Тень председателя Мао 5 page

При попытках защиты Сталина утверждалось также, что он боролся с бюрократией[225]. «Однако, как видно по результатам, Сталин с бюрократией тогда не совладал. В этом и была его личная драма и драма всей страны», - пишет доктор исторических наук Орлов[226]. Это замечательный пример ложного сознания. А кто создал списки номенклатуры ЦК ВКП(б)? И кто наделял эту номенклатуру все новыми и новыми привилегиями? Если Сталин с кем-то и боролся, то он боролся не с бюрократией, а с бюрократами. Это очень большая разница – искоренять целую социальную группу или истреблять отдельных ее представителей. Чтобы даже сталинистам стало понятно, какова здесь разница, сошлюсь на сталинскую политику ликвидации кулака как класса. Каковы бы ни были меры в отношении отдельных кулаков, Сталину удалось искоренить социальную базу этой прослойки советской деревни, и она исчезла. Найдите-ка нечто подобное в отношении бюрократии: где по-вашему социальная база, на которой она воспроизводилась, и что лично Сталин делал для ее разрушения? При попытке ответить на эти вопросы апологетика и завершится.

На страницах РК защищали Сталина также от обвинений в организации репрессий: «В свое время Сталин и партия осудили имевшие место факты беззакония в отношении невинных людей. Свидетельством этому стали решения январского (1938 г.) Пленума ЦК ВКП(б) "Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, формально-бюрократичес­ком отношении к апелляциям ис­ключенных из ВКП(б) и мерах по устранению этих недостатков" и постановление Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) от 17.11.38 "Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия" (Постановление увидело свет лишь в 1995 г.)… Но именно Сталину принадлежит заслуга преодоления провокаторской инерции репрессий. Именно тогда, а не при Хрущеве и Горбачеве, не после XXсъезда и "перестройки" была начата работа по реабилитации невинно пострадавших… Многие невинные люди, особенно коммунисты, пострадали из-за проникновения в правоохранительные органы чужеродных (белогвардейских, уголовных и т.п.) элементов. Главными же причинами необоснованных репрессий были бюрократизм, низкий уровень профессиональной подготовки и культуры работников правоохранительныхорганов, карьеризм, желание выслужиться, психологические рецидивы гражданской войны»[227]. Видите - виноваты все, кроме вождя. Орлов пытается создать впечатление, что Сталин сдерживал деятельность своих распоясавшихся опричников. Но это негодная попытка с негодными средствами. Любимый политический деятель Сталина – Иван Грозный тоже каялся по окончании опричного террора и просил поминать свои жертвы в церквях. Ну и что из этого? Сталин остановил террор, когда в нем отпала потребность, но пусть попробует Орлов доказать, что он его не начинал. Вот что главное! Пусть попробует он доказать хотя бы, что никогда не существовала шифрованная телеграмма, разосланная 10 января 1939 г. от имени ЦК ВКП(б) секретарям крайкомов, обкомов, ЦК компартий, наркомам внутренних дел и начальникам управлений НКВД, где прямо сказано: «ЦК ВКП(б) разъясняет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК ВКП(б)… ЦК ВКП(б) считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь, в виде исключения, в отношении явных и неразоружающихся врагов народа как совершенно правильный и целесообразный метод»[228]. Сталин с подельниками, конечно, тщательно заметали следы, но кое-какую пищу для размышлений оставили даже для таких, как доктор Орлов.

Однако, что это мы, в самом деле, опустились до такой низости? Сталин, как было заявлено в какой-то из мелких сталинистских газетенок наших дней, в оправданиях не нуждается. И действительно, чего его оправдывать, если он, по мнению сталинистов, непогрешимый гений. Помнится, даже у средневековых христиан существовал такой жанр философских сочинений, как теодицея – богооправдание. Но куда там этим отсталым поборникам феодальной реакции! Правда, новые сталинисты до такого откровенного сквернословия не доходили, но мнение о гениальности Сталина не оспаривали. Неисчерпаемый на штампы официальной сталинской пропаганды В.Орлов пишет в старом РК: «Я - за высочайшую оценку Сталина и его вклада в дело построе­ния нового общества. Сталин появился тогда, когда возникла историческая потребность в человеке таких качеств и такого масштаба. Беда всех врагов и критиков Ста­лина состояла в том, что они, как правило, мыслили частично. Их ум охватывал бытовую или локальную ситуацию, его - общее. Они думали лишь о регионе, он - в мировом масштабе. За всеми нашими успехами в деле строительства и защиты социализма стояла присущая Сталину способность взять в единстве, выразить мировые связи»[229]. Это, по меньшей мере, смело, особенно если учесть, как вел себя Сталин в отношении ряда зарубежных компартий и к чему он их привел. Не говоря уже о том, что задачу осуществления мировой революции, поставленную большевиками, сталинисты превратили исключительно в обслуживание национальных интересов СССР, и придумали теорию построения социализма в одной стране. Наконец есть еще одна очень пикантная параллель. Орловский идеал великой личности, которая в отличие от других мыслит не частично, а глобально, очень смахивает на таковой же у Гитлера. Но слушайте дальше: «Сталин был глубоко образованным и творческим человеком, всегда сам писал свои доклады и статьи. За день он прочитывал до 500 и более страниц разных книг». Сверхчеловек. «…Металлурги и колхозники, военные и метростроевцы, летчики и военачальники, конструкторы и работники высшей школы. Для них всех Сталин находит нужные слова, проявляет знания специфики того или иного дела, ставит реальные и понятные всем задачи, проявляя при этом великолепное знание людей и фактов». Корифей всех наук. «Его никак нельзя было обвинить во властолюбии. Он просто выполнял свой большевистский долг». Бессребреник. «У Сталина не было альтернативы. Хрущев после XXсъезда КПСС часто повторял слова Сталина о членах Политбюро послевоенного времени, где Сталин характеризует их как "слепых кутят". Думаю, что в этой сталинской характеристике кроется горький реалистичный смысл»[230]. Куда нам без вождя! Здесь прославление Сталина уже переходит всякие пределы рациональности. Но это еще что! Между Сталиным и народом, оказывается, существовала некая связь, которую затруднительно назвать иначе как мистической. «Да, народ помнил все – и голодный 33-й год, и тревожный 37-й год, и горькие 1941-1942 годы, но веры в Сталина не терял никогда»[231]. Аналогично вел себя и сам Орлов: «Веры в Сталина я никогда не терял».

Все это, конечно, пропагандистская чушь. Внимания заслуживает только последний набор утверждений о вере. Его кажущаяся мистичность имеет вполне рациональное марксистское объяснение, но только для антисталинистов: в классовом обществе господствуют идеи господствующего класса. Номенклатурщики (государственная буржуазия) навязывали эксплуатируемым культ личности Сталина, и большинство из них в полном соответствии с указанным законом его принимало. Вот, между прочим, и вся разгадка, откуда берутся такие сочинители, как Орлов. Но справедливости ради нужно сказать, что было значительное меньшинство, которое не поддавалось пропаганде и боролось против сталинизма.

Рядом с прославлением Сталина по законам сталинистской идеологии должны быть черные дыры истории, в которых исчезает память о тех, кто встал у Сталина на пути. Все эти дыры нашли свое старое место и в идеологии новых сталинистов. У Мазарова в одной из них исчез Зиновьев. Источая восторги по поводу деятельности Коминтерна, Мазаров даже не подумал уточнить, что они относятся у него именно к периоду, когда во главе Интернационала стоял Зиновьев. Такого человека для Мазарова видимо никогда не было[232]. Другой деятель – В.Тайнов, рассказывая о Красной Армии, умолчал, что ее организатором был Троцкий. Не было такого человека. Да он же еще и попутно приплел небылицу, утверждая, что Красная армия в начале формировалась на принципах добровольности потому, что советское правительство сперва не имело органов военного управления на местах[233]. Но это фальсификация. Принудительная армия противоречила социалистическим принципам, а потом нужда заставила ими поступиться.

И.Старовер в черной дыре истории растворил Н.Бухарина. Излив восторги по поводу сталинской конституции 1936 г., он не мог позволить себе признания, что ее написал «враг народа»[234]. Не повезло Бухарину и в сознании некоего Кипещука, который, решив порассуждать о нэпе, стер из истории не только личности, но и целые политические течения. Например, он начал с осуждения троцкистской оппозиции, которая еще летом 1926 г. «потребовала отменить нэп, выкорчевать частный капитал». А далее, объясняя свертывание нэпа мотивировал действия Сталина именно тем, что в действительности беспокоило тогда троцкистов: «Кулацкие хозяйства расширялись в таких тем­пах, что на Западе уже не было сомнения в возрождении капитализма, прочно пустившего корни в СССР. А кулак, точнее сельский капиталист, богател. Он вполне логично рассуждал: а зачем продавать государству товарное зерно по твердым ценам, можно же подождать, а потом продать зерно подороже. И что государство может с нами сделать? Пусть идет к нам на поклон!»[235]. Напиши Кипещук такие слова до 1928 года и его бы однозначно в троцкисты и зачислили. Но Кипещук дитя позднейшей сталинской пропаганды и ничтоже сумняшеся пишет об оппонентах тогдашней сталинской линии, что враги социализма на Западе «возлагали большие надежды на право-троцкистскую оппозицию, существующую в стране». И это при том, что в 20-е годы троцкисты никогда не блокировались с правыми, под которыми в то время понимали группу Бухарина. «Право-левацкий блок» это измышление обезумевших сталинских пропагандистов, родившееся в 1930-е гг. Вслед за тем достается и Бухарину: «Что было бы, пойди мы по капиталистическому пути укрупнения сельского хозяйства, по пути, на который пытались сбить нашу страну Бухарин и его единомышленники?» Крестьяне «пошли бы наниматься на работу за гроши к кулакам, как именует Бухарин, «предприимчивым и старательным хозяевам», подвергаясь зверской эксплуатации с их стороны». На самом деле Бухарин призывал только к укреплению крестьянских хозяйств, но не к их капиталистическому укрупнению. Однако интересно даже не это. Очень хотелось бы спросить Кипещука, а была ли эксплуатация крестьян в сталинских колхозах человечной? Но он, пожалуй, сумеет ответить, что ее и вовсе не было.

Итак, перед нами предстает портрет типичных сталинистов. Многие основные компоненты сталинистского мировоззрения здесь налицо. Новизна этих сталинистов оказывается очень относительной. Они принципиально не выделяются даже в своих интеллектуальных набегах на историческую практику сталинского времени с целью ее оправдания. Эти набеги у них, как и у всех сталинистов неизменно завершаются провалом. А иначе и быть не может. Как было замечено еще до меня, слишком много грязи и крови на сапогах генералиссимуса, чтобы их отмыть и надраить до блеска. Поскольку это труд малоперспективный, эти сталинисты зачастую ограничиваются восхвалением Сталина без попыток классового анализа его политики. Так проще, удобнее и спать спокойнее. Тем более, что такой анализ всегда можно подменить пустой марксистской фразеологией сталинской же пропаганды. Беда лишь в том, что она не описывает советскую реальность. Но это беда сталинистов, а не наша.

Подводя итоги, мы видим, как круг смыкается вокруг вождя народов. В поле друзей новых сталинистов оказываются те, кто подобно им испытывает симпатии к великому советскому контрреволюционеру. Здесь и КНДР, и ходжисты, и маоисты, и РКРП, чей лидер Тюлькин регулярно публиковал на страницах РК статьи, изобилующие ссылками на Сталина. Они, конечно, не делают из этого принципа и способны дружить даже с политически аморфными троцкистами, но это уточнение, а не отрицание сказанного.

Вполне естественно, что лучший из возможных социализмов в представлении новых сталинистов был построен именно при Сталине. Сталинский социализм – это аксиома не требующая для них доказательств. Как нечто самоочевидное В.Тайнов пишет, что конституция 1936 г. «закрепила факт победы социализма в СССР»[236]. А с другой стороны некто Н.Осадченко пишет: «Я считаю… что настоящий социализм в Советском Союзе был только до 1953 г.»[237]. В аналогичном духе высказывался А.Манчук. По его мнению, после смерти Сталина социализм вскоре кончился и наступил государственный капитализм. К сожалению, в моем распоряжении нет данного номера РК, и я не могу подкрепить свои слова ссылкой. Но статья была.

Таким образом, признав в Сталине и сталинском режиме себе подобное, признав социализмом государственный капитализм, новые сталинисты тем самым вынуждены принимать на себя и весь груз его преступлений. И здесь они начинают оправдывать отрицательные стороны этого режима и прославлять его достижения, нередко преподнося в качестве таковых всецело мнимые вещи. Последуем за ними и посмотрим, как они это делают. Наиболее полезно рассмотреть их обелительную деятельность, потому что именно за такой работой у них из-под марксистской маски особенно хорошо проглядывает звериное лицо сталинизма.