Шпионы Среди Своих

ПОСЛУШНЫЙ СЫНОВНЕМУ ДОЛГУ, или слишком уж усердный шпион, Данос писал письма часто. В Римини они доставлялись королевской курьерской почтой, представлявшей собой целую сеть из искуснейших всадников, раскинувшуюся от столицы до самого фронта. У Клиа и прочих офицеров высшего командования имелись свои, прикрепленные к лагерю гонцы, но для всех прочих был один общий курьер, появлявшийся от случая к случаю. Он доставлял почту тех из младших чинов, кто умел писать сам или мог заплатить тому, кто мог написать письмо по чужой просьбе. Приехав в лагерь эскадрона, гонец обычно вешал свою кожаную сумку на шест возле поварской повозки и оставлял её там на денёк‑другой, а затем забирал, полную писем, и уезжал обратно.

Оставаясь в лагере, Бека с Ниалом смогли проследить за Даносом и приметить, когда слуга его, Кайм, отправляется к шесту с очередным посланием. Чаще всего тут же следом за ним потихоньку, держась в тени, отправлялся и Ниал, чтобы незаметно выкрасть письмо и принести его в шатёр Беке, а уж там они вскрывали и читали его. В основном письма были адресованы отцу Даноса, некоторые – друзьям, и уж совсем редкие послания адресовались Принцессе Элани. Впрочем, ни одно из них не содержало в себе ничего подозрительного и тем более, никакого намёка на шифр, о котором говорил Теро.

И так продолжалось до тех пор, пока однажды, после кровавой осады захваченного майсенского городка Голтри, что стоял на берегу реки, Ниал не заметил Кайма, который запихивал в свою в торбу что‑то, похожее на письмо, однако понёс его в направлении, противоположном тому, где висела почтовая сумка гонца. Близились сумерки, так что ауренфейе, абсолютно никем не замеченный, смог проследить за посланником, пробираясь между морем маленьких солдатских шатров. Ниал увидел, как Кайм вдруг остановился у какого‑то пустого шатра и зашёл внутрь. Ниал аккуратно обошёл его сторонкой, затем подкрался к задней стене и, улегшись на живот, потихоньку заглянул под краешек парусины. И как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кайм осторожно вскрыв печать Даноса, подкладывает в пакет сложенный кусок пергамента, а затем капает чем‑то из маленькой бутылочки на печать, чтобы прилепить воск на место. Покончив с этим, он сунул пакет за пазуху и направился обратно, уже к почтовой сумке.

Ниал выждал, пока он снова скроется среди солдатских палаток, а затем направился к сумке сам, сделав вид, бцдто собирается положить в неё собственное письмо, которое всегда имел при себе на этот случай. Бека тоже использовала эту уловку. Быстро осмотретьт самые верхние письма в сумке и найти среди них адресованное Герцогу Рельтеусу, а затем быстренько сунуть его под полу кожаного камзола, было парой пустяков. Возвратившись под относительно безопасный кров собственного шатра, Ниал вскрыл печать и обнаружил внутри конверта вместо одного целых два письма. Одно, запечатанное тем же воском, предназначалось Принцессе Элани. Другое, запечатанное жиром, содержало в себе несколько зашифрованных строчек. Он быстренько просмотрел его, покачал головой и отправился на розыски Беки. Та трапезничала вместе со своими конниками, и Ниал присоединился к ним. Поймав её взгляд, он многозначительно подмигнул ей, что посторонний наблюдатель мог истолковать как ему заблагорассудится, только не так, как было на самом деле. Покончив с едой, оба отправились к шатру Клиа.

‑ Судя по всему, раздобыл что‑то ценное? – прошептала по‑ауренфейски Бека, пока они шли в темноте между дозорных костров.

‑ Очень, хотя вряд ли это порадует коммандера, – негромко ответил он.

У Клиа был как раз совет с Генералом Мораусом. Они немного подождали снаружи, а чуть погодя вышел и сам Генерал. Заметив их, Генерал похлопал Беку по плечу.

‑ Слышал, ты и твои райдеры снова отличились, Капитан?

‑ Благодарю, сэр, – Бека быстро отсалютовала ему.

‑ Война есть война, но вы вновь были в самом пекле, так мне сказали.

‑ Да, сэр, всё так.

Генерал одобрительно кивнул:

‑ И большие потери?

‑ Только двое, сэр.

‑ Да облегчит Астеллус их путь, а? Ну а ты… Ниал, я так полагаю? Слышал о тебе много хорошего. Говорят, ты один из лучших разведчиков.

Ниал поклонился:

‑ Благодарю, Генерал. Для меня честь служить вам.

‑ Ну что ж, продолжайте в том же духе, вы оба. Мы собрались загнать проклятых пленимарцев в море ещё до того, как закончится лето.

С этими словами он удалился во тьму сопровождаемый своим эскортом.

Один из караульных доложил о них, и Ниал услышал, что Клиа зовёт их войти.

Она была одна.

‑ У вас что‑то есть для меня?

‑ Наконец‑то, да, – негромко ответила Бека, а Ниал протянул Клиа похищенные письма.

‑ Ну‑ка, посмотрим, что тут у нас.

Они прошли вместе с ней в приватные апартаменты в задней части шатра. Клиа уселась за свой походный письменный стол и разложила все три письма возле свечки. Первым было письмо Герцогу Рельтеусу, в котором содержались новости о сражении и вопросы о семье и домашней жизни. Второе, написанное Элани, было любовным посланием, полным клятвенных заверений в чувствах. Ещё Данос предлагал отличные места для охоты в угодьях его отца и прозрачно намекал на возможность совместной жизни в дальнейшем.

‑ Похоже, он здорово в себе уверен, – проворчала Клиа, откладывая это письмо в сторонку.

Сосредоточив всё внимание на третьем письме, она вручила Беке стилус и вощёную табличку:

‑ Я буду считать, а ты записывай.

Постепенно, букву за буквой, Клиа распутала секретное сообщение:

‑ Ну‑ка глянем. Здесь моё имя, написанное наоборот. И «в‑з‑я‑л». Взяла…

Когда же послание сложилось, глаза её округлились от возмущения:

«Клиа взяла восточные ворота города, ведёт войска. Видел, как крали золото из дома мэра».

‑ Да во имя Огня, это же чудовищная ложь! – прошипела Бека.

‑ Верно, – Клиа нахмурилась, снова перечитывая письмо. – Теро ни слова мне не сказал о том, что Данос распространяет клевету, лишь о том, что он докладывает о каждом нашем шаге. И это меня беспокоит.

‑ Могу я взглянуть на оба письма?

Клиа протянула её два куска дешевого пергамента:

‑ Что‑то не так?

Бека какое‑то время рассматривала их.

‑ Не думаю, что это писал один человек. Я знаю почерк Даноса: он писал вот эти письма. А шифровка выглядит так, словно почерк чей‑то ещё.

Клиа забрала письма обратно и рассмотрела тоже:

‑ Пламенем клянусь, думаю, ты права. Или он постарался сделать так, чтобы это выглядело подобным образом.

‑ Если второе тоже писал Данос, то к чему бы все эти трудности для Кайма – класть его отдельно? – сказал Ниал. – Гораздо надёжнее было всё сделать сразу.

‑ Быть может, удвоенная предосторожность? – предположила Бека. – Мы должны отправить всё это Теро. Разрешите вызвать Вашего гонца?

‑ Не надо, – сказала Клиа. – Идёмте‑ка.

Снаружи они наткнулись на Миррини, и Клиа сделала ей знак, чтобы она тоже пошла с ними. Все четверо, молча пройдя через лагерь, направились по направлению к развалинам города. Там расположилась половина их гарнизона, и какое‑то время ушло на то, чтобы проложить себе путь между рядов солдатских палаток, но в конце концов они добрались до разбитых городских ворот. Караульные отсалютовали Клиа и пропустили их.

Улицы, на которых уже не полыхал пожар, были теперь пустынны, если не считать валявшихся тут и там трупов майсенцев и пленимарцев. Клиа направилась дальше, глядя по сторонам, пока не очутилась у какого‑то заброшенного дома. Для верности хорошенько его обыскав, они собрались в кухне в задней части здания, освещаемой красными сполохами отдалённых пожарищ.

Клиа достала из своей сумки маленькую окрашенную палочку и переломила её, высвобождая сферу‑послание.

‑ Теро, иди сюда. Ты мне нужен, – негромко произнесла она и тронула шар кончиком пальца.

Тот растворился, пройдя сквозь стену в направлении Римини.

‑ Как он найдёт тебя здесь? – спросила Бека.

‑ Не волнуйся. Найдёт, – улыбнувшись, ответила ей Миррини.

А парой мгновений спустя сам Теро, собственной персоной, выступил из тени в углу комнаты.

Вместо обычной синей мантии на нем были какие‑то непонятные сапоги и камзол.

На лице же его отчётливо читалось беспокойство:

‑ Ты ранена? Что‑то стряслось?

Клиа негромко засмеялась:

‑ Ничего столь ужасного. У нас есть кое‑что для Вас.

* * *

Голова Теро слегка кружилась. Но дело было даже не в заклинании перемещения. Этого вызова он ждал долгие месяцы. Но к тому моменту, когда он вышел на освещенное место, он уже справился с лёгким замешательством, в которое его поверг тот факт, что Клиа оказалась не одна. Теперь он был гораздо больше обеспокоен её худобой и измождённым видом.

‑ Спасибо, что не заставили себя ждать, – поприветствовала его Клиа.

‑ Что, была ещё одна попытка покушения на Вашу жизнь?

‑ Нет, – она протянула ему два клочка мятого пергамента.

‑ Ниал видел, как один из конников Даноса вскрыл это письмо и вложил внутрь вот это, поменьше, написанное шифром. Ему удалось выкрасть их для меня.

Теро забрал у Клиа листки, затем, щёлкнув пальцами, зажёг наполовину расплавленную свечку на каминной плите над очагом.

‑ Хммм… это плохо.

‑ И это неправда, Теро. Я в жизни не грабила сама, и моим конникам также запрещено делать это. Всё захваченное золото отправляется к королеве.

‑ Ни секунды не сомневался в этом, Ваше Высочество.

‑ Мы думаем, что шифровку, судя по всему, писал не Данос, – сообщила ему Бека.

‑ Если судить по почерку, то я склонен с вами согласиться, но лучше всё же удостовериться в этом.

Он положил шифровку на край кухонного стола и сжал между ладонями письмо, написанное Даносом. Перед его мысленным взором понеслись образы: вот коза, с которой сдирают шкуру, человек, выскабливающий и растягивающий кожу, ещё несколько человек, которые использовали до Даноса этот самый кусок пергамента. Из последнего он сделал заключение, что пергамент был не слишком‑то тщательно очищен от предыдущего письма, и его строчки всё ещё проступали под строчками Даноса, написанными с хорошим нажимом. И, наконец, он увидел самого Даноса. Письмо было вполне себе невинным: обычные подробности осады, которая непременно заставит пасть этот город, приветы родственникам и друзьям, и Принцессе Элани.

Снова обратившись к шифровке, он использовал это же заклинание, давшее примерно такие же результаты, за исключением личности последнего писавшего, который не был похож на того, о ком ему рассказывали, но оказался юным солдатом, в котором Бека опознала Капрала Кайма.

‑ Похоже, мы подозревали не того человека, – сказала Миррини.

‑ Возможно, – ответила Клиа. – Если только Данос не в курсе того, что делает Кайм, – она запнулась и покачала головой:‑ Неужели народ и впрямь так уверен, что я – узурпатор?

Голос её был таким усталым, что не будь здесь посторонних, Теро отважился бы заключить её в свои объятья.

Словно прочитав его мысли, она сказала своим людям:

‑ Побудьте, пожалуйста, снаружи. Я скоро.

Когда они остались вдвоём, Клиа подошла к окну. Багровый отсвет костров в разбитом стекле заплясал на её строгом лице, придавая чертам сходство с маской.

‑ Тебе ведь не довелось стать дознавателем, верно?

‑ Боюсь, что так. Но я знаю заклинание, которое тоже может помочь нам. И лучше сделать это прямо здесь. И, если только возможно сделать это не слишком привлекая внимание, привести бы сюда Даноса и этого парнишку, Кайма, тогда было бы совсем хорошо.

Клиа вымученно улыбнулась:

‑ Уверена, что Миррини‑умница обязательно что‑нибудь придумает.

Клиа вышла отдать нужные приказы.

Теро, оставшийся возле окна, вскоре услышал возмущённый голос Миррини:

‑ Я не оставлю тебя здесь без вооружённой охраны! Одному Сакору известно, сколько ещё пленимарских головорезов рыскает по округе!

‑ Сомневаюсь, что кто‑то из них способен справиться с Теро, – ответила Клиа, и маг почувствовал внутри лёгкий прилив приятного тепла.

Далее разговор пошёл вполголоса, но Теро сумел справиться с искушением воспользоваться магическим слухом, чтобы узнать, что же ещё они там говорили.

Впрочем, когда Клиа возвратилась, она улыбалась, хоть и не слишком весело:

‑ Миррини порой слишком уж перестраховывается.

Не давая себе времени на то, чтобы прочесть её мысли дальше, он сказал:

‑ Я рад, что она такая. Было так тяжко, зная, как ты далеко, и что ты постоянно подвергаешь себя опасности.

Улыбка Клиа стала чуть мягче:

‑ И ты туда же?

Сердце Теро заколотилось чуть быстрее, чем нужно.

Как всегда, все слова, что он хотел ей сказать, засели где‑то глубоко в горле и никак не шли.

‑ Я переживаю, – наконец, сумел выдавить он. – Это… непросто. Когда я был твоим магом в Ауреннене, я отвечал за тебя.

Она слегка качнула головой:

‑ И это всё, чем я была для тебя?

‑ Нет‑нет! Никогда.

И вот опять – все те слова, что ему было так необходимо ей высказать, застряли, до боли сжавшись под ложечкой!

Клиа подошла к нему, тронула ладонями его щёки. Её лицо наполовину скрывала тень.

‑ Так никогда и не произнесёшь этого, Теро?

Её слова и это прикосновение бросили его сначала в жар, потом в холод.

‑ Так ты знаешь?

‑ Я же не дурочка, – улыбнулась она. – И не слепая.

‑ У меня нет права.

Клиа уронила руки, но по‑прежнему удерживала его взглядом, не позволяя отвести глаза:

‑ Что? Любить меня? Или признаться в этом?

‑ Ни на то, ни на другое, – прошептал он. – Ты – королевская особа. Я – маг Орески.

Уголки её красивых губ чуть вздёрнулись:

‑ Но не дававший обета безбрачия, насколько я слышала.

Теро прекрасно мог себе представить, от кого она могла слышать это. И как он мог ей теперь признаться, что с тех самых пор в Ауреннене, он практически соблюдает его?

‑ Ты же знаешь, что маги бесплодны. Я никогда не смогу дать тебе детей.

‑ Но ты ведь ни разу даже не спросил меня, хочу ли я детей. Честно говоря, Теро, мне всё равно, будут у меня дети или нет, и уж точно не желаю их сейчас. Так что с этой точки зрения я рассматриваю это даже как преимущество: не будет необходимости волноваться ещё и из‑за этого. А так как я не являюсь престолонаследницей, то вряд ли это озаботит и кого‑то другого.

Она запнулась.

Её дразнящая улыбка постепенно исчезла:

‑ Или дело в тебе? Быть может это ты не желаешь связывать себя узами с возлюбленной, которой суждено состариться и умереть?

‑ На всё воля Иллиора. Я в любом случае буду здесь и стану свидетелем этого, независимо от… чего‑бы то ни было.

Наконец‑то они дошли до самого главного.

‑ Сможешь ли ты сама вынести то, что я остаюсь молодым?

‑ Да уж, мне в этой сделке выпадает более завидный жребий.

‑ Я серьёзно.

‑ Я тоже! – Клиа вздохнула и отвернулась к окну. – Думаю, у Беки с Ниалом был подобный же разговор.

‑ Несомненно.

‑ Но ты же видишь, как они счастливы, даже здесь, на поле боя!

‑ Но будет ли этот огонь по‑прежнему гореть в её глазах через двадцать лет? А через тридцать?

‑ Ты хочешь сказать в его глазах? – невесело отозвалась Клиа. – Когда он будет смотреть на дряхлую тирфейе с седыми волосами и изборожденным морщинами лицом? Неужели ты такого низкого мнения о Ниале? И уж не вообразил ли ты, что я поверю в то, что ты сам на такое способен? Или это действительно твои настоящие чувства?

‑ Нет! – ахнул Теро.

‑ Так докажи это.

Она была так близко, что он мог чувствовать запах крови и пота последней битвы, пропитавший её, равно как и свежего ветра и лошадей, с легкой примесью аромата листьев мелиссы, которым отдавало её дыхание. Всё это, а также вызов в этих синих глазах, открыто смотревших на него, были более одуряющим зельем, чем ароматы Переулка Цветов. Отбросив сдерживавшее его чувство долга, он схватил её в объятья и поцеловал со всей страстью, накопившейся за время лишений.

Губы её были слегка обветрены, но сладки, и они ответили ему не менее страстным поцелуем. Рука её зарылась в его волосы.

И они стояли так, тесно прижавшись друг к другу, охваченные невероятностью момента, и Теро, забрав её лицо в свои ладони, покрывал поцелуями её глаза, её нос, брови, подбородок….

Засмеявшись, она ответила ему долгим поцелуем, затем уткнулась лицом ему в шею:

‑ Так ты упрямо хочешь заставить меня признаться первой?

Теро вжался пылающей щекой к прохладному шёлку её волос.

И слова вдруг пришли сами:

‑ Я люблю тебя, Клиа, – хрипло выдохнул он. – Уже целую вечность.

Руки её сжали его сильнее.

‑ Хвала Светозарному! Я же тоже люблю тебя, глупый ты маг!

‑ Если бы только я мог остаться с тобою…

Клиа вздохнула:

‑ Чему быстрее всего учится солдат, так это ловить момент.

Схватив её руку, он прижал её к своему гулко колотящемуся сердцу:

‑ Оно твоё, Клиа! Оно твоё навсегда. Но сейчас твоя жизнь под угрозой, я же призван тебя защищать.

‑ Кем ты призван?

‑ Твоим братом. И самим собой.

Она взяла его ладонь и прижала к своему сердцу, чуть ниже украшенного золотой гравировкой ожерелья.

‑ Тогда я призываю тебя защитить и моё сердце, так же как меня саму. Готов ли ты к этому, любовь моя?

И стоя там, ощущая на своём сердце её руку и зная, что её сердце под его рукой, Теро мог только согласно кивнуть.

Конечно, он чувствовал под своей ладонью не романтичное биение, а лишь грубую ткань расшитой накидки, надетой Клиа поверх кольчуги, но всё равно ощутил невольный трепет.

Прежде они так редко касались друг друга.

Клиа снова поцеловала его, и он зарылся ладонями в её взъерошенных волосах – то, что прежде позволял себе лишь в мечтах.

Он сходил с ума от желания немедленно перенести её в Ореску, туда, где смог бы укрыть её ото всех опасностей и любить её.

Но, даже если бы ему удалось так скоро снова использовать заклинание перемещения, он отлично знал, каким будет её ответ: она никогда не покинет своих солдат. Даже ради него.

Оба услышали звук приближающихся шагов.

Клиа отпустила его и отступила.

‑ Эта война не продлится вечность, – прошептала она. – И когда всё закончится…

Она не успела закончить фразу, потому что вошла Миррини.

‑ Там, снаружи Данос и Кайм. Желаете видеть сразу обоих или по одному?

‑ Для начала Кайма, – отвечала Клиа, тут же снова превратившись в солдата.

Впрочем, едва Миррини вышла, она прошептала Теро:

‑ Мы скоро продолжим наш разговор, любимый.

И этот её последний и полный любви взгляд обещал больше, чем просто разговор.

Миррини вернулась вместе с Каймом и Ниалом.

Клиа взглянула на райдера:

‑ Так это и есть наш письмоносец.

Кайм, высокий юнец с копной светлых волос, удивлённо уставился на Теро, а затем упал на одно колено, прижав к сердцу сжатый кулак.

‑ Не понимаю, о чём Вы, Коммандер, – спокойно ответил он, и Теро отметил его лёгкий средиземный акцент.

‑ Я видел, как ты вложил ещё одно послание в то письмо, которое Капитан Данос дал тебе, чтобы отнести в почту, – сказал ему Ниал.

‑ Ещё одно послание? – а он оказался откровенно наглым лжецом.

Клиа кивнула Теро.

‑ Поднимись, – приказал маг.

Парень встал на ноги и повернулся к нему лицом, глядя на Теро с полнейшим безразличием.

‑ Держите его.

Когда Миррини с Ниалом схватили Кайма за руки, Теро вынул свой кинжал из слоновой кости и заставил его, вращаясь, повиснуть в нескольких дюймах от глаз парня. К чести Кайма надо сказать, что он даже не вздрогнул.

‑ Ты будешь отвечать только правду на задаваемые тебе вопросы. Если ты мне солжешь, твоя смерть будет весьма неприятной, – сказал ему Теро. – На первую ложь он лишит тебя глаз. Солжёшь ещё – лишишься носа, в третий раз он отсечет твой лживый язык.

Теро с удовольствием увидел, как парень переменился в лице.

‑ Впрочем, – продолжил он, – если скажешь правду, Коммандер Клиа может быть и проявит милость. Так что выбор всецело за тобой.

Теро редко использовал свои силы для подобного рода вещей, однако в случае с этим предателем был даже счастлив сделать исключение.

‑ Коммандер, Вы можете задавать свои вопросы.

Клиа пригвоздила негодяя недобрым взором:

‑ Кто дал тебе это шифрованное письмо?

Кайм несколько раз открыл и закрыл рот, явно, борясь с собою. Наконец, он промямлил дрожащим голосом:

‑ Никто, Коммандер. Его написал я.

‑ Ясно. Так ты шпион?

‑ Да, Коммандер.

‑ Есть ещё шпионы?

‑ Мне не известно ни об одном, Коммандер.

‑ И кто же приказал тебе слать доносы на меня?

Райдер снова заколебался, впившись взглядом в сверкание вращающегося клинка. Несомненно, он ощущал и легкое колебание воздуха, создаваемое кинжалом.

‑ Майор Салана.

Клиа с Миррини потрясённо переглянулись.

‑ Адъютант Коммандера Мира? Но почему, во имя Билайри?

‑ То мне не ведомо, Коммандер, и это правда! Я делал это только ради денег, а также за посулы перевести меня и продвинуть по службе в головном эскадроне, как только вернемся на зимние квартиры в Римини.

‑ Что заставило тебя пойти против меня? У тебя имеются какие‑то жалобы в мой адрес?

Кайм повесил голову:

‑ Нет, Коммандер. Это всё только из‑за денег.

‑ И какова же оказалась цена твоей преданности мне? – горько спросила она.

Кайм промямлил что‑то бессвязное.

‑ Отвечать! – рявкнула Миррини.

‑ Пять полных сестерциев серебром за каждое переданное послание, – испуганно выпалил Кайм и принялся хлюпать носом. – Прошу прощения, Коммандер! Это было ужасно глупо, предательски и я… я бы хотел повернуть всё обратно.

‑ Было ли известно Капитану Даносу о том, что ты делал?

‑ Нет, Коммандер, Пламенем клянусь! Во всём этом нет ни капли его вины.

‑ Во всём? В чём это?

‑ Ну в том, что заставило майора сделать меня шпионом. Я не знаю, что именно, и это правда.

Костяной кинжал спокойно отреагировал на это его заявление. Правда то была или нет, но Кайм действительно, похоже, верил в то, что сказал.

‑ Коммандер Мир тоже замешан в этом?

‑ Я не знаю.

‑ Тебе известен отец Даноса, Герцог Рельтеус? – спросил Теро.

‑ Не то чтобы, но я видел его пару раз в столице.

‑ Не он ли просил, чтобы ты шпионил?

‑ Нет, милорд. Мне известно лишь о майоре.

‑ Расскажи всё, что тебе известно о заговоре против меня, – приказала Клиа.

‑ Жизнью клянусь, Коммандер, я всего лишь получал от майора деньги и отправлял эти письма! Майор Салана‑ единственная, с кем я общался.

‑ Кто такие «волки», о которых ты пишешь? – спросил Теро.

‑ Турма Ургажи.

‑ Они тоже в заговоре?

‑ Нет! Мне было сказано следить за ними, и за Вами, Капитан Бека, так как вы первыми броситесь на защиту Коммандера Клиа.

‑ На защиту от чего? – резко спросила Клиа.

‑ Этого мне не говорили, Коммандер. Только то, что я должен не спускать с них глаз, на случай малейших признаков измены королеве.

‑ Сукин сын! – прошипела Миррини, сжав зубы.

‑ А кто такой «ястреб»? – спросил Теро.

‑ Генерал, милорд.

‑ Генерал Мораус?

‑ Да. Тут то же самое: мне было приказано следить, предан ли он королеве.

‑ Расскажи нам всё, что ты написал в своих доносах, – приказал Теро, хотя из того, о чём ему поведали Алек и Серегил, он уже имел общее представление об этом.

‑ Мне было приказано докладывать обо всём, что покажется мне не совсем обычным в действиях коммандера, каждый раз, как только она встречается с другими офицерами и с генералом, одерживает победы и тому подобное. И если я вдруг услышу что‑то, сказанное ею против королевы. По правде сказать, я понятия не имею, зачем им вообще понадобилось, чтобы я за Вами следил.

‑ Спасибо и на этом, – сухо сказала Клиа. Она взяла в руки шифровку. – А зачем было писать обо мне эту ложь?

‑ Майора Салану начали раздражать мои доносы. Ей было нужно что‑то, порочащее Вашу честь, но, клянусь Сакором, что сроду не видел в ваших действиях ничего недостойного! Я… я солгал, чтобы получать серебро и дальше.

Миррини схватилась за рукоятку своего кинжала:

‑ Мне следовало прикончить тебя на месте, чёртов ублюдок, сукин ты сын!

Клиа остановила её взглядом.

‑ Есть ли ещё что‑то, что Вам следовало сказать нам, Капрал Кайм?

‑ Нет, Коммандер! Жизнью клянусь.

Клиа невесело усмехнулась:

‑ Достаточно, Теро.

Теро развеял заклинание и подобрал упавший кинжал.

Кайм облегчённо выдохнул, но, как оказалось, рановато, ибо Клиа сказала:

‑ Связать его и взять под стражу. Прежде, чем его повесят, он должен будет дать показания Генералу.

Арестованный, не веря свои ушам, воззрился на Теро:

‑ Но Вы говорили, она проявит милосердие!

‑ Так и есть! – рыкнула Клиа. – Виселица – это лёгкая смерть, и гораздо меньше того, что ты заслуживаешь. Уведите его, Ниал. Миррини, приведи Капитана Даноса.

Молодой капитан, высокий красавец с клинышком светлой бородки на благородном лице, войдя в комнату и отдав честь, не выказал никаких эмоций, кроме уважения.

‑ Вызывали, Коммандер?

‑ Да. Вам известно, зачем?

‑ Полагаю, что‑то, связанное с Каймом? Что он натворил?

‑ Здесь я задаю вопросы, Капитан, – ответила Клиа. – Лорд Теро при помощи магии будет оценивать степень правдивости Ваших ответов. Так что я жду только правды.

Данос опустился на колено, прижав к сердцу кулак:

‑ Конечно, Коммандер! Спрашивайте всё, что угодно.

‑ Встаньте, – сказал Теро.

Установив вращающийся клинок, он объяснил последствия и кивнул Клиа.

‑ Капитан Данос, Вы в заговоре против меня?

Данос побледнел:

‑ Нет, Коммандер. Клянусь Пламенем!

Клинок не сдвинулся с места, к большому облегчению Теро.

‑ Не замышляете ли Вы против Крон‑Принцессы?

‑ Нет, Коммандер.

И опять, то была правда.

‑ Известно ли Вам о каких‑либо заговорах против меня или против Принцессы Элани?

‑ Клянусь честью, Коммандер, нет.

‑ Знали ли Вы, что один из ваших людей, Капрал Кайм, отсылает доносы некоей группе, подозреваемой в заговоре против меня?

‑ Нет, Коммандер.

Клиа с явным облегчением взглянула на Теро и сказала:

‑ Довольно.

Маг развеял заклинание и подобрал кинжал.

‑ Пожелаете, чтобы я удалился?

‑ Нет. Вы с Майором Миррини будете моими свидетелями.

Клиа снова повернулась к Даносу.

‑ Мне жаль, что пришлось сообщить Вам, что Кайм – предатель. Он подкладывал доносы о моих действиях и перемещениях в те письма, что вы слали своему отцу.

Она замолчала, давая время ему осознать всё это.

‑ Моему… моему отцу? – Данос вдруг побелел, как мел и зашатался.

Миррини поскорей отвела его к стулу у стола с картами и подала ему кубок воды.

Данос принял его трясущимися руками, однако пить не стал, а взглянул на Клиа:

‑ Во имя Четверки, Коммандер. Какое отношение ко всему этому имеет мой отец?

‑ Это как раз то, что я и пытаюсь выяснить, – Клиа присела напротив и взяла его за руку. – Для меня огромное облегчение узнать, что ты не участвуешь в этом сговоре, Данос. Ты один из лучших моих людей, один из самых благородных.

Несмотря на теплоту её слов, он по‑прежнему выглядел ошарашенным.

‑ Я, конечно же, немедленно сложу с себя командование….

‑ Ничего подобного ты не сделаешь. Ты останешься моим офицером, и не расскажешь ни о чём из того, что услышал тут этой ночью кому бы то ни было, в особенности, своему отцу. Это приказ, Капитан. Ты же понимаешь меня?

‑ Никому ничего не говорить? Конечно. Но как Вы можете желать, чтобы я оставался под Вашим командованием, зная про позор моего отца?

‑ Ещё ничего не доказано, Данос. К тому же ты, это не твой отец, и не его поступки. За всё то время, что мы служим вместе, я ни разу не уличила тебя в совершении бесчестного поступка. И если бы я не принимала во внимание подобные вещи, я не была бы истинным командиром. Ты же сможешь продолжать служить мне от чистого сердца?

Голос молодого человека слегка дрожал, когда он со всем пылом ответил:

‑ До последней капли крови, Коммандер! До самых врат Билайри!

Клиа похлопала его по плечу:

‑ Этого вполне мне достаточно.

Данос шумно вздохнул, пытаясь собраться с мыслями и взять себя в руки.

‑ Но что я скажу райдерам про Кайма? Он пользуется большой популярностью у них.

‑ Скажешь, что его поймали на шпионаже, – ответила Клиа. – Я отошлю его прямо к генералу. Так же, как и тебя, за тебя я поручусь. Ожидай меня снаружи. Ступай с ним, Миррини.

‑ Нужно ли, чтобы я пошёл с вами и дал показания, как свидетель? – спросил Теро, когда все ушли. – Я всё равно пока не могу вернуться. Прежде, чем снова вызывать перемещение мне надо отдохнуть.

Клиа вздохнула.

‑ Нет, оставайся здесь. Для нас обоих будет лучше, если тебя никто не увидит. После всего этого я уже не знаю, кому доверять. При помощи одной из твоих тростей сообщений я дам знать, что станет известно из последующих допросов. Я хочу, чтобы сразу по возвращении ты отправился к Коратану с этими известиями.

‑ Да, конечно.

‑ Спасибо за всё, что ты сделал, – Клиа запнулась, а затем поцеловала его.

Он удержал её в объятьях, стараясь сохранить в памяти это ощущение, запомнить каждую её впадинку, каждый изгиб.

Кажется, то же самое было и с нею. Его лицо тут же залилось краской и полыхнуло жаром, как только он подумал о том, что она чувствует, как его напряжённый член упирается ей в живот.

Тем не менее, она не выказала никакой неловкости.

А вместо этого вдруг прижала свою ладонь к его груди, там, где снова неподвластное никакому контролю, колотилось сердце.

‑ Так говоришь, оно моё? Тогда я заявляю свои права и призываю тебя беречь его, пока я не возвращусь обратно.

С этими словами она развернулась и вышла, чтобы присоединиться к остальным.

Он ещё слыхал голоса, потом шаги, растворившиеся в ночи.

Воспоминания о её прикосновениях и её словах жгли огнём изнутри, пронзали болью все его кости.

И устремив взор в непроглядную тьму за дверью, он прошептал:

‑ Клиа, я люблю тебя.

Date: 2015-07-11; view: 306; Нарушение авторских прав