Испытания

Обратный путь прошёл спокойно. Они так и не встретили ни одного Снежного горца. Но, по мере того, как они уже подъезжали к воротам страны Мечтаний, волнение Бернара возрастало. Уже издали он заметил Чёрные стяги, висевшие на верхушках многочисленных шатров, окружавших крепостные стены.

- Ну вот, дождались!- пробурчал Бернар, - Что я говорил. А ты, Эстор, всё утверждал, что Дегур не посмеет напасть на нас. И что же получилось!?! Он испугался» кого?! Гектора с его воинами. Да они для него, как муха в поле. У него ж армия раз в двадцать побольше нашей.

Но сколько Бернар не оглядывался, воины Дегура оказались более осмотрительнее. Умения нападать неожиданно у них было не отнять. Сразу шестеро здоровенных воинов напали сзади на Бернара. Он ехал позади и поэтому оказался хорошей мишенью. Меч он держал наготове и сразу зарубил троих, но тут же подоспела подмога, человек около двадцати. Они повалили Бернара на землю, связали и потащили в сторону.

- Что вы стоите?! Бегите! Меня освобождать бесполезно! Если я выживу!.. Затем он исчез под телами воинов.

Эстор боялся произносить заклинание невидимости, потому что рисковал наслать его на своих врагов и тем осложнить бегство. А на другие заклинания у него не оставалось времени, и от страха у него словно отнялся язык. Поэтому освобождение Бернара он решил отложить. Он прокричал заклинание, и они, спрыгнув с лошадей, бросились в ближайшую рощу. Но тут из неё выехал конный отряд. Лебелия уже хотела испугаться, как вдруг узнала предводителя отряда. Это был смелый и хорошо зарекомендовавший себя воин.

Эстор тут же снял заклинание. Воин грубо схватил её за талию и поднял в воздух.

- Извините, Ваше Величество, сейчас не до вежливостей.

Несколько воинов из отряда отвели их в рощу и оттуда по тайным тропам к неприметной калитке в стене. Через неё они и попали в страну. Тем временем другая часть отряда пустилась в погоню за воинами Дегура, но они уже убегали, унося с собой свою жертву, первого человека в стране после королевы и мудрого советника.

Бернара, тем временем, с насмешками и издевательствами тащили по мрачным улицам ко дворцу повелителя. Верёвки, глубоко врезавшиеся в тело, заменили тяжёлые ржавые цепи, ещё мокрые от крови предыдущих жертв. Бернар содрогнулся при мысли о том, какие муки им пришлось перетерпеть в этих цепях, как глумились над ними палачи в сырых застенках. Теперь, видимо, глумиться они будут и над ним. Хороший кусок им достался: первый советник королевы, знающий почти все секреты государства. Бернару вспомнились его слова: «Велика была бы удача. Вместо одного попались шестеро, а среди них их главный враг - наша королева». И сейчас, видимо, это невольное предсказание сбывалось. Кто знает, долго ли Эстору и Лебелии ходить на свободе. Дегур, наверняка, взял его как приманку, ну, заодно и как заложника.

Бернар шёл медленно, сгорбленный под тяжестью цепей и молча сносил все насмешки и оскорбления. Однако, как тяжело ему, знатному дворянину, было сносить это унижение. Он шёл молча, думая о том, что уже второй раз вот так идёт в темницу. Только, если в его доме темницей служил обыкновенный винный подвал, то здесь, наверняка, будет гораздо хуже: мокрые склизкие стены, крысы и жуткий смрад, как обычно бывает в застенках, а ещё тяжёлые унизительные цепи и свирепые палачи, получающие удовольствие от вида криков и распростёртых у их ног жертв, молящих о пощаде. А они будут смеяться и издеваться над ними. Сколько историй он слышал об этом, и теперь это предстоит вынести ему самому. А потом его поведут на казнь, и народ будет глазеть на него, плевать ему в лицо и показывать пальцами, говоря:

- вот ведут преступника, достойного смерти! Он оказывал сопротивление нашему правителю! Смерть ему, смерть!

О боги, как это противно! О боги, как это всё-таки трудно ждать, когда тебя будут мучить и уже заранее знать, каков будет конец.

Но тут его размышления прервал грубый оклик и пинок.

- Ступай, подхолимщик светлой королевы, к нашему повелителю. Он ждал тебя и, наконец, дождался. Долго ты и твоя королева мозолили ему глаза. Но теперь всё кончено, и он быстро завоюет вас. Где ж ты был, когда ваши вояки погибали, защищая слабых женщин?!

Раскаты хохота прервали издевательства офицера.

Бернара грубо толкнули в высокую резную дверь дворца Чёрного Властелина и потащили по длинной и широкой лестницы в тронную залу. Туда, где в высокой полукруглой зале, в железной чёрной короне на иссиня-чёрных волосах, восседал на высоком резном троне сам Чёрный владыка.

- наконец-то, ты пришёл!- удовлетворённо проговорил он. – Я давно тебя жду.

И он улыбнулся. И от его улыбки дрожь прошла по всему телу Бернара. А голос его был подобен звуку тысячи труб. Но страшнее всего были его глаза, немигающие чёрные зрачки которых, казалось, пылали, как уголья и пронзали тебя насквозь.

- …что вы с ним сделали?

- А что, Повелитель, с этой собакой церемониться. Разве не под его началом были перебиты наши лучшие воины?

- Хотя ладно. Делайте, что хотите. Ему это полезно. Только не забейте его до смерти. Мне он ещё понадобится живым. Они-то подпортят тебе твою красоту!- Бернар и в правду отличался необычайной для воина красотой

Затем он обратился к Бернару.

- Ну, что. Познакомился с моими палачами. Нет ещё? Странно! Но ничего, у тебя ещё будет время свидеться с ними. А теперь уведите его, он мне больше не нужен. ПОКА не нужен. А ты запомни, НИКТО не пойдёт спасать тебя.

- Ну, это мы ещё посмотрим.

- И смотреть тут нечего,- с видимым раздражением заметил Дегур. Видимо, он не привык слышать возражений от пленника, каковым сейчас был Бернар. – Ты здесь уже несколько часов. А где же твои приятели. Они боятся. Да и что они могут сделать. Ведь у меня огромная армия. Нечета их.

Бернара схватили и потащили лицом вниз по бесконечным лестницам в глубокие подземелья замка. Грубый камень больно царапал его и без того обезображенное лицо, но Бернар ни разу не вскрикнул, хотя боль была не выносимая. Затем его грубо толкнули в тёмное подземелье и притянули руки к железному кольцу, вделанному в стену, и ушли. Как унизительно было сидеть здесь и ждать… А чего ждать… наверное, палачей?.. А Бернар знал, что ничего хорошего от этой встречи ему ждать не приходилось. Полночи прошло спокойно. Только лишь шорох крыс нарушал девственную тишину. Бернар думал об Элоне. Он представлял во мраке её образ, и ему становилось легче. Но вот пришли палачи. Их было двое. И каждый держал в руках раскалённые клещи. Но Бернар не дал им даже приблизиться к себе. Цепь не давала подняться, но он, изловчившись, сумел ударами обеих рук свалить их обоих с ног.

- Дерётся!- пробормотал он, - Силён!

И он швырнул в него свои клещи. Боль придала Бернару силы, и он попытался подняться, но цепь оказалась крепче, и он с размаха упал на пол.

- Так тебе и надо, собака!

И палачи, с опаской подойдя к нему, притянули ему руки к железному кольцу так, что он даже не мог ими пошевелить, а лопатки заныли.

- А вы такую собаку, как меня, всё же боитесь, иначе не стали бы притягивать мои руки.

Сплюнув на прощание, палачи ушли. Остаток ночи прошёл спокойно. На рассвете за Бернаром явились и потащили, по-прежнему в кандалах, к королю.

Гектор сообщил, что уже целый месяц, как враги осадили стены страны.

- они, видимо, решили взять нас измором. Только они не учли, что речная граница ещё свободна. И сообщение с Денией и другими странами на западе и востоке открыто. А вот, что касается союзников, их, похоже, не следует ожидать в ближайшее время. Если, вообще, стоит,- он мрачно улыбнулся.

Гектор и Эстор были заняты. За месяц Гектор успел сделать многое: он собрал большое ополчение, хотя оно, в купе с его воинами и было намного меньше войск Дегура, а Гектор с горечью заявил, что это лишь половина его сил. Эстор разъезжал по деревням и городам и от имени королевы собирал кузнецов и врачевателей и привозил их к линии будущего фронта. Не занятыми во дворце оставались лишь женщины и стражи.

- Надо освободить Бернара сказала Гектору королева.

- Но, Ваше Величество, посылать армию сейчас бессмысленно. Любая наша армия разобьётся о силы Дегура, как о гранитную стену.

- А что вы предлагаете/, сидеть и спокойно ждать, пока его растерзают?

- Нет, но мы не знаем, как освободить его,- спокойно ответил Гектор.

- Не знаете!- возмущённо фыркнула Лебелия, - Зато я знаю. Я сегодня же отправлюсь к Дегуру и поговорю с ним. Давно пора!

- Но, Ваше Величество!.. Это же настоящее самоубийство. Там с Вами не будет наших воинов, а именно Вас Дегур и пытается поймать. Если он возьмёт вас, то Бернар ему будет уже не нужен.

- Вот и хорошо. И не забудьте, я всё-таки волшебница.

- Но он тоже. И гораздо сильнее.

- Лебелия, ты сумасшедшая,- сказал подошедший Эстор, - Если ты погибнешь, я не переживу. И подумай о своём народе, как же он без правительницы.

- Не останавливай меня, брат!- решительно сказала она, и во взгляде её было столько решимости, что ни Эстор, ни Гектор не пытались более остановить её…

Она надела серый дорожный плащ, поплотнее закуталась в него, опустила на лицо капюшон и беспрепятственно прошла к воротам. Миновав сторожевые посты, благо жара сморила воинов в полуденный час, и, сев на ожидавшую её лошадь, она быстро поскакала по направлению к чёрной крепости. Там она миновала стражей, а у ворот дворца её остановили. Сняв капюшон, она назвала себя, и стражники, загоготав, провели её под руки к королю.

- О, явилась! Уж тебя-то мы давно ждём и уж не надеялись увидеть. А твой приятель-то томится под замком. Хочешь его освободить, а?

- А ты-то как думаешь, король? Я за этим и пришла.

- Тебя ждёт сюрприз,- с издевательским смехом сообщил Бернару стражник. Бернар ничуть не удивился, что его могло ждать там, кроме насмешек и побоев?!

Но, когда его ввели в залу, он непроизвольно замер на пороге.

- Ну, что, не ожидал?!- спросил Дегур. – а она сама пришла, заметь. Знать, очень тебя любит. Любишь его, красавица?

Лебелия не ответила. Бернар рванулся было вперёд, но цепи остановили его.

- Ишь, какой прыткий! Держите-ка его покрепче.

Лебелия подошла к нему и положила ему на плечо руку.

- Успокойся, Бернар, ничего со мной они сделать не посмеют.

- Ты так думаешь?!

- Да!- с вызовом ответила королева.

- А это мы ещё посмотрим. Хочешь взглянуть на тот сюрприз, что я тебе приготовил.

И он махнул рукой…

***

Она оказалась в какой-то холмистой местности, покрытой мягкой сочной зелёной травой. Вокруг было много людей, и старых, и молодых, и маленьких детей. И среди них она узнала людей, давно ушедших. Их унесла страшная эпидемия чумы, поразившая когда-то и супруга её матери, её сестру и супруга. И Лебелия поняла она, что попала в призрачную страну, страну мёртвых. К ней подбежал мальчик и протянул ручонки.

- Найди мою сестру, Анечку, там, далеко на севере, у славян, и передай ей, что у её Андрейки всё хорошо.

Помнится, она удивилась, почему они выглядят совсем как живые. Но, взяв мальчика за руку, она поняла, почему всё же они были мёртвыми. Рука была ледяной, как лёд.

Но тут она увидела шедшего к ней высокого сероглазого воина. Он был в боевом плаще, со знаками отличия на плечах. И отличался он очень высоким ростом и богатырским сложением. И, странно, он сразу напомнил ей кого-то, а кого она так и не смогла понять.

- Кто ты, о благородный воин?

- Я Алан, Алан Веберг,- ответил он мягким бархатистым низким голосом, так похожим на голос его брата-близнеца. Они были похожи, как две капли воды. Только лишь глаза у Алана были задумчиво-серые, а у его брата небесно-голубые.

- А разве у Витовта есть брат? Я не знала.

- Ты ещё много чего не знаешь о брате. А брат у него был – это я. Мы расстались двадцать лет назад. Нам тогда было по двадцать. А нашему отцу сорок. Мы с ним погибли на войне, а брат остался с матерью. И я благодарен судьбе, что он не поехал с нами, хотя очень хотел. Эта война была страшная. Я видел, как погиб отец. Он долго лежал, весь в крови и стонал, пока дух не оставил его. У наших врагов была привычка бросать смертельно раненых умирать. Довольно скверная привычка, скажу я тебе. Вообще, довольно скверно - воевать. Меня тоже бросили умирать. И в последние минуты я думал о матери и о брате. Он у нас всегда был шалуном. Ещё в детстве, мы с ним заменяли друг друга на занятиях в стрельбе. Но его всегда выдавали его глаза и смешливый нрав. Мы с ним всегда любили друг друга. Сами мы северяне, хоть и родились здесь. Наш дед был очень влиятельным ярлом на острове Нордланд, что в северном море, а наш отец бежал вместе с матерью от притеснений злого правителя. Мы с братом всегда любили север, особенно брат, потому что я был больше привязан к югу. Наш отец был назван Адальбрихтом, но жил здесь, на юге. Наша мать, тоже северянка, очень любила нашего отца и нас. Мы тоже любили её. Хотя, зачем я всё это тебе рассказываю, ты сама скоро это узнаешь.

- А почему ты обращаешься ко мне на «ты» я же королева.

- Здесь, в стране мёртвых, не существует ни дворян, ни рабов, ни королей, ни крестьян. Потому что все люди когда-нибудь попадают сюда, не зависимо от того, раб ты или господин.

И Лебелия впервые задумалась о кратковременности жизни. И подумала, как должно быть мудр этот человек, хоть и носил не жреческое одеяние, а меч и кольчугу.

Но тут Алан повернул голову. Лебелия проследила за его взглядом.

И она увидела, что к ним очень медленно идёт мужчина в тёмном плаще. Походка его была какой-то деревянной, неестественной. Капюшон был откинут на спину, плащ распахнут, и было видно, что он одет в костюм моряка, а на поясе висит длинный кинжал.

«Интересно,- подумала Лебелия, «все северяне имеют привычку всегда носить с собой кинжал?»

Бледное лицо этого человека было обрамлено густыми светлыми волосами. Тусклые голубые глаза были, словно затянуты пеленой, от чего казались белёсыми. Эти странные глаза были неподвижны, словно у мертвеца, и было ясно, что он не понимает того, что видит. На его болезненно-бледном лице застыло выражение холодного безразличия.

«Они ведь все мёртвые, но ходят и разговаривают, как живые, и лица и глаза у них выразительные, а у этого моряка…»

- Кто он?- спросила Лебелия у Алана почему-то шёпотом.

- Он с далёкого севера. При жизни он был моряком, а перед смертью его душой завладели силы зла. И теперь он такой… такой странный. Он всё слышит и видит, но ничего не понимает. Всегда молчит и ходит, ходит без конца, словно что-то ищет.

Но тут моряк направился к ним. Остановившись перед ними, он посмотрел прямо в глаза Лебелии. Холодный пот выступил у неё на лбу. А моряк медленно и глухо произнёс:

- Я… убил… человека. И пока я не отыщу его, не жить мне спокойно…

И, повернувшись к ним спиной, он продолжил своё безмолвное шествие.

- О боги! И что, он никогда не сможет стать нормальным.

- нет, никогда. Если он был бы живым, может и стал бы, а теперь… нет. Да и у живых такая душа не излечима. Но мне пора. Прощай! Я хотел бы, чтобы ты передала моему брату одну очень ценную вещь.

И он вложил в руку Лебелии небольшой медальон в виде сердца.

Внутри было два изображения.

На одном двое, ещё совсем юные, мальчишки держатся за руки и хохочут, а на другой один держит за руку брата, собирающегося на войну. Но и тогда, хоть его лицо и печально, в глазах его блещет весёлый огонёк. А внизу стояла приписка красивым замысловатым женским почерком.

«С любовью, от вашей матери, Ингред. Будьте всегда душою вместе и любите друг друга! Если братья душою вместе, то ни что уже не разделит их!»

«Так, вот как звали их мать»- подумала Лебелия.

- А как же мы встретимся?

- Вы встретитесь, не переживай!

Затем он добавил очень тихо, как бы про себя.

«Вы встретитесь. И уже никогда не расстанетесь».

«Что он говорит?»

- Ты имеешь в виду?..

Он хитро и загадочно улыбнулся.

Исчезла освещённая солнцем поляна, исчез и Алан. Она была в чёрной пустыне. Жестокий холод, идущий от камней, пропитывал до костей. В первый миг она подумала, не приснился ли ей и Алан, и страна мёртвых. Но медальон на шее в виде сердечка ощутимо напоминал о себе.

- зачем он дал мне его. И о чём он говорил, когда говорил, что мы с Витовтом встретимся и уже больше никогда не расстанемся.

Хотя, чего спрашивать, когда она уже давно знала ответ на этот вопрос.

Она медленно пошла по пустыне и с каждым шагом становилось холоднее. Но вдруг она услышала слабый стон и голос.

- Помоги мне, королева! Помоги!

Точно такой же голос она слышала в своём сне. Она пошла на звук и вскоре увидела лежащего на земле человека. Лицо его представляло ужасную картину. Оно было рассечено надвое. Потоки крови текли на латы, тоже разрубленные.

- Помоги, королева. Я умираю.

Это был Витовт фон Веберг. Она бросилась к нему.

Протянув руку, она подала её графу, и тот стал подниматься.

Ей надо бы сразу понять, кто перед ней, но она поняла это уже слишком поздно. Оборотень крепко схватил её за плечо и захохотал. Она с криком отшатнулась. Затем приняв своё настоящее обличие, Дегур сказал:

- Ну, что, красавица, испугалась! А ведь не меня ты испугалась, а его. Ну, теперь признайся, любишь его?

Она еле слышно прошептала:

- Люблю.

- Как же это здорово получается! С Бернаром ты уже двенадцать лет, а своего Витовта едва видела. Любовь с первого взгляда, как это романтично, не так ли? А теперь признайся, что он красив, умопомрачительно красив, не так ли? А теперь ты будешь ненавидеть его. Его прекрасные глаза, его голос. Отныне он будет тебе противен. Ты не сможешь обнимать его без содрогания.

- Что тебе за дело, люблю я его или нет?

- О, а ты же сама призналась!

И он подошёл к ней ближе и попытался обнять.

- Ну, а я тебе противен? Раз ты так легко оставила Бернара, значит, оставишь и его.

Лебелия отшатнулась.

- Да, я вижу, я тебе противен. А так?!- и он снова превратился в Витовта. – а так не лучше? Ну, что, не хочешь? Ладно, сама не идёшь, заставим!

И он принял свой обычный облик. Да, он был красив: длинные, ниспадающие на плечи чёрные густые волосы, падающие на высокий смуглый лоб причудливыми завитками, бездонные чёрные глаза, горящие словно бы обжигающим огнём и сверлящие душу до самого дна, прямой греческий точённый нос, тонкие губы, едва покрывавший смуглые щёки алый румянец, стать и высокий рост, тонкие изящные кисти с длинными тонкими пальцами, унизанными перстнями, плавная походка, так неидущая воителю – всё это притягивало взор, создавало прекрасное и вместе с тем тягостное впечатление настоящей красоты.

«Вот таким и должен быть, наверное, бог тьмы!»- подумала Лебелия.

- А ты права! Бог тьмы забрал мою душу, и я нисколько не жалею об этом и даже благодарен ему за это.

И он принялся шептать заклинания. Лебелия попыталась воздвигнуть между ними защитную стену, но та, слабо замерцав, растаяла под напором слов Дегура. И Лебелия, против своей воли, пошла к нему. Она шла как во сне и не могла остановить это медленное, но неумолимое движение. А Дегур всё шептал и шептал. И вот, его руки сомкнулись на её стане, и он приблизил губы к её лицу. Она попыталась отшатнуться. И поцелуй обжог её как огнём. А руки Дегура беспрестанно двигались, сплетая вокруг неё волшебную сеть. И она утратила разум и волю, а Дегур, продолжая бормотать заклинания, всё теснее прижимался к ней. И она уже чувствовала удары его сердца, и с каждым ударом, словно выкачивали из неё жизнь.

- Ты будешь моей, будешь. Мы поженимся, и ты поймёшь, что это значит, быть женой Владыки. Я осыплю тебя золотом, драгоценностями. Ты будешь ходить в шелках и порче. И ты забудешь его. И будешь проклинать его любовь к тебе. Благословен тот день, когда я сделаю тебя своей женой.

И Лебелии уже виделись стены храма, и она в подвенечном платье стоит рядом с Дегуром. Она видела людей, кланяющихся ей, падающих на колени при её появлении и кричащих:

- Наша Королева, наша Повелительница.

Она видела рабынь, с поклоном подносящих вино и мясо, видела пленников, которые трепетали при её появлении. Она видела себя на городской площади. Видела, как к ней подвели раба, избитого, окровавленного и поставили на колени. Один из стражей пнул его ногой, но раб гордо вскинул голову. И она узнала… Бернара!

И тут в её сознании что-то прояснилось. Но Дегур не дал ей это осознать. Он зашептал сильнее, и она забыла и Бернара, и свою прежнюю жизнь, и себя самоё. И её губы, против своей воли, прошептали:

- Я люблю тебя, милый.

Дегур улыбнулся в темноте и крепче сжал её в своих смертоносных объятьях. Этого-то он и добивался. Теперь она-то утратит остатки воли и будет беспрекословно подчиняться ему и выполнять все его приказы. А волшебница, утратившая волю, что может быть грознее. Тогда никакие Бернары, никакие Гекторы ему не страшны.

И тогда он начал шептать не любовные признания, а страшные заклинания, парализующие волю.

Она видела себя маленькой девочкой, в голубом летнем платьице, посреди чёрного болота и страшная трясина медленно, но неумолимо затягивала её ноги. Вокруг пели птицы, ласково светило солнышко, а там, в чёрной зловонной глубине противно квакали жабы, было холодно и страшно, и она погружалась в эту глубину всё глубже и глубже. Она кричала, вырывалась, платье промокло и липло к ногам, а вокруг никого не было. И вдруг чья-то сильная рука схватила её за волосы и вырвала из гибельной жижи.

Она сильно ударилась коленом о камни и открыла глаза. Она снова была в холодных каменных пустынях, и Дегур стоял перед ней, ошарашенный и подавленный. Но он сразу подавил своё смущение и обратился к ней:

- О, сопротивляешься! Всё равно ты БУДЕШЬ моей. И запомни. Я ДОБЬЮСЬ своего ЛЮБЫМИ способами. Всё равно тебе отсюда НИ КУДА не уйти. Из этих пустынь нет выхода. И даже я не смогу совладать с теми чарами, что сохранены здесь. А ты и подавно. Но зато я становлюсь сильнее в этих пустынях. И уж я-то ПОСТАРАЮСЬ, чтобы ты не смогла выбраться отсюда.

И он исчез, словно его и не было.

Лебелия пошла вперёд, не очень-то страшась предостережений Дегура. Но уже с первого шага она поняла, что он был прав. Ядовитый воздух жёг лёгкие, словно огнём, и при каждом шаге, что-то ухало в груди и потом ещё долго болело. Под ногами вместо камня была какая-то вязкая тягучая смесь. Лебелия наклонилась и отпрянула. Камни были покрыты липкой холодной слизью, которая прилипала к рукам и не отлипала от них. Вскоре стали слышны звуки: какое-то жуткое потрескивание, шипение, визг, скрежет. Лебелия побежала. Но её ноги стали оплетать длинные ползучие растения, от прикосновений которых на ногах оставались ожоги даже сквозь сапоги, а потом появлялись огромные красные волдыри, которые начинали жутко болеть. Хоть ничего и не было видно, Лебелия каким-то седьмым чувством поняла, что вернулась на то же место, откуда начала этот длинный мучительный путь. Теперь бы она обрадовалась хоть какому-нибудь человеческому голосу, пускай даже смеху сумасшедшего.

Но тут перед ней словно из неоткуда возник человек.

- Не бойся меня, Лебелия. Я не один из тех несчастных, что бродят здесь в темноте. Вставай, я помогу тебе найти дорогу.

В темноте она не видела его. Странно, ведь несколько минут назад сумасшедшего она видела отчётливо. Мягкие руки и успокаивающий голос подействовали на неё благотворно. Она перестала плакать, поднялась с земли и пошла рядом с незнакомцем. Незнакомец крепко держал её за руку. Его руки были такими сильными, тёплыми.

«Совсем как у Витовта!»

- Кто ты, о незнакомец?

- \=Я странник. Люди зовут меня Велиором, небесным посланцем. Я призван помогать людям, попавшим в беду.

Ей почему-то вспомнилось предание, рассказанное Арчибальдом. Так вот кто спас Элдина от руки палача. Но почему Велиор оказался здесь, так далеко от тех мест, где его видели.

- не зря люди величают меня странником. Я странствую везде. И на небе, и на земле, под землёй, и в океане. Я вездесущ. И появляюсь, когда людям угрожает беда, с которой они не в силах справиться. Потому что добро всевидяще и помогает тем, кто в этом нуждается. Ну, вот мы и пришли.

И он указал рукой туда, где мрак расступался, и сияло синее небо и солнце.

- а мне пора.

Может быть, был виноват мрак, но лицо Велиора странника как бы всё время ускользало от внимательного взгляда. Она запомнила лишь его чудесные серые глаза. Смотришь в них и словно чья-то рука ласкает тебя.

Лебелия простилась со скитальцем и бросилась к сияющему небу и тут же очутилась в зале, у трона короля Дегура.

- Ну, что, постранствовала, красавица? Как тебе мертвецы?

Дегур надеялся, что она вспомнит о голубоглазом матросе-убийце, и точно, Лебелию прошибла дрожь, когда она вновь вспомнила тот леденящий ужас, что охватил её при виде моряка, утратившего душу, вспомнив его голубые, подёрнутые белёсом туманом, неподвижные глаза, его глухой бесчувственный голос, его деревянные движения, она не сумела скрыть весь свой ужас, который и отразился в её глазах. Но вместе с этим она вспомнила и кое-что другое, куда более радостное и светлое, и о чём королю Дегуру, наверняка, не придётся узнать.

«Но об Алане он ничего не узнает, не должен узнать!»- подумала она.

Этот давно умерший человек подарил ей смутную надежду, надежду более сильную, чем все злые чары и проклятия, чем лишения и страдания. Дегур и словом не обмолвился об их встрече в чёрных пустынях.

- Да, Дегур, постранствовала. И узнала много нового для себя. Я, наконец, поняла, кого люблю больше жизни и ещё…

- Что же ещё? Что существуют люди, утратившие душу.

- Нет, то, что существуют те люди, что помогают создавать, а не разрушать.

- Велиор, что ли? Это он помог тебе выбраться из пустынь?

- Да, он. И я ему очень благодарна. Больше, чем тебе, приведшим меня туда.

- Ну, говори, зачем пришла?

- Что бы забрать Бернара.

- И всё?

- Король Дегур, не развязывай новой войны. Ведь всё равно тебе не победить. Победишь сейчас, а покорённые тобой народы поднимут голову и заропщут. Овион и многие другие северные княжества уже сбросили твоё владычество. И уже набирают силу.

- Оставь. Вы падёте. Вместе или поодиночке, но падёте! И останется МОЙ только МОЙ мир! И что мне до каких-то там маленьких княжеств, где слабые правители, не способные даже прихлопнуть муху, если я буду полновластным Властелином вселенной, всего юга, всех стран, а потом доберусь и до севера, запада и востока. Вы уже, словно светлый островок среди океана тьмы. И вы ПАДЁТЕ!

- Подумай, ведь все те, кто томится под замками твоих темниц, однажды поднимут голову и заропщут. А это будет.

- Хватит!- загремел король.

И сверкающий меч, золотой змеёй сверкнул в воздухе, и тело королевы распростёрлось на полу. Только лишь Бернар видел, что оно вдруг стало испаряться и, в конце концов, превратилось в маленькую птичку, которая взлетела под потолок и незамеченная устроилась на потолочных балках. Значит, королева не умерла и, если он выживет, а это навряд ли, то сможет принести в страну Мечтаний добрую весть. Значит, всё же не напрасно ходили они в страну Зорь. Теперь Лебелия обязательно приведёт помощь, и всё будет хорошо. Только он, наверное, не увидит, как их золотисто-алые флаги будут развеваться на вершинах башен взамен чёрно-белых флагов Дегура.

- О чём задумался, Бернар? Нет больше твоей королевы! А она-то вообразила, что сможет одолеть меня, Дегура!

Он захохотал резким, отрывистым раскатистым смехом.

- Не всё так плохо, Дегур, как ты воображаешь.- спокойно и с достоинством сказал Бернар.

- А сам-то ты о себе подумал?! Прежде чем обо мне заботиться. Я-то своё место знаю, а ты? Безродный предатель. Кто ты в этой жизни? Тебя пригрели из милости, а не вышвырнули, как собаку. Ты оборванец!

Он посмотрел на Бернара своим холодным и вместе с тем обжигающим взглядом. И невозможно было не смотреть в эти чёрные бездонные глаза, в глубине которых таилась, казалось, какая-то необъяснимая мощь, то была смесь льда и пламени. Ледяное обжигающее могущество таилось в этой тёмной глубине. Раз увидев, невозможно было забыть этих глаз.

И Бернар понял, что все тайники его души открываются. От этого взгляда невозможно было утаить ничего.

- Что ты имеешь?! Друзей, любовь?! Да твои друзья скоро станут твоими врагами, над твоей любовью поглумятся мои молодцы.

И перед внутренним взором Бернара встала картина: он, в изодранных дорогих одеждах, с лицом, покрытом грязью стоит перед королевой Эльвирой и целует протянутую ему руку. А теперь он, связанный, на площади перед дворцом, его пинают ногами, ему плюют в лицо, а Роберт стоит на башне, с плетью в руках и жестоким холодным взглядом смотрит на него и смеётся. Потом он увидел себя в клети, и его брат подходил к нему, улыбаясь, с плетью в руках. Затем он увидел, как нагую Элону в цепях, волочат по земле шестеро дюжих молодцов.

Но голос Дегура вернул его к реальности. Ему хотелось кричать, биться головой о каменные стены, но он понимал, что это бесполезно и глупо. Лицо его не выражало ничего, оно было каменным. Лебелия подумала, какая чудовищная выдержка должна была быть у Бернара.

- долго ли он ещё будет мучить его? Видеть это невыносимо!

И она, взмахнув крылышками, вылетела в открытую дверь и полетела по направлению к горам.

- Оглянись на свою жизнь!.. Кто у тебя есть, безродный?! Брат?! Да он поднял на тебя руку, он посмеётся над тобой, когда ты будешь в цепях молить меня о пощаде. Что ты сделал для своего народа? Ты оставил страну, ты не пришёл на помощь отцу в решительный час, тебя не было рядом с матерью, когда её терзали дикари в горах.

Бернар задумался: а, правда, кто он? И зачем живёт на этой земле?! Может, и не зачем было ему родиться на свет?! А, может быть, Дегур прав, может быть отдать ему страну и не будет плача, ни будет вдов, не будет крови. Его друзья останутся с ним, у него не отнимут Элону, и он будет жить в довольстве под крылышком могущественного властелина. Но он сразу же отогнал эти мысли и сам ужаснулся, что хоть на мгновение допустил такое. Он гордо выпрямился, и смело взглянул в глаза Дегура. Но лицо ему изменило. Губы задрожали, а в глазах появилось жалостное выражение. Смертная бледность покрыла красивые черты.

- Ну, наконец-то! Я сумел сломать тебя, гордец! Теперь ты, наверное, станешь на мою сторону и скажешь волшебные слова, отпирающие ворота.

- Нет, этого не будет. А никаких волшебных слов не существует. А ворота отпираются только для людей с чистым сердцем и душой.

Он сказал почти правду. Волшебные слова, конечно, были, а всё остальное, было чистейшей правдой.

- Надо же?! А наш разведчик самолично слышал, как ваша королева неоднократно шёпотом произносила их.

- если так, то я их не знаю!

- хорошо! Может быть, железо развяжет тебе язык?! Впрочем, нет! Ты и так сломан. А железом от тебя ничего не добьёшься! Я тебя знаю! Уведите его! Он мне больше не нужен!

Бернара под руки вывели из залы и сняли с него кандалы. Он тут же упал на руки, подхвативших его воинов. Сказывалось и долгое сидение в кандалах и крайняя усталость и пережитый нынче стресс. Его повели к воротам и грубо вытолкнули на мощённую булыжником дорогу. Он упал на колени лицом вниз.

Глава шестая