Мальтуз

– МИЛОСТИ ПРОШУ, друг мой, давненько, давненько ты не обедал с нами! – воскликнул Серегил, когда на следующий вечер Рансер привёл в их гостиную Герцога Мальтуза.

Театр был пока закрыт, в знак траура по Килит, да и рановато было ещё для обычных гулянок.

‑ Ну, положим, не так уж и давно, – невесело улыбнулся Мальтуз. – Как это ужасно! Килит. Определенно, её будет здорово всем нам не хватать. Доброго вечера, Алек.

Алек пожал его руку:

‑ Рад тебя видеть. Надеюсь, ты простишь меня, я должен буду после ужина исчезнуть. Меня пригласили тоже.

‑ Да ради бога, милый юноша. Снова с визитом к Элани?

‑ Нет, Серегил, видимо, просто забыл, что я обещал навестить нынче Миррицию.

В ответ на это Мальтуз выгнул бровь.

‑ Они приятели, – улыбнулся Серегил и направился к столовой. – Как я понял, на днях в твоём доме был небольшой ночной переполох?

‑ Можно и так назвать. Кто‑то из слуг оставил зажжёной свечу в библиотеке, и там случился пожар.

‑ О, боже! Надеюсь, ущерб не слишком велик?

‑ По счастью, всё ограничилось одной библиотекой, – вздохнул Мальтуз. – Хотя комната сгорела дотла, а с нею вместе и все мои книги и бумаги. Жена уехала в летнее поместье, пока не ликвидируют весь этот хаос.

‑ Сколько тебе неудобств, – посочувствовал Серегил, втайне радуясь, что причинённый им ущерб оказался не так велик, как мог бы. Ну хотя бы пожар, замёл все следы.

Они с Алеком принялись беззаботно болтать о жареных перепелах, белых грушах и сырных хлебцах. Когда же все поднялись наверх в библиотеку, чтобы выпить зенгатского бренди, Алек откланялся:

‑ Дорой ночи, Мальтуз.

‑ Приятно было пообщаться.

‑ Серегил, я вернусь не очень поздно.

‑ Смотри, не обмани, – поддразнил его Серегил.

Едва Алек вышёл, он закрыл библиотечную дверь и запер её изнутри.

‑ Мальтуз, я специально устроил так чтобы он ушёл. Нам нужно кое‑о‑чём серьёзно поговорить, и я не хотел его впутывать в это дело. Умоляю, выслушай меня.

Мальтуз удивлённо задрал брови:

‑ Чтобы ты и вдруг говорил о чём‑то серьёзно, Серегил? Что‑то не припомню, чтобы мне хоть раз доводилось видеть такое.

‑ Быть может и так, но теперь я очень серьёзен, – из хрустального графинчика с бренди Серегил наполнил обоим кубки и они с Мальтузом уселись возле окна.

Помолчав, он сделал глоток вина.

‑ Ты же знаешь, как быстро по городу идёт молва.

‑ Да. Равно, как и то, что ты всегда всему веришь.

‑ Ну… в общем, да. Это всё не очень легко, друг мой, однако… я тут слышал, будто есть кучка дворян, которые якобы подумывают о том чтобы посадить на трон Принцессу Клиа. И… в общем, упоминали тебя.

‑ Да это просто абсурд! – с негодованием воскликнул Мальтуз. Но всё же до лицедейства Серегила ему было далеко. – И где же ты слышал такое?

‑ Я не могу этого сказать, но, судя по твоему выражению, я не так уж далёк от истины.

‑ Ты ошибаешься, Серегил. Я в жизни не стал бы связываться ни с чем подобным, – Мальтуз замолчал, переводя дыхание. – Ты говорил об этом кому‑нибудь ещё?

‑ Нет. Конечно же, нет. Я сейчас говорю с тобой как друг, Мальтуз. И как человек, которого волнует твоя безопасность. – Что ж, хотя бы последнее было чистой правдой.

Когда герцог поднёс к губам кубок с вином, рука его немного дрожала.

‑ Я весьма ценю твою предусмотрительность и заботу, но ты должен немедленно выкинуть всё это из головы.

‑ Да, конечно.

Какое‑то время оба молча пили своё вино, потом Мальтуз сказал:

‑ Принцесса Элани замечательная девочка, большая умница, это каждый скажет. И, однако, она ещё так юна, тебе не кажется?

‑ Она не первая, кто наденет корону в столь нежном возрасте, – пожал плечами Серегил. – Но на самом деле у неё есть все шансы вырасти и набраться опыта, прежде чем ей доведется править. Фория же в полном здравии, а род её отличается долгожительством.

‑ Мать её пала в сражении, – напомнил Мальтуз.

‑ Да, это так. И, полагаю, ты прав: всегда следует учитывать подобную вероятность. Но сместить её наследницу? Во имя Света, это же – гражданская война! Ты же не можешь желать этого!

‑ Конечно нет, – Мальтуз выдержал паузу. – У тебя ведь с принцессой теперь довольно неплохие отношения, не так ли? И с Герцогом Рельтеусом, который с нею весьма близок, тоже.

‑ Да, нас с Алеком удостоили такой чести.

Мальтуз многозначительно на него посмотрел:

‑ Быть может, ты теперь слегка охладел к Клиа?

‑ Не знаю, к чему ты ведешь, друг мой, но я всегда был и останусь другом Клиа и её верным сторонником. И как раз поэтому я в жизни не поверю, что она может сделать что‑то во вред Скале и её спокойствию. Только не говори, что ты сам в такое веришь.

‑ Нет, но у меня нет такой же уверенности относительно Рельтеуса и тех, кто с ним заодно.

Серегил покачал головой.

‑ Я совсем запутался. Сначала Клиа, потом Рельтеус. Сроду не слыхал от тебя ничего подобного раньше. Прошу тебя, Мальтуз, выражайся яснее!

‑ Не знаю, можно ли это сделать, Серегил. Все эти твои новоиспечённые друзья…

‑ Хочешь сказать, Рельтеус что‑то замышляет?

Мальтуз кивнул.

‑ Он скользкий тип. Очень скользкий. И амбициозный. Тебе лучше быть с ним повнимательнее. Может показаться, что он тебе друг, на самом же деле, как я подозреваю, ему гораздо более интересны твои отношения с троном.

‑ Да у него самого при дворе связи такие, какие мне и не снились.

Мальтуз смерил его долгим оценивающим взглядом.

‑ Ты собрался донести на меня королеве или Коратану?

‑ Если бы я намеревался сделать это, разве мы бы сидели сейчас и разговаривали здесь? Да и о чём доносить‑то? Мальтуз, я твой друг. Я не желаю тебе ничего плохого. Я задаю тут все эти вопросы лишь для того, чтобы уберечь от опасности тебя, и любого, кто оказался вовлечен во всё это безумие.

‑ Надеюсь, ты убедился в моей невиновности.

‑ Конечно, и очень этому рад! Ты же знаешь, случись что, не только твоя голова ляжет на плаху. Про нас с Алеком тоже поговаривают, что мы к этому причастны. И если хоть слово достигнет ушей королевы, неужели ты полагаешь, что она хоть на минуту поверит в непричастность также и Клиа? Я лишь надеюсь, что ещё не поздно остановить все эти слухи. Если слышал я, другие точно так же могли это слышать.

‑ Где ты слышал? – повторил свой вопрос Мальтуз.

‑ От кого‑то из дворян, с которыми встречался в салоне Килит. Даже не помню, как его зовут. Но во имя своей чести можешь положиться и на меня. Уверяю, с моей стороны тебе нечего опасаться, – Серегил даже начал чувствовать себя немного не в своей тарелке из‑за всех этих пустых заверений.

‑ Так Алеку ничего об этом не известно?

‑ Нет, и у меня нет никакого желания втягивать его во всё это. Вот почему я отослал его из дому нынче.

Мальтуз сердечно пожал Серегилу руку:

‑ Благодарю, друг мой, за это предупреждение. Будь уверен, что всё, сказанное тобой я принял близко к сердцу.

И, надо отдать ему должное, на сей раз он говорил гораздо убедительнее.

Спрятавшийся в спальне Алек услышал, как в библиотеке открылась дверь, и Мальтуз с Серегилом направились вниз, дружески болтая о чём‑то. Какое‑то время он выжидал, пока не стало ясно, что Мальтуз вовсе не торопится уезжать. Серегил, видимо, предложил ему сыграть во что‑то, чтобы приятно завершить вечер. Или же они вышли куда‑то вдвоём.

Успев переодеться в тёмный простенький камзол, Алек в нетерпении мерил шагами комнату, когда, наконец, появился посерьёзневший Серегил.

‑ Ну?

‑ Давай.

Алек выскочил следом за Мальтузом.

Серегил же, подойдя к одёжному сундуку, достал из него фальшивое письмо, состряпанное накануне.

‑ А теперь ступай‑ка домой.

Первый отрезок пути, который предстояло пройти сему посланию, начинался на постоялом дворе.

Один из поварят получил от Эмы упакованный и запечатанный конверт и горсть серебра. Серегила, переодетого в простолюдина и вооруженного всем нужным для его ремесла, который отправился следом, держась чуть поодаль, он даже не признал. Первым перевалочным пунктом оказалось, конечно же, Чёрное Перо. Тамошнему хозяину мальчишка оставил послание и часть полученных монет по пол серебряных сестерция. Было уже поздно и барменши принялись закрывать ставни. Когда трактир опустел, трактирщик запрятал пакет – отначив, можно было в том не сомневаться, часть монет себе – за игрушечный кораблик над камином и перевернул фигурку носом в обратную сторону, после чего позвал за собой девиц в заднее помещение лавки. Один из пьянчужек, молодой бездельник в широкополой шляпе со сломанными полями, подзадержался, и как только они ушли, схватил пакет и деньги, сунул его за пазуху и выскользнул вон, тоже не заметив метнувшейся за ним тёмной тени.

В сырной лавке пакет и монеты опять перешли из рук в руки, очутившись у совсем юного парнишки, который, наконец, поменял направление, направившись, как и ожидалось, в богатый квартал.

Охота закончилась, хоть и не у особняка Рельтеуса, зато у дома Маркиза Кирина. Привратникам мальчишка был, похоже, знаком, так что они спокойно его впустили. Серегил потихонечку пробежался по боковой улице, очутившись на аллее у высокой стены позади герцогского сада. Бочка, про которую говорил ему Алек, по‑прежнему была здесь. Она валялась на боку на противоположной стороне дороги, сразу за мусорной кучей. Она снова сослужила свою службу и вскоре Серегил, миновав сад, вскарабкался на балкон снаружи герцогской библиотеки. Окно было занавешено тяжёлыми портьерами, но подождав немного, он увидел в серебристом зазоре между створками свет зажегшейся лампы. Серегил прижался к стеклу и вгляделся внутрь.

Кирин, пройдя к письменному столу, распечатал пакет. Нахмурившись, он прочитал письмо. Вскоре его надутый вид сменился выражением облегчения. Маркиз подошёл к расписному кабинету, тому самому, который в прошлый свой визит сюда обыскивал Алек. Отворив обе его дверцы, он сделал что‑то, отчего кабинет повернулся, открывая взору темное помещение или проход, и скрылся внутри, прихватив с собой светильник.

Так, так, – подумалось Серегилу. – И что же, интересно, такое мы там прячем?

Он дождался, пока Кирин появится снова, затем вместе с лампой покинет комнату, и для пущей безопасности подождал ещё немного.

Вскрыв клинышком оконную задвижку, Серегил пробрался внутрь, полагаясь лишь на слабый лунный свет. Алек предупреждал его относительно скрытого устройства на замке кабинета. Достав свой светящийся камень, он нашёл предательские ямки на пластине. Очень аккуратно поковырял замок, держа руку под углом, чтобы длинные иглы, когда выскочат, не впиявились в ладонь. Отперев кабинет, Серегил осторожно сунулся внутрь, ища механизм. Оказалось, что это был всего‑навсего медный рычажок, который удерживал кабинет вместе с его панелью на своём месте. Когда Серегил повернул кабинет и скользнул внутрь, в лицо ему пахнул прохладный, спёртый воздух. Он оказался на маленьком каменном пятачке над небольшим лестничным пролётом. Серегил прикрыл потайную дверь, на случай, если кто‑то вздумает зайти внутрь, однако совсем закрывать не стал, так как с этой стороны, похоже, никакого другого рычажка не имелось.

Он уже собирался спуститься вниз, как вдруг заметил между площадкой и верхней ступенькой небольшой зазор. Опустившись на колени, он нажал на ступеньку и понял, что та опирается на скрытый механизм, оказавшийся гладким гранитным ползунком. Внизу, под нею открывался огромный чёрный квадрат провала, готовый принять в себя незадачливого воришку. Серегил убрал руку, и ступенька снова выровнялась, прикинувшись надёжной и прочной. Клацнув потайными засовами, ловушка захлопнулась. Неосторожный грабитель оказался бы надёжно упрятанным там до прихода хозяина дома. Или даже, быть может, насаженным на железные копья и мечи. Это было одновременно и мерзко, и весьма остроумно. Серегил был впечатлен. Это было, пожалуй, самое изящное устройство из всех, встреченных за последнее время. Теперь было необходимо отыскать блокирующий механизм.

При свете своего камешка он обшарил каменную кладку по обе стороны от верхней площадки. Железный рычажок, совершенно неприметный для глаз, если только не знать, что именно следует искать, был вмонтирован в стену прямо у самой двери. Он опустил его и тут же услышал металлический лязг где‑то у себя под ногами. Сдвинув рычажок вниз до основания, Серегил почувствовал, как тот слегка сместился и защёлкнулся, явно, встав на привычное место. Тем не менее, аккуратно ступая на верхнюю ступеньку, Серегил по‑прежнему был осторожен. Кажется, теперь она была вполне прочной.

Проём был не слишком широким, так что он смог спускаться, держась обеими ладонями за грубую каменную кладку – на случай, если какая‑то из ступеней вдруг снова вздумает провалиться под ним. Даже теперь он шёл с большой опраской, отлично зная, что там, где одна ловушка, запросто жди и ещё. Не исключено, что здесь имеются и секретные глифы, подобные тем, что охраняют его собственный потайной ход в гостинице. Впрочем, Кирин был слишком уж осторожным, чтобы доверить свои тайны магам, либо воображение его на этом иссякло, ибо Серегил безо всяких происшествий добрался до маленькой каморки, что скрывалась внизу. Перепрыгнув через крышку люка, Серегил поднял повыше светящийся камень.

В скудно обставленной комнатушке оказались лишь письменный стол и пара больших кабинетов, подобных тому, что был наверху. Сладковатый аромат недавно затушенных свечей всё ещё висел в застоялом воздухе.

Кабинеты оказались заперты на замки с игольчатыми ловушками. Серегил осторожно вскрыл замок левого кабинета и обнаружил там стопки бумаг на верхней полке, да какие‑то завернутые в бумагу свёртки – похожие на круглые головки сыра Керри – на нижней. Он тронул один из них: тот оказался на удивление тяжёлым. Развернув обёртку, он увидел, что это – ауренфейский кар – слиток чистейшего золота в форме плошки и размером с хорошее птичье гнездо. Общим счётом их тут было пятьдесят две штуки. Рассмотрев маркировку, Серегил тихонько присвистнул: то было клеймо клана Голинил.

Получается, что Кирин промышляет контрабандой на юге? Но чем именно? Кирнари Голинила с кирнари соседней Вирессы бы на дружеской ноге: они совместно боролись против открытия других ауренненских портов, кроме богатой Вирессы, предусмотренного договором, заключенным Клиа. Быть может, они поддержали план заговора против неё из чувства мести? Или же решили подстраховаться, если они действительно поверили в то, что она является жизнеспособным конкурентом в борьбе за трон. Серегил осмотрел кары: они свидетельствовали о том, что ‘фейе оказывают солидную поддержку в обмен на какие‑то весьма выгодные посулы Кирина. И так как Ауреннен представлял собой набор отдельных, но при этом независимых кланов, то Голинил вполне мог делать это, тогда как остальные кланы, особенно восточные, например, Боктерса, получали выгоду от открытия своих портов и всячески поддерживали Форию в её войне.

В другом кабинете оказалось несколько ларцов с драгоценностями. Всего этого, вместе взятого, было более чем достаточно для того, чтобы обеспечить полную конспирацию…. либо – весьма поспешное бегство.

Он занялся бумагами с верхней полки первого кабинета, ожидая обнаружить очередные торговые декларации. Но это оказалось коллекцией коротких записок, прочитав которые он понял, что это, по‑видимому, не что иное, как дешифрованные послания Даноса. «Клиа повздорила с королевой прямо на виду у войска в Монтоне». «Клиа ранена в Альфорде». «Ястреб подрезал крылышки Клиа под Морнингхиллом». «Войско Клиа одержало победу в Юстине». Его собственная фальшивка тоже оказалась здесь среди прочих. Но глаз его резануло другая: «Клиа жива. Выживших нет».

‑ Ублюдки, так вы и правда сделали это! – прорычал Серегил.

В другом кабинете было ещё несколько подобных посланий, некоторые – написанные другой рукой – относились к передвижениям Королевы. Это было несколько неожиданно, однако это и впервые навело на мысль о том, что и в лагере Фории имеется свой шпион.

Среди прочего, он обнаружил свёрнутое в трубку письмо, перевязанное алой лентой. Развязав ленточку, Серегил просмотрел и его, тотчас опознав четкий почерк Рельтеуса, даже ещё до того, как прочёл стоявшую внизу подпись. Оно было адресовано Толину. В первой части послания речь шла о продаже нескольких лошадей, которых у герцога приобрёл Толин, затем разговор переключался на куртизанку Хайли, чьи прелести он живописал во всех подробностях. А вот последний абзац письма заставил сердце Серегила скакнуть галопом.

В ответ же на твой вопрос, заданный на балу прошлой ночью, отвечаю: да, как только Данос становится консортом, я незамедлительно заставлю его назначить тебя министром финансов. Даю тебе моё слово.

Серегил здорово сомневался в том чтобы Рельтеус добровольно отдал подобное в руки Кирину. Да разрази же их Билайри, они что, в Римини, все и каждый взялись тайно переписываться этим летом? И что вообще могло заставить Рельтеуса доверить подобное пергаменту и чернилам? Откровенно говоря, это хоть и была ещё не измена, однако вот это его – когда Данос станет консортом, не «если», – это было очень и очень нехорошо. Для обоих – отца и сына, и стоит предъявить это при дворе, с огромной долей вероятности на браке между двумя семействами можно будет поставить большой крест. Так не заманил ли Кирин Рельтеуса таким образом в этот свой заговор? В свою тайную клику? Из всего, найденного нынче Серегилом, получалось, что головой‑то гадины был именно маркиз, а не герцог! Конечно, Кирин имел меньший вес в обществе, однако, похоже, его коллекция собранных сведений была куда как более впечатляющей. Получалось так же, что во избежание подозрений, Данос слал свои послания отцу, а уже тот переправлял их Кирину. Что означало одновременно, что Кирин отчаянно рискует. Хотя Рельтеус поставил на карту нечто гораздо более личное.

И ещё: каким образом Кирин заполучил это письмо? Возможно, от самого Толина, ибо тот, похоже, крепко погряз в заговоре. Если только сам Кирин не переписывался тайком и с ним? Возвращая письмо на место, Серегил нахмурился: нет, секретность, обеспеченная путем принуждения сразу двоих, грозила обернуться катастрофой. Скорее всего, запугал он лишь одного Рельтеуса, который был ему полезен до тех пор, пока сын его служит в полку Клиа. Оправдаются ли ожидания Рельтеуса, – подумал Серегил, – если он, на что Рельтеус, видимо, и рассчитывает, окажется серым правителем возле трона? А Кирина?

В самом дальнем углу полки он нашёл кожаную шкатулку. Внутри неё, завёрнутые в синий бархат, лежали два запечатанных воском флакона. Каждый был наполовину заполнен какой‑то вязкой жидкостью, казавшейся чёрной при тусклом свете камешка. Серегил аккуратно взрезал воск возле самого горлышка каждой бутыли и осторожно вытянул пробки. Понюхав содержимое обоих флаконов, он снова заткнул их. То был яд. Наёмные убийцы называли его Гадючья кровь – то был особый вид яда гадюки, смешанный с ещё несколькими смертоносными ингредиентами, включая голубой мирт, который и давал этот слабый, но очень отчётливый цветочный запах и заодно усиливал действие яда. Одна мизерная капля его, добавленная в вино, убивала с первого же глотка. И даже маг и дризиец не смогли бы его распознать, ибо доза была слишком мала, а магии не было вовсе. Нечего и говорить, что даже обладание им было чревато заключением в Красную Башню. Кирин, и в самом деле, вёл какую‑то весьма опасную игру, ибо сие означало, что ставки очень и очень высоки.

Но самым настораживающим был тот факт, что в шкатулке имелось свободное место для ещё одного флакона, бархатная обёртка была нарушена, словно один из пузырьков отсюда забрали. Не его ли и использовали для Клиа? Впрочем, сомнительно, ведь она жива.

Но что же тогда нужно Кирину? Так же, как и Рельтеусу– трон для Элани? Или же он желает скинуть с него Форию?

Куда ни кинь, всюду клин, – пробормотал Серегил, нагревая восковые пломбы флаконов при помощи пальцев и своего дыхания, затем аккуратно залепил всё как было. Быть может, этот яд был на ловушках замков? Или же Кирин мог намереваться использовать его лично для себя на случай, если его вдруг схватят. Это обеспечит ему куда более быструю смерть, чем ту, которую он бы принял от Фории.

Серегил убрал флаконы туда, где их нашёл, и направился к столу. Тот был самой простой конструкции, с единственным задвигающимся ящиком, который был так же заперт и защищен отравленными иглами. Кирину следовало бы подсказать, что не следует использовать одно и то же приспособление дважды. Остальные в таком случае теряют всякий смысл и воровство становится скучным занятием. Он высвободил механизмы и выдвинул ящик. Внутри находилась пачка тех самых копий писем Элани, датированных, начиная примерно с года назад, а также несколько писем Алайи. Содержание тех и других выглядело весьма невинно, однако сообщало массу информации о повседневных занятиях принцессы, изредка намекая на её интерес к Даносу, а также на самые тёплые чувства к Рельтеусу, который ей определенно нравился очень сильно.

И началось это всё не вчера, – отметил он. – А ещё до того, как Элани познакомилась на охоте с Даносом.

Он очень быстро просмотрел их все, жалея, что совсем нет времени детально вчитаться в каждое, а уж о том, чтобы выкрасть их или скопировать не могло быть речи. Как и все остальные письма, эти не содержали в себе ничего из ряда вон выходящего, однако пристрастному глазу они давали, как минимум, общее представление о самой девушке. Что было, конечно же, весьма полезным тому, кто хотел подобрать юношу, способного завладеть её вниманием. Или, скажем, подготовить кого‑то на роль такового юноши. И ещё одна вещь была довольно интересной: все копии писем Элани были сделаны одной и той же рукой. Серегил снова вернулся к ним. Почерк показался очень похож на почерк, которому обучают придворных писарей. И выглядело всё так, как будто его пытались изменить. Что ж, как бы ни было, ему следовало найти того, кто делал эти копии.

Держась на безопасном расстоянии, Алек следовал за экипажем Мальтуза, и он ничуть не удивился, когда тот подъехал к воротам особняка Ланеуса. Лицо герцога, попавшего под свет фонаря, прежде чем его впустил стражник, было угрюмым. Алек обогнул стену и увидел ещё один вход, ведущий в кухонный садик. Оттуда он пробрался на задний двор. Пока он приглядывался, в окне на первом этаже вдруг зажёгся свет, так что ему здорово повезло, что он не стал карабкаться наверх сразу же. Прокравшись под самое окно, он увидел большую столовую, где вполголоса беседовали двое. Окно было приоткрыто, чтобы впустить внутрь немного вечерней прохлады. Алек присел на корточки и вслушался.

‑ Если знает он, то скольким ещё это известно? – говорил Мальтуз, и голос его показывал, что он не на шутку встревожен.

‑ Почему ты не выжал из него, где он это узнал? – резко ответил Ланеус.

Алек мог слышать, как он вышагивает по комнате.

– Это же важнейший вопрос!

‑ У меня сложилось впечатление, что от Герцога Рельтеуса.

‑ Ах да, его новый дружок. Лорд Серегил и его мальчишка нынче весьма популярны в тех кругах.

‑ Тем более, следует воспользоваться ими, тебе не кажется? – спросил Мальтуз. – Иначе зачем бы ему вообще приходить ко мне?

‑ Не будь идиотом, Мальтуз! С тем же успехом Серегил может запросто заложить тебя Рельтеусу и его своре. Видимо, настала пора твоим приятелям стать жертвами какого‑нибудь несчастного случая.

К ужасу Алека Мальтуз в ответ промолчал.

‑ Ступай домой, да держи язык за зубами, – сказал Ланеус. – Я подумаю относительно деталей.

‑ Как считаешь, не следует ли рассказать остальным? Мы же все в опасности.

‑ Он не называл иных имен, кроме твоего. Было ли что‑то, что заставило тебя подумать, будто он подозревает кого‑то ещё?

‑ Да, только не знаю, кого именно.

‑ Я позабочусь об этом, Мальтуз. Ступай домой.

Расстались оба достаточно напряжённо.

Алек дождался, пока в комнате погаснет свет, а затем выбрался обратно тем же самым путём.

Он как раз зажигал светильники в их гостиничной комнате, когда вошёл Серегил. Он шлёпнулся в одно из кресел возле пустого очага и стянул с себя сапоги:

‑ Неплохая выдалась ночка. Ну а у тебя как дела?

‑ Мальтуз направился прямиком к Ланеусу, – сказал ему Алек. – И тому не слишком‑то понравились его известия. Он подозревает что ты сказал Мальтузу не всё, что тебе известно, и что ты можешь работать на Рельтеуса. И ещё, похоже, что он…. Ланеус, то есть… в общем, он задумал прикончить нас.

‑ В самом деле? Что ж, он крут. Ещё что‑нибудь?

‑ Это всё, что ты можешь сказать? Серегил, он собирается убить нас!

‑ Ну так, на он первый, верно? Начнём волноваться, когда это произойдёт. Что конкретно было сказано?

‑ Только то, что Ланеус обо всём позаботится.

‑ Ну, тогда нам непременно следует избегать совместных с ним трапез. Конечно, не думаю, что он станет марать свои собственные руки.

‑ Да что такое ты сказал Мальтузу, из‑за чего весь сыр‑бор?

‑ Всего лишь сделал вид, что знаю больше того, что мне известно на самом деле, и в качестве козыря подкинул идею про покушение. Мальтуз побледнел, и хотя он это категорически опроверг, я почти уверен, что он лгал.

‑ Но на кого? На Форию или на Элани?

‑ Не знаю. На обеих? Я сделал всё, чтобы он в итоге выбросил эту идею из головы.

‑ И думаешь, он тебя послушает?

Серегил вздохнул.

‑ Понятия не имею. Если он расскажет об этом Ланеусу, возможно и нет.

‑ Повторяю, вступая с ним в этот разговор, ты подвергаешь себя слишком большому риску. Как было спокойно, когда они не брали тебя в расчёт! Теперь они знают, что тебе что‑то известно. Он же не предложил тебе стать соучастником заговора, стало быть, отныне ты представляешь для них угрозу.

‑ Посмотрим.

Алек по‑прежнему пребывал в неуверенности.

‑ Думаю, нам следует быть предельно осторожными.

‑ Как всегда, тали, – Серегил потянулся к руке Алека и поцеловал тыльную часть его ладони.

Алек присел к нему на ручку кресла.

‑ Ты отправил ответ Кота?

‑ Да. Угадаешь, где он в итоге очутился?

‑ У Рельтеуса?

‑ Тепло. У Герцога Кирина. Я кстати, взглянул на то, что находится за тем кабинетом в библиотеке. Там потайная комната, спускаться в которую приходится по весьма ненадёжным ступеням.

И пока Алек не задал свой вопрос, он поднял руку и сам рассказал ему про свои ночные похождения, включая найденный там смертельный яд.

Алек покачал головой:

‑ Думаю, у него в доме нам так же следует избегать еды. Так, получается, они собирают информацию дольше, чем Элани знакома с Даносом?

Серегил задумчиво намотал на палец свой тёмный локон:

‑ Да. И на ту охоту их собрало нечто большее, чем амбиции Рельтеуса. Быть может, ты сумеешь как‑то проработать эту идею, когда будешь разговаривать с Элани во время нашей следующей с ней встречи.

Date: 2015-07-11; view: 390; Нарушение авторских прав