Нет горшего страданья 3 page

– Нет, – рассеянно ответил ему Дарси, провожая взглядом удаляющегося Брума. – Скорее, это вступил «Греческий хор».

Четверть часа спустя Дарси, в возбуждении от любопытства не менее, чем от раздражения, отдав должное своим болельщикам в поединке и переодевшись, тоже покинул зал. А Дай, похоже, уехал сразу же, даже не изволив хоть как-то привести себя в порядок. Куда же он, интересно? Быстро накрутив из платка что-то вроде узла на шее и застегнувшись, Дарси вышел на улицу и подозвал кэб.

– К «Буддлу», – бросил он вознице, вскочив в коляску.

Если какая-то там встреча, на которую ссылался Дай, не более чем его выдумка, в чем Дарси был почти уверен, тогда Дай скорее всего уехал в клуб в надежде, что он последует за ним. Если же нет – что же, вольному воля – он не собирается гоняться за ним по всему Лондону. Тогда он просто отдохнет в хорошей компании, отложив удовольствие припереть Дая к стенке до лучших времен. В любом случае оставалось признать, что он еще не готов вернуться домой.

За недолгую поездку он не успел разгадать, что же скрывалось за дерзкими словами друга. Понятно было только то, что Дай решительно не одобрял его уклончивость с Джорджианой, полагая его поведение причиной ее подавленности и озабоченности. Но это, черт возьми, не его дело! Что-то его поведение подозрительно смахивает на любовные страдания! Дарси поежился при мысли, что эта тема вновь может быть затронута между ними. Разве Дай не поклялся ему, что сестре друга нечего опасаться с его стороны? И потом, такая разница в возрасте и даже в их темпераментах…

– Нет, это невозможно! – воскликнул он вслух.

Здесь должна быть какая-нибудь другая причина. Может, так случилось, что Дай стал воспринимать ее почти как сестру, пока ему пришлось исполнять обязанности опекуна. Ведь у него никогда не было сестер. Он по-дружески предупреждает его, что его, Дарси, поведение по отношению к ней не соответствует тому «братскому долгу», придуманному им на основании своего кратковременного опыта. Дарси откинулся на подушки. Да, должно быть, что так!

Но, переключившись с обвинителя на само обвинение, он должен был признать, что в этом Брум был прав. Он должен щадить деликатность Джорджианы – а ведь всегда так и было – но теперь это стало затруднительным. Эта странность, как и все, что он пережил за эту неделю, в чем-то непостижимо изменило его. Подавив опасные мысли в зародыше, он принялся рассматривать яркие витрины и кипение жизни великосветского Лондона, проплывающее мимо окон коляски. Все должно вернуться на круги своя… со временем, когда он придет в себя, а мисс Элизабет Беннет останется не более чем далеким воспоминанием. И все пойдет по-прежнему, так, как он и представлял себе свою жизнь до того момента, когда он потерял голову в гостиной Хансфорда.

Войдя под священные своды «Будла», он быстро пересек черно-белую мозаику мраморного пола и поднялся по лестнице в задние апартаменты клуба. Быстрым осмотром убедился, что Брума нет среди завсегдатаев, хотя знакомых, окликавших его слева и справа, было среди них немало.

– Дарси, – окликнул его, приветственно кивнув, сэр Хью Гофорт, когда Дарси пересекал бильярдную. – Один твой приятель справлялся о тебе.

– Сэр Хью, – Дарси остановился с поклоном. – Брум, не так ли?

– Нет, нет – сто лет не виделся с Брумом. Это был Бингли, так кажется. Сказал, что со своей сестрой собирался навестить твою сестру – или что-то в этом роде. Надеялся и тебя застать, думаю так.

Дарси, пока благодарил сэра Хью за беспокойство, с трудом сдерживал досаду. Бингли! Тот, чья неразумная любовная авантюра заварила всю эту кашу, которую именно ему пришлось расхлебывать. Только вместо этого он сам увяз по уши! Бингли, благодаря которому он заработал наиболее непростительное и горькое обвинение со стороны Элизабет – что он разлучил ее сестру и Бингли. Он тяжело вздохнул. Так или иначе, но похоже Бингли с сестрой вернулись в столицу после ежегодной поездки в Йоркшир. Если бы он не поленился проверять стопку карточек, которую Хинчклиф педантично выкладывает ему на стол, он был бы в курсе дела и какой-нибудь запиской уклонился бы от этого визита Чарльза. Но теперь…

– Слышишь, Дарси! – окликнул его сэр Хью с другого конца бильярдного стола, – Лошадь Девере участвует в заезде, и он сам должен быть. А как – насчет партии?

Он должен вернуться домой. Вернуться домой, попросить прощения у Джорджианы и должным образом приветствовать Бингли с сестрой. И еще он должен заняться наконец грудой поджидающих деловых бумаг на столе. Как это было раньше.

Дарси вернулся к столу и потянулся за кием.

– С большим удовольствием, Гофорт. Весь полдень в моем распоряжении.

От встречи с Бингли невозможно было увиливать до бесконечности, и, хотя вчера ему это удалось, на следующее утро карточка Чарльза появилась снова. Смирившись с неизбежным, Дарси спустился в гостиную к ожидавшей гостей сестре. Вчера вечером он лишь парой слов перекинулся с Джорджианой, движимый любопытством попытаться разведать, в курсе ли она Брумовских донкихотских подвигов в ее честь. Любопытно, особенно если ты провел вне дома почти весь день. Она же отвечала с весьма невинным видом, что да, лорд Брум приходил повидаться с ним, но они обменялись с ним лишь парой слов после того, как Его светлость выяснил, что его нет дома.

– И что именно заключалось в этой паре слов, Джорджиана? – без обиняков спросил он, рассматривая ее вышивку на маленьком столике – пяльцах для вышивания. И эта ее работа, как и все прочие, была безупречна. Она вышивала шелком прелестный уголок Рая, оранжерейного садика их матери в Пемберли. Рядом лежали мотки разноцветного шелка, и он рассеянно потянулся к ним.

– Он интересовался, как ты себя чувствуешь после возвращения из Кента, ведь вы не виделись с того момента, когда он доставил нам Трафальгара. Потом он спрашивал про мое Представление портрета.

– И это все? – он гладил пальцами шелк; его прохладные прядки с такими знакомыми ощущениями струились между пальцами.

– Мы поговорили о той книге, что он прислал мне и советовал прочесть. Больше не помню, хотя… – она замялась, и с любопытством поглядела на него. Проследив за его взглядом, он вспыхнул, обнаружив, что все это время ласкал, переплетая между пальцами шелковые нитки. И, напустив на себя безразличный вид, поспешно положил их на место.

– О, можешь прибавить их к тем, своим, если хочешь, – заверила она его, пряча улыбку.

– Хотя…? – напомнил он, решительно поворачиваясь спиной к этим чертовым ниткам.

– Хотя, – ее бровки нахмурились, – что-то с ним было не так… не то, чтобы он был болен. Не знаю; он скоро ушел. Ты лучше знаешь его – и она взглянула на него, – что это может означать?

– Х-м-м, – фыркнул Дарси, – это значит, он собирался бесцеремонно влезть не в свое дело, – и он отвернулся в раздражении, озадаченный очередной непостижимостью Дая Брума. Действительно ли он «так хорошо знает его»? Он наклонился и поцеловал сестру в лоб.

– Спокойной ночи тебе, дорогая.

– И тебе, братец, – ответила она с неуверенной улыбкой.

Он провел исполненную кружения по комнате беспокойную ночь, не в силах заснуть и страшась возможных сновидений одновременно. Утро прошло в напрасных попытках разобраться в разложенных Хинчклифом делах, только мало что хорошего из этого вышло, поскольку он то ли пребывал в полусне, то ли просто грезил наяву. Сдавшись наконец, он растянулся на диване в кабинете и отключился на часок в спасительном полном забвении, пока с осторожным стуком Уитчера в дверь не появилась на пороге карточка Бингли.

Смущенное облегчение на лице Джорджианы при его появлении в гостиной озадачило его, и он почувствовал, как она напряжена.

– Джорджиана? – проговорил он, не выпуская из виду дверь, в которой скоро должны были появиться гости.

– Ничего особенного, – смутилась она, отнимая у него свою руку.

– Чепуха, – мягко, но настойчиво оборвал он ее, – В чем дело?

– Это мисс Бингли, – со стыдом призналась она, – Я…

Но в этот момент открылась дверь и вышеупомянутая особа появилась на пороге комнаты. Поздновато уже для расспросов.

Дарси направился навстречу гостям.

– Мисс Бингли, – поклонился он, потом протянул руку, – Чарльз! Так вы вернулись наконец.

– Да, Дарси, – сказал он, яростно тряся руку друга, – сам понимаешь, тут Лондон, Сезон, то есть, а Йоркшир не для нас, можешь мне поверить! Мисс Дарси, – поклонился он Джорджиане, – мы будем рады побывать на вашем Представлении на той неделе.

– Чарльз! Это будет «Представление портрета мисс Дарси», я тебя умоляю, – и мисс Бингли закатила глаза. – Мы все в предвкушении удовольствия, мисс Дарси, – повернулась она со снисходительной улыбкой к виновнице торжества. – Это будет самым незабываемым событием сезона такого рода. Я правильно поняла, что это работа самого Лоренса? – Не дожидаясь ответа, повернулась к Дарси, – это будет величайшим успехом, не так ли, мистер Дарси? Ваша сестра готовится выйти в свет, и об этом уже идут разговоры; а присутствие Лоренса гарантирует успех Представлению портрета. Я легко могу предсказать, что Эреуил Хаус будет полон гостей!

Дарси просто кожей ощущал ужас, охвативший Джорджиану при этих напыщенных льстивых комплиментах мисс Бингли. Невероятно, насколько женщина, стремящаяся завоевать ее дружбу, не трудится хоть немного понять характер его сестры! Она обращается с ней, словно с бездушной куклой, о чьих чувствах не приходится беспокоиться! Он отвернулся к Бингли.

– Вы, конечно, приглашены, но все будет очень скромно. Мы решили пригласить только родных и ближайших друзей.

– О нет, этого не может быть! – И мисс Бингли вцепилась в его кресло. – Мисс Дарси… – обернулась она к Джорджиане.

– Это именно так, – гневно вмешался Дарси. Черт ее побери, но он не даст ей и дальше терзать Джорджиану, – Таково желание самой Джорджианы.

– Не желаете ли угоститься чем-нибудь, мисс Бингли, мистер Бингли? – вмешалась Джорджиана спокойным и твердым голосом.

Бросив на нее удивленный и одобряющий взгляд, Дарси добавил:

– Да, конечно, желаете ли чаю? Уверен, миссис Уитчер уже приготовила свежего. – Он указал Бингли на кресло и дернул за звонок. – Теперь, Чарльз, рассказывай все, что ты делал в Йоркшире.

Застегивая вечером сюртук перед зеркалом, Дарси так и не пришел к решению, рад ли он тому, что Брум не появился нынче, или скорее огорчен его исчезновением. Дай ведь – сегодня здесь, а завтра там, известный непоседа; но преследовать его не только до, но и на фехтовальном ринге, а потом просто исчезнуть? Это уже слишком! Однако, если бы он все же пришел, что бы из этого вышло? Скорее всего неприятный для обоих спор и охлаждение отношений, ибо он все равно собирался на прием к Монмауту, чтобы там Дай об этом не говорил.

Откровенно говоря, он уже получил достаточную дозу недовольства своими планами на вечер от собственного слуги, так что и помощи Дая не потребовалось. Вчера Флетчер изрядно воодушевился известием о предстоящем мероприятии и тотчас устремился в гардеробную с ревизией его костюмов в поисках вдохновляющего наряда. Сегодня же как-то идея представить хозяина в ультрамодном собрании его уже не радовала.

– Его светлость и леди Монмаут, сэр? – повторил он недоверчиво, едва выслушав имена хозяев вечера, – Вы вполне уверены, сэр? – переспросил он, работая усердно бритвой второй раз на дню.

– Точно, Флетчер, – иронично процедил он, – именно они, я вполне уверен, и прислали мне приглашение. – Догадываясь, что это он неспроста, продолжил, – А что такое?

– Так ведь, Норвик Кастл, мистер Дарси! – Флетчера передернуло от отвращения, – а с тех пор Его светлость, и особенно Ее светлость не раз были замечены в – скажем так – э-хэ-м, разношерстной компании.

– Да, пожалуй, как сказал Монмаут, «философия и политика». Немного общего с тенями Норвика, тебе не кажется, Флетчер! – на это его слуга скривился еще более скептически, – «…можно жить с улыбкой и с улыбкой оставаться подлецом…*», сэр.

И он деловито приступил к бритью. Больше эта тема не затрагивалась, но каждым своим движением он явно демонстрировал свое неодобрение, а узел галстука сегодня был просто образцом заурядности.

Таким образом, уже сидя в экипаже, перемещавшим его из дома к особняку Монмаута, Дарси пожинал плоды посеянных другом и слугой сомнений, поскольку почувствовал что-то вроде сожалений о данном Монмауту согласии. Но не настолько сильны были они, чтобы перевесить на чаше весов любопытство увидеть, изменилась ли бывшая леди Силвэни Сейр после жутких событий в Норвике, и что это за коллекция умников и художников слетелась на ее чары. Это могло придать вечеру, подумал он, спускаясь на землю, некую пикантность и чувство опасности, желанное ему сейчас отвлечение от денно и нощно пожирающего его изнутри пламени. Если бы он когда-нибудь… Если бы Элизабет была… Двери особняка распахнулись, выпустив на волю свет и гул десятков голосов. Дарси пошел на свет, как на иллюзорную приманку, обещавшую ему возможность провести хотя бы несколько часов без этого ощущения тоски и утраты в груди.

– Дарси, прошу! – Лорд Монмаут приветствовал его, возвышаясь над холлом наверху величественной лестницы. – Давай, не мешкай там внизу! – подгонял он Дарси, бросившего пальто и шляпу лакею, – Поднимайся, приятель, Ее светлость просто умирает от нетерпения увидеться с тобой!

Дарси пробрался через толпу к лестнице, однако подняться наверх было не менее затруднительно; гости сбивались в жужжащие кучки даже на лестничных площадках и безостановочно сновали по ступенькам вверх и вниз. Монмаут поджидал его наверху, все с той же широкой улыбкой, словно приклеенной к его лицу. Трис всегда любил сборища, и судя по сегодняшнему, Силвэни оказалась хозяйкой как раз на его вкус. Он должен быть вполне доволен. Но то, что она пожелала возобновить знакомство с ним, не могло не удивлять его. Тот факт, что он фактически оттолкнул ее в Норвике, как и его роль в прекращении интриги, закончившейся смертью ее матери, не могли способствовать доверительности их отношений. Тем не менее она пыталась завязать знакомство с Джорджианой, пока Дай не положил этому конец, а теперь она жаждет увидеться с ним.

– Трис, – поклонился Дарси и пожал протянутую руку. – Многовато народу для «избранных» из числа философов и политиков!

– А, эти, – пренебрежительно махнул Монмаут, – эти просто для декорации, друг мой. Важные персоны уже в Зеленом салоне, где все «придворные» Силвэни. Пойдем! – и он повлек Дарси к массивным двойным дверям. Тут он постучал негромко в дверь.

– Одну минуточку!

Ручка неохотно повернулась, и дверь слегка приоткрылась. Трис тотчас толкнул ее, вынудив слугу за дверью поспешно отскочить.

– Дурак! – рявкнул Монмаут и впустил Дарси в комнату.

– Черт, какая морока эта нанятая на день прислуга – все делают кое-как и даже не узнают того, кто им платит! Но мы уже в святая святых! – Он остановил одного из слуг и взяв два бокала с подноса, передал один из них Дарси. – Немного вина, старина, и затем к Ее светлости. Будь здоров! – И он поднял бокал в салюте, а потом проглотил половину даже прежде, чем Дарси ответил ему. Небрежно отсалютовав бокалом, Дарси поднес его к губам и тотчас почуял сильный аромат виски. Он посмотрел на приятеля.

– Это что, пунш из виски, Монмаут?

– Пунш из ирландского виски, – сзади ответил ему голос с грубым ирландским акцентом. Дарси удивленно обернулся.

– А, О’Рейли, – узнал его Монмаут, – позволь представить тебя моему старому другу, мистеру Фицуильяму Дарси из Дербишира. Дарси, это сэр Стивен О’Рейли из графства *** в Ирландии.

– Ваш покорный слуга, сэр, – поклонился Дарси.

– Взаимно, сэр,- ответил сэр Стивен, и лицо его немного смягчилось. – Что скажете, Дарси, предпочитаете политику, или же философию?

– Я еще не решил, сэр Стивен, я же еще новичок в собраниях «избранных» Монмаута, признал он с кривой усмешкой в сторону хозяина. – думаю, разумнее сначала послушать и разобраться что к чему, прежде чем высказываться по какому-нибудь вопросу.

– Значит, в вас нет ни капли ирландской крови, – рассмеялся сэр Стивен, – моих соотечественников невежество в вопросе нисколько не обескураживает. Любой ирландец становится только красноречивее.

– Не берусь ни возражать, ни соглашаться с вами, – рассмеялся Дарси следом за окружившими их. Однако надеюсь, если я буду прилежно прислушиваться к гостям, я смогу и в этом убедиться.

– Очень дипломатично, мистер Дарси, – одобрительно кивнул сэр Джон. – У вас получится. Прошу меня извинить, Монмаут, – и он, подмигнув Его светлости, растворился в толпе.

– Выпей, Дарси, – Монмаут указал на пунш, к которому Дарси так и не притронулся. – Силвэни ждет.

Дарси попробовал содержимое под пристальным наблюдением довольного хозяина, приложив все силы для того, чтобы не задохнуться. Все же слезы градом покатились у него из глаз.

– Ха! Монмаут похлопал его по спине, – не привык к виски, как я погляжу!

– Нет, не привык, – согласился он, вытирая глаза.

– Позволите убрать бокал, сэр? – с поклоном спросил возникший рядом лакей. Дарси ответил согласием и поставил недопитый пунш на подставленный поднос.

– Х-м, – заметил Монмаут, – приглашенный слуга в курсе своих обязанностей! Что же, – ухмыльнулся он. – Будем считать, что ты принял крещение, и теперь я могу смело отпустить тебя на свободу, старина. О, да! – пояснил он на удивленный взгляд гостя. – Пока от тебя не пахло «живительной влагой», на тебя все посматривали подозрительно. А теперь все в порядке. Но сначала – к моей хозяйке.

И он увлек Дарси за руку на другой конец помещения. Поддержка оказалась весьма кстати, потому что наличие виски у него в организме уж что-то слишком скоро начало сказываться на устойчивости окружающей обстановки. Когда они проходили мимо лакея, убравшего его стакан, что-то в этом парне настолько зацепило взгляд Дарси, что он задержался на нем взглядом.

– Что такое, Дарси? – спросил Монмаут.

– Лакей, тот, что забрал мой бокал.

– Ну и? – нетерпеливо перебил Его светлость.

– На какой-то миг… он мне показался знакомым. – неуверенно закончил он.

– Вероятно, ты его уже видел у кого-то в услужении; он нанят на день, как я уже сказал.

Их внимание отвлекло шуршание платья – на другом конце зала леди Силвэни Монмаут поднялась со своего кресла, окруженная тесным кружком мужчин и женщин, экзальтированно подхватывавших каждую новую тему беседы. И все они тотчас с любопытством принялись рассматривать его, едва ее светлость протянула ему для приветствия руку. Если он и сравнивал ее раньше со сказочной принцессой, то теперь это было бы бледной метафорой. Теперь ему улыбалась Сказочная Королева. Ее роскошные волосы цвета воронова крыла каскадом локонов спускались ей на бледно-кремовые плечи, а полупрозрачное изумрудное платье позволяло угадывать то, что принято показывать только мужу. Слишком откровенно намекало на предложенное ему в Норвике, как подумалось ему.

– Мистер Дарси, добро пожаловать! – пропела она низким, интимно-чувственным голосом. – Мы так рады снова видеть вас!

Что именно стало причиной горячей волны чувственности, охватившей все его тело – близость Силвэни или же виски, он не смог распознать, но проклятый узел, стягивавший его душу всю эту тяжкую неделю, казалось, немного расслабился. Приветствие красавицы было бальзамом на его раненую гордость, наполнив его многообещающим волнением. Он улыбнулся в ответ и поклонился.

– Леди Монмаут, – глядя ей в расцветшее в лукавой улыбке лицо.

– Ах, как формально, мистер Дарси! – рассмеялась она низким смехом, – Разве мы недостаточно близко знакомы? – И она кивнула Монмауту, который понимающе ухмыльнулся в ответ и удалился на другой конец комнаты. – Мы тут гораздо либеральнее глядим на вольности манер, – и она увлекла его за руку к своему креслу, – мир меняется, и новые идеи идут на смену старым. – Она взглянула на него, пытаясь оценить его реакцию, но разливавшееся по его телу расслабляющееся тепло не оставило никакого места философии. – Так что я здесь просто «Силвэни» для моего друга «Дарси». – И она села в свое кресло, указав Дарси на место рядом.

Тем временем отхлынувшая было ее свита опять собралась вокруг них, с любопытством рассматривая его. Однако многие из них поглядывали на него не только с недоверием, но и с нескрываемой враждебностью. Особенно один, который в итоге наклонился и что-то прошипел ей на ушко, пока она подзывала лакея с освежительным.

– Дорогой мой Беллингэм*, – ответила она с успокаивающими интонациями, – все в порядке! – И повернувшись к Дарси, – Они в нетерпении познакомиться с вами. Позволите мне вас представить?

Кивнув с неуютным предчувствием, Дарси потянулся к бокалу на подносе. Как и было сказано, все титулы были отброшены, звучали только фамилии присутствующих. Но Дарси знал, что тут немало титулованных. Охотнее указывалась причастность гостей к художеству, писательству, той или иной политической стезе. Как он и предвидел, весьма пестрая публика, попросту говоря, радикалы всех мастей. Ирландцы по большей части. И, хотя у него не было никакого предубеждения против этого племени, он понимал, что радикальные элементы среди них способны представлять немало проблем для правительства в свете консолидации усилий для победы над Наполеоном. Будучи умеренным Тори по рождению, он не считал нужным погружаться в глубины философии, ограничиваясь разве что чтением книг Берка*. В своих убеждениях он исходил из интересов короны с одной стороны, своего имения, арендаторов и работников – с другой, так что был абсолютно далек от «ирландского вопроса». Но, если он что-то и понимал в жизни, здесь собирались заняться как раз этим пресловутым вопросом.

– Что это у вас в руке, Дарси? – многозначительно прищурившись, надвинулся на него Беллингэм. Дарси ответил ему настороженным взглядом.

– Беллингэм! – резко воскликнула Силвэни, но потом сменила тон, – Все в порядке.

– Вопрос-то очень простой, – продолжал тот, не обращая на нее внимания, – Что вы держите сейчас в руке?

– Это похоже на бокал с вином, – и Дарси отпил половину, по прежнему не отрывая взгляда от Беллингэма. – Да, действительно, это вино! Но прошу, поправьте меня, если вы полагаете иначе, – и он протянул собеседнику бокал.

Но Беллингэм отпрянул назад с видом крайнего презрения.

– Я в этом не сомневаюсь, – и повернулся к хозяйке. – Так все в порядке, Силвэни? – спросил он, – Да черта с два! – и, едва кивнув, он гневно удалился.

Дарси проводил его недоуменным взглядом, а когда переключил внимание на окружавших, скоро почувствовал, что их симпатии к нему улетучиваются вслед за удаляющимся Беллингэмом. Что он не так сказал? Он быстро допил остатки вина.

– Не стоит обращать внимание на Беллингэма, – Силвэни оперлась на его руку и забрала его бокал. Запах ее духов наполнил его ноздри смесью распустившихся роз и влагой замшелого волшебного леса. – Он странен порой, а сегодня просто слишком взвинчен проблемами. Не позволяйте ему испортить нам вечер.

Дарси не смог не улыбнуться и не кивнуть в знак согласия.

– Чудесно, – довольно рассмеялась она, поднимаясь с места. – Пойдемте, здесь есть те, кто вам должен понравиться.

Он двинулся за ней следом, а она снова просунула руку под его локоть.

– Как хозяйка, я в ответе за ваши развлечения, – ответила она проникновенно, – и, покидая вас на время, я должна быть спокойна на этот счет.

– Покидаете меня? – Дарси была невыносима мысль оказаться в комнате одному против толпы незнакомцев. К тому же его приятно согревало тепло ее голоса и ее руки, прижавшейся к его телу.

– Только для того, чтобы спеть несколько песен гостям. Сегодня особенный случай. Монмаут привел Мура*, и он согласился петь лишь на том условии, что мы с ним споем дуэтом.

– Это большая честь, – признал Дарси. Он не раз наслаждался искусством этого знаменитого ирландского тенора в самых престижных гостиных. То, что он пришел на прием к Силвэни, было впечатляющим комплиментом ей. Вдвойне таковым было его желание петь вместе с ней.

– Силвэни, дорогуша! – они замерли при этом возгласе сэра Джона О’Рэйли, – что ты собираешься делать с Дарси? Не расставаться с ним весь вечер?

– О’Рэйли! Так вы знакомы уже?

– А разве Монмаут не познакомил нас еще почти в дверях? – он чмокнул ее в щечку. – Я удостоен чести быть самым старым из его новых здешних знакомцев! Разве нет, мой дражайший? – и он подмигнул Дарси из-под нависших бровей.

Если Силвэни была Сказочной Королевой, то О’Рэйли пародией на гнома, хотя Дарси подозревал, что его богатство только в чрезмерной болтливости, а не в подземных сокровищах.

– Тогда я могу доверить тебе продолжить расширение его круга знакомых, а мне пора развлекать гостей, меня уже ожидает Мур. Смотри, повнимательнее к нему, ведь я вернусь после выступления и расспрошу, как ты исполнил мое поручение. – Она кивнула им, и, легко поладив руку Дарси пальцами, стала пробираться сквозь толпу.

– Думаю, она желает застать тебя по возвращении еще достаточно трезвым, а жаль. – Сэр Джон драматически вздохнул. – Э, ладно, ведь то, что невозможно изменить, придется вытерпеть. Эй, – он остановил лакея и, взяв с подноса две рюмки с виски, передал одну Дарси.

– За терпеливость! – произнес он тост и залпом выпил.

– За терпение, – Дарси вскинул руку с рюмкой. Уже давно ему не доводилось выпивать столько виски, а этот еще был и очень крепким. Жидкость оказалась столь же обжигающей, но на сей раз не до слез. Он опустил рюмку, встретив взгляд довольного сэра Джона.

– Ну, что, полегчало, а? – Он так лихо обвел рюмкой комнату кругом, что виски в ней грозило выплеснуться в указанном направлении, – Многих ли знаешь здесь?

– Почти никого, – ответил Дарси, – Монмаут мой университетский приятель, Сил… леди Монмаут я встретил в январе в Оксфордшире у ее братьев, Мура слышал не раз, но не знаком.

– Желаешь ли поговорить с кем-нибудь конкретно? – сэр допил виски и поискал глазами, куда бы поставить пустую рюмку.

– Не знаю… – поколебался Дарси, осматриваясь, но тут вспомнил недавний странный эпизод. – Да, с Беллингэмом. – Дарси сразу же остановил сэра Джона, потому что тот спешно принялся отыскивать его глазами, – Он уже ушел, впрочем, может вы мне проясните кое-что из того, что он сказал.

– Кое-что, да? – сказал он холодно. – Беллингэм много всякого наговорил, как мне кажется.

– Это был вопрос, которого я определенно не понял, потому что он был крайне разочарован моим ответом.

– «Что у вас в руках»? Не так ли? – на озадаченный кивок Дарси он отвернулся и пробормотал какое-то ругательство. – И что же ты ему ответил?

– Что у меня бокал с вином… – О’Рэйли почти подавился от смеха, – и это правда; только он ожидал совсем другого ответа, не так ли?

– О, да! – Он закатил глаза, потом покачал головой. – Ты и сам поймешь, коли не дурак, что большинство гостей Силвэни – ирландцы, или про-ирландцы. Он просто проверял твои симпатии, и поэтому «бокал вина» – ответ неверный!

– Да, это было очевидно, однако…

– А-а-а, вот и наша дорогуша, и Мур с ней! – перебил его сэр Джон, и они повернулись к входным дверям.

Действительно, появилась Силвэни со своей арфой и знаменитый Мур радом с ней. Толпа зааплодировала и расступилась, давая им возможность пройти в центр комнаты.

– Держи, Дарси, – и сэр Джон, подхватив два бокала с подноса, передал один из них Дарси. Оглянувшись, Дарси обнаружил, что лакеи усердно обносят всех подобными же бокалами, а все гости поднимаются со своих мест.

– Подожди, приятель, сейчас будет тост! – толкнул его сэр Джон и кивнул головой в сторону хозяйки и знаменитости. Постепенно в зале воцарилась тишина.

Date: 2015-07-25; view: 298; Нарушение авторских прав