Борьба с украинизацией и советизацией

Значительную часть русской православной аудитории церковно-ориентированных изданий составляли выходцы с западных окраин Руси, которые всегда были объектом агрессивных устремлений соседних государств. Значительную часть времени представителям населявших этот регион славянским субэтносам приходилось страдать от притязаний на свою землю, веру, культурную и национальную идентичность. Мониторинг происходящих там событий газеты производят, публикуя заметки и корреспонденции, освещающие эту тематику: «Положение дел на русской Пряшевщине» («Американская Православная Русь»), «Они ждут» («Любовь»), «Бандеровец у Гершка (после изгнания лемков)» («Забава»), «Русская бурса в Горлицах просит помочь» (Лемковщина), «Русская бурса в Новом Санчи в польских руках», «Политична борьба на Карп. Руси» («Карпато Русское Слово») и другие.

Примечательна корреспонденция «Даремныи потуги украинизации»[371], в которой автор с явным удовлетворением отмечает неудачи политики «украинизации», которая ведется в Советской России и Польше после отторжения части спорных территорий от России. Газета «Любовь» не останавливается на рассуждениях журналиста газеты, а приводит в качестве свидетельства о ходе «украинизации» на Волыни выдержки, которые позаимствовала из газеты «Ржечпосполита»:

«…побывавши в г. Ровно, - пишет польский журналист, - я объехав села и раз пытаю группу селян, стоящих около хаты:

- а вы якой национальности?

- а чи ж мы знаем? Говорят, что мы украинцы

- якто «говорят»? а сами ж вы себя якими считаете?

- мы русские православные!

В других селах все получаешь такий самый ответ:

- нам теперь говорят, что мы украинцы…

Очевидно, мене заинтересувало, кто же то так «говорит». Оказуется, что то с распоряжения местцевой польской власти есть робота «Просвет», «Оскилки» и др. украинских организаций» [372].

Цитируемый польский журналист исследует и другие подвергнутые украинизации области, делая откровенный вывод: «…Но не лучше идет украинизация и в таких малорусских областях, которые отторгнуты от России и прилучены до Польши.

Автор завершает публикацию следующим выводом: «полякам, разумеется, все тамошнее русское население ненавистно и они хотели бы его як наискореше ополячити, але тому, что сделати то можно и нае легко, и не скоро, то они, придержуючися своего польского правила: з двойга злего выбьерай миьейше» русскаго народа не признают существующим, русского языка, ни русской школы не допускают и даже поддержуют украинизацию хотя бы только доля разъединения и ослабления русского народа но пока что и с таким же плачевным успехом, як и сов-«влада» на Украине» ^[373] .

В корреспонденции газеты «Карпато Русское Слово» под заголовком «Русская бурса в Новом Санчи в польских руках»^[374] автор рассказывает о другой стороне проблемы уничтожения национальной идентичности карпатороссов. Оказавшись по воле политиков со своими городами и селами на территории Польши, они вынуждены судиться с властями города Новые Санчи против того, что «придерживаясь… польской шовинистической логики, польскии власти недавно выдали распоряжение, чтобы в Русских селах на Лемковской Руси, прекратить изучение русского языка и учить русских детей только по польски» [375]. И несмотря на то, что жители города судились 12 лет, им было отказано со ссылкой на то, что поляки отличаются от лемков только вероисповеданием, а, следовательно, последним вполне должны подходить для обучения польские школы.

В том же номере «Карпато Русского Слова», в публикации под заголовком «Призыв Карпаторусских студентов» публикуется воззвание Учительского Товарищества Подкарпатской Руси, привлекающих внимание общественности к совершенно утилитарным проблемам в образовании, которые вызываются навязанной властями конкуренцией между украинским и русским языками на территории, находящейся уже во владении Чехословакии: «18 лет были у нас в школах украинские учебники против нашего общего желания и воли русскаго большинства. Наши дети выходили из школы полуграмотными не знали ни по-русски, ни по-украински и никуда не могли поступить на службу. До каких пор будут мучить наших детей, обучая их по-украински для какой-то несуществующей Украины? С тем украинским языком нигде нельзя договориться. Каждый украинец говорит по-разному [376]».

Авторы воззвания перечисляют все аспекты проблемы, связанной с отлучением от русского языка, без которого они не видят благополучного будущего для карпаторосской молодежи: «Дайте своим детям возможность учиться по-русски, великому могучему русскому языку. Русский язык есть единый для всех русских. Этот язык является ключом к богатой русской культуре, на этом языке легко научиться, легко быть образованным и интеллигентным человеком, легко найти службу. Мы хотим, чтобы наши дети были счастливее и богаче нас – родителей. Если наши дети будут учиться по-русски, то много способных наших детей легко окончат гражданскую школу, учительскую семинарию, гимназию и многие пойдут в Прагу в высшия школы. Нам нужна своя родная интеллигенция. От Вас самих зависит вырвать Ваших детей из бедности и полуграмотности» [377].

После Второй мировой войны врагами карпатороссов и других малороссийских народностей стали и большевики, и Советская Власть в целом. Особенности реакций различных групп эмиграции на события в этом регионе иллюстрирует выражающая их интересы периодика. Так, газета «Американская Православная Русь», публикуя «письмо из Праги о «Подкарпатской Украине»», начинает общение с читателем со следующей «подводки»: «Советское большевистское правительство, как это давно уже известно, прикарманило нашу бывшую «Карпатскую Русь», переименовав ее в «Подкарпатскую Украину» [378].

Далее газета «Американская Православная Русь» цитирует письмо с бытовыми жалобами карпаторосса, который совершил побег в Чехословакию, на тяжелое положение населения в оставленной им Советской России. В завершение композиции газета вновь дает постскриптум с комментарием: «Как видим из сего письма, бывшая карпатская Русь упорно переделывается большевиками в Советский Штат, в котором все русское уничтожается, а главное, уничтожается мировой порядок и обычай чтения молитв к Господу Богу пред началом и после окончания уроков школьных. Это, господа, пахнет черным дьявольским большевизмом и в Карпатской Руси! Вот вам и Советский «рай» в бывшей Карпатской «Руси»!» [379].

Как известно, свои геополитические проблемы народы этого региона, а также заинтересованные группы и государства пытались решить, исходя из «русофильских», или же, напротив, «украинофильских» позиций. С особой силой это противостояние проявлялось в публикациях именно религиозно-ориентированных изданий конца XIX века. Например, даже униатская (греко-католическая) газета «Американский Русский Вестник» в этот период основным своим идеологическим противником видела газету «Свобода», которую критиковала за отказ от совместной работы для русской общины Америки и переход на позиции деятельности по созданию Украинского Союза на территории Америки^[380].

Борьба с украинизацией, как явствует из публикации исследуемой периодики, велась не только в интересах сохранения русской национальной идентичности представителями малых народов бывшей Киевской Руси, - как это акцентировалась в русинских и карпаторусских газетах. Газеты великороссов интересовала более глубинная причина – борьба против врагов России, которые стремились уменьшить народонаселение России за счет перемены их национальной идентификации, а затем и присвоить территории с отказавшимися от своей русскости жителями. Об этом ясно говорит газета «Россия» в своей аналитической корреспонденции «Планы о расчленении России»: «Французы…в своих планах расчленения России не оригинальны: они целиком взяли из у немцев. Гитлер является автором этих планов и курсом внешней политики «наци» продиктованы они. «Украинцы» - ставка немцев и французов и в погоне за украинскими симпатиями и расчёте на получение и х строятся все немецкие и французские планы» [381].

Германия, о реваншистских планах которой знали все участвовавшие в первой мировой войне страны, не могла смириться с потерей земель т.н. «Данцигского коридора», перешедшего во владение Польши. И теперь, как пишет газета, «Гитлер главныя надежды свои возлагает на помощь украинцев, которые должны будут поднять восстание в Галиции и на Польской Украине и ударить на поляков с тылу». Как считает газета, это должно было привести к созданию «на юге России новаго самостоятельнаго Государства – Украины, находящегося под полной эгидой и защитой Германии» [382].

Планы Германии автор аргументированно сопоставляет с интересами Франции, которые даже более ясны и определены для политического обозревателя газеты «Россия»: «Цель их именно отделение Украины от России, создание Украины за счет России и в момент вооруженного конфликта как раз, когда Советская Власть неминуемо затрещит и повалится, и поддержка украинского сепаратизма в его русском понимании и значении» [383].

Газета не ограничивается только аргументами, предъявляя аудитории и подготовленные факты: «…усилиями Франц.<узского> Генер.<ального>Штаба во Франции создается «Общество Украинских Комбатантов», высшие чины франц. Военного министерства посещают их собрания и присутствуют на устраиваемых украинцами панихидах, общество украинских инвалидов (с кем сражавшихся и за что) принимается в состав федерации французских инвалидов и украинцам предоставляется с французской точки зрения выполнение такой торжественной и почетной церемонии, как возжжение огня на могиле неизвестнаго солдата под триумфальной аркою в Париже» [384].

И даже после того, как украинофильские настроения националистов были удовлетворены и была создана Украинская Союзная Республика, русско-американская православная печать не забывала об этой проблеме. Так, уже в последней трети XX века в газете «Svit» публикуется очерковая корреспонденция «Факты из Русской Истории и Украинофильская пропаганда». Ниже была подвёрстана заметка, раскрывающая происхождение названия «Украина»^[385].