Глава 5. Обычный рабочий день оказался достаточно кошмарным, начиная с утра без пончиков и заканчивая ужасным столкновением с вокально улучшенной версией останков

ОБЫЧНЫЙ РАБОЧИЙ ДЕНЬ ОКАЗАЛСЯ достаточно кошмарным, начиная с утра без пончиков и заканчивая ужасным столкновением с вокально улучшенной версией останков сержанта Доакса. Но ничто из перечисленного не подготовило меня к шоку по прибытии домой.

Я надеялся вкусно поесть и провести некоторое время со своими приемными детьми Коди и Астор, возможно, поиграть в салки-пряталки на заднем дворе перед обедом. Но когда я подъехал и припарковался у дома Риты - теперь и моего дома тоже, к чему мне придётся привыкать - я с удивлением увидел две растрёпанных головки, ждущие меня перед дверью. Поскольку я отлично знал, что сейчас по телевизору идет Губка Боб, я представить себе не мог, что могло их на это сподвигнуть. Поэтому я вылез из машины и подошел к ним с нарастающим чувством тревоги.

- Приветствую вас, граждане, - сказал я. Они одинаково печально посмотрели на меня, но ничего не ответили. Этого можно было ожидать от Коди, который никогда не произносил больше четырех слов одновременно. Но для унаследовавшей от матери способность тараторить без передышки Астор это был тревожный симптом. Я ни разу не видел, чтобы она сидела молча. Поэтому я сменил жаргон и попытался снова:

- Йоу, в чём дело?

- Говновоз[6], - сказал Коди. Или, во всяком случае, мне так послышалось. Но так как ни одно из моих упражнений не подготовило меня к реакции на подобные заявления, я взглянул на Астор в поисках подсказки.

- Мама сказала, что мы можем заказать пиццу, а для тебя она готовит говновоз, но мы не хотим, чтобы ты уходил, поэтому мы вышли сюда, чтобы тебя предупредить. Декстер, ты ведь не уйдёшь от нас, правда?

Мне слегка полегчало от того, что я правильно расслышал слова Коди, даже если это означало, что теперь мне грозит нечто под названием "говновоз". Рита на самом деле так сказала? Значит ли это, что я сделал нечто ужасное, и не знаю об этом? Это так несправедливо – когда я совершаю нечто ужасное, я люблю наслаждаться воспоминаниями об этом. Не слишком ли сурово с её стороны - да еще и на следующий день после окончания медового месяца?

- Насколько мне известно, я никуда не собираюсь, - сказал я. - Вы уверены, что ваша мама сказала именно это?

Они кивнули в унисон и Астор добавила:

- Ага. Она сказала, что это будет сюрприз для тебя.

- Она была права, - сказал я, и это действительно выглядело несправедливым. Я был в абсолютном замешательстве, - Пошли, - сказал я, - Мы войдем и скажем ей, что я не уеду. - Они взяли меня за руки, и мы вошли в дом.

Внутри витал дразнящий аромат, странно знакомый и одновременно экзотический, как если бы от розы вдруг запахло тыквенным пирогом. Он исходил из кухни, поэтому я повёл свой маленький отряд в этом направлении.

- Рита? - позвал я, и услышал панический топот.

- Ещё не готово, - крикнула она. - Это сюрприз.

Как мы все знаем, сюрпризы обычно бывают неприятными, даже сюрприз ко дню рождения не даёт никаких гарантий. Но я смело ввалился в кухню, и обнаружил одетую в фартук и суетящуюся у плиты Риту с рассыпавшимися по лбу светлыми локонами.

- У меня неприятности? - спросил я.

- Что? Нет, конечно нет. Почему… Вот чёрт! – воскликнула она, сунув указательный палец в рот, и яростно помешала содержимое сковороды.

- Коди и Астор сказали, что ты меня прогоняешь.

Рита уронила ложку и беспокойно посмотрела на меня.

- Прогоняю? Какая глупость, с чего бы... - она наклонилась, подняла ложку и снова подскочила к сковородке.

- Значит, ты не вызывала для меня говновоз, - уточнил я.

- Декстер, - сказала она с легким напряжением в голосе, - Я готовлю для тебя особое блюдо, и сейчас пытаюсь его не испортить. Пожалуйста, ты можешь подождать, пока я закончу? - она подскочила к столу, схватила мерный стаканчик, а затем бросилась обратно к сковороде.

- Что ты готовишь?

- Тебе так понравилась парижская еда, - сказала она, нахмурившись и медленно помешивая что-то в мерном стаканчике.

- Мне практически всегда нравится еда.

- Я хотела приготовить тебе французское блюдо, - сказала она. - Coq Au Vin,[7]

Она произнесла это с ужасным французским акцентом: "кок-а-вэн", и тут в моей голове забрезжила догадка.

- Кокован? - переспросил я, и взглянул на Астор.

Та кивнула: "говновоз."

- Черт! - воскликнула Рита, тщетно пытаясь засунуть обожжённый локоть в рот.

- Идемте, дети, - произнёс я голосом Мэри Поппинс. - Я объясню снаружи, - и я повел их во двор. Мы сели на ступеньки, и они посмотрели на меня.

- Ладно, - сказал я, - Это просто недоразумение.

Астор покачала головой. Так как она знала абсолютно всё, никаких недоразумений быть не могло.

-Энтони сказал, что кака – это по испански говно, - уверенно возразила она. - И все знают, что такое вэн.[8]

- Но Coq Au Vin – французское слово, - сказал я. - Мы с твоей мамой узнали его во Франции.

Астор покачала головой без тени сомнения.

- Никто не разговаривает по-французски, - заявила она.

- Некоторые люди во Франции разговаривают, - возразил я. - И даже некоторые люди здесь, например, твоя мама, считают, что говорят на нём.

- И что же оно означает?

- Это курица.

Они посмотрели друг на друга, потом снова на меня. Как ни странно, тишину нарушил Коди.

- А мы можем всё равно заказать пиццу?

- Я вполне уверен, что вы её получите, - ответил я, - Как насчет поиграть в салки-пряталки?

Коди что-то шепнул Астор, и она кивнула.

- А можно поучить нас? Ну, ты знаешь, чему, - спросила она.

Она упоминала, разумеется, Тёмное Знание, которое Декстер мог передать своим ученикам. Недавно я обнаружил, что из-за серьёзной травмы от жизни с регулярно избивавшим их мебелью и бытовыми приборами биологическим отцом, они превратились в нечто, что можно описать лишь как Мои Дети. Наследники Декстера.

Как и я, они были изувечены, навеки отвращены от реальности забавных щеночков и оставлены в покрытых мраком землях нечестивого удовольствия. Они слишком стремились начать играть в дьявольские игры, и единственный путь к спасению для них лежал через меня и Кодекс Гарри.

Честно говоря, было бы истинным наслаждением провести небольшой урок сегодня, в качестве первого шага к возобновлению моей "нормальной жизни", если можно применить такое выражение к моему существованию. Весь медовый месяц я выбивался из сил, имитируя вежливое поведение, и уже был готов убраться обратно в тень полировать свои клыки. Почему бы не пригласить детей присоединиться?

- Ладно, - сказал я, - идите, позовите ещё детей для салок-пряталок, и я покажу вам кое-что полезное.

- Играя в прятки? - скуксилась Астор. - Мы не хотим учиться этому.

- Почему я всегда выигрываю, когда мы играем в салки-пряталки? - спросил я.

- Не всегда, - возразил Коди.

- Иногда я позволяю кому-нибудь из вас победить, - высокомерно парировал я.

- Ха, - выдохнул Коди.

- Дело в том, - сказал я, - что я умею двигаться тихо. Почему это так важно?

- Чтобы подкрадываться к людям, - сказал Коди, что было для него целой речью. Как замечательно, что новое хобби помогает ему выйти из своей раковины.

- Да, - согласился я, - И салки-пряталки - подходящая игра, чтобы потренировать этот навык. - Они переглянулись, а потом Астор сказала:

- Покажи нам, и мы пойдем созывать остальных.

- Ладно, - сказал я и повёл их к живой изгороди между нашим и соседским двором.

Ещё не стемнело, но тени уже были длинными, и мы встали на траву в тени от изгороди. Я на мгновение закрыл глаза, что-то зашевелилось на тёмном заднем сиденье, и я позволил ему с тихим шорохом расправить черные крылья, чувствуя, как растворяюсь в тени и становлюсь частью темноты...

- Что ты делаешь? - спросила Астор.

Я открыл глаза и посмотрел на неё. Они с братом смотрели на меня так, словно я вдруг начал есть грязь, и мне пришло в голову, что пытаться объяснить им идею слияния с тьмой может оказаться трудным делом. Но именно так я себе это представлял, поэтому других вариантов не было.

- Во-первых, - сказал я, стараясь говорить небрежно логично, - вы должны расслабиться и почувствовать себя частью ночи вокруг.

- Ночь еще не наступила, - заметила Астор.

- Тогда просто станьте частью вечера, хорошо?

Она скептично промолчала, и я продолжил:

- Далее, - сказал я, - Внутри вас есть кое-что, что вам нужно пробудить, и вам нужно его услышать. Вы понимаете, о чем речь?

- Тень, - ответил Коди, и Астор кивнула.

Я смотрел на них и чувствовал нечто близкое к священному трепету. Они знали о Тени – их имени для Тёмного Пассажира. Он был внутри них и был достаточно знаком, чтобы дать ему имя. Не оставалось никаких сомнений - они уже находились в том же тёмном мире, где жил я. Наступил момент глубокого понимания, и теперь я знал, что поступаю правильно - это дети мои и Пассажира и мысль, что теперь мы вместе, делала эту более-сильную-чем-кровную связь почти ошеломляющей.

Я был не одинок. У меня появилась великая и прекрасная ответственность учить и направлять этих детей к пути Гарри и оберегать их до тех пор, пока они не станут тем, чем они уже являются, но более безопасными и упорядоченными.

Это был прекрасный момент, и я уверен, что где-то звучала музыка.

И именно этим должен был закончиться этот день потрясений и тяжкого труда. Ей-богу, если бы в этом грешном мире существовала справедливость, мы бы весело порезвились теплой вечером, укрепляя связь и познавая прекрасные тайны, а затем налегли бы на вкусное блюдо французской кухни и американскую пиццу.

Но, конечно, никакой справедливости не существует, и большую часть времени я запоздало реагирую на то, что жизнь меня не любит. И мне не стоило удивляться, что мой мобильник зазвонил, едва я протянул руки к детям.

- Тащи сюда свою задницу, – рявкнула Дебора, даже не поздоровавшись.

- Как пожелаешь, - сказал я. - Если остальная часть меня может остаться и поужинать.

- Смешно, - сказала она совершенно серьёзным тоном, - Но мне сейчас не нужен еще один юморист, потому что я смотрю на очередной весёлый труп.

Я услышал тихое любопытное мурлыкание Пассажира, и несколько волосков на затылке встали дыбом.

– Очередной, - повторил я, - Ты имеешь в виду, как три тела, найденные сегодня утром?

- Именно это я и имею в виду, - сказала она и повесила трубку.

- Ха-Ха-Ха, - уныло пробормотал я, и убрал телефон.

Коди и Астор посмотрели на меня с одинаково разочарованными мордашками.

- Это была сержант Дебби? - спросила Астор. - Она хочет, чтобы ты приехал на работу?.

- Верно, - признался я.

- Мама просто взбесится, - сказала она, и я осознал, что она, скорее всего права: я все еще слышал доносящиеся из Ритиной кухни яростные звуки готовки, изредка прерывающиеся ругательствами. Меня едва ли можно назвать экспертом в вопросе человеческих ожиданий, но я был уверен, что она расстроится из-за того, что я уехал, так и не попробовав этого особого и весьма болезненно приготовленного блюда.

- Вот теперь мне действительно "говновоз", - вздохнул я, и пошел в дом, судорожно подбирая слова и надеясь, что вдохновение стукнет мне в голову раньше, чем это сделает Рита.