Геи – главные разносчики ВИЧ: справедливо ли такое утверждение?

Действительно, вскоре после появления вируса в США заразилось много геев. Однако с тех пор прошли десятилетия, многое сделано для борьбы с эпидемией, многое переосмыслено самим ЛГБТ‑сообществом. Как обстоят дела здесь и сейчас?

Докопаться до истины несложно: поможет общедоступная статистика. Специализированная научно‑исследовательская лаборатория по профилактике и борьбе со СПИДом ФГУН Центрального НИИ эпидемиологии ежегодно готовит справки «ВИЧ‑инфекция в Российской Федерации». Из этих справок можно узнать число инфицированных в стране и самые распространенные причины заражения ВИЧ. Это:

1. Употребление наркотиков нестерильным инструментарием: 2009 – 58,7%, 2010 – 56,0%; 2011 – 55,8%; 2012 – 56,3%; 2013 – 57,9%; 2014 – 57,3%.

2. Гетеросексуальные контакты: 2009 – 38,1%; 2010 – 41,6%; 2011 – 41,6%; 2012 – 41,7%; 2013 – 40,3%; 2014 – 40,3%.

3. Половые контакты между мужчинами: 2009 – 1,4%; 2010 – 1,2%; 2011 – 1,3%; 2012 – 0,9%; 2013 – 1,1%; 2014 – 1,2%[107].

Невооруженным глазом можно увидеть, что основная причина – употребление наркотиков с помощью нестерильных инструментов. Следом за ней идут гетеросексуальные контакты. Доля заражения ВИЧ при половых контактах мужчин с мужчинами еле превышает один процент (справедливости ради надо заметить, что цифра эта может быть занижена, но тем не менее картина в общем остается весьма наглядной).

Получается, «геи – главные разносчики СПИДа» – ложь; «гомосексуалы составляют 65% среди зараженных ВИЧ» – ложь. А риск заразиться ВИЧ у гетеросексуала в разы выше, нежели у гея. По словам академика Покровского, сейчас в самой большой зоне риска – абсолютно благополучные люди, не только наркоманы, но и «молодые женщины, потому что вероятность встретиться с зараженным половым партнером очень высока. У нас сейчас 3% мужчин в возрасте 30–35 лет официально стоят на учете как инфицированные, по 2% в возрасте 25–30 и 35–40 лет. На самом деле их как минимум в два раза больше»[108].

К тому времени, когда эта книга будет опубликована, количество ВИЧ‑инфицированных в РФ может превысить миллион человек.

Один из основных путей распространения вируса – гетеросексуальные контакты. Кажется логичным, что государство должно озаботиться половым просвещением молодежи (куда входит в числе прочего и информирование о способах защиты от заболеваний, передающихся половым путем). Но этого не происходит. Священнослужители выступают за пропаганду воздержания и целомудрия. Политики и законодатели называют половое просвещение аморальным, безнравственным, развращающим, противоречащим традиционным ценностям. Против него постоянно высказывается уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Павел Астахов: «У меня спрашивают: когда у вас появится секс‑просвет? Я говорю: никогда»[109]. Людмила Стебенкова, депутат Мосгордумы, председатель комиссии по здравоохранению и охране общественного здоровья, считает, что занятия по сексуальному просвещению в школе «…только увеличат интерес детей к сексу и приведут к всплеску ВИЧ и других болезней»[110].

Научные исследования, напротив, не подтверждают, что сексуальное просвещение развращает детей и подталкивает их к раннему началу половой жизни. Американский профессор Дуглас Кирби, исследовав сотни образовательных программ, пришел к выводу, что подростки, у которых в школе было сексуальное просвещение, обычно начинают половую жизнь не раньше, а позже[111]. Сексолог Лев Щеглов отмечает: «В тех странах, где есть сексуальное просвещение, подчеркиваю – научное, где оно работает десятилетиями, гораздо меньше изнасилований, нежелательных беременностей, замедляется тенденция роста СПИДа. У нас ситуация с этим зависла»[112]. Недавнее исследование российского НИИ гигиены и охраны здоровья детей и подростков показало, что половое просвещение не вызывает нездоровый интерес к сексу и не развращает детей[113]. Директор московского центра помощи пережившим сексуальное насилие «Сестры» Мария Мохова считает, что отсутствие полового воспитания может приводить к сексуальной агрессии: «Все дети ищут эту информацию. Раньше читали любовные романы. Сейчас дети идут за этим в Интернет. В свободном доступе такой информации практически не осталось, и дети находят ее в итоге на порносайтах, где отношения представлены в виде насилия. Поэтому дети могут воспринимать насилие как норму, они же не знают ничего другого»[114].

Так или иначе, в современной России сексуального просвещения не существует. Откуда подростки черпают информацию? Хватает ли им ее? Насколько она правдива?

В 2014 году во время анкетирования я предлагала подросткам ответить на эти вопросы.

Самыми частыми источниками первой информации о половом созревании и взрослении тела, о размножении людей и сексе, о контрацепции и венерических болезнях, о СОГИ оказались Интернет, сверстники, книги и СМИ. Родители не попали в тройку лидеров ни в одном направлении. Интернет лидирует по всем позициям, кроме «Размножение людей и секс» – тут его опережают сверстники. Крайне редко встречались другие ответы: учитель, врач, психолог, родственники, знакомые взрослые, кинофильмы, порнофильмы, компьютерные игры, личный опыт, ничего не знаю об этом.

Подростки самостоятельно оценили достоверность первой информации. Выяснилось следующее.

– Сведения о половом созревании и взрослении тела, а также о контрацепции и венерических болезнях, полученные из любого источника (Интернет, сверстники, книги, СМИ, родители), в подавляющем большинстве случаев верны.

– Сверстники – самый популярный первый источник информации на тему размножения людей и секса, но при этом самый ненадежный (75% – наиболее низкий по сравнению с другими источниками показатель достоверности).

– Хотя родители не входят в тройку лидеров первых источников, они лидируют по достоверности: выше 90% по всем показателям, не считая темы СОГИ (61,1%).

– Труднее всего подростку получить достоверную первую информацию именно о СОГИ. Хуже всего оценена надежность источников «СМИ» (48,9%) и «родители» (61,1%), лучше всего – «Интернет» (86,5%).

На вопрос о достаточности 249 человек (65,9%) ответили, что информации на эти темы им хватает. Некоторые отметили: ее бывает трудно найти; ее хватает сейчас, но не хватало раньше; ее хватает, но хотелось бы получать ее от родителей.

Несмотря на обилие источников, примерно трети подростков (34,1%, 129 человек) не хватает информации:

– о сексуальной ориентации и/или гендерной идентичности – 105 ответов;

– о контрацепции и венерических болезнях – 51 ответ;

– о половом созревании и взрослении тела – 26 ответов;

– о размножении людей и сексе – 26 ответов;

– об интимной гигиене – 1 ответ.

Лидирование показателя СОГИ наверняка объясняется спецификой опрошенных.

При ответе на вопрос о современных источниках информации о СОГИ большинство подростков назвали Интернет (61,8%), сверстников (14,7%) и книги (14,5%). Менее 10% суммарно получили остальные источники: СМИ, родители, кинофильмы, психологи, личный опыт и собственные размышления, общение с ЛГБТ‑активистами.

На вопрос «Вы когда‑нибудь вступали в половую связь?» утвердительно ответили 154 подростка (40,7%) из 378:

– 12‑летние – 0 из 3 (0%);

– 13‑летние – 4 из 22 (18,2%);

– 14‑летние – 11 из 50 (22%);

– 15‑летние – 25 из 79 (31,6%);

– 16‑летние – 49 из 121 (40,5%);

– 17‑летние – 65 из 103 (63,1%).

На вопрос о причинах первой половой связи самыми популярными ответами оказались любовь/влюбленность, физическое влечение и любопытство. Менее распространенные причины: изнасилование; не хотелось отказывать партнеру; чтобы избавиться от влечения к своему полу; не хотелось отставать от сверстников; чтобы доставить партнеру удовольствие; алкогольное опьянение.

На вопрос об использовании средств контрацепции при первой половой связи положительно ответили 40 человек из 154 (26%). Столь низкий показатель лишь частично объясняется спецификой опрошенных. Из девушек, чья первая связь была однополой, контрацептивы использовали 1,3%; из юношей – 38,2%. Из тех, кто вступил в первую связь с противоположным полом, – 56,5%. Некоторые подростки при ответе «не пользовались» поясняли, что не знали о существовании контрацептивов.

Итак, примерно трети опрошенных подростков не хватает информации о половом созревании и взрослении тела, о сексе, о контрацепции и венерических болезнях, о СОГИ. Подростки чаще всего обращаются за сведениями к Интернету, сверстникам и книгам, но отмечают, что хотелось бы получать такую информацию от родителей.

Мне бы тоже хотелось, чтобы родители больше времени уделяли детям. Разговаривали с ними на любые темы, даже те, которые кажутся неудобными. Говорили с детьми, говорили честно. Отвечали на вопросы, когда они задаются, не отмахивались. Дети все равно станут искать ответы – какие найдут, к кому обратятся? Говорить о стороне жизни, связанной с сексом, – не стыдно. Это важно для спокойствия родителей и безопасности детей. К тому же, как выяснили американские ученые (они проанализировали 52 исследования, в которых участвовали 25 314 подростков), разговоры с родителями о сексе приводят к тому, что дети чаще используют контрацептивы, ответственнее относятся к сексуальной жизни и реже проявляют рискованное сексуальное поведение[115].

Российские законодатели и власть имущие, закрывая глаза на реальное положение дел, предлагают вместо полового просвещения пропагандировать среди подростков воздержание (по опыту других стран – неэффективно и не работает), а что касается СОГИ – заменять адекватную информацию умолчанием и запретами, в том числе законодательными. Жаль, что люди, которые заботятся о благе подрастающего поколения, к голосам этого самого поколения не очень‑то прислушиваются. Но думаю, стоит дать подросткам высказаться. Послушайте их. Послушайте, что они думают о законе о запрете пропаганды и о его инициаторах.

Ксения, 17 лет (Таганрог):

– Меня не совращали. Не насиловали. Моя ориентация – не результат детской травмы. На меня никто не влиял и не накручивал. Я просто человек, который хочет жить. Учиться, найти хорошую работу, жениться, завести семью и прожить со своей любимой долгую и счастливую жизнь. Я такая же, как все люди. Дайте мне спокойно дышать.

Таня, 14 лет:

– Это не демократия. Это – деградация. Нежелание принимать других такими, какие они есть. И это печально. Почему я не могу держать свою девушку за руку или целовать ее на глазах у других людей, тогда как гетеросексуальным парам это разрешено?! Я не собираюсь скрывать свои чувства из‑за предрассудков. Вы хотите заботиться о детях, но вы их губите, сами того не понимая. Глупые взрослые, глупое правительство. Вы не видите дальше своего носа, и это тоже печально. Очень хочется верить, что когда‑нибудь люди станут терпимее к окружающим, что когда‑нибудь мы наконец‑то дорастем до уровня западных стран.

Мы – дети‑404. И нас много. Хватит не обращать на нас внимания!

Максим, 18 лет:

– Из меня воспитывали мужчину, я смотрел фильмы, где любовь мужчины и женщины, мультики такие же, и в школе мы изучали, что такое семья, то есть пока я живу, мне все время пропагандируют гетеросексуальные отношения. И я хочу задать людям, думающим, что гей‑пропаганда как‑то повлияет на их сексуальные потребности. Почему же на меня не повлияла эта гетеропропагада любви? Даже смотря все эти фильмы, слушая музыку, я все равно не хотел быть с девушкой.

Даст Хэвн:

– Я ненавижу страну, в которой я должна защищать любимого человека от смерти, в которой я вынуждена отращивать клыки и когти ради права любить. Эй вы, там, наверху! Мы существуем! Мы хотим жить! И знаете что? Пока я знаю, что кому‑то, как и моей девушке, приходится скрываться, терпеть унижения и глотать слезы обиды, – я буду бороться. Я буду заявлять о себе. Я буду желать смерти всем тем, кто доводит их до слез. Потому что вы, товарищи депутаты, не заслужили ни их жизней, ни их слез. Пошли вы к черту – и встретимся в аду. Если я отправлюсь в ад за то, что люблю, то вы – за то, что убиваете.

Даша, 17 лет (Москва):

– Идите к черту! Строить стены нам могут и родители.

Анна, 13 лет (Москва):

– Хотите любви народа? Не запрещайте ему любить.

Анна, 17 лет (Москва):

– Мартышкин труд! Мы всегда были, есть и будем. Даже святая инквизиция ничего не смогла с нами сделать, а вы – тем более. Плюс: чем больше вы мусолите эту тему, тем больше привлекаете внимания к проблеме. Сами же пропагандируете!

Д., 16 лет (Тула):

– Ограждать меня? Спасибо, не надо.

Маргарита, 16 лет (Сургут):

– Мы просто влюбляемся, как все люди, а не становимся жертвами моды. Как жаль, что вы нам не верите.

Сташа, 15 лет (Одесса, Украина):

– Сказать нечего. Закон – маразм, но меня никто не послушает. Я – никто, мой голос на данный момент ничего не значит.

Вита, 17 лет (Воркута):

– Желаю вам добра и счастья. Мне недавно исполнилось 17, и я лесбиянка. А еще нас очень много. Надеюсь, вы будете спать спокойно.

Енот, 16 лет (Москва):

– Вы не вправе решать за меня, с кем мне спать, с кем встречаться, кого мне любить. Если вы думаете, что после принятия закона «о пропаганде» станет меньше людей с «другой» ориентацией, вы очень наивны. Наоборот, закон привлекает все больше внимания. Спасибо за рекламу нетрадиционной ориентации. Господа. Вы сами себя топите.

Диана, 14 лет (Ульяновск):

– Ничего не скажу. Они некомпетентны. Как человек может быть профессиональным юристом и при этом не знать элементарных человеческих прав? Их просто нужно уволить.

Саша, 16 лет:

– Я не понимаю, почему вы издаете законы против ЛГБТ. Мы же ведь все люди, мы ведь тоже часть общества, если общество хочет быть хоть немного идеальнее, оно должно понимать и принимать нас. Как общество станет идеальным, если оно принимает не всех? Жизнь дается один раз, и я хочу жить спокойно, хочу любить и быть любимым, чтоб меня уважали и принимали. Я очень люблю свою необъятную страну, но я не хочу жить в России, с такими жестокими людьми, которые не хотят меня принимать.

Кристина, 15 лет (Москва):

– Кто придумал этот бред? Вы дураки. Очень надеюсь, что ваши собственные дети будут гомосексуалами. Посмотрим, что вы тогда сделаете с ними!

Анна, 16 лет (Тольятти):

– Дорогие депутаты‑законодатели, я желаю вам такой сильной, головокружительной любви, чтоб вам было наплевать, какой пол, вес, рост, возраст, социальный статус, национальность, вероисповедание и мировоззрение у вашего любимого человека.

Нина, 17 лет (Иркутск):

– Мне очень странно осознавать, что человек может запрещать другому человеку любить и быть счастливым. Каждый из вас – человек. Вы должны обеспечивать благополучие народа, так почему же вы искусственно создаете ему проблемы? Вы творите историю. Подумайте, с каким презрением будут думать о вас потомки. Полстраны пытается вас образумить. Так не повод ли это пересмотреть свои взгляды и решения?

Ли, 16 лет (Псков):

– Принимайте законы, которые нужны нашей стране. Не лезьте не в свое дело. Наша ориентация – наше дело.

Евгения, 15 лет (Няндома):

– Задумайтесь о том, что вы лишаете 7–10 миллионов своих сограждан права на свободу слова, подогреваете ненависть и поощряете дискриминацию.

София, 17 лет (Саратов):

– Привет, законодатели. Закон о «пропаганде» неконструктивен и основан лишь на ваших предрассудках. В нашей стране свобода выбора. Нет ничего ужасного в том, что люди увидят другие стороны жизни. Лишь владея достаточным количеством информации о предмете, мы можем решить: нужно нам это или нет. Никто с дулом пистолета у виска не заставляет становиться геем. ЛГБТ‑движения борются за свои права и помогают таким, как я, осознать мой выбор и решить, что делать дальше. Более того! Я считаю, что нужно не только предоставлять людям информацию, но и бороться со стереотипами вроде «Место женщины на кухне», «Натуралы лучше геев», «Гомосексуализм мешает демографии».

Константин, 15 лет (Великий Устюг):

– Современная Россия погрязла в средневековье. Новый закон – бред сумасшедшего. Часто задумываюсь о психическом здоровье наших депутатов. Не знаю, какой частью тела они думают, но мозги тут явно ни при чем. Формулировки высосаны из пальца. Я уже укрепился в своих позициях, и никакой маразматический закон меня не изменит, а каково тем, кто только встал на путь самопознания. Бедные дети, взрослые даже не имеют права сказать им, что они нормальны.

Ася, 15 лет (Москва):

– Пропаганды гомосексуальности не существует, и вы это прекрасно знаете! Хотите защитить нас? Боритесь с наркоманией, которая уносит жизни, улучшите образование, боритесь с ксенофобией в учебных заведениях, из‑за которой подростки хотят умереть. Хотите заботиться о детях – заботьтесь! Не занимайтесь запретом того, чего нет! Нас не надо ограждать от этого. Гомосексуальность – это не плохо! Закон уже делает подростков несчастными. В школах крепнет гомофобия со стороны и учеников, и учителей. Постоянная травля. Гомофобия по телевидению и от родителей. Для нас это как пресс. Это толкает к самоубийству. Это не забота, а желание нас (подростков и детей) уничтожить! Вы и вправду хотите уничтожить нас?

Настя, 17 лет (Санкт‑Петербург):

– Бред сивой кобылы. Более неприкрытого желания бороться именно с ЛГБТ, чем этот закон, и придумать было нельзя. Мне кажется, это первый шаг к тому, чтобы снова ввести уголовную ответственность за отношения со своим полом как повод для официального убийства ЛГБТ‑граждан РФ. Я не буду удивлена, если такое случится, пусть и радости от этого не испытаю. Мне очень не нравится то, что делает государство.

Ярослав, 15 лет (Воронеж):

– Защищайте детей от плохих родителей, некомпетентных учителей и насильников. Я сам несовершеннолетний и никакого вреда не принесу детям! Просто оставьте нас и не трогайте. Если вы примете этот закон – то вы только разрушите чужие судьбы людей… Ваши дети, кстати, тоже могут быть «не такие, как все».

Виктория, 15 лет (Лабытнанги):

– Вы глупые олухи и сами сталкиваете людей лбами, вместо того чтобы делать страну крепче. Бессмысленно. Гомосексуальность была всегда. Вы ущемляете права россиян, делая кого‑то выше, а кого‑то ниже.

Дарья, 15 лет (Иркутск):

– Дорогие дяди и тети! Я от лица детей нашей необъятной Россиюшки заявляю: лучше бы вы уделили внимание сиротам и больным детям, а нам никто ничего не навязывает! Деятельность ЛГБТ многим помогла обрести себя. Не стоит ради спокойствия кучки агрессоров лишать других права на полноценную жизнь.

Мария, 17 лет (Санкт‑Петербург):

– Уважаемые, не надо меня ограждать от того, чего нет. Я и еще тысячи мне подобных не превратились в ЛГБТ из‑за особой магии злобных геев‑пропагандистов. Займитесь делом, сделайте уже что‑нибудь реально на благо страны.

К.:

– Я не могу сказать, что мне противна моя ориентация. Мне противно ваше отношение к нам. К детям‑404. К детям, которых нет. К ЛГБТ‑подросткам. Мне противно, что вы ненавидите нас, ведь причины для этого нет. Мне противна ваша ненависть, ваша неприязнь. Мне противно, что из‑за вас совершают самоубийства сотни подростков с нетрадиционной ориентацией. Мне противно, что и у меня были попытки суицида. Мне противно, что вы закрываете на нас глаза, будто бы нас и нет.

Элис, 16 лет (Санкт‑Петербург):

– Нас не нужно защищать. Это не заразная болезнь и не зависимость. Это такие же люди. Когда этот закон писался, во внимание не принимались ЛГБТ‑подростки. Для остальных детей не имеет никакого значения, есть закон или нет его. Но для нас это лишняя возможность дискриминировать и унижать нас.

Яна, 16 лет (Владивосток):

– Вы кретины. Это то же самое, как и пытаться оградить от – ну, не знаю, летающих автобусов, например. Смысл пытаться оградить от того, чего нет? А если даже есть, то это норма. Мы такие же, как и все! Занимайтесь экономикой, здравоохранением, образованием и так далее.

Даша, 16 лет (Москва):

– Я ребенок, и я ни разу не сталкивалась хотя бы просто с кем‑то из ЛГБТ‑сообщества на момент принятия закона, что уж тут говорить о какой‑то там пропаганде. Плюс – а что попадает под это определение? Является ли мой камин‑аут перед друзьями пропагандой? Является ли моя точка зрения, что все люди равны, и ориентация может быть разной, и это нормально, пропагандой? Вы просто отняли право на положительную точку зрения в этой проблеме. ЛГБТ в России, к сожалению, – это проблема, но на любую проблему должны быть как минимум и положительный взгляд, и отрицательный. Вы забрали у людей право даже задуматься, что ЛГБТ – это нормально.

Надежда, 15 лет (Саратов):

– Этот закон в очередной раз доказывает, что несовершеннолетних ЛГБТ для государства не существует, а совершеннолетних считают людьми низшего сорта.

Лиза, 15 лет:

– Смотрела новости. Там говорили о новом законе, все будет – и ответственность, и штрафы, даже 42% людей хотят, чтобы это была уголовная ответственность. Я посмотрела все, а потом… заплакала. Как жить дальше в этой стране? Я не понимаю…