Глава 3. Миранда открыла глаза. Где она?

Миранда открыла глаза. Где она? Это же ее спальня! Знакомый полог над головой из бело‑зеленого полотна. Она прикрыла веки.

Наконец‑то дома! Они вернулись домой. Аманда, мама, папа… О Боже, папочка!.. Нет, его больше нет! Его убил Джаред Данхем!

Отнял у нее отца и теперь будет владеть ее любимым Виндсонгом.

Миранда попыталась сесть, но кружилась голова, и она со стоном откинулась на подушки.

Прошло какое‑то время, когда она поняла, что сможет встать.

Миранда спустила ноги с кровати, нащупала домашние туфли. А где Аманда, подумала она. Что с ней? В соседней комнате сестры не оказалось. Миранда ринулась в просторный светлый холл и сбежала вниз по лестнице. Из дальней гостиной доносились приглушенные голоса. Она подошла и резко распахнула дверь. На кушетке, обтянутой полосатым шелком, сидел Джаред Данхем. По одну сторону от него – мама, по другую – Аманда. Миранда едва не задохнулась от гнева. Как смеет этот мерзкий тип находиться в ее доме! Все посмотрели на нее.

– Что он здесь делает? По какому праву? Надеюсь, хоть у кого‑то хватило здравого смысла сообщить о случившемся в полицию? Убийство папы не должно сойти этому негодяю с рук!

– Успокойся, Миранда, – сказала Дороги Данхем. – Подойди и поздоровайся с кузеном Джаредом.

– Ни за что! Он – убийца моего отца.

– Миранда! – Дороги резко одернула дочь. – Кузен Джаред не убивал Томаса. Твой отец стал жертвой несчастного случая. Что случилось, то случилось… К жизни его уже не вернешь. Так что прошу тебя, подай кузену Джареду руку.

– Никогда! С большим удовольствием я подам руку самому дьяволу.

Дороти вздохнула.

– Джаред, я должна извиниться перед вами за недостойное поведение старшей дочери. Отчасти его можно объяснить нашим горем, однако в большей степени – ее своевольным характером. Хочу вам сказать, что ее нрав проявился еще в раннем детстве. Дерзила, пререкалась, грубила. Слушалась только отца, – Зачем ты перед этим типом расшаркиваешься? Аманда, конечно, твоя любимица, я это знаю. Теперь, когда папы больше нет, я осталась совсем одна. Ладно! И без вас как‑нибудь проживу!

Дороти и Аманда разрыдались, но тут на Миранду обрушился Джаред Данхем:

– Сейчас же извинитесь перед матерью! Может, ваш отец и баловал вас, но я этого делать не собираюсь.

– Катитесь на своем клипере к черту! – отрезала Миранда, сверкнув глазами.

Джаред сорвался с места, и не успела она глазом моргнуть, как он, схватив ее за руку, потащил к кушетке. А дальше случилось и вовсе нечто невероятное. Миранда с ужасом почувствовала, что платье поползло вверх и огромная ладонь со всего размаху опустилась на ее попку.

– Мерзкий негодяй! – закричала Миранда, но рука продолжала безжалостно лупцевать ее.

Внезапно слезы хлынули у нее из глаз. В следующую секунду она уже отчаянно рыдала. Джаред одернул платье и, притянув ее к. себе, начал убаюкивать. Захлебываясь рыданиями, она опустила голову прямо на его рану, и он скрипнул зубами от боли.

– Ну‑ну, дикая кошечка, успокойся! – тихонько прошептал он.

С ума сойти! Эта бестия творит с ним чудеса. Только что готов был вытрясти из нее душу, и вот, пожалуйста, расчувствовался! Покачав головой, он встретился взглядом с Дороги Данхем и оторопел – в ее глазах плясали веселые чертики.

Мало‑помалу Миранда успокоилась. И вдруг вскочила будто ошпаренная. Ничего себе! Она уже у него на коленях…

– Кто вам дал право поднимать на меня руку?

– Я всего лишь погладил вас против шерсти, дикая кошечка!

Думаю, вам это пошло на пользу.

– Меня никто ни разу в жизни и пальцем не тронул!

Его спокойный тон привел ее в бешенство.

– Большое упущение со стороны ваших родителей.

Миранда резко обернулась к матери:

– Он избил меня! Избил… А ты и слова не вымолвила.

Дороти, не взглянув на нее, сказала, обращаясь к Джареду:

– Не представляете, как часто мне хотелось сделать то же самое, но Том не разрешал.

Вне себя от ярости, Миранда выскочила из гостиной, хлопнув дверью, и понеслась в свою комнату. Аманда бросилась вдогонку.

Она прекрасно знала сестру – в порыве гнева та способна наделать глупостей.

– Аманда, помоги расстегнуть это чертово платье! – обратилась она к сестре, когда та ворвалась в комнату.

– Ты что задумала? Миранда, прошу тебя, не глупи. Кузен Джаред такой милый! Он был вне себя, когда убили папу. Оказывается, ему наплевать на наше поместье, но теперь деваться некуда.

– Я сотру этот дом с лица земли, – буркнула Миранда.

– А куда же мы денемся? Кузен Джаред заверил маму, что она вольна жить в этом доме столько, сколько пожелает.

– Еще чего! Мы вернемся в Англию. Ты выходишь замуж за Адриана, а мы с мамой будем жить с тобой.

– Дорогая моя, когда мы с Адрианом поженимся, с нами никто не будет жить.

– И даже леди Суинфорд? – Миранда поразилась, услышав в голосе сестры, обычно очень спокойной, железные нотки.

– Пусть живет отдельно от нас. Мы с Адрианом по этому поводу уже договорились.

Миранда между тем сбросила платье, рубашку и нижнюю юбку.

– Ладно, не пропадем – где‑нибудь найдем пристанище. Подай‑ка мои бриджи! – Она выдвинула ящик комода, достала мягкую хлопчатобумажную рубашку и надела ее. Сестра протянула выцветшие темно‑зеленые вельветовые бриджи,.

– А теперь – чулки и башмаки! – Аманда со вздохом подчинилась. – Теперь беги на конюшню и вели Джеду седлать моего Бриза.

– Миранда, ты что? Куда это ты? Уезжаешь?

– Да!

Вздохнув, Аманда вышла из комнаты.

Миранда задумалась. Этот подлец, задрав платье, видел ее нижнее белье! Черт с ним… Жаль покидать Виндсонг! Подумав об этом, Миранда едва не расплакалась. Ну ничего! Когда огласят папино завещание, они станут богатыми, и тогда пускай этот Джаред Данхем убирается ко всем чертям! А сейчас она назло всем поедет кататься по своему острову! Миранда спустилась по черной лестнице и, пройдя через кухню, вышла из дома.

Джед уже вывел ее любимую лошадь из конюшни. Миранда одним махом взлетела в седло и сразу же забыла про свои печали.

Все уладится, все будет хорошо! Однако голос Джареда быстро вернул ее с небес на землю, хотя она прочно сидела в седле.

– Миранда, куда это вы собрались?

Она глянула вниз и впервые за все время рассмотрела его лицо.

Красив, однако! Что есть, то есть…

– А вам какое дело? Лошадь моя, куда хочу, туда и еду! – И, пришпорив коня, она умчалась.

Джаред печально покачал головой. Как все по‑дурацки получилось! Но что он мог поделать? Приказ есть приказ! Велено было останавливать английские суда и производить досмотр – он это и сделал! И вот на тебе! Из‑за этого кретина, Элнаса Бэйли, не стало отличного человека, а на него самого нежданно‑негаданно свалилось поместье, заботами о котором он не собирался себя обременять до глубокой старости.

А теперь вот еще и вдова повиснет на шее… И доченьки ненаглядные! Мамаша их, правда, ничего – покладистая женщина. Старше его самого лет на двенадцать, но… но не на сто же! Аманда спит и видит уехать в Англию, к своему нареченному. А вот что делать с сестрицей – взбалмошной, необузданной Мирандой? Вот это вопрос!..

Гроб с телом Томаса Данхема в течение двух дней стоял в парадной гостиной особняка. Друзья и многочисленные соседи приходили прощаться с покойным, выразить соболезнование семье усопшего, а также составить свое мнение о новом владельце Виндсонга.

День похорон выдался сереньким и ветреным. После того как протестантский священник отслужил молебен и тело покойного было погребено на фамильном кладбище, на холме рядом с домом, присутствующие на похоронах вернулись в дом выпить за упокой души Томаса Данхема по бокалу вина. Потом друзья и соседи ушли. Остались только родные и адвокат Янг. Он должен был огласить завещание.

В самом начале, как обычно, упоминались верные слуги и особо оговаривалась причитающаяся им доля наследства. Затем следовал текст, в котором Джаред Данхем объявлялся законным владельцем Виндсонга. Дороги замерла, ожидая самого главного, но она и представить себе не могла, что услышит такое. Оказывается, ее обожаемый Томас не был с ней до конца откровенен! Он не только предлагал Джареду Данхему ваять в жены одну из своих дочерей, но составил завещание так, что Джаред просто не мог не жениться! Было оговорено, что, если Джаред Данхем не женится на какой‑либо из сестер, все деньги – за исключением доли, причитающейся Дороги, – отойдут местной церкви. В случае, если он сочетается браком с дочерью Дороги и Томаса Данхем, наследство делилось таким образом: дочери получали щедрое приданое, но основная часть была обещана будущему жениху.

В комнате воцарилась напряженная тишина. Все пятеро молчали.

Адвокат Янг неловко поерзал в кресле, не отрывая глаз от четверых Данхемов. Первым обрел голос Джаред.

– А что, если бы я, черт побери, был уже женат? Тогда бы девицы, надо полагать, остались без единого цента?

– Сэр, – откашлялся Янг, – мы время от времени меняли завещание. Кроме того, Томас Данхем был в курсе ваших матримониальных дел. Ему стало известно, что вы пока свободны.

– Следовательно, чтобы не дать церкви заполучить состояние Данхема, я должен жениться на одной из этих двух девушек?

– Да, сэр.

Джаред повернулся к Аманде с Мирандой, делая вид, будто внимательно их разглядывает. Обе смутились под его пристальным взглядом.

– Аманда, конечно, куда привлекательнее сестренки, – заметил он. – Опасаюсь, однако, что, если она лишится богатого приданого, лорд Суинфорд не сможет на ней жениться. С другой стороны, думаю, что даже щедрое приданое не заставит польститься на такую дурно воспитанную особу, как Миранда. Не знаю, как мне быть…

Взгляд его скользнул мимо Аманды и остановился на ее сестре.

Выдержав долгую паузу, Джаред наконец произнес:

– Ну ладно! Поскольку Аманда уже обручена с лордом Суинфордом, я не вправе заставлять ее выходить за меня замуж, обрекая тем самым на жалкое прозябание с нелюбимым человеком. Таким образом, придется брать в жены Миранду.

Слава Богу, подумала Дороти. Ну, Томас, да простит меня Господь, смерть твоя принесла хоть какую‑то пользу!

Аманда, чувствуя дрожь в коленях, села на стул и вздохнула с, облегчением. Слава Богу! Хоть бы скорее наступил июнь! Ни о чем другом она думать не могла.

Судья Янг опять откашлялся.

– Значит, все решено, – сказал он. – Лорд Данхем, примите мои поздравления и по поводу вступления в права наследования таким великолепным поместьем, и по поводу предстоящего бракосочетания. Теперь еще одно! Томас Данхем завещает носить по нему траур в течение месяца.

– В гаком случае мы обвенчаемся в декабре, – спокойно сказал Джаред.

– А вы меня спросили? Я не собираюсь выходить за вас замуж. – Миранда наконец обрела дар речи. – Папа, должно быть, находился не своем уме! Как он мог сочинить такое завещание!..

– Миранда, вы отказываетесь и тем самым как бы подписываете своей сестре приговор.

– Будто бы! Можно сделать ей приданое из маминой доли наследства.

– Так нельзя, Миранда! – вмешалась Дороти. – Мне придется жить на эти деньги всю оставшуюся жизнь, так что нужно экономить с самого начала.

– Ах вот оно что! – Миранда, казалось, повеселела. – Теперь я все понимаю. Аманде разрешается купаться в счастье. Себя ты тоже не хочешь ущемить. Получается, я должна быть принесена в жертву.

– Дикая кошечка, вам сейчас семнадцать лет, так что, пока вам не стукнет двадцать один, я по закону ваш опекун, – заметил Джаред. – Вам придется подчиниться. Наша свадьба состоится в декабре.

Миранда взглянула на адвоката Янга, ища поддержки.

– Он что, говорит правду?

Адвокат кивнул, избегая ее взгляда. То‑то! Даже этот законник понимает, что опека – хуже рабства!

– Спасибо вам всем, все свободны! – объявил Джаред. – Оставьте нас с Мирандой вдвоем. Мне нужно с ней поговорить.

Все поднялись со своих мест и поспешили выйти. Первыми – адвокат Янг рука об руку с Дороти, за ними – Аманда.

Когда закрылась дверь, новоиспеченный хозяин поместья подошел к Миранде и притянул ее к себе.

– Дикая кошечка, почему вы постоянно выпускаете коготки? – ласково спросил он.

Очередная грубость уже готова была сорваться с ее губ, но она заглянула ему в глаза. В них плескалась такая нежность, что она мгновенно прикусила язык.

– Миранда, будем выходить из этого затруднительного положения достойно, – сказал он. – Поместью нужна хозяйка, а мне – жена.

Вы любите Виндсонг, поэтому выходите за меня замуж, и оно навсегда останется вашим. Подумайте, сколько у нас плюсов. Многие пары, прожив всю жизнь счастливо, начинали с меньшего. Обещаю, буду вам хорошим мужем!

– Но я вас совсем не знаю, – попробовала возразить Миранда. – И не люблю.

– Ничего, дикая кошечка! Сначала многие не умеют любить. Я вас научу. Договорились? – тихо сказал он.

Внезапно Миранда увидела совсем рядом его лицо. Миг – и его губы прижались к ее губам. А у Миранды отчего‑то быстро‑быстро забилось сердце.

– Зачем вы это сделали? – смущенно спросила она.

– Потому что вы хорошая девочка, а испортитесь – задам трепку, – улыбаясь, ответил он.

– Фу! Я вас терпеть не могу! – воскликнула она, вспомнив, как Джаред отшлепал ее по мягкому месту.

– Миранда, вы не ответили, – напомнил он ей. – Если пойдете за меня, Аманда сможет обвенчаться с лордом Суинфордом и будет счастлива. Вы, кажется, любите сестру. Я прав?

– А как же! Конечно, люблю, – выпалила Миранда. – Аманда получит Адриана, а вы – папино состояние. Вы ведь этого добиваетесь, не правда ли?

– Такая молодая, а уже никому не доверяет, – рассмеялся Джаред. – Не нужны мне деньги вашего отца. Десять лет назад я унаследовал состояние бабушки, и с тех пор оно выросло втрое. Если выйдете за меня замуж, я положу деньги вашего отца в банк на ваше имя. Будущей весной, когда вам исполнится восемнадцать, получите половину, остальное – когда исполнится двадцать один.

– А если я откажу вам?

– Тогда вы, ваша мать и сестра смогут жить в поместье сколько вам заблагорассудится. Но и только! Приданого вам с сестрой не видать.

– Ничего себе! Веселенькая альтернатива… Придется из всех зол выбрать меньшее – я согласна быть вашей женой.

– Уверяю вас, это не самый худший вариант.

– Поживем – увидим, – буркнула Миранда.

– Дикая кошечка, а с вами не заскучаешь! – рассмеялся Джаред, но она пренебрежительно вскинула тонкие брови, и он захохотал.

Очаровательная девушка, подумал он, а когда станет женщиной, будет сама прелесть. – Значит, я могу сообщить вашей матушке, что вы приняли мое предложение?

– Можете!

– Повторите за мной: «Можете, Джаред». Я хочу, чтобы вы называли меня по имени.

– Да, Джаред, – покорно проговорила она, а он почувствовал, как его сердце учащенно забилось. Вот это уже интересно! Он удивился, ибо, как правило, сердце вело себя спокойно.

Дороти и Аманда восторженно встретили новость, но Миранда быстренько свела на нет их энтузиазм.

– Мы женимся вовсе не по любви. Ему нужна жена. Это раз.

Он обещал положить папины деньги в банк под проценты. Это два.

Кроме того, я хочу, чтобы Аманда была счастлива со своим лордом Суинфордом. Вот такой расклад! Джаред получит жену, я – деньги, а Манди – Адриана.

Джаред едва не расхохотался. Дороти, его милая, но невероятно правильная теща, ужасно смутилась. А Миранда тем временем, видно, надумала спустить с поводка свой кусачий язычок:

– Сэр, вы остаетесь в Виндсонге дожидаться дня нашей свадьбы или все‑таки вернетесь на свой боевой корабль?

– Миранда, я не служу на флоте. Просто выполняю кое‑какие правительственные поручения. Не скрою от вас, что за последние несколько месяцев мне удалось выудить с английских кораблей тридцать три незаконно завербованных американских моряка. Так что хочешь не хочешь, а нужно продолжать начатое дело.

– Сэр, вы свободны! Я вас больше не задерживаю, – сказала Миранда притворно сладким голосом.

Джаред поднес к губам ее руку, поцеловал и, подделываясь под ее тон, ответил:

– Моя дорогая нареченная, в наш медовый месяц я не стал бы трудиться даже на благо моей горячо любимой родине.

Миранда вспыхнула и бросила на него сердитый взгляд. Он в ответ дерзко ухмыльнулся. Крепкий орешек! – подумал он. Придется потрудиться, прежде чем доберешься до ядрышка!

– Миранда, разрешите доложить! На корабль мне нужно явиться завтра. В Ньюпорте меня сменит мой друг Эфраим Сноу. Я тем временем нанесу визит родителям. Они живут в Плимуте. Повидаюсь с ними и сообщу о предстоящей женитьбе. Думаю, шестое декабря можно считать днем нашего бракосочетания. А вы как считаете?

Миранда согласно кивнула:

– А ваши родители приедут на свадьбу?

– Несомненно! И родители, и брат Джонатан, и его жена Черити, и трое их детей, и моя сестра Бесс, и ее муж Генри Кэбот, и двое их детей. С нетерпением буду ждать, когда наступит этот день и я смогу представить им всем мою очаровательную, нежную, прекрасно воспитанную невесту.

Бирюзовые глаза Миранды сверкнули.

– Торжественно обещаю вам, что вы не будете разочарованы, невинным голоском проговорила она.

Дороти и Аманда с явным замешательством и вместе с тем недоуменно переглянулись, а Джаред рассмеялся.

Между тем погода улучшилась, и Джаред, взглянув на свою ершистую невесту, сказал:

– Миранда, может, предпримем прогулку по острову? Заодно покажете мне наши владения.

Джаред нашел верный подход. Миранда успокоилась. Виндсонг останется при ней. Разве она не этого хотела? Лучезарная улыбка, первая настоящая улыбка с тех пор, как он с ней познакомился, озарила ее красивое лицо, и у него екнуло сердце.

– Я мигом. Только переоденусь, – бросила она и выбежала из комнаты.

– Если бы Миранда поняла, что вы в нее влюбились, она стала бы из вас веревки вить, – тихо проговорила Аманда.

– Неужели это так заметно? – Джаред огорчился как ребенок.

На лице Аманды появилось загадочное выражение.

– Еще как! А Миранда временами такая отъявленная стервоза…

– Аманда! Ты в своем уме? – потрясенная Дороти всплеснула руками.

– Я что, придумываю? Сама говорила, что правда, какая бы ни была, лучше, чем неизвестность. Может, есть смысл предупредить Джареда? – Аманда решительно повернулась к кузену. – Видите ли, Миранда никогда в жизни не была влюблена, то есть я хочу сказать – никого не любила. А я, например, влюбляюсь во всех подряд начиная с двенадцати лет. Но мне это просто необходимо, иначе как понять – настоящее это чувство или опять флирт. Я – копуша, а Миранда все схватывает на лету. Так что берегитесь! Если она вас полюбит, то тогда…

– Аманда, на ваш взгляд, она сможет меня полюбить? – перебил Джаред.

– Думаю, что да, но только если она не будет знать, что вы ее любите. Если же догадается, тогда вам придет конец. Мой вам совет – пусть она первая признается вам в любви.

Джаред наклонился и чмокнул Аманду в щечку.

– Вы прелесть! Я подумаю, и – спасибо за совет.

Полтора часа спустя Джаред, оседлав чудесную лошадку, выехал за ворота усадьбы. Миранда гарцевала рядом на Бризе. На ней, как и вчера, были выцветшие зеленые бриджи и белая рубашка. Сквозь тонкую ткань перламутром просвечивала юная грудь. Но Миранда, похоже, и понятия не имела, насколько соблазнительно она выглядит и как обворожительна в этом наряде.

– Миранда, могу ли я попросить впредь надевать под рубашку шемизетку? – ровным голосом спросил он.

– А вы, оказывается, модник! Никогда бы не подумала.

– И правильно, что не подумали! Просто не хочу, чтобы еще кто‑то, кроме меня, любовался вашей соблазнительной грудкой. На вас прозрачная рубашечка, вот и весь секрет!

– Ой! – Миранда смущенно опустила глаза, и краска залила ей лицо. – Я даже не представляла… я всегда, когда верхом, надеваю эту рубашку.

Он протянул свою огромную руку и коснулся ее локотка.

– Миранда, вы очень красивая, и я счастлив, что вы сохранили детскую непосредственность. Удивляюсь, как это лондонские щеголи не вскружили вам голову.

Почувствовав ее смущение, он убрал руку.

– Я для них оказалась недостаточно утонченной, – заметила Миранда. – Вообще, когда мне кто‑то говорит, что мои глаза – как прозрачные озера в августовскую жару, хочется вцепиться тому в волосы.

– И поделом! – улыбнулся он. – Прозрачные озера в августе обычно покрываются ряской.

Миранда весело рассмеялась:

– Вот‑вот! Наверное, светская жизнь их так закрутила‑завертела, что некогда взглянуть на лесное озеро. Не то что, мы с вами! Ну и, конечно, они сразу же нашли у меня массу недостатков. Мол, я длинная как жердь. И цвет лица плохой… Вот!

Аманда – совсем другое дело. В прошлом сезоне все были в нее влюблены. Знаете, влюбляться – это такая мода. От кавалеров отбою не было! Дюжина предложений руки и сердца. Представляете?

Даже герцог Уитли не устоял.

– Глупцы! У вас дивный рост, а цвет лица просто изумительный, – тихо сказал он. – Бьюсь об заклад, лондонские красавицы умирают от зависти.

Миранда недоверчиво взглянула на него.

– А вы еще и дамский угодник? Или у вас такая манера ухаживать?

Джаред придержал лошадь, делая вид, что задумался над ее словами.

– Простите великодушно! Больше не буку, – сказал он и обрадовался, увидев, как помрачнело ее лицо.

Дальше они ехали молча. Джаред не ожидал, что его владения настолько обширны. Большая часть острова площадью около двенадцати гектаров представляла собой луга и поля, спускавшиеся к самой воде.

Полуденное солнце красок не пожалело. Нигде во всем мире Джаред не видел такого разноцветья, за исключением, пожалуй, Голландии и некоторых районов Англии.

Лениво паслись тучные стада, бродили стреноженные лошади.

Джаред вспомнил, что местная порода частенько брала призы на скачках. В сущности, остров был независим в экономическом отношении. Джаред отметил, что с полей уже убрали урожай.

Виндсонг Бог природой не обидел. На острове было четыре пресноводных озера, несколько гектаров заболоченных солончаков, лиственный лес, где встречались дубы, клены, буки, березы, каштаны, и небольшой сосновый бор.

Северная его часть сбегала под уклон, а особняк стоял на возвышении. Внизу простирался чудесный песчаный пляж и небольшой уютный залив Литл‑Норт‑Бей.

Дом был построен в 1663 году и поначалу представлял собой деревянное строение. В последующие пятьдесят лет он перестраивался, достраивался, пока не оброс несколькими флигелями, где размещались многочисленные Данхемы. Следует сказать, что мужчины в этом клане считались долгожителями. А летом 1713 года случилась страшная гроза, в дом попала молния, и он сгорел дотла. В то время самому первому владельцу Виндсонга было семьдесят пять лет, его сыну – пятьдесят два, внуку – двадцать семь, а правнуку – два года. Через неделю после пожара на острове вовсю пыхтела печь для обжига кирпича.

Новый дом с шиферной крышей не шел ни в какое сравнение с предшественником. Воздуха и простора хватало на всех.

Это был великолепный трехэтажный особняк с трубами по обе стороны. Парадный вход располагался в середине, по бокам – рядами высокие окна. На первом этаже находился главный холл, с одной стороны которого размещались две гостиные – для приема гостей и для членов семьи. С другой стороны – большая столовая, а за ней – кухня. На втором этаже также был просторный холл с окнами по обе стороны и четыре огромные спальни – по одной в каждом углу. На третьем этаже, в мансарде, несколько небольших комнат были отданы детям и прислуге. Там же размещались и кладовки.

Взглянув на особняк с близлежащего холма, Джаред Данхем неожиданно почувствовал странную гордость и понял, почему Миранда так привязана к Виндсонгу – маленькому королевству, основанному ее предком сто сорок восемь лет назад. Понял он также, как, должно быть, страдал Томас, осознавая, что его род заканчивается.

Джареду стало ясно, почему завещание предусматривало его непременную женитьбу на Миранде.

Он взглянул на гарцевавшую рядом с ним девушку. Ее глаза сверкали, щеки покрылись нежным румянцем. Миранда буквально преобразилась. Что делает любовь, подумал он, но не к нему, а к родному гнезду!

Денек выдался на редкость. Октябрьский воздух был чист, прозрачен и свеж.

– Миранда, расскажите мне все о Виндсонге! – пылко воскликнул он. – Клянусь Богом, никогда не видел более красивого места.

Страстность, с какой он произнес это, поразила ее до глубины души.

– Рассказывают, когда первый Томас Данхем впервые увидел Виндсонг, он сразу понял, что обрел свое пристанище. Он был англичанин. Сюда его отправили в ссылку. А когда произошла реставрация монархии, остров был подарен ему в награду за преданность королю.

В то время Голландия претендовала на эту территорию, и как Карл II не побоялся этого сделать, ума не приложу.

Она продолжила свой рассказ, а когда закончила, Джаред сказал:

– Вы прекрасно разбираетесь в истории. А я‑то всегда считал, что девиц обучают лишь хорошим манерам, рисованию, пению, игре на фортепьяно и французскому.

Миранда рассмеялась.

– Аманда во всем этом большой специалист. Потому‑то и сумела заполучить лорда Суинфорда. У меня, увы, хорошие манеры отсутствуют, да вы это и сами видите. К рисованию нет никаких способностей; не пою, а каркаю, как ворона; на фортепьяно не играю, а тренькаю, к иностранным языкам вообще душа не лежит. А вот с историей и математикой дела обстоят получше. Мне нравятся конкретные науки, а всякие акварели и заунывные баллады – это не для меня. – Миранда искоса взглянула на Джареда:

– Джаред, а вы?

Где вы учились?

– Я закончил Гарвардский университет. Надеюсь, любовь моя, я сразу вырос в ваших глазах? Год провел в Кембридже и еще год, путешествуя по Европе. Говорю на нескольких языках, изучал историю и математику. А почему, позвольте спросить, это вас так интересует?

– Если мы собираемся пожениться, то не помешает знать все друг о друге. Хорошо, что вы получили основательное образование!

Пожалуй, будет о чем поговорить долгими зимними ночами.

– Что вы сказали?

Джаред подумал, что она шутит, но, взглянув на Миранду, понял: нисколько! Ночами собирается устраивать коллоквиумы… Ничего себе!

– То, что слышали, – ответила она.

– А как же семейная жизнь? Вам что‑нибудь известно об отношениях между мужчиной и женщиной? Или вы в полном неведении?

– Так, кое‑что знаю, – деловито сказала она. – Мама как‑то говорила нам с Амандой, что, если захочется что‑то прояснить, наши мужья все объяснят. Этой зимой в Лондоне сестру, похоже, просветили ее подружки. Думаю, знания свои она испробовала на Адриане.

– Молю Бога, чтобы не все, – насмешливо заметил Джаред. – Мне бы очень не хотелось вызывать молодого лорда Суинфорда на дуэль за совращение одной из моих подопечных.

– Что вы такое говорите?

– Миранда, думаю, нам есть о чем побеседовать прямо сейчас. – Они как раз подъехали к озеру. Джаред спешился и подал ей руку. – Пусть лошади немного пощиплют травку, а мы с вами побродим вокруг озера, – предложил он.

– Чувствую себя как какая‑то провинившаяся школьница, – пожаловалась Миранда.

– Не хочу вас обижать, дикая кошечка, но вы и впрямь ребенок. Мы с вами только‑только начинаем доверять друг другу, и если я поведу себя с вами не правильно, то могу потерять ваше расположение. Ну, что еще? Через несколько недель мы поженимся. Хочу сказать, что семейная жизнь – сложная штука, и если муж и жена не доверяют друг другу – дело плохо.

– Знаете, это все для меня – темный лес, – застенчиво призналась Миранда.

– Неужели лондонские денди не делали попыток поухаживать за вами?

– Нет, не делали…

– Невероятно! Они что, ослепли?

Миранда отвернулась от него и чуть слышно сказала:

– В Лондоне я совсем не пользовалась успехом. Мой рост…

Цвет лица немодный… Впрочем, я вам уже об этом говорила. Правда, несколько человек искали моего общества, но только затем, чтобы я замолвила за них словечко Аманде.

Джаред уловил в ее голосе печальные нотки.

– Да они просто дураки! – воскликнул он. – Цвет кожи восхитительный! Уж вы мне поверьте. А глаза бирюзовые, а серебристые волосы… Нет, начинаю думать, что в Лондоне одни идиоты! И рост – то, что нужно! – Он замолчал и притянул ее к себе, будто для того, чтобы помериться ростом – Видите, вы достаете мне только до плеча. Миранда, вы само совершенство! И даже если бы у Аманды не было жениха, я все равно выбрал бы вас.

Она недоверчиво уставилась на него, не сомневаясь ни секунды, что он шутит Но в его глазах не было и тени насмешки. В них сквозило что‑то другое, а что – не понять! Внезапно Миранда вспыхнула и отвернулась, но Джаред, приподняв ее голову, повернул лицом к себе. Губы его неумолимо приближались.

– Нет… – прошептала она, и сердце ее учащенно забилось.

– Да! – хриплым голосом ответил он, обхватив ее лицо ладонями. – Миранда, да! Да, моя хорошая!

Он целовал ее, а Миранда дрожала как осиновый лист. Потом он обнял ее за талию одной рукой, а другой ласково поглаживал шелковистые волосы.

Миранда неожиданно почувствовала, что ей не хватает воздуха. Оторвавшись от его рта, она откинула голову назад, но, к своему крайнему изумлению, ощутила его горячие губы на своей шее.

– Ну пожалуйста, – пролепетала Миранда, и Джаред, хотя и был одурманен желанием, понял, что она в смятении. Он неохотно поднял голову.

– Не надо бояться, дикая кошечка! Бог свидетель, не могу я перед вами устоять, но впредь обещаю быть более сдержанным.

Ее огромные глаза пристально глядели на него, дрожащими пальцами она дотронулась до своих чуть припухших губ.

– Все мужчины проделывают такое с женщинами?

– Иногда! Как правило, женщины сами провоцируют их на это.

Простите, если я испугал вас, Миранда, но я не мог совладать с собой.

– Это все, что мужчины делают?

– Нет, не все.

– А что еще?

– Боже правый! Когда мы поженимся, я вам все объясню.

– А раньше нельзя?

Джаред хмыкнул.

– Нет.

– А почему? – В ее глазах сверкнул вызов.

– Послушайтесь меня, дикая кошечка, и не настаивайте! В отличие от вас у меня есть опыт в подобных делах. Помните, любовь моя, о том, что через несколько недель вы поклянетесь перед Богом и людьми повиноваться мне во всем.

– А вы, Джаред, поклянетесь быть верным только мне! По‑моему, если мы должны пожениться, нужно прежде узнать, подходим ли мы друг другу, чтобы потом не пожалеть.

– Но вы же только что чуть с ума не сошли от страха! – заметил он.

Миранда вспыхнула, однако твердо стояла на своем.

– И тем не менее вы сказали, что существует что‑то еще. Что же это? Или вы хотите, чтобы я в первую брачную ночь испугалась до смерти? Неужели трепещущая от страха невеста вам больше по душе?

– Хотите, чтобы я соблазнил вас, любовь моя?

– Нисколько! Мама накрепко вбила нам с сестрой в голову, что никто не станет покупать корову, если сможет доить ее бесплатно.

Джаред расхохотался. Как это похоже на Дороти Данхем!

– Тогда чего же вы хотите, моя дикая кошечка?

– Узнать досконально, что еще входит в понятие «заниматься любовью». Я даже не знаю, понравится ли мне это.

Джаред взял ее за руку и потянул на мшистый берег озера.

– Ну и дела, – пробормотал он. – Школьный учитель по любви. Ну ладно, дикая кошечка, садитесь рядом. Так на чем мы остановились?

Обняв Миранду за плечи, он усадил ее на мягкий мох и нежно погладил по щеке, отчего у нее мурашки побежали по коже.

– Похоже, вы безгранично верите в мою способность усмирять свои низменные инстинкты.

– Я вам доверяю, Джаред, – тихо сказала она.

– Неужели? А не следовало бы, моя дорогая! – заметил он, закрывая ее рот горячим поцелуем.

Через секунду он с восторгом отметил, что она, чуть помедлив, ответила на поцелуй со всевозрастающей страстью. Миранду вдруг пронзило такое сладостное чувство, что у нее закружилась голова.

Руками она обвила его шею.

Потом он нежно отвел ее руки и осторожно уложил Миранду на мох. Глаза ее были закрыты, на бледных щеках трепетали темные ресницы.

«Чистая, невинная!» – подумал Джаред, не сводя с нее взгляда. И вот сейчас он откроет ей новый неизведанный мир – мир любви. Он разбудит ее чувственность, о которой, возможно, она даже не подозревает. Он положил голову ей на грудь, обтянутую прозрачной рубашкой, и услышал, как бешено бьется ее сердце.

Несколько секунд он не шевелился, давая ей привыкнуть к нему, потом поднял голову и коснулся губами ее соска. Пуговицы на рубашке внезапно расстегнулись, и Миранда почувствовала, как его горячие жадные губы приникли к ее нежной коже. Она тихонько вскрикнула и схватилась руками за его темноволосую голову.

– Джаред!..

Он сел и насмешливо посмотрел ей в глаза.

– Может, на сегодня хватит?

Она желала побыстрее закончить этот урок и одновременно хотела, чтобы он продолжался.

– Нет, – услышала она свой собственный решительный голос.

Тогда он просунул одну руку ей под голову, а другой принялся осторожно ласкать ее нежную грудь. Какая шелковистая кожа, подумал он. Миранда лежала полузакрыв глаза и тяжело дыша. Джаред ласково накрыл рукой одну грудь и принялся большим пальцем поглаживать довольно большой темно‑розовый сосок. Миранда затрепетала.

– Женская грудь, – заметил Джаред, – является важной частью прелестей женщины. Ваша грудь сводит меня с ума!

– Это все? – Миранда перевела дыхание.

– Какая же вы любознательная, мой котеночек! – хмыкнул он. – Надо бы овладеть вами прямо сейчас, на этом мшистом бережку.

«И как хочется!» – подумал он, ощущая тяжесть внизу живота.

– Впрочем, я не юнец какой‑нибудь, чтобы лишать девственниц невинности в пустынном лесу. Для этой цели куда лучше подойдет уютная спальня со свечами, удобная постель и бутылочка хорошего вина. – Он потянул ее за руку, чтобы она села, застегнул рубашку, поцеловал в щеку и поднялся.

– Вы так мало мне показали! – воскликнула Миранда.

– Нравится вам это или нет, но придется поверить на слово, что в этих делах я понимаю больше вашего. На сегодня все! – Он помог ей встать. – А теперь покажите хозяину поместья его остальные владения.

Вне себя от ярости, Миранда понеслась к своей лошади, обуреваемая единственным желанием – умчаться прочь. А он пусть сам ищет дорогу! И если не завязнет в солончаках – его счастье. Он, смеясь, догнал ее, развернул лицом к себе и поцеловал в перекошенный от злости рот.

– Я вас ненавижу! – закричала Миранда. – Вы мне противны!

Самодовольный тип! Я никогда не выйду за вас замуж! Передумала!..

– А я – нет! Последние несколько дней сплю и вижу вашу очаровательную попку, которую не променял бы на сотню поместий.

И тогда она со всего размаху дала ему пощечину. А потом вскочила на Бриза и в мгновение ока скрылась в лесу.

– Черт! – тихонько выругался он.

Надо же, обидел ее! А ведь и в мыслях не было этого делать.

Миранда оказалась более сложной натурой, чем он ожидал, и колючей, как ежик. Он улыбнулся, потирая щеку. Несмотря на внешнюю уверенность в себе, она, похоже, очень ранима. Не пользовалась в Лондоне успехом и теперь сомневается в себе. Что они понимают, эти желторотые юнцы? Им бы только смазливую мордашку. А у Миранды красота необычная. Когда она повзрослеет и научится к лицу одеваться, он привезет ее в Лондон и все ахнут.

А пока его задача – дотянуть до дня свадьбы и благополучно обвенчаться. А там… Поживем – увидим! Жизнь полна неожиданностей. Взять, например, его с Мирандой. Всего несколько дней назад он и не помышлял о ней, и вот, пожалуйста, через несколько недель они станут мужем и женой. Она так молода! Пожалуй, даже слишком… И не в меру своенравна. И все же его влечет к ней. Н‑да!..

С юношеских лет у Джареда не было недостатка в женщинах.

Он и его старший брат Джонатан – тот был старше Джареда всего на два года – пережили вместе не одно любовное приключение. Но когда Джонатану исполнилось двадцать лет, он познакомился с мисс Черити Кэбот, по уши влюбился в нее и женился, на радость отцу.

На том их совместные приключения и закончились. Джаред продолжал вести холостяцкую жизнь – вступал в короткие любовные связи, но ни одной из женщин не удалось зацепить его.

Вот наконец любовь и к нему пожаловала! Как когда‑то к его брату… Пришла в виде белокурой красавицы и накинулась на него с кулаками. Явилась в самый неподходящий момент, когда ее отец так нелепо погиб! А он влюбился в нее с первого взгляда. Малышка Аманда, пожалуй, права – не должен он говорить Миранде о своих чувствах, пока она сама не полюбит его.

Размышления Джареда прервало появление оленя. Величавое мощное животное прошествовало к озеру. Джаред сидел не шелохнувшись и наблюдал, как великолепный красавец жадно пил, опустив крупную голову с роскошными ветвистыми рогами. Замечательное животное красивой темно‑карей масти как бы олицетворяло весь Виндсонг. Напившись, олень вскинул голову и громко фыркнул. И сейчас же из кустов появилась изящная самка и два молодых олененка.

Подошли к воде и тоже стали пить. Потом все семейство, сорвавшись с места, унеслось прочь, и Джаредом отчего‑то овладело горькое чувство утраты.

Вскочив на лошадь, он двинулся в обратный путь. Удалось осмотреть только треть острова. Хорошего помаленьку, подумал он.

Когда они поженятся, времени будет сколько угодно, успеет исследовать и оставшуюся часть. Смеркалось. С каждой минутой солнце все ближе клонилось к горизонту. На вершине холма Джаред остановился и обвел взглядом окрестности.

На севере небо уже слегка посинело. Заходящее солнце золотило багряный убор притихшего невдалеке леса. На юге и востоке легкой красноватой дымкой напоминали о себе пашня и краешек заболоченной низины. Сосновый бор на невысоком взгорке золотился внизу, а над темно‑зелеными кронами струилась стая уток.

Сделав заход над домом, птицы опустились на тихую гладь озера.

– Дьявольщина! А ведь мне нравится этот остров, – не удержался Джаред.

– Какое счастье! Внндсонгу крупно повезло, – послышался насмешливый голос.

– Откуда вы взялись? – спросил он, оборачиваясь. Перед ним была Миранда. Надо же, застала врасплох, смущенно подумал он.

– Прокатилась с ветерком на лошади, и плохого настроения как не бывало. Подумала, как бы вы не заблудились. Вот был бы ужас, если бы я вас потеряла! Тогда бы владельцем стал какой‑нибудь идиот, а мне – выходи за него замуж! Вас по крайней мере я хоть капельку знаю. Не очень старый, да и более или менее привлекательный.

Джаред едва сдержал улыбку. Так‑так!.. Она не собирается уступать ни на йоту… Что ж, он тоже!

– Очень любезно с вашей стороны, что вы меня отыскали, – сказал он – Может, вернемся домой?

Они тронули лошадей и, спустившись вниз, свернули к дому, где их поджидал конюх.

– Еще пара минут, и я бы отправился искать вас с собаками, – сказал он.

– Это еще зачем? – недовольно бросила Миранда. – Я этот остров вдоль и поперек знаю.

– А вот он нет.

– Джед, ты что? Он же со мной.

– То‑то и оно! – кивнул головой Джед. – Этого‑то я и опасался!

– И напрасно! – заметил Джаред. – Сегодня Миранда оказала мне честь, согласившись стать моей женой. Свадьбу назначили на шестое декабря. Кузен Томас специально оговорил в своем завещании, чтобы траур по нему длился не больше месяца.

– Да ну? – На обветренном лице конюха мелькнуло что‑то вроде улыбки. – Тогда другое дело, мастер Джаред. – Он взял лошадей под уздцы и направился к стойлам. – Спокойной вам обоим ночи!

Джаред хмыкнул.

– Дикая кошечка, ваш конюх больше вашего наслышан о приличиях, хотя вы и провели в Лондоне целый сезон.

– Лондон… Я его терпеть не могу! – горячо воскликнула Миранда. – Там дышать нечем. Шум, гам, вечно все куда‑то бегут!

– Это проклятие всех больших городов. Однако не судите английскую столицу слишком строго. Она может быть просто очаровательной. И если в Европе не разразится война, я вас когда‑нибудь повезу в Лондон.

– Мы должны будем поехать туда уже будущей весной, на свадьбу Аманды. Вы что, забыли? – напомнила она ему.

– Верно! Но это совсем не то. Вы будете заняты тем, что начнете носиться по магазинам, транжирить мои деньги.

Миранда насмешливо взглянула на него.

– Мода скоротечна, сэр. Я буду просто вынуждена обновить свой гардероб. Владелице целого острова следует одеваться по последней моде.

– О Господи! – Джаред притворно возвел глаза к небу;

Они вошли в дом. В холле их ждала Дороти.

– Джаред, когда кухарке подавать ужин? Он вот‑вот будет готов.

– Миранда, ты что скажешь? Может, через час?

Та кивнула, польщенная тем, что он с ней посоветовался, и понеслась вверх по лестнице, на ходу крикнув Джемайме – их с Амандой общей горничной, – чтобы та приготовила ванну. Но когда вошла в спальню, над лоханью струился пар.

– Всегда‑то ты подгадываешь к моему возвращению! И как это тебе только удается! – спросила она.

– У каждого есть свои секреты, – выпалила острая на язычок Джемайма, высокая худая женщина с серебристо‑белыми волосами. – Фу… мисс Миранда, похоже, вы неслись во весь опор! Вся одежда пропахла потом! – И она лукаво взглянула на Миранду. – Ну и что, догнал он вас?

Краска залила лицо Миранды – она отвернулась, чтобы скрыть смущение.

– Майма, запомни: меня никому никогда не догнать, а хозяину Виндсонга и подавно! Уж кому, как не тебе, это знать! – Она спряталась за яркую ширму. Стащив с себя одежду, протянула горничной.

Барышни стали взрослыми, завелись секреты, а когда‑то, в детстве, поверяли ей свои тайны! Джемайма долго не могла к этому привыкнуть. Аманда, правда, время от времени делится своими переживаниями. А вот Миранда… Эта нет! Эта скрытная… Хотя, конечно, она ни перед кем не изливает душу.

Миранда между тем попробовала ногой воду, заколола волосы и с наслаждением погрузилась в благоухающее тепло. Изящная фарфоровая ванна нежнейшего кремового оттенка была украшена крошечными розовыми бутонами. Ее сделали для Миранды в Париже на заказ, поскольку те, что продавались в магазинах, были коротковаты.

Несколько минут она блаженствовала. Ни о чем серьезном думать не хотелось. Воздух в комнате был напоен ароматом ее любимых духов. Сладковатый, несколько экзотичный запах.

Когда вода стала остывать, Миранда взяла кусок душистого мыла, мочалку и быстро вымылась. Потом встала, дотянувшись до крючка, сняла полотенце и не спеша вытерлась. Мысли теснились в голове, обгоняя друг дружку.

Слава Богу, свадьба еще только через шесть недель! Интересно, как это женщины умудряются сопротивляться приступам страсти? А может, и не сопротивляются вовсе? Может, лучше не думать, и будь что будет?

– Нет, ни за что! – тихо, но твердо сказала Миранда.

Принадлежать кому‑то? Добровольное рабство? Миранда решила, что этому не бывать.

Обнаженная, она подошла к кровати, где лежало чистое белье. Надела белые батистовые штанишки, белые шелковые чулки с кружевными подвязками, лиф и нижнюю юбку. Белье было оторочено тончайшим кружевом ручной работы "Какая красота! – подумала Миранда. – Жаль только, что все это немодно. Во Франции уже давно белье не носят!

Говорят, это последний писк. Некоторые дамы, чтобы подчеркнуть выпуклости фигуры, натягивают чуточку влажные платья".

За бельем настал черед платья. Оно было из зеленого шелка и слегка серебрилось. Глубокое каре, линия талии завышена, прямо под грудью, короткие рукава‑буф. Стиль ампир! Он ей идет… Стоя перед зеркалом, Миранда, довольная своим видом, улыбнулась, надела на шею нитку жемчуга и вдела в уши жемчужные серьги.

Вытащив из волос шпильки, она тщательно расчесала их, заплела косы и уложила короной. Простовато, конечно, подумала она, но локоны, только‑только вошедшие в моду, ее совершенно не украшают. Капелька цветочных духов, и все. Надев зеленые шелковые туфельки без каблуков, Миранда выскользнула за дверь. Подойдя к спальне сестры, позвала:

– Ты готова, Аманда?

– Иду! Подожди меня в холле.

Аманда появилась в бледно‑розовом платье. Рука об руку сестры спустились по парадной лестнице и вошли в гостиную, где их заждались Джаред и Дороти.

– Вот это да! – прошептала Аманда так тихо, что только Миранда могла ее услышать. – А наш‑то опекун, твой жених, оказывается, красавчик, каких поискать!

– Добрый вечер, мама! Добрый вечер, сэр! – хором поздоровались они.

Слуга объявил, что кушать подано, и Джаред под руку с Дороти, а следом за ними Аманда с Мирандой прошли в столовую. Еда была довольно незатейливая. Сначала все ели овощной суп‑пюре, потом подали рагу из телячьей грудинки, куропаток и перепелок, фаршированных рисом с абрикосами и черносливом, омаров, суфле из кабачков с кленовым сиропом и корицей, зеленый горошек и цветную капусту, на которой поблескивали капельки масла. На сладкое были яблочные оладьи с сахаром и миндальные ватрушки. Первые блюда подавались с красными и белыми винами, сладкое – с кофе и чаем.

После ужина все отправились в гостиную. Аманда весьма удачно спела несколько песенок, аккомпанируя себе на фортепьяно. Джаред слушал, попивая великолепный коньяк. Наконец он допил его и, воздав должное игре Аманды, обратился к Дороти:

– Мне кажется, нашу свадьбу нужно сыграть на самом высоком уровне. Расходы пусть вас не смущают. Приглашайте кого хотите.

– Я против! Пышные свадьбы – это дурной вкус, – вмешалась Миранда. – Обвенчаемся и отпразднуем тихо и скромно. Пусть Аманда выходит замуж с помпой. Думаю, две свадьбы с размахом – для нашей семьи многовато!

– Аманда будет венчаться в Лондоне, так что ни друзья, ни соседи, ни даже многие родственники не смогут приехать. А если уж и твою свадьбу сыграть в узком семейном кругу, то люди просто не поймут. Начнутся всякие обиды, – возразила Дороти.

– Но это же глупо, мама! Наш брак, как говорится, по расчету.

Ни о какой любви речи не идет! Я буду чувствовать себя идиоткой, когда гости станут со слащавыми улыбками желать мне счастья!

– Выходя замуж по расчету, тоже можно быть счастливой, – отрезала Дороти.

– Хорошо, делайте что хотите! – в сердцах бросила она и вышла на веранду, откуда открывался великолепный вид на море. Миранда терпеть не могла суматоху. Ее даже бросило в озноб при мысли о несметном количестве гостей, поцелуях, пожеланиях. Когда Джаред, подойдя к ней, набросил шаль, она обрадовалась.

Обняв за талию, он притянул ее к себе. Миранда почувствовала на щеке его теплое дыхание.

– А я думал, женщины обожают предсвадебные хлопоты, – заметил он.

– Может быть, если выходят замуж по любви. Но я вас не люблю. Не люб‑лю!

– Ничего, Миранда, полюбите, – тихо сказал Джаред. – Я сделаю все, чтобы полюбили – Повернув ее к себе лицом, он прижался губами к ее губам.

И опять, как в прошлый раз, сердце неистово заколотилось в груди и ноги стали как ватные. Бежать! Быстрее бежать от него, подсказывал разум. Но тело не слушалось рассудка и все льнуло к Джареду. Губы страстно отвечали на его поцелуи. Он оторвался от ее рта и целовал теперь подрагивающие веки.

– Вы полюбите меня, Миранда, – хрипло прошептал он, – потому что я так хочу. А я всегда добиваюсь своего.

И он еще крепче прижал ее к себе.

Миранда почувствовала себя ужасно беспомощной. Что же это с ней происходит? – напряженно думала она. Один его поцелуй – и у нее ноги подкашиваются. Она почти ненавидела его за то, что он имеет над ней такую власть.

– Дикая кошечка, утром я вас не увижу, – ласково сказал Джаред. – На рассвете, задолго до того, как вы откроете свои зеленые глазки, мы отплываем. Разрешаю вам покупать к свадьбе все, что ваша душенька пожелает.

Миранда тотчас отпрянула от него, и он вдруг ощутил чувство утраты.

– Деньги мои, так что обойдусь как‑нибудь и без вашего разрешения!

– Боюсь, что не обойдетесь, – сказал он как можно мягче. – Пока вам не исполнится двадцать один год, по закону я ваш опекун.

– Ах вот как! – воскликнула она и попыталась вырваться.

– Миранда, милая, ну зачем же сразу врукопашную? – улыбнулся он.

– Я никогда вам не Покорюсь! – яростно прошептала она. – Ни‑ког‑да!

– Наступит день, – проговорил он совершенно серьезно, – когда вам придется это сделать, моя радость. – Он нагнулся и на секунду прижался к ее губам. И снова – уж в который раз! – у Миранды перехватило дыхание. – Доброй ночи, кошечка моя милая! Желаю вам приятных сновидений.

И он ушел.

Миранда осталась стоять на веранде, кутаясь в шаль. Как быстро все изменилось, подумала она. Пройдет несколько недель, и она выйдет замуж за почти незнакомого человека, один лишь поцелуй которого делает ее абсолютно беспомощной. Пообещал, будто она в один прекрасный день влюбится в него.

Ну и что? Она что, боится этого? Опасается, что, полюбив его, потеряет себя? Но ведь ей с детства вбивали в голову, что мужчины имеют над женщинами явное превосходство! Вот и в Библии сказано, что сначала Господь создал мужчину, а уж потом женщину. Миранда не раз задавала себе вопрос, зачем Господу вообще понадобилось создавать такое ничтожное существо. Наверное, чтобы мужчине было над кем властвовать, решила она. Но ей‑то никакой властелин не нужен! Она выходит за Джареда только потому, что это единственный способ удержать и Виндсонг, и папино состояние. Любить его?

Ну уж нет! Ни за что! Никогда не доставит она ему такой радости!

Вернувшись в гостиную, она обнаружила, что там никого нет. В камине потрескивали красные угольки. Миранда вышла в холл, взяла зажженную свечу – вероятно, оставили специально для нее – и начала подниматься по лестнице Дом был погружен в тишину Войдя в свою комнату, Миранда увидела на кровати ночную рубашку, а на столике – кувшин. Вода в нем уже почти остыла.

Она быстро разделась – в комнате было прохладно, – умылась и почистила зубы. Скользнув под одеяло, с радостью почувствовала тепло. Джемайма, слава Богу, догадалась положить в постель горячий кирпич, завернутый в чистую тряпицу.

– Миранда, – послышался вдруг тихий шепот.

– Аманда, ты не спишь?

– Можно к тебе?

– Ну конечно, – сказала Миранда, откидывая одеяло.

Аманда мигом забралась в постель и улеглась рядом с сестрой.

– Ты как, нормально? – с беспокойством спросила она.

– Да.

– А то я этого твоего Джареда боюсь. Какое счастье, что я выхожу замуж не за него, а за своего дорогого Адриана!

Скажи, у тебя кружится голова, когда вы целуетесь?

– А кто тебе сказал, что мы целуемся?

– А как же иначе? Ну так кружится?

– Конечно, нет!

– Да брось ты! Ни за что не поверю, что ты ничего при этом не чувствуешь. Ты же до Джареда ни с кем не целовалась.

– Кое‑что я чувствую. Будто меня подчиняют себе силой. Ужасное ощущение!

– Перестань, Миранда! Целуются всегда двое. Значит, и ты тоже подчиняешь себе Джареда, – ласково проговорила Аманда.

– Откуда тебе все это известно? – насмешливо спросила Миранда, хотя от слуха Аманды не укрылось прозвучавшее смущение.

– Миранда, какой же ты еще ребенок! – сказала она. – Откуда я знаю? Ты меня убиваешь. Я в двенадцать лет уже целовалась. А в первый раз попробовала в пять с половиной. – И она тихонько рассмеялась. – Давай‑ка я тебе кое‑что расскажу, сестренка, поскольку от мамы ты этого не услышишь. Мужчины все одинаковые! Подавай им в первую брачную ночь жену‑девственницу! Чуточка знаний тебе не повредит. Хотя бы будешь знать, что тебя ждет! Наш опекун – настоящий мужчина, и мне кажется, вы отлично подойдете друг другу в постели.

– Аманда, откуда ты набралась этих знаний?! – смущенно воскликнула Миранда. Ну и ну! Оказывается, она совсем не знает младшую сестру. – Неужели ты с кем‑нибудь спала?

Услышав такое, Аманда чуть не взорвалась, но потом решила, что не стоит делать из мухи слона.

– Ну, это уж ты хватила через край! Просто нужно поменьше читать да побольше с подружками общаться, как это делаю я. Тогда будешь знать не меньше моего, и девственность твоя никуда от тебя не денется.

– Давай как‑нибудь потом. Я спать хочу, – пробормотала смущенная Миранда.

– Ну уж нет! Ведь когда мы с тобой учили уроки, ты мне всегда помогала. Теперь настала моя очередь.

Миранда вздохнула.

– Ну ладно! Вижу, ты не успокоишься, пока не поделишься со мной своим опытом. – Она села скрестив ноги и принялась расчесывать длинные волосы.

Аманда едва сдержала лукавую улыбку и, чтобы не замерзнуть, натянула на плечи лоскутное одеяло Из‑под ее изящного батистового ночного капора, отороченного кружевом и завязанного под подбородком розовыми шелковыми лентами, торчали задорные светлые кудряшки.

– Джаред тебя трогал? – в лоб спросила она.

– Как это?

Миранда вспыхнула, и Аманда без труда догадалась, что так оно и было.

– Так, с этим ясно! Мне даже завидно. Такой зеленоглазый красавец… Я бы не устояла. А что он трогал?

– Гр… грудь, – едва слышно пискнула Миранда.

– Ну, было приятно? Скажи, было?

– Не знаю. Меня бросало то в жар, то в озноб. Я чувствовала себя совершенно беспомощной. Такой любви мне не надо.

– Подожди, скоро он будет чувствовать то же самое, – последовал неожиданный ответ.

– Как это?

– Ну, сначала ты поддашься ему, потом он тебе, и наконец вы оба достигнете неземного блаженства.

– А ты откуда это знаешь?

– Подруги просветили, когда мы были в Лондоне. Те, которых ты считала дурами и с которыми не хотела общаться.

– После того, что я тут от тебя наслушалась, мое мнение о них лучше не стало. Как ты можешь верить всей этой чепухе?

– Потому что на собственном опыте убедилась в том, что они правы. Когда Адриан целовал меня, когда ласкал грудь, казалось, что я сойду с ума. Скорей бы уж мы были вместе по‑настоящему! Думала, что смогу поделиться с тобой своими впечатлениями от первой брачной ночи, однако получилось так, что ты выйдешь замуж первая Что ж, придется рассказывать тебе все со слов моих замужних подруг.

– Давай‑ка лучше спать!

– Да погоди! Ты когда‑нибудь видела голых мужчин?

– О Господи! Конечно, нет! А ты?

– А я – да!

– Да ты что, Аманда?!

Сестра весело рассмеялась.

– Что, не ожидала? Помнишь, прошлым летом, когда мы были в Лондоне, я ездила с друзьями на пикник за город? Нас туда отправилась целая компания в сопровождении лорда и леди Бредли. Было ужасно жарко, и в полдень все решили искупаться в реке. Молодые люди ушли подальше, а мы разделись и остались в нижнем белье. Помнишь, ты меня научила плавать? Оказалось, что моя подруга Сьюзен тоже умеет. Мы с ней решили поплыть вниз по реке и подглядеть, что там поделывают наши кавалеры. Скажу тебе, мы даже не рассчитывали на такую удачу! Они все были абсолютно голые! Миранда… скажи… ты ведь видела жеребцов?

Сестра ничего не ответила, но Аманду это не смутило. Либо Миранда не знает, что сказать, либо просто решила промолчать, подумала она. А если уж решила, то ее ни за что не заставишь говорить! Аманда прекрасно знала сестру. Поэтому, не дожидаясь ответа, она перевела дух и продолжала:

– У мужчин между ног… ну, кое‑что висит. Как у жеребцов. У кого‑то это кое‑что большое, у кого‑то маленькое, у кого‑то длинное, у кого‑то короткое. А над этим кое‑чем у них такой треугольничек из волос, как у нас. У некоторых волосы на груди, ногах и руках.

– И вы что, так вот стояли и рассматривали? – Миранда была явно потрясена.

– Не перебивай! Вскоре откуда ни возьмись появились девушки‑цыганки. Молоденькие. А груди – вот такие, большие‑пребольшие. Они стали хохотать как безумные. А наши мальчики позвали их купаться. Те сбросили одежду. Ой, не поверишь! Голые… Представляешь? Как были голехонькие, так и попрыгали в воду. Принялись плескаться и барахтаться. И вскоре эти штуки, которые свисают у мужчин, вдруг сделались большими и встали торчком. Тогда цыганки выбежали на берег, бухнулись прямо в траву и широко раздвинули ноги. И каждый по очереди подходил к ним и то засовывал в них свою штуку, то опять вынимал. Так продолжалось довольно долго.

Цыганки вскрикивали, но, похоже, не от боли. А потом наши мальчики почему‑то затряслись, а когда через некоторое время поднялись, их штуки опять висели, как тряпочки.

– И что же они делали с этими цыганками?

– Любовью занимались, вот что! Каролина говорила мне, что когда мужчина засовывает в тебя эту свою штуку, это ужасно приятно. Хотя со стороны, надо признаться, выглядит все это ужасно смешно. А еще Каролина сказала, что больно только в первый раз, пока ты еще девушка, а потом совсем не больно. И…

Тут Аманда замолчала, видимо, от избытка впечатлений и, сияя, добавила:

– Ах да! Через ту дырку, в которую мужчины засовывают женщинам свои штуки, появляются на свет дети.

– Не может быть! – воскликнула Миранда. – Как же ребенок через нее пролезает? Она ведь такая маленькая!

– Каролина сказала, что дырка растягивается. Уж она‑то знает, у нее есть сын! – бросилась Аманда на защиту подруги.

– Да, Каролина, оказывается, здорово тебя просветила, – протянула Миранда. – Только почему это она не стала ждать, пока мама тебе все объяснит?

Аманда хмыкнула.

– Как же! От нее дождешься! Вот будешь выходить замуж за Джареда, сама увидишь. Скажет, чтобы ты не теряла веры в Господа и во всем повиновалась мужу. Конечно, если глотнет рома чуточку больше, чем следовало бы, может, наберется храбрости и добавит, что в семейной жизни существуют такие вещи, выполнять которые хоть и неприятно, но необходимо А мы и впредь будем пребывать в полной уверенности, что детей в капусте находят!

Миранда от изумления потеряла дар речи. И это ее милая, наивная сестренка! Вот уж удивила, нечего сказать! Она‑то всю жизнь считала, что Аманда беззащитна, как слепой котенок, а та, оказывается, куда лучше ее подготовлена к взрослой жизни.

– Ну, какие будут вопросы? – деловито осведомилась Аманда.

– Никаких. Похоже, ты на все дала ответ.

– Отлично! А то идешь под венец, понятия не имея, что с тобой будут делать в постели.

– Только один вопрос, Аманда.

– Какой?

– Если все девушки в первую брачную ночь бывают девственницами, то откуда же мужчины набираются опыта?

– Знаешь, Миранда, есть девушки порядочные, а есть непорядочные. И последние не обязательно бывают цыганками.

В холле часы пробили десять.

– Иди‑ка ты спать, Аманда!

– Ладно. Рассказала тебе все, что знаю, и с души будто камень свалился. – Аманда выскользнула из постели и взяла оплывшую свечу. – Спокойной ночи, дорогая, – сказала она и захлопнула за собой дверь.

Миранда взбила подушки и натянула на плечи стеганое одеяло.

Оказывается, семейная жизнь ужаснее, чем она себе представляла, раздраженно подумала она.

Ну, ничего… Хочешь не хочешь, придется становиться женщиной. Хотя бы ради того, чтобы сохранить за собой Виндсонг! С этой мыслью Миранда крепко заснула.

Date: 2015-12-13; view: 321; Нарушение авторских прав