Сдвиги психоэвротичеекой пропорции группы (от высшей группы к низшей группе). Регрессивные сдвиги пстхоэвротической пропорции.

Здесь речь идет о тех случаях, когда эврореактивный тип высшей группы переходит из эврофренйческого состояния психотического эвроида или из потенциального эвроида переходит в психотического эвротимика. Как на такой пример можем указать на Ньютона.

Ньютон в 1692 году переживает резкий пснхотический сдвиг психики, вместе с тем резкий сдвиг психоэвротической пропорции гениальности. Ньютон, известный своими великими трудами, как высший эврофренический тип (по нашей терминологии), перестает быть таковым с этого момента и делается впоследствии психотическим эвроидом.

О его психотических переживаниях мы имеем следующие данные.

С 1692 года, т. е. когда Ньютону было 52 года, здоровье его стало резко ухудшаться. До этого он был опечален смертью матери.

Отсутствие аппетита, частая бесссница и сильное нервное расстройство показывали, что болезнь была серьезна, но никто не знал чему именно ее приписать.

Проф. Мебиус замечает, что болезнь его до сих пор еще не совсем ясна. Симптомы болезни напоминают (по его мнению) нервные расстройства, иногда наблюдаемые после инфлюэнцы.

Проф. Розенберг (один из новейших биографов Ньютона) отмечает, что ухудшение его здоровья совпадает с окончанием и с появлением на свет его монументального творения: «Математические начала философии природы», которое стоило ему многих лет самого упорного умственного и физического труда. Кроме того одиночество, непонимание современниками его великих заслуг, материальные лишения вместе с якобы мозговым утомлением от необычайного напряжения умственных сил—не могло не поколебать его здоровья, почему появление на свет его труда сопровождалось ослаблением его умственных сил, припадками все возрастающей меланхолии и утратой им понимания своего положения.

Несчастный случай (пожар в его комнате от свечи, где сгорели его рукописи—плоды многолетних трудов) еще более расстроил его здоровье и даже, по мнению Био, помрачил на время его разум. Об этом также свидетельствуют современники.

В дневнике некоего Авраама де-ля-Прима, под 3-м февраля 1692 г., находится следующая заметка: «Сегодня я слышал следующее. Здесь есть некто Ньютон, член коллегии Троици, которого я часто видел, и который весьма знаменит своей ученостью. Это отличный математик, естествоиспытатель, богослов и т. д. и уже несколько лет состоит членом Королевского Общества. В числе других ученых книг и трудов прежде всего нужно упомянуть его «Математические начала философии природы», благодаря которым он особенно прославился и получил множество благожелательных писем, особенно в Шотландии. Вот уже 20 лет, как он усердно трудится над светом и объяснением цвета тел, для чего им сделано более 1000 опытов и истрачено несколько сот фунтов стерлингов. К этой книге он подготовлял добавление, но внезапно все его труды пропали. Все они сполна сгорели на его письменном столе, в то время как он был в капелле, вследствие того, что он, уходя, забыл погасить свечку; это так поразило его, что все думали, он совсем рехнулся и несколько месяцев он был совсем не в своем уме» (стр. 74 биогр. Ньютона Маракуева).

О болезни Ньютона, будто бы причиненной пожаром, случившимся в его комнате, упоминает не раз и Гюйгенс. В его математических сочинениях находится об этом вполне определенная заметка (помеченная 29 мая 1694 года). В ней значится следующее:

«Шотландец доктор Кольм сообщил мне—пишет Гюйгенс— что знаменитый геометр Исаак Ньютон, полтора года тому назад впал в умопомешательство, частью от чрезмерных трудов, частью же вследствие горести, причиненной ему пожаром, истребившим его химическую лабораторию и многие важные рукописи. Г.Кольм прибавляет, что вследствие этого происшествия Ньютон представлялся Кэмбриджскому архиепископу, причем в разговорах обнаружилось умственное его расстройство.

Тогда друзья взяли его для излечения и, заключив в комнату, заставили принимать волею иль неволею лекарства, от которых здоровье его поправилось настолько, что теперь он начинает уже понимать свою книгу «Начала».

Все эти свидетельства современников Ньютона показывают, что они интересовалась фактом болезни Ньютона, как явлением исключительного несчастья (болезнь после пожара).

Ломброзо так же говорит о болезни Ньютона (в связи с пожаром) следующее:

«В 1693 году, после второго пожара в его доме и после непомерно усиленных занятий, Ньютон в присутствии архиепископа начал высказывать—такие, странные и нелепые суждения, что друзья нашли нужным увести его и окружить самым заботливым уходом.

В это время Ньютон, бывший прежде до того робким, что даже в экипаже ездил не иначе, как держась за ручки дверец, затеял дуэль с Вилларом, желавшим драться непременно в Севеннах. Немного спустя, он написал два, приводимых ниже письма, сбивчивый и запутанный слог которых вполне доказывает, что знаменитый ученый совсем еще не оправился от одолевшей его мании преследования, которая действительно развилась у него снова несколько лет спустя. Так в письме к Локку он говорит: «Предположив, что Вы хотите запутать меня при помощи женщин и других соблазнов и заметив, что Вы чувствуете себя дурно, я начал ожидать (желать) вашей смерти.

Прошу у Вас извинения в этом, а также в том, что я признал безнравственными, как Ваше сочинение «Об идеях», так и те, которые издадите впоследствии. Я считал Вас последователем Гобса. Прошу Вас извинить меня за то, что я думал и говорил, будто Вы хотели продать мне место и запутать меня. Ваш злополучный Ньютон».

Несколько определеннее он говорт о себе в письме к Пепи:

«С приближением зимы все привычки мои перепутались, затем болезнь довела до того, что в продолжении двух недель не спал ни одного часа, а в течение последних пяти дней даже ни одной секунды (какая математическая точность). Я помню, что писал Вам, но не знаю, что именно: если Вы пришлете мне письмо, то я вам объясню его». Когда у него, находившегося в таком состоянии спрашивали разъяснения по поводу какого-нибудь места в его сочинениях, он отвечал: «обратитесь к Муавру—он смыслит в этсм больше меня»). Он был убежден в том, что он преследуется целым сонмом врагов (Ломброзо). Из всех этих данных мы видим, что Ньютон пережил какое то психотическое состояние.

Но повидимому вскоре этот приступ болезни миновал, так как вскоре он начал занимать важные посты и высокое положение, как ученый и общественный деятель: он делается директором монетного двора, избирается в члены Парижской академии (в 1693 г.), избирается депутатом в парламент от Кэмбриджского университета (в 1701 г.), избирается президентом Лондонского королевского общества (1703 г.).

Но впоследствии он опять переживает психотическое состояние, вместе с чем у него происходит резкий сдвиг психоэвротической пропорции и он превращается в патологического эвроида, ибо тогда-то он и написал, вероячно, «Хронологию», «Апокалипсис» и Письмо к Бентлею. Сочинения туманные, запутанные и совершенно непохожие на то, что было написано им в прежние годы.

Ломброзо справедливо говорит, что только в состоянии невменяемости мог Ньютон сочинять толкования на апокалипсис или когда писал Бетлею: «Закон тяготения отлично объясняет удлиненную орбиту комет, что касается круглой орбиты планет, то нет никакой возможности уяснить себе ее в одну сторону, а потому она могла быть произведена, самим богом».

Араго совершенно справедливо находит такой способ доказательства научных истин по меньшей мере странным. И однако же в своем сочинении об оптике Ньютон сам восстает против тех исследователей, которые, по примеру последователей Аристотеля, допускают существование в материи каких то таинственных свойств, и через это, без всякой пользы для науки, задерживают изыскания исследователей природы.

Кроме Ньютона, как на примеры аналогичных сдвигов психоэвротической пропорции регрессивной формы можно было бы указать на целый ряд великих людей. Среди них, между прочим, на Канта, Гоголя и Стриндберга.

Стриндберг точно также переживает такой сдвиг под влиянием психотических переживаний, благодаря чему он из натуралиста превращается в мистика.

Стриндберг представляет из себя один из типичных патологических эвроидов. В течение больше 2-х десятилетий он был одержим таким процессом, который можно было бы назвать шизофреническим. Однако, несмогря на свой патопсихический симптомокомплекс в нем, его личность так органически была связана в нечто целое с его феноменальной одаренностью и талантом, что мы иначе себе не могли, его и представить.

Но в нем резко бросается в глаза то, что личность и его творчество так охвачены психотизмом, что он является преобладающим и доминирующим. Тут мы несомненно имеем тип великих людей, обозначенный нами как тип патологического эвроида. Стриндберг в течении более 2-х десятилетий страдал этим шизофреническим процессом. Процесс этот начался с 80 годов. В своем течении этот процесс характеризуется 2-мя большими толчками, которые имели своими высшими точками годы: 1887, и 1896. Первый толчек сопровождается, помимо характерно субъективных соматических и припадочных явлений, еще и классическими приступами бреда ревности, затем приступами бреда преследования и бреда уничижения (Beeinträchtigungswahn), а также склонностью к необыкновенным научным изысканиям. 2-й толчек в 1894 г. производит полный переворот во всем его миросозерцании, и сопровождается массой галлюцинаторных и параноических переживаний, заполняющих его всецело.

Затем с 1897 г. начинается некоторое ровное развитие процесса, переходящее, в так называемое, «исходное» состояние болезни; за этот период большинство симптомов продолжают существовать, потеряют несколько прежнюю остроту течения.

Характерно, что за эти годы (т. е. 1892—97), годы.2-х острых вспышек болезни, творчество его сводится на нет. За это время (1892—97 г.) он занимается алхимическими и тому подобными занятиями, а в 1896 году он забрасывает и эти занятия. С этого времени он начинает разрабатывать свои автобиографические переживания в «Inferno» и «Legenden», а в 1898 году начинается вновь сильная волна количественно мощной продукции, в особенности драматического творчества. Причем бросается в глаза, что драматическая продукция ограничивается периодами между отдельными сдвигами.

Творчество Стриндберга, до развития высшей точки болезни и после, характеризуется резкими отличиями. Если в ранний период, творчество Стриндберга более четко, выразительно, хорошо акцентуировано, то позже, в период после сдвигов болезни, творчество его более монотонно; встречаются часто «плоские места», наивности. Его друг Пауль говорит о его творчестве после появления его «Inferno»: «Он уже больше не тот человек. Тот, кто мог штурмовать все недосягаемое, кто создавал гениальные произведения, кто был неумолимый правдоиспытатель—был уже не тот. Бурлящая и захватывающая сила его рассказа, против которой никто не мог устоять—потеряла теперь свое настоящее дыхание»...

Точно также сдвиг этот меняет и содержание его произведении. Первый сдвиг его болезни рождает тo женоненавистничество, присущее Стриндбергу, которым пропитаны были такие произведения, как «Отец» и «Товарищ». 2-й сдвиг имеет последствием то, что в начале 90-х годов происходит переворот всей его сущности.

Будучи раньше реалистом по духу он делается теперь мистиком, все он обволакивает атмосферой таинственного, хотя он свои теософические настроения переживает в реалистических дамках.

В основу своих произведений он кладет автобиографические переживания своей личной шизофренической психики. Все обволакивается в шизофреническом колорите таинственного, сноподобного: будет ли это касаться темы о плохом обеде, шума ветра—все реальные конкретные вещи преломляются в шизофренической психике. Все интуируется шизофренически. Все н весь мир получает аутистический контекст шизофреника.

К этой же 1-й группе (регрессивных) сдвигов психоэвротической пропорции относятся также и те многочисленные случаи, когда из потенциальных эвроидов данные эвроактивные типы. после сдвига психоэвротической пропорции превращаются в обыкновенного эвротимика. Сюда относятся, например, большинство вундеркиндов. Именно те вундеркинды, которые дают, будучи детьми, блестящую эвроактивность, дающую основания квалифицировать их как потенциальных эвроидов, однако, при наступлении физической зрелости у них пропадает эта высокая степень эвроактивности и они превращаются в умеренно реактивных эвротимиков. Явление обычно наблюдаемое у вундеркиндов. Здесь, следовательно, наблюдается регрессивный сдвиг психоэвротической пропорции из высшей группы в низшую группу.