Лорд Серегил Оскандаливается

– ГОВОРЯТ, милорд, что шельмовать в бакши невозможно, из чего я делаю вывод, что Вы используете магию, – недовольно сказал Герцог Форис, когда Серегил, стукнув по столу сердоликовой костяшкой, накрыл «стрелку» герцога.

Игорный дом Три Дракона находился в двух шагах от Селезня и был заведением даже ещё более респектабельным, чем тот, привлекая клиентуру, состоявшую из самых высокопоставленных особ высшего света. Сюда был приглашён юный Селин и ещё несколько дворян, с которыми Серегил был едва знаком. Генерал Сарьен также оказался среди гостей, он находился в кучке народа, собравшейся посмотреть на поединок Серегила и Фориса. Репутация Серегила на Улице огней была хорошо известна, равно как и репутация этого юного повесы Фориса – человека, которому был заказан вход сразу в несколько местных борделей, в том числе, кстати, и к Эйруал. Так что Серегил был только рад надрать ему задницу.

‑ Никакой магии, Ваша Светлость, одно лишь благоволение Иллиора, – лениво произнёс Алек, облокотившийся на спинку стула Серегила.

‑ Я сам играл с ним предостаточно, чтобы согласиться с этим, Форис, – поддержал Рельтеус. – Он просто чертовских хорош и почти настолько же удачлив.

‑ Это всё верно, – сказал Серегил, двинув один из своих камешков из сердолика в поле перед ляписовой фишкой Фориса, «затупляя» тому очередное «копьё». Собирая «съеденные» кости, он взглянул на герцога с ледяной усмешкой. – Уверен, что Вы и в мыслях не держали задеть мою честь.

Однако герцог уже был неплохо навеселе, так что завуалированная угроза в голосе Серегила его не остановила. Тем более, что Лорд Серегил, как известно, был скорее готов избегать дуэлей, чем участвовать в них.

‑ Девять конов кряду? Да у Вас точно где‑нибудь наложены чары!

По толпе, окружавшей их, пронёсся ропот: обвинение было серьёзным.

Серегил откинулся на спинку стула и вскинул руки:

‑ Так обыщите меня, Ваша Светлость. Клянусь Иллиором, ничего такого вы не найдёте.

Он оглянулся на окружившую их толпу со своей обычной чуть дурашливой улыбкой, которую использовал в подобных неловких ситуациях с богатыми господами.

‑ Кстати, вы все можете тоже делать ставки, но послушайтесь моего совета: чтобы не потерять свои денежки, ставьте на меня!

‑ Я принимаю пари, – крикнула одна из дам, хватаясь за свою шёлковую сумочку. – Пусть он разденется!

Её клич мгновенно был подхвачен толпой.

Улыбка Фориса стала коварной.

‑ Да. Я принимаю вызов. Пятьдесят сестерциев золотом на то, что у него имеется некое счастливое место или особая метка. Что скажете, Лорд Серегил? Всё ещё настаиваете на своём предложении?

‑ Полагаю, у меня нет вариантов, – пожал плечами Серегил.

‑ Вы же это всё не всерьёз! – хмыкнул Рельтеус, удивленно задрав бровь.

‑ Тут дело чести, – твёрдо ответил Серегил.

‑ Но как же мы опознаем это? – поинтересовался Генерал. – Чары могут быть какими угодно. Здесь есть маг?

‑ Есть! – крикнул кто‑то позади толпы.

Старец Ренеус, один из старших магов Орески, был, мягко говоря, не рад тому, что его заставляют принимать участие в столь низменном мероприятии, однако ещё одна чаша вина заставила его согласиться.

‑ Ну ты даёшь, – пробормотал Алек, когда Серегил протянул ему свой пояс для меча и принялся стаскивать сапоги и носки.

Маг брал вещи по одной и с видимым отвращением тотчас возвращал обратно:

‑ Здесь нет никакой магии.

‑ Это лучше, чем дуэль, – прошептал в ответ Серегил, затем взобрался на свой стул, с тем, чтобы каждый мог хорошо его рассмотреть. – Пропали Ваши денежки, Форис.

Он стянул с себя камзол и бросил его на подставленные руки Алека.

Маг забрал его и обшарил карманы.

Серегил снял рубашку и, размахнувшись, бросил её.

‑ Ну что, убедились? Ничего, – Серегил повернулся к народу, предъявляя на всеобщее обозрение свой голый торс.

Форис усмехнулся:

‑ Остались ещё места, где можно что‑нибудь спрятать. Не останавливайтесь.

‑ Быть может, он подвесил его к своему члену! – громко предположил какой‑то шутник.

‑ Я хочу это видеть! – поддержала его дама, первой сделавшая ставку. – Ну же, Лорд Серегил! Долой всё!

Что Серегилу сроду не удавалось, так это произвольно краснеть, но он здорово постарался, чтобы как можно комичнее изобразить крайнее смущение.

‑ Вы же это не всерьёз? Я уже не шучу, Ваша светлость. Былые времена давно остались позади.

‑ Пари есть пари, милорд, или Вы желаете уладить это дело поединком? – ответил Форис.

‑ Боюсь, его требования законны, милорд, – поддержал Сарьен с каким‑то плотоядным блеском в глазах.

Серегил взял себе на заметку, что надо бы выяснить, какого рода бордели посещает сей господин. Так, на всякий случай.

В столице дуэли были давно под запретом, однако вне городских стен на подобные вещи запросто закрывались глаза, и формально убийство на такой дуэли не считалось преступлением. С тех же пор, как Серегил в последний раз дрался на поединке чести, прошло порядочно времени.

‑ Ну что ж, ладно, – он развязал шнуровку своих кожаных штанов и изящным жестом стянул их с себя вместе с нижним бельём. Толпа взорвалась смехом и аплодисментами. Кто‑то, стоявший рядом с Алеком, хлопнул его по спине. Серегил спустился со стула и встал, усмехаясь, руки в боки, пока исследовали его вещи, затем забрал их обратно и принялся неспешно одеваться обратно, так, словно проделывал это, стоя перед зеркалом в собственном доме, потом тщательно расправил каждую складочку. Вокруг него стоял звон монет: было очевидно, что симпатии публики полностью на его стороне, какова бы ни была причина этому.

‑ Это было очень смело, юноша! – прежде чем направиться в сторону подносов с вином, Генерал Сарьен похлопал Серегила по плечу.

Усевшись на своё место, Серегил вскинул подбородок и улыбнулся своему сопернику, сидящему напротив:

‑ Ну, так что, продолжим, Ваша Милость?

Ответом ему был новый взрыв аплодисментов, к досаде герцога.

Пойманный на слове, Форис был вынужден закончить – и благополучно продуть – этот кон. Стиснув зубы, он расплатился по ставкам, смахнул кости в свой роскошный мешочек и удалился со всем достоинством, на какое только был сейчас способен.

Серегил оглядел своих поклонников:

‑ Следующий?

Женщина, выигравшая пари, заняла место, освобождённое Форисом, и высыпала кости в полированный жёлоб перед собою. Камушки её были из голубого опала, и, подняв один из них, она показала серебряный крестик Иллиора, выгравированный на задней его грани.

‑ Светозарному придётся делать между нами выбор, Милорд, ведь и я, как известно, тоже у Бессмертного в фаворе. Или для начала желаете осмотреть моё платье на предмет магических чар?

‑ Весьма соблазнительное предложение, Маркиза, однако не смею ставить под сомнение Вашу честь.

‑ Вы так галантны, лорд Серегил, однако я разочарована, – сказала та с вызывающей улыбкой. – Ну что ж, у Вас был шанс. Играем?

Пока они раскладывали свои камушки для первого круга, сквозь толпу пробрался юный паж и, подойдя к Алеку, что‑то шепнул ему на ухо.

Тот, в свою очередь, наклонился и прошептал Серегилу:

‑ Кепи на улице.

‑ Надеюсь, ничего слишком серьёзного? – спросил Рельтеус.

‑ Посыльный, – ответил ему Серегил. – Алек, будь добр, пойди, разберись с ним, ладно?

‑ Я дал слово Палмани, что не стану нынче задерживаться допоздна, – сказал Рельтеус после шестого кона. – А уже почти полночь.

‑ Ох, а я так рассчитывал сыграть с вами ещё парочку кругов, – сказал ему Серегил.

‑ Так едем ко мне домой, Вы и Алек, как только закончите свои дела. Уверен, что смогу сыграть с вами в бакши кон‑другой и у себя дома.

‑ В таком случае, надеюсь, в Вашем кошельке завалялось немного монет? Позвольте, я только выясню, куда делся Алек, и сразу отправимся к Вам домой.

Алека и Кепи он нашёл на дорожке возле игорного дома, под бдительным оком привратника, которому явно не нравился сей сомнительный для Улицы Огней персонаж.

Серегил быстренько увёл обоих с глаз подальше в темноту, куда не достигал свет уличных фонарей.

‑ Что случилось? – строго спросил Серегил.

‑ Атре, – сказал ему Алек. – Он нарвался на клинок.

‑ Этот актёр, он же ваш приятель, точно? – Кепи выглядел очень довольным собой.

‑ Как, чёрт подери, ты это узнал?

Кепи лишь подмигнул и усмехнулся.

‑ Потроха Билайри! Да что стряслось‑то? – спросил Серегил.

‑ Подробностей не знаю, лишь то, что он теперь на Медной Аллее, прямо за Скалпином. Я как только об этом услыхал, сразу сюда, рассказать вам.

‑ Скалпин? И что он там, интересно, делал?

Этот игорный дом был в далеко не фешенебельном, и в такой час весьма опасном районе старого театра Атре, ходили туда в основном местные. Сейчас было самое время для карманников, проституток, грабителей, готовых освободить «везунчиков» от их выигрышей.

‑ Он хоть живой? – спросил Алек.

‑ Был живой, когда мой приятель услыхал обо всём этом. Я побежал к Вам домой, но мне сказали, что Вы тут. Я – прямиком сюда.

‑ Молодец. Мы разберемся с этим, – Серегил достал из кошелька горсть медяков и вручил их парнишке.

Кепи ещё раз неуклюже поклонился и рванул прочь, петляя между лошадьми и экипажами. Вскоре он совсем исчез из виду, растворившись в вечерней толпе.

‑ Проклятье! – Серегил запустил пятерню себе в волосы.

Он собирался выяснить, что же писарь дал Рельтеусу, но и актёра в таком положении бросать было нельзя.

‑ Я позабочусь об Атре, – сказал Алек. – Езжай с Рельтеусом. Извинись там как‑нибудь за меня.

‑ Хорошо. Как только закончишь, приезжай к нему в дом, либо дай мне знать, если не сможешь приехать.

Они в молчании направились к ближайшей конюшне, чтобы забрать лошадь Алека. Слуга вывел им Ветерка. Когда Алек уже собираться усесться верхом, Серегил поймал его за руку и коснулся губами его губ:

‑ Будь осторожен, тали.

Алек ответил ему многозначительным взглядом:

‑ Ты знаешь, я так и сделаю. И ты сам тоже.

Он вскочил в седло и направил коня на улицу. Стараясь не слишком зацикливаться на тревоге, сжавшей всё внутри, Серегил вернулся обратно за Рельтеусом.

Алек галопом доскакал до Медного Переулка. Актёр был жив, он стонал, лёжа на кушетке в тускло освещенной каморке в игорном притоне. Одет он был очень просто, что было не характерно для него. Безо всяких украшений – видимо, пытался выглядеть сообразно этому месту. Или же его успели ограбить.

Кучка бездельников и попрошаек сгрудилась у порога, но при виде богатого платья Алека и его меча поспешила исчезнуть.

Возле Атре находился дризиец. Он занимался раной на его животе. Актёр был бледен и изрядно напуган, но по счастью, в сознании.

‑ Что случилось? – Алек опустился на колено возле него и взял его за руку.

‑ Ох, милорд! – застонал Атре, вцепившись обеими, перепачканными в крови руками в руку Алека. – Откуда Вы узнали?

‑ Неважно. Что, чёрт подери, с тобой стряслось?

На лбу Атре, возле самых волос, осталось немного грима, контрастировавшего с бледностью его кожи. Алек машинально отметил это. Должно быть, он здорово торопился сюда.

‑ Это произошло не в моём заведении, милорд, – ответил Алеку круглолицый мужчина в одежде из засаленного бархата. – Здесь достойный дом.

В этом как раз Алек сильно сомневался.

‑ На улице… какая‑то девчонка, – объяснил Атре. – Сказала, что её ранили, я попытался помочь ей… и только гляньте, что она сделала!

‑ Всё не так уж и плохо, – усмехнулся дризиец, перевязывавший ему рану.

‑ И утащила твой кошелек, надо полагать, – сказал Алек.

Это было так похоже на местных воровок.

– А что же ты делал тут в одиночку, в таком‑то месте?

‑ Ох, знаете ли…, ‑ Атре был слишком бледен для того, чтобы покраснеть, но всё равно выглядел немало смущённым.

‑ Устал от надутых господ и вернулся сюда в поисках капельки простых и грубых удовольствий? – рявкнул Брадер, входя в каморку и приближаясь к Атре. Видимо, слух дошёл и до него тоже.

Актёр отвернулся, не сказав в ответ ни слова.

‑ Здесь нечего делать таким, как вы, – проворчал дризиец. – Оставайтесь лучше среди своих расфуфыренных друзей и развлекайтесь там сколько душе угодно. У меня же есть дела поважнее, чем штопать шкуры безмозглых искателей острых ощущений.

‑ Я так и сделаю, брат, – простонал Атре. – Клянусь Создателем!

Потом умоляюще глянул на Алека:

‑ Прошу Вас, не бросайте меня здесь, Милорд!

‑ Да конечно, не брошу, – успокоил его Алек. Затем обернулся к хозяину дома: – Возможно ли в этот час раздобыть наёмный экипаж?

‑ Не нужно, – сказал Брадер. – У меня есть повозка.

Дризиец закончил возиться с повязкой и выпрямился.

‑ Ну вот, это должно помочь. Твои кишки будут в полном порядке. Следи только, чтобы рана была чистой и где‑то через недельку всё заживёт, разве что будет слегка побаливать.

‑ Но мне завтра выходить на сцену!

‑ Вот для этого у тебя есть дублёр, – проворчал Брадер, вручая лекарю несколько серебряных монет.

Дризиец раскланялся и удалился.

‑ Ага, Кальеус будет рад! – простонал Атре. – Так и кружил надо мной, как чёрный ворон, ждал, когда случится что‑нибудь подобное.

‑ Это же его работа, нет? – хохотнул Алек.

‑ Так и есть. Доброй ночи. Милорд, – Брадер с лёгкостью подхватил Атре на руки, словно тот был лёгким как пушинка. Алек проводил их, пока они не оказались на улице, и проследил, как Брадер укладывает раненого в заднюю часть возка, на сложенные кучкой одеяла.

‑ Всё же, думаю, в экипаже ему было бы гораздо комфортней, – сказал Алек. – Я бы с удовольствием заплатил.

‑ В том нет нужды, милорд, – неприязненно ответил Брадер: было очевидно, что он зол на своего приятеля и вовсе не собирается устраивать ему всяческие удобства, выбирая транспорт удобней.

По крайней мере, Алек воспринял это так, покуда Брадер не продолжил:

‑ Со всем уважением, мы сами можем о себе позаботиться.

Он вскарабкался в свой возок и ударил поводьями бока мышастой кобылы.

А вот это было грубовато! – подумалось Алеку, пронаблюдавшему, как возок с грохотом покатил прочь. – С тем же успехом я мог бы оставаться и с Серегилом.

Где‑то уже на полпути обратно, к дому герцога, скача мимо какого‑то узкого переулка, в тусклом свете уличного фонаря он вдруг заметил на земле чью‑то руку, торчащую из подворотни. Натянув поводья, Алек остановил коня, спешился и отправился посмотреть, не нужна ли кому‑то помощь. В грязи, лицом вниз, лежал молоденький бедно одетый парень. Быстро оглядевшись, нет ли следов чьих‑нибудь ног, Алек перевернул его. Глаза парня были открыты, но совершенно безжизненны. То был ещё один из загадочно «почивших». Парнишка бы совсем юный, и судя по внешности – один из этих мелких воришек, весьма похожий на калиточника. Судя по его виду, он лежал тут уже день или даже больше. И всё равно, Алек почувствовал угрызения совести от того, что собрался оставить его здесь умирать, словно бродячую собаку.

Приложив немного усилий, он взвалил парнишку на седло Ветерка и повёл коня к ближайшему храму Далны.

Время было уже позднее, однако храмы не запирались на ночь, по крайней мере, далнианские. Дел было на пару минут.

Молоденькая монашка в коричневой мантии отозвалась на звон колокольчика и помогла внести больного внутрь.

‑ Что ты мне тут приволок, юноша? – спросила старая дежурная жрица.

‑ Больного, поражённого сонным мором, Сестра.

‑ А, ещё один? Тащи его в лазарет.

‑ Ещё? Здесь, в верхнем городе, Вы видели и других подобных?

‑ Нескольких.

На чистеньких тюфяках лежало ещё двое мальчиков, помоложе, и один мужчина, все с характерно расслабленными чертами лица и разъехавшимися глазами, словно «узрившими бога».

Предоставив дризийке и её помощникам позаботиться о парнишке, Алек склонился над мальчуганами.

‑ Этот уже мёртв, – произнёс он тихо, кладя руку на грудь младшего из ребятишек.

Дризийка подошла к ребенку, прижала пальцы к его запястью, затем печально кивнула.

‑ Да будет Астеллус к нему милосерден. Этот протянул дольше всех, о ком мы слыхали. Но кто знает, сколько ещё таких, никем не замеченных в лачугах и трущобах?

‑ Скольких вы ещё видели здесь, помимо вот этих?

‑ Ещё двоих. Думаю, они притащились сюда с побережья.

‑ А когда эти страдальцы попадают к вам, Сестра, насколько тщательно вы их осматриваете?

‑ Очень внимательно, милорд, смотрим нет ли каких‑либо ран, повреждений.

‑ И ничего не находили?

‑ Ничего необычного, самые простые ушибы и порезы, да и то не у всех.

Алек задумался: что ещё спросил бы Серегил, окажись он здесь?

‑ Никаких иных отметин?

‑ Какого рода?

‑ Любого. Марки гильдий, татуировки, клейма.

‑ Нет, милорд, ничего подобного.

‑ А в других храмах Верхнего Города имеются ещё такие больные?

Алек по‑прежнему стоял, опустившись на одно колено у мертвого ребенка.

‑ Нет, но, как я уже сказала, из‑за того, что мы находимся так близко к Портовой Дороге, именно нам они и достаются.

Большинство попадает в храм на Улице Косатки, потому как больше всего их находят на этой стороне Торговой Улицы.

Торговую же улицу от нижних борделей Римини отделяло лишь несколько переулков.

Алек достал свой сегодняшний выигрыш и вручил ей.

‑ Благодарю, Сестра, и да пребудет с Вами Милость господня.

От тяжести кошелька, попавшего ей в руки, дризийка округлила глаза.

‑ Благослови Создатель и Вас, милостивый государь.

Возвращение Брадера с его телегой наделало переполох, подняв на ноги всех домашних.

‑ Что случилось? – тревожно воскликнула Меррина, последовавшая за Брадером, тащившим Атре в его покои.

‑ Дурацкий несчастный случай по моей собственной вине, – простонал Атре.

Он без возражений позволил ей помочь снять с него одежду и уложить в расписную кровать.

– Как выясняется, я просто прозевал кое‑кого из наших прошлых врагов….

Меррина с подозрением переглянулась со своим мужем:

‑ Ужасно глупо с твоей стороны. Что бы мы стали без тебя делать?

‑ Нам так и так придётся обойтись без него как минимум несколько дней, – отозвался Брадер, сердито глянув на Атре, потом на любопытных, столпившихся в дверях. – Эй вы все, ступайте по койкам. Я посижу с ним немного.

Он решительно захлопнул за ними дверь и придвинул к кровати кресло.

‑ И о чём, во имя Сору, ты только думал, отправившись туда без меня?

‑ Ты же болтался где‑то со своей семейкой, я не прав? – тон Атре был едва ли не обвинительным, и это было уже не в первый раз.

Сам Атре никогда не был женат, ни разу не увлекался женщиной настолько, чтобы совершить подобный шаг, хотя его романтическим интрижкам не было ни конца, ни краю. Будь на его месте Брадер, он вел бы себя совсем иначе.

‑ Кому‑то же надо было сходить. Наши запасы подходят к концу, тебе это тоже известно.

‑ Это становится опасно. Слишком много этих твоих вылазок.

‑ А какой у нас выбор, друг мой? Если мы не будем….

‑ Нет! – Брадер сжал кулаки.

Атре лишь слегка пожал плечами, глядя на этого безумца.

‑ Ну ладно. Притащи‑ка мне зелья. Можешь? Пожалуйста.

Брадер подошёл к шкафу, достал одну из кожаных шкатулок с эликсирами, взял наугад матово‑белый флакон.

Сломав пломбу, Атре жадно выпил её содержимое, зажимая рукой свой забинтованный живот.

‑ А…грр.… чуть полегчало. Ещё.

‑ Ты же пил только вчера. Для такой дозы слишком часто.

‑ Ничего не часто, я же ранен! – раздражённо вскрикнул Атре, требовательно протягивая руку.

‑ Всё равно тебе придётся несколько дней притворяться раненым, – напомнил ему Брадер, отправляясь за новым пузырьком.

‑ Притворяться гораздо проще, когда не больно, – огрызнулся Атре.

‑ Даже слишком просто, видимо, – проворчал Брадер. – Ладно, пусть это хотя бы послужит тебе предостережением.

В особняке Рельтеуса Серегил и остальные из их компании из Трёх Драконов разместились в меньшем салоне. Там они курили трубки и пили вино. Серегил заинтересованно отметил, как Рельтеус ненадолго удалился, а затем возвратился, уже без своего камзола. Серегил ещё немного посидел, пересмеиваясь с остальными и потягивая вино, а потом заявил, что ему нужно отлить и, слегка пошатываясь, отправился из комнаты вон.

Кабинет Рельтеуса находился здесь же, чуть дальше по коридору. Камзол был аккуратно развешен на кресле, а ворованное письмо находилось на рабочем столе, спрятанное под стопкой других писем. Серегил укрылся за кабинетной дверью, с тем, чтобы его прочитать, при этом имея возможность услышать, если кто‑то вдруг станет приближаться, и увидеть кто это, сквозь дверную щель. Письмо было датировано вчерашним днём.

‑ Ваше Величество, Дражайшая Тетушка, вчера я принесла жертвы в Храме Сакора за Ваши успехи и безопасность. Надеюсь, милость Всевышнего не оставит Вас.

Здесь у нас дожди, и Мастер Сенеус перенес занятия в малый бальный зал. Он хвалит мою руку и говорит, что я фехтую всё лучше и лучше. Уверена, что моё обучение пойдёт ещё быстрее, как только возвратитесь Вы, мой самый лучший наставник. Никто не может сравниться с Вами. Как же мне не хватает Ваших мудрых наставлений!

Серегил про себя усмехнулся. Ох, сколько девичьих писем он прочёл на своём веку! Было ясно, что Элани пытается подготовить почву подо что‑то, не слишком приятное тётке. И Серегил даже догадывался, что именно это могло быть. Он прочёл дальше.

Пару дней назад Ваша Лили принесла восьмерых чудесных щенков, все здоровенькие и хорошо сосут. Герцог Рельтеус уже попросил меня узнать, не позволите ли Вы ему забрать одного из них, когда они немного подрастут. Я ответила ему, что к тому моменту Вы уже наверняка вернетесь, так что он сможет попросить Вас сам. Надеюсь, что так и будет. Герцог неизменно добр ко мне, так что я воспринимаю его вроде как своего дядюшку. Он уже планирует грандиозную осеннюю охоту в честь Вашего возвращения домой. Олени в его поместье в этом году упитанные. Он был также весьма польщён, узнав, что Вы хорошо отзывались о его сыне, Капитане Даносе

Интересно, что подумала бы Элани, если бы узнала, что её ухажёра подозревают в измене, – подумалось Серегилу.

Герцог Рельтеус читает мне все письма от Даноса, что приводит меня в полный восторг! Жду, не дождусь, когда и сама смогу попробовать свои силы на поле боя. Как же тяжко мне этим летом, получая столько похвал за мои уменья, не иметь ни единого шанса проверить, чего стоишь в бою с реальным врагом! И сколько бы я ни молилась за скорейшее окончание этой войны, в глубине души я не могу не переживать, что мне так и не удастся увидеть ни одной битвы до того, как всё закончится. Я часто посещаю могилы наших предков, особенно Королевы Герилейн Первой.

Пользуясь случаем, хочу обратиться к Вам, дорогая тётушка, с огромной просьбой. Как я уже писала в своём последнем письме, мне довелось познакомиться с Лордом Алеком и нашим родственником Лордом Серегилом, и я не перестаю удивляться на Ваш запрет иметь их в моём окружении. Это такие замечательные люди! Алек – лучший стрелок из всех, кого я знала, он даже лучше моего учителя по стрельбе, и он многому научил меня! Умоляю Вас изменить Ваше решение.

Серегил нахмурился. Последнее, что ему бы хотелось, это вернуться ко двору, и он сильно сомневался, что Алек этого захочет, также. Впрочем, тут бояться было, скорее всего, нечего. Если на их дружбу с наследницей Фория ещё хоть как‑то сможет закрыть глаза, то дать им придворные должности – это было слишком маловероятно. Найти же способ как‑то вежливо отказаться, было не так легко, тем более, что Серегилу вовсе не хотелось бы хоть чем‑то оскорбить чувства девушки. Если же по возвращении Фории он почувствует, что ветер переменился, он будет вынужден позволить себе оказаться втянутым в очередной небольшой скандал, как‑то себя скомпрометировать, с тем, чтобы на достаточно долгое время оказаться изгнанным с королевских глаз. Хотя бы на какое‑то время. Что ж, хлопотно, конечно, но устроить это не составляло большого труда.

Он возвратил письмо на рабочий стол и быстренько проверил, что же сегодня припасено в тайничке у Рельтеуса. Там оказался один зашифрованный документ. При беглом осмотре Серегил убедился, что то был очередной донос с фронта от Райдера Кайма, должно быть посланный как раз перед тем, как его схватили. Он был довольно длинным, и в нескольких местах Серегилу пришлось поломать голову, но в итоге он прочёл следующее:

Клиа присоединилась к Королеве во Времонте. Слышал крики из королевского шатра. К жаловалась на потери. Королева её выбранила, К клялась в верности. К вызвала в свой шатер офицеров для тайного совещания. Снова повторила про верность королеве. Завтра битва. Снова на передовой.

Весть о победе в бою под Времонтом королевские герольды принесли ещё несколько недель тому назад. Интересно, сколько времени понадобится Рельтеусу, чтобы обратить внимание на то, что писем‑то больше нет?

Серегил всё разложил по местам, как было, и наскоро обшарил стол. В запертом ящике обнаружилось начатое письмо Королеве, в котором Рельтеус выражал некоторую озабоченность очевидной «влюблённостью» Элани в Алека. Он опасался, что это не слишком‑то её достойно – проявлять свои чувства по отношению к юноше, который, как всем известно, является возлюбленным другого дворянина.

Ну‑ну. Ах ты ж двуличный старый лис! – подумал Серегил, изумлённо покривившись. – По‑твоему, ласка забралась в курятник, и ты не желаешь спокойно на это смотреть?

И всё же, похоже Рельтеус считал, что он или Алек могут оказаться полезны. Иначе зачем бы он стал держать их возле себя?

Серегил придал себе слегка взъерошенный вид и снова присоединился к своей компании.

Рельтеус играл в бакши с Селином, остальные мирно беседовали.

Ухо Серегила уловило имя Элани.

‑ Вечер с Её высочеством был приятным, верно? – заплетающимся языком проговорил Серегил, плюхаясь на бархатную кушетку поближе к Стенмиру, нарочно, чтобы позлить его. – Чем больше смотрю на эту девчонку, тем больше она мне нравится. На этих детских плечах удивительно мудрая голова. Ах, какая выйдет из неё королева!

‑ Вот уж не все с этим согласятся, – фыркнул Граф Толин. – И вообще удивительно, разве Вам не пристало больше говорить о том, что в таком случае будет обойдена принцесса Клиа, при вашей‑то с ней дружбе?

Серегил беспечно махнул рукой:

‑ Насколько мне известно, её вовсе не прельщает идея быть королевой. Она лояльна. И это как божий день.

‑ Ну, божий день на день не приходится, не так ли? – пробормотал Стенмир, успевший неплохо набраться.

Рельтеус зыркнул на него, потом улыбнулся Серегилу:

‑ Уверен, что Ваши наблюдения гораздо более надёжны.

‑ Только не говорите что кто‑то смеет полагать, будто она попытается захватить трон! – воскликнул Серегил.

‑ Есть такие, кто не исключает этой возможности.

Серегил сделал вид, что глотнул ещё хорошую порцию вина и пожал плечами:

‑ Опрометчивые и совершенно бестолковые сплетни. Они что, не знают, что это может расколоть страну?

‑ Я же говорил вам, он человек королевы, – сказал Рельтеус, не обращаясь ни кому конкретно, и передвинул последний бакши, добив Селина.

‑ За Королеву! – Серегил, пошатываясь, поднял свой кубок и все присоединились к его тосту.

Рельтеус поднялся и протянул ему руку.

‑ Мне нужно немного подышать, и Вам, похоже, проветриться тоже не помешает. Пойдём‑ка прогуляемся с Вами по саду.

Серегил поднялся на нетвердых ногах, по‑прежнему изображая полупьяного, и схватился за поданную руку.

‑ Да, это будет самое оно!

Дождь прекратился и с залива надвигался лёгкий туман, приятно ласкающий кожу.

‑ Должен сказать, знакомство с Вами оказалось на редкость приятным, друг мой, – ласково проговорил Рельтеус, гладя его по плечу. – И если судить по вашей репутации, Вы способны на гораздо большее, чем позволяете себе показать.

Серегил сдержал свои эмоции, изобразив лишь пьяную усмешку. Уж не задумал ли Рельтеус перерезать ему глотку прямо здесь, в потёмках?

‑ Это вряд ли. Как я всегда повторяю: большинство из того, что обо мне говорится, увы, правда.

‑ Ну, я‑то слыхал много чего, и далеко не всё из этого пахнет скандалом. Говорят, в Ауреннене Вы были важным посланником и весьма удачно дёргали ниточки столь непростой политики этой страны.

Серегил слегка расслабился.

‑ Я был лишь рад оказаться полезным Скале. Я очень люблю свою обретенную родину.

‑ И Вы ведь не желаете ей ничего худого?

‑ Конечно же, нет.

‑ Значит, я могу подсказать Вам, как не допустить этого.

Серегил замер под светом садового фонаря, уставившись на Рельтеуса:

‑ Мне? И как же?

‑ О, совсем пустяковое дело, – заверил его тот. – Так получилось, что у меня есть основания полагать, что ваш приятель, Герцог Мальтуз, возможно один из тех, кто желает посадить на трон Клиа, а не Элани. Боюсь, в его планах может быть даже убийство Фории и юной принцессы. И, думается мне, наш приятель Генерал Сарьен тоже может входить в состав заговорщиков.

Серегил в ужасе воззрился на него:

‑ Этого не может быть!

‑ Я надеюсь, и для них самих это было бы лучше, что я ошибаюсь, однако я хотел бы удостовериться в этом, прежде, чем отправиться с этим к наместнику. И, полагаю, Вы могли бы мне дорово помочь. Вы же довольно часто общаетесь с Мальтузом. Не говорил ли он при вас чего‑нибудь такого, что заставило бы Вас думать, будто он не приемлет Элани в качестве наследницы престола?

‑ Ни в жизни! Неужели Вы думаете, что такое и впрямь возможно?

‑ Да. И если бы Вы только смогли оставаться на стороже, быть может, где‑то разговорить его немного, это сослужило бы великую службу и Скале, и королеве, и, конечно же, Элани. Я просто не вынесу, если с этой девочкой что‑нибудь случится!

Да, конечно. Уж ты‑то не вынесешь, подумалось Серегилу, невзирая на то, что говорил Рельтеус куда как убедительно.

После того, что Элани поведала Алеку относительно своих чувств к Даносу, Серегилу не терпелось взглянуть на них, когда они будут вместе, посмотреть, имеются ли со стороны молодого человека истинные чувства или то всего лишь сыновний долг, заставляющий его следовать чаяниям папаши…. Или – корыстный расчёт на то, что ему удастся разделить с ней королевский пьедестал.

‑ Я, конечно же прислушаюсь к тому, не скажет ли Мальтуз что‑либо подобное, однако, мы с ним друзья, и мне не хотелось бы навлечь на него неприятности.

‑ Но Вы же не хотите и чтобы кто‑то решил, будто Вы с ним заодно, верно? – вкрадчиво поинтересовался Рельтеус.

Что ж, вызов был брошен.

‑ И с чего бы, по‑Вашему, кому‑то так думать? – спросил Серегил, с почти непритворной тревогой.

Если Рельтеус ополчится на них с Алеком, он непременно настроит против них и двор.

Рельтеус ещё раз погладил его по руке.

‑ Уверен, Вы докажете свою верность Скале, Серегил. Если услышите что‑либо компрометирующее, Вам лучше всего направиться с этим прямо ко мне.

‑ Не к Принцу Коратану?

Серегил успел уловить в глазах Рельтеуса мимолётное раздражение. Ах, какой же Рельтеус лицемер!

‑ Нет, думаю, будет лучше, если Вы придёте ко мне.

‑ Что ж, ладно. Полагаю, Вам лучше знать, – ответил Серегил.

Они возвратились обратно внутрь помещения.

Оказалось, что Алек уже приехал.

‑ Ну и как там ваш раненый друг? – Рельтеус плеснул ему вина.

‑ Живой, – улыбнулся Алек, поймав взгляд Серегила. – Угодил в небольшую переделку в одном скверном квартале. Сейчас он уже направляется домой.

Они с Серегилом задержались ещё немного, так что Алек успел сыграть несколько конов, и когда, наконец, распрощались, было далеко за полночь. А точнее, уже ближе к рассвету.

Поднялся ветер, разрывая на клочья сгущающийся туман и раздувая уличные светильники. Даже здесь, в богатом квартале, фонарщикам приходилось тушить их на ночь. То была ночка грабителей, когда те пробирались даже на самые зажиточные улицы, высматривая себе в темноте лёгкую добычу.

‑ Атре в порядке? – поинтересовался Серегил.

‑ Легко ранен. Какая‑то девчонка‑воровка полоснула его, когда он пытался ей помочь. Так он говорит. Брадер приехал, забрал его.

‑ И как же он узнал, где Атре?

‑ Я не догадался спросить, – признался Алек. – Должно быть, Атре послал ему весточку.

‑ Ладно, неважно, я думаю, раз рана не смертельна.

‑ Кстати, раз уж речь зашла о смертельно раненых. На обратном пути я нашёл ещё одного с сонным мором. Я отнёс его в храм, и там были и другие.

‑ Здесь? И много их?

‑ Общим счётом пятеро. Один богоизбранный юноша, найденный нынче ночью, и… двое совсем маленьких пацанят.

Серегил ощутил лёгкий, но весьма ощутимый укол душевой боли, передавшийся от ему от Алека. Он подъехал к нему поближе.

‑ Это потому, что они все детишки, да, тали?

‑ Да, – хрипло прошептал тот в ответ, и Серегил почувствовал новый болезненный укол.

Алек всегда любил детей. Обретя ненадолго Себранна, а затем потеряв его, он был ранен гораздо сильнее, чем в том признавался. И хотя он не говорил об этом, слишком часто какие‑то подобные вещи омрачали его лицо. Теперь это происходило пореже, но боль оставалась по‑прежнему глубока.

‑ Дело не только в этом, – негромко добавил Алек. – Когда‑то я был почти совсем таким же, и тоже играл на улицах, когда мой отец оставлял меня в городе под чьим‑нибудь присмотром.

‑ Ну, он, по крайней мере, возвращался. У тебя был человек, который о тебе заботился.

Алек давненько не вспоминал о своём отце, и хотя тот был, судя по всему, довольно крут нравом, Алек совершенно очевидно любил его, да и сам был любим в ответ. Алек тоже когда‑то проявлял отцовскую суровость, припомнилось Серегилу.

‑ Болезнь поражает не только детишек, – заметил он. – Помнишь ту гулящую девицу, что мы нашли? Да и этот твой нынешний парень.

‑ Это верно, – не очень охотно ответил Алек. – Но дризийка сказала, та шлюшка не раз попадала к ней в руки с разными болячками. Быть может, она и так была больна. Похоже, недуг выбирает ослабленных.

‑ У бедняка не так много еды, а уж этим летом и подавно. Начнём с того, что они вообще не могут похвастать здоровьем, да и умирают более молодыми.

Алек помрачнел.

‑ И если Коратан устроит для них карантин, будет только ещё хуже.

‑ Зато предотвратит эпидемию и новые смерти, которые, оказывается, уже начались. Такие вещи всегда идут своим чередом, подобно лихорадке или лесному пожару. Ты внимательно осмотрел больных?

‑ Ну каждого я не рассматривал, однако расспросил относительно ран и прочих отметин, татуировках и тому подобном. Сказали, что ничего такого нет.

‑ Отличная работа.

Алек немного помолчал.

‑ Дризийка сказала мне, что в храме на улице Косатки больных ещё больше. Сказала, что в Нижнем городе то и дело кто‑то заболевает. И те, которые попали к ним, по её словам, были именно оттуда. Тот парень, которого я нашёл, судя по его виду, был точно из городских трущоб. Я решил, что это калиточник, судя по тому, как от него воняло.

‑ С нас уже более чем достаточно, Алек.

‑ Но если зараза добралась уже и сюда, не стоит ли дать знать об этом Валериусу?

Серегил вздохнул.

‑ Завтра, с утра пораньше отправимся к нему. Посмотрим, известно ли ему обо всём этом хоть что‑нибудь. Пусть взглянет на них. Клянусь Иллиором, мы тут ничем не поможем.

Какое‑то время оба ехали молча.

‑ Вообще, Скальпин весьма странное местечко для того, кто так обожает роскошь, как наш приятель‑актёр, тебе не кажется? – произнёс Серегил.

‑ Полагаешь он лжёт о причине, по которой там оказался?

‑ Не знаю. Быть может, он всего лишь был тамошним завсегдатаем, пока они со своим приятелем жили в том районе.

‑ А меня удивляет, что у него ещё есть силы куда‑то тащиться после спектакля.

‑ В Журавле нынче темно.

‑ Правда? – Алек нахмурился, задумавшись над чем‑то.

‑ Что‑то не так?

‑ На его лице были остатки грима.

Серегил хохотнул:

‑ Быть может, ему хотелось выглядеть как можно более привлекательным.

‑ Да нет, не везде, а только по краю волос.

‑ Тоже ничего удивительного. Смыть до конца бывает не так уж просто. Зависит от того, чем ты пользовался. Быть может, это остатки со вчерашнего дня.

‑ Надеюсь, что так.

И всё же Алек не выглядел до конца удовлетворенным.

‑ Всё равно… хочешь сказать, Атре произвёл на тебя впечатление человека, способного остановиться в тёмном переулке, чтобы помочь какой‑то нищей бродяжке?

Серегил ещё раз хохотнул.

‑ Ну, история‑то на самом деле могла быть совсем иная. Большинство шлюх к тому же запросто промышляют срезанием кошельков. Не исключено, что он нарвался не на ту девицу. Или же на каких‑нибудь уличных бандитов.

‑ Может быть.

Алек немного подумал, потом поинтересовался:

‑ Кстати, ты получил удовольствие от своего шоу в Трёх Драконах?

‑ От того, как мне фартило в игре несколько раз подряд?

‑ Нет.

‑ А, ты про этот стриптиз перед сотней, или около того, богатеев и женской половиной вечеринки? Я бы не назвал это прямо‑таки удовольствием, но это было хотя бы полезно, что не может не удовлетворять.

‑ Полезно?

‑ Именно! Знаешь, пока я не встретил тебя, Лорд Серегил был горазд на подобные выходки, это всем известно. Ладно, обычно это было не при таком скоплении народа, быть может….

‑ Быть может? – Алек скептически выгнул бровь.

‑ Большей частью на вечеринках.

‑ То есть ты то и дело вытворял такое?

‑ Время от времени. Просто для поддержания репутации. По большей части это были пьяные розыгрыши, вроде того, чтобы заставить какого‑нибудь богатенького юнца украсть статую с площади или угнать лошадей у жандармов, или подначить друг друга прыгнуть в море со Вдовьего Утёса. Тебе, кстати, тоже стоит попробовать это как‑нибудь, правда. Это здорово придаёт сил… если ты живой.

‑ Как и дружба с актёрами, полагаю.

‑ О да. И с актёрками.

‑ Так значит, я недостаточно хорош для твоей репутации? Теперь, когда мы так долго торчим тут, в столице?

Серегил покривился в усмешке:

‑ Я бы сказал, сегодня мы восстановили мою репутацию. Как полагаешь? Впрочем, мне нынче ещё повезло.

‑ Да, ты выиграл кучу денег.

‑ Это тоже, но я больше имел в виду то, как Форис обыскивал мою персону.

‑ И какое же тут везение? – рассмеялся Алек. – Он заставил тебя голым залезть на стул.

Проезжая под тусклым уличным фонарём, Серегил подмигнул Алеку.

‑ Верно, но его обыск остановился прямо возле самого очевидного из потайных мест.

‑ Какого ещё самого..? – Алек непонимающе уставился на него, но постепенно до него дошло, и выражение на его лице сменилось шоком. – Проклятие Билайри, Серегил!

‑ Горячо, – расплылся тот в довольной улыбке.

Как же он обожал это – то, что по‑прежнему может заставить Алека покрснеть!

Они уже были почти возле Улицы Колеса, когда оба, и Цинрил, и Ветерок вдруг испуганно шарахнулись вбок. И едва Серегил с Алеком успели натянуть поводья, из глубокой тени на обочине дороги отделились две тёмные фигуры и кинулись снизу прямо на их лошадей.

Напавший на Серегила, обхватил рукой его шею, в попытке придушить его, и они вдвоём рухнули вниз. С грузом в виде чужака на своей спине, Серегил очень чувствительно приземлился на мостовую. При том, что и горло его было сдавлено, Серегил мгновенно успел увидеть небо в алмазах. Однако натиск ненадолго прервался, а сразу вслед за тем он почувствовал режущую боль от удавки. Она угодила на воротник его камзола, и всё же там, где был вырез, он ощутил кожей проволоку. Не желая просто так отдавать свою жизнь, он потянулся за спину и вцепился в руки незнакомца. Паника придала ему сил, и он сумел сбросить его с себя. Серегил почувствовал, как проволока врезается ему в шею, в то время, как резко развернувшись, он впился пальцами в глаза своему противнику.

Удавка ослабела, а неприятель схватил Серегила за запястья и швырнул его на спину. Серегил не успел увернуться, так что нападавший оказался снова на нём, придавив коленом живот Серегила и пытаясь придушить его голыми руками. Этот сукин сын был огромен и невероятно силён, однако Серегил был более гибок, и к тому же дрался за свою жизнь. Извиваясь, как змея, он умудрился высвободить одну ногу и, что есть силы, ударил ею своего несостоявшегося убийцу по голове. Хватка на шее снова ослабла. Воспользовавшись этим, Серегил сумел выхватить из сапога свой стилет и вонзил его в горло противнику. С трудом поднявшись на ноги, он обернулся и увидел, как другой, такой же, вероятно наёмный убийца, удерживает юношу, сжав его горло удавкой. Алек же отчаянно сопротивлялся. Ухватив убийцу за волосы, Серегил всадил ему в сердце стилет и стащил с Алека обмякшее тело.

Алек сумел подставить руку между проволокой и шеей, что, видимо, и спасло ему жизнь… Однако левая ладонь его была здорово рассечена.

Они огляделись, не осталось ли где‑то в тени других нападающих, но всё было тихо, только слышалось испуганное пофыркивание лошадей, остановившихся посреди переулка.

‑ Да гульфик‑то Билайри! – просипел Серегил, осматривая ладонь Алека. Вытащив свой платок, он попытался перевязать его рану.

‑ Не переживай за меня, – отозвался Алек. – У тебя самого на шее кровь.

Вырвав платок из пальцев Серегила, он прижал его к тонкой кровавой полоске у основания его шеи. Если бы Серегилу не удалось высвободиться, проволока перерезала бы ему горло.

‑ Мы оба хороши, – Серегил едва мог разговаривать, и лишь приглушённым шёпотом. – Дай я займусь твоей рукой. Ты меня всего залил кровью.

Воспользовавшись платком Алека, он обвязал его раненную ладонь, затем притянул юношу к себе, обнял в темноте, продуваемой всеми ветрами.

Алек обнял его в ответ:

‑ Ты дрожишь.

Да и его самого колотило тоже, если уж на то пошло.

Серегил потёрся гладкой щекой о щёку Алека, хрипло прошептал:

‑ Похоже, я никогда не привыкну к тому, что могу потерять тебя. А они были хороши, эти мерзавцы. Профессионалы.

Они повернулись к двум трупам, валявшимся у их ног.

Алек шевельнул того, которого Серегил прикончил ударом в горло.

‑ Гильдия наёмных убийц?

‑ Готов предположить подобное, – Серегил подобрал с земли одну из брошенных удавок.

Она была сделала из тончайшей стальной проволоки с деревянными рукоятками на концах.

– Да, судя по тому, как выглядит эта штуковина, я бы сказал, что это профессионалы.

Чутко прислушиваясь, не идут ли жандармы, они быстренько обыскали тела, но ни у одного из этих людей не было при себе ничего, кроме поясного кошелька. Для того, чтобы искать метки гильдии, было слишком темно, к тому же была вероятность, что их вообще нет: гильдии Римини в таких делах были гораздо осторожнее прочих. Само же отсутствие опознавательных знаков и лишних вещей говорило за себя.

Оставив тела могильщикам, они поехали домой.

‑ Интересно, кто подослал их к нам? – сказал Алек, как только они закрыли за собой входную дверь.

‑ Мне на ум приходят двое, – прохрипел Серегил, направляясь вместе с Алеком в кухню. – Рельтеус мог заметить меня, когда я шпионил сегодня у Элани, хотя понятия не имею, как. Ему же было точно известно, где мы будем нынче ночью. Эти сволочи наёмники могли следить за нами всю дорогу от его дома.

Он запнулся.

‑ Ну и потом – Мальтуз.

‑ Так он же наш друг!

Несмотря на все уроки, на всё то, через что им пришлось пройти с момента их встречи, в Алеке по‑прежнему сохранялась толика нетронутой природной чистоты. И это было признаком доброго сердца, как полагал Серегил, обычно он просто обожал Алека за это. Но в ситуациях, вроде нынешней, подобное могло стоить ему жизни.

‑ Когда речь идёт о борьбе за королевский престол, дружбой можно и поступиться, ты об этом не думал?

В кухне он зажёг свечу, поворошив угли в очаге, налил в корыто воды из бочки у двери, затем подошёл к буфету, в котором хранились снадобья.

‑ Интересно, нынче вечером Генерал Сарьен был так внимателен ко мне. Он даже похлопал меня по плечу. Если группировка Мальтуза сочла меня опасным, он мог таким образом подать знак одному из наёмных убийц, скрывавшемуся в толпе.

‑ Что тогда мешало им напасть на меня, когда я был сегодня один? – заметил Алек.

‑ Не думаю, что их целью был ты, – ответил Серегил, усаживаясь возле Алека, чтобы промыть и обработать его рану. – Что означает, что Мальтуз поверил мне, когда я сказал ему будто ты не при делах. – Он немного помолчал. Потом покачал головой. – Сдаётся мне, наш с ним разговор был преждевременным.

Алек поморщился оттого, что Серегил принялся губкой смывать ему кровь.

‑ Или он узнал, что это ты подпалил его дом, – сказал он полушутя.

‑ Сомневаюсь. Однако отныне мы не можем доверять никому.

‑ Наверное так. И что мы собираемся делать?

Серегил вытащил из камзола удавку.

‑ Отошлём вот это вместе с увесистым кошельком одному из моих не самых приятных знакомцев.

‑ Мы всё ещё не передумали поговорить с Валериусом о болезни? – спросил Алек. – Я настаиваю на том, что он должен об этом знать. К тому же, на завтра мы ничем не заняты, и днём мы не можем заниматься Рельтеусом и Кирином.

Серегил уставился в окно, где начинали светлеть низкие серые тучи.

‑ Светает. Нам следует устроить передышку и позавтракать. На рассвете отправимся в храм. Валериус до безобразия ранняя пташка.