Механизмы чувственного восприятия. «Инициация».Стереотипная реальность

Известно, что человеческие чувства можно программировать или даже перепрограммировать заново. Взять, например, рекламу или политические технологии. Они явно подтверждают тот факт, что принятие решений у человека не всегда зависит от его сознательного выбора.

Нами часто управляют скрытые потребности. Инстинкты требуют своего удовлетворения. Человеку трудно противостоять своим внутренним предпочтениям. Особенно если кто-то намеренно его обманывает.

И, хотя, все знают, что органы чувств не точны. Им нельзя полностью доверять. Но разве у человека есть выход? Наш разум не может познать мир, минуя восприятия, каждое из которых имеет свой порядок и значение в сложной понятийной системе мышления.

Возьмем, к примеру, слух, благодаря которому, различные колебания воздуха превращаются в информацию. Целая Вселенная звуков! Насколько бы обеднела наша жизнь, если бы мы не могли слушать любимую музыку или говорить друг с другом? Нам иногда кажется, что без них сознание не смогло бы существовать.

Однако даже у глухонемого от рождения человека познание жизни происходит так же, как и у здорового. Он способен разобраться в сложных проблемах. Его мышление не имеет никаких изъянов. Это психически полноценный человек, способный думать и чувствовать, руководствуясь теми же понятийными категориями, что и остальные люди. Человек, при необходимости, может обходиться без слуха.

Отсутствие зрительного канала восприятия тоже не приводит к нарушению процессов мышления. Индивидуум слепой от рождения способен, при правильном обучении, обрести весь необходимый понятийный аппарат для общения в цивилизованном мире.

Какова же, в связи с этим, роль каналов внешнего восприятия? Как это связано с предпочтениями людей в формировании их жизненных ценностей?

Ответить на эти вопросы непросто. Чтобы понять, как чувствует и понимает мир больной человек и сравнить его измененное восприятие с чувствами здоровых людей, нужно, видимо, оказаться на месте такого пациента. Кто же захочет стать инвалидом, чтобы найти ответы на эти сложные вопросы? Но мы попробуем разобраться в данном явлении, руководствуясь исключительно логическими рассуждениями.

Каждый из нас верит своим восприятиям. Нормальный человек считает реальным лишь то, что сам способен чувствовать. С некоторой степенью вероятности он может допустить существование неопределяемых им явлений, если на них указывают ученые или другие люди, пользующиеся в его глазах авторитетом.

Однако человек не руководствуется по отдельности только зрением, слухом или осязанием. Он эмоционально обобщает информацию. При этом некоторые отсутствующие детали, как уже упоминалось, его сознание дорисовывает.

Если это слишком часто происходит, то для данного человека вымысел становится реальностью. Возможно, подобный механизм лежит в основе большей части заблуждений, свойственных людям на протяжении всей истории их развития.

Но в данном явлении есть и положительная сторона. Когда мы не способны опознать объект целиком, наше сознание само добавляет недостающие элементы. Художники уже давно пользуются этой особенностью зрительного восприятия человека. Их работы фактически носят незаконченный характер.

Так видя на холсте небольшое пятно, смутно напоминающее парусное судно, мы понимаем, что этот корабль, который находится далеко от нас и его трудно разглядеть. Другие мазки, чем-то похожи на деревья, растущие на берегу реки. Мы догадываемся, что это лес. В целом формируется общее впечатление от увиденного изображения, которое вызывает определенную эмоцию. Люди искусства часто говорят: «Неважно, что нарисовано на картине, важно то, что хотел сказать зрителю художник своим произведением». Речь идет именно об эмоциях, позволяющих почувствовать настроение автора.

Возможно целостность восприятия, в приведенном выше примере, и позволяет сознанию больного человека компенсировать нарушения деятельности тех или иных анализаторов. Если у него с самого рождения отсутствует зрение и слух, целостность восприятия восполняется осязательными образами, которых, в связи с заболеванием, в памяти пациента содержится намного больше, чем у здорового человека. Разумеется, такая функция сознания формируется постепенно, на основе специального обучения и длительной тренировки. Результаты могут быть ошеломляющими. Некоторые пациенты слепые и глухие от рождения могут тактильно определять даже цвета предметов.

Говоря о чувственном восприятии человека в целом, следует напомнить, что оно базируется на перекрестной деятельности одновременно нескольких анализаторов. Функционально любой из них может осуществлять компенсацию того или иного нарушения нашей ориентации в окружающей действительности. Если здоровый человек, к примеру, оказался в совершенно темном помещении, и его зрение становится бесполезным, на помощь ему приходят другие органы чувств. Моментально обостряются: обоняние, осязание. Любое изменение температуры и движения воздуха легко определяются.

Координировать деятельность анализаторов в критических условиях позволяют эмоции. Они представляют собой наиболее общее отношение человека к происходящему. В них и содержится скрытая мотивация всех последующих поступков. От того, как эмоционально отреагирует субъект на внешние раздражители, зависят его действия и понимание происходящего. Анализ ощущений, без эмоциональной оценки стрессовых факторов, не дает человеческому восприятию цельной образной картины. Поэтому чувственное восприятие следует рассматривать как сложный процесс, включающий в себя механизмы формирования ощущений, эмоций и ассоциативных образов с ними связанных.

Точность чувственного отражения действительности, во многом зависит от ее эмоциональной оценки отдельным субъектом или группой людей. Чтобы избежать самообмана, нам нужно чаще анализировать происходящее, вникать в детали различных явлений жизни. Тогда образные стереотипы памяти будут пополняться дополнительными вариантами.

Если какой-нибудь средневековый рыцарь увидел бы современный работающий трактор, то наверняка принял бы его за опасное животное и, на манер Дона Кихота стал бы с ним сражаться. Так и нашему современнику, чтобы в критической ситуации вести себя адекватно, нужно постоянно пополнять «базу данных» своего восприятия. Это также будет способствовать правильному развитию его чувственных анализаторов, и снижать субъективизм индивидуального мышления.

Огромную популярность в среде кинозрителей обрел американский фильм «Матрица», который еще совсем недавно прошел на экранах всех кинотеатров мира. Он ярко демонстрирует, что человеческие чувства имеют условную и субъективную природу, как, собственно, и мышление.

Люди не могут до сих пор найти ответ на вопрос: не является ли вся наша жизнь иллюзией, навязанной нам и переведенной в систему общепринятых для каждого человека понятийных категорий? Так, во всяком случае, считали и многие философы прошлого. К ним относятся Беркли, Юм и другие. Разница между этими философами и создателями фильма «Матрица», пожалуй, состоит в том, что первые отводили роль программиста Ббогу, а вторые роботам.

Возможности отражения мира у людей действительно ограничены. С этим не спорили ни идеалисты, ни материалисты. Ни один фантаст не способен создать новый образ без синтеза старых моделей. Сколь же все-таки ограничены возможности человека! Мы, увы, плохо слышим и мало что способны увидеть. Человек может осязать объекты только определенной плотности. Причина этого, даже, не в пропускной способности наших сенсоров, а в понятийно - ассоциативной системе человеческого мышления.

Польский логик К. Айдукевич, долгое время придерживавшийся позиции «радикального конвенционализма», считал, что научный образ мира можно поменять путем соответствующих перемен понятийного аппарата человека, при этом сам выбор понятийного аппарата ничем не ограничен.

Но это все-таки не так просто сделать, как ему кажется. До тех пор, пока мы не будем в состоянии полностью оторваться от уже сложившихся стереотипов, наша вера в существование объективно установленных фактов непоколебима. Они проверены временем. Поэтому любая новизна, чтобы ее можно было признать должна быть чем-то похожа на те явления, которые мы знаем. Человек неосознанно для себя отвергает мало проверенные им наблюдения и легко, без напряжения, принимает лишь то, с чем уже сталкивался раньше. Именно так и происходит приобщение человеческого сознания к чему-то новому.

Кроме того, не всякая информация, ввиду особенностей накопленного опыта и состояния здоровья, осознается индивидуумом. Что-то нас интересует больше, что-то меньше.

Если у гипотоников и гипертоников (людей с пониженным или повышенным артериальным давлением) дискомфорт возникает от изменений атмосферного давления, то у больных с артритом на фоне ревматизма заболевание обостряется во время магнитных бурь, при переменах погоды. Здоровые люди, напротив, никак на это не реагируют.

Существует немало явлений, которые не имеют особого значения и для больных и для здоровых людей. Так пыль в воздухе, если ее немного, не оказывает на людей никакого влияния. Возможно, человечество научилось чувствовать только то, что ему было нужно и, поэтому, огромные объемы информации нами просто не воспринимаются?

Так или иначе, но сложившиеся во многом искаженные представления о действительности формируют наши представления о ней. Мы верим в объективную природу того, что воспринимаем. Но это не обязательно соответствует истине.

Ни у кого не возникает даже тени сомнения в том, что пространство и время, которые мы ощущаем, существуют реально. Люди уверенны, что если они не будут обращать внимание на окружающие их объекты, они никуда не денутся. Т.е. мир, в виде известных нам образов, существует, независимо от того видим мы его или нет. Никто не задумывается, к примеру, что все это может быть только массовой иллюзией. Да и нужно ли кому-нибудь об этом думать?

Допустим, что какой-то человек сидит за столом и ест морковный суп, он полностью уверен в происходящем, независимо от присутствия посторонних наблюдателей. Его нельзя переубедить в том, что ему, к примеру, это только кажется. Если и удастся кому-нибудь поморочить ему голову, то только в случае возникновения у данного человека психического нарушения. Люди верят своим ощущениям и им незачем этого не делать.

Эволюция общества, как и человеческого сознания – довольно прагматична. Она заставляет каждого индивидуума «инициировать» (приобщать) общее понимание явлений. Т.е., иначе говоря, приобщаться к тому, что необходимо большинству людей.

Обычно термин «инициация» применяется для обозначения ритуалов некоторых народов, связанных с приобщением к некому тайнознанию. Но мы посчитали для себя возможным использовать его в несколько ином и более узком значении. Здесь и далее по тексту «инициация» рассматривается как принятие сознанием новой информации, которая потом становиться общепринятой.

Подобное явление не имеет четких границ во времени. Оно не связано с определенной исторической эпохой или научно-техническим прорывом. Фактически «инициация» - это постепенный и, чаще всего, незаметный процесс. Человечество внедряет в свое сознание информацию медленно. И только спустя время она кажется людям «само собой разумеющейся», и тогда она используется в качестве мерила других явлений жизни.

На лекциях по экральному анализу неоднократно предлагался слушателям простой эксперимент. Преподаватель показывал предмет небольших размеров, с правильной геометрической формой. Нескольким слушателям необходимо было одновременно смотреть на него из разных точек помещения. Потом каждый описывал форму и величину предмета на основе анализа собственного восприятия.

Во всех случаях описания были примерно одинаковы, хотя и не абсолютно. Все говорили, что этот предмет прямоугольной формы, длина его около 10-ти см., а высота где-то равна 5-ти см.

Следует заметить, что в момент рассмотрения данного объекта слушатели сидели в аудитории на разных местах. Те, кто находился дальше, в отличие от тех, кто был ближе к данному предмету, должны были видеть его меньшим по величине. Другие смотрели на фигуру сбоку и, следовательно, их зрение искажало форму объекта. Вместо прямоугольника, он должен был казаться им параллелограммом. Почему же тогда описания были так похожи?

Вывод один: изначальные зрительные ощущения у каждого были индивидуальны, а умозаключения, связанные с анализом данного предмета инициировались согласно общепринятым эталонным представлениям о форме и величине подобного объекта.

Человека, как видовую единицу, видимо мало интересует собственное мнение, ибо оно в глазах окружающих кажется субъективным. Ему необходимо свериться с показателями, которые в обществе считаются объективными. На самом деле они лишь следствие длительной инициации определенной информации.

Такой подход, тем не менее, недостаточно обоснован потому, что объективным (т.е. независящим от восприятия людей) считается то, что очевидно всем. А ведь этого мало, если принять во внимание существующие ограничения человеческих восприятий.

Даже животные, как уже упоминалось, чувствуют мир не так как мы. Зрительный анализатор змеи, к примеру, использует не преломленный от предмета свет, а температуру объекта. Летучие мыши реагируют на ультразвук. Наверняка отражение предметов по форме, плотности и иным показателям у них другие.

Получая информацию на уровне различных ощущений, несвязанных между собой, человек в своих эмоциях систематизирует наиболее общие пространственно – временные показатели увиденного и услышанного. После этого он неосознанно для себя выстраивает отношение к воспринимаемым объектам. Некоторые из них субъект не замечает, к другим испытывает интерес. При этом опыт подсказывает ему, что опасно, а что нет. Одни предметы вызывают у него положительные эмоции, другие отрицательные.

Пространство, время, движение, звук и температура - это измерительные системы чувственного восприятия, которые инициировались людьми в процессе развития их разума. Эти параметры и указывают нам на существование или отсутствие любого объекта.

Если мы что-либо ощущаем, то считаем, что оно есть. В то же самое время, даже такие «космические» понятия как холодная или горячая звезда возникли на основе температурной чувствительности человеческого тела. Фактически мы постоянно пребываем в собственных иллюзиях. Хотя нам многое кажется само собой разумеющимся, на самом деле, в своем восприятии мы находимся далеко за пределами объективной реальности.

Мы слышим разные звуки: пение птиц, шум водопада. Но этого реально не существует. Есть только движения воздуха, которые передаются барабанной перепонке нашего уха. И, лишь, произведенный рецепторами импульс, как-то превращается в мозгу в услышанный нами звук. Примерно также происходит формирование зрительных, обонятельных и прочих ощущений.

Способность визуально измерить расстояние до ближайшего объекта, возможна потому, что мы не замечаем препятствия перед ним, например воздуха. Тем более что он обладает очень низкой плотностью, которая иногда изменяется. Благодаря этой особенности воздух выполняет функцию своеобразной линзы, приближающей или отдаляющей от нас наблюдаемый объект.

Мы практически не осязаем воздух и можем легко проходить сквозь него. Если бы он обладал значительно большей плотностью, наверное, он имел бы, для нашего зрительного анализатора, свое изображение. В этом случае, объект, находящийся за ним, просто бы не воспринимался человеком.

Нужно отметить, что любое отраженное людьми явление мира не выходит за пределы возможностей наших анализаторов, даже если это происходит за счет дополнительного оборудования. Использование микроскопа или телескопа не имело бы смысла, если бы к ним не подключалась образная система человеческого восприятия.

С одной стороны наши восприятия в состоянии отразить «вечность» и «бесконечность», с другой, как уже упоминалось, они ограничены в пределах синтеза возможных комбинаций образов, а также инициацией существующих знаний.

Единственным мерилом «объективной реальности» является понятийный аппарат самого же человека, который формируется на основе общепринятых представлений. Социум решает за каждого: что верно, а что нет. При этом восприятие человека, живущего в Европе, к примеру, отличается от восприятия африканца.

В своей книге «Сафари под Килиманджаро» чешский зоолог Йозеф Вагнер описывает забавный случай. Он осуществлял в Кении поиск животных для чешского зоопарка. В этой работе ему помогали местные аборигены. Они легко ловили животных, но построить ровной клетки для них местным жителям не удавалось. Оказалось, что эти африканцы не имели ни малейшего представления о прямой линии. Они никогда ее не видели. Нам может показаться странным: «Как это так? А линия горизонта в саване? Она ведь прямая?». Оказывается только для нас, европейцев. Африканцы, видимо, ее представляют себе ее иначе.

Тогда Йозеф Вагнер нашел оригинальный выход из создавшегося положения. Он обучил африканских аборигенов пользоваться отвесом (маленьким грузом на веревочке). После этого они легко справились с поставленной перед ними задачей. Видимо у аборигенов включился процесс инициации. Индивидуальные искажения пространства начали выравниваться и привязываться к европейскому эталону: линии отвеса. Судя по всему, их представления о горизонте тоже скоро станут похожими на те, что мы считаем для себя объективными.

На этом же механизме строится любой процесс инициации формообразования. Точка, линия (прямая и изогнутая) появились в нашем понимании не сразу. Эти открытия люди сделали в течение длительного развития своего сознания.

Трудно сейчас даже представить себе как бы формировались знания, культура и цивилизация без инициаций формообразования. Современные представления о пространстве, времени и многое другое отталкивается теперь от этих открытий человечества.

Интересной является наша фантазия! Мы вначале что-то придумываем, затем сами в это верим, потом принуждаем верить в это других и, наконец, спустя века считаем подобную информацию очевидной и само собой разумеющейся. Забавный напрашивается вывод правда? Возможно весь наш мир только иллюзия?

С этим можно было бы согласиться, если бы ни одно обстоятельство. Не так-то просто заставить людей поверить во что-то новое! Всякая идея проходит длинный тернистый путь признания. Чтобы убедить других в ее истинности, нужны серьезные доказательства, проверенные временем. Поэтому «матрица» наших мнимых образов восприятия, если не полностью, то во многом все же отражает объективный мир, хотя и в упрощенной модели, которую мы способны принять на уровне своих несовершенных знаний.