Практика русского феминизма

Часто западных женщин разочаровывает незначительное число «на­стоящих феминисток» в России, их неосведомленность в современной феминистской теории и экономическая несостоятельность. Разочаровы­вает распространение западного феминизма или, точнее, только опреде­ленного типа феминизма. Мазохизм русской женщины, согласной на страдание, стремление сохранить свою особую идентичность, связы­ваемую с жертвенностью и всетерпимостью, препятствуют, по мнению некоторых из них, изменениям в ее положении и отношении к феми­низму [5; 7].

Отсутствие привычных для Запада проявлений феминизма в виде борьбы за равноправие, установления квот, сжигания лифчиков на пло­щадях и т.п. действий вряд ли стоит расценивать как политическую пас­сивность россиянок. Просто, чтобы открыть конструктивный феминизм российских женщин следует понять и исследовать специфику его про­явления, равно как и усовершенствовать методы познания наблюдае­мых различий.

Пока представления о гендерных стереотипах и половой идентично­сти на российской почве грешат явными заимствованиями определен­ных западных концептов, несмотря на их несоответствие российской действительности: их противоречия осознаются, но расцениваются как недоразвитость отношений. Происходит своего рода идеологизация гендерной проблематики и истериизация феминизма, то есть акценти­рование борьбы за «мужскую» власть, а не анализ сложностей ситуации в современном знании по данному вопросу, особенно в применении к нашему обществу.

И чтобы русская феминистская теория состоялась, необходимо разо­браться в терминах, допустить возможность «многоголосья» в методах и подходах к «половому вопросу», а также быть открытыми критике и чувствительными к иному, к отличному. Иначе есть опасность не толь­ко некритического заимствования, но и своего рода русофильского нар­циссизма в российской феминистской теории.

* * *

1. Foucault М. Тhе history оf sexuality. Vol. 1. An introduction. London: Penguin Books, 1990; Фуко М. Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности. Перевод с франц. С. Табачниковой. М.: Магистериум / Касталь, 1996. С. 111-150.

2. Aristarkhova Irina. Woman and Government in Bolshevik Russia. Labour Studies Working Papers. No. 4.

3. Stark-Arola Laura. Magic, Body and Social Order. Тhе Construction of gender through women’s Private Rituals in traditional Finland. Helsinki: Finnish Literature society, 1998.

4. Здравомыслова Е., Темкина А. Социальное конструирование гендера как фемини­стская теория // Женщина. Гендер. Культура: Сборник статей / Под ред. З.А. Хоткина, Н.Л. Пушкарева, Е.И. Трофимова. М.: МЦГИ, 1998. С. 46-65.

5. Goscilo Helena. Тhе gendered trinity of Russian cultural rhetoric today — or the glyph of the h[i]eroine // Soviet hieroglyphics: Visual culture in late twentieth-century Russia / Еd. bу N. Condee. Bloomington and Indianapolis: Indiana University Press, 1995. Р. 68.

6. Irigaray Luce. Sехеs аnd genealogies // Воdу against body: in relation to the mother. University of Columbia press, 1993. РР. 8-21.

И. Аристархова

СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ЖЕНЩИНА: