В пути к теории русского феминизма

Серия: Культура. Власть. Различие.

ЖЕНЩИНА НЕ СУЩЕСТВУЕТ:

Современные исследования

Полового различия

Под ред. И. Аристарховой

Сыктывкар 1999

Женщина не существует: Современные исследования полового раз­личия: Сборник статей / Под ред. И. Аристарховой. — Сыктывкар: Сык­тывкарский университет, 1999. — 172 с.

Концепция серии заключается в представлении и развитии современных тенденций в социальных и культурных исследованиях. Данный сборник посвящен проблемам гендерного и полового различия в современной России и в мире. В него вошли как переводы оригинальных интервью с известными западными исследователями, так и статьи россий­ских ученых, рассуждающих на тему особенностей теоретического и методологического подхода к данной теме, о проблемах теории и практики феминизма на отечественной почве. Статьи на темы сексуальности, материнства, влияния Интернета на культуру, о власти и формировании образа современных мужчины и женщины в России написаны учеными из разных регионов. Сборник рассчитан на тех, кто хочет получить систематиче­ские и комплексные знания по данной теме в рамках современной социальной науки, все более представляющейсобой междисциплинарное пространство.

Ань абу: Аня-морта костын торъялöм кузя миян кадö туялöм. Ста­тья чукöр / И. Аристархова редакция улын. — Сыктывкар: Сыктывкарса кана университет, 1999. — 172 лб.

Тайö сериялöн шöр мöвпыс сыын, мед сетны да сöвмöдны социум да культура туялöмлысь нырвизьяс. Сборникыс сиöма öнiя Россия да му пасьта гендер да аня-морта костын торъялöмлы. Татчö пырисны кыдз тöдса рытыввыв учëнöйяскöд вуджöдöм ас-лыспöлöс сёрнияс, сідз и роч учёнöйяслöн гижöдъяс, кöнi найö мöвпалöны теория да ме­тодология боксянь тайö тема дорас сибöдчöм йылысь, ас му вылын аньтуй теория да олöмö пыртöм йылысь. Кузъясьöм, быдтысьöм, культура интернетöн вежöм, власть да öнiя аньтуй да морттуй Россияын сöвмöдöм йылысь статьяяс гижöма социологическöй туялöм подув вылын торъя регионъясса учёнöйöн.

Woman does not exist: Contemporary studies of sexual difference / Edited by Irina Aristarkllova. — Syktyvkar: Syktyvkar University Press, 1999. — 172 p.

The series “Power. Culture. Difference” seeks to introduce and develop contemporary theories of difference and power that find themselves at the center of social and cultural studies today. Current collection presents a topic of gender and sexual difference in relation to various con­texts. It includes articles by Russian scholars that discuss specificities of theorizing and practic­ing sexual difference and feminism in Russia and interviews with internationally renowned figures in this area. Researchers from various post-Soviet regions analyze issues of sexuality, cultural impact of information technology, construction of masculinities and femininities, single motherhood and cyberfeminism. This collection targets a reader who seeks to have a complex and systematic introduction into the topic that manifests interdisciplinary trends in the Arts and Social Sciences.

Ответственная за выпуск — С. Ярошенко

ISBN 5-88584-112-8 © Центр женских исследований (ИСИТО), 1999

Содержание

Юриндалысь

Комиöдic О.И. Уляшев

Эчтәлек

Сабирова Гюзель

Contents

Translated by Irina Aristarkhova

От редактора

Серия «Власть. Культура. Различие» появляется в результате безус­пешного ожидания перемен в отечественном академическом дискурсе и осознания того, что желаемые перемены должны производиться, а не ожидаться

В серии будет лидировать ряд тем. Во-первых, это анализ и развитие новых подходов к понятию «власть», которые было бы неправомерно сводить к какой-либо «метатеории власти». Во-вторых, это акцентиро­вание понятия «различие» и того места, которое оно занимает в ради­кальной философской трансформации. И, наконец, осмысление того, как современная проблематика власти и различия преобразовала теоре­тизирование «культуры», особенно в «культурных исследованиях». Воз­никшие четверть столетия назад, они в своем окончательном анализе все еще воспроизводят определение культуры по отрицательной аналогии с природой, как «приобретенное или сконструированное против врож­денного».

Книга Жиля Делеза «Различие и повторение» (Différence et répétition), перевод которой не так давно появился на полках наших книжных магазинов, — это одна из многочисленных работ, посвященных истории дискурса «различия». Источником современных теорий «различия» служат идеи Ницше, Фрейда, Хайдеггера и Батая; самым влиятельным теоретиком различия сегодня полноправно считается Жак Деррида*. Различие вводится этими мыслителями как посредник между «инаковостью» и «одинаковостью», как возможность осмысления того «разрыва» и «пробела», который требуется для преодоления дихотоми­ческого мышления, насильственно определяющего «иное» по аналогии с уже известным, как (не)похожее: чужое как не свое, общественное как не частное и т.д. Процесс преодоления дуалистического категориального аппарата, лежащего в основе социальных наук — долгое и трудоемкое предприятие, однако уже многое сделано в этом направлении, и мы по­стараемся предложить анализ и развитие этой тенденции в рамках рос­сийского контекста.

Продумывание властных отношений иначе, чем это делалось до сих пор в классической социальной теории, предполагает такое понятие «различия», которое сопротивляется его универсализации и метатеоретизированию. Новый подход к понятию власти воплотил в своих поздних трудах Мишель Фуко, особенно в работе «Надзирать и наказывать» (Surveiller et Punir)и в первой (вводной) части «Истории сексуально­сти»^**. Поэтому, ставя «различие» в название данной серии, мы имеем в виду прежде всего те значимые различия, которые принципиальны для осмысления узора властных отношений в конкретном обществе в кон­кретный историческийпериод, отдаляясь от иерархического / негатив­ного взгляда на власть, в фундаменте которого находится «гипотеза по­давления» (Фуко).

Первый сборник данной серии посвящен теме «полового различия» не произвольно, но по принципиальным соображениям. Люси Иригари считает вопрос о половом различии и его этике решающим для выжи­вания наших культур. Ее переосмысление идей Лакана, Хайдеггера, Ницше, Гегеля и Левинаса внедряется в западный дискурс самым ради­кальным образом, создавая новое эвристическое поле для социальных и культурных исследований*. Деррида также повлиял на осознание зна­чимости полового различия в современной культуре своим вниманием к вопросу о том, насколько именно половое различие выступает первич­ным онтологическим различием, играя «судьбоносную» и смыслообразующую роль в западном философском дискурсе (в частности, у Ницше, Левинаса и Хайдеггера)**. Эта тема развита у Иригари, которая пред­лагает утверждающую и конструктивную концепцию, уделяя большее внимание темам воплощенности, социальности и телесности***.

В первой части сборника анализируются теории полового различия в междисциплинарном пространстве, а также представлены размышления по поводу российской феминистской теории. Основная идея первой части заключается в том, что теории полового различия позволяют най­ти выход из тупика деструктивного «феминизма жертвы» с помощью конструктивного «феминизма различия», иногда называемого «деконструктивным феминизмом» (Корнелл, Спивак) или «постфеминизмом» (Уиттиг, Батлер), что, однако, не одно и тоже. По­этому серьезный анализ теорий полового различия необходим для про­движения российских исследований по данной теме*. Под этим не име­ется в виду отбрасывание или отказ от истории феминистской практики / теории: это было бы крупной ошибкой. Напротив, только тщательное изучение феминистского наследия и критическое отношение к нему как к теоретическому фундаменту позволит текущим исследованиям и иде­ям закрепиться на российской почве.

Вторая часть сборника посвящена теме репрезентации полового раз­личия. Несмотря на распространенность и популярность данной темы, сегодня важно акцентировать несколько критических замечаний по не­которым направлениям в теории репрезентации. Эти направления под­черкивают иллюзорность и своего рода «внешность» репрезентации и ее предмета к «практике», или «телесности», сами являясь «конструктами». Если мы утверждаем, что «женственность является иллюзией, так как она — результат репрезентаций женственности», что «гендер» — это ис­ключительно социальная или культурная конструкция, что «на самом деле» он «вписан» в тело (разум) индивидуума / ребенка, которые явля­ются как бы «чистыми листами бумаги», экраном, на котором и из кото­рого «культура» и «общество» конструируют с помощью репрезентаций «мужественность или женственность», тогда мы снова оказываемся в старом дуализме «врожденного» материала (тела / плоти) и «приобретенного» развития (культуры / общества). Дематериализация теории репрезентации, стирание вопроса о «телесности» или сведение его понимания к преданной территории, на которой культура «прописывает» свои «коды», часто оборачивается воспроизведением модернистских дуализмов и иерархий, несмотря на наличие «постмодернистской» терминологии.

Чтобы избежать ослабления выдвигаемых аргументов некритически используемыми терминами, необходимо тщательно анализировать и постоянно помнить о последствиях категориального дуалистического аппарата. Основная проблема подобных теорий — их стремление распро­странять свои выводы на «других», отсутствие внимания к комплексу значимых различий и анализу властных отношений в данном социаль­ном контексте, а также к проблемам дихотомии «давящей культуры» и «(не)податливого индивидуума».

Третья часть представляет собой самое рискованное во всем сбор­нике место «практики и этики различия». В ней мы предлагаем позна­комиться с новыми тенденциями в социальных и культурных исследо­ваниях — по методологии, по стратегии и по стилю; в частности, это ка­чественная гендерная методология и киберфеминизм.

Несколько слов о содержаниях на коми и татарском языках. В своей попытке адресовать культурные различия между нами также необходи­мо адресовать и всю неоднозначность и амбивалентность результата, никогда не свободного от истории властных отношений в данном обще­стве. Использование кириллицы в письме коми иронично преобразует нашу артикуляцию разнородности в еще один памятник русского им­перского колониализма. История кириллицы в татарской культуре оста­ется предметом изучения и дискуссии в постсоветском Татарстане с нереализованными предложениями латинизации татарского языка. Здесь хотелось бы подчеркнуть не только момент проблемности, всегда присутствующий в руссоцентричном социальном пространстве и тре­бующий постоянного анализа, но и необходимость поиска продуктив­ных стратегий для наших постколониальных взаимодействий.

Основная цель данного сборника — начать дискуссию в отечествен­ном академическом дискурсе по вопросу полового различия. Переве­денные работы Делеза и Фуко, упомянутые ранее, — это всего лишь ос­колок того огромного айсберга, с которым общественным и культурным исследованиям в России еще только предстоит столкнуться. Самая серьезная проблема заключается в том, что за последние десять лет не было переведено ни одного основного труда по теории различия, осо­бенно из ключевых работ Иригари. Когда произведения Деррида, Кристевой или Сиксу переводились, в основном это были небольшие тек­сты, статьи или отрывки, не представляющие спектр их многолетней работы. Речь идет не столько о том, что переводов мало (это общепри­знанная проблема), сколько о необходимости поднимать вопрос о поли­тике перевода как такового — какие работы переводятся, а какие избега­ются. Особенно это относится к современной феминистской теории, из которой не было переведено практически ничего при огромном спросе не подобную тематику. Имена, которые хотелось бы выделить в этой связи, помимо Иригари, Кристевой и Сиксу: Джудит Батлер, Друсцилла Корнелл, Гаятри Спивак, Белл Хукс, Мишель Ле Дуфф, Рози Брайдотти, Моник Уиттиг.

В процессе редакторской работы мне также пришлось осознать, что практиковать различие и теоретизировать различие — это далеко не одно и то же. Редакторская работа обычно заключается в максимальном ни­велировании различий между статьями, подведении терминологии и стиля текстов под общие правила, часто за счет особенностей аргументов и исследований авторов. Конвенции академического языка, и так уже требующие маску обезличенности, поддерживаются и отслежива­ются редакторами. В своем редактировании я поставила себе задачу не только отбора статей, соответствующих концепции сборника, но также и сохранение их различий по мере возможности, — особенно стиля и тер­минологии (при соблюдении требования о том, чтобы сборник не стал эклектикой). Мне хотелось представить разнообразие исследований на данную тему в контексте разных российских регионов и дискурсов. Включение интервью и круглого стола с ведущими международными авторами позволяет осмыслить российские исследования в связи с ми­ровыми теоретическими тенденциями, спровоцировать критический диалог, в котором смогут проявиться наши различия и наш вклад в дан­ную область знания. При этом, естественно, сохраняется право на раз­личие во мнениях редактора и авторов статей — более того, хотелось как можно меньше произвести сборник с «одним мнением». Одни и те же понятия трактуются по-разному у разных авторов, что не только соот­ветствует теме данной серии, но и показывает, что наши теоретические предпочтения должны быть открыты к современной критике универса­листских теорий, якобы работающих для всех культур, исторических периодов, независимо от полового, этнического и других значимых раз­личий самих авторов.

И последнее: мне хотелось бы выразить благодарность прежде всего Светлане Ярошенко (помощь и поддержка которой сделали «все воз­можным»), авторам и всем другим, принимавшим участие в подготовке и выпуске этой работы, за их терпимость к редакторским замечаниям и готовность к сотрудничеству.

Ирина Аристархова.

Май-июнь, 1999.

I

ТЕОРИИ ПОЛОВОГО

РАЗЛИЧИЯ

С. Ярошенко

В ПУТИ К ТЕОРИИ РУССКОГО ФЕМИНИЗМА

Эссе

Обсуждая с Ириной Аристарховой идею создания журнала по тео­рии русского феминизма и критически оценивая собственные возмож­ности по участию в этом непростом деле, я постепенно утверждалась в мысли, что нельзя оставаться сторонней наблюдательницей (на обочи­не) феминизации мирового сообщества в целом и России в частности. Как и «капитализация», этот процесс весьма противоречив: так назы­ваемому прогрессивному законодательству сопутствует практика явной половой дискриминации, феминистскому движению, утверждающему о подавлении женщины, — повседневный конструктивный феминизм рос­сийских женщин. Конечно, проявления последнего не всегда заметны, но возникают в процессе социального самоопределения постсоветской женщины как в отношении собственных интересов, так и возможности их реализации.

Полны противоречий и представления о том, как артикулировать половые различия, за что и как «бороться» в процессе политического, экономического и интеллектуального самоопределения. В этом смысле показательным для меня стал семинар «Гражданское общество и гендерная политика в России»*. В открытых дискуссиях и кулуарах здесь явно или неявно присутствовала тема научной и политической перспек­тив феминизма на российской почве: первая ставилась под сомнение из-за некритического восприятия западных теорий, вторая — из-за гендер­ной «дремучести» российских интеллектуалов и кажущейся политиче­ской апатии россиянок. Обсуждая эти вопросы с некоторыми участни­цами и участниками, мы сошлись на мнении, что необходимо по-новому заявить о женской проблематике, дать возможность выразиться как российской женщине в ее различиях, так и российской феминист­ской теории.

Жанр эссе позволяет обозначить тему для дискуссии, спровоциро­вать разговор, задать вопросы, не предлагая окончательных ответов, которых и быть не может. И вопросы будут не о тенденциях воспроиз­водства феминистского знания на российской почве (понятиях, концеп­циях, парадигмах, публикациях), а о российских практиках проявления полового различия: когда и в каком контексте проявляется размежева­ние позиций мужчин и женщин. Некоторые из этих практик уже нашли своих исследователей, некоторые — замалчиваются, так как не вписыва­ются в принятые и одобренные теоретические концепты (импортиро­ванного феминизма в том числе). На мой взгляд, анализ формирования повседневных норм и привычных стратегий поведения позволит вы­явить белые места в теоретических изысканиях и определить степень адекватности существующих теоретических схем. Не претендуя на де­тальный анализ современных гендерных исследований в России, в эссе актуализируются проблемы, ждущие своих исследователей.