Происходить либо по формуле пессимизма, либо по формуле оптимизма. Эти

формулы таковы: формула пессимизма - «страдание есть закон всего сущего»,

формула оптимизма - «твои страдания необходимы для мирового блага и в

своей сущности сами суть благо».

…

Следует отметить, что в ранних формах общественного сознания

оптимизму противостояли две формы пессимизма. Одна была связана с

чрезвычайно интенсивным переживанием смерти. И это понятно, ведь если

самое дорогое - жизнь, то самое большое зло - смерть. Вторая, более

последовательная, выражалась формулой «лучше умереть, чем жить». Эта

последняя возникает в связи с оценкой социального бытия. Основу

формирования оценок окружающего мира составляли страх и бессилие

первобытного человека перед непонятными и грозными силами природы. Они

приводили к обожествлению этих сил, поклонению им, их задабриванию. Как

отмечал К. Маркс, «всякая мифология преодолевает, подчиняет и формирует

силы природы в воображении и при помощи воображения» (1, Т. 12, с. 737).

…

Для древнегреческой мифологии и выросшей из нее античной философии

в основном характерны оптимизм и пессимизм статического типа, в котором

мир изображается как извечная смена «состояний с преобладанием или

господством одного из начал - добра или зла» (2, с. 24-25). Мир описывается

здесь как бесцельное и вечно возвращающееся к исходной точке бытие,

наподобие смены времен года или движения небесных тел. Ни у мира, ни у

общества, ни у самого человека нет объективного «смысла». Такая картина

мира была глубоко пессимистичной. В ее основе лежит метафизический

постулат о существовании и борьбе двух противоположных сил - добра и зла.

…

Сказанное позволяет утверждать, что уже с ранних времен исторического

развития был подмечен противоречивый характер мира, что позволило

осуществить самую общую дифференциацию бытия, дифференциацию его

общих оценок. На первых ступенях развития общественного сознания

стихийный оптимизм выливался в фантастические формы мифа, перенося

разрешение всех жизненных противоречий в потусторонний мир. И все же,

несмотря на религиозно-мистифицированную форму, легенда о возрождении

героя после его смерти, кто бы ни был им - Озирис, Дионис или Христос, -

свидетельствовала о вере в жизнь, о вере в победу добра, была оптимистична.

…

Остановимся подробнее на оптимистической стороне мироощущения

древних греков. Нам представляется (и здесь нет парадокса), что одним из

первых памятников древнегреческого оптимизма являлась трагедия Эсхила

«Прикованный Прометей», где в поэтической форме четко выражены идеи

исторического прогресса. Оптимизм поднимал рабов на восстания, вел их на

борьбу с угнетателями. Наиболее ярко оптимизм древнегреческой философии

проявился у Демокрита и Эпикура (6, с. 157).

…

Остановимся теперь на учении Эпикура, роль которого в формировании

оптимистического мировоззрения очень велика. Как писал В.Г. Иванов, «не

пессимизм стоиков и поздних киренаиков, казалось бы, непосредственно

отразивший действительное положение личности в эпоху упадка, а

«ограниченный» и «беспочвенный» оптимизм Эпикура выражал

действительную историческую перспективу». В.Г. Иванов выделяет в

этических учениях Древней Греции линии оптимизма и пессимизма: «обе

концепции (стоики и киренаики) глубоко пессимистичны. Только эпикурейцы

опору для своего оптимизма находят в самом человеке, в трезвом взгляде на его

возможности, которые выступали против Гегесия, прозванного «Учителем

смерти» (10, с. 197).

…

Гедонизм был превращен Гегесием в пессимизм, а пропаганда им своего

учения была настолько сильна, что выступления «Учителя смерти»

заканчивались иногда массовыми самоубийствами. Противопоставление

пессимизма оптимизму у древних греков было связано с различным

отношением к будущему. Например, В.Г. Иванов отмечает, что «Эпикур,

полемизируя с киренаиками, в рассуждение об удовольствиях включает как

необходимую и временную характеристику» (11, с. 187). Выступая против

отождествления гедонизма и эпикуреизма, В.Г. Иванов различие видит как раз

в отношении к будущему, т.е. по линии оптимизма: «Различие отношения к

будущему у Аристиппа и Эпикура приводит мыслителей к различному

мироощущению. Это важно отметить, так как в литературе часто смешивают

гедонизм и эпикуреизм, полагая, что их значения очень близки и

характеризуются оптимистическим, жизнерадостным отношением к бытию.

Однако философия гедонизма есть «пессимизм наизнанку, есть психология

«пира во время чумы», так как погоня за немедленными сиюминутными

удовольствиями проистекает из неверия в будущее. Это - позиция гибнущих

сословий и классов, в которой нет ни грана оптимизма. Напротив, установка

Эпикура пронизана оптимизмом, искренней убежденностью в том, что

завтрашний день будет лучше. Мировоззрение Эпикура В.Г. Иванов назвал

«подлинным гимном жизнеутверждения» (12, с. 188).

…

Однако происхождение оптимизма древних греков толковалось по-

разному. Так, Ницше считал, что он порожден «взглядом, проникшим в

сущность природы и узревшим весь ее ужас»,- и поэтому является как бы

целебным средством, неким противоядием против этого «открытия». Согласно

Ницше, оптимизм греков - притворство, напускное бодрячество, которое было

необходимо для того, чтобы защититься, уйти от страшного бытия, познания

которого они достигли» (15. с. 49).

…