Религия и социальные изменения

Религия вовсе не такая консервативная сила, какой изобразил ее Карл Маркс. По мысли Макса Вебера, в некоторые моменты истории религия способствовала кар­динальным социальным переменам (Weber, 1958; 1-е изд. — 1904—1905).

Макс Вебер: протестантизм и капитализм

Макс Вебер утверждал, что новые идеи нередко становятся двигателем перемен. Так, именно кальвинизм, религиозная доктрина, оказалась той самой искрой, ко­торая положила начало индустриальной революции в Западной Европе.

В главе 4 («Общество») было подробно рассказано о предопределении — док­трине, которую проповедовал Жан Кальвин (1509-1564), лидер протестантской Реформации. Согласно Кальвину, всевластный и всезнающий Бог предопределил судьбы людей таким образом, что спасение суждено лишь немногим, а большин­ство обречено на вечные муки. Судьба каждого человека — книга за семью печатя­ми, известная до его рождения одному лишь Творцу, — либо вечное блаженство, либо бесконечные адские муки.

Кальвинисты, ведомые тревогой за собственные судьбы, искали — и это вполне понятно — доказательства расположенности к ним Бога и постепенно пришли к восприятию богатства как знака божественного благословения. Религиозные воз­зрения и несгибаемое чувство долга заставляли кальвинистов усердно трудиться, в результате чего многие сколотили большие состояния. Но накопленные деньги не предназначались ни для удовлетворения собственных желаний, ни для оказа­ния помощи бедным, положение которых кальвинисты считали знаком немилос­ти Бога. Считая себя проводниками Божьей воли на Земле, они верили, что спол­на реализуют свое предназначение, если полученную прибыль снова вложат в дело и преумножат свои достижения.

Ведя аскетический образ жизни и используя технологические достижения, кальвинисты закладывали фундамент для расцвета индустриального капитализ­ма. Со временем религиозный пыл, побуждавший ранних сторонников этого веро­учения, поостыл, и осталась «протестантская трудовая этика». Макс Вебер считал индустриальный капитализм «расколдованной» религией. Анализ, проведенный Вебером, ясно показывает, что религиозная доктрина способна кардинально изме­нить сами устои общества.

Теология освобождения

Христианству издавна присуща забота об обездоленных и угнетенных, к которым оно обращается с настоятельными призывами крепить веру, ожидая наступления ггечшей жизни Однако r последние десятилетия некоторые церковные лидеры

620 Часть IV. Социальные институты

и теологи стали поддерживать теологию освобождения — смешение христианских принципов с политической деятельностью, нередко марксистского содержания.

Это социальное движение возникло в конце 1960-х гг. и было связано с римско-католической церковью в Латинской Америке; ныне его последователи — христи­анские активисты, стремящиеся избавить народы бедных стран от ужасающей ни­щеты. Суть теологии освобождения проста: социальный гнет противоречит хри­стианской морали, поэтому христиане должны бороться за большее социальное равенство, ибо для них это вопрос веры и справедливости.

Вопреки этим начинаниям католиков, папа Иоанн Павел II осудил теологию ос­вобождения за смешение традиционной религиозной доктрины с политическими взглядами левого толка. Однако, несмотря на критику понтифика, ее позиции до­статочно сильны в Латинской Америке, там многие считают, что христинская вера, которую они исповедуют, заставляет их стремиться к улучшению условий жизни беднейшего населения планеты (Boff& Boff, 1984; Neuhouser, 1989; Rowlsnd, 1999).