Глава 4. – Трагичная смерть и, черт побери

– Трагичная смерть и, черт побери! – прошу прощения у дам – такая нелепая, – сказал Джон Данхем и пригладил свои седые бакенбарды. – Итак, Джаред, ты стал владельцем Виндсонга. Уже прикинул, где бы мы смогли поставить судоверфь? Рабочей силы у нас предостаточно. Пусть это тебя не волнует. Построим рядом с судоверфью им жилье, что еще нужно? Слышал, на острове лиственные леса твердых и мягких пород. Это хорошо. Будет из чего строить корабли.

Представив себе, какую тираду выдала бы Миранда в ответ на эти слова, Джаред чуть не расхохотался, но, с трудом удержавшись, спокойно сказал:

– Отец, никакой судоверфи в Виндсонге не будет! Земля на острове плодородная, и лошадям, которых разводят на Виндсонге испокон веков и о которых идет слава далеко вокруг, там приволье. А если мы построим судоверфь, как ты предлагаешь, то через несколько лет земля истощится, и тогда мое наследство ничего не будет стоить.

Для тебя Виндсонг – пустой звук, а для меня он значит очень много. Если я своими руками его разрушу, то что оставлю моим сыновьям?

– Джаред, что‑то рановато ты заговорил о сыновьях, – подала реплику его мать. – Чтобы их иметь, нужно жениться.

– Матушка, вот тебе новость номер два – я женюсь. Я и домой‑то приехал только затем, чтобы пригласить вас на свадьбу.

– Слава тебе. Господи! – Элизабет Лайтбоди‑Данхем в изнеможении откинулась на спинку кресла. Грудь ее взволнованно вздымалась. В ту же секунду ее дочь, Бесс Кэбот, и невестка Черити повскакивали со своих мест и принялись обмахивать ее веерами.

– Поздравляю! – ухмыльнулся Джонатан. – Надеюсь, это выгодная партия?

– Еще какая, братец Джон!

– Хоть тебе уже и тридцать, – послышался раздраженный голос Джона Данхема, – но если мне не понравится невеста, ты не получишь моего благословения! Это ж надо! У нас, в Плимуте, ни на одну порядочную девицу и смотреть не захотел, а тут явился не запылился. И Виндсонг он, видите ли, унаследовал, и невесту нашел! Да кто она такая, черт бы ее побрал? Наверняка какая‑нибудь искательница богатых женихов! Вот и отыскала такого олуха, как ты! У тебя ведь только ветер в голове! Носится по Европе сломя голову, вместо того чтобы делом заниматься!

Джаред, услышав такие слова, закипел от ярости, однако заставил себя сдержаться. Ну надо же, старый черт собрался лишить его благословения! А ведь сам уж лет десять как нудит: женись да женись!

– Отец, полагаю, ты одобришь мой выбор, – сказал он. – Невеста моя молодая, богатая и происходит из порядочной семьи, которую ты хорошо знаешь. Я влюбился в нее с первого взгляда.

– Как ее зовут?

– Миранда Данхем. Она дочь моего кузена Тома.

– Ну, тогда другое дело, Джаред! Какие тут могут быть возражения.

– Отец, я счастлив, что ты одобрил мой выбор, – усмехнулся Джаред, однако усмешка эта осталась для отца незамеченной.

После обеда братья вышли в сад Они были поразительно похожи друг на друга, только Джаред чуточку повыше и волосы стриг коротко, тогда как Джонатан предпочитал носить длинные локоны.

Имелись и еще кое‑какие различия, на первый взгляд не бросающиеся в глаза. Походка Джонатана была не такой уверенной, как у его брата, а руки – не столь изящными. Кроме того, таких необычных темно‑зеленых глаз, как у Джареда, у его брата тоже не наблюдалось. Глаза его были невзрачного серо‑зеленого цвета.

Джонатан не стал ходить вокруг да около.

– Значит, говоришь, полюбил ее с первого взгляда?

– Да.

– Итак, Судьба нанесла тебе сокрушительный удар, которого ты, дамский угодник, давно заслуживал. Расскажи‑ка мне о своей невесте. Такая же пухленькая аппетитная блондиночка, как и ее мать?

– Нет. Вот ее сестра Аманда – они близнецы, – та действительно пышка. Летом выходит замуж за богатого английского дворянина.

– Ну, если они близнецы, то, наверное, похожи друг на друга как две капли воды.

– Да нет! Абсолютно разные. Миранда высокая, тонкая как тростинка, с бирюзовыми, как море, глазами и шелковистыми, отливающими серебром волосами. Простодушна, как дитя.

Быстрая, как ветер. Гордая, своенравная… Мне, похоже, придется с ней нелегко, но я люблю ее.

– Боже милостивый, Джаред, да ты и вправду влюблен! Вот уж чего не ожидал, так не ожидал.

Джаред добродушно хмыкнул.

– Знаешь, она ведь не догадывается о моих чувствах.

– А почему ты вообще вздумал жениться на ней? – недоуменно спросил Джонатан.

Когда брат все обстоятельно рассказал, Джонатан усмехнулся:

– Ага, значит, решил вести себя как истинный джентльмен. А если бы она оказалась урод уродом?

– Но ведь не оказалась!

– Только не очень‑то рвется за тебя замуж. Да… Такого, похоже, с тобой еще не бывало. Все другие были бы только рады выскочить за тебя. Но ты любишь ее! Да поможет тебе Бог, Джаред!

Когда же свадьба?

– Шестого декабря, в Виндсонге.

– Однако… Сразу берешь быка за рога! А как же траур по кузену Тому?

– Он в своем завещании специально оговорил, чтобы траур по нему длился не дольше месяца, – ответил Джаред. – Кроме того, на зиму поместье нельзя оставлять без присмотра, а я еще слишком молод, чтобы оставаться под одной крышей с очаровательной вдовой, которая старше меня всего на двенадцать лет, и с хорошенькими девчушками, которые всего на тринадцать с половиной лет меня моложе. Сам понимаешь, сплетен не оберешься. Так что уж лучше жениться, что я и собираюсь сделать. Приглашаю всех вас на свадьбу. Думаю, сначала доберетесь до Нью‑Лондона, а там на яхте до острова. Хорошо бы вы приехали за неделю до свадьбы, чтобы было время поближе познакомиться с Мирандой и ее семьей.

– Когда собираешься обратно?

– Через несколько дней. Нужно успеть обуздать свою дикую кошку до вашего приезда. Она с трудом перенесла мое вступление во владение Виндсонгом, а уж смерть отца и вовсе выбила ее из колеи.

– Неужели ты не мог найти какую‑нибудь милую, спокойную девушку?

– Да с ними тоска зеленая!

– Это точно, – ухмыльнулся Джонатан. – А помнишь ту красотку Честити Брюстер… – И он пустился в воспоминания. Скоро оба брата так и покатывались со смеху.

Несколько дней спустя Джаред покидал Плимут. Отплывал он на фамильной яхте Данхемов, которую ему предусмотрительно послала Дороти. Когда боцман сошел на берег доложить о прибытии яхты, Джаред с удивлением увидел в глазах Джонатана зависть. Только теперь до него дошло, какое высокое положение он занимает.;

Когда Джаред в первый раз подплывал к Виндсонгу, он был настолько удручен смертью кузена, что даже не заметил, как красив остров со стороны. Теперь, стоя на корме, он смотрел, как его очертания постепенно вырисовывались на горизонте. Вспомнился рассказ Миранды о ссыльном предке. Удивительное совпадение, подумал Джаред, у него тоже такое ощущение, будто он возвращается домой. Сойдя на берег, он отдал распоряжение бросить якорь. Был конец октября. На склонах холмов буйствовало многоцветье осенних красок. С кленов уже начали опадать листья, и, когда он шел по тропинке к дому, они шуршали под ногами. Пламенели дубы – листва на них еще держалась крепко. С золотистой березы хриплым голосишком прикрикнула на него сойка. Экая дуреха! Джаред засмеялся. Впереди шелохнулись ветки. Неужели дикая кошечка? Надумала его встретить?

За деревьями, как бы в укрытии, застыла верхом на Бризе Миранда. Намотав на руку поводья, она сдерживала своего нетерпеливого коня. Ей, конечно, было невдомек, что Джаред ее заметил. Красивая у него походка, легкая и вместе с тем твердая! Миранда решила, что в Джареде есть что‑то такое, что внушает уверенность.

Она не видела его пару недель, и теперь ее вновь охватили противоречивые чувства. С одной стороны, отец не ошибся, завещая ему Виндсонг, размышляла она. Джаред сильный духом, порядочный, гордый, решительный… В этом она и он схожи. Но с другой стороны, так сказать, с субъективной точки зрения, обозначилось нечто такое, что вызывает тревогу. Он опасен для нее – как физически, так и эмоционально. Хотя, конечно, признавать это не хочется! Такую бурю чувств в ней никто не вызывал, того и гляди не справится! Когда ее целовал, какой беспомощной была… Миранду охватило чувство гнева. Если бы дал ей время, не торопил со свадьбой, тогда еще неизвестно, кто кого. Но времени оставалось в обрез. Миранда вздохнула, неожиданно пришпорила коня и скрылась в лесной чаще. У нее пропало всякое желание его видеть.

Она моталась по острову допоздна, а Джаред, понимая ее состояние, вообще не выходил из дома. Дороти и Аманда надоели ему до чертиков разговорами о предстоящей свадьбе. Бедняжка его Миранда, действительно можно сойти с ума! – посочувствовал он ей заочно. Миранда появилась, когда они сели ужинать.

Она вошла в столовую в бриджах, блузе, с хлыстом и сделала большие глаза.

– Какая радость‑! Вы вернулись! – воскликнула Миранда с напускным удивлением и плюхнулась в кресло.

– Добрый вечер, Миранда! Я тоже рад, что наконец дома, – отбил он пас.

– Я бы выпила вина, – сказала она, проигнорировав его подачу.

– Увы и ах, моя дорогая! Идите к себе. Ужин вам подадут туда. Я еще могу допустить появление в костюме для верховой езды за завтраком и обедом, но за ужином запрещаю. И впредь к столу прошу не опаздывать!

Миранда чуть не задохнулась от ярости.

– Сэр, позвольте вам напомнить, что вы мне пока еще не муж, а в вам не жена!

– Верно! Но я владелец этого дома. А теперь, мисс, марш из‑за стола!

Миранда вскочила и опрометью бросилась вон. Ворвавшись в свою комнату, она мигом стащила с себя одежду. Вода уже совсем остыла, но она, проклиная все на свете, кое‑как вымылась. Потом надела ночную рубашку и забралась в постель. Как он смеет разговаривать с ней таким тоном?! Кто ему позволил обращаться с ней как с девчонкой?!

Дверь распахнулась, на пороге появилась Джемайма с подносом…

Поставив его на столик у камина, она сказала:

– Вставайте! Я ужин принесла.

– Я не буду ужинать!

Джемайма пожала плечами.

– Не хотите, как хотите, – ответила горничная и вышла, захватив поднос с собой.

Миранда ворочалась с боку на бок и все не могла успокоиться.

Через несколько минут скрипнула дверь, и на столике вновь возник поднос.

– Я же тебе сказала, что ужинать не буду!

– Почему? – раздался голос Джареда. – Кошечка дикая, вы, случайно, не заболели?

Последовала довольно продолжительная пауза, после чего она спросила:

– Что вам нужно в моей спальне?

– Пришел справиться, все ли в порядке. Джемайма почему‑то принесла поднос обратно…

– Все в полном порядке!

В какое дурацкое положение сама себя поставила! Решила же не привлекать к себе внимания, и вот вам, пожалуйста…

– Тогда вставайте и поешьте! Ну же, будьте паинькой!

– Не могу!

– Почему?

– Я в ночной рубашке.

Джаред улыбнулся:

– У меня есть сестра. Ее зовут Бесс. Так вот, мы оба выросли в ночных рубашках. Миранда, пройдет пять недель, и мы поженимся Думаю, это дает нам право чуточку нарушить… протокол.

Он подошел к кровати и, раздвинув полог, подал ей руку.

…Сама виновата! Миранда, всем своим видом выражая недовольство, вылезла из кровати. Джаред подвел ее к столику у камина, галантно усадил в кресло и сел напротив. Подозрительно глянув на поднос, она подняла салфетку. Над миской с супом‑пюре из моллюсков вился парок, рядом с тарелкой со свежеиспеченным хлебом из кукурузной муки стояла масленка с деревенским сливочным маслом, розетка с медом, лоточек с куском творожной запеканки и чайник с горячим чаем.

– Ничего себе! – Миранда выразила протест. – Сами ели бифштексы, ветчину. Я видела, был еще яблочный пирог.

– Кто не успел, тот опоздал! Ясно? Я попросил кухарку отослать вам что‑нибудь посытнее. Ешьте суп, а то остынет.

Миранда покорно взяла ложку, одарив его при этом таким многозначительным взглядом, что он едва не поперхнулся. Покончив с супом, она взяла ломоть хлеба и спросила:

– Почему вы упорно обращаетесь со мной, как с ребенком?

– А почему вы упорно ведете себя кое‑как? – парировал он – Опоздали к ужину. Это раз. Притворились, будто не видели, что яхта встала на якорь в заливе. Это два. Следили за мной с вашего наблюдательного пункта, а потом ускакали. Нехорошо…

Миранда покраснела.

– Молчите?

Она опустила глаза.

– Ну, хорошо. Вы, вероятно, хотели побыть одна. Но и я не собирался навязывать свою компанию. Я понимаю, вам сейчас нелегко. Но ведь и мне, может, тоже! Вам не приходило в голову, что у меня до сих пор не было ни малейшего желания жениться? А если и было, то только на женщине, которую я полюблю! А вы капризничаете и думаете только о себе. Через месяц сюда приедут мои родственники, а до этого, думаю, я сумею научить вас правилам хорошего тона, – решительно закончил Джаред.

– Мне страшно, – тихо прошептала Миранда.

Она и не собиралась ему возражать!..

– Миранда, дорогая, что вас так пугает? – ласково спросил он.

Она взглянула на него, и Джаред оторопел. Ее глаза были полны слез.

– Я боюсь становиться взрослой, – призналась она. – Боюсь тех чувств, которые вы во мне вызываете. Не понимаю, что со мной происходит, когда вы прикасаетесь ко мне. Боюсь, что никогда не стану хорошей хозяйкой, хотя обожаю Виндсонг, и вы это знаете Вот и манеры не те!.. Никудышная из меня получится жена! Я понятия не имею, как развлекать гостей, И непринужденную беседу вести не умею… Вечно всем говорю в лоб то, что думаю.

Волна жалости захлестнула Джареда, и тем не менее он понимал: посочувствуй он ей сейчас, она еще больше отдалится от него. Ему хотелось посадить ее себе на колени, приласкать и утешить. Он протянул через стол руку и коснулся ее ладони.

– Посмотрите на меня, дикая кошечка, и послушайте, что я вам скажу Нам обоим не мешает повзрослеть. Я тоже в течение долгих лет старался обходиться без сложностей. Так продолжалось бы и впредь, не свались на мою голову Виндсонг. Вы и представить себе не можете, какую я взвалил ответственность на свои плечи! Давайте договоримся – будем взрослеть вместе.

– А у вас есть кто‑нибудь?

– В каком смысле?

– На ком бы вы хотели жениться?

– Нет, дикая кошечка, никого нет. – Глаза его сверкнули. – Ну и как? Рада или разочарована?

– Рада, – просто ответила она.

– Смею ли я надеяться, что вы, как это принято говорить в высшем обществе, испытываете ко мне нежную привязанность?

– Нет, – ответила Миранда. – Просто мне не хочется лишиться своего состояния.

Джаред расхохотался.

– Бог мой, Миранда! Ну и язычок у вас! Вы хотя бы знаете, что такое такт? Совсем не обязательно говорить в лоб все, что думаешь.

Можно высказаться осторожно и в то же время вполне откровенно.

Он поцеловал кончики ее пальцев, и Миранда смущенно отдернула руку.

– А что я должна была сказать? – спросила она, заставив себя взглянуть ему прямо в глаза. Джаред улыбнулся.

– Ну, например, что пока еще не уверены в своих чувствах…

Великосветская дама, так та наверняка покраснела бы и проговорила:

«Фи, сэр! Как можете вы об этом спрашивать?» Правда, это не совсем в вашем духе, но надеюсь, вы понимаете, куда я клоню.

– Понимаю, хотя, по‑моему, глупо ходить вокруг да около, когда можно сказать все без обиняков.

– Конечно, глупо! Но иногда это просто необходимо. Люди, как правило, не любят выслушивать правду. Так что доверьтесь мне, Миранда, и будем с вами взрослеть вместе. А теперь, – Джаред встал и, обойдя вокруг стола, взял Миранду за руку и притянул к себе, – поговорим о другом. Вы сказали, что боитесь чувств, которые я в вас вызываю. А знаете ли вы, что и вы возбуждаете во мне те же самые чувства?

– Правда? – едва выдохнула Миранда. Он стоял так близко, что она ощущала его запах, исходящее от него тепло, видела, как бьется на шее жилка.

– Правда, – чуть слышно сказал он и обвил рукой ее тоненькую талию.

У Миранды перехватило дыхание. Зрачки расширились и потемнели. Наклонившись, он поцеловал ее в губы.

– Правда, Миранда, – шепотом повторил он. – Когда я вас вижу, у меня голова идет кругом.

Он страстно прильнул губами к ее рту. Она затрепетала, обмякла и прильнула к нему. Он покрывал поцелуями ее лицо, нежную шею, грудь. Не в силах сдерживаться, подхватил ее на руки и понес к кровати.

Опустив ее на одеяло, он лег рядом не раздеваясь и притянул к себе. Ее охватило новое, не изведанное прежде чувство. Ленточки на рубашке развязались, и, когда Джаред коснулся жадным ртом набухшего соска, Миранда ощутила как бы тянущую боль внизу, в укромном тайнике между ногами. Его пальцы без особого труда добрались до заветного местечка и нежно поглаживали его.

Сладкие мгновения растягивались, и, казалось, прошла целая вечность до того, как он перевернулся на спину и, взяв ее руку, положил на свой вздыбленный бугор. Миранда провела по нему ладонью раз, другой… Он молчал, но она уловила ритм любовной мелодии без слов и поглаживала его, а он содрогался от ее нежных прикосновений и наконец остановил ее и сказал хриплым голосом:

– Вот видишь, Миранда, тебя тревожат мои прикосновения, а меня – твои.

– Я этого не знала, – прошептала она.

– Ты еще многого не знаешь, но всему свое время.

Он завязал ленточки на ее рубашке и, пригладив ее спутанные волосы, поцеловал, пожелав спокойной ночи. Дверь за ним захлопнулась, а Миранда лежала и дрожала мелкой дрожью. Так, значит, вот что такое любовные ласки? Она поняла, что, будучи с ним до конца откровенной, дала Джареду сильное оружие против себя. И тем не менее он им не воспользовался. На ее искренность он тоже ответил искренностью.

Оказывается, замужество возлагает на женщину огромную ответственность! Миранда подумала, что, возможно, через год в это же время она станет матерью. У нее будет ребенок! Сомнения охватили ее с новой силой. Его же придется воспитывать!.. А она сама как ребенок. Что‑то с ней будет?

Несколько дней Миранда ходила притихшая, и Дороти испугалась, не заболела ли она. Прогулки верхом забросила и все бродила по дому, приставая ко всем с вопросами о том, как следует вести хозяйство. Интересно, каким образом Джареду удалось усмирить сестру? Аманда сразу поняла, что это он сделал из отчаянной бунтарки, какой была Миранда, кроткое существо. Вот только надолго ли ее хватит? – задавала она себе вопрос. Ответ на него она получила через неделю. Миранда целый день закатывала в банки виноград и, вероятно, настолько устала, что нервы не выдержали, и она за обедом вдруг заплакала навзрыд.

Джаред тут же вскочил и принялся ее утешать, чем привел Аманду в немалое изумление.

– Не могу! – рыдала Миранда. – Ненавижу эту домашнюю работу! Никогда из меня не получится хорошая хозяйка! Варенье варю – подгорает… треску пересолила – загубила целую тушку, тыквенный пирог наперчила – в рот не возьмешь, мыло сварила – воняет так мерзко, свечи коптят…

Джаред едва сдерживался, чтобы не расхохотаться.

– Успокойся, дикая кошечка! У меня в мыслях не было, чтобы ты всем этим занималась! Поняла, что хозяйство вести непросто, и ладно! И вовсе не обязательно самой варить мыло или солить треску.

У нас для этого достаточно прислуги. А вот чтобы руководить ими, кое‑какие знания потребуются. – Он взял ее руку и, перевернув ладонью вверх, запечатлел ласковый поцелуй. – Эта изящная ручка гораздо более искусно делает другие вещи, – пробормотал он так тихо, что лишь Миранда его услышала и вспыхнула до корней волос.

Столь откровенное проявление нежных чувств не укрылось от зорких глаз Дороги. Хоть Миранда с Джаредом и должны скоро пожениться, но обнимать свою будущую жену за талию при всех еще рановато, считала она. Джемайма поведала, что Джаред не так давно зашел к Миранде в комнату и не выходил оттуда целых полчаса. «Это никуда не годится!» – раздраженно подумала Дороти и с удивлением почувствовала, что к досаде примешивается капелька зависти. Ведь и сама еще не старая, и ей тоже хочется любви! Вид счастливой парочки навевал на нее легкую грусть – и они с Томом еще совсем недавно были так счастливы… Дороги вздохнула. Она считала, что жить без любви просто бессмысленно Неужели жизнь кончилась?

Дни летели со сногсшибательной скоростью. Завершились последние приготовления к свадьбе. Однако жениху с невестой, казалось, не было никакого дела до предстоящего торжества. В погожие дни они совершали прогулки верхом, а в ненастную погоду уединялись в библиотеке. Иногда к ним присоединялась и Аманда. Она находила, что Миранда с Джаредом просто созданы друг для друга, и была счастлива видеть их вместе.

Плимутские Данхемы прибыли все разом и в полном составе: полдюжины взрослых и пятеро отпрысков. Когда суматоха улеглась, и те и эти Данхемы сразу же притерлись друг к другу. Элизабет Лайтбоди‑Данхем и Дороти ван Стин‑Данхем быстра нашли общий язык. Мать Джареда пришла в восторг от Миранды, а та изо всех сил старалась показать себя с лучшей стороны. Дороти, привыкшая к тому, что все обычно нахваливали Аманду, была несколько удивлена и даже раздосадована и не замедлила высказаться по этому поводу.

– Ну что вы! – заметила Элизабет. – Я нахожу, что Аманда – само совершенство. Лорду Суинфорду просто повезло. Но Джареду нужна жена с секретиком, такая, как ваша старшая дочь. Уж она‑то заставит его повертеться! Поди узнай, что она выкинет через минуту… Да, моя дорогая Дороти, Миранда – это то, что ему нужно!

Шестое декабря. День святого Николая, выдался погожим и студеным. Солнце едва успело выглянуть из‑за горизонта, только тронуло теплыми пальцами холодную голубизну вод в заливе, а к Виндсонгу с Лонг‑Айленда потянулись суда и суденышки всех мастей с многочисленными приглашенными.

Пожаловала и бабушка, несмотря на преклонный возраст. Джудит ван Стин, седовласая, исполненная благородства дама, поражала удивительной голубизной ясных глаз. Как ее дочь Дороти и внучка Аманда, она была невысокого роста и толстушка. Бросив пронзительный взгляд на Джареда, она немедленно поделилась своим впечатлением с окружающими:

– Ну, точь‑в‑точь пират, хотя и не без лоска! Нашей оторве Миранде в самый раз!

– Бог мой, матушка! Что вы такое говорите! – Корнелиус ван Стин, ее младший сын, владелец Торвика, не знал, куда глаза деть. – Прошу прощения, леди и джентльмены! Сами понимаете, годы.

– Корнелиус, никто тебя не просит извиняться! – сказала как отрезала миссис ван Стин. – Ну что за лицемер! Я сделала Джареду комплимент, и он меня отлично понял. Правда, мой мальчик?

– Конечно, миссис ван Стин, – ответил Джаред, озорно сверкнув глазами, и приложился к пухлой, унизанной кольцами руке.

– Боже правый! Да он еще и волокита! – воскликнула старуха.

– Совершенно верно! – последовал ответ.

– Хи‑хи‑хи! – заколыхалась жизнерадостная бабушка. – Скинуть бы мне годков тридцать, мой мальчик.

– Могу себе представить! – Джаред выразительно вскинул густые темные брови.

…Миранда усмехнулась, вспомнив эту сценку. Она стояла у окна своей спальни и смотрела на небо. Было раннее утро. Разгоралась заря, обещая великолепную погоду. За спиной, в камине, жарко потрескивала спиленная яблоня, – Ты что, уже встала? – спросила Аманда сонным голосом.

Наплыв гостей заставил домочадцев потесниться. Сестры спали вместе.

– Да! Не спится.

Миранда обвела глазами свою спальню. Сегодня она проведет ночь в самой большой спальне, самой главной и заново отделанной. Эта мысль не давала ей покоя несколько дней. Она взглянула на свою двуспальную кровать. Милая девичья спаленка!

Домотканый балдахин в бело‑зеленую полосочку… Комод из вишневого дерева. Медные ручки всегда начищены до блеска. Туалетный столик с зеркалом без малейшего изъяна. Родители подарили к четырнадцатилетию. Столик был сделан на заказ. Круглый низенький стол у камина. Рядом кресло с обивкой из зеленого бархата. Так грустно расставаться!

Теперь она будет спать с Джаредом в другой комнате. Что там и как – она понятия не имела. Джаред готовил ей сюрприз. Миранда догадывалась, что это будет что‑то необыкновенное, потому что работа там кипела уже несколько недель. Слава Богу, что не придется спать в родительской спальне, с облегчением подумала Миранда.

Когда Томас с Дороти поженились, прадедушка Миранды все еще жил в Виндсонге. Прадедушка умер в 1790 году. Тогда же дедушка с бабушкой перебрались в главную спальню. А потом умерла бабушка, но дедушка остался в той комнате. Четыре года спустя умер и он, но родители Миранды не захотели бросать свою спальню, где любили друг друга более двадцати лет. Так что теперь для молодых фактически обновлялась дедушкина комната.

Часы на каминной полке пробили половину восьмого, и Аманда недовольно пробурчала:

– И что тебя дернуло выходить замуж в десять часов? Рань несусветная! Вот я, например, назначу свадьбу на три часа.

– Джаред так захотел.

– Как там на улице?

– Прелестное утро! Небо голубое‑голубое. Солнышко светит, на заливе лодок видимо‑невидимо. Помнишь, когда папа был жив, какую охоту устраивали! Сейчас лодок даже больше.

Аманда нехотя выбралась из кровати и встала босыми ногами на пол.

– Холодрыга! Давай одеваться, – со вздохом сказала она.

В комнату вошла Джемайма с подносом, заставленным разнообразной снедью.

– Только не говорите мне, что пропал аппетит! Бог знает, когда сегодня доведется поесть. Гостей понаехало – тьма. Ваша матушка приказала подать им легкий завтрак. Кухарка расстаралась, всего наготовила – шесть окороков, яйца, горячие лепешки, кофе, чай, горячий шоколад. Трех окороков уже как не бывало, а ведь еще и половина гостей не приехала! – Она с шумом поставила поднос на столик. – Через час приготовлю горячую ванну, – заявила она и пулей выскочила из комнаты.

– Умираю – есть хочу, – объявила Миранда.

– Да ты что?! – уставилась на нее Аманда. – Как ты можешь думать о еде в день свадьбы? Ну и нервы у тебя, сестрица любезная!

– Волнуйся вместо меня – я тебе разрешаю, а пока съем и твою порцию.

– Ну уж нет! Вот когда у меня будет свадьба, тогда и ешь, – рассмеялась Аманда и сдернула салфетку с подноса. – Ото! – не удержалась Аманда. – Омлет, ветчина, булочки. Объедение! Такого вкусного омлета, как готовит наша кухарка, нигде не ела! – заявила она.

– Потому что она готовит его со сливками, сыром и чесноком, – невозмутимо сказала Миранда, беря хрустящую булочку и намазывая ее маслом, а потом густым слоем малинового варенья.

Аманда рот разинула от удивления.

– А ты откуда знаешь?

– Спросила. Налей мне шоколада, будь добра. А шоколад такой вкусный оттого, что в него добавляют немного корицы.

– Боже правый! – только и смогла вымолвить Аманда.

Покончив с завтраком, сестры приступили к водным процедурам.

Волосы они вымыли накануне торжества. Сегодня времени было в обрез. Приняв ванну, они облачились в ночные рубашки и стали поджидать, когда принесут платья. Часы пробили половину десятого.

Джемайма и еще две горничные торжественно внесли наряды. Дороги хотела, чтобы старшая дочь венчалась в ее свадебном платье, но Миранда была слишком высокой и тоненькой. Решили его не перешивать, потому что на Аманде оно сидело безукоризненно. Пришлось заказывать свадебный наряд, приданое и платье для Аманды – она заявила, что будет подружкой невесты, – у мадам Дюпре, известной Нью‑Йоркской портнихи.

Миранду белый цвет убивал, поэтому свадебное платье сшили из бархата кремового цвета по самой последней моде – с короткими рукавами‑буф, отороченными кружевом, и высокой талией, подхватывающей грудь. Глубокое каре было оторочено кружевами, а по подолу шла кайма из лебяжьего пуха. На шею она решила надеть лишь нитку жемчуга.

Прическа с пробором посередине сложностью не отличалась. Строгий узел на затылке и пара локонов, обрамляющих удлиненный овал лица, говорили о ее хорошем вкусе. Фата, прикрепленная к венку из крошечных розочек, длинная, до пола, и тонкая, будто сотканная из паутины, шла ей необыкновенно. Невесте полагалось держать в руках букет. Он великолепно гармонировал с венком на ее головке. Только к розам в букете были добавлены еще зеленые листья папоротника, перехваченные серебряной лентой.

Аманда выглядела восхитительно в бледно‑розовом бархатном платье точно такого же фасона, как и у невесты. На голове был венок из алых роз.

Без десяти десять сестры были готовы.

– Давай позовем дядю Корнелиуса, – предложила Аманда. – Можно начинать.

– К чему такая спешка? – насмешливо спросила Миранда, хотя ее уже била нервная дрожь. – Боишься, что я сбегу из‑под венца?

– Да ты что! Вовсе нет! Просто говорят, если начать свадьбу, когда стрелки часов смотрят вверх, а не вниз, жизнь будет счастливой.

– Ну если так, то другое дело! То‑то будет о чем посудачить нашим сплетницам. Скажут, до полудня не дотянула: мол, замуж невтерпеж! Не будем вредничать, пусть радуются!

Аманда весело рассмеялась. Вот такой, острой на язычок, она знала и любила сестру. Аманда помчалась к дяде, но тот никак не мог взять в толк, почему так рано. Аманда, исчерпав весь запас аргументов, заявила, что невеста не очень‑то горит желанием выходить замуж и вот‑вот передумает. Добропорядочный Корнелиус ван Стин, представив себе, какой может разразиться скандал, пришел в ужас и поспешил препроводить племянницу к алтарю, мысленно возблагодарив Господа за то, что ему он даровал кротких и покорных дочерей.

Свадебная церемония должна была проходить в главной гостиной. Стены ее были выкрашены в бледно‑желтый цвет, отчего комната казалась светлой и нарядной. Лепнина на потолке придавала ей торжественный вид.

На окнах висели нарядные шелковые шторы в желто‑белую полоску, на натертом воском паркетном полу красовался восточный ковер ручной работы с вытканными фигурками различных животных. На время церемонии из комнаты вынесли всю чиппендейловскую мебель красного дерева. Возле пышущего жаром камина был сооружен маленький алтарь, по обеим сторонам которого стояли огромные плетеные корзины с розами, сосновыми ветками и падубом. Камин украсили гирляндами из сосновых веток, шишками и позолоченными орехами.

В комнате яблоку было негде упасть. И когда Аманда, притворно застенчивая и обворожительная, прошествовала раньше сестры к алтарю, где невесту уже ждали Джаред с Джоната – Умираю – есть хочу, – объявила Миранда.

– Да ты что?! – уставилась на нее Аманда. – Как ты можешь думать о еде в день свадьбы? Ну и нервы у тебя, сестрица любезная!

– Волнуйся вместо меня – я тебе разрешаю, а пока съем и твою порцию.

– Ну уж нет! Вот когда у меня будет свадьба, тогда и ешь, – рассмеялась Аманда и сдернула салфетку с подноса. – Ого! – не удержалась Аманда. – Омлет, ветчина, булочки. Объедение! Такого вкусного омлета, как готовит наша кухарка, нигде не ела! – заявила она.

– Потому что она готовит его со сливками, сыром и чесноком, – невозмутимо сказала Миранда, беря хрустящую булочку и намазывая ее маслом, а потом густым слоем малинового варенья.

Аманда рот разинула от удивления.

– А ты откуда знаешь?

– Спросила. Налей мне шоколада, будь добра. А шоколад такой вкусный оттого, что в него добавляют немного корицы.

– Боже правый! – только и смогла вымолвить Аманда.

Покончив с завтраком, сестры приступили к водным процедурам.

Волосы они вымыли накануне торжества. Сегодня времени было в обрез. Приняв ванну, они облачились в ночные рубашки и стали поджидать, когда принесут платья. Часы пробили половину десятого.

Джемайма и еще две горничные торжественно внесли наряды. Дороги хотела, чтобы старшая дочь венчалась в ее свадебном платье, но Миранда была слишком высокой и тоненькой. Решили его не перешивать, потому что на Аманде оно сидело безукоризненно. Пришлось заказывать свадебный наряд, приданое и платье для Аманды – она заявила, что будет подружкой невесты, – у мадам Дюпре, известной Нью‑Йоркской портнихи.

Миранду белый цвет убивал, поэтому свадебное платье сшили из бархата кремового цвета по самой последней моде – с короткими рукавами‑буф, отороченными кружевом, и высокой талией, подхватывающей грудь. Глубокое каре было оторочено кружевами, а по подолу шла кайма из лебяжьего пуха. На шею она решила надеть лишь нитку жемчуга.

Прическа с пробором посередине сложностью не отличалась. Строгий узел на затылке и пара локонов, обрамляющих удлиненный овал лица, говорили о ее хорошем вкусе. Фата, прикрепленная к венку из крошечных розочек, длинная, до пола, и тонкая, будто сотканная из паутины, шла ей необыкновенно. Невесте полагалось держать в руках букет. Он великолепно гармонировал с венком на ее головке. Только к розам в букете были добавлены еще зеленые листья папоротника, перехваченные серебряной лентой.

Аманда выглядела восхитительно в бледно‑розовом бархатном платье точно такого же фасона, как и у невесты. На голове был венок из алых роз.

Без десяти десять сестры были готовы.

– Давай позовем дядю Корнелиуса, – предложила Аманда. – Можно начинать.

– К чему такая спешка? – насмешливо спросила Миранда, хотя ее уже била нервная дрожь. – Боишься, что я сбегу из‑под венца?

– Да ты что! Вовсе нет! Просто говорят, если начать свадьбу, когда стрелки часов смотрят вверх, а не вниз, жизнь будет счастливой.

– Ну если так, то другое дело! То‑то будет о чем посудачить нашим сплетницам. Скажут, до полудня не дотянула: мол, замуж невтерпеж! Не будем вредничать, пусть радуются!

Аманда весело рассмеялась. Вот такой, острой на язычок, она знала и любила сестру. Аманда помчалась к дяде, но тот никак не мог взять в толк, почему так рано. Аманда, исчерпав весь запас аргументов, заявила, что невеста не очень‑то горит желанием выходить замуж и вот‑вот передумает. Добропорядочный Корнелиус ван Стин, представив себе, какой может разразиться скандал, пришел в ужас и поспешил препроводить племянницу к алтарю, мысленно возблагодарив Господа за то, что ему он даровал кротких и покорных дочерей.

Свадебная церемония должна была проходить в главной гостиной. Стены ее были выкрашены в бледно‑желтый цвет, отчего комната казалась светлой и нарядной. Лепнина на потолке придавала ей торжественный вид.

На окнах висели нарядные шелковые шторы в желто‑белую полоску, на натертом воском паркетном полу красовался восточный ковер ручной работы с вытканными фигурками различных животных. На время церемонии из комнаты вынесли всю чиппендейловскую мебель красного дерева. Возле пышущего жаром камина был сооружен маленький алтарь, по обеим сторонам которого стояли огромные плетеные корзины с розами, сосновыми ветками и падубом. Камин украсили гирляндами из сосновых веток, шишками и позолоченными орехами.

В комнате яблоку было негде упасть. И когда Аманда, притворно застенчивая и обворожительная, прошествовала раньше сестры к алтарю, где невесту уже ждали Джаред с Джонатаном и священник, заневестившиеся подружки проводили ее завистливым шепотом, а среди молодых людей раздались вздохи сожаления – все уже знали, что Аманда Данхем дала слово какому‑то английскому аристократу. Яркий солнечный свет заливал просторную гостиную.

Свечи решили не зажигать. Было тепло, и кругом – море цветов.

Взоры присутствующих обратились к дверям, где под руку с бледным от волнения дядей показалась очаровательная невеста и направилась навстречу своей судьбе. Ее великолепный наряд вызвал у дам неподдельное восхищение. Миранда обвела глазами гостиную, удивляясь тому, что такое количество гостей удостоило ее своим присутствием. Дорога до острова Виндсонг была долгой и пролегала по морю.

Джаред стоял перед алтарем и спокойно смотрел, как она приближается к нему. Красивая! И с каким достоинством держится! В том, что она так великолепно выглядит сегодня, есть и его заслуга, не без гордости подумал он.

Взглянув на Джареда, Миранда как бы стряхнула с себя оцепенение. Этот красавец – ее будущий муж! Заметив, с какой завистью смотрят на нее молодые девушки, она улыбнулась уголками губ. Элегантный! Раньше она не обращала внимания, во что он одет, но сейчас трудно было этого не заметить. В плотно облегающих длинные ноги белых панталонах и высоких черных кожаных ботфортах, ослепительно блестевших, он был неотразим. Интересно, чем это их довели до зеркального блеска, машинально подумала она. Скорее всего в сапожный крем добавили шампанского. В Лондоне все щеголи так делают! Скорее всего…

Высокий воротник рубашки почти подпирал его щеки. Одеяние Джареда довершал темно‑зеленый бархатный, сильно приталенный сюртук с золотыми пуговицами, галстук был завязан модным широким узлом.

Рядом с Джаредом стоял Джонатан. Белые панталоны, ботфорты… Словом, он был точной копией брата. Они были так похожи, что многие их путали, однако Миранда находила, что они совершенно разные.

Дядя Корнелиус вложил ее руку в ладонь Джареда, и. Миранда вздрогнула.

– Дети мои… – начал службу англиканский священник.

Поскольку клан Данхемов исповедовал протестантскую религию, он специально приехал из Хантингтона совершить обряд венчания.

Миранда с таким вниманием вслушивалась в слова, что и думать забыла про Джареда.

–..вверяю вас обоих Господу, перед Коим предстоит вам держать ответ в день Страшного суда, когда откроются Ему все ваши тайные помыслы, – зловещим голосом произнес священник, и сердце Миранды забилось быстрее.

Она никогда всерьез не задумывалась о будущей семейной жизни. Единственное, к чему она стремилась, – это получить Виндсонг и отцовское состояние. И только сейчас в душу ее закралось сомнение: а правильно ли она поступает, что выходит замуж за Джареда.

Ведь она его совсем не любит. Ах, да ладно! Ненависть исчезла, и это неплохо.

Словно прочитав ее мысли, Джаред ласково сжал ее руку.

– Джаред, берешь ли ты эту женщину в жены, чтобы жить с ней в мире и согласии, как повелел нам наш Господь? Будешь ли любить, утешать, почитать ее в счастии и горести, в болезни и здравии до тех пор, пока Господь не разлучит вас?

– Да! – раздался его громкий твердый голос.

– Миранда‑Шарлотта…

Она вздрогнула, услышав свое полное имя, и на мгновение растерялась.

– Будешь ли ты любить, утешать, почитать его и повиноваться ему…

Откуда ей это знать! Может, будет, может, нет… А если он не прав, а права она… Все это вихрем пронеслось в голове. Боже милостивый! Ну почему все так нескладно!

–..пока смерть не разлучит вас? – закончил священник.

«Боже! Ведь это навсегда!» – в смятении подумала Миранда. Как в тумане, увидела она рядом сестру, дядю. Те смотрели на нее с таким ужасом, будто ждали, что вот‑вот начнется извержение вулкана. Она перевела взгляд на Джареда. И, хотя губы его не шевельнулись, позже она могла бы поклясться, что он тихонько прошептал: «Спокойно, дикая кошечка!» Слова эти вернули Миранду к действительности.

– Да! – тихо сказала она.

Церемония продолжалась. На палец ей надели великолепное золотое обручальное кольцо с крошечными бриллиантиками, и от избытка чувств Миранда чуть не расплакалась. Наконец священник объявил их мужем и женой и, сияя, обратился к Джареду:

– Можете поцеловать новобрачную, сэр.

Джаред наклонился и под одобрительные возгласы собравшихся запечатлел на ее губах поцелуй.

А еще через несколько минут они стояли у входа в гостиную и принимали поздравления. Вскоре Миранда вся раскраснелась от поцелуев, которыми одаривала ее мужская половина гостей, – всем не терпелось поцеловать новоиспеченную жену на счастье, как того требовал обычай. Ни один из гостей не был обойден ее вниманием. Для каждого находились у нее и улыбка, и доброе слово. Так что Джареду не приходилось краснеть за свою жену. Но и те, кто пытался ее уколоть, получали достойный отпор. Некоторые дамы, терзаемые, видимо, приступами зависти, попробовали вывести ее из себя, но не тут‑то было! Оказалось, что Миранду голыми руками не возьмешь.

– Миранда, душечка! – заливалась соловьем Сьюзен Терри. – Как вы быстро вышли замуж! Ах, да что это я? Никто и не ожидал, что у вас все будет так, как это принято.

– Папа хотел, чтобы я вышла замуж как можно быстрее, – с милой непосредственностью ответила Миранда. – А вы, дорогая, все еще ждете, пока Натаниел Гортон сделает вам предложение?

Сколько он уже ухаживает за вами? Года два?

Сьюзен Терри быстро ретировалась, а Джаред хмыкнул:

– Ну и язычок у вас, миссис Данхем!

– Скажете тоже! Просто я попыталась защитить честь нашего мундира и фамильное достоинство. Эта особа – сплетница, каких мало.

– Тогда немедленно дадим ей повод для сплетен, – сказал он и принялся ласково поглаживать ее шею. – Пусть говорят, что я жду не дождусь, когда закончится брачная церемония, чтобы лечь с вами в постель.

– Не нужно, Джаред, – вспыхнув, прошептала Миранда.

– Этот тип вам уже докучает? – раздался голос Джонатана. – Что с него взять, он всегда был отпетым наглецом! Братец, веди себя прилично!

– Да не могу я, Джонатан. Она меня просто сводит с ума.

– Прекратите, вы оба! – смущенно воскликнула Миранда. – Стойте здесь, а я пойду к гостям.

И она исчезла в толпе.

– Джаред, я всю неделю за тобой наблюдаю, – сказал Джонатан. – Вот и сегодня, во время церемонии, когда она вдруг запаниковала, видел, какое у тебя стало лицо. Ты ее любить, а она тебя еще нет. Она догадывается о твоих к ней чувствах?

– Нет! Аманда посоветовала не признаваться, ничего не говорить Миранде до тех пор, пока и она меня не полюбит.

Джон, она еще такой ребенок! Я боюсь ее напугать.

– Ты всегда был неисправимым романтиком! На твоем месте я бы сделал ей ребенка, и чем скорее, тем лучше Тогда бы она быстренько повзрослела.

Джаред расхохотался.

– Скажешь тоже! Мало мне одного ребенка? Нет уж! Хочу пару месяцев поухаживать за своей женой.

– Ухаживать нужно до свадьбы, а не после!

– Это когда имеешь дело с обыкновенной девушкой, а Миранда, согласись, совсем другая. Да и ситуация, если помнишь, не очень‑то этому способствовала. Ты уж прости меня: как ни приятно мне с тобой общаться, пойду к своей жене.

Джонатан посмотрел вслед брату. Он его любил. И ни капли не сомневался, что со временем Джаред пообломает шипы у своей розочки. А вот у него самого на это терпения точно не хватило бы. То ли дело его Черити – всегда ласковая, в хорошем настроении. Вспомнив о жене, он отправился ее искать и обнаружил рядом с Аннетой, женой Корнелиуса ван Стина. Дамы оживленно обсуждали рецепт приготовления овощного рагу. Обняв супругу за талию, он чмокнул ее в щеку, и Черити вспыхнула от удовольствия.

– Что это ты себе позволяешь на людях? – строгим голосом спросила она.

– Просто очень рад, что ты у меня есть.

– Ты что, выпил?

– Нет еще, но ты подала отличную идею. Милые дамы, – он галантно предложил обеим руку, – позвольте проводить вас в столовую.

Парадная столовая располагалась прямо напротив главной гостиной. Широкие двери были распахнуты настежь, и было видно, что огромная светлая комната выполнена в голубой гамме. Голубые стены были украшены белой лепниной На высоких окнах висели голубые – чуть темнее стен – шелковые шторы с темно‑желтыми разводами.

Таким же точно шелком были обтянуты сиденья стульев. Стол и стулья из красного дерева заказывались в Нью‑Йорке. Хрустальные канделябры Томас подарил Дороги по случаю десятилетия их свадьбы.

Когда их зажигали, столовая приобретала необыкновенно нарядный вид. У стены стоял буфет из красного дерева, по обеим сторонам – две горки, украшенные серебряными гербами.

Посередине стоял стол, покрытый белоснежной льняной скатертью. В центре его красовалась огромная оловянная ваза с букетом из алых и белых роз и сосновыми ветками. В серебряных канделябрах – справа и слева – горели свечи.

Стол ломился от яств. Чего там только не было! Устрицы, мидии, разнообразные моллюски, омары и клешни крабов, приготовленные как в горчичном соусе, так и жаренные в масле. Крабы в майонезе…

Виндсонг славился рыбой, и поэтому в рыбных блюдах недостатка не было. Треска, камбала, окунь…

На столе горделиво возвышались четыре огромных окорока, нашпигованные чесноком. Рядом – блюда с говядиной и олениной, любимая Мирандой фаршированная индейка, гусь с аппетитной хрустящей корочкой и рассыпчатым рисом.

Овощные блюда поражали воображение гармонией красок. Огромные белые фарфоровые блюда с желтыми ломтями тыквы, политой растопленным маслом; блюда поменьше с зеленой фасолью, приготовленной с миндалем; целые кочаны цветной капусты; лук, отваренный в молоке с маслом и черным перцем, и блюдо из зеленой кукурузы, бобов и соленой свинины. Тыква была приготовлена по особому рецепту Дороти – любимое блюдо в семье.

Не меньшим успехом среди гостей пользовались и макароны с острым сыром – еще одно любимое блюдо Миранды, равно как картофель по‑голландски, картофельное пюре с маслом и пирожки с картошкой, секрет приготовления которых ревностно хранился кухаркой.

Хотя была зима, на столе стояло большое блюдо с огурцами.

Кочанный салат подавали в пикантном белом соусе.

Венцом кулинарного искусства был свадебный фруктовый торт, покрытый белой глазурью. Он приковывал к себе всеобщее внимание.

Впрочем, гости отдали должное и другим многочисленным сладким блюдам, а их тоже было немало. Ананасное мороженое, оладьи с абрикосами, три сырных кекса. Заслужили похвалу гостей и пирожные из песочного теста с кофейным кремом. И хотя совсем недавно был День благодарения и все пекли пироги с мясом и с тыквой, эти блюда тоже исчезали со стола с молниеносной быстротой, так же как и пироги с лимоном и малиной, суфле и крошечные шоколадные пирожные. Последние Миранда просто обожала, и кухарка решила порадовать ими свою любимицу в этот знаменательный день ее жизни.

Даже те гости, которые хорошо перекусили дома, были просто счастливы видеть такое изобилие вкуснейших блюд. Дороти, пребывавшая с самого утра в глубочайшем волнении, теперь позволила себе немного расслабиться и заморить червячка. Она взяла тарелку и положила на нее всего понемногу – индейки, суфле из тыквы, несколько ломтиков окорока и салат. С последним она, впрочем, переусердствовала. Ну да ладно, подумала Дороти, неделя выдалась тяжелой, надо же хоть немного порадовать себя.

В напитках тоже недостатка не было, что пришлось по душе всем, особенно мужчинам. Разнообразные красные и белые вина, пиво, сидр, яблочная водка, ромовый пунш, чай и кофе, как говорится, лились рекой.

В холле, библиотеке, малой и большой гостиных поставили маленькие столики. Гости, наполнив тарелки доверху разнообразной снедью, спешили занять свободные места. Стол для жениха с невестой установили на возвышении у камина в библиотеке. Стол, один из нескольких предметов мебели, сохранившихся после пожара, был сделан в середине семнадцатого века из двух пород дерева – сосны и дуба. За одним столом с Джаредом и Мирандой сидели Джонатан Данхем с женой, Джон и Элизабет Данхем, Бесс Данхем‑Кэбот и ее муж Генри, Аманда, Дороти, Джудит, Аннета и Корнелиус ван Стин.

Миранда откинулась на спинку стула и обвела гостей насмешливым взором. Огромное количество еды, с таким старанием приготовленной кухаркой и ее помощниками, было в мгновение ока уничтожено.

– Такое впечатление, что они сто лет ничего не ели, – мрачно заметил Джаред.

Миранда засмеялась.

– Так‑то лучше, кошечка дикая! Смею ли я надеяться, что сегодня у вас счастливый день?

– Скажем, не несчастный, сэр.

– Леди, может, принести вам что‑нибудь поесть? – заботливо спросил Джаред. – Обещал вас холить и лелеять, а это в первую очередь подразумевает хорошее питание.

Миранда одарила его такой лучезарной улыбкой, что сердце его мгновенно бухнуло в ребра.

– Благодарю вас, сэр! Пожалуйста, что‑нибудь легкое и немного белого вина.

Он ушел и вскоре вернулся с полной тарелкой, на которой лежали ломтики индейки, картофельное пюре, несколько стручков зеленой фасоли и кусок желтой дыни. Себе он взял устрицы, пару кусков окорока, зеленую фасоль и макароны с сыром. Поставил тарелки на стол и снова исчез в столовой. На сей раз возвратился с двумя бокалами вина – красного и белого.

Миранда молча принялась за еду, потом сказала ни с того ни с сего:

– Скорее бы они все убирались восвояси! Если придется еще хоть раз улыбнуться какой‑нибудь старой карге и поцеловать еще одного пьяного и лысого болвана, я с ума сойду!

– Потерпи! Скоро мы разрежем торт, после чего бросишь Аманде свой букет. Тогда уж им точно придется уехать. Да и стемнеет скоро!

Думаю, вряд ли им захочется добираться вплавь в кромешной темноте.

– Твои здравые рассуждения меня просто поражают, муж мой, – тихо сказала Миранда и вспыхнула, невольно выделив голосом два последних слова.

– А я жду не дождусь, когда останусь с тобой наедине, жена моя, – признался Джаред, отчего краска смущения на ее лице стала еще ярче.

Они вместе разрезали свадебный торт, как того требовала традиция, после чего гостям предложили отведать десерта, а служанка обошла присутствующих дам с подносом, на котором лежали надежно упакованные крошечные кусочки торта. Женщины могли взять их с собой домой, чтобы помечтать на досуге о настоящей любви. Выдержав приличную, по ее мнению, паузу, Миранда спустилась по лестнице и бросила букет прямо Аманде в руки.

Не прошло и нескольких минут, как они с Джаредом уже стояли у парадной двери и прощались с гостями. Было еще только половина четвертого, но солнце уже катилось к горизонту.

Скоро дом опустел, и Миранда, взглянув на своего мужа, облегченно заметила:

– Я ведь, кажется, говорила, что ненавижу большие сборища.

– Что ж, тогда не будем их устраивать.

– Пойду отдам распоряжение прислуге.

– Сегодня это не требуется. Они и сами знают, что им делать.

– Ну хотя бы к кухарке зайду, скажу, что приготовить на ужин.

– Она знает.

– Тогда пойду в гостиную. Мама с Амандой, наверное, уже там.

– Миранда, они уехали и до конца месяца будут жить в Торвике с ван Стинами. Твоя мамочка просто счастлива, что сможет подольше побыть со своим братом.

– Значит, мы совсем одни? – Миранда испуганно отпрянула от него.

– Да, – тихо сказал он. – Что ж тут удивительного?

Молодоженам всегда дают побыть одним в медовый месяц.

– Ой! – только и смогла выдохнуть Миранда.

– Пошли! – Джаред протянул к ней руку.

– Куда?

Он кивнул головой в сторону лестницы.

– Но еще совсем светло! – возразила потрясенная Миранда.

– Ну и что! Счастливые часов не наблюдают, а вечер ничуть не хуже ночи или утра.

Он шагнул к ней, но она попятилась.

– Но мы же не любим друг друга! Когда шли разговоры о свадьбе, я пробовала поговорить с тобой об интимных делах, но ты поднял меня на смех! Обращался со мной как с ребенком! И я решила, что, поскольку наш брак как бы фиктивный, спать мы вместе не будем.

– Как бы не так! – хмыкнул Джаред и, подойдя к ней, подхватил ее на руки. Миранда была теплая и уютная, и он на мгновение зарылся лицом в ее мягкие душистые волосы. Она вздрогнула, и Джаред, оторвавшись от ее волос, пробормотал:

– Миранда, ты в глубине души и сама Понимаешь, что постели нам не избежать.

И он, не выпуская ее из рук, начал подниматься по лестнице в спальню. Распахнув дверь, внес ее в комнату, поставил на ноги и стал снимать с нее платье.

– Перестань! – прошептала она. – Пожалуйста, не нужно так…

Джаред замер и, глубоко вздохнув, обнял ее за талию и зашептал на ухо:

– Ты сводишь меня с ума, дикая кошечка! Сейчас я позову горничную, чтобы она помогла тебе раздеться, но учти, я долго ждать не буду.

Он вышел из спальни, захлопнув за собой дверь, а Миранда так и осталась стоять, не в силах сдвинуться с места. Она все еще чувствовала на своем теле его сильные руки, руки, от которых никуда не скрыться. В памяти всплыл рассказ Аманды о том, как ее лондонские знакомые молодые люди занимались любовью с цыганками. И вот настала ее очередь испытать, что это такое.

– Разрешите помочь вам, миссис, – раздался за спиной чей‑то голос.

Вздрогнув, Миранда обернулась.

– Кто ты?

– Меня зовут Салли‑Энн Браун, миссис. Мистер Джаред нанял меня, чтобы я вам прислуживала.

– Но я никогда тебя раньше не видела в Виндсонге.

– Вы и не могли меня видеть, миссис. Я из Коннектикута. Моя бабушка работает там кухаркой. – Салли‑Энн наклонилась и принялась расстегивать Миранде платье. – Мне шестнадцать лет, и я уже два года как работаю. Моя прежняя хозяйка умерла, бедняжка. Хотя она уже была старенькая. Почти восемьдесят лет. Вот я и попросила свою бабушку подыскать мне новое место. – Она стянула с Миранды платье и подала руку, чтобы та переступила через него. – Я хорошо шью, а уж прически делаю и вовсе отлично. Моя прежняя хозяйка хоть и старая была, но модница, каких еще поискать. Упокой Господь ее душу!

– Тебя нанял мой муж?

– Да, миссис. Сказал, вам будет приятно иметь горничную, близкую вам по возрасту. Ваша прежняя служанка, Джемайма, сначала взвилась на дыбы, но ваша сестра, вот молодец‑то, сразу нашлась. «Джемайма, – сказала она, – а кто обо мне будет заботиться?» Той это так понравилось, что она больше и не пикнула. – Салли‑Энн болтала без умолку, но и дело не забывала, и вскоре Миранда смущенно заметила, что стоит перед служанкой абсолютно голая. Та протянула ей очаровательную белую шелковую ночную рубашку с глубоким вырезом и длинными широкими рукавами, отороченными кружевами. – А теперь сядьте‑ка перед зеркалом. Я причешу вам волосы. Боже милостивый, да они сверкают будто серебро!

Миранда послушно села и, не вслушиваясь в болтовню своей новой горничной, обвела глазами спальню.

Просторные окна выходили на запад. Стены были выкрашены в бледно‑золотистый цвет. С ними прекрасно гармонировал кремоватого оттенка потолок. Мебель была из красного дерева. Почти всю комнату занимала просторная кровать в стиле шератон с высокими резными витыми ножками. Ее венчал украшенный фестонами полог из тончайшего полотна кремового цвета, по которому шел нежнейший узор в виде зеленых веточек. Миранда глаз не могла отвести от кровати. Таких огромных ей никогда не доводилось видеть. Сделав над собой усилие, она с трудом перевела взгляд на туалетные столики по обе стороны кровати. На каждом из них стояли серебряные канделябры и лежали щипчики для снятия нагара. Напротив кровати располагался камин, облицованный изразцами с изображением полевых цветов, с каминной полкой из белого мрамора. Слева от камина стояло просторное кресло с обивкой из темно‑зеленого дамасского шелка. Справа – чудесный чайный столик из красного дерева на трех резных ножках, рядом с ним – два стула с сиденьями, обитыми шелком кремового цвета с тончайшими зелеными веточками. Шторы на окнах и полог на кровати были из одинакового материала. На полу лежал великолепный бело‑золотистый китайский ковер ручной работы.

– Ну вот и готово, миссис. Бог мой, мне бы такие волосы, я бы чувствовала себя королевой!

Миранда подняла голову и впервые взглянула своей новоиспеченной служанке прямо в лицо. То, что она увидела, заставило ее улыбнуться. Салли‑Энн оказалась крупной неуклюжей девицей с невзрачным лицом, но при этом с обаятельной улыбкой. Волосы ее были ярко‑рыжего цвета. Глаза карие. Лицо усыпано веснушками. В общем, простушка.

– Спасибо, Салли‑Энн, но, по‑моему, они несколько странного оттенка.

– Разве лунный свет бывает странным, миссис?

Миранда была тронута.

– Да ты, оказывается, поэтесса, – заметила она.

– Что‑нибудь еще, миссис?

– Нет, спасибо. Можешь идти, Салли‑Энн.

Когда дверь за горничной захлопнулась, Миранда встала, решив осмотреть спальню более тщательно. Слева от камина виднелась приоткрытая дверь. За ней оказалась небольшая гостиная. Очевидно, комната предназначалась для нее. Там стоял высокий комод, а рядом с ним – просторный шкаф. В глубине комнаты виднелась еще одна дверь. Заглянув за нее, Миранда увидела другую гостиную с точно такой же мебелью. В комнате витал запах табака, сразу напомнив ей о Джареде. У нее вдруг заколотилось сердце. Миранда выскочила из комнаты и поспешила обратно в спальню. Усевшись на подоконник, она стала смотреть в окно.

Край неба уже окрасился в бледно‑лиловый цвет. Ничто не нарушало угасания торжественного дня. Темные воды залива были неподвижны.

Голые ветви деревьев, сбросивших листву, безмолвно вздымались вверх, будто черные руки. Тишина и покой царили вокруг.

Скрипнула дверь. Миранда поняла: вошел Джаред. Но она не повернула головы. Неслышно ступая, он подошел к окну и, усевшись рядом с ней на подоконник, обнял рукой за талию и притянул к себе.

Приспустив ночную рубашку с ее плеча, он осторожно запечатлел на бархатистой коже нежный поцелуй. Миранда вздрогнула от неожиданности.

– Миранда, милая моя, не бойся, прошу тебя! – прошептал он.

Она не сказала ни слова. А потом почувствовала, как рубашка соскользнула вниз, до талии. Большая властная рука опустилась на ее нежную грудь, ласково сжимая упругую плоть. Наклонив голову, он принялся неспешно покрывать ее поцелуями.

– Ах, Джаред! Прошу тебя, не надо.

– Что не надо? – хрипло пробормотал он.

На нее пахнуло коньяком, и это неприятно поразило ее.

– Да ты пьян! – воскликнула Миранда и, почувствовав себя смелее, сбросила его руку.

Джаред посмотрел на нее таким взглядом, что она вздрогнула.

– Нет, я далеко не пьян! Выпил немного для храбрости, и только.

– Зачем?

– Чтобы быть с тобой посмелее, любовь моя. Хочу тебя, хочу обладать тобой и полон решимости сделать это.

– Господи! Как ты можешь хотеть меня, зная, что я тебя не хочу? – воскликнула Миранда.

– Дорогая моя, ты еще сама не знаешь, что хочешь, а чего нет.

Девственницы – народ капризный, уж поверь моему опыту! Вот когда перестанешь ею быть, тогда наверняка заговоришь по‑другому.

Он встал и потянул ее за собой. Рубашка соскользнула на пол легким белым облаком. Подхватив Миранду на руки, Джаред понес ее к кровати и, разжав руки, уронил прямо на белоснежное покрывало. Миранда хотела было вскочить, но сделать это оказалось не так‑то легко. Она барахталась на мягкой постели… совершенно голая.

Сделав слабую попытку прикрыть наготу, она повернулась и увидела, что Джаред лежит рядом, огромный, обнаженный, и бесцеремонно разглядывает ее.

Он был мускулист и широк в плечах. Мощная грудь с крупными сосками вызвала желание потереться о нее щекой. Взгляд ее задержался на его животе. Он был плоский, а бедра – узкие.

Миранда впервые видела мужское тело. На груди курчавились темные волосы. От пупка к темному треугольнику внизу живота тянулась узкая курчавая полоска. Миранда поспешно отвела глаза, боясь посмотреть ниже, и встретилась с ним взглядом.

Не успела она опомниться, как Джаред вскочил и, обежав вокруг кровати, заключил ее в свои объятия. Губы его прижались к ее губам. Через мгновение они стали нежными и ласковыми, будто уговаривали подчиниться. Она со стоном разомкнула губы, и тогда язык его желанным гостем скользнул в обжигающую сладость ее рта.

Сладостное чувство пронзило все ее существо. Почувствовав ее волнение, Джаред упал на кровать, потянув ее за собой, не отрываясь от ее губ. Потрясенная, она лежала сверху, чувствуя под собой его сильное мускулистое тело. Ее мягкий живот прижался к его плоскому и твердому. Его руки заскользили по ее стройной спине, круглой, аппетитной попке. Она оторвалась от его губ и попыталась сбросить с себя его руки.

– Не нужно! – всхлипнула она.

Он, не выпуская из объятий, опрокинул ее на спину и принялся целовать глаза, нос, рот, потом губы его скользнули по ее груди, животу. Трясущимися руками она вцепилась ему в волосы, а он, застонав, коснулся губами ее соска. Его жаркие руки блуждали по ее телу и наконец добрались до ее заветного тайника. Миранда закусила губу, чтобы не закричать.

– Расслабься, дикая кошечка, – прошептал он. – Не нужно так напрягаться, киса моя!

– Не надо! Пожалуйста, не надо! – просила она его громким шепотом.

– Успокойся, моя кошечка, я не причиню тебе особой боли, не бойся! – Палец его осторожно вошел в нее.

– Нет, не надо! – Миранда вздрогнула, но палец уже задвигался взад‑вперед, и Миранда инстинктивно подалась ему навстречу.

Джаред поцеловал ее в губы, ощутив привкус крови: она прокусила его губу.

– А почему мне должно быть больно? – вскрикнула она.

Миранда была близка к истерике, и Джаред это почувствовал.

Он осторожно убрал палец.

– Миранда, разве мама не рассказала тебе о супружеских обязанностях?

– Нет! Только сказала, что, когда мы с Амандой выйдем замуж, нам все объяснит муж.

Джаред тихонько выругался. Черт бы побрал эту Дороти! Могла бы хоть как‑то облегчить ему задачу!

– Правда, Аманда мне кое‑что рассказала, – внезапно проговорила Миранда.

– Что же? – спросил Джаред, не сомневаясь, что услышит какую‑нибудь чепуху, но Миранда поведала ему на удивление здравые вещи. – Аманда в основном права, киса моя!

Хочу только добавить, что в первый раз будет больно, потому что нужно прорвать твою девственную плеву. – Миранда вздрогнула, и он поспешил ее успокоить:

– Но только секунду, любовь моя, не больше. Не бойся, моя хорошая, лучше потрогай меня, так же нежно, как тогда.

Он взял ее руку и положил на корень жизни. Она поглаживала его и вроде бы осмелела.

А он ответил на ее ласку, заставившую его застонать.

– Посмотри на него! Я хочу… – прошептал Джаред. – Дорогая моя, самое страшное – неизвестность. Он и я, мы хотим тебя любить. Мы не хотим тебя пугать.

Миранда приподнялась, взглянула и обомлела. Это же башня из слоновой кости и почему‑то вся в голубых прожилках…

Его рука, приободряя, опустилась на ее плечо, потом перебралась на бедро. Осторожно прижала Миранду к подушке.

– Какой большой… – прошептала Миранда.

Джаред улыбнулся.

Она была недалека от истины. Да и откуда ей было знать, что больше вряд ли бывает…

Он нежно погладил ее по щеке.

– Я хочу любить тебя, – прошептал он таким страстным голосом, что Миранда затрепетала. – Миранда, не бойся меня!

Она послушалась. Сопротивление ослабло. Скорее бы уж покончить с этой чертовой девственностью, подумала она, и заодно разгадать тайну любви. Она заглянула в его зеленые глаза. Господи! Он ее так сильно желает, а она… Бедный Джаред…

– Люби меня, – горячо зашептала она. – Я хочу, чтобы ты меня любил.

Его пальцы кинулись ласкать ее, и Миранду бросило в жар. Они нашли груди, и соски мгновенно набухли и затвердели. Он ласкал ее не переставая. Дыхание Миранды сбилось. Она была объята огнем желания. Серебристые волосы разметались по подушке. Она покрылась испариной. Его рука осторожно раздвинула ее ноги, и Миранда вскрикнула.

– Расслабься, любовь моя, – успокаивал ее Джаред, трогая пальцами ее пухлые губки наслаждения.

Дрожь пробежала по телу Миранды. Он понял, что медлить дольше нельзя. Джаред осторожно вошел в гавань ее девственности и рванулся вперед.

Она закричала, и он замер, давая возможность ее телу примириться с необходимостью вторжения в его святая святых.

– О, любовь моя, – задыхаясь от страсти, прошептал он, – потерпи немного, совсем чуточку! Потом тебе станет приятно, вот увидишь!

Он закрыл ей губы поцелуем, заглушая рыдания, и со всей силы вошел в ее трепещущее тело. Осторожно двигаясь взад‑вперед, он вскоре с радостью почувствовал, что она ему отвечает!

Когда его копье пронзило ее, Миранде показалось, что она не выдержит – боль была нестерпимая. Но вскоре она начала ст

Date: 2015-12-13; view: 299; Нарушение авторских прав