Глава 4. Из «Ежедневного пророка»

Из «Ежедневного пророка».

«Вчера в Годриковой лощине потерпел крушение маггловский частный самолет, принадлежащий бизнесмену Говарду Боткинсу, президенту компании «Боткинс и сыновья». Эксперты аврората считают, что причиной аварии стала неисправность двигателя, а не магические проклятия, но расследование этого печального инцидента еще не закончено, и с официальными выводами пока не торопятся. Самолет упал ночью на жилой коттедж, в котором проживает семья Гарри Поттера – всем известного Мальчика-Который-Выжил, который в 1998 году победил Волдеморта, а с 2007 года является главой аврората. Так как баки были полны горючего, произошел сильнейший взрыв, уничтоживший практически все здание. Погибли пилот и трое пассажиров самолета, а также миссис Джиневра Поттер. Вовремя подоспевшим аврорам чудом удалось спасти из огня Лили Поттер, младшую дочь Гарри Поттера. Девочка получила сильные ожоги, но сейчас врачи Святого Мунго уже не опасаются за ее жизнь. Вся магическая Британия скорбит…»

* * *

«Уизли,

Я очень переживаю за Ала, но боюсь, что сейчас лучше не стоит писать ему с выражением соболезнований. С тех пор как мой папа поскандалил с директором Макгонагалл и та разрешила профессору Паркинсон сопровождать вас и Джеймса через камин в больницу, я не получил от него ни одного письма, а ведь прошла уже почти неделя. Пробовал приставать с вопросами к мисс Горгулье, но она только сказала, что вы сейчас у твоих родителей и вернетесь в школу после похорон. Не будь сволочью, напиши мне хоть пару строк.

С.С. Малфой»

«Скорпиус,

Извини, что мы не писали. В нашей семье произошло еще одно печальное событие. После того как похоронили тетю Джинни, пришло известие из Румынии, что погиб мой любимый дядя Чарли. Там произошло что-то ужасное с взбесившимся драконом, и мы остались на вторые похороны. Всем очень тяжело, особенно дяде Гарри и бабушке с дедушкой. Хотя, что я такое пишу, мы все очень страдаем. Думаю, Алу нужна твоя поддержка, и я считаю, что он будет рад получить письмо от друга. Мы все сейчас в Норе, надеюсь, ты ему напишешь.

Роза»

«Роза,

Прости, если мое первое письмо показалось тебе грубым, я просто осел. Я так переживал за Ала, что забыл, что его мама – еще и твоя тетя. Ты же меня простишь? Очень соболезную, что ты потеряла дядю. Я вчера пил чай с Хагридом, он сильно по вам с Поттером скучает, так что позвал меня, и я не мог не пойти, потому что хотел хоть как-то его поддержать. Он рассказал мне, каким Чарли Уизли был замечательным человеком.

Мне очень жаль. С нетерпением жду вашего возращения.

Скорпиус»

«Поттер,

Я волнуюсь, напиши, как у тебя дела. Не думал, что признаюсь, но без тебя в нашей комнате очень одиноко. Я скопировал все лекции для Розы, чтобы она не отстала в учебе. И категорически отказался тренироваться как запасной ловец, несмотря на вопли Констанс, потому что очень хочу верить, что ты скоро вернешься.

Знаешь, я никак не могу сообразить, о чем писать. Ты потерял маму, и любые слова кажутся какими-то ничтожными, но ты должен знать, что мне действительно очень жаль.

Можно я о школе, ладно? Профессор Снейп все еще здесь. Никто, кроме нескольких учителей, об этом, разумеется, не знает, но он живет в комнатах профессора Лонгботтома. Тот берет в библиотеке в три раза больше книг, чем обычно, плюс подшивки старых газет и почти перестал появляться в Большом зале во время завтраков, обедов и ужинов. Кажется, они посвятили во все происходящее еще и декана Аббот, потому что ее часто видят у комнат профессора Лонгботтома, как, впрочем, и мисс Горгулью. Так что студенты, как обычно, понавыдумывали разных глупостей, и теперь Софья Крам принимает ставки на то, кто будет миссис Лонгботтом – слизеринская бестия или хаффлпаффская мисс Добросердечие. Делать им нечего, правда?

Папа приезжал пару раз, но мы с ним мало разговаривали, я думаю, он очень переживает из-за отъезда мамы. Впрочем, я не буду забивать тебе голову своими семейными проблемами.

Из-за всей этой секретности я нисколько не продвинулся в нашем расследовании, хотя не теряю надежды все же познакомиться с профессором Снейпом. Я составил себе график, кто и когда за ним присматривает, и самым удачным мне кажется время дежурства профессора Слагхорна. Непохоже, чтобы ему нравилось то, что он делает. Вот если бы мне заручиться поддержкой кого-то, кто сможет в это время устроить масштабную атаку на Слизерин…

Хотя о чем это я. Тебе сейчас не до таких мелочей. Я просто скучаю и жду твоего возвращения.

С.С. Малфой»

«Дорогой Скорпиус,

Я не сержусь. Ал отдал мне копии лекций, которые ты прислал ему для меня вместе с письмом. Спасибо тебе огромное! Я уже все их перечитала, и если бы ты мог прислать новые… Мама говорит, что мы сможем вернуться в школу через неделю. Не думала, что напишу такое, но мне тебя очень не хватает.

Ал показал мне твое письмо, и я надеюсь, ты на него не рассердишься за это. Попробуй скопировать библиотечную карточку профессора Лонгботтома. Если мы узнаем, какие книги он берет для профессора Снейпа, то потом вместе их просмотрим и сможем многое для себя прояснить.

Роза»

«Привет, Софья и Фред!

То, что я напишу, покажется вам полным бредом, но, тем не менее, это действительно мое письмо. Не спрашивайте, как мой брат заставил меня обратиться к вам с такой просьбой.

Софья, ты знаешь, где в моих вещах спрятана мантия-невидимка, которую папа подарил мне на прошлое Рождество. Так вот, ты должна достать ее и дать на один день Скорпиусу Малфою. Если он потом ее не вернет, можешь его убить. Далее вы с Фредом должны будете устроить какую-нибудь заварушку там и тогда, когда Малфой вас попросит. Знаю, что все звучит глупо, но продолжатели славной традиции Мародеров должны нести в массы дело своих предшественников и обойти их в погоне за званием величайших в мире шалунов! С меня сливочное пиво и клятвенное обещание поддерживать вас во всех грядущих аферах.

Джеймс Поттер»

«Привет, Скорпиус.

Я был очень рад твоему письму. Дома сейчас действительно много сложностей, и мы с Джеймсом тянем с отъездом до последнего, потому что не хотим оставлять папу одного. Лили почти поправилась, ее уже выписали домой, но она постоянно плачет… Роза тоже, но ты не признавайся, что я тебе сказал.

Мне сложно писать обо всем, что произошло. Наверное, так же как тебе – об отъезде мамы. Роза прочла о предстоящем разводе в газетах. Ты можешь взваливать на меня свои проблемы когда угодно. Мне тоже очень жаль.

Может, давай, правда, о школе? Я думал, чем помочь тебе в нашем деле, пока я здесь, но так ничего и не придумал, кроме одного. В конверте – запечатанное письмо Джеймса, не смей вскрывать его и отдай лично в руки Софье Крам! Он сказал, что она сделает все, что ты попросишь, и даже больше. Я ему соврал, что из-за развода родителей ты хотел бы незаметно ото всех пробраться в кабинет кого-то из профессоров и связаться с мамой. Знаю, что ложь убогая, но мы же клялись держать все в тайне, так что пришлось выкручиваться. Не спрашивай, как я заставил его мне помогать. Компромата на него у меня хватит, чтобы его не просто отправили на лето, но и оставили навсегда жить у дяди Дадли. До сих пор не представляю, кстати, почему ему это не нравится. Я с удовольствием езжу каждый год.

Мне, кстати, пришла в голову мысль насчет весенних каникул, но я думаю, что мы обсудим ее при встрече.

Скучаю,

А. С.»

«Роза и Ал,

Раз уж у вас все на двоих, почему бы моему письму быть исключением? Я знаю, что вы завтра должны вернуться, но я сам уезжаю из школы. Умерла моя бабушка Нарцисса, и отец сегодня вечером заберет меня на похороны.

Можете не писать, как вам жаль, я и так знаю. Она долго болела, и однажды это должно было случиться, но все равно ни я, ни папа, ни дедушка не были к этому готовы. Особенно я переживаю за деда. Очень надеюсь, что мы уговорим его переехать жить к нам.

Но давайте о чем-нибудь другом. Мой план увенчался сомнительным успехом. Карточку профессора Лонгботтома я скопировал, пока Софья отвлекала внимание мадам Пинс, но там все книги из Запретной секции. Не представляю, как мы сможем добраться до них, если не брать у твоего брата мантию-невидимку регулярно. Впрочем, если компромат достаточно надежен, то почему нет… Вещь отличная!

В комнаты профессора Лонгботтома я проник, когда Слагхорна вызвали на обед из за того, что в тыквенный сок наших слизеринцев кто-то накрошил рвотные батончики. Представляешь, эта Крам забралась даже на кухню. Она мне начинает нравиться.

Но результат визита нулевой. Нет, я его видел, но… Ал, он такой грустный. Прости, что так бездарно потратил твои усилия, но у меня тогда не нашлось ни слов, ни вопросов. Он сидел у окна с какой-то книгой, и едва Слагхорн вышел, а я проскользнул в дверь, просто отложил ее в сторону и смотрел, как падают с деревьев желтые листья. У него был такой спокойный, но в то же время жутковатый взгляд… Он медленно проводил пальцами по стеклу, словно следил за падением каждого нового листика, а его губы беззвучно двигались: мне кажется, он эти листья считал. Потом пришел профессор Лонгботтом, и Снейп снова взялся за книгу. Вот только за тот час, что я там просидел, пока не вернулся Слагхорн, он не перевернул ни одной страницы. Декан Гриффиндора тоже это заметил. Он пытался его как-то развлечь. Предлагал кофе, потом немного виски, рассказывал что-то о студентах. Профессор ни от чего не отказался и даже вроде бы слушал и иногда кивал, но было видно, что все это ему не интересно. Пару раз он, кажется, пошутил по поводу наследственности некоторых студентов, но, думаю, только пытаясь показать, что с ним не бессмысленно разговаривать и он все слышит.

Мне кажется, в жизни этого человека было очень мало радости, и он не понимает, зачем мы его в этот мир вернули. Думаю, мы тоже не понимаем этого, но знаете… Наверное, я хотел бы, чтобы все это имело смысл.

Надеюсь, мы скоро увидимся.

С.С.»

«Дорогой Скорпиус,

Мы с Алом все же имеем различное мнение по множеству вопросов, и наша попытка написать тебе общее письмо едва не привела к драке в библиотеке, откуда мы были с позором изгнаны. Ужасно переживаю из-за того, что мадам Пинс теперь смотрит на меня так, словно я – это Джеймс, Софья и Фред вместе взятые. Отец перед отъездом рассказал Алу историю профессора Снейпа. Она действительно очень печальная. Мы все тебе перескажем, когда ты, наконец, вернешься в школу.

Нам очень жаль твою бабушку.

Роза».

«Скорпиус,

Я ничуть не расстроен тем, как ты поступил, воспользовавшись мантией-невидимкой. На самом деле я теперь думаю, что нам не стоит и дальше интересоваться делами профессора Снейпа. Мне, наконец, известны все подробности этой истории, которые я тебе расскажу, когда ты вернешься. Не думаю, что общество хоть одного из нас доставит ему удовольствие.

Мы с Розой очень ждем твоего возвращения и переживаем из-за смерти твоей бабушки.

Ал».

Глава 5

– Тебе налить виски?

Он отделался кивком. Дадли молча поставил перед ним стакан и сел в кресло напротив. Иногда он мог проявлять поистине чудеса сдержанности, к тому же, наверное, сейчас понимал его как никто другой и не лез в душу с попытками предложить сочувствие.

Гарри почти десять лет после того, как покинул дом на Тисовой улице, ничего не знал о кузене, пока однажды не получил от того короткое письмо. В нем содержалась просьба навестить его в частной клинике в Йоркшире. Скорее из любопытства, чем по иным причинам, Гарри поехал. Дадли встретил его довольно прохладно, без особых заверений в нежной дружбе, и рассказал, что его родители умерли. Дядя Вернон – семь лет назад от инфаркта, тетя Петунья пережила его всего на три года и скончалась от поздно диагностированного рака желудка. Сам Дадли после школы продолжил спортивную карьеру. Значительные успехи в боксе помогли ему закончить престижный колледж, а затем он вновь занялся покорением ринга. Довольно рано он женился на отличной, по его уверению, женщине, которая была на семнадцать лет его старше. Этот союз сильно рассорил его с родителями, но в своем решении Дадли был непреклонен, так как очень любил жену. У нее было двое маленьких сыновей от первого брака. Потом у супругов родились и общие дети – дочь Кристина и сын Деннис. От последних родов жена так и не оправилась и вскоре после них умерла. Имея такое количество детей, Дадли Дурсль решил заработать как можно больше денег, чтобы получить возможность открыть свою сеть спортивных клубов. К сожалению, нагрузки, которым он себя подверг ради достижения этой цели, плохо сказались на его здоровье, и в очередном бою он получил серьезную травму, после которой и оказался в больнице. Врачи делали неплохие прогнозы, но лечение должно было занять много времени. Близких друзей Дадли не нажил, вся его жизнь проходила то в погоне за спортивной карьерой, то в рамках семьи, и сейчас ему не к кому было обратиться с просьбой временно позаботиться о детях. Естественно, несмотря на все былые противоречия, Гарри не мог отказать кузену в просьбе, и они с Джинни приютили его четверых отпрысков.

Поттеру было даже стыдно за то, как удивился он, поняв, что Дадли был отличным отцом, причем в равной степени как своим, так и приемным детям. Все они боготворили своего папочку и очень за него переживали. Переписка, походы в больницу – все это способствовало сначала зарождению какого-то уважения к кузену, а потом положило начало дружбе. Никто из них не вспоминал прошлое, да и не хотел вспоминать. Гарри понимал, что, несмотря на прошедшие годы, Дадли все еще тяжело переживал смерть жены, но у него было целых четыре причины не позволять себе ни на секунду поддаться отчаянью.

Обстоятельства должны были взять верх над горем. Сейчас Гарри старался вести себя так же ради своих детей. Как бы ни разрывалось от боли сердце, как бы тяжело ему ни было. Сколько бы слез ни желал он пролить, и как бы ни хотелось выть от царапающей сердце ненависти к миру, в котором с ним произошло такое несчастье.

– Мне надо что-то решить. Дом полностью разрушен. Молли предлагает, чтобы мы все пока перебрались в Нору, но я не думаю, что это выход. Там все еще и за Чарли переживают. Лили все время плачет, мальчики ужасно волнуются.

Дадли пожал плечами.

– Нельзя бежать от решений, но и торопиться с ними не стоит. Дай себе немного времени. Только действительно немного.

Гарри сделал глоток виски. Мысли тут же устремились к заколоченной крышке гроба. Как он предательски пожелал на секунду и сам оказаться запертым там, вместе с Джинни. Улыбчивой Джинни, самой родной, единственной… Потом были дети, осунувшийся, непривычно замкнутый Джеймс, Альбус, со страхом озирающийся по сторонам своими огромными зелеными глазищами, готовый смотреть куда угодно, только не на могилу мамы, и Лили, которая захлебывалась от рыданий в объятиях бабушки. А у него даже слез не было. Мертва… Сначала он не мог позволить себе думать об этом, потому что сидел у постели дочери, держал ее за руку и молился, чтобы эта страшная ночь не принесла ему больше потерь. Потом были похороны, организацией которых он занялся сам, потому что больше никому не мог этого доверить… Или не хотел? Он гнал от себя мысли о Джинни, пока мог, пока это ему самому не начало казаться предательством. Но как же страшно было позволить себе осознать, что ее больше нет и никогда не будет! Она не встретит его по возвращении домой. Нет дома, что они обустроили для себя с такой любовью. Некуда ему к ней возвращаться. Может быть, потом, когда-то, где-то в другом месте и мире, но какой же длинной будет дорога к ней. Сколько сил потребуется, чтобы ее пройти… Но ему должно было их хватить.

– Вы с Лили можете пожить некоторое время у меня.

– Мне бы не хотелось никого стеснять.

– Не говори глупости. Дом огромный, дети в школе, мне даже скучно одному.

Он не мог лукавить.

– Мы сейчас не самая веселая компания.

Дадли пожал массивными плечами.

– А я вас и не в качестве шутов зову. Может, тебе понравится жить в деревне. Свежий воздух полезен маленьким девочкам. К весне мои соседи намерены продать свой коттедж и переехать. Если надумаешь, я договорюсь, чтобы они придержали его для тебя.

Несмотря на довольно успешный бизнес, Дадли мало времени проводил в Лондоне. Его жена любила спокойную сельскую жизнь, и за годы их брака он привык все свободное от поездок время проводить в доме в Йоркшире, которой достался по наследству его супруге. После ее смерти он решил ради детей не менять их привычный уклад, а в последние годы и сам без особой радости выбирался в столицу – только в рамках коротких деловых поездок.

– Спасибо, я подумаю.

Ему предстояло подумать о многих вещах. Дни были заняты этими раздумьями, и только ночами, ворочаясь в постели без сна, он все время пытался обнять кого-то… Но ее больше не было. Только иногда он позволял себе крохотную мысль, что может быть… Если со Снейпом будет все в порядке, то, возможно, у них получится ее вернуть?

* * *

Date: 2015-07-17; view: 376; Нарушение авторских прав