Глава 17. Диковинные страны 9 page

Лие такая диспозиция пришлась по сердцу – она отчаянно крутила головой в разные стороны, не успевая охватить и переварить все впечатления. Их было даже слишком много для одной маленькой девочки.

Во-первых, они сидели высоко над землей, гораздо выше, чем на Роланде. Она даже вскакивала несколько раз, чтобы перегнуться через перила и смерить взглядом расстояние до земли.

Во-вторых, они сидели на синем бархате, почти таком же, как праздничное платье тети Василисы. Гладя ладошкой сиденье, Лия ощущала его мягкость, и ей казалось, что она знатная дама, никак не меньше, чем герцогиня, а может даже и принцесса.

В третьих, вокруг них и напротив сидели такие красивые и нарядные люди, что просто дух захватывало! Женщины выглядели королевами в разноцветных платьях, богато украшенных шитьем и каменьями. Мужчины соревновались друг с другом в элегантности и галантности. Все вокруг было неподражаемо, волшебно красивым!

А Рыцарь смотрел на наивный восторг ребенка и с тяжестью в сердце думал о том, что эта девочка сегодня пришла туда, где ее настоящее место. В каком-то из этих окон пять лет назад стояла королева Зоя, держа на руках свою малышку. Многие из сидящих напротив тогда низко кланялись наследнице престола. Они шептались, флиртовали и сплетничали о плохом самочувствии Правителя, и не подозревали, что их законная королева сейчас сидит напротив и с нетерпением ждет начала турнира.

Солнце пригревало вовсю. Рыцарь даже снял камзол, испросив разрешения у присутствующих дам. Наконец, на противоположном конце ристалища началось какое-то шевеление, публика, уставшая ждать, радостно взревела, увидев шестерых юношей с длинными серебряными трубами. Они вышли на середину ристалища, приложили к губам свои трубы, и, как по команде, над площадью полетели чистые, пронзительные звуки, возвещающие начало состязаний.

Церемонией распоряжался тот самый пожилой, суровый господин, перед которым Рыцарь сегодня так нелепо сел в лужу. Неприятные воспоминания уже выветрились, осталась только радость от торжественного момента. Господин объявил правила турнира, согласно которым все участники были распределены по парам путем жеребьевки. Победители в парах встречались между собой, пока не оставалось только двое участников – они-то и разыгрывали главный приз, составлявший ни много ни мало пятьсот септимов.

При объявлении размера награды по толпе пронесся восторженный шелест - господин Правитель был даже щедрее короля. Однако сам он сегодня не присутствовал, сказывалось слабое здоровье. Господин премьер-министр тоже отсутствовал, так что турнир проходил при полном отсутствии официальных лиц. Впрочем, это никому не мешало получать от него удовольствие.

Первые схватки пролетели быстро – самые слабые отсеивались сразу. Стоило кому-то упасть с коня, схватку тут же останавливали, чтобы не задерживать время, и побежденного быстро уводили прочь с арены через левый выход. Правый же служил только победителям, туда отправлялись те, кому предстояло дожидаться второго круга.

Рыцарь вспомнил свое бесславное участие в этом турнире, вспомнил, как его быстро поволокли к выходу, и почувствовал старую царапинку. Надо это организовать как-то по-другому, а то уж очень унизительно получается для проигравшего.

Пока он размышлял над этим вопросом, первый круг завершился. Мальчики - оруженосцы выбежали на ристалище и стали подсыпать и разравнивать песок. Чем ближе к финалу, тем упорнее становились схватки, и частенько этому песку приходилось впитывать много крови.

Лия выбрала себе рыцаря, за которого решила болеть – стройного, красивого, на вороном коне. Впрочем, она не знала, красив ли он - лицо его было скрыто шлемом, но фигура была внушительная. Доспехи из черненой стали с блестящими серебряными накладками сияли на солнце, и алая подкладка плаща делала Неизвестного Рыцаря воистину неотразимым.

- Я буду за него болеть. Пусть он победит! – девочка сжала кулачки.

- За кого? – уточнил Рыцарь.

- За него. – Лия показала пальчиком на своего избранника. – Он мне поклонился.

- В самом деле? Хорошо, давай посмотрим, кто это… - он стал внимательно всматриваться в щиты, которые оруженосцы развешивали по бокам ристалища, обозначая пары соперников. – Ага, этого рыцаря зовут Раджив Идрийский. Хм, никогда о нем не слышал.

Несмотря на то, что Раджив Идрийский был совершенно неизвестен Бедному Рыцарю, выступал он весьма уверенно – уже трое соперников было повержено без малейших колебаний.

Когда песок снова разровняли и шестнадцать лучших рыцарей изготовились для следующей схватки, Лия даже зажмурилась от волнения. Теперь уже все проходило не так быстро, противники не могли запросто выбить друг друга из седла, они спешивались и рубились на мечах, накаляя атмосферу.

Брызнула первая кровь, а потом еще и еще, публика, разгорячаясь, требовала все больше. Рыцари сражались не на жизнь, а на смерть, словно позабыв, что это лишь потешный праздничный турнир. Невыносимо глупо сложить голову в мирное время на потеху толпе, даже и за награду, но кто сейчас думал об этом?

Лиин фаворит одолел своего соперника, и теперь Рыцарь смотрел на него с большим уважением, размышляя, откуда мог бы приехать такой замечательный воин. А Лия с восторгом хлопала в ладоши и даже подпрыгивала на месте, не в силах сдержать свою радость.

Было жарко, многие рыцари сняли шлемы и плащи. Все уже были утомлены, но Раджив держался и своего лица не открывал, это приковывало к нему всеобщее внимание. Женщины дорисовывали в своем воображении облик пылкого молодого красавца и бросали ему под ноги цветы и перчатки.

А он равнодушно наступал на них, холодно и расчетливо ведя схватку. Он явно знал толк в воинском деле, экономил свои силы, быстро находил слабости противника и использовал их, побеждал не силой, а умением. Все так же хладнокровно он выбил из турника еще двоих противников и, наконец, остался один на один с одним из сильнейших рыцарей страны – сэром Фернандо Черный Посох.

В отличие от таинственного Раджива, сэр Фернандо был хорошо известен широкой публике, он выступал много и охотно, часто побеждал. Необычное прозвище его было дано ему боевыми товарищами, видевшими, как он, в пылу битвы, схватил с земли первую попавшуюся палку и проучил нападавших этой палкой, словно она была двуручным мечом. Почерневшая от крови дубина и дала прозвище славному рыцарю.

Сэр Фернандо не боялся своего противника, хоть и не знал его, он полагался на свою силу и опыт. А Раджив Идрийский перед схваткой отцепил плащ и снял несколько щитков, чтобы свободнее двигаться, но шлем оставил на месте. Рыцарь подозревал, что несчастный воин уже весь облился потом под этой железякой, и все гадал, что же заставляет его скрывать лицо.

Публика вскакивала с мест, будучи не в силах усидеть на месте, свистела, топала ногами, выкрикивала ругательства – если бы Змей видел, куда попала его дочурка, он упал бы в обморок. Но Рыцаря это не смущало, он залихватски свистел, засунув пальцы в рот, и Лия пыталась последовать его примеру, но получалось только плеваться.

Рыцари рубились с полной отдачей, и нельзя было сказать, кто лучше. Сэр Фернандо был явно сильнее и опытнее, но Раджив брал подвижностью и изощренностью. Он быстро перемещался по арене, наносил удары и отскакивал в сторону, и снова подбегал. При всем своем опыте Черный Посох не успевал за ним, его удары были сногшибательными, но они не попадали в цель, и сила пропадала впустую. Зрители стали замечать, что он устал.

Это почуял и Раджив, слабость соперника удесятерила его силы. Он стал двигаться еще быстрее, окончательно добивая измученного Фернандо. Удар за ударом он теснил его к ограждению, пока не прижал спиной. Это была техническая победа - так сказал Рыцарь, и хотя Лия не поняла, что это значит, она была безумно рада.

Сэр Фернандо был расстроен, но нашел в себе мужество поздравить победителя, за что был награжден бурными аплодисментами. В конце концов, никто не сомневался в его силе и искусстве, просто сегодня был не его день. А Раджив Идрийский принимал поздравления, по-прежнему не снимая шлема. Однако суровый господин, распорядитель турнира, вручая ему венок победителя, напомнил, что даже победитель должен подчиняться правилам и показать свое лицо народу.

Раджив явно не хотел этого делать, но под пристальным взором распорядителя был вынужден отстегнуть застежки и снять шлем – лицо его было уродливо. Многочисленные шрамы покрывали его голову, нос был сломан, а губа рассечена. Он больше походил на каторжника, чем на рыцаря.

Наступила тишина, в которой явно читалось неодобрение. Зрители молчали, молчал и Раджив, мрачно глядя на тех, кто недавно ему рукоплескал. Но онемевший распорядитель турнира помаленьку пришел в себя и протянул Рыцарю венок победителя.

- Поздравляю вас, сударь, назовите же Прекрасную Даму, которой вы посвящаете свою победу.

Раджив вскочил на коня, подцепил копьем венок и медленно тронулся вдоль трибун, обводя черными глазами местных красавиц, испуганно шарахавшихся от него, и больше всего боявшихся получить венок от такого сомнительного рыцаря. Горькая усмешка кривила его губы, когда он вдруг услышал посреди мертвой тишины:

- Поздравляю вас, сударь, вы так храбро сражались! Я знала, что вы победите!

Он обернулся и увидел Лию, забравшуюся с ногами на сиденье. Она радостно махала ему рукой, ее не пугала его внешность. Глаза рыцаря смягчились, он широко улыбнулся и пришпорил коня, подъезжая прямо к их трибуне. Слегка наклонив копье, он осторожно поднес венок девочке:

- Вот моя прекрасная дама! – гордо произнес он. – Здесь нет никого прекраснее!

И публика взревела, по достоинству оценив красивый жест. Вот теперь Раджив Идрийский по-настоящему стал героем праздника, а Лия… Лия была на седьмом небе от счастья, и жетончики из золотистой фольги, сыпавшиеся сверху, казались ей звездами, наполнявшими ладони.

- Вот ведь какая штука… Надо же… Мы его в твоей комнате повесим на стену… - неизвестно, кто был больше растроган, Лия или Рыцарь. После турнира они оба были как пьяные, кружились в толпе бестолково, не понимая, куда и зачем идут.

Солнце садилось потихоньку, тени становились длинными и начинали показывать зубы, покусывая холодком за ноги. Праздник разлился человеческим потоком по улицам, зажигая вечерние огни и готовясь принять почтенную публику в харчевнях и распивочных. Детей на улицах стало мало, потихоньку появились выпившие.

Рыцарь подумал, что пора бы и домой собираться, тем более что они проголодались, а у Мартина сейчас много народу.

- Пойдем потихоньку в «Муськину радость», мороженого закажем?

Он, правда, больше думал о рюмочке сливянки и о том, как хорошо было бы, если бы с ними была Василиса. Лия кивнула. Ей было все равно куда идти, она просто впитывала в себя атмосферу праздника, смотрела по сторонам широко открытыми глазами, стремясь увидеть и запомнить как можно больше.

По берегам канала зажгли потешные огни, и хотя небо еще не потемнело полностью, они сияли разными цветами, как райские птицы. Со стороны Рыночной площади доносилась музыка и слаженный людской гомон – там жарили на огне гигантскую сосиску, которую потом разрезали на кусочки и угощали всех желающих. Пахло сногсшибательно, но Рыцарь не хотел толкаться:

- Мы закажем сосисок у Мартина и поедим спокойно. А там сейчас такая битва начнется, ну ее в качель.

Он повел Лию уже знакомой дорогой вверх от Обводного канала. С каждым шагом сумерки сгущались, словно кто-то подливал синьку в небо. Они шли по улицам, мягко освещенным золотистыми фонарями, и молчали – сердце каждого было переполнено. Клены бесшумно роняли фигурные листья на мостовую, прямо им под ноги, и в самых темных уголках уже запевали свои ночные серенады сверчки. Скромно и ненавязчиво, но легко перебивая бравурные мотивы, несущиеся с окрестных улиц.

Внезапно Лия застыла на месте, и задумавшийся Рыцарь чуть не упал, наскочив на нее. Они стояли возле витрины игрушечного магазина, который утром почему-то не заметили. Он не был ярко освещен, его витрина купалась в бронзовом полумраке, таинственно поблескивая, как настоящая волшебная лавка. Оловянные солдатики в малиновых мундирах держали ружья на караул, красавец фрегат с алыми парусами был готов к отплытию, медведи-барабанщики изготовили свои палочки, чтобы отбить приветственную дробь. Целый мир бесценных сокровищ!

Рыцарь и сам засмотрелся на витрину, радуясь в душе.

- Красота-то какая! Пойдем, мое солнышко.

Но Лия, затаив дыхание, смотрела только в одну точку – за стеклом витрины ей улыбалась чудесная фарфоровая красавица. На ее милом лице сияли голубые глаза, медно-рыжие волосы мягко падали на плечи, белое атласное платье, расшитое золотом, струилось по ногам. Не кукла, а настоящая красавица!

Рыцарь прикинул, сколько она может стоить – даже при самом скромном раскладе никак не меньше септима. Ему было не жалко денег, просто он за сегодня уже поистратился, и теперь перебирал пальцами в кармане оставшиеся монеты, получалось что-то полтины, да еще мелочь всякая. На куклу этого явно недостаточно, да еще поужинать надо, не ехать же голодными.

- Пойдем, Лия, нам пора.

Девочка словно его не слышала, жадно вглядываясь в сумеречную витрину.

- Это она. Понимаешь, это она… - как объяснить ему, что это за ней Лия плавала на пиратском корабле, ее спасала из лап разбойников, с ней тихо разговаривала по вечерам.

Уйти сейчас и оставить ее здесь одну было невозможно, неужели он этого не понимает? Сердце Лии билось, она пыталась прожечь взглядом витрину и оживить немую красавицу, но Рыцарь упрямо тянул ее за руку.

Орландо возвращался домой. Весь день он гулял, смешавшись с толпой, и порядочно устал. Несмотря на праздничное оживление вокруг, он был скорее мрачен, ибо что разочаровался в своих ожиданиях. Он думал, что праздник исцелит его от хандры, но побывав среди людей, он еще острее ощутил свое одиночество. Возвращаясь во дворец, он долго шел вдоль канала, любуясь игрой света на волнах, а потом свернул, чтобы срезать путь.

Миновав «Муськину радость», он неторопливо шел по приятной улочке, рассматривая витрины, и вдруг увидел нечто, приковавшее к себе его внимание. Маленькая девочка, лет пяти, раскрыв рот, смотрела на куклу в витрине игрушечного магазина. Девочка была так хороша собой, что Орландо поневоле загляделся. Но не только красота привлекла его внимание: она смотрела на куклу с такой неистовой страстностью, будто жизнь ее была заключена в этом куске фарфора. Пожилой господин дергал девочку за руку, но она его не замечала, поглощенная зрелищем. Наверное, ни одна сила в мире в эту минуту не могла бы сдвинуть ее с места.

Орландо почувствовал, что его сердце забилось быстрее. Он прекрасно понимал чувства девочки, он знал, что такое желать всем сердцем. А этот старый болван все дергает и дергает ее за руку, словно никогда не переживал ничего подобного!

Так нельзя! Он быстрым шагом пересек улицу и вошел внутрь лавки – огромное количество самых невероятных игрушек наполняло небольшое помещение. Да, тут было отчего сойти с ума! Но он указал пальцем на красавицу в витрине, не слушая продавца, и даже не поморщился, когда тот запросил три септима.

Орландо снова чувствовал вдохновение, давно уже его не посещавшее, он снова плыл по течению и знал, что все делает правильно. К кукле прилагалась коробка, но он даже не взглянул на нее, торопясь скорее выйти наружу.

Вынырнув из тесного помещения на свежий воздух, он не сомневался, что девочка все еще там. Она должна была его дождаться. И точно, ребенок все так же стоял, глядя широко раскрытыми глазами, прижав кулачки к часто бьющемуся сердцу.

Орландо не знал, что сказать, он просто протянул ей куклу, и она взяла, не сводя с него огромных черных глаз. Они молчали несколько секунд, понимая друг друга без слов, и все было хорошо, но тут вмешался этот пожилой господин, который начал что-то кудахтать, и все испортил.

Не вникая в его слова, Орландо стремился отмахнуться от него, как от назойливой мухи. Засунув руки в карманы, он быстро пошел прочь, стремясь скрыться в тени деревьев и надеясь, что его не будут преследовать. Ему это удалось, пожилой господин отстал, растерянно вертясь на месте, и по-прежнему держа ребенка за руку.

Из тени Орландо видел, как тот еще потоптался на месте, а потом повел девочку вверх, по направлению к «Муськиной радости». Ему было бесконечно жаль, что все закончилось так быстро, и он даже не узнал, кто эта девочка. Но в глубине души он твердо знал, что это был самый лучший момент за весь сегодняшний праздник.