высказал идею о расположении памятников древности на прямых линиях, [пролегающих] через округу. Уильям Генри Блэк, уважаемый член Британской археологической ассоциации, выдвинул поразительную идею о «великих геометрических линиях», пересекающих все континенты и связывающих многие древние сакральные места. На заседании ассоциации в отеле «Зеленый дракон» в Херфорде в 1870 году Блэк представил недоверчивой аудитории свою теорию археологических достопримечательностей. «Существуют памятники‑метки, – сказал Блэк, – на главных геометрических линиях – линиях, которые покрывают всю западную Европу, простираясь от Британии к Ирландии, Гебридам, Шетландским и Оркнейским островам, вплоть до полярного круга… Они существует в Индии, в Китае и восточных провинциях и повсеместно подчиняются той же логике».

Истеблишмент проигнорировал тогда идеи Блэка, хотя тот собрал в Херфорде небольшую группу последователей, возглавляемую доктором Буллом из Вулхоуп‑клуба. Позже членом этого клуба стал гораздо более знаменитый разработчик теории «прямых линий» Альфред Уоткинс. Он выдвинул и популяризировал идею больших геометрических линий и предложил термин лея, который и ныне используется для их обозначения большинством людей. Но вернемся к Стоунхенджу. Сведения о линиях вокруг Стоунхенджа укоренились в местных преданиях. Френсис И. Беннет, землемер Геологического комитета, в 1903 году рассказал, как несколько лет тому назад местный житель говорил ему о меридиональной (с севера на юг) линии в окрестностях Стоунхенджа. Беннет принял это во внимание и в дальнейшем. использовал полученные сведения при собственных изысканиях в Кенте, где обнаружил, что древние камни и церкви действительно были расположены на меридиональных линиях.

В первом десятилетии нашего [XX. – Ред. ] века выдающийся астрофизик сэр Норман Локьер был заинтригован местными историями о восходе солнца в Стоунхендже. По словам местных жителей, в день летнего солнцестояния можно было увидеть, как солнце восходит непосредственно над огромным обособленным камнем, известным как Пята Фриара или Пяточный камень. Локьер взял свое оборудование в Стоунхендж и научно проверил рассказы местных жителей. Забавный анекдот по этому поводу привел Йозеф Хейнш, ведущий теоретик фашистской Германии в области земных загадок. Когда Локьер изучал ориентиры в Стоунхендже, «генеральный директор картографического управления в Саутгемптоне полковник Джонстон рассказал ему, что на линии, соответствующей оси каменного круга и ее продолжению, называемому Авеню, находятся три других известных древних памятника: замок Дитчс, замок Гроувли и Сидбери‑Хилл, и что расстояние между ними, равное 33,4 километрам, оказалось настолько точно выверенным, что это значительно улучшило качество землемерных работ в регионе». Во время пребывания в 1892 году в Египте Джонстон проследил линию восхода солнца относительно скального храма фараона Рамзеса II в АбуСимбеле, после чего, естественно, обратил внимание на мегалитические памятники своей родины.

^{Карта лей‑линий в окрестностях Стоунхенджа, составленная сэром Норманом Локьером}

Вскоре после этого Локьер обнаружил, что Стоунхендж играет роль ключевой точки в целом комплексе линий, включающем в себя и равносторонний треугольник, соединяющий Стоунхендж с древними земляными укреплениями в Олд Сарум и замке Гроувли. Длина стороны этого треугольника была почти равной шести милям. Более того, западная сторона треугольника была ориентирована на восход солнца в день летнего солнцестояния и простиралась за пределы треугольника на 7,25 мили в обоих направлениях – до Сидбери‑Хилл и замка Дитчс.

Появление книги Локьера Stonehenge («Стоунхендж») в 1909 году подтолкнуло к проведению других исследований древних каменных памятников. Были опубликованы разноплановые научные работы по каменным сооружениям Ирландии, Шотландии и Бретани, а в Германии астрономы начали интересоваться взаимосвязью между древними камнями и звездами. Во время Первой мировой войны инженер‑геодезист по фамилии Альбрехт поместил благоприятный отзыв о книге Локьера «Стоунхендж» в периодическом издании Das Weltall («Вселенная»). Впоследствии Альбрехт погиб, но его идеи были подхвачены священником Йоханом Левгерингом. В 1920 году отец Йохан Левгеринг применил альбрехтовскую интерпретацию открытий Локьера к родному немецкому ландшафту в Вестфалии. Он обнаружил, что линии, связующие древние памятники, действительно существуют, и что налицо тенденция к расположению памятников на определенном расстоянии друг от друга. Это расстояние было кратно старой немецкой мере длины Raste, равной сорока четырем километрам. Местечки Растенбург и Уренбург, по утверждению Левгеринга, полностью укладывались в каноны ландшафтной геометрии. Позднее главную штаб‑квартиру Гитлера на Востоке, Wolfsschanze («Волчье логово»), разместили с учетом требований геомантики в Растенбурге (Восточная Пруссия), в штаб‑квартире знаменитых тевтонских рыцарей.

^{«Ориентация Стоунхенджа» на схеме, составленной Йозефом Хейншем}

Священнику Левгерингу помогал в проведении исследований местный адвокат и окружной землемер по имени Йозеф Хейнш. Хейнш продолжил и расширил исследования Левгеринга, создав стройную теорию сакральной географии. Он обнаружил, что многие линии, помимо точно фиксированных расстояний, имеют и четкую привязку к сторонам света. Многие места в Германии, в окрестностях Шартра во Франции и Стоунхенджа в Англии, даже в Палестине были исследованы Хейншем, уверенным, что его система универсальна. Исследования в Германии убедили Хейнша, что древние памятники часто связаны с «линией солнечного года», ориентированной на 6 градусов на северо‑ либо на юго‑восток. Такие линии соединяли два взаимосвязанных места: священный холм на западе, посвященный в древности Луне, с точкой восхода Солнца на востоке. Из этих двух центральных точек, по утверждению исследователя, линии расходились лучами в строго определенных направлениях. На этих линиях располагались старые церкви, часовни и традиционно почитаемые святые места. Повсеместно обнаруживалось, что углы, под которыми расходились линии, были непосредственно связаны с сакральногеометрическими пропорциями, повсеместно обнаруженными на древних памятниках, проецирующих, таким образом, свои формы на всю местность. Поскольку геометрическая форма каждого сооружения имеет свои собственные астрологические и магические соответствия и свойства, то и куда большие фигуры на местности также будут обладать сходным воздействием.

Далее Хейнш обратил внимание на особенности Стоунхенджа. Система, которую он впервые обнаружил в своей родной Вестфалии, оказалась применима и в Англии. В районе Солсбери – Стоунхенджа он обнаружил шестнадцать линий, без сомнения, связанных с солнечной годовой линией и соотносимых с памятниками на священных холмах: Солсберийский собор – Чизелбери, каменное кольцо в Клэрбери – Миссельфорская церковь, Стоунхендж – крут в Кодфорде и т. д. Эти центры средоточия священных сил были, несомненно, размещены согласно определенным правилам. Но какова была цель? Поклонение Солнцу? Были ли они древним календарем? Вопросы эти сыграли чрезвычайно важную роль в дальнейшем развитии немецкой сакральной географии.

В 1933 году при раскопках хоров в Ксантенском соборе в земле Рейн был обнаружен древний пол, выложенный мозаичным геометрическим узором. Для обследования пола был приглашен Хейнш. Орнамент являл собою квадрат, пересеченный линиями и диагоналями. Хейнш измерил углы, по которым были сориентированы линии, и нашел, что они соответствуют ориентации Авеню в Стоунхендже – на летнее солнцестояние. Орнамент перекликался и с мотивами древних космических диаграмм китайской, мексиканской и древнескандинавской космологии. Исследуя карту окрестностей, Хейнш заметил, что линии этой космографической мозаики соответствуют размещению местных церквей. На основе этого поразительного открытия Хейншу удалось обнаружить основную ось в районе Нижнего Рейна, идущую с севера на юг, аналогичную тем, которые изучали в Англии Дьюк, Беннет и Локьер. Отныне он владел ключом к сакральной географии Европы.

В то же самое время, с 1920 по 1935 год, в Германии существовала и еще одна школа сакральной географии, совершенно независимая, руководимая своеобразным религиозным националистом Вильгельмом Тейдтом. Тейдт много лет интересовался доисторической эпохой и в 1917 году опубликовал патриотическую книгу Deutsche Sachlichkeit («Германская объективность»). Воспитанный на супершовинистических идеях историка древнего мира Коссинны, Тейдт стремился доказать превосходство древней германской расы. В ходе своих исследований он добрался до Тевтобургского леса – мистического сердца Германии. Здесь в 9 году н. э. германский герой Герман, или Арминий Херусский, одержал победу над лучшими римскими легионами в эпоху расцвета Рима. Эта победа обеспечила тевтонам будущую свободу от притеснений Рима. Будучи с незапамятных времен местом паломничества, Тевтобургский лес так же привлекал внимание немецких мистических националистов, как Гластонбери – британских.

В центре Тевтобургского леса имеется удивительное скальное образование, называемое Externsteine (Экстернштейн означает «выступающий камень»). В связи с выходом здесь на поверхность большого количества старых, осыпающихся скальных пород, возвышающихся на сотни футов над окрестностями, это место особо отмечено немецкой народной мифологией. Предания «Эдды» и немецкие народные сказки и размещенная здесь же гробница Германа позволяют считать его удивительным центром силы. Огромный мировой столп язычников, именовавшийся Ирминсуль, стоял в Экстернштейне до тех пор, пока в 772 году полчища франков под водительством Карла Великого не свалили его после победы над саксами.

В скалах Экстернштейна вырублены несколько проходов и часовен. Одна из них, известная под именем Sacellum [лат. «часовенка». – Ред. ], заинтересовала Тейдта. Еще в 1823 году фон Беннигсен заметил, что через круглое окно этой часовни, если смотреть в него из центра противоположной ниши, видна Луна в самой северной точке ее орбиты. Кроме того, Тейдт обнаружил, что гномон, или визир, помещенный в алтарную щель под окном часовни, указывает на точку летнего солнцестояния. Для Тейдта это было доказательством языческого, а не христианского происхождения храма. Его археологические разыскания показали, что эта часовня была преднамеренно разрушена христианами, которые с помощью рычага отвалили огромные глыбы, оставив две стороны часовни открытыми. Одна из глыб, в настоящее время лежащая у подножия скалы, весит более пятидесяти тонн.

^{Окно и алтарь Sacellum'a (Часовенки) в Экстернштейне}

Выяснив, к своему вящему удовольствию, языческую природу святыни, Тейдт переключился на другие памятники. В 1929 году появилась его насыщенная интересными идеями книга Germanische Heiligtümer («Древние германские святилища»). В ней он писал: «Культ Солнца в Экстернштейне был лишь малой частью астрономического культа, который был главнейшим для всей расы и который опирался на прочный научный фундамент». Дальнейшие исследования доказали правоту его слов о том, что через всю Германию протянулась целая сеть Heilige Linien («священных» или лей‑линий). Последовали новые изыскания, и возникла целая школа сакральной географии, важнейшие труды которой принадлежат перу таких специалистов, как Гопман, Рёриг, Мюллер, Герлах и Брокпалер. Основа для психической геомантики Гиммлера была заложена.

^{Созвездия древних саксов по Отто Зигфриду Рейтеру}

Подобно многим древним искусствам, геомантика имеет и более глубинную, более эзотерическую сторону. Недостаточно просто проложить линии на местности, ориентируя их по положению восхода Солнца и Луны. В столь непростом вопросе должна присутствовать некая более сложная подоплека. Альфред Уоткинс, один из крупнейших английских исследователей связанных между собою мест, обнаружил, что составной частью системы являлись сигнальные костры. В древние времена, задолго до изобретения семафорного телеграфа, а позднее телекоммуникаций, в заранее обусловленных точках зажигали костры, предупреждая таким образом о приближении захватчиков. Еще в 1570 году Вильям Ламбарде в своей книге The Perambulation of Kent («Границы

^{Древний языческий храм в Упсале, Швеция. Нацистские геоманты верили, что такие здания строили на местах скопления земных энергий}

графства Кент») опубликовал карту, показывающую линии, вдоль которых разжигали сигнальные огни в этом графстве. Раскритикованная за разглашение государственных секретов, его книга всё же заставила пересмотреть отношение к уже отмиравшей тогда системе сигнальных огней – и своевременно, ибо это способствовала разгрому испанской Непобедимой Армады в 1588 году.

Продолжая работы в этом направлении, Уоткинс обнаружил, что в Великобритании традиционными местами постройки маяков служили начальные или конечные точки лей‑линий. Английские маяки также были связаны и с колокольнями. Западная колокольня церкви замка Доувер есть не что иное, как настоящий римский маяк, или Фарос. Подобные сторожевые башни на найденных им священных линиях обнаружил Тейдт. Многие из загадочных круглых колоколен Восточной Англии, построенных еще до того, как были возведены церкви при них, тоже, как принято считать, являются бывшими маяками или сторожевыми башнями.

Важная роль этих линий как системы связи в обеспечении безопасности нации была неотъемлема от их сакральной функции. Тейдт сумел проследить связь священных линий не только с маяками или сторожевыми башнями, но и со звуком. Он сообщает, что ранние христиане в первое время топили колокола, принадлежавшие их прихожанам‑язычникам, в озерах, а позднее переосвятили эти языческие святыни и стали развешивать их на колокольнях. Названия многих мест, расположенных на найденных Тейдтом лей‑линиях, вызывали ассоциации со звуком – например, Flötpfeife (Флётпфайфе, «Пение флейты»), чрезвычайно значимое место, название которого убедило Тейдта в том, что возжжение сигнального огня сопровождалось звуковым сигналом. Другие напоминающие о звуках названия – Клокенбринк, Доенберг, Хейлмейер – он рассматривал как дополнительное доказательство того, что язычники древности использовали звук в ритуальных целях. Техника противодействия злым силам с помощью звука и света хорошо известна. Принцип «колокол, книга и свеча» повсеместно использовали христианские экзорцисты, не менее широко практиковалось и использование до и во время религиозных церемоний колоколов, гонгов, трещоток, свистков, фейерверков, барабанов, криков, песнопений, молитв и гимнов. Куда бы ни отправлялись святые отцы кельтской церкви в Британии и Ирландии, они носили с собой ручные колокольчики. Звук колокольчиков создавал благоприятную психологическую обстановку, отгоняя нечистую силу. Хотя Тейдт, по‑видимому, не осознавал, насколько важен звук как фактор воздействия на психику на священных линиях, высокопоставленные офицеры СС, обученные нацистскому оккультизму, несомненно, понимали это.

В работах Тейдта и его коллег содержалось именно то, что требовалось нацистам. Исследование древней религии тевтонов показывало, что дохристианская Германия обладала естественной религией, куда более близкой к природе, нежели религии людей двадцатого столетия. Эта старая религия конкретизировала место человека в божественной схеме, показывая его магическую связь с космосом. Религия, наука, магия и политика в те времена были объединены в простую картину мира. Возродить это положение дел и было целью нацизма.

Одним из фундаментальных направлений в выработке новых подходов к доисторической эпохе было открытие заново несомненных астрономических талантов древних. В 1921 году, как раз тогда, когда Люгеринг и Тейдт начинали свои геомантические исследования, Вилиброрд Кирфель опубликовал монументальную книгу Die Cosmographie der Inder («Космография индусов»). Основываясь на достоверных источниках, Кирфел доказал, что древние арийские племена Индии обладали поразительно глубокими знаниями о Вселенной, облеченными в форму цельной, сложной и последовательной космологии. Это открытие появилось в наиболее подходящий момент и соединилось с новейшими находками в области астроархеологии,[8]ориентации мегалитических сооружений и лей‑линий. Недолго оставалось ждать момента, когда появятся аналогичные открытия в области астрономии древней Северной Европы.

Человеком, который произвел революцию в изучении древней европейской астрономии, стал Отто Зигфрид Рейтер. Рейтер родился в Леере (Восточная Фризия) в 1876 году и был сыном преподавателя морской навигации. После изучения гуманитарных наук в высших учебных заведениях Альтона и Лейпцига Рейтер поступил на работу в Государственную почтовую и телеграфную службу. Успешно продвигаясь по служебной лестнице, он стал директором телеграфа в Бремене, с какового поста и ушел в отставку в 1924 году. Беря урывками уроки у националистически настроенного археолога Коссинны, Рейтер заинтересовался древнескандинавскими сказаниями, Эддой, и к 1922 году написал большую книгу под названием Das Rätsel der Edda («Загадка Эдды»). В ней он связал космологию древних обитателей Севера с индийской космографией как частью той же индоевропейской, или арийской, традиции. Он обнаружил, что различные числа в Эдде (например, количество эйнхериев, гвардейцев Одина) связаны с югами (космическими эрами) индийской мифологии. В Рагнарёк,[9]Судный день, по 800 эйнхериев выйдут из 540 ворот Валгаллы на битву с волком Фенриром и богом тьмы Доки. Таким образом, их общее количество составит 432 000, что совпадает с числом лет в Калиюге – последней эпохе человечества, за которой последует разрушение мира. Число 432 000, между прочим, было ключевым и в оккультной космологии мадам Блаватской. Такое удивительное совпадение подвигло Рейтера к усиленному изучению древней астрономии Северной Европы. В 1934 году его исследования завершились публикацией его magnum opus – книги «Germanische Himmelskunde» («Древняя германская астрономия»).

В этой книге Рейтер с фантастической эрудицией реконструировал созвездия, навигационные методы и астрономические системы древней Северной Европы. Он показал, что астрономический фактор определял выбор мест расположения деревень и навигационные приемы викингов, чьи длительные легендарные путешествия через Атлантику воспеты во множестве саг. Рейтер заново открыл почти забытые писания средневекового исландского астронома Одди Нельгасона, «Звездного Одди», чья работа и по сей день остается не переведенной ни на немецкий, ни на английский языки. Девять лет Рейтер изучал этот колоссальный труд, но ни строчки не публиковал он без серьезных доказательств, о чем свидетельствует библиография, содержащая свыше 600 ссылок. Подобный tour‑de‑force [подвиг (фр.). – Ред. ], фундаментальный и академичный, оказался для нацистских пропагандистов даром богов. Доказательства столь высокого уровня вызывали «доверие к другим вопросам древней германской истории, приводили к осознанию того, что наши германские предки были людьми не только благородными и озаренными духовно, но также далеко продвинулись в своих научных познаниях», – писал Дж. Хогребе в 1936 году по случаю 60‑летия Рейтера. Успех Рейтера в нацистской Германии создал ему после войны массу проблем, поскольку бывшего сотрудника National‑sozialististiche Monatshefte («Национал‑социалистического ежемесячника») едва ли кто‑то мог воспринимать всерьез, и его превосходная работа, к сожалению, сегодня полностью забыта.

Одной из величайших заслуг Рейтера в раскрытии для нас доисторической науки было воссоздание им созвездий древних саксов. Тот факт, что в те времена уже были созвездия, имевшие названия, доказывал, что астрономические познания древних обитателей Северной Европы были значительно обширнее, чем считалось прежде. Работавший параллельно профессор Герман Вирт, известный своими исследованиями рунического письма и свастики, показал, что расположение целых районов было увязано с астрономическими аспектами. Скажем, Норвегия, Исландия и Фарерские острова были расположены так, что при обзоре горизонта с главного святилища страны горизонт делился на восемь частей. Вирт обнаружил, что это было связано с древним языческим календарем (всё еще используемым сегодня ведьмами и одинистами), в котором год делился на восемь, а не на двенадцать частей.

Вирт посетил Исландию, где узнал, что раньше там существовала практика возведения памятных пирамид из камней, называемых Dagsmarken или Eiktamarken, вокруг центральной точки каждой усадьбы или деревни. С их помощью можно было чрезвычайно точно определять положение восхода солнца. Вирт отметил, что обычай их возведения исчез лишь в середине девятнадцатого столетия.

Такое восьмеричное деление времени и пространства нацисты рассматривали как подтверждение существования в эпоху древних нордов четкой научной системы. Эти знания вкупе со сведениями о Стоунхендже, священными линиями Тейдта и сакральной географией Хейнша указывали на обнаружение новой, доселе неисследованной цивилизации. Одна нацистская публикация с восторгом муссировала это радостное открытие. Картина девятнадцатого века, изображающая одетого в лохмотья германского соплеменника, стоящего перед высокомерным римлянином в тоге, была перечеркнута и снабжена подписью «Картина неверна». Представление, будто древние немцы были нецивилизованными дикарями, теперь оказалось полностью развенчано новейшими исследованиями. Рим уже не рассматривался как единственный исток европейской цивилизации; следовало принимать во внимание и древние умения и мудрость тевтонской расы. Астрономические познания предполагают наличие организованной культуры определенного уровня, что значительно отличается от настойчиво пропагандировавшейся картины постоянно враждующих племен. «Мы должны пересмотреть нашу веру в то, что римская церковь под руководством императора Карла привнесла в варварские племена Германии цивилизацию, – писал Тейдт. – От прежнего образа наших предков как низкорослых, дерзких, диких и косматых существ, едва одетых в плохо обработанные шкуры, с примитивными и малопонятными обычаями… к образу людей, привычных к серьезному поведению, внимательных к своему внешнему виду на празднике, в элегантной, хорошо пошитой одежде из льняной, шерстяной и пеньковой ткани. Роскошные меха, богатые украшения из золота, серебра, янтаря и бронзы. Живое, выразительное, мелодичное пение, сопровождаемое игрой на технически совершенных, приятно звучащих инструментах, от которого дошли до наших дней наши лучшие и наиболее популярные народные песни».

Рассматриваемая неотрывно от эзотерической оккультной истории арийцев и Атлантиды, эта новообретенная тевтонская цивилизация, неизвестное прошлое, была именно тем, чего так жаждали нацисты. В отличие от великих цивилизаций Египта, Греции и Рима, германцы не строили величественных каменных сооружений, в те времена большинство изделий было из дерева. В качестве способа описать эру культуры и науки было выбрано фактически новое название «века» – Древесный век. Огромные деревянные здания нашего времени – такие, как языческий храм в Упсале (Швеция) и средневековые деревянные церкви в Норвегии, отныне становились лишь бледной тенью истинно героических сооружений более далекой эпохи, архитектура которых вдохновляла классические творения Греции и Рима. Нацистская Германия, утверждали они, – истинная преемница этого Древесного века, государство, которое возродит древние тевтонские науки и вернет немецкому народу его прежнее выдающееся положение.