Повстанцы под пепельным небом 4 page

– Аристократы часто не считают нужным скрывать свои недостатки, – пояснил он. – Наоборот, даже подчеркивают их. Привлеки внимание к своим слишком коротким волосам – и все и думать забудут о том, что ты не следуешь моде, напротив, на них произведет впечатление твой вызов.

Вин пришлось надеть еще и сапфировое ожерелье – скромное по меркам знатных людей, но тем не менее стоившее больше двух сотен мер. Дополнением к нему служил один‑единственный рубиновый браслет, создававший цветовой контраст, – видимо, того требовали последние веяния моды.

Все это принадлежало Вин и было оплачено деньгами воровской шайки. Если бы она сбежала, прихватив драгоценности и свои три тысячи мер, то смогла бы жить на эти средства не один десяток лет. Мысль о побеге казалась куда более соблазнительной, чем Вин решалась признавать. Картина побоища в берлоге Камона то и дело вспыхивала перед ее глазами. И если бы она осталась там, ее, наверное, ждала бы та же судьба…

Так почему же она до сих пор не сбежала?

Вин отвернулась от зеркала и набросила на плечи голубую шелковую шаль – аристократический вариант плаща. Почему она не сбежала? Может, потому что дала слово Кельсеру. Он научил ее пользоваться даром алломантии и теперь надеялся на нее. Может, они были в долгу друг перед другом. Ведь в любой команде каждый должен делать свою часть работы.

Рин сказал бы, что эти люди – просто дураки, но Вин соблазнилась возможностями, которые предоставлял ей Кельсер. И дело было не в богатстве и не в том, что работа выглядела интересной. Дело было в смутной надежде – опасной и невероятной, – что она окажется среди людей, которые доверяют друг другу. Вин просто не могла не остаться. Она должна была выяснить, действительно ли это так, или – как нашептывал ей голос Рина – все это просто очередная ложь.

Вин вышла из комнаты и направилась к парадной двери особняка – там ее ждал Сэйзед с экипажем. Она решила остаться, а это значило, что она должна делать свою работу.

И ей пора было впервые появиться на людях в роли знатной дамы.

Карету резко тряхнуло, и Вин подпрыгнула на сиденье. Но экипаж не остановился, он продолжал катить по улице, а Сэйзед на месте кучера даже не повернул головы.

Наверху послышался шум. Вин, насторожившись, воспламенила металлы, но с крыши кареты на приступку для лакея спрыгнул Кельсер. Он сунул голову в окно, сияя улыбкой.

Вин облегченно вздохнула, откидываясь на спинку сиденья.

– Ты мог бы просто сказать, чтобы мы прихватили тебя по дороге.

– Это ни к чему, – ответил Кельсер, открывая дверцу кареты и проскальзывая внутрь.

На улице уже стемнело, и Кельсер был в плаще рожденного туманом.

– Я предупредил Сэйзеда, что нагоню вас по дороге.

– И он ничего не сказал мне?

Кельсер подмигнул, захлопывая дверцу.

– Я просто подумал, что должен отплатить за тот фокус, который ты проделала со мной на прошлой неделе.

– А я думала, ты взрослый человек, – ровным тоном произнесла Вин.

– Боюсь, в душе я навсегда останусь мальчишкой. Ну, ты готова к сегодняшнему вечеру?

Вин пожата плечами, стараясь скрыть тревогу, и осмотрела себя.

– Как… ну как я выгляжу?

– Великолепно, – заверил ее Кельсер. – Как настоящая юная леди. И не нервничай так, Вин! Маскировка просто безупречна!

Вин почему‑то не ощутила радости, как будто хотела услышать другой ответ.

– Кельсер…

– Да?

– Я давно хотела тебя спросить, – заговорила Вин, глядя в окно кареты, хотя снаружи был только туман. – Я понимаю, ты считаешь очень важным разведку среди знати. Но… неужели надо было поступать именно так? Разве мы не могли найти уличных доносчиков, которые рассказали бы все, что мы хотели узнать о делах благородных Домов?

– Возможно, – сказал Кельсер. – Но доносчиков не зря называют доносчиками, Вин. Каждый вопрос, который ты задаешь, дает им намек на твои истинные намерения… и даже простая встреча с ними уже приоткрывает нечто, что они могут продать кому‑то еще. Лучше как можно реже иметь с ними дело.

Вин вздохнула.

– Я не из прихоти подвергаю тебя опасности, Вин, – продолжал Кельсер, наклоняясь поближе к ней. – Нам действительно необходим шпион в высшем свете. Ведь доносчики обычно собирают сведения среди слуг, а большинство аристократов далеко не дураки. И важные разговоры ведутся там, где слуги не могут их подслушать.

– И ты предполагаешь, что я сумею поприсутствовать при таких разговорах?

– Может, да, а может, и нет. В любом случае я давно знаю, что очень полезно иметь своего человека среди аристократов. Вдруг вам с Сэйзедом повезет услышать нечто важное, ценность чего слуги и уличные доносчики просто не поймут? Да даже на обычных приемах ты можешь достать для нас важные сведения, пусть и не узнаешь ничего особенного.

– Как это? – спросила Вин, нахмурившись.

– Отмечай людей, которые проявят к тебе интерес, – сказал Кельсер. – Возможно, они будут из тех Домов, за которыми мы хотим понаблюдать. Если они заинтересуются тобой, то, видимо, с прицелом на лорда Ренокса, – а для этого у них должны быть особые причины.

– Оружие, – пробормотала Вин.

Кельсер кивнул.

– Ренокс – торговец оружием, и это делает его интересной фигурой для тех, кто задумывает военную акцию. И к таким Домам я намерен проявить особое внимание. Между знатными Домами уже должно возникнуть напряжение… надеюсь, они начали гадать, кто именно задумал выступить против остальных. Настоящих войн между Великими Домами не случалось уже целое столетие, но последняя была воистину опустошительной. Нам необходимо повторить те события.

– Но это означает гибель многих знатных лордов, – заметила Вин.

Кельсер улыбнулся.

– Ничего, я как‑нибудь переживу. А ты?

Вин улыбнулась в ответ, хоть и немного нервно.

– Есть и еще одна причина, – продолжил Кельсер. – Не исключено, что в какой‑то момент нам придется предстать перед лицом самого лорда‑правителя. И что‑то мне подсказывает, что чем меньше людей окажется в этой компании, тем лучше. Но если среди знати мы будем иметь своего рожденного туманом, скаа, это даст нам немалое преимущество.

Вин почувствовала, как по спине пробежали мурашки.

– Лорд‑правитель… он что, будет сегодня вечером?

– Нет. Там будут поручители, но, наверное, не будет инквизиторов… и, уж конечно, там не появится лорд‑правитель. Такие вечеринки недостойны его внимания.

Вин кивнула. Она никогда прежде не видела лорда‑правителя… и надеялась, что никогда не увидит.

– Да не бойся ты так! – усмехнулся Кельсер. – Даже если ты встретишься с ним, тебе ничего не грозит. Он не умеет читать мысли.

– Ты уверен?

Кельсер помолчал.

– Нет, – ответил он наконец. – Но если бы даже умел, то не стал бы заглядывать в мысли каждого встречного. Я знаю нескольких скаа, изображавших лордов в его присутствии… я и сам пару раз так делал… – Кельсер умолк, посмотрев на свои покрытые шрамами руки.

– Но он в конце концов поймал тебя, – тихо заметила Вин.

– И возможно, поймает опять, – подмигнул ей Кельсер. – Но пока не стоит о нем думать. Наша цель на сегодняшний вечер – вывести в свет леди Валетт Ренокс. Тебе незачем рисковать и вести себя вызывающе. Просто появишься там, а когда Сэйзед скажет – уйдешь. Со знакомствами и прочим потом разберемся.

Вин кивнула.

– Хорошая девочка, – похвалил Кельсер, открывая дверцу кареты. – Я буду неподалеку от крепости, наблюдать и прислушиваться.

Вин снова кивнула, на этот раз благодарно. Кельсер выпрыгнул из кареты и исчез в тумане.

Вин оказалась неготовой к тому, какой яркой и светлой окажется в темноте вечера крепость Венчер. Огромное здание окружало облако света. Когда карета подъехала ближе, Вин рассмотрела восемь гигантских фонарей, пылавших вдоль фасада крепости. Они походили на костры, только горели более ровно. Рядом с ними были установлены зеркала, направлявшие свет прямо на здание. Вин не поняла для чего. Ведь бал состоится внутри… зачем же столько света снаружи?

– Смотри прямо, госпожа Вин, – сказал сидевший впереди Сэйзед, даже не оглянувшись. – Воспитанные молодые леди не таращатся по сторонам.

Вин бросила ему в спину бешеный взгляд, но послушно выпрямилась, хотя ее охватило нервное нетерпение, когда карета въехала во двор крепости. Наконец экипаж остановился, и лакей Дома Венчер открыл перед Вин дверцу. Второй лакей подошел, чтобы подать ей руку и помочь выйти.

Вин приняла помощь, стараясь как можно более грациозно вытащить из кареты необъятное платье. Когда она осторожно ступила на землю – страшно боясь, что споткнется, – то мысленно поблагодарила лакея за поддержку, лишь теперь поняв, почему мужчины всегда помогают женщинам выходить из карет. Это оказался не такой уж глупый обычай… глупой была одежда, которую приходилось носить леди.

Сэйзед обошел карету и занял позицию в нескольких шагах за спиной Вин. Он выглядел наряднее обычного, и хотя на нем был жилет с таким же, как всегда, треугольным вырезом, к его одежде добавился красивый пояс и широкие длинные рукава вместо повседневных коротких.

– Вперед, госпожа, – едва слышно подбодрил он Вин. – По ковру, чтобы ваше платье не испачкалось, и прямо в центральную дверь.

Вин кивнула, пытаясь скрыть неловкость. Она пошла вперед, мимо лордов и леди в разноцветных костюмах и платьях. Они даже не смотрели на нее, но Вин ощущала себя голой. Ее походка была неуклюжей, не то что у других леди, которые и выглядели прекрасно, и, похоже, отлично чувствовали себя в платьях. Руки Вин, затянутые в бело‑голубые перчатки, вспотели.

Она заставила себя идти вперед. Когда она добралась наконец до парадной двери, Сэйзед представил ее распорядителям. Двое мужчин в черно‑красных костюмах поклонились ей и предложили войти. В холле уже толпились аристократы, ожидавшие, когда их пригласят в главный зал.

«Что я делаю?» – в отчаянии подумала Вин.

Она сумела справиться со страхом перед туманом и овладеть алломантией, она выдержала общество воров и грабителей, ее не страшили побои и туманные призраки. Но это… Столько знатных лордов и леди… очутиться среди них на ярком свету, не имея возможности спрятаться… Это было очень страшно.

– Вперед, госпожа! – мягко произнес Сэйзед, стараясь успокоить ее. – Помни мои уроки.

«Спрятаться! Найти какой‑нибудь угол! Тень, туман, что угодно!»

Вин, стиснув кулаки, шагнула вперед. Сэйзед шел немного позади. Краем глаза Вин заметила на его обычно безмятежном лице легкое беспокойство.

«Даже он тревожится!»

Все, чему ее учили, испарилось как туман поутру. Вин не могла вспомнить ни имен, ни правил поведения… вообще ничего!

Она только‑только вошла в холл, как важного вида вельможа в черном костюме вдруг обернулся и посмотрел на нес. Вин застыла.

Но мужчина, скользнув по ней глазами, уже отвернулся. Тут Вин отчетливо услышала слово «Ренокс», произнесенное шепотом, и осторожно скосила взгляд. Несколько женщин рассматривали ее.

Но они как будто не видели ее саму. Они изучали ее платье, прическу и драгоценности. Вин глянула в другую сторону – там стояла группа молодых людей и тоже таращилась на нее. Но они тоже не видели саму Вин, их интересовала глубина ее декольте, косметика и то, как платье подчеркивает талию.

Никто из них не замечал Вин, только личину, которую она на себя надела… то лицо, которое она желала им показать. Они видели леди Валетт. Как будто самой Вин вовсе не существовало.

Как будто она спряталась, скрылась куда‑то прямо у них на глазах.

Внезапно напряжение стаю ослабевать. Вин медленно выдохнула – и все ее тревоги улетучились. Сразу вспомнились уроки Сэйзеда, и Вин всем своим видом изобразила девушку, ошеломленную первым в жизни балом. Она шагнула в сторону, протягивая шаль лакею, и почувствовала, как Сэйзед тоже вздохнул и расслабился. Вин чуть заметно улыбнулась ему и отправилась в главный зал.

Она смогла это сделать. Да, она еще немного нервничала, но паника уже миновала. Вин не нужно было прятаться. Ей оказалось достаточно маски из сапфиров, косметики и голубого платья.

Главный зал крепости Венчер являл собой впечатляющее зрелище. Он был устрашающей высоты, в четыре или пять этажей, и намного больше в длину и ширину. Гигантские прямоугольные окна с витражами тянулись бесконечными рядами, и тот странный ослепительный свет, что пылал снаружи, был направлен прямо на них и бросал в зал каскады разноцветных огней. Окна располагались довольно высоко, на уровне примерно второго этажа, и под ними стена как бы отступала назад, образуя галерею. Эту галерею отделял от зала ряд мощных резных колонн, на которые опиралась верхняя часть стен. И там, в галерее, Вин увидела десятки столов, покрытых белыми скатертями: столы как бы затаились в тени. Вдали, в противоположном конце зала, Вин разглядела балкон, находившийся не слишком высоко, и на нем тоже стояли столы.

– Там обеденный стол самого лорда Страффа Венчера, – шепнул ей на ухо Сэйзед, осторожно показывая на балкон.

Вин кивнула.

– А огни снаружи?

– Это известковый огонь, госпожа, – пояснил Сэйзед. – Я не знаю, как происходит сам процесс… но каким‑то образом негашеную известь можно раскалить до того, что она дает яркий свет, а сама при этом не плавится.

На возвышении слева от Вин заиграл оркестр, и под музыку в центре зала закружились танцующие пары. Справа стояли столы с закусками: количество блюд было просто невероятным, а рядом хлопотали слуги в белом. Сэйзед подошел к распорядителю и предъявил приглашение Вин. Распорядитель кивнул и шепнул что‑то на ухо молодому слуге. Юноша поклонился Вин и повел ее через зал.

– Я попросил, чтобы тебе предоставили маленький столик на одного человека, – тихо сказал Сэйзед. – Думаю, незачем вдень первого выхода в свет искать каких‑то знакомств. Пусть пока просто посмотрят на тебя.

Вин благодарно кивнула.

– Но помни, что столик на одного подчеркнет: ты не имеешь кавалера, – предостерег ее Сэйзед. – Старайся есть помедленнее. Как только ты покончишь с ужином, мужчины начнут приглашать тебя на танец.

– Ты не учил меня танцевать! – рассерженно прошипела Вин.

– Времени не хватило, госпожа, – ответил Сэйзед. – Но не тревожься… ты можешь просто отказаться, вежливо, уважительно, но твердо. Они подумают, что ты смущена первым балом, так что ничего страшного.

Вин вздохнула. Слуга подвел их к маленькому столику. Вин уселась на единственный стул, а Сэйзед заказал для нее ужин, а потом отступил назад и встал за спиной.

Этот стол, как и вес остальные, стоял между колоннами галереи, а за ним оставалось достаточно пространства вдоль стены. За спиной Вин то и дело проходили негромко беседующие пары и компании. Время от времени кто‑то кивал Вин.

«Что ж, план Кельсера вполне удался», – подумала Вин.

Ее заметили. Но ей пришлось сделать усилие над собой, чтобы не съежиться в кресле, когда мимо прошел высший прелан. К счастью, он был не тем, с кем встречалась Вин, хоть и был одет в такую же серую свободную одежду и имел причудливые татуировки вокруг глаз.

На самом деле на балу оказалось немало поручителей. Они бродили тут и там, смешиваясь с ярко одетыми гостями. Но в то же время они были как бы сами по себе. Они словно представляли некий отряд. Как взрослые люди, сопровождающие детей на прогулку.

«Гарнизон присматривает за скаа, – подумала Вин. – А поручители, похоже, точно так же присматривают за знатью».

Странное зрелище. Вин всегда думала, что знатные люди свободны. И в самом деле, они выглядели такими уверенными в себе… Да они и были уверены. Они веселились, наслаждаясь пышным приемом, а поручители совсем не напоминали полицейских, или гвардейцев, или даже шпионов. И тем не менее они присутствовали здесь. Они бродили с места на место, беседовали с людьми как постоянное напоминание о лорде‑правителе и его империи.

Вин наконец оторвала взгляд от поручителей (хотя от их присутствия ей стало не по себе) и принялась рассматривать прекрасные окна. Одно из них находилось точно напротив того места, где она сидела.

Конечно, цветные витражи изображали религиозные сцены. Может, аристократы таким образом выражали свою преданность? Вин не имела представления. Но леди Валетт и не обязана была разбираться в таких вещах, так что все в порядке.

К счастью, Вин узнала одну из сцен – в основном благодаря урокам Сэйзеда. Он, похоже, и об официальной идеологии помнил столько же, сколько о других верах, хотя Вин казалось странным, что он изучал религию, которую сам считал порабощающей.

В центре большинства витражей располагалась Бездна. Черное, точнее, темно‑фиолетовое пятно не имело определенной формы, это было нечто, расползающееся во все стороны и раскинувшее вокруг себя щупальца. Вин долго смотрела на эту тьму, окруженную яркими изображениями лорда‑правителя, и вдруг заметила, что заворожена подсвеченными картинами.

«Что это? – гадала она. – Действительно Бездна? Тогда почему она такая бесформенная… почему не показать ее такой, какой она действительно была?»

Вин прежде никогда не задумывалась о Бездне, а уроки Сэйзеда весьма своеобразно освещали эту тему. Да Вин и сама инстинктивно чуяла обман. Ведь Сэйзед говорил, что лорд‑правитель якобы просто выдумал какую‑то чудовищную опасность, грозившую людям в далеком прошлом. Он предотвратил ее и тем самым заслужил право на трон. Но сейчас, глядя на странное, мрачное, змеящееся пятно, Вин почти верила в историю лорда‑правителя.

Что, если это действительно существовало? Но если так, как мог лорд‑правитель одолеть его?

Вин вздохнула и покачала головой. Она что‑то слишком много думает, это не пристало знатной леди. И Вин стала просто рассматривать прекрасные изображения, думая, что они означают, и лишь мельком прикидывая, каких денег они стоили. Да, все вокруг было таким красивым, таким нарядным…

Колонны в зале оказались настоящими произведениями искусства. С потолка, точно над окнами, свисали широкие знамена, а сам куполообразный потолок украшали резные балки, между которыми красовались замковые камни. И хотя Вин не могла с такого расстояния рассмотреть камни как следует, она не сомневалась, что и их тоже покрывает искусная резьба.

Танцующие в центре зала пары были под стать обстановке, а может, и превосходили ее своей роскошью. Танцоры двигались под нежную музыку грациозно, и казалось, что движения не стоят им ни малейшего труда. Многие даже болтали между собой во время танца, и леди чувствовали себя совершенно свободно в пышных платьях. Что же касается самих платьев, то Вин заметила, что в сравнении с многими ее собственное, отделанное лишь кружевом, выглядит слишком простеньким. И Сэйзед оказался прав: в моде явно были длинные волосы.

Здесь, в величественном зале, нарядно одетые аристократы выглядели какими‑то другими. Изысканными. Утонченными. Неужели это те самые люди, которые избивали друзей Вин и заставляли скаа работать на фабриках и плантациях? Они казались такими совершенными, безупречными, хорошо воспитанными, просто неспособными на дурные поступки…

«Интересно, а они вообще замечают мир, который их окружает? – думала Вин, опустив локти на стол и наблюдая за танцующими. – Может, они не видят ничего, кроме своих крепостей и балов… точно так же, как не видят настоящую меня за платьем и румянами?»

Сэйзед осторожно коснулся ее плеча, и Вин, вздохнув, приняла позу, приличествующую леди. Через несколько мгновений принесли ужин, и это была такая феерия незнакомых вкусов, что Вин растерялась бы, если бы за последние месяцы не перепробовала множество разных блюд. Да, возможно, Сэйзед в своих уроках упустил искусство танца, зато он хорошо обучил Вин застольному этикету, за что она сейчас была ему весьма благодарна. Как сказал Кельсер, ее главная задача на этот вечер – показать себя свету и продемонстрировать, что она достойная юная леди.

Вин ела аккуратно, как учили, медленно и с соблюдением всех правил. Ей совсем не нравилось, что ее могут пригласить на танец: одна мысль о том, что кто‑то заговорит с ней, вызывала приступ страха. Однако ужин, как ни старайся, не может тянуться вечно, особенно учитывая, что порции для леди подавались очень маленькие. Так что Вин доела и положила вилку поперек тарелки в знак окончания ужина.

И уже через две минуты появился первый претендент.

– Леди Валетт Ренокс? – спросил молодой человек, слегка поклонившись.

Под темным камзолом у него был яркий зеленый жилет.

– Я лорд Райан Строб. Не желаете ли потанцевать?

– Мой лорд, – сказала Вин, скромно опустив глаза, – вы так добры, но для меня это первый бал, и я поражена! Боюсь, от волнения я могу споткнуться во время танца. Возможно, в следующий раз?..

– Разумеется, леди, – вежливо кивнул лорд Строб и ушел.

– Очень неплохо, госпожа, – тихо произнес Сэйзед. – Акцент у тебя просто прекрасный. И разумеется, ты потанцуешь с этим юношей на следующем балу. Думаю, к тому времени ты уже научишься.

Вин слегка порозовела.

– Может, его там не будет.

– Может, – согласился Сэйзед. – Но вряд ли. Молодые люди просто обожают ночные развлечения.

– Они что, танцуют каждый вечер?

– Почти. В конце концов, балы и есть главная причина, по которой люди съезжаются в Лютадель. И если какой‑то лорд находится в городе, а в это время проходит бал – а балы тут постоянно, – то он может не сомневаться, что его пригласят, особенно если он молод и неженат. Тебе, конечно, не следует ожидать, что тебя сразу начнут приглашать повсюду, но мы постараемся, чтобы ты получала хотя бы два‑три приглашения в неделю.

– Два‑три в… – Вин ужаснулась. – Но тогда мне понадобятся другие платья!

Сэйзед улыбнулся.

– О, ты уже рассуждаешь как настоящая леди! А теперь, госпожа, если ты меня извинишь…

– Извиню тебя? – переспросила Вин, оборачиваясь.

– Я должен пойти на обед для управляющих, – пояснил Сэйзед. – Слуг моего ранга обычно отпускают, когда хозяин покончил с едой. Мне не хочется оставлять тебя одну, но на этом обеде будут слуги высшей знати. Наверняка они станут говорить о вещах, о которых мастеру Кельсеру захочется узнать.

– Ты оставляешь меня одну?!

– Ты прекрасно справляешься, госпожа, – сказал Сэйзед. – Ни одной серьезной ошибки… по крайней мере, такой, какой не ожидали бы от леди, впервые попавшей в высший свет.

– Например? – осторожно спросила Вин.

– Обсудим позже. А пока просто сиди за столом, пей по капельке вино… постарайся не слишком часто наполнять бокал и жди моего возвращения. Если подойдет еще какой‑нибудь юноша, откажи ему так же вежливо, как первому. Я вернусь примерно через час.

Сэйзед остался на месте, как будто ожидая чего‑то.

– А… – спохватилась Вин. – Ты можешь идти.

– Спасибо, госпожа, – сказал Сэйзед, кланяясь и отходя.

И Вин действительно осталась одна.

«Не одна, – напомнила она себе. – Кельсер где‑то неподалеку, он наблюдает за мной».

Эта мысль немного утешала, хотя ей хотелось бы не так остро ощущать пустоту за спиной. Еще трое молодых людей пытались пригласить ее на танец, но каждый получил любезный отказ. Больше никто не подходил: видимо, по залу уже разнесся слух, что девушка не склонна танцевать. Вин старательно запомнила имена тех четверых, что заговаривали с ней, – ими мог заинтересоваться Кельсер. Потом ей оставалось только ждать.

Как ни странно, ей быстро стало скучно. Зал отлично проветривался, однако под многочисленными слоями ткани Вин было жарко. Особенно плохо чувствовали себя ноги, ведь панталоны доходили до самых лодыжек! Да и длинные рукава не облегчат ее участь, хотя шелковая ткань мягко и нежно прилегала к коже. Танцы продолжались, и некоторое время Вин наблюдала за ними с интересом. Но вскоре ее внимание привлекли поручители.

Ей показалось любопытным, что они занимаются на балу своими делами. Поручители, как правило, стояли поодаль от беседующих между собой аристократов, но время от времени подходили к различным группам. А чаще люди оглядывались на ближайшею поручителя и уважительно приглашали присоединиться к разговору.

Вин нахмурилась, пытаясь разобраться, что именно ускользает от ее внимания. Вот наконец люди, сидевшие за ближайшим столом, вежливыми жестами приветствовали проходившего мимо поручителя. Стол стоял слишком далеко от Вин, чтобы услышать разговор, но олово…

Вин потянулась мыслью внутрь себя, чтобы воспламенить олово, но вовремя спохватилась. Сначала медь. Запалив медь, она подумала, что следует привыкнуть постоянно поддерживать ее горение.

Скрыв алломантический дар за завесой меди, Вин подожгла олово. Огни в зале сразу же стали ослепительными, и Вин прикрыла глаза. Оркестр как будто заиграл в десять раз громче, а хор звучавших вокруг голосов превратился из неразборчивого гудения в оглушительный шум. Вин пришлось как следует сосредоточиться на том, что ее заинтересовало. К счастью, соседний стол был не так уж далеко, и вскоре она различила в общем гуле голоса сидевших за ним.

– …клянусь, что сообщу ему о своем назначении раньше, чем кому‑либо другому, – говорил какой‑то мужчина.

Вин приоткрыла глаза. Это был один из лордов за соседним столом.

– Очень хорошо, – сказал поручитель. – Я это свидетельствую и подтверждаю.

Лорд протянул руку, звякнули монеты. Вин пригасила олово и открыла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как поручитель отходит от стола, пряча что‑то – похоже, деньга – в карман.

«Очень интересно», – подумала Вин.

К несчастью, сидевшие за столом вскоре разошлись в разные стороны, оставив Вин без возможности подслушать что‑нибудь еще. Ее снова охватила скука, пока она смотрела вслед поручителю, который шел через зал к какому‑то своему коллеге. Она рассеянно постукивала кончиками пальцев по столу, глядя на двух поручителей… и вдруг вздрогнула.

Она знала одного из них. Не того, который только что получил деньги, а его собеседника, того, что постарше. Невысокий, с суровыми чертами лица, он держался очень властно и выделялся даже среди поручителей.

Сначала Вин подумала, что видела его в кантоне финансов, куда ходила вместе с Камоном, и ощутила легкий приступ паники. Но потом сообразила, что это совсем другой человек. Они встречались прежде, но не в братстве. Это был…

«Это мой отец», – в остолбенении подумала Вин.

Брат показал его Вин, когда они пришли в Лютадель, год назад: этот поручитель проверял рабочих в местной кузнице. Рин тогда взял с собой сестру, и они прокрались в кузницу, потому что Рин считал, что она должна хоть раз взглянуть на собственного отца… хотя Вин не понимала зачем. Однако она запомнила лицо.

Вин подавила желание забраться под стол. Конечно, он не мог ее узнать, он ведь вообще не подозревал о ее существовании. Вин заставила себя отвести глаза и уставилась на окна. Однако видеть она могла только одно из них, остальные были скрыты от нее колоннами.

И тут Вин заметила то, чего не замечала до сих пор: балкон на противоположной стене, высоко над головами гостей. Он располагался над окнами, между цветными витражами и потолком. Вин различила на балконе какое‑то движение. Да, там прогуливались люди.

Вин тут же захотелось подняться на балкон, ведь оттуда она могла бы наблюдать за гостями, оставаясь незамеченной. К тому же она как следует рассмотрела бы знамена и те окна, что находились над ее столом, не говоря уже о том, что и потолок сам по себе был достоин внимания.

Сэйзед велел ей оставаться на месте, но чем дольше она сидела, тем чаще ее взгляд устремлялся к балкону. Вин отчаянно хотелось встать и немного подвигаться, размять затекшие ноги. К тому же присутствие в зале ее отца – вне зависимости от того, заметил он ее или нет, – давало Вин лишний повод исчезнуть из виду.

«Похоже, никто больше не собирается приглашать меня на танец, – подумала Вин. – Опять же, вся аристократия уже успела на меня посмотреть».

Она еще немного поразмышляла и махнула рукой, подзывая лакея.

Тот мгновенно очутился рядом.

– Да, леди Ренокс?

– Как мне подняться туда? – спросила Вин, покалывая на балкон.

– Рядом с оркестром есть лестница, леди, – ответил юноша. – По ней вы подниметесь на верхнюю галерею.

Вин кивнула в знак благодарности. Потом, решившись, встала и направилась к сцене с оркестром. Никто не обратил на нее особого внимания, и Вин зашагала более уверенно.

Каменный коридор за сценой изогнулся, одновременно устремляясь вверх, и превратился в лестницу с крутыми ступенями. Небольшие витражные окошки, узкие, не шире ладони Вин, прорезали наружную стену. Здесь они казались темными, им недоставало наружного света. Вин поднималась быстро, выплескивая накопившуюся энергию, но вскоре начала задыхаться под тяжестью платья. К тому же ей приходилось придерживать подол, чтобы не споткнуться. Однако стоило ей поджечь капельку свинца, как подъем сделался легче. Вин даже не вспотела, и косметика на лице не успела размазаться.

Усилия оказались не напрасными. На верхней галерее было темно, ее освещали только редкие лампы с голубыми стеклянными плафонами – и отсюда открывался изумительный вид на огромные яркие окна. К тому же здесь было тихо, и Вин очутилась в долгожданном одиночестве. Она подошла к железным перилам и посмотрела вниз. Выяснилось, что каменные плитки пола в зале образуют некий рисунок, который можно разглядеть только сверху. Это были серые линии, расходившиеся по белому фону.