Сохранение национальной идентичности

Исследователь А. Костадис в своей публикации «История Американской Православной Миссии и Русской Зарубежной Церкви 1917-1922 (Время формирования церковных идеологий)»[390] пишет «Высказывания о необходимости патриотической деятельности, особенно в сочетании со школьной работой во множестве встречаются в американской церковной прессе. Русская национально-патриотическая агитация особенно усилилась во время Первой Мировой войны»[391]. Например, статья протоиерея Леонида Туркевича говорит о необходимости воспитывать «русских в Америке в духе православно-национальном». Автор сожалеет о быстрой потере молодежью родного языка, видит в этом отрицательную сторону получаемого ею американского образования и указывает, что «противостоять могучему воздействию американской школы» можно только русской школой»[392].

Русская эмиграция, как и многие другие национальные этнические сообщества не титульной национальности страны-реципиента в течение десятков лет была маргинальным сообществом – из-за невысокого материального положения, грамотности и культурного уровня своих представителей. Вследствие этого, как часто бывает, вставшие на путь ассимиляции дети первых эмигрантов нес стремились демонстрировать свою принадлежность к национальным меньшинствам страны, тем более в Америке, где в те годы существовала не только расовая, но и этническая дискриминация.

Эти обстоятельства и заставляли старшее поколение, которое было вдохновителями, инициаторами создания и основной читательской аудиторией эмигрантской периодики, выступать на ее страницах, призывать беречь и поддерживать свою национальную идентичность. Одна из публикаций православной прессы была призывно озаглавлена: «Не встыдаймося своей мовы»[393]. В ней автор, обеспокоенный судьбой русской речи, сетует на то, что люди, стыдящиеся своего языка, есть в каждом народе, в том числе, существуют они и среди соплеменников. Он старается убедить читателя в том, что «найдорожным скарбом каждого человека есть его мова, котору учила его мати…». И именно эту «русскость» автор считает необходимым сохранять: «Для нас, русинов, есть найдорожным скарбом наша р у с с к а м о в а - русский язык» ^[394].

Даже на чужой земле, куда забросили жизненные обстоятельства, множество людей не собираются терять свою национальную идентичность, пытаясь изгнать не только из быта, но и из сознания «инородную» ментальность. Так, в статье газеты «Карпато Русское Слово» «Поход на Прав.<ославную> церковь» автор выступает против масонско-еврейского влияния на все стороны современной ему жизни России. Однако, далее он указывает на истинные корни несчастий покинутой России и обрушивается с критикой на элиту просвещенную русского общества, которая, казалось бы, должна защищать самые основы своего существования – собственную народность: «Странно, кончено, было бы утверждать, что в нашем несчастии виноваты только евреи, или они являются его главной причиной. Во всем виноватый наш высший слой (правящий класс и интеллигенция) совершенным отсутствием чувства любви к отечеству и народной гордости» [395].

Интересно, что такие жесткие слова критики «великороссов» за отсутствие четкой национальной позиции высказывает представитель «малороссийского» населения. Испытав немало притеснений от соседствующих представителей «западной цивилизации», он не приемлет никакого подражательства русских кому бы то ни было: «Наш интеллигент самостоятельным не мог быть: он учился сперва у немца, а затем у еврея, как быть русским, во что верить, какие иметь идеалы и т.п. Но это продолжается и сейчас. Нам жителям окраин нашего обширного Отечества, не понятно это подчинение чужаку русских людей центра, эта бесхребетность. Русским людям надо очиститься от этой скверны» [396].

Характерна публикация газеты «Правда», размещенная под заголовком «Борьба русскаго народа за свою веру и народность»[397], которая призывает стоять на страже важнейших национальных ценностей русского человека.

Тема протеста против «окатоличивания» и национальной дискриминации столетиями занимала славянское население западных окраин Российской империи. Автор письма в газету, опубликованного под заголовком «Як живется русским хлопам и мещанам в Польше» жалуется на то, что власть всячески пытается искоренить употребление русского языка и «довести до того, щобы сей народ не признавался до одной беседы с великороссами или москалями, а употреблял в разговоре и письме такие слова и выражения, якими он дома говорит, т.е., наполовину польский, вынесенными из польской неволи» ^[398]. Польские политики, как пишет автор, «также и наш галицко-русский народ стараются… держати в своей непрошеной опеце. Они долгое время пытались «не допустити нашой русской беседы и письма до школы и урядов, а ныне, коли им то не удалося, накинули нам фонетику, т.е., выкинули ъ, ы, еръ, чтобы хоть тем способом доказати, що наше письмо и наша беседа розличаются чем-то от великорусской или «московской» ^[399] .

Но все эти «нововведения» имеют другую, зловещую цель, которую автор точно видит и предупреждает об этой опасности всех: «… А як дуже боятся польскии политики того, щобы не приняли православной веры, видно из того, що в 1882 году они старались просветителя Галицкой Руси бл. п. Иоанна Наумовича обвинити в державной здраде за то, що он порадел…приняти православие. Опека польских политиков дается нашому галицко-рускому народу в знаки (ни) также в школах, при всяких выборах и т.д. Но и у нас в галичине польскии политики уже стратили надею на то, що потрафлять нас ополячити и нашу русскую церковь подкопатий. Вправде теперь вводят они всюда польский язык и будуют по наших селах польские костелы и каплички, щобы наш русский народ там заманити…» ^[400] .

Однако, эти старания напрасны, совершенно убежден автор: «но то ничего им не поможе, бо русский народ в Галичине стае с каждым днем разумнейшим и он николы в свете не даст себе и свою церковь ополячити, а лишится до конца света тем, чем его Господь Бог сотворил, т.е. Русским народом» ^[401].

Для ассимилировавшихся эмигрантов и их детей газета «Правда», сама уже вполне «ассимилировавшаяся» к 70-м годам XX века, и выходящая периодически на английском языке, размещает историографические публикации, рассказывающие об истории и природных достопримечательностях, имеющих символическое значение для выходцев из России. Тематическая полоса, выпущенная к празднику рождества, посвященная русскому миру, содержит временную рубрику, названную «Great Rivers in Russian Legends», на которой размещён историко-этнографический очерк под заголовком «The Rivers Dunai, Dneipr and Don», призванный напомнить читателям об их исторических корнях^[402]. Публикация «Когда перевелись на Руси Титы Титычи» представляет собой исследовательский очерк, посвященный возникновению и дальнейшей судьбе русской буржуазии^[403].

Очерковую корреспонденцию на темы культуры размещает газета «Правда», где предметом материала стали судьба и творчество А. Павловича, «угрорусского Карпатогорца», стихотворца и автора слов для песен, которые стали «народными». Сами названия его сочинений, приведенные газетой, весьма примечательны: «Песнь карпатогорца», «Песнь русскославянская», «Песнь карпаторусская», «Песнь подкарпатского русина», «Песнь лемка»^[404] и другие.

О том, как непросто шел процесс ассимиляции в самых разных сферах жизни свидетельствуют многие газетные материалы. В частности, настроения представителей русской эмиграции в целом можно проиллюстрировать стихотворением, которое было опубликовано в газете «Правда» уже во второй половине XX века под заголовком «За рубежом нет тоже житья»^[405]:

«По всему миру, - мы разбросаны, братья

От родины нашей в чужие края,

Сколько горя-страданий мы переносим,

Такова уж наша горькая судьба.

При царизме тогда, мы больно страдали,

И при коммунизме, - нет нам житья!

Мы томимся по всему миру бездольно,

Нашу родину вспоминаем всегда.

На долю нам пали тяжкие муки,

Теперь за рубежом – нет тоже житья.

И в чужих краях – мы болеем от скуки,

О, родина – мы не забыли тебя!» ^[406]

Необходимо отметить, что идея воспитания нового, молодого поколения русско-американской эмиграции в духе культурных и религиозных традиций их предков, сохранения родного русского литературного языка была близка эмигрантской интеллигенции в целом, несмотря на глубокие идейно-политические разногласия. Исследователь Воробьева О.В. так пишет об этой заслуге православной церкви перед русской культурой: «В этой ситуации лидером культурно-просветительного движения российской диаспоры в Северной Америке становится Русская Православная церковь, которая смогла объединить в системе церковно-приходских школ и других просветительных структур общественно активные слои русскоязычного сообщества. Еще в Германии и Австрии, в центрах размещения «ди-пи» православная церковь не только оказывала людям, находившимся в состоянии стресса и отчаяния, психологическую поддержку, но и выступала организатором детских приютов и школ, медицинских пунктов и т.п. Влияние, приобретенное духовенством в первые послевоенные годы в Европе, было перенесено в США и Канаду»[407].