А также вы узнаете 3 page

Настя:

– С самого детства мне нравились девушки, но я не хотела признавать это, ведь, к сожалению, я воспитана в религиозной семье, родители ненавидят «голубых». С детства мне вбивали в голову, что любой человек, чья сексуальность отлична от «нормы», – это страшный человек. Я была гомофобом до 12 лет. От злости к самой себе.

Причем подростки отмечают, что такое же поведение видели у своих знакомых, которые после признались в тяге к своему полу.

Без подписи, 15 лет:

– Один парень, на год старше, издевался надо мной больше всех. Изводил и настраивал одноклассников против меня. Через пару месяцев ему надоело. Летом он уговорил меня погулять. И что вы думаете? Он сказал, что я ему очень нравился и, чтобы никто об этом не заподозрил, он решил поливать меня грязью.

Алена:

– Одноклассница увидела меня с девушкой. Со мной общаться почти перестала, отстранилась, сама призналась, что на девочек порой засматривается, но боится этого и не хочет в себе усугубить «эту болезнь», смешно.

Другие подростки лгали окружающим, что у них есть «нормальные» отношения (с противоположным полом), чтобы избежать ненужных расспросов.

Роман (Санкт‑Петербург):

– Я говорил друзьям, что мне нравится моя подружка Света, и все верили. И даже я пытался поверить. Упорно выбивал из головы мысли о Славике, пытался думать о Свете. Но получалось плохо.

Cherry, 16 лет:

– Раньше я иногда выдумывала себе влюбленности в мальчиков, чтобы иметь про запас имя, которое можно назвать, когда девчонки начнут обсуждать, кому кто нравится. Главное было – не забыть это имя.

Булат, 17 лет (Набережные Челны):

– Мать не приняла меня. Била, оскорбляла. Чтобы вернуть нормальный контакт с ней, попросил подругу на время притвориться моей девушкой.

Третьи подростки пробовали обращать внимание на противоположный пол, заводить «правильные» романтические и сексуальные отношения, но те обычно заканчивались крахом и временами приводили к тяжелому психологическому состоянию и даже суицидальным мыслям и попыткам.

Влад, 17 лет (Самара):

– Всю жизнь мне нравились парни. Внутренне отрицал это и не принимал мысли, что я гей. Смотрел гей‑порно, но геем себя не считал. Страдал от одиночества и пытался искать девушку, как все. Но понимал, что девушки меня не возбуждают. Думал, как жить с этим, как скрывать. Депрессия шла за депрессией. В 15 лет предложил девушке встречаться, но мы разругались через день. Думал, буду всю жизнь скрывать, во время секса представлять парней или еще как‑то возбуждаться, думал, что обязан жениться, завести детей…

Без подписи, 15 лет:

– Чтобы «исправиться», лет в 12 я стал встречаться с девочками, целовался, гулял, дарил цветы и подарки. Но я не любил по‑настоящему. Это было лишь укрытие.

Ксения, 13 лет (Краснодарский край):

– Я ненавидела себя, мне больше нравились девушки, я считала это ненормальным, поэтому смотрела порно, пыталась заставить себя полюбить мужское тело, но тогда все было тщетно.

Стася, 16 лет (Кемерово):

– Я пыталась найти парня, когда мне было 14–15, потому что все девочки уже имели отношения, а я нет. Но не выходило, мне было противно, все робкие попытки заканчивались весьма печально. И тогда я начала себя заставлять.

Евгений:

– Было стыдно, что я такой. Я ненавидел себя. Пытался бороться с собой, пытался даже завести девушку лет в 15, но, что и следовало ожидать, прыгнуть выше головы я не смог.

София, 17 лет (Саратов):

– Пробовала встречаться с мальчиками, по примеру подруг. Мне не было противно находиться рядом – нет, мы запросто общаемся. Просто я не чувствовала ни «бабочек в животе», ни «дрожи в коленках» (как описывали подружки).

Александр, 16 лет:

– У меня были отношения с девушками, но мне не понравилось. Любовь была как к сестре. Они меня не привлекают, и я ничего не могу с этим поделать.

Ольга, 17 лет:

– От давления общества начинается внутренняя гомофобия. Это страшно. Меня многие сейчас поймут: до тошноты скверно, когда ты грызешь себя, ломаешь, пытаешься измениться. Начинаешь отношения с тем, кто тебе не нравится, чтобы стать, как все. И потом еле дышишь от того, что пытался себя предать и не вышло. Так и у меня было. Говорят: «Хорошего парня не встретила». Я пробовала отношения с парнями. Извините. Не по пути. Я себя больше не боюсь. Моя ориентация – не грех и не достоинство. Это просто факт.

Егор, 17 лет:

– Пытался внушить себе, что мне нравятся только девушки, но безуспешно.

Марианна, 17 лет (Волжский):

– Решила: стану нормальной. Начала обращать внимание на мальчиков, но не видела в них искры, не тянуло к ним, хоть убейся. Знакомые, друзья‑приятели – да. Чем сильнее старалась, тем прочнее убеждалась – напрасно.

Без подписи, 17 лет:

– Я не могла ни в кого влюбиться из мальчиков. Пыталась, но безрезультатно.

Redwolf:

– У меня ничего не получалось с девушками, в постели после секса появлялось жуткое чувство… будто меня изнасиловали! И только сейчас я понимаю – да! Меня изнасиловали, и не один раз, ведь я до 19 лет встречался только с девушками и насиловал себя каждый раз с мыслью: «Так надо, я парень и должен спать с девушкой потому, что так делают все, а то, что меня тянет к некоторым парням, – просто дружба».

Некоторые подростки рассказали, что раньше – до осознания и принятия себя – и сами были гомофобны.

Екатерина, 18 лет (Екатеринбург):

– Когда‑то я считала гомосексуальность чем‑то ненормальным и мерзким. Почему? От влияния со стороны. В моей семье к геям относятся как к клоунам, к лесбиянкам – как к женщинам, на которых мужчины не смотрят. Известно, что в обществе обвинение в гомосексуализме – это как подкол, издевательство. В общем‑то, такое мнение навязывает общество, поэтому я и относилась так к этому, пока гомосексуальность в себе не обнаружила. Стоит вспомнить хотя бы русские сериалы и фильмы, где изображены геи, – везде они показаны ущербными и даны, чтобы посмеяться, – как в такой среде может развиться что‑то иное, кроме презрения?

Таня, 15 лет:

– В восемь лет уже знала, что такие люди есть, но для меня это было мерзко, я даже помню, как подумала, что мне, возможно, тоже могут нравиться девушки, но мне стало настолько противно от этой мысли, что я быстренько ее отметнула.

Нюта, 17 лет (Щекино):

– С детства не принимала гомосексуальность, в семье этого никто не принимает. А со временем поняла, что привязанность и дружба с некоторыми девушками перерастает в симпатию. Потом влюбилась.

Без подписи, 17 лет:

– Моя семья религиозна и, следовательно, гомофобна. Я слышал пару раз разговоры родителей о геях и в силу того, что они были для меня авторитетом, вбивал себе это в голову. Была долгая борьба с собой, я жутко себя ненавидел.

Некоторые подростки отмечают: никогда не думали, что они могут быть гомосексуальны, и совсем не обрадовались, обнаружив за собой тягу к собственному полу, которую они не в состоянии побороть. Но позже нашли силы принять себя.

Алексей, 17 лет:

– То, что мне нравятся представители моего пола, я знал давно. И меня это угнетало, я думал об этом с ужасом. Я не хотел признаваться себе в этом. И только когда я признал, мне стало намного легче.

Без подписи, 15 лет:

– Изначально мы с другом завели страницу во «ВКонтакте», чтобы «потроллить гомиков», как он выразился. Он забыл, ну а я продолжил. Теперь стыдно. Попался мне один парень… И чем‑то он меня зацепил. Думал все время о нем. Не хотел признавать, что я «не такой». Впал в депрессию. Рассказал ему обо всем. Он не отвернулся от меня, а утешил. Если бы он тогда послал меня, наверное, меня уже и не было бы.

Без подписи, 17 лет:

– Как и многие, наверное, я не хотел быть геем. Я хотел иметь обычную семью, детей, жену. Быть обычным, именно об этом я мечтал.

Алексей, 15 лет:

– Начал понимать свою «любовь к парням» лет в 13. Было очень тяжело. Это было просто ужасно. Я столько страдал, столько слез пролил. Я убеждал себя, что это неправда, просто помутнение! Но в 14 лет полностью с этим смирился. Целый год я отвергал себя, свою сущность, а потом принял.

Никита, 16 лет:

– Поймал себя на том, что разглядываю его лицо, руки, волосы. Понял, что я влюбился в мальчика. Возненавидел себя за это. Я не мог понять, почему именно я? Я хотел быть таким, как все: вырасти, иметь семью, жену, детей. Я старался переключить внимание на прекрасный пол, но получалось очень плохо.

Антон, 16 лет:

– В 14 лет я осознал, что мне не нравятся девушки. Совсем. Мама навязчиво сватала мне всех соседских девчонок, умиляясь, как «вырос ее мальчик». Мальчик же, то бишь я, с ужасом прятался от «невест» в ванной. В 15 лет впервые мысленно произнес: «Я гей». Я часто думаю, что это несправедливо. Я не хотел бороться за свои права, не планировал выделяться из общей серой массы. А что теперь мне делать? У меня нет ответа.

Достаточно тяжело приходится верующим подросткам. Они сталкивались с внутренней гомофобией еще и потому, что религия (почти любая) не приемлет однополые отношения.

Jane Doe, 15 лет (Москва):

– Я очень испугалась, ведь я с самого детства слышу о том, что это больные люди и их нужно лечить. Моя семья – не строгие католики, но в отношении геев у них все очень строго. Поэтому я долго пыталась переубедить саму себя, постоянно говорила себе, что мне нравятся только парни. Без толку.

Александр, 16 лет:

– Я веду духовную жизнь, постоянно посещаю церковь и участвую в таинствах, молюсь каждый день, читаю Библию. Но там осуждают меня, говорят, что это извращение и за него убивать надо. Неужели я буду гореть в аду? Но за что? Я же ничего не делал для того, чтобы стать геем. Я таким родился. За что осуждают меня? У нас тоже любовь! Никакой я не извращенец. Я просто душу люблю, а не пол. Я молил Бога сделать меня нормальным и считал это психическим расстройством, но ничего не помогло. И священники только осуждали и осуждали.

Антон, 16 лет (Амурская область):

– В 13 лет я стал послушником в церкви, и мне нравилось, но потом меня заинтересовала половая жизнь, я начал мастурбировать, зная, что мне нельзя, так как я послушник. Но я не мог остановиться, ничего не помогало, я не мог сказать себе «нет», как сделал бы сейчас, причем я мастурбировал и воображал себя с парнями, не с девушками. Вскоре я сказал друзьям, они подумали, что я шучу, не приняли всерьез, от них я узнал, что они к этому плохо относятся, и в общем, я сказал, что пошутил. Но одна подруга растрепала это другим. Так узнала моя школа, меня постоянно угнетали, показывали пальцем, смеялись, я лишь молчал и тихо ночью плакал в подушку и молился. Я влюблялся в одноклассников и других парней, но не позволял себе томиться, смотреть восхищенно и так далее, просто не позволял, говоря себе «нет, не могу». В 15 лет я перестал быть послушником из‑за разногласий в церкви о том, что гомосексуальность – это от дьявола. Я считал, что это совершенно нормально и один из замыслов Божьих, церковь считала по‑иному.

Без подписи:

– В 11 лет меня крестили. Мне казалось, что Бог добр, что священнослужители всегда могут помочь советом. Такая вот детская наивность. Я с удовольствием ходила на службы и думала, что всегда могу найти надежду под сводами храма. А потом я полюбила девушку. В упорядоченный мирок начало прорываться осознание того, что я неправильная. По мнению церкви, людей, прочих‑прочих‑прочих. Как быть с верой? Вроде бы и веришь в Бога, но сводки новостей с людьми в рясах, которые прочат «нехристям‑содомитам» адские муки… Бережно прячу под одеждой серебряный крестик – подарок на окончание школы от любимой бабушки, но прийти в храм уже не могу: мне там не будут рады, если откроюсь. Так кто я – человек или чудовище? И имею ли я право верить в Бога? Гомосексуальность – не кража, не убийство, не болезнь. Так почему за нее обещают ад после смерти и устраивают ад при жизни?

Без подписи (Набережные Челны):

– Да, я неправильный, я странный, но я родился таким и ничего не могу с собой поделать. Раньше просил, спрашивал у Бога – зачем??? Мог ночью не спать, думал об этом. Но решил не доставать Его своими глупыми вопросами.

Без подписи, 17 лет:

– Моя семья очень консервативна и довольно религиозна. До того религиозна, что я, смешно сказать, лет в 13–14 молился Господу, чтобы он избавил меня от гомосексуальности, которая тогда начала пробуждаться. Отец вдобавок еще и восточный человек. Он постоянно говорит про проклятых гомиков, проклинает Америку и все такое. Вы не представляете, насколько я ненавидел себя еще год назад. И вот от этого, в отличие от травли, убежать вообще никак нельзя. Не мог принять себя очень долго.

Н.:

– Раньше мне всегда нравились парни, и я не замечала за собой гомосексуальности, но в последнее время меня стало привлекать женское тело, да и вообще мне стали сниться девушки, как мы обнимаемся, и самое страшное, что мне было хорошо! Родителям решила не говорить. Мне страшно, потому что наша семья, в том числе и я, верующие, и, как бы это смешно ни звучало, я боюсь попасть в ад.

Действительно ли верующим подросткам труднее принимать себя, чем атеистам или агностикам? Существует ли зависимость между религиозностью и внутренней гомо/лесбо/би/трансфобией? Среди 378 опрошенных в 2014 году ЛГБТ‑подростков 51,8% (196 человек) назвали себя атеистами, 16,7% (63 человека) – агностиками либо неопределившимися, 31,5% (119 человек) – верующими. Среди верующих большинство православных (52,1%).

Хоть раз сталкивались с внутренней гомо/лесбо/би/трансфобией: агностики + неопределившиеся – 44,4% (28 человек из 63); атеисты – 43,4% (85 человек из 196); верующие – 53,8% (64 человека из 119).

«Повлияла ли религия на принятие себя?» – на этот вопрос ответили 112 человек из 119, кто назвал себя верующим.

Не повлияла – 61,6% (69 человек)

Антон, 16 лет (Санкт‑Петербург):

– Семья у нас поголовно православная. Тогда я, естественно, был абсолютно верующим. Как бы то ни казалось странным, но я особо себя не мучил. Я просто тогда недели три походил, приговаривая, что в аду гореть буду, но не более. Все‑таки чувства были сильнее.

М. Н., 16 лет (Башкортостан):

– Сейчас мы живем в другое время, а толковать написанное можно по‑разному.

Кирилл, 17 лет (Свердловская область):

– Я считаю, что Бог любит всех: гетеро, геев, би…

Повлияла положительно – 6,3% (7 человек)

Оранжевая Сова, 15 лет (Московская область):

– Я считаю, что Бог создал нас всех такими, какими мы должны быть, и главное – это быть хорошим человеком, честным и терпимым. Поэтому вера дала мне скорее поддержку, несмотря на разговоры вроде «Церковь против!». Это глупо. Я верю в Бога, а не в людей, которые трактуют веру.

В., 13 лет (Могилев, Беларусь):

– Иисус никогда не говорил хуже относиться к геям, скорее наоборот, он был за любовь и равенство, что бы там ни говорили в церкви.

Ксения, 13 лет (Приморский край):

– Буддизм для меня есть очень свободная, не принуждающая к вине за свои поступки религия. Она скорее помогла мне утвердиться в себе тем, что она трактует свободные, мирные принципы.

Повлияла отрицательно – 32,1% (36 человек)

Олег, 17 лет (Краснодарский край):

– В первое время это очень напрягало меня. «Гомосексуализм – грех» и так далее.

Юлия, 17 лет (Челябинская область):

– Из‑за веры (ислам) до сих пор процентов на 30–40 не могу принять себя.

Без подписи, 15 лет:

– Часто, набрав ванну воды, я лежал и плакал, молил Бога, чтобы он меня исправил, заклинал себя, что хочу быть натуралом, а сам смотрел видео с мужчинами. Мне становилось противно от себя.

Shine Ai, 13 лет (Москва):

– Мне было немного страшно: я всегда боялась грешить, но не знала, как побороть то, с чем я родилась. Теперь я стараюсь просто не думать об этом.

Артем, 16 лет (Бобруйск, Беларусь):

– Религия всегда плохо относилась к таким, как я. Поэтому в раннем возрасте я спрашивал у Бога, почему я таким родился. Читал молитвы, просил сделать меня нормальным. Но ничего не помогло.

Мелани, 15 лет:

– Я боюсь того, что после смерти попаду в ад, ведь это же грех… Пытаясь отвлечься от этих мыслей, я устроилась на две работы: работаю промоутером и уборщицей, начала хорошо учиться, пытаюсь думать только об учебе, внушаю, что чувствовать боль и находиться в депрессии – это признак малодушия, что это – проявление эгоизма. Но разве я виновата, что мне больно?.. Что же мне делать? Ведь я же люблю Розу… Как мне быть? Неужели мне нужно выбрать что‑то одно: прожить всю жизнь рядом с любимой и после смерти гореть в аду или мучиться, бесконечно каяться, и только тогда, возможно, эта участь обойдет меня стороной?

Что однополые отношения греховны, слышать приходится постоянно. Так ли это? Исключают ли друг друга религиозность и гомосексуальность?

Действительно, христианство, иудаизм и ислам гомосексуальность не приемлют, однако отношение к ней у разных конфессий и течений разнится. Некоторые религиозные объединения не считают однополые отношения грехом. Это Церкви Дании, Исландии, Швеции, протестантская церковь Нидерландов, Евангелическая церковь Германии, Епископальная церковь США, некоторые старокатолические и лютеранские церкви, некоторые пятидесятники и баптисты, либеральные квакеры и иные конфессии… Либеральные христиане полагают, что дискриминация ЛГБТ‑верующих недопустима, некоторые из них поддерживают однополые браки. Так что однозначно сказать «церковь не приемлет гомосексуальность» – нельзя.

Считается, что в России большинство – православные христиане. Спорный факт, но примем его за истину и попробуем разобраться с аргументами христиан «против».

Чаще всего вспоминают Содом и Гоморру. Однако нельзя сделать однозначный вывод, что города были разрушены именно за «мужеложство». Говорится: наказаны они за то, что их жители погрязли в грехах. В нескольких местах Библии упоминаются эти грехи: гордость, высокомерие, негостеприимство… К примеру, в книге пророка Иезекииля (16:49) пророк цитирует слова Бога: «Вот в чем было беззаконие Содомы, сестры твоей и дочерей ее: в гордости, пресыщении и праздности, и она руки бедного и нищего не поддерживала». Гомосексуальность как грех Содома не упоминается ни разу. В истории с Лотом содомляне, по сути, угрожали его гостям групповым изнасилованием; они проявили негостеприимство, желали насилия и унижения. И кстати, праведный Лот предлагал содомлянам «познать» его дочерей вместо ангелов (это вполне гостеприимно и высокоморально?), а дочери позже совокупились со спящим отцом, чтобы не кончился их род. Получается, инцест в Библии не осуждается. И происходит он там далеко не единожды. Так можем ли мы безоговорочно руководствоваться библейскими мерками?

Нередко как довод цитируют и книгу Левит: «Не ложись с мужчиною, как с женщиною: это мерзость» (18:22) и «Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они сделали мерзость: да будут преданы смерти, кровь их на них» (20:13). Казалось бы, все ясно и однозначно, спорить больше не о чем: мерзость – это плохо.

Если почитать Ветхий Завет внимательнее, мы обнаружим там огромный список действий, которые караются смертью:

«Кто будет злословить отца своего или мать свою, тот да будет предан смерти; отца своего и мать свою он злословил: кровь его на нем» (Лев. 20:9).

«Если кто будет прелюбодействовать с женой замужнею, если кто будет прелюбодействовать с женою ближнего своего, – да будут преданы смерти и прелюбодей и прелюбодейка» (Лев. 20:10).

«Если кто ляжет с женою во время болезни кровоочищения и откроет наготу ее, то он обнажил истечения ее, и она открыла течение кровей своих: оба они да будут истреблены из народа своего» (Лев. 20:18).

«Если дочь священника осквернит себя блудодеянием, то она бесчестит отца своего; огнем должно сжечь ее» (Лев. 21:9).

«Шесть дней делайте дела, а день седьмой должен быть у вас святым, суббота покоя Господу: всякий, кто будет делать в нее дело, предан будет смерти» (Исх. 35:2).

Наказания Ветхого Завета чрезвычайно радикальны: изгнание, смерть путем побивания камнями или сожжения. Смертью караются даже те поступки, которые сложно назвать аморальными (как, например, работа в субботу). Левит сообщает: нельзя стричь бороду, нельзя засевать поле двумя родами семян, нельзя носить одежду «из разнородных нитей» – из шерсти и льна, нельзя есть нечистых животных, птиц и морских обитателей… Зато можно иметь рабов – но только не из своего народа. Если буквально следовать указаниям книги Левит, смерти заслуживает почти каждый из нас.

Итак – если какое‑то действие (работа в субботу, например) называлось мерзостью либо каралось смертью в Ветхом Завете, это не означает, что оно считается греховным для всех христиан. Книга Левит – это Ветхий Завет, а христианство опирается только на Новый.

Откроем Новый Завет. Что касается Иисуса, он ничего не говорил о гомосексуалах. Отличился его ученик апостол Павел.

Например, в Первом послании к коринфянам Павел перечисляет всех неправедных, которые Царства Божия не наследуют: это блудники, идолослужители, прелюбодеи, малакии, мужеложники, воры, лихоимцы, пьяницы, злоречивые и хищники (6:9–10). Отметим, что здесь использован синодальный перевод. Нас интересуют малакии и мужеложники. Толкование термина «малакии» у разных богословов отличается. Можно найти такие варианты: рукоблудники (онанисты), мужеложники, пассивные гомосексуалы, сластолюбцы, извращенцы, слабохарактерные, изнеженные, женоподобные, мальчики‑проститутки. В Новом Завете слово μαλακός (малакос) встречается только в Евангелиях от Матфея (11:8) и от Луки (7:25), оба раза речь идет о мягких одеждах. Исследователь Валерий Созаев пишет, что слово «малакос» употребляется только в связи с мягкой тканью и не имеет другого значения, потому речь в отрывке идет о богачах (другие не могли позволить себе такие одежды); что касается слова «мужеложники» (arsenokoites), скорее всего, Павел говорил о проститутках – мужчинах и женщинах[22]. Это слово также может относиться к сексуальному насилию. В любом случае разночтений и вариантов перевода настолько много, что нельзя с полной уверенностью утверждать, будто в Первом послании к коринфянам осуждаются именно гомосексуалы.

И все‑таки, гомосексуальность с точки зрения христианства – грех?

Мнения христианских ученых‑библеистов и этиков и на этот счет разделились. Одни утверждают, что гомосексуальность – грех, отклонение, ненормальное и неестественное поведение; верующие геи и лесбиянки должны раскаяться и либо измениться, либо жить в безбрачии. Другие полагают, что гомосексуальность – просто одна из сторон жизни человека, которая не мешает ему быть верующим.

Роджер Крук, почетный профессор религиоведения и философии колледжа Мередит университета Северной Каролины (США), приходит к такому выводу:

«Очевидны два наблюдения. Во‑первых, поскольку наилучшая доказательная база говорит, что люди не выбирают, быть им гетеросексуальными или гомосексуальными… нельзя ни одобрять, ни ругать гетеросексуальность или гомосексуальность. Сексуальная ориентация человека не подвластна ему так же, как и цвет его глаз. Это просто факт жизни, который человек принимает.

Во‑вторых, у гомосексуального христианина есть такая же обязанность ответственно поступать со своей сексуальностью, как и у гетеросексуального христианина. Здесь нам нужно быть очень осторожными, потому что Писание, как мы видим, не говорит о гомосексуальности как таковой. Мы можем предположить, однако, что, за исключением воспроизводства, секс функционирует одинаково как в гомосексуальных отношениях, так и в гетеросексуальных. Если это так, не можем ли мы предположить, что геи и лесбиянки могут посвящать себя друг другу в любящих и заботливых отношениях? Что идеалом таких отношений является моногамия, верность и нерушимость? Что в их союзе присутствует взаимность ответственности и чести? Что эти отношения могут помочь каждому партнеру развиваться как личности? Что их союз может благословить церковь? <…>

Он [Норманн Питтенгер] описывает условия, по которым такие отношения являются истинно нравственными: два человека должны быть преданными друг другу, а не использовать друг друга, не должно быть даже элемента принуждения, двое должны быть верными друг другу, каждый должен приветствовать и ценить личность другого, и отношения должны включать союз жизней, в котором личность и свобода каждого сохраняются… Эти пункты на самом деле являются описанием идеальных брачных отношений. Нам несложно предположить, что описанный идеал трудно достичь мужчине и женщине, но все же благодатью Божьей это возможно. Не можем ли мы предположить, что благодатью Божьей два человека одного пола могут достичь того же?»[23]

Мэтью Вайнс, автор исследования на тему «Библия и гомосексуальность», говорит:

«…Эти люди, гомосексуалы, это такие же дети божии. Они являются такой же частью Его творения, как все остальные люди. Есть что‑то крайне неприличное в высказываниях гетеросексуальных христиан, настаивающих, что христиане‑геи чем‑то хуже их, грешнее или что гомосексуалы существуют лишь по причине грехопадения и что Бог предназначил всем быть гетеросексуальными, как и они сами. Но знаете, я тоже часть творения, включая мою сексуальную ориентацию. Я – часть божьего дизайна. Это первое, что я усвоил, учась в воскресной школе, что бог сотворил меня, что бог любит меня, что я – возлюбленное чадо божие, не более и не менее значимый, чем кто‑либо другой. Я люблю Бога, я люблю Иисуса, это действительно так. Но это не значит, что я должен ненавидеть себя или как‑то скатываться в жалость к себе, в страдания и ненавидеть себя всю свою оставшуюся жизнь. Не для этого Бог создал меня.

<…>

Быть другим – не преступление. Быть геем – это не грех. И для гея желать и искать любовь, супружество и семью – это не более эгоистично и греховно, чем для гетеросексуального человека желать того же и стремиться к тому же. <…> Библия не выступает против принятия христиан‑геев или против возможности для них иметь любовные отношения. <…> И истинно христианским ответом им станет принятие, поддержка и любовь»[24].

Итак, в Библии нет однозначного ответа на вопрос, можно ли считать гомосексуальность грехом, – каждому христианину придется искать его самому. При этом религиозность и гомосексуальность друг друга не исключают. Любой человек вне зависимости от сексуальной ориентации может при желании исповедовать любую религию.

Не только религия влияет на принятие себя; зачастую осознание отличных от «нормы» СОГИ влияет на религиозные взгляды подростка. Каждый по‑своему справляется с необходимостью примирить в себе веру и инаковость. Одни перестают верить; другие меняют веру; третьи находят компромисс между религиозными взглядами и СОГИ.

Отказ от веры

Александр, 17 лет (Саратовская область):

– Когда у меня возникали такие проблемы, я просил помощи у Всевышнего, но он мне не помог. С того времени я стал со скепсисом относиться к религии и отстранился от нее.

София, 15 лет (Кемеровская область):

– Раньше я была православной и воспитывалась в жестких патриархальных традициях. Но со временем мне пришлось отвернуться от церкви, и, думаю, только тогда я смогла окончательно принять себя. Ведь церковь накладывает строгое табу на однополую любовь, пророчит нам вечные муки в аду и обвиняет нас в разрушении Содома.

Рома, 17 лет (Волгоградская область):

– Когда я увидел в новостях, как патриарх Кирилл говорит о необходимости уголовной ответственности за мужскую педерастию из‑за того, что это вероломно, – от религиозности не осталось и следа. Мой мир был разрушен. Даже если и есть бог – я с этого дня стал его злейшим врагом.

Роман, 15 лет (Джанкой):

– Я боялся Бога, что он накажет меня… в церковь ходил, ставил свечки и просил об излечении. На данный момент склонен к атеизму более. Однако родные заставляют ходить в церковь, а сказать им, что я атеист, боюсь. В церкви чувствую себя ужасно.

Без подписи, 16 лет:

– Я давно отрекся от Бога. Просто потому, что он не принимает меня. Почему я в его глазах хуже остальных только из‑за того, что способен полюбить человека своего пола? Если он такой всепрощающий, то почему не может подарить каплю своего милосердия мне? Ведь кто, если не он, сделал меня таким?

Саша, 17 лет:

– Я не помню, когда и почему стала верующей. Начала ходить в церковь, молиться, слушать проповеди. Тогда я считала, что гомосексуальности не существует, что это следствие разврата, падения нравов. А потом осознала себя. Не могла отделаться от мысли, что это неправильно. Продолжала ходить в церковь, а мой духовник убеждал меня, что я впала в страшный грех, и призывал не общаться с моей возлюбленной. Самое ужасное – я его послушала. Отказалась от любви из‑за религиозных предрассудков. В этом я раскаиваюсь по сей день. В церковь я больше не хожу. Больше не верю в ее учение.