Год 1917-й

В начале 1917 г. в виду ухудшения экономического положения и неудач на фронте внутриполитическая ситуация в России резко обострилась. 23 февраля забастовки и демонстрации охватили столицу и уже через несколько дней самодержавие было свергнуто.

Стихийный взрыв народного недовольства в несколько дней разрушил деспотичный строй, имевший вековые традиции. Россияне получили широкие политические свободы, им предстояло создать новое, основанное на принципах демократии государство. Центральным органом власти стало созданное на основе соглашения между Временным комитетом Государственной думы и исполкомом Петроградского совета Временное правительство во главе с князем Г. Е. Львовым, состоявшее в основном из представителей партии кадетов.

После падения романовской монархии в Тобольской губернии активно создаются общественные «исполнительные комитеты»: Временный исполнительный комитет (Тюмень), Временный комитет общественного спокойствия (Тобольск), Комитет общественной безопасности (Ишим). По решению Временного правительства власть на местах осуществляли губернские и уездные комиссары. 5 марта был освобожден от должности Тобольский губернатор Н. А. Ордовский-Танаевский и через несколько дней Тобольским губернским комиссаром Временного правительства был назначен народный социалист, председатель Тобольского временного комитета общественного спокойствия В. Н. Пигнатти. В 1899 г. его выслали из Москвы в Тобольск под негласный надзор полиции. Здесь Пигнатти занимался адвокатской практикой, сотрудничал в губернском музее, провел первые научные раскопки столицы Кучума Кашлыка, опубликовав об этом подробную статью. Как комиссар Временного правительства, Пигнатти твердо выступал за демократическое переустройство всех сторон жизни края. Именно по его инициативе городские власти Тюмени приняли решение о переименовании главной улицы города Царской, которая с тех пор называется улицей Республики.

Большинство уездных комиссаров, утвержденных правительством в губернии, являлось членами партий эсеров и меньшевиков. Наиболее реакционные чиновники, запятнавшие себя сотрудничеством с самодержавием, освобождались от должностей. Были упразднены полиция и жандармерия, началось создание милиции.

Сразу же после революции в Тобольской губернии возродились практически не действовавшие в годы первой мировой войны партийные организации. Были воссозданы социал-демократические организации, крупнейшей из которых являлась тюменская. В начале апреля 1917 г. на общегородском собрании был избран комитет Тюменской объединенной организации РСДРП. Его возглавил меньшевик А. С. Фло-ринский. К середине апреля в организации состояло 180 человек. Социал-демократические организации оформились также в Кургане, Тобольске и других городах. Большевики были представлены единично и группировались вокруг И. И. Самойлова в Тюмени, П. Я. Гордиенко в Кургане, Н. М. Немцова — в Тобольске. В Тюменской организации эсеров в апреле насчитывалось 120 человек, в кадетской организации города — не менее 80. В Туринске в августе было 65 кадетов. Организации политических партий оформились в Ишиме, Ялуторовске и других местах края.

В Тобольской губернии в марте—апреле 1917 г., как и по всей стране, были избраны советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Ведущие позиции в них заняли социалистические партии меньшевиков и эсеров, реформаторская программа которых в большой мере, чем революционаризм большевиков, соответствовала послефевральским настроениям большинства населения. Существо этой программы составляла идея сотрудничества всех общественных сил на основе поддержки Временного правительства и его органов на местах с одновременным контролем за их действиями со стороны советов. В практической политике это создавало много точек соприкосновения между кадетами и меньшевистско-эсеровским блоком и могло стать важным шагом на пути консолидации демократических сил. Предложенный компромисс был принят всеми основными партиями России, кроме большевистской. В мае 1917 г. представители меньшевиков, эсеров и народных социалистов вошли во Временное правительство, которое стало называться коалиционным.

Опираясь на поддержку советов, Временное правительство попыталось преодолеть экономический кризис, в который попала страна за два с половиной года войны. Главным условием возрождения России правительство считало скорейшее заключение всеобщего и демократического мира, путь к которому оказался куда более сложным, чем это вначале казалось многим. Тугой узел противоречий, сложившихся в годы войны, развязывался очень медленно. В конце концов Временное правительство так и не сумело дать России мир. Это обстоятельство серьезно дестабилизировало положение в стране, вело к углублению хозяйственных трудностей и нарастанию социальной напряженности.

В то же время уже весной 1917 г. почти повсеместно устанавливается 8-часовой рабочий день, повышается заработная плата на предприятиях и в учреждениях, началась подготовка проекта аграрной реформы, к разработке которой широко привлекалось крестьянство.

Чрезвычайной перестройке подверглась организация продовольственного дела. Была введена хлебная монополия. Все запасы хлеба сверх установленной нормы под угрозой принудительного отчуждения с понижением цены на 50% подлежали сдаче государству. Устанавливались твердые цены на хлеб. На территории всей страны были введены карточки.

Введение хлебной монополии могло ослабить продовольственные затруднения в промышленных районах страны. Однако в богатой хлебом Тобольской губернии крестьяне встретили ее холодно и прятали хлеб от властей. В Тюменском уезде прошел слух, что из хлебозапасных магазинов, где хлеб хранился на случай голода, он будет взят для городов. Крестьяне Червишевской, Богандинской и других волостей разобрали зерно и раздали по д вор ам. Учет запасов хлеба был нарушен. Положение с продовольствием в городах, особенно в Тюмени и Кургане, значительно ухудшилось. Это вызвало недовольство беднейших слоев населения и солдат. Так, 11—12 апреля в Тюмени несколько десятков солдат из местного гарнизона вместе с группой горожан произвели незаконный обыск в продуктовых складах купца Колмакова. Городские власти, опасавшиеся новых эксцессов, избрали тактику невмешательства. Более того, во избежание расправы над купцом его посадили на гауптвахту.

Недовольство у части населения вызвал и «заем свободы», с помощью которого Временное правительство с согласия советов надеялось покрыть государственные расходы. Против займа выступили большевики. Острый характер носило обсуждение вопроса о поддержке займа в Тюменской объединенной социал-демократической организации. На общем собрании 16 июня большевиком И. И. Самойловым была предложена резолюция, в которой выражалось недоверие экономической политике властей. И хотя эта попытка закончилась неудачей — результаты голосования свидетельствовали об усилении большевистского направления в рядах тюменской социал-демократии.

Об активизации леворадикальных сил в Зауралье можно судить по настроению солдат гарнизонов, в которых участились случаи отказа подчиняться военной дисциплине, нарастала агрессивность по отношению к «буржуям». В Тобольске, например, солдаты требовали осмотра и розыска с помощью милиции в лавках и складах запасов табака. В селе Покровском солдаты разгромили дом вдовы Г. Распутина. Подобные факты были не единичны. Возвращавшаяся с фронта обозленная солдатская масса часто выступала в роли агитаторов, настраивая крестьян против администрации, торговцев и зажиточных односельчан. Крестьяне Пятковский волости Ялуторовского уезда при поддержке солдат в первые дни революции захватили лесничество, постановили на сходе взять принадлежавший монастырю земельный участок и снести на нем постройки.

Политическая обстановка в губернии еще более обострилась после неудачной попытки большевистского вооруженного восстания в Петрограде 3—5 июля 1917 года. В результате столкновений в городе пролилась кровь. Правительство Г. Е. Львова вынуждено было уйти в отставку. Политический блок кадетов с партиями меньшевиков и эсеров дал трещину. Новое правительство, сформированное 24 июля, возглавил эсер А. Ф. Керенский. Большинство в нем составляли социалисты. За участие в июльских событиях лидеры большевиков подверглись преследованиям, но запретить деятельность РСДРП(б) социалистические власти не решились. Этого не произошло и после того, как проходивший в конце июля—начале августа VI съезд большевистской партии официально взял курс на подготовку вооруженного восстания.

Под влиянием июльских событий 9 июля прошли волнения среди солдат тюменского гарнизона. Недовольные скудным питанием и плохим обмундированием солдаты арестовали начальника горнизона полковника Дмитриева, провели его по центральной улице города и посадили на гауптвахту. Созданная властями комиссия для расследования инцидента признала, что он явился отражением «кровавых петроградских событий 3—5 июля». Инициаторы выступления солдат в Тюмени подверглись аресту, под которым находились до середины сентября и были освобождены лишь после объявления голодовки, которая, как писала тюменская газета «Свободное слово», могла «вызвать нежелательные эксцессы среди солдат гарнизона». Попытка вооруженного восстания в Петрограде, как и выступление солдат в Тюмени, были осуждены губернскими властями и местными организациями всех политических партий.

В июле 1917 г. в Тобольской губернии были проведены выборы в органы местного самоуправления — городские думы, прошедшие на многопартийной основе и показавшие расстановку политических сил. На выборах социал-демократы объединились с эсерами в единый социалистический блок в противовес кадетам, энесам, а также выдвинувшим отдельные списки домовладельцам. В Тюмени, Кургане, Тобольске и Ишиме этот блок одержал убедительную победу. В Тюмени за него было подано 81,5% голосов избирателей, пришедших к урнам, в Тобольске — 47,6 процента. Из 40 человек, избранных в гласные курганской думы, блок провел 29 кандидатов.

В конце июля 1917 г. Временное правительство приняло решение выслать в Тобольск находившуюся под арестом в Царском Селе семью Николая Романова. Причиной перевода царской семьи явилось, по признанию А. Ф. Керенского, «обострившаяся борьба с большевиками», которые «усерднейшим образом вели пропаганду среди солдат, несших охрану в Царском». Географическое положение Тобольска, удаленного от центра, «не позволяло думать, что там возможны будут какие-либо стихийные эксцессы». Таким образом, отправляя семью Романовых в Сибирь, Временное правительство рассчитывало спасти ее от возможной расправы.

1 августа 1917 г. царскую семью специальным поездом тайно отправили в Сибирь в сопровождении представителей Временного правительства и специальной охраны из 300 отборных солдат гвардейских стрелковых полков и нескольких офицеров. Вместе с царской семьей в Тобольск ехали приближенные и многочисленная прислуга — камердинеры, лакеи, повара, комнатные девушки, няни, парикмахер и другие. Вечером 4 августа царская семья прибыла в Тюмень и была перевезена на пристань, где ее приветствовали офицеры гарнизона. 6 августа «ссыльные» на пароходе «Русь» прибыли в Тобольск, где их разместили в просторном доме бывшего губернатора. Романовым было запрещено выходить в город за исключением расположенной рядом церкви. Такой порядок обусловливался требованием ужесточить охрану «Николая Кровавого» и маловероятной опасностью бегства царской семьи.

Обычным занятием семьи Романовых в Тобольске, судя по дневнику царя, было чтение книг, газет и журналов. Глава семьи с удовольствием пилил и колол дрова, младшие дети — Мария, Анастасия и Алексей продолжили занятия по русскому языку, географии, арифметике. Отец преподавал детям историю.

За жизнью царской семьи внимательно следило Временное правительство, представителем которого был прибывший в Тобольск по поручению А. Ф. Керенского известный эсер В. С. Панкратов, отсидевший за революционную деятельность 14 лет в одиночке Шлиссельбургской крепости, а затем около 7 лет проживший в сибирской ссылке. Однако В. С. Панкратов проявлял уважение к Романовым и призывал охрану не допускать по отношению к ним грубости.

Пребывание Николая Романова и его семьи в губернском центре обострило политическую жизнь в Тобольской губернии. Тобольск становится городом, постоянно привлекавшим внимание различных политическиих партий и организаций.

В это время в России резко изменились события. 21 августа русская армия под натиском немцев оставила Ригу. Верховный главнокомандующий генерал Л. Г. Корнилов, обвинив в разложении армии большевиков, потребовал у правительства навести порядок, прекратить дальнейшее развитие кризиса и двинул на Петроград войска с целью установления военной диктатуры. Все демократические силы страны объединились в борьбе с корниловцами. В Кургане был создан Комитет революционной демократии, в Ишиме — Временный комитет для борьбы с контрреволюцией. Такие же комитеты создавались и в других городах Тобольской губернии. Во многом благодаря их деятельности сторонники Корнилова на местах оказались в политической изоляции и лишь в единичных случаях осмеливались защищать мятежного генерала. Так, при составлении текста воззвания к населению о борьбе с заговорщиками городской голова Туринска долго не соглашался с тем, что выступление Корнилова направлено против нового строя. В Таре помощник уездного комиссара Михайловский по требованию горожан был отстранен от должности за выраженное сочувствие корниловцам.

После разгрома мятежа расстановка политических сил в России резко изменилась, а их баланс был нарушен. Тюменская газета «Свободное слово», выражавшая взгляды кадетов, увязывала корниловщину с большевизмом как две опасные крайности в политической жизни страны: «Не было бы большевиков, — говорилось в редакционной статье 12 сентября 1917 г., — не было бы корниловщины. Не будь корниловского восстания — не произошло бы усиления влияния большевиков в Петроградском совете рабочих и солдатских депутатов. Эти две величины, взаимоуничтожающие друг друга, одинаково вредны для нашей государственности».

В еще большей степени возрождению большевизма способствовала радикализация масс, которым полгода спустя после Февральской революции не терпелось скорее воспользоваться ее результатами. Каждый день задержки «счастливой жизни» воспринимался ими как «происки» буржуазии и «предательство» меныпевистско-эсеровского блока. На этом фоне начался распад созданных в 1917 г. структур власти, обострился экономический кризис, понизился жизненный уровень населения. Особенно быстро эти процессы нарастали в крупных промышленных центрах страны. В Тобольской губернии, регионе с развитым аграрным сектором и слабой промышленностью, положение было несколько иным. Если в целом по стране весной 1917 г. произошло сокращение посевных площадей, то в Тобольской губернии они увеличились в 1917 г. по сравнению с предшествующим годом на 6,1 процента. Благоприятные погодные условия лета и осени позволили собрать хороший урожай.

И все же экономический кризис в России не мог не отразиться на настроениях населения губернии. Особенно тревожным было положение в южных районах, куда в поисках продовольствия ежедневно прибывали тысячи голодных людей из европейской части страны. В огромных количествах хлеб скупался перекупщиками, захватывался солдатами-дезертирами и вывозился за пределы края. Несмотря на хороший урожай, цены на продовольственные товары резко подскочили. В городах появилась угроза голода. Телеграфируя Западно-Сибирскому краевому совету в Омске, губернский комиссар В. Н. Пигнатти умолял: «Необходимо принятие срочных мер борьбы для всего района. Если можете что-нибудь сделать, именем Родины прошу вас сделать скорее, ибо при богатейшем урожае губернии грозят голодные бунты».

В сентябре с экономическими требованиями выступили железнодорожники Тюмени и Ишима, 8 октября однодневную забастовку с требованием увеличить заработную плату провели рабочие Успенской писчебумажной фабрики Ятеса близ Тюмени. Во второй половине октября под руководством профсоюза печатников в Тюмени прошла двухнедельная забастовка типографских рабочих. Большевистские лозунги легко воспринимались солдатскими массами, понимавшими, что только политика «мира любой ценой» спасет их от отправки на передовую.

Недовольство политикой правительства росло и среди крестьян. Осенью 1917 г. их «левые» политические настроения нашли отражение в донесениях уездных комиссаров. Так, в отчете за сентябрь Туринский уездный комиссар II. А. Державин сообщил: «Чувствуется, что наша интеллигентская точка зрения крестьянина не удовлетворяет... неудовлетворенный, он ищет ответ в другом месте и находит тыловой и фронтовой большевизм с отрицанием всякой власти кроме «народного права».

В этой обстановке известие о большевистском перевороте в Петрограде не могло не встретить поддержки со стороны части населения Тобольской губернии. Вместе с тем было бы ошибкой преувеличивать ее масштабы. Подавляющее большинство рабочих и крестьян отнеслось к большевистскому восстанию негативно либо нейтрально. Даже в Тюмени, где почва для левого радикализма, пожалуй, была наиболее благоприятной, в поддержку новых властей высказались рабочие лишь двух предприятий — фабрики Логинова и завода Машарова. Неудачей закончилась попытка местных большевиков организовать из солдат гарнизона отряды красной гвардии, опираясь на которые можно было бы оказывать давление на городскую думу и со вет, продолжавшие выступать от имени Временного правительства. Казалось, необычайная острота момента только сплотила народ, словно очнувшийся во время безумного бега в пропасть. Резолюции в поддержку Временного правительства и с осуждением большевистского переворота принимались городскими думами, советами, профсоюзами, воинскими частями.

Расстановку политических сил в стране отразили первые в ее истории всенародные выборы в Учредительное собрание, проходившие 12 ноября 1917 года. По Тобольской губернии предстояло избрать 10 человек. В избирательные бюллетени были внесены представители от партий кадетов, эсеров, народных социалистов и социал-демократов, еврейской общины, польской национальной организации, милиции, продовольственного комитета, мусульманского населения. Большевики не выставили на выборах отдельного списка своих кандидатов, а выступили вместе с меньшевиками, за что были подвергнуты критике секретариатом ЦК РСДРП(б).

Среди кандидатов в члены Учредительного собрания от Тобольской губернии были В. И. Дзюбинский, М. С. Рысев, А. С. Суханов, прошедшие школу думской деятельности.

Победу на выборах одержала партия эсеров, собравшая более 40% голосов избирателей. Большевики получили 24% голосов, кадеты около 5%, меньшевики около 3 процентов. Еще более убедительную победу эсеры одержали в Сибири, собрав здесь 75% голосов избирателей, тогда как большевики получили лишь 10% голосов. Неудивительно, что вскоре Учредительное собрание было разогнано.

В Тобольской губернии 79% пришедших к избирательным урнам проголосовали за социалистов-революционеров. При этом наибольшее число голосов эсеры собрали в Ишимском (94%), Тюменском (88%) и Ялуторовском (81%) уездах, а также в городах Тюкалинске (54%), Тюмени (50%), Кургане (48%). На второе место вышли народные социалисты, за которых проголосовал каждый десятый житель губернии. В Тобольске, Туринске, Ишиме, Ялуторовске наибольшее количество голосов избирателей получила партия кадетов. Избранными в Учредительное собрание по Тобольскому избирательному округу оказались 9 эсеров и один народный социалист.

Важным политическим итогом выборов стало поражение социал-демократов. Это подтолкнуло местных большевиков к выходу из объединенных партийных организаций. 6 декабря 1917 г. была образована большевистская группа в Тюмени, насчитывавшая 67 человек. Но ее влияние среди населения росло медленно. В то же время в соседних крупных промышленных центрах Екатеринбурге и Омске большевики уже пришли к власти. Отсюда в Тюмень выехали пять вооруженных отрядов численностью до 500 человек. 22 февраля они заняли железнодорожную станцию, телеграф, почту, отделения банков, разогнали городскую думу и милицию. 28 февраля в городе вводится военное положение. Начались аресты и расстрелы без суда и следствия. На местную буржуазию была наложена двухмиллионная «контрибуция».

В эти дни в Тюмени арестовали первого главу Временного правительства князя Г. Е. Львова, который после своей отставки отошел от политики, сменил имя и уехал в Сибирь. Под конвоем Г. Е. Львова отправили в Екатеринбургскую тюрьму, где через три месяца его освободили восставшие чехи.

По схожему сценарию развивались события в Ишиме и Ялуторовске. Здесь, как и в Тюмени, формально власть перешла к советам, которые, однако, все более теряли свою самостоятельность и по существу выполняли единственную функцию — проштамповывали решения большевистских комитетов.

3 апреля 1918 г. представители ряда советов губернии провели в Тюмени совещание, которое, объявив себя губернской конференцией, приняло решение о перемещении губернского центра из Тобольска в Тюмень и сформировало губернский исполнительный комитет советов. Председателем губисполкома стал один из руководителей тюменских большевиков Н. М. Немцов."

В известной мере принятое решение соответствовало изменениям, происшедшим в хозяйственной жизни края за предыдущие полвека, когда в результате быстрого развития промышленности и торговли Тюмень прочно вышла на ведущие экономические позиции в регионе. В то же время эти мотивы меньше всего учитывались участниками совещания. В обстановке острой борьбы за власть на первом плане оказались политические факторы. Прежде всего большевикам было важно изолировать «контрреволюционный» Тобольск, так и не признавший большевистского переворота. Здесь еще не установилась советская власть, а недавно созданная большевистская группа не насчитывала и 20 человек. В сравнении с Тобольском занятая красногвардейскими отрядами Тюмень казалась куда более предпочтительной в качестве губернского города. К тому же она находилась вблизи от большевистских центров Урала, имела сравнительно крупный отряд рабочего класса, на поддержку которого в первую очередь рассчитывали большевики. В конце апреля решение о переводе губернских учреждений в Тюмень было утверждено исполкомом западносибирского краевого совета и народным комиссариатом внутренних дел.

Для окончательной ликвидации «притязаний» Тобольска на губернскую власть в город направляются два большевистских отряда под командованием А. Ф. Демьянова и П. Д. Хохрякова. Здесь красногвардейцы арестовали губернского комиссара В. Н. Пигнатти и «реорганизовали» местный совет, отстранив от работы в нем меньшевиков и эсеров. Председателем исполкома совета был «избран» П. Д. Хохряков.

Одной из жертв нового режима стал епископ Тобольский Гермоген, которого большевики обвинили в переписке с царской фамилией и организации крестного хода в вербное воскресенье. 28 апреля Гермоген был арстован. Весть об аресте епископа быстро облетела весь город. Люди вышли на улицы, протестуя против беззакония и надругательства над верой. Однако вооруженные отряды А. Ф. Демьянова и П. Д. Хохрякова разогнали демонстрантов. В очередной раз по отношению к народу было применено насилие.

Провинциальный Тобольск, где под арестом находилась бывшая царская семья, привлекал особое внимание большевистского руководства страны и соседних губерний Урала и Сибири. По указанию В. И. Ленина и Я. М. Свердлова в город в апреле 1918 г. прибыл специальный уполномоченный комиссар В. В. Яковлев с заданием вывезти семью Романовых в Москву. Утром 26 апреля Николай II, его жена Александра Федоровна и дочь Мария под охраной покинули Тобольск. Остальные члены семьи были вывезены позже. Вечером 27 апреля их привезли в Тюмень и разместили в поезде для следования в западном направлении. По распоряжению Яковлева поезд изменил маршрут и отбыл в сторону Омска. Уральский областной совет в этой связи объявил Яковлева изменником революции и настоял на возвращении поезда с царской семьей в Екатеринбург. Вероятно, попытка изменить движение поезда Яковлевым связана с его подозрением о готовящейся расправе с царской семьей в Екатеринбурге. Поэтому комиссар попытался вывезти царя в Москву через Омск и Челябинск.

30 апреля ночью поезд без остановки в Тюмени проследовал в Екатеринбург. Под усиленным конвоем царская семья была размещена в заранее подготовленном для нее особняке инженера Н. П. Ипатьева, а в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. без суда и следствия зверски расстреляна.

Переход власти к большевикам в главных центрах губернии не означал окончательной победы нового режима. До мая 1918 г. старые органы управления продолжали действовать в северных городах. Вне сферы большевистского контроля оставалась зауральская деревня, где о политических изменениях, как правило, узнавали при появлении красногвардейских и продовольственных отрядов, прибывавших для массовых реквизиций хлеба, который затем переправлялся в голодающие города Европейской России. Только за один день 5 мая 1918 г. из Ишима и Ялуторовска в Петроград и Москву было вывезено 25 вагонов муки, 87 вагонов пшеницы и 106 вагонов овса. Для «экономии» хлеба в Тюмени и других городах края власти ввели продовольственные карточки, по которым с 1 июля на человека выдавалось по 340 граммов муки.

Одновременно началась национализация промышленных предприятий, магазинов и банков. Это окончательно подорвало промышленность, торговлю и финансы. Только в мае 1918 г. цены на керосин в Тюмени выросли на 50%, на мясо — на 33%, на мыло — на 20%, на соль — на 14% и т. д. Председатель губисполкома Н. М. Немцов в телеграмме на имя наркома внутренних дел Г. И. Петровского констатировал: «Через два месяца после взятия власти приближаемся к банкротству».

К лету 1918 г. экономическая и политическая обстановка в губернии накалилась до предела.