Аркан XVII Интуиция

Прекрасная девушка с сосудом, из которого льется в ручей струя воды. Над головой девушки сияет восьмиконечная звезда; около нее в камышах порхает бабочка (Божественная бабочка души, Психея).

Вода - символ благодати, звезда - символ сознания.

На этапе XVII Аркана Посвященный, получивший благосло­вение своей личной миссии, осознанной им в XVI Аркане, гото­вится к выполнению ее, используя дары, полученные в высших планах сознания: интуицию и безошибочность этой интуиции.

Глубок символ Психеи. Он означает необходимость сопри­косновения с Душой Мира, с анаксиальнои половиной собствен­ной души, дабы, познав Небесную Подругу свою, познать сохраняемую Ею в чистоте извечную тайну личного творчества, со­вместно выработанную в миге I Аркана.

Посвященный должен установить контакт с другими су­ществами, которые войдут в орбиту его великого делания, а также с душами, вызванными им к бытию в прежнем творче­стве, и получить власть вызывать новые души к бытию. Он должен научиться оживлять души заснувшие, выводить на ис­тинный путь души заблудившиеся, особенно души, с которыми он был связан и которые запечатлены его творчеством в про­шлом. Аркан XVII несет в себе незыблемый Закон (I + 7 - 8), гласящий: «Никто не может подняться в Божественные Вы­соты, оставив недоделанной свою работу в низах». Брошенное и обездоленное всегда будет тянуть вниз.

Звезда, горящая над челом девушки, является обетованием возможности выполнения задачи XVII Аркана, так как это Звезда Космического Сознания. Момент пути XVII Аркана име­ет много общего с моментом XV Аркана. Но там идущий про­ходит вихри низшего Астрала - вихри чувств и страстей: те­перь же он должен овладеть вихрями высшего Астрала - идео­логическим и душевным строительством Космоса.

Много разнообразных сил, влияний, флюидов будет направ­лено на идущего: и волны помощи, и волны враждебные, кото­рые попытаются сбить с пути красивыми миражами и блеском мнимых представлений. Но постоянная устремленность высо­кого сознания поможет преодолеть все соблазны.

Аркан хранит Доктрины: Интуиции и Звезды Сознания; Космического и Эгрегориального Сознания; Тайны Души; Аст­рального Плана; Великого делания и др.

В главе семнадцатой Евангелия от Иоанна вскрываются пу­ти идеологического и душевного строительства Космоса. По­этому она находится под знаком космического и эгрегориального сознания, доктрина которого содержится в XVII Аркане.

После прощальной беседы с учениками Иисус, как сказано в Евангелии, «возвел очи Свои на небо», подводя итоги тому, что сделано Им на земле.

Молитву Иисуса, напрямую обращенную к Отцу Небесно­му, принято называть первосвященнической, тем самым сопоставляя Иисуса с Мельхиседеком, Царем Салима (впоследст­вии Иерусалима), который носил титул «Священника Бога Все­вышнего». Именно от Мельхиседека и получил благословение родоначальник еврейского народа Авраам. Аналогия Иисуса с первосвященником древности не случайна. Она связана со 109 псалмом Давида, который считается пророчески-мессианским. В нем звучит Обетование о великом потомке Царя Давида, кото­рый сядет одесную Отца Небесного и который наречется Священником по чину Мельхиседека (т.е. непадшего человека).

Молитва Иисуса состоит из трех частей. В первой Он про­сит благословить Себя, а вернее Единство Свое с Творцом всего сущего. Упоминание об изначальном Единстве с Отцом-Вседержителем, которое в свое время вызвало взрыв возмуще­ние у ортодоксальных иудеев («прежде нежели был Авраам, Я есмь»), как бы находит свое продолжение в словах молитвы: «ныне прославь Меня Ты, Отче, у тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира». И далее: «да видят Славу Мою, которую Ты дал Мне, потому что возлюбил Меня прежде основания мира».

Но отсюда вытекает непреложный вывод, что приобщение к Учению Христа и есть познание истоков, познание Вечности. Об этом Он говорит четко и ясно: «сия же есть жизнь вечная, да знают тебя, как Единого Истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа».

Во второй части молитвы Иисус просит благословить уче­ников своих, которые делили вместе с Ним Его земные странст­вия. Он особым образом выделяет их.

«Я о них молю; не о всем мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои».

Он знает, что они обречены на постоянную конфронта­цию с внешним миром, и знает, почему неизбежна конфрон­тация эта: «мир возненавидел их, потому что они не от мира, как и Я не от мира».

Собственно, в этих словах Иисуса заключена сокровенная информация, что существа, избранные Им для апостольского служения, принадлежат к другой ветви космической эволюции, а именно, к той, которая на языке эзотерических источников именуется непадшим человечеством. Согласно этим источникам, когда пал Денница и рухнула срединная андрогинная Ко­лонна, долженствующая соединять Колонну Человеческую и Колонну Природы, далеко не все Монады были вовлечены в темный вихрь соблазна; значительная часть их осталась верна предначертанной миссии. Они, озаренные Звездой Космическо­го Сознания, приходят на помощь заблудшим душам, стараясь возжечь спрятанную в их тайной глубине искру духа и встречая, как правило, непонимание, отрицание, поношение. Переломный рубеж в затемненном сознании падшего человечества обозна­чится тогда, когда Космическое Колесо Жизни, дойдя до низшей точки нисхода, начнет свое постепенное движение вверх, как бы увлекая за собой упавшую срединную Колонну и превращая ее в Колонну Восхождения. Тогда, согласно тем же самым источникам, задачей представителей непадшего человечества и прежде всего учеников Иисуса Христа станет подготовка и проведение в жизнь и сознание людей «Великой Вести и Законов Параклета-Утешителя Обетованного, которого иногда называют еще и Бо­гом Возврата».

Это и имеет в виду Иисус, когда молит о том, чтобы ученики Его имели в себе радость Его совершенную и чтобы, как и Он, «они были освящены Истиною». Испрашивая благословение для них, Иисус испрашивает тем самым благословение для всего непадшего человечества, которому предстоит стать ведущей силой новой ци­вилизации, складывающейся под импульсом Духа Истины.

И, наконец, третье моление Иисуса - о падшем человече­стве, о тех, кто встал или встает на путь неизбежной поел! земного воплощения Христа духовной трансформации. Пред­восхищая великий возврат всей Множественности Мирозда­ния нашего в Лоно Творца, Иисус Христос в молитвенном устремлении замыкает в единый круг падшее и непадшее человечество: «да будет все едино: как ты, Отче, во Мне и Я в Тебе, так и они да будут в нас едино».

Воссоединившееся человечество будет осенено той же Гос­подней славой, как и сам Иисус Христос. «Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино и да познает мир, что Ты послал Меня, и возлюбил их, как возлюбил Меня».

Но следует подчеркнуть, что слава, исходящая от Бога, это совсем не то, что слава людская. Она имеет совершенно иное духовное измерение. И когда, например, Иисус Христос говорит «да видят славу Мою, которую ты дал Мне, потому что возлю­бил Меня прежде основания мира», то здесь на первый план вы­ступает познавательный аспект, где глагол «видеть» тождествен глаголу «ведать». Поэтому видеть славу Господню значит рас­крывать то непостижимое, соприкасающееся с истоками Бытия, что мир сотворенный, пока он не приобщится к Логосу Истины, именуемому Христом, понять не в силах.

Наименование XVIII Аркана - «Лунное Посвящение».

Женщина с лунным серпом над головой летит над пусты­ней, где на песке видны кровавые следы. Кровавыми слезами плачет Женщина. На первом плане выползающие из лужи волк, собака (она воет на луну) и рак.

Аркан Лунного Посвящения знаменует собой вступление на Путь воплощения личной миссии.

В миге XVIII Аркана Монада подводит черту под своим прошлым и перед ней расстилается только будущее. Но перед этим она вновь встречается со своим Стражем Порога, пока­зывающим все ее прошлое. Перед ней в виде образов волка, соба­ки и рака встает покинутое первичное творчество, замершее на той ступени, на которой было оставлено (может быть, даже в прошлых манвантарах).

Кровавые слезы исторгаются из глаз идущего, ибо он чувст­вует и осознаёт, как собственные обиды, горечь и страдания этих существ, которым отдач частицу своего Божественного «я».

Великой любовью озарен этот Аркан. Действия Монады отныне подчинены необходимости преобразить и поднять до своего уровня все существа низшего плана бытия, с которыми ее связывают узы прошлого и покинуть которые теперь не по­зволит ей ее любовь.

Итак, преобразование младших братьев - первая задача идущего.

Если в XVI Аркане Монада находит свою индивидуальную миссию, то в моменте XVIII Аркана она должна раскрыть тот аспект самопознания Бога Великого, ради которого она призвала к бытию Искру Абсолюта, свой индивидуальный Логос. Это второе ее задание.

И третья задача — произнести новое Слово в пустыне. Новое, никогда еще не сказанное, всегда является словом, проповедуемым в пустыне непонимания и неприятия, поскольку не получает еще отзвука в душах слушающих (как слепому говорить о свете или глухому о музыке?). Поэтому толпа всегда распинала Мессию.

Но пустыня для духа устремленного и идущего превраща­ется в цветущие сады Семирамиды, и Страж Порога пропус­кает Посвященного в миры Божественных раскрытий.

Так было на Путях Нисхода, а на Путях Возврата Посвящен­ному хотя и придется первому прокладывать дорогу в пустыне, но он поведет за собой сонмы последователей, и кровавые следы пре­вратятся в сияющую лестницу Подъема (1 + 8 = 9).

Доктрины: Лунного Посвящения; Стража Порога; собаки, волка и рака; Пустыни; Перевоплощения, Преображения и др.

Глава восемнадцатая Евангелия от Иоанна стоит под знаком Творящего Духа, указующего на то, что Пустыня Души должна быть преображена Духовным Началом.

После молитвенного обращения к Отцу Небесному, полу­чив Его Благословение на жертвенное завершение миссии, непо­стижной в полном ее объеме для человеческого сознания, Иисус, как сказано в Евангелии, «вышел с учениками Своими за поток Кедрон» (кстати, в переводе с еврейского Кедрон» означает «черный», «мутный») и направился в Гефсиманский сад. Роща была своего рода оазисом, где в тишине и тени масличных де­ревьев Он вел сокровенные беседы с учениками. Естественно, что Иуда ведал об этом и именно сюда он и пришел в сопровож­дении отряда, состоящего из римских воинов и служителей ре­лигиозного руководства Иудеи.

С особой остротой выявляется в этот момент противостоя­ние света и тьмы. С одной стороны - озаренная Божественным Присутствием роща, рождающая аналогию с первозданным эдемским садом. С другой - адова темнота сгущающейся ночи, заставляющая вспомнить унылое клише XVIII Аркана: пустыня со следами кровавых слез души, выползающие из гнилой лужи волк, собака и рак, по причине неразвитости сознания своего ставшие слугами Люцифера.

Самое ценное свое приобретение - Иуду - посылает Люци­фер для пленения Иисуса Христа. В руках у служителей тьмы тусклые светильники и чадящие факелы, дабы разыскать Иису­са, если вдруг Он спрячется в одном из глухих уголков сада. В руках у воинов тьмы оружие: мечи и кинжалы, дабы подавить сопротивление, если его окажут. Ни о какой силе, кроме матери­альной, не может и мыслить воинство тьмы.

Но Иисус и не думает прятаться. Он выходит навстречу вооруженным посланцам синедриона и спрашивает: «кого ище­те?» «Иисуса Назорея», - говорят они и слышат в ответ: «это Я».

Реакция, которая последовала за этими словами, была не­ожиданной.

«И когда сказал им: это Я, - они отступили назад и пали на землю».

Замешательство и паника были вызваны элементарным ис­пугом. Наслышанные о чудесах, которые сотворил Иисус, они вообразили, что Он употребит свою магическую силу для того, чтобы поразить их молнией или покарать их каким-нибудь дру­гим способом.

Но ничего этого не произошло. Обращаясь к воинам и слу­гам, еще не оправившимся от страха, Иисус вторично вопроша­ет: «кого ищете?» И опять они говорят: «Иисуса Назорея».

Как бы подталкивая к решительным действиям. Он отвеча­ет: «Я сказал вам, что это Я». Единственное, о чем он просит: «итак, если Меня ищете, оставьте их», - имея в виду учеников своих, - «пусть идут».

Но не все ученики смиряются с происходящим. «Симон же Петр, имея меч, извлек его и ударил первосвященнического раба и отсек ему правое ухо; имя рабу было Малх».

В негодующем порыве своем он не заметил, что поднял руку на безоружного. Ведь Малх не воин, он - раб и, судя по арабскому имени его, язычник. Естественно, что Иисус реши­тельным образом останавливает Петра. Приказывая вложить меч в ножны. Он напоминает о добровольном характере жертвенной миссии своей: «неужели Мне не пить чаши, кото­рую дал Мне Отец?»

Петр вынужден подчиниться. Последнее препятствие к аре­сту устранено. «Тогда воины и тысяче начальник и служители Иудейские взяли Иисуса и связали Его».

С этого мгновения и начинаются «Страсти Господни». С этого мгновения Иисус Христос вступает в первый круг ада, созданного князем тьмы, где Его ждут унижения и оскорбления.

Вначале Его отвели к тестю первосвященника Каиафы Анне, но не потому, что он был родственником главного религиозного иерарха, но потому, что он в течение ряда лет тоже исполнял обя­занности первосвященника и пользовался большим авторитетом в синедрионе. Собственно, он единолично мог бы решить судьбу Ии­суса, но предпочел как бы уклониться от этого и отослал обвиняе­мого к Каиафе, прекрасно понимая однако, что тем самым обрекает его на смерть. Позиция первосвященника была известна. Именно он, имея в виду Иисуса, утверждал: «лучше нам, чтобы один чело­век умер за народ, нежели чтобы весь народ погиб».

Поэтому допрос Иисуса носил предвзятый характер. Его прямые, исполненные высокого достоинства ответы не могли повлиять на исход дела. Они лишь вызывали раздражение. Ус­мотрев в поведении Иисуса непочтительность по отношению к первосвященнику, один из служителей ударил Его по щеке: «так отвечаешь ты первосвященнику?» Это был первый удар, за ко­торым последуют другие удары и последует истязание физиче­ской плоти Сына Человеческого.

К любым проявлениям несправедливости готов Иисус. Он лишь пытается пробудить искру совести в душе человеческой и потому обращается со словами увещевания к ретивому служите­лю первосвященника: «если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?»

Но все уже предрешено. Иисуса как обличенного в богохуль­стве ведут в преторию - бывший дворец Ирода Великого - офици­альную резиденцию римского прокуратора. Любопытный штрих, характеризующий религиозное лицемерие иудеев. В здание прето­рии они не вошли, боясь оскверниться накануне Пасхи. Дело в том, что в доме язычника Пилата могли находиться кислые хлебы, а пе­ред Пасхой из жилищ правоверных иудеев обязательно удалялось все заквашенное, ибо соприкосновение к ним почиталось за тяжкий грех. Итак, войти в дом язычника накануне Пасхи для иудеев – грех, а вот требовать смертной казни для человека накануне светло­го праздника (а с этой целью они и пришли) за грех не считалось.

Прокуратор Иудеи Понтий Пилат являл собою классический тип римского патриция, высокомерно относившегося ко всем дру­гим народам, кроме римского, и особенно к евреям, с которыми в силу служебного положения ему приходилось по­стоянно сталки­ваться. Он предпочитал не вмешиваться в их бесконечные распри, предоставляя им самим разбираться в их запутанных делах. Так он хотел поступить и на этот раз, когда сказал иудеям, столпившимся у лестницы дворца: «возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его». Но, узнав, что они требуют смертной казни для обвиняемого - а это являлось прерогативой римских властей, - он вынужден взять на себя роль судьи. С некоторой насмешкой он вопрошает Иисуса, приведенного к нему: «Ты Царь Иудейский?»

Вопросом на вопрос отвечает Иисус Пилату: «от себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне?»

Несколько удивленный таким поворотом разговора, Пилат тем не менее снисходительно объясняет Иисусу, что он не иудей и по­тому не в курсе происходящих событий. «Твой народ и первосвя­щенники», - говорит он, - «предали Тебя мне; что Ты сделал?»

Как всегда, Иисус отвечает иносказательно, стараясь про­биться к глубинному сознанию человека, «Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служите­ли Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иуде­ям; но ныне Царство Мое не отсюда».

Следует обратить внимание на примечательные слова Иисуса Христа: «ныне Царство Мое не отсюда». Ныне, т.е. в данный пери­од времени. По существу, в них угадывается указание на то, что впоследствии, когда человеческое сознание преобразится под воздействием Огня Святого Духа, ситуация изменится, и Царство Ии­суса, Царство любви и радости утвердится здесь, на земле.

Не вполне понимая сказанное Иисусом, Пилат повторяет свой вопрос: «итак Ты Царь?» И опять Иисус пытается растол­ковать, что Его Царство нельзя мерить земными параметрами, ибо это Царство Истины, с которым напрямую связано космиче­ское будущее человечества. «Я на то и родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего».

Полускептически, полузадумчиво произносит Пилат; «Что есть истина?», не подозревая, что имеет дело с истиной во плоти. Однако личность необычного обвиняемого пора­зила его воображение. В одном из апокрифов приводится его высказывание об Иисусе: если бы этому иудею дать на­стоящее и систематическое образование, из него мог бы выйти второй Аристотель. В устах римлянина, для которого греческий философ был эталоном человеческих знаний, это было высшей похвалой.

Во всяком случае, Понтий Пилат не собирается содейство­вать явной несправедливости. Выйдя к иудеям, он заявляет: «Я никакой вины не нахожу в нем», - и предлагает компромисс: он, прокуратор, не будет оспаривать обвинений против Иисуса, но, соблюдая обычай, согласно которому на Пасху даруется жизнь одному из смертников, отпустит Его на свободу. Однако толпу, настроенную определенным образом, это не устраивает. Не Ии­суса требует она помиловать, а Варавву, свирепого разбойника, запятнавшего себя кровавыми преступлениями. Под натиском толпы, ропот которой грозит перерасти в открытый бунт, Пон­тий Пилат отступает...

Разыгравшаяся драма не могла не остаться без последствий для ее участников. Через Понтия Пилата свободный выбор предлагался еврейскому народу, но коллективная душа его ока­залась окаменевшей; став на сторону кровавого насильника Вараввы, он обрек себя на тяжелейшую карму в настоящем и бу­дущем. Возвращаясь к символике XVIII Аркана, можно иденти­фицировать римских воинов с волками, служителей первосвя­щенника с собаками. А Понтий Пилат напоминает рака – он так же пятится назад при напоре евреев и боясь кесаря.

Но предначертанное свершится. Жертвенной кровью своей Иисус Христос польет духовные зерна в «пустыне душ ослепших».

Аркан XIX. Солнечное Посвящение.

Двое детей, взявшись за руки, стоят у разрушенной стены, за которой ослепительно сверкает восходящее Солнце.

Посвящение Великого Перехода (1 + 9 = 10). Великого Возвращения к Единству (1 + 0 = 1). Посвящение Ве­ликого Параклета

Аркан XIX как бы прорубает Путь в завесе темных крыл и уничтожает раздельность планов бытия и сознания человека. Творец закончил свою миссию в подлунном мире, в низших вихрях воплощения, и тем самым разрушил преграду между планами.

Мальчик и девочка - это первое воплощение осознанного анаксиата и истинное рождение в духовный мир, символизи­руемый Солнцем. Солнце Духа восходит для творца и его небес­ной подруги, получивших обетование в нераздельности совме­стного творчества и пути. Солнце Мудрости восходит над ни­ми, и это уже не интуитивные поиски себя в зеркалах сознаний, а полное осознание себя как индивидуальной искры Бога Велико­го, в анаксиальном слиянии отражающей Единство Отца и Матери Всего.

Это целостное сознание Монады, создавшей свой индиви­дуальный эгрегор, вобравшей в себя все прошлое творчество и овладевшей своей миссией; словом, полное раскрытие в себе Божественного Замысла.

Ощущение всеобщности всего проявленного Абсолютом Несказанным должна воспитать в себе Монада, проходящая 19-й миг бытия и сознания. Жить и творить в непрерывном межплановом общении, в душе и духе заложив фундамент эгрегора Великого Параклета, первую точку опоры на пути возвра­та в Лоно Непостижного.

Момент XIX Аркана должен расшириться для человечест­ва в настоящей манвантаре, дабы могло оно, приняв в себя Духа Святого, подойти к преображению в следующей манвантаре.

Доктрины: Солнечного Посвящения; Андрогината; Слиянности планов и др.

Глава девятнадцатая Евангелия от Иоанна стоит под знаком духовного возрождения, знаменующего неизбежность возврата к Отцу Небесному, возврата в Единство Непостижимое. Во ис­полнение обетования этого Иисус Христос идет сознательно на страдания, вступая в последующий круг Люциферова ада, где Он разделит муки всех представителей земного человечества, несправедливо обвиненных в нарушении Божественных и чело­веческих законов.

«Тогда Пилат взял Иисуса и велел бить Его:

и воины, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову, и одели Его в багряницу,

и говорили: радуйся, Царь Иудейский! И били его по ланитам».

Хотя Понтий Пилат в угоду презираемым евреям и подверг Иисуса жестокому наказанию, но он не терял надежды спасти Его, ограничившись лишь бичеванием. Предваряя появление Иисуса перед толпой, он повторяет то, что уже говорил раньше: «вот, я вывожу Его к вам, чтобы вы знали, что не нахожу в Нем никакой вины».

«Тогда вышел Иисус в терновом венце и багрянице». Восхищаясь мужеством Его, Пилат восклицает: «се, Человек!», под­разумевая, что это Человек с большой буквы.

Однако вид Иисуса, униженного и покрытого синяками и кровоподтеками, но не сломленного и величественного, вызвал еще большую ярость в первосвященниках и служителях, и они закричали: «распни, распни Его!» На все доводы Пилата у них один ответ: «по закону нашему Он должен умереть, потому что сделав Себя Сыном Божиим».

Внутренняя борьба шла в Пилате. С одной стороны, он знал, что среди евреев давно гнездится мысль о восстании против рим­лян, знал и неистовую фанатичность этого народа. Сам он имел полномочия только в экстренных случаях прибегать к оружию. Также он давал себе отчет, что если до кесаря дойдет слух, что он допустил столкновение из-за какого-то неизвестного иудейского проповедника, то немилость неминуема. Да и римская когорта была невелика и в результате восстания могла быть уничтожена. Поэтому волей-неволей приходилось маневрировать.

Но, с другой стороны, личность Иисуса притягивала его к себе, как магнит, он чувствовал в ней некую тайну и, возвра­тившись в преторию для последнего разговора с Иисусом, спро­сил у Него; «откуда Ты?» Но Иисус на этот раз промолчал, как бы предоставляя Пилату абсолютную свободу действий.

Пилат уязвлен таким поведением узника. Ведь он искренне хо­чет помочь ему. Он считает необходимым напомнить: «не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя?»

«Иисус отвечал: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему более греха на том, кто предал Меня тебе».

Глубина и мистичность ответа («если бы не было дано тебе свыше») настолько поразили Пилата, что «с этого времени» (слова «с этого времени» в Евангелии выделены курсивом) «Пи­лат искал отпустить Его».

Но прагматические изворотливые вожди еврейского народа уже давно обнаружили уязвимое место в формально-безупречной логике Пилата и воспользовались этим, чтобы на­давить на прокуратора: «если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий делающий себя царем, противник кесарю».

В этих криках угадывалась уже угроза самому Пилату. По­этому он вновь вывел Иисуса к толпе, а сам уселся на судейское кресло, дабы вынести окончательный приговор. «Тогда была пятница пред Пасхою, и час шестый», - сообщает евангелист.

Как всегда, указание точного времени в Евангелии от Иоан­на не случайно. Ведь на шестой день по Библии Бог сотворил человека, потенциально наделив его своими атрибутами, в том числе даром свободы, даром свободного выбора (что, как из­вестно, нашло отражение в символике VI Аркана).

Выведенный из состояния душевного равновесия, Понтий Пилат не без иронии, но в то же время напоминая иудеям об их собственных пророчествах, говорит, имея в виду Иисуса: «се, Царь ваш!» (Впоследствии на кресте, на котором будет распят Сын Человеческий, он распорядится установить насмешливую надпись «Иисус Назорей, Царь Иудейский» и, невзирая на про­тесты первосвященника, не уберет ее). Издевка чувствуется в его вопросе, адресованном иудеям: «Царя ли вашего распну?»

Но первосвященники и фарисеи, втайне мечтающие о неза­висимости Иудеи, бурно и демагогически демонстрируют свои верноподданнические чувства: «нет у нас царя кроме кесаря».

И Пилат, будучи больше не в силах противостоять яростно­му натиску тьмы, отдает Иисуса иудеям для свершения позор­ной казни. И они ведут Его, заставляя нести тяжелый крест, на лобное место (по-еврейски «голгофа»).

Иисус был распят не один; по правую и левую сторону от него были распяты разбойники. Надобно сказать, что в тот день на Голгофе как бы повторился чертеж Сефирот; распятья по бо­кам соответствовали двум Колоннам эзотерического чертежа, а распятье Иисуса Христа соответствовало средней Колонне, из Колонны падения превращаемой в Колонну Возврата.

Глубока и неоднозначна символика и двух других распятий. Конечно, первичный и основной смысл их в том, что это - Ко­лонны Человека и Природы. Но данный символ, как и любой символ, имеет много значений, и одно из них связано с поня­тиями «левый путь» и «правый путь».

Левый путь - это лестница падения, которая может сбросить человека с любой высоты в бездну кромешной тьмы из-за эгоизма и тупости. Ее избрал разбойник, который злословил Христа и язви­тельно говорил Ему: «если Ты Христос, спаси Себя и нас».

Правый путь - это лестница подъема для грешивших и ошибавшихся. Ее избрал разбойник, который смиренно попро­сил Иисуса: «помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!» Если раскаяние исполнено такой силы, что человек дела­ется неспособным повторить прежний проступок, то оно, даже если оно приходит в последнюю минуту, мгновенно уничтожает прежнюю карму. Это, собственно, явствует из слов Иисуса, об­ращенных к раскаявшемуся злодею: «истинно, истинно говорю тебе: ныне же будешь со Мною в раю».

Три Марии присутствовали в момент свершения казни на Голгофе. По свидетельству евангелиста, «при кресте Иисуса стояла Матерь Его, и сестра Матери Его Мария Клеопова и Ма­рия Магдалина».

Отблеск великого таинства лежал на лицах трех женщин, носящих одно и то же имя. Считается, что они в их иерархиче­ской последовательности - Мария, Матерь Иисуса, Мария Ма­гдалина, Мария, сестра Богоматери - символизируют три этапа посвящения человека: посвящение духа, что означает жизнь и работу с пластичными вихрями ментального плана; посвящение души, что означает жизнь и работу с хаотическими вихрями аст­рального плана; и посвящение на физическом плане с целью ов­ладения материальными процессами. И, наконец, единство трех Марий у Креста символизирует возможность достижения чело­веком Космического Посвящения, т.е. Единой жизни и творче­ства во всех трех планах бытия и сознания.

Заботой о будущем, не покидавшей Иисуса ни на мгно­вение, проникнут Его последний Завет, обращенный к Матери Своей и любимому ученику Своему Иоанну (он тоже нахо­дился на Голгофе). Указывая на Иоанна, Он сказал: «Жено! Се Сын Твой». «Се, матерь твоя!» - сказал Он ученику, как бы замыкая их в единое целое. Тем самым (но осознание это­го придет позже, гораздо позже) было положено основание Космической Церкви Христа. Сокровенный смысл сказанного проясняется, если вспомнить, что слово «Жено» (оно лишь второй раз появляется на страницах Евангелия от Иоанна) служит обозначением Матери Мира. Как известно, на нее возложена задача формирования пластической среды проявления и воплощения. Теперь эту задачу Ей предстоит выпол­нять вместе с нареченным сыном своим, создавая оптималь­ные земные условия (подходящие родители, эпоха, страна, окружение и т.д.) для просветленных духов, которые отныне перед их воплощением будет благословлять Иоанн как глава Космической Церкви Христа.

После напутствия своего, завершив окончательно все зем­ное, Иисус воскликнул: «жажду» (жажду преображения и спасе­ния человечества). Но стражники, охранявшие место казни, вос­приняли Его возглас буквально как желание испить воды. Одна­ко вместо того, чтоб облегчить муки страждущего, они решили поиздеваться над ним; не водой, а уксусом пропитали губку и поднесли ее к устам распятого. Это был последний земной «привет» Иисусу. Вкусивши уксус, Он произнес: «соверши­лось!» и испустил дух.

По закону Моисея, строго соблюдаемому иудеями, тело по­вешенного на дереве (а к такому приравнивался распятый на кресте) не могло оставаться на ночь; считалось кощунством, ес­ли оно в день казни не будет предано земле. Поэтому ближе к вечеру появились воины, которые должны были выполнить рас­поряжение первосвященников: приблизить смертный конец рас­пятых на кресте, перебив им колени. Но так как Иисус уже не подавал признаков жизни, делать этого не стали. Лишь один из воинов на всякий случай, чтобы не оставалось никаких сомне­ний в смерти распятого, как сообщает евангелист, «копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода».

А когда опустилась ночь, тайные ученики Иисуса Иосиф и Никодим, заручившись согласием Понтия Пилата, пришли на опустевшую Голгофу, дабы совершить над телом Иисуса погре­бальный обряд. Они должны были торопиться, чтоб успеть сде­лать все до наступления субботы. Со своей задачей они справи­лись быстрее, чем думали, потому что обнаружили в саду в не­скольких шагах от места казни новый, еще не использованный гроб. Здесь в саду по иудейскому обычаю Иосиф и Никодим предали земле тело Иисуса, обвив его пеленами, пропитанными благовониями.

Этот сад, почву которого оросила кровь Иисуса и воздух которого пронизан Божественными излучениями, потом вос­принимался как символ нового эдема для нового человечества. Думается, что в нем действительно можно видеть прообраз бу­дущего, которое должно наступить после светоносного преоб­ражения духовной пустыни нашей.

Аркан XX. «Воскресение в Духе».

Разрушенная гробница, из которой, разорвав цепи, восста­ют по зову Архангельской Трубы Мужчина и Женщина, вознося на сплетенных руках ребенка.

Мужчина и Женщина - это дети XIX Аркана, но уже про­шедшие путь Солнечного Посвящения и путь Космического Творчества, давшего плод (ребенок).

Куб I Аркана, в который заключил свое творчество Человек и который видоизменялся на протяжении всех Арканов, здесь представлен в виде разбитой гробницы материальных форм. Это значит, что будущее творчество освобожденного челове­ка, стремясь к Божественной Беспредельности, не будет иметь ничего общего с ограничениями времени и пространства.

Голос Бога, символизируемый Трубой Архангела, зовет к Возвращению

Анаксиальным символом являются сплетенные руки Мужчи­ны и Женщины - Находящийся на руках ребенок – это их творче­ство, рожденное в результате их андрогинного единства.

Путь окончен. Работа завершена. Господь призывает к Себе Множественность, Им проявленную.

Доктрины: Анаксиального Творчества; Тайн Материи; Мистерии Воскресения; Трубы Архангела.

Глава двадцатая Евангелия от Иоанна стоит под знаком Космического Творчества. Наступает время, когда Слово как Логос Истины должно прозвучать всюду. Мистерия Воскресе­ния разворачивается в этой главе.

«В первый же день недели Мария Магдалина приходит ко гробу рано, когда было еще темно, и видит, что камень отвален от гроба».

По иудейскому календарю неделя начиналась с воскресе­нья. Заря возрождения падшего человечества, неразличимая еще для людей, вставала в это утро над землей. Интуиция и любовь первой приводит Марию Магдалину к гробнице Учителя. Но внутренние чувства в ней еще не проснулись (убыло еще тем­но»), и ее реакция на увиденное («камень отвален от гроба») - испуг. Она бежит к ученикам Иисуса Петру и Иоанну и сообща­ет им: «унесли Господа из гроба, и не знаем, где положили Его».

Те тотчас устремились к месту захоронения. Иоанн, не­сколько опередивший Петра, заглянул в гробницу и увидел: тело исчезло, остались лишь пелены, обвивавшие тело. В том же са­мом убедился и подоспевший Петр, когда спустился в гробницу.

Итак, приходилось верить: тело действительно похищено. И не обратили внимания ученики Иисуса, сколь странным было похищение это. Ведь, казалось, сподручнее было бы унести тело вместе с пеленами, а не вынимать его из них, что являлось весь­ма трудоемким процессом. Но столь простое соображение не пришло им в голову, ибо они, как пишет евангелист, еще не зна­ли, «что Ему надлежало воскреснуть из мертвых». Об этом Ии­сус никогда не говорил прямо, предпочитая иносказательный язык: «разрушьте храм сей и Я в три дня воздвигну его». И вот в горестном недоумении Иоанн и Петр возвратились к себе.

А Мария Магдалина (она опять пришла к месту захоро­нения) «стояла у гроба и плакала; и когда плакала, наклони­лась во гроб». И столь велика была очищающая сила ее стра­даний, что в ней - неожиданно для нее - раскрылась способность гиперфизического ясновидения и яснослышания, и она увидела небесных стражей святыни - «двух ангелов, в белом одеянии сидящих, одного у главы и другого у ног, где лежало тело Иисуса». И услышала она ласковый, успокаивающий го­лос ангелов: «что ты плачешь?» Но духовное зрение Марии еще затуманено душевной болью. И она повторяет прежние сетования: «унесли Господа моего, и не знаю где положили Его». Но на этот раз ее мольба не остается без ответа. Пови­нуясь внутреннему толчку, она «обратилась назад и увидела Иисуса стоящего; но не узнала, что это Иисус».

Поэтапно происходит в земном человеке процесс духовного пробуждения, позволяющий ему проникнуть в надземную сфе­ру. И пример Марии Магдалины, пережившей внутреннее пре­ображение у Гроба Господня, подтверждает это. Она ясно видит, она четко слышит, она даже разговаривает с существом гипер­физического мира, но поначалу не осознает, что это не физиче­ский, а иной план бытия. Поэтому духовный образ Христа она и принимает за садовника и просит Его: «господин! если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его». И лишь когда Иисус окликает ее по имени «Мария!», она понимает, кто перед нею, и радостно восклицает: «Раввуни!» (Учитель!)

Она готова броситься к ногам Его, дабы обнять и облобы­зать их, но Иисус предостерегает ее: «не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не вошел к Отцу Моему». Слишком велика еще разница в ритмах вибраций мира физического и гиперфизического, чтобы игнорировать ее. Еще не установлено гармоничное равновесие между планами бытия (это произойдет несколько позднее), что­бы сделать возможным безопасное общение между ними. Сей­час же Он просит Марию Магдалину выполнить роль Его вест­ника: «иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему и к Богу Моему и Богу вашему». (Заметьте, что если раньше Иисус называл учеников своих друзьями, то теперь после всего случившегося Он называет их братьями).

Вечером того же дня Иисус появился в доме, где собрались будущие апостолы. Появился необычным образом, пройдя через запертые двери, ибо вход в помещение из-за опасения перед втор­жением враждебно настроенных иудеев был забаррикадирован. Внезапно возникнув посреди комнаты. Он сказал: «мир вам!»

Его дальнейшие действия по существу направлены на то, чтоб утвердить веру в физическое воскресение Свое, ибо лишь на этой незыблемой вере могла зиждиться апостольская дея­тельность учеников Его. Как сообщается в Евангелии, «Он пока­зал им руки и ноги и ребра свои». Усомнившемуся Фоме Он по­зволил при вторичном своем посещении коснуться рукой зияю­щей раны между ребер. Впоследствии вместе с ними, как и они, он вкушает пищу: хлеб и рыбу. Все это было призвано доказать одно-единственное, что Он не призрак, пришедший из астраль­ного мира, что Он общается с ними в своем физическом теле, но теле преображенном и потому обретшем новые, неведомые ра­нее свойства.

Появление Иисуса Христа в день Воскресения Своего перед учениками стало для них Воскресением в Духе. Этот высочай­ший акт духовного Посвящения зафиксирован в соответствую­щих стихах Евангелия от Иоанна.

«Иисус же сказал им вторично: мир вам! Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас.

Сказав это, дунул и говорит им: примите Духа Святаго».

Сокровеннейшая Доктрина Единства планов бытия - пла­нов, друг в друга перетекающих и друг на друга влияющих, рас­крывается перед ближайшими сподвижниками Иисуса Христа. Они как бы воочию увидели будущее, когда свободный переход из одного плана в другой, из одного состояния материи в другое станет не чем-то исключительным, а каждодневной реально­стью. Но тайна эта принадлежит уже иной космической эпохе. Поэтому евангелист и опускает плотную завесу над нею.

«Много сотворил Иисус пред учениками своими и других чудес, о которых не написано в книге сей».

IV. ЗАВЕРШЕНИЕ

Аркан XXI, он же нулевой, ибо после окончания Пути все начинается с нулевой отметки.

Его название - «Безумец».

Человек в шутовском наряде стоит па краю пропасти. Од­ной рукой он держит на плече палку, на которой висит мешок; в другой руке - роза.

Сзади собака старается схватить его за ноги.

Это человеку грани предчувствия Божественного Самопо­знания.

Мешок за спиной - оставшееся прошлое. Роза - символ Посвящения. Пропасть - великая бездна между Колоннами Чело­века и Природы, между человеком и Вселенной, между бытием в мире материальном и предстоянием перед Непостижимым.

Оставшиеся позади низшие формы бытия (собака) стараются задержать подъем человека и помешать ему переступить грань.

Но он не смотрит назад, ибо легок груз его, да и тот за спиной в прошлом.

Ноль в моменте цикла может иметь два значения. В одном случае это предостережение, что человек окажется не в со­стоянии сделать последний шаг через бездну и останется на прежней ступени бытия и сознания в следующей манвантаре. Во втором - указание на то, что человек завершил цикл бытия и сознания в данной манвантаре и возродится в следующей на более высокой ступени бытия и сознания.

Овладение духовным началом или раскрытие Божественно­го Самопознания - конечная цель Человека, осуществляющаяся в последней манвантаре «Великого Дня Брамы» и дающая возмож­ность слияния со Вселенной в 22-м миге бытия и сознания.

Но полное овладение духовным началом - это такие высо­ты Божественного Сознания, которые «безумием» представ­ляются человеку земли, «безумием» кажется возможность такого достижения, и сам человек только «безумец» перед необъятностью Абсолюта.

«0» или «21» или «3» (2 + 1=3) - это жизнь завершен­ного цикла.

Доктрины: Духа Бездны, Колонны Человека и Колонны Андрогината и др.

Полнота раскрытия духовного зрения запечатлена в два­дцать первой главе Евангелия от Иоанна. События, изложенные в ней, если вы хотите вникнуть в их суть, должны быть истолко­ваны в символическом ключе. Физический план здесь тесно пе­реплетен с астральным и ментальным планом.

В третий раз после Воскресения - и опять, как это уже бы­вало, неузнанный - появляется Иисус перед учениками Своими, которые в тот момент находились вблизи Тивериадского моря. «Были вместе Симон Петр, и Фома, называемый близнец, и Нафанаил из Каны Галилейской, и сыновья Зеведеевы, и двое дру­гих из учеников Его». Семь учеников, олицетворяющих семь принципов космического бытия. И земное основание этого кос­мического пути восхождения — Петр (камень).

Именно ему принадлежит инициатива выйти на лодке в от­крытое море в ночное время: «иду ловить рыбу». За этими сло­вами встает стремление ловить души людские, опираясь на Уче­ние Христа. Его порывом захвачены и другие ученики: «идем и мы с тобою». Но попытка кончается провалом. И это не случай­ность. Не все еще заветы Учителя освоены ими. Не все еще уч­тено в их нелегком духовном труде. С пустыми руками в ранний утренний час возвращаются они обратно, приближаясь к пус­тынному берегу, на котором стоит, ожидая их, Иисус. Но, огор­ченные неудачей, они не обращают на Него особого внимания. Он же спрашивает их: «дети! есть ли у вас какая пища?» Иными словами: удалась ли вам хоть в какой-то мере духовная ловля? «Они отвечали Ему: нет».

И тогда главный урок дает им Христос: «закиньте сеть по правую сторону лодки и поймаете». Это значило: если вы дейст­вительно хотите добиться результата, то работа ваша с людьми должна идти по правому, т.е. праведному пути.

Последовав совету опытного рыболова (а именно за рыбо­лова приняли апостолы незнакомца), они с трудом вытащили сеть из воды: такое множество рыбы попалось в нее. Иоанн первым из учеников догадался, кому они обязаны сказочным уло­вом. «Это Господь», - сообщил он Петру.

Для импульсивного Петра это сигнал к немедленному дейст­вию. Торопя встречу с Иисусом, он бросается в море, ибо слишком уж медленно, по его мнению, движется перегруженная лодка.

Когда же другие ученики с уловом причалили к берегу, Ии­сус им сказал: «принесите рыбы, которую вы теперь поймали». То есть: покажите мне результаты работы вашей с человечески­ми душами. А они теперь более чем впечатляющи.

«Симон Петр пошел и вытащил на землю сеть, наполнен­ную большими рыбами, которых было сто пятьдесят три; и при таком множестве не прорвалась сеть».

Почему именно «сто пятьдесят три»? Что значит «сто пятьдесят три»? Если мы сложим числа по пифагорейскому методу, то получим цифру «9». А девятый по счету Аркан - это Аркан Посвящения. Поэтому здесь нельзя не увидеть ука­зания на то, что апостольская работа с людьми будет заклю­чаться не только в просвещении, но и в посвящении созрев­ших душ людских («большие рыбы»). Сеть же, которая не по­рвалась и не порвется, какое б количество рыб туда ни попа­ло, это, конечно, Учение Христа.

Иисус готовился к встрече со своими учениками. Когда они сошли на землю, то увидели «разложенный огонь, и на нем лежа­щую рыбу и хлеб». Огонь - символ духа, рыба - символ души, хлеб - символ земли. «Придите, обедайте», - приглашает их Ии­сус. Т.е. вкусите первые плоды духовной работы вашей, которую вы научаетесь делать в полноте сознания своего одновременно в трех планах бытия: ментальном, астральном и физическом.

Во время обеда трижды обращается Иисус к Петру с одним и тем же вопросом: «любишь ли ты Меня» («любишь ли ты Ме­ня больше, нежели они?» - спрашивает Он у него вначале) и трижды дает один и тот же наказ: «паси овец Моих» («паси агн­цев Моих», - говорит Он ему вначале). Эти слова Иисуса озна­чали, что кладется основание Церкви Христа на физическом плане бытия и главой ее нарекается Петр. Духовным заботам его Иисус поручает отныне будущую паству: и слабых, беззащит­ных, быть может, еще нестойких в вере («овцы»), и окрепших в вере и готовых идти на добровольную жертву («агнцы»).

Не скрывает Иисус от апостола и будущей судьбы его: «ис­тинно, истинно говорю тебе: когда ты был молод, то препоясы­вался сам и ходил, куда хотел; а когда состаришься, то про­стрешь руки твои, и другой препояшет тебя и поведет, куда не хочешь». Смысл пророчества проясняется здесь же. «Сказал же это, давая разуметь, какою смертью Петр прославит Бога».

«Иди за Мною», - говорит Иисус Петру. И тот, преисполненный радости, следует за Ним, ожидая услышать от Него последнее напут­ствие. Но уединение их нарушено. Заслышав чьи-то шаги, Петр обора­чивается и видит Иоанна, спешащего присоединится к ним. «Господи! а он что?» - восклицает Петр, не скрывая своего недоумения и неудовольствия, ибо рассчитывал на приватную беседу с Учителем.

Тайные причины происходящего Иисус оставляет за скоб­ками. Он лишь ограничивается сдержанным замечанием, сове­туя Петру сосредоточить полноту внимания на своей миссии, а не на чужой: «если Я хочу, чтобы он пребыл, пока прииду, что тебе до того! ты иди за Мною».

Эти слова породили недоразумение. Они были истолкованы в том смысле, что любимый ученик Иисуса не умрет до вторично­го пришествия Христа. Но на самом деле ничего подобного не имелось в виду («Иисус не сказал ему, что не умрет»). Иоанн, вы­ступая в качестве евангелиста, считает своим долгом подчеркнуть это: «Сей ученик и свидетельствует в сем и написал сие».

- Имелось в виду другое, - сказала Мария Вадимовна, за­ключая свои комментарии к Евангелию от Иоанна, - а именно то, что Космическая Церковь Христа, возглавляемая Иоанном, пре­будет до второго пришествия Христа, который в эпоху Духа Свя­того явится во славе и единстве всех ипостасей Бога Великого.

Аркан XXII. Космос. Вселенная. Кольцо Ориенталистское.

Женщина стоит в овале Змия; на голове ее Солнце; в ногах Луна; в одной руке молния; в другой - лилия.

Аркан XXII - это завершенное творчество Демиурга I Ар­кана, это символ цикла Его Пути, охватывающего семь манвантар в одном из семи колец Мироздания, это как бы герб его могущества и печать, которой он запечатлен, которую несет в сердце своем. Это полный итог того, что он создал.

Сын Божий и Сын Человеческий, вызванный к бытию, что­бы спасти Множественность Абсолюта Проявленного от по­гружения в Ничто, чтобы в Единстве Множественности рас­крыть каждой малой частице Самопознание Бога Великого (молния - знак мудрости), стоит перед Пославшим Его, неся в дар Вселенную, преображенную Его Творчеством, Творчеством спасительного характера, в том числе и для брата отпавшего (символизируемого Змием).

Сын Божий овладел всем, что вопил проявить Абсолют Не­сказанный в Кольце Ориенталистском (Солнце, Луна).

Он осветил бытие Солнцем своей мудрости. Он - сила, движущая Космос, так как Он растворил Себя в Космосе и концентрирует Космос в Себе, подняв его с низов.

Это сделало Его Богочеловеком, слитым в Единстве с Бо­гом Великим.

Перед Ним раскрыты врата в Божественные Сферы (ли­лия Благовестил открывает эти врата) для события и со­творчества с Несказанным на Новых Путях, непостижимых для нашего Кольца Мироздания, в новых аспектах Абсолюта Проявленного.

Аркан хранит Доктрины: Божественных Сфер; Богочело­века; Тайн Проявления Абсолюта Непостижного в Кольце Ори­енталистском; Змия (Люцифера) и др.

По словам Марии Вадимовны, эзотерический смысл XXII Ар­кана раскрывается во всей полноте своей в другой книге любимого ученика Иисуса - «Откровение Иоанна Богослова». Несомненно, что Женщина ХХII Аркана, равно как и Женщина III Аркана, восходят к величественному образу, запечатленному в Апокалипсисе. «И яви­лось на небе великое знамение - жена, облеченная в солнце; под но­гами ее луна, а на главе ее венец из двенадцати звезд».

Духовное пространство XXII Аркана как бы заключает в себе всю Вселенную. Символом этой Вселенной в Апокалипсисе выступает Асия, а семь церквей Асии это не что иное как семь манвантар, каждая из которых в ходе космической эволюции должна стать Храмом Бога Великого.

Надобно сказать, что число «семь», будучи числом священным - и об этом можно судить и по Откровению Иоанна, - пронизывает все сущее на земле и в Космосе. Услышав «громкий голос, как бы труб­ный, который говорил: Я семь Альфа и Омега, первый и последний» (который, кстати, заставляет вспомнить Демиурга I Аркана, слившего­ся с Единым в возгласе «Я семь»), Иоанн увидел Сына Человеческого, или, как он пишет, «подобного Сыну Человеческому, облеченного в подир» (одежду иудейского первосвященника), посреди семи золотых светильников. «Он держал в деснице своей семь звезд».

Эта символика в Апокалипсисе расшифровывается сле­дующим образом.

«Тайна семи звезд, которые ты видел в деснице Моей», - говорится Иоанну, - «и семи золотых светильников, есть сия: семь звезд суть Ангелы семи церквей (иными словами - духов­ные водители семи манвантар), а семь светильников, которые ты видел, суть семь церквей» (иными словами - семь планов бытия и сознания, которые даны человечеству для становления Мона­ды как Искры-Идеи Творца Непостижного).

Космическая диалектика духа такова, что завершение, которое олицетворяет XXII Аркан, одновременно начало, озаренное светом нового, еще неведомого Аркана. Иоанн, которому была дарована воз­можность заглянуть в будущее, свидетельствует: «И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежние небо и земля миновали».

Ключ к загадкам Апокалипсиса - и об этом не раз говорила Мария Вадимовна - в четком и ясном указании главы Космической Церкви Христа, с которого по существу и начинается Откровение: «Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего, и со­блюдающие написанное в нем; ибо время близко». Не внешнее время, - утверждала Мария Вадимовна, - а внутреннее состояние человека определяет ту ступень духовного мира, на которой он в данный момент находится. Это означает, что для соблюдающих написанное в Откровении Иоанна «новое небо и новая земля» - не мираж и не отдаленное будущее. Для них, как сказано в Апокалип­сисе, «время близко», время постижения Божественных Тайн.

А залог раскрытия сокровенных тайн бытия - Лилия Благовестия в руках у Женщины XXII Аркана, ибо белые лилии, как объяс­няла нам Мария Вадимовна, это цветы Параклета-Утешителя, это символ, которым будет осенен Его приход на землю.