Революционеры и реформаторы

Экономический подъем в начале XX в. не снял противоречий, раздиравших Россию на протяжении многих десятилетий. Наоборот, по мере развития производительных сил и капиталистических отношений пережитки прошлого приобретали все более зловещий оттенок, диссонировали со временем и потребностями экономической и политической модернизации страны. Они наглядно показали несостоятельность абсолютизма — заскорузлого политического режима, от которого страны Западной Европы избавились за десятилетия, а в иных случаях и за столетия до начала XX века. Отсутствие политических свобод, произвол чиновной бюрократии, сохранение сословных привилегий, национальное неравноправие делали политический строй России одним из самых реакционных в Европе.

Россия стояла на пороге важных перемен — таково было общее убеждение огромного большинства мыслящих людей того времени, вне зависимости от того, к каким политическим силам они принадлежали. Неслучайно вступление страны в первые годы нового столетия отмечается бурным ростом освободительного движения. Уже в 1898 г. состоялся I съезд РСДРП, провозгласивший создание в России социал-демократической рабочей партии. Несколько позже, на рубеже 1901—1902 гг., образовалась и другая социалистическая партия — партия социалистов-революционеров. Тогда же появились и первые либеральные организации, на основе которых в 1905 г. сложились партии конституционных демократов (кадетов) и октябристов.

Проблема освобождения занимала центральное место в программах и деятельности всех оппозиционных самодержавию политических сил. Однако понимание сути освободительного движения, его целей и задач было далеко неоднозначным. Если социал-демократы исходили из приоритета классовых принципов и революционных методов борьбы, то либералы выступали за консолидацию всех участников освободительного движения на основе общедемократических ценностей и реформаторских действий. Промежуточную позицию между либералами и социал-демократами занимали социалисты-революционеры.

Все эти политические силы открыто заявляли о себе с началом первой российской революции, известия о которой быстро докатились до Тобольской губернии. О бессмысленной и жестокой расправе, учиненной самодержавным режимом 9 января 1905 г. в Петербурге, заговорили на фабриках и заводах, в домах буржуазии и интеллигенции, в учебных заведениях. По свидетельству современника, газеты с сообщениями о «кровавом воскресенье» «передавались из рук в руки и зачитывались до дыр».

Всего за несколько недель идеи, волновавшие ранее только отдельных политических деятелей, распространились в широких кругах общественности. Путь либеральных реформ избрали интеллигенция, средние слои и часть предпринимателей, ориентировавшихся на политические модели западноевропейских стран с их парламентаризмом и конституционными структурами. Вскоре в адрес правительства и местных властей «посыпался» поток петиций и предложений, касавшихся самых различных сторон жизни страны — от привлечения представителей общественности к государственным делам и введения в Сибири земского самоуправления до реформы школьного дела и улучшения условий труда и быта рабочих и низших служащих.

Своим путем развивалось рабочее движение. С самого начала оно оказалось под сильным влиянием радикально-уравнительных настроений, особенно широко распространенных среди неквалифицированных и малоквалифицированных рабочих. Лишенные одного из основных прав человека — права на собственность, многие из них по своему положению сближались с люмпенизированными элементами и легко поддавались сиюминутным настроениям.

Это отчетливо проявилось во время майских событий в Тюмени — первого в губернии крупного выступления рабочих. Ему предшествовало предъявленное 9—10 мая грузчиками пристаней требование уменьшить рабочий день, которое почти сразу же было выполнено пароходовладельцами: продолжительность работы сократилась с 14 до 11 часов. По тем временам это было крупное завоевание пристанских рабочих, положение которых считалось одним из наиболее тяжелых в крае.

Однако на этом волнения в Тюмени не закончились. 28 мая три тысячи грузчиков вышли на улицы города, требуя прекращения работы на заводах и в мастерских, закрывая магазины и лавки. Нередко такие действия перерастали в конфликты, сопровождались рукоприкладством, вымогательством денег и нападением на дома богатых горожан. На четыре дня жизнь в Тюмени замерла. Большинство предприятий не работало, к рабочим присоединились приказчики торговых фирм. Ситуация обострилась после распоряжения губернатора о введении в городе военного патрулирования.

События в Тюмени поставили местную буржуазию в невыгодное положение. У пристаней стояли десятки неразгруженных судов, ожидались новые партии товаров. Забастовка грузчиков могла неблагоприятно отразиться на приближающейся тюменской ярмарке. Серьезные опасения у буржуазии вызывали и насильственные действия рабочих. Многие предприниматели считали, что интересы промышленников и рабочих могут быть увязаны мирным путем. Поэтому уже 28 мая местная буржуазия начала переговоры с рабочими и пошла на новые уступки. Рабочий день на пристанях был сокращен до 9 часов, заметно возросла заработная плата грузчиков, поднявшаяся на некоторых работах до небывалого ранее уровня — 35—37 руб. в месяц. Одновременно был выполнен ряд требований фабрично-заводских рабочих.

Сложнее проходили переговоры между владельцами торговых фирм и приказчиками, настаивавшими на установлении двухмесячных оплачиваемых отпусков, пособий по болезни и в случае увольнения, организации третейских судов для решения спорных вопросов и т. д. Наибольшее сопротивление купцов вызвало требование ограничить время работы магазинов десятью часами. По их мнению, его осуществление не только снижало доходы от торговли, но и затрагивало интересы городского населения, которое после окончания рабочего дня могло бы делать покупки только в мелких лавочках, где цены были выше, чем в крупных магазинах.

Лишь после того, как в здание городской управы, где велись переговоры, ворвалась группа пристанских рабочих, все требования приказчиков были удовлетворены. «При таком угрожающем положении, — заявили владельцы магазинов, — нежелательно было рисковать жизнью и мы вынуждены были к требованию их подписаться».

Майские события в Тюмени на некоторое время охлаждают интерес торгово-промышленного сословия к массовому рабочему движению, которое вопреки чаяниям буржуазии несло с собой элементы насилия и враждебного отношения к ее имущественным правам. В обращении к городской думе тюменский городской голова миллионер А. И. Текутьев констатировал, что в то время, когда «владелец капитала дает существование сотням и тысячам семейств в виде заработков на фабричных и других предприятиях», большинство рабочих и приказчиков «возмечтало свести хозяйственные капиталы на нет». Следствием этого стало усиление взаимной отчужденности и узкоклассовых подходов. По мере нарастания эти процессы могли вызвать резкий всплеск социальной напряженности и привести к расколу сил, заинтересованных в преобразованиях.

С особой быстротой события в губернии развиваются осенью 1905 г., когда под влиянием Всероссийской октябрьской политической стачки массовые забастовки и демонстрации прокатились по всем городам края. Одной из особенностей октябрьских выступлений было активное участие в них квалифицированных рабочих, интеллигенции, служащих и учащейся молодежи. Общее руководство забастовкой осуществляло Центральное бюро Всероссийского железнодорожного союза, в котором преобладали эсеры и либералы. Главным лозунгом стачки стали требования политических свобод и реформ в России. Благодаря этому забастовка носила организованный характер и ее участники сумели не только избежать конфликтов с населением, но даже получали от него моральную поддержку.

В Тобольской губернии первыми к Всероссийской октябрьской политической стачке присоединились железнодорожники и телеграфные служащие Тюмени. Вслед за ними прекратили занятия учащиеся реального училища и женской гимназии. 16 октября в городе прошла первая в истории края политическая демонстрация, в которой участвовало около 150 человек, в основном учащихся и рабочих-водников. С пением «Марсельезы» и возгласами «Долой самодержавие!» демонстранты двинулись от здания городской управы (ныне здание краеведческого музея) по Царской улице (ныне улица Республики). Но здесь им преградили дорогу военные патрули и полиция, которые выстрелами в воздух разогнали демонстрацию.

В те же дни началась общегородская забастовка в Кургане. Для руководства стачкой был создан стачечный комитет, который выработал требования, состоявшие из 27 пунктов. Часть их носила политический характер: признание 9 января и 1 мая нерабочими днями, право рабочих и служащих на создание профессиональных союзов, предоставление рабочим помещений на фабриках и заводах для собраний, митингов, воскресных школ и т. д. Стачка в Кургане длилась десять дней и закончилась только 24 октября.

В Тобольске активное участие в октябрьской политической стачке приняли учащиеся духовной семинарии, мужской гимназии, ветеринарно-фельдшерской школы и Мариинской женской школы. Они требовали ученического самоуправления, свободы собраний, кружков, неприкосновенности личной переписки, ликвидации внешкольного надзора и т. д.

Осенью 1905 г. усилилось крестьянское движение в губернии. Повсеместный характер приняли самовольные порубки леса в казенных и оброчных дачах, участились столкновения с лесной стражей. Все громче звучало требование упразднить должности крестьянских начальников и ввести народное самоуправление.

В разгар октябрьской стачки, 17 октября 1905 г., Николай II подписал манифест, в котором провозглашал в России «незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов» и обещал созвать законодательную Государственную Думу. Это была важная победа освободительных сил, впервые в истории страны получивших право на легальную деятельность. Появились реальные предпосылки для ограничения самодержавной власти и поворота России на мирный конституционный путь развития. «Манифест 17 октября — это акт величайшей государственной важности, коим уничтожен произвол, царивший над исстрадавшей от утеснений родиной, признаны права человека и гражданина», — так, может быть излишне восторженно, приветствовала этот документ Тюменская городская дума.

После получения известий о манифесте улицы городов тотчас заполнились народом, возникали импровизированные шествия и митинги. В Тобольске две тысячи демонстрантов 20 октября собрались в саду Ермака и оттуда с пением революционных песен двинулись на нижний посад к дому губернатора. Здесь они потребовали освобождения политических заключенных, содержавшихся в каторжной тюрьме, а затем через весь город направились на кладбище, где у могил декабристов состоялся митинг в память о жертвах борьбы с самодержавием.

Многолюдная политическая демонстрация прошла в Тюмени. В Кургане такая же демонстрация закончилась, однако, трагически. Когда колонна демонстрантов повернула к тюрьме, путь ей был прегражден ротой солдат. Выполняя приказ своего командира, солдаты бросились на демонстрантов и начали беспощадно избивать их прикладами. В результате расправы над мирной демонстрацией было ранено более 40 человек, в том числе 15 учащихся железнодорожной школы.

События в Кургане показали, что крайне правые силы не желают выполнять обещанные царем свободы и идти на реформы. На улицах городов появились «патриотические» демонстрации с пением «Боже царя храни» и портретами Николая II. В эти же дни в Тюмени и Тобольске возникают черносотенные организации, ставившие перед собой цель оставить в целости и сохранности самодержавный строй. Казалось, страна стоит на грани гражданской войны. Тревога еще более усилилась, когда поползли слухи о предстоящих погромах, которые будут сопровождаться избиением «всех евреев, поляков, учителей». Для отпора черносотенцам Тюменская городская дума организовала из добровольцев «Союз самоохраны», благодаря которому погромы в городе были предотвращены.

Октябрьские дни 1905 г. привели к новой расстановке политических сил. Возникают первые профессиональные союзы, массовые общественные объединения, организации политических партий. В двадцатых числах октября сложилась социал-демократическая группа в Тюмени, руководителем которой являлся топограф землеустроительного отряда Г. Я. Назаров. К январю 1906 г. в группу входило 10—12 человек. С самого начала тюменские социал-демократы попытались установить связь с рабочими города, в первую очередь квалифицированными, в большей мере интересующихся «политикой». С этой целью 22 октября на квартире Г. Я. Назарова состоялось первое собрание рабочих-водников, на котором было принято решение об организации клуба «Союза рабочих Тюмени» — первого в Сибири легального рабочего клуба. На следующем собрании, проходившем 30 октября, рабочие избрали правление и председателя клуба. Им стал рабочий судоремонтных мастерских М. В. Сухих.

Особое внимание клуб обращал на регулирование трудовых отношений между рабочими и предпринимателями, причем пытался строить их на основе социального партнерства. Один из членов правления клуба А. М. Баторгин вспоминал: «Помню во время железнодорожной забастовки (в декабре 1905 г. — Авт.) приходят рабочие-машаровцы и заявляют, что хозяин завода Машаров закрывает завод из-за отсутствия чугуна и кокса. Мы с Модестом Сухих отправились тотчас же в железнодорожный забастовочный комитет вести переговоры; комитет телеграфировал по линии пропустить вагоны с грузом для завода Машарова, задержанные в пути». Со своими бедами в правление приходили рабочие механического завода Ятеса, фармацевты, бойцы городских боен, сундучники, модистки, портнихи, домашняя прислуга. За содействием в решении спорных вопросов обращались в рабочий клуб представители буржуазии и местные власти.

Вскоре клуб союза рабочих оказывается в центре общественно-политической жизни в Тюмени. Число его членов быстро растет. Если вначале в клубе насчитывалось около 40 человек, то к концу года их было уже около 450. При клубе организуется женский отдел, которым руководила учительница М. П. Захарченко, работали кружки хорового пения, кройки и шитья, драматический, существовала рабочая касса. Средства клуба составлялись из ежемесячных членских взносов и частных пожертвований. Среди тех, кто оказал клубу материальную помощь, были и представители имущих классов. Так, владелец местной типографии В. П. Бурков передал в распоряжение клуба цокольный этаж собственного особняка, а крупный пароходовладелец И. И. Игнатов — большую библиотеку. Не обошел вниманием клуб и тюменский миллионер А. И. Текутьев. Для благотворительных спектаклей он предоставил рабочим сцену своего театра.

Одновременно с социал-демократами заявили о себе и тюменские либералы, группировавшиеся вокруг образовавшегося в те же дни родительского кружка. Первоначально кружок объединял родителей учащихся реального училища и женской гимназии. В ноябре 1905 г. в связи с расширением за счет городской интеллигенции кружок был переименован в семейно-педагогический и фактически превратился в местное отделение кадетской партии. Председателем кружка являлся заведующий землеустроительным отрядом Г. Г. Перфильев.

В Тобольске под влиянием либералов оказался образованный в конце октября 1905 г. «Тобольский союз гражданской свободы» — наиболее массовая общественно-политическая организация в городе. Организаторами и руководителями союза были частный поверенный С. Л. Вилькошевский, издатель газеты В. Ф. Костюрин, поручик запаса Ф. Н. Рошковский, чиновник землеустроительного отряда А. Н. Ушаков и другие. Свою цель союз видел в том, чтобы добиться «действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний, союзов и всеобщего представительства». Действуя легальными средствами, он распространял политическую литературу, устраивал общественные чтения, организовал несколько многолюдных митингов. На первом же из них 2 ноября 1905 г. либералы выступили с резолюцией, в которой говорилось, что «русский народ не может отнестись с доверием к провозглашенным 17 октября свободам, пока видные административные посты будут занимать люди, запятнанные кровью мирных граждан, пока так называемые «политические преступники» будут томиться по тюрьмам и в ссылках и пока хотя бы в одном уголке России господствует усиленная охрана и военное положение».

По инициативе тобольских либералов 15—17 декабря 1905 г. в Тобольске состоялся уездный съезд крестьянских уполномоченных, в котором приняло участие 123 делегата, представлявших 135 сел и деревень 22 волостей Тобольского уезда. Съезд высказался за передачу всей земли и лесов в общенародное достояние, введение земского управления в деревне и ликвидацию института крестьянских начальников.

В Тобольской губернии, как и во всей России, напряженно следили за вооруженной борьбой, происходившей в Москве в декабре 1905 года. У большинства людей отношение к ней было неоднозначным. С одной стороны, восстание московских рабочих вызывало ассоциации со стихийным бунтом, угрожавшим сорвать и без того зыбкую возможность мирного конституционного развития и столкнуть Россию в пропасть разрушительной и бесперспективной гражданской войны, с другой, — оно высветило всю глубину имевшихся в России противоречий и вызывало сочувствие. Обстановку тех дней в губернии лучше всего характеризует телеграмма, которую направил в Петербург тобольский вице-губернатор: «Положение крайне серьезно. В Тюмени имеется до двух тысяч вооруженных революционеров, не позволяющих никого арестовать. В Тобольске... образуется революционная милиция. Имеющимися силами не могу ничего сделать. Промедление в присылке войск повлечет неисправимые последствия».

В конце декабря 1905 г. в южных уездах Тобольской губернии объявляется военное положение. По распоряжению властей закрываются рабочий клуб и семейно-педагогический кружок в Тюмени, запрещается деятельность «Тобольского союза гражданской свободы». Многие руководители и активисты этих организаций оказались в тюрьмах.

Однако партийная работа в губернии не прекратилась. В 1906 г. образуется социал-демократическая группа в Тобольске и социал-демократический кружок в Ишиме, появляются первые эсеровские организации. В Тюмени и Тобольске создаются подпольные типографии.

Значительную часть актива социал-демократических и эсеровских организаций составляли тогда политические ссыльные из Европейской России, поток которых после 1905 г. заметно возрос. Наиболее яркой фигурой среди ссыльнопоселенцев был один из руководителей Петербургского совета Л. Д. Троцкий. В декабре 1905 г. он вместе с другими членами исполкома совета был арестован жандармами и после годичного заключения в тюрьме выслан на «вечное поселение» в Обдорск. До Тюмени арестантов везли по железной дороге, а из Тюмени — на лошадях. 12 февраля 1907 г., на тридцать третий день пути, ссыльные достигли Березова. Здесь Троцкий познакомился с отбывавшим ссылку по делу «Тобольского союза гражданской свободы» Ф. Н. Рошковским, который сразу же предложил ему оригинальный план побега: по реке Сосьва проехать на оленях 700 верст до горных заводов Урала, а там выйти у Богословского завода на узкоколейку, которая смыкается с Пермской железной дорогой.

Друзья научили Троцкого симулировать болезнь и он оказался в больнице, режим которой был совершенно свободным. Врачи разрешали «больному» многочасовые прогулки. Не опасались побега и местные власти, считавшие, что в это время года бежать из Березова просто невозможно. К организации побега Ф. Н. Рошковский привлек крестьянина по прозвищу Козья Ножка, который с помощью подкупленных зырян снабдил Троцкого всем необходимым. Побег удался. Через неделю Троцкий был на Урале, а еще через четыре дня — в Петербурге, где его меньше всего ожидала полиция.

Если социал-демократы и эсеры уделяли главное внимание подпольной работе, то либералы отдавали приоритет легальным формам деятельности. Их активность особенно возросла во время выборов в I Государственную Думу, проходивших весной 1906 года. Выборы были многостепенными. Так, крестьяне сначала выбирали одного представителя от каждых десяти дворов на волостной сход, затем волостной сход выбирал уполномоченных на уездный съезд. Уездный съезд избирал губернских выборщиков. Наконец, крестьянские выборщики вместе с выборщиками от других курий в губернском избирательном собрании выбирали депутатов Думы.

Местные власти делали все возможное, чтобы провести в Думу правых депутатов, не останавливаясь перед фальсификацией итогов голосования и затягиванием проведения губернского избирательного собрания. В результате депутаты от Тобольской губернии в I Государственную Думу были выбраны спустя месяц после начала работы Думы. Ими стали один из руководителей запрещенного «Тобольского союза гражданской свободы» А. Н. Ушаков, тюменский купец С. И. Колокольников, торговец А. Д. Нестеров и тюкалинский крестьянин Т. В. Алексеев. В Думе А. Д. Нестеров вошел в кадетскую фракцию, а остальные примкнули к фракциям «трудовиков» и народных социалистов. В Петербурге в конце мая — начале июня тобольские депутаты оказались свидетелями острых дебатов по проекту аграрного законодательства, предполагавшего принудительное отчуждение помещичьих земель в пользу крестьянства. Этот законопроект не устраивал правительство и 9 июня 1905 г. указом царя I Государственная Дума была распущена.

Ответом на акт самодержавного произвола по отношению к первому собранию народных представителей стало обращение, принятое в Выборге, куда выехала часть депутатов Думы после ее разгона. Население страны призывалось не платить податей, не давать правительству рекрутов. Под выборгским воззванием поставили подписи и тобольские депутаты.

Роспуск I Государственной Думы вызвал острые споры среди ее противников и сторонников. Особенно ожесточенно они проходили в тюменской группе РСДРП, руководители которой после ареста в январе 1906 г. Г. Я. Назарова все более склонялись к конфронтации со своими оппонентами и «вооруженному вмешательству в спор между Думой и правительством». В конце концов это привело к расколу группы и образованию двух самостоятельных организаций — большевистской во главе с М. Т. Мишиным и меньшевистской во главе с В. П. Кацем. Так разногласия, возникшие в 1903 г. на II съезде РСДРП, докатились и до Тобольской губернии.

В этой обстановке в конце 1906—начале 1907 гг. проходила вторая думская кампания. Пользуясь введенным годом ранее военным положением, полиция провела целую серию обысков и арестов среди оппозиционных элементов. За пределы Западно-Сибирского генерал-губернаторства был выслан депутат I Государственной Думы А. Н. Ушаков. За два дня до выборов власти арестовали бывшего народовольца А. С. Суханова, намечавшегося выборщиком от Тобольска. В самый день выборов в губернском избирательном собрании был устранен от выборов выборщик Тарского уезда Ибрагимов, привлеченный к суду за издание либеральной татарской газеты «Ульфет». По распоряжению губернатора закрылись оппозиционные газеты в Тюмени и Ялуторовске. Одновременно тенденциозно подобранные избирательные комиссии фильтровали списки избирателей, вычеркивая из них «неблагонадежных» и, напротив, включая тех, кто по расчетам властей будет голосовать за «правительственных» кандидатов.

Сроки выборов были обнародованы с запозданием и предвыборная агитация была слабой. В Тобольске прошло только одно собрание избирателей, организованное местным отделом монархического «Союза русского народа». По одному-два предвыборных собрания состоялось в Тюмени, Туринске, Кургане и Ялуторовске. В Верхсуерской волости Тюменского уезда крестьяне узнали о выборах буквально накануне, в селе Каменском под Тюменью и того позже — на самом крестьянском сходе. За полчаса до начала известили о выборах крестьян Подгорной волости Березовского уезда. Выборная кампания осложнялась большими расстояниями между избирательными пунктами. Чтобы попасть на выборы в Березово, уполномоченные Обдорской волости проехали на оленях 450 верст, а выборщики из Березова добирались до Тобольска более тысячи верст.

Выборы четырех депутатов во II Государственную Думу закончились в губернии победой демократических сил: лесной ревизор Тарского уезда В. В. Колокольников и бывший губернский агроном Н. Л. Скалозубов относили себя к левым беспартийным прогрессистам, крестьянин Т. В. Алексеев примыкал к «трудовикам», а крестьянин из д. Щучье Тюменского уезда Ф. И. Байдаков считал себя кадетом. По этому поводу тобольские газеты писали: «Несмотря на все тернии и преграды, окраина будет представлена в Думе решительными сторонниками народных интересов».

Депутаты Тобольской губернии оправдали доверие своих избирателей. В. В. Колокольников и Н. Л. Скалозубов огласили в Думе наказ тюменских рабочих. В нем говорилось: «Нужно, чтобы власть государственная находилась в руках свободных избранников народа. Мы, рабочие города Тюмени, надеемся, что вы, господа депутаты, честно и решительно будете бороться с произволом и насилием за волю и счастье народа, за учредительное собрание: только тогда мы, рабочие, и весь угнетенный народ поддержим вашу борьбу с самовластным правительством».

II Государственная Дума проработала недолго. Оказавшись не менее «красной», чем предыдущая, 3 июля 1907 г. она была досрочно распущена. Одновременно правительство объявило об изменении действовавшего избирательного закона по выборам в новую Думу с тем, чтобы сократить присутствие в ней «недостаточно граждански развитых» слоев населения. Этот акт вошел в историю как «третьеиюльский государственный переворот»: он был совершен в нарушение Основных законов Российской империи, согласно которым ни один новый закон не мог быть принят без санкции Думы. Страна вновь возвращалась к самодержавию.

Третьеиюльский переворот означал завершение первой российской революции. Однако 1907 г. никоим образом не был возвратом к 1904 году. В стране стали действовать политические партии и организации, появились первые профсоюзы, выросла заработная плата рабочих и низших служащих, сократилась продолжительность рабочего дня.

В то же время события 1905—1907 гг. показали ограниченность революционных методов борьбы. Постоянные забастовки и политическая нестабильность вызывали недовольство не только у предпринимателей, но и у широких масс населения. Одновременно с ростом заработной платы и сокращением рабочего дня на многих предприятиях снижались объемы промышленного производства, росли цены на основные промышленные и продовольственные товары. Так, в 1905—1907 гг. стоимость продуктов в магазинах Тобольска и Тюмени выросла на 30—35%, увеличилась на 25% плата за аренду жилья. В конечном счете это сказывалось на жизненном уровне тех же рабочих и низших служащих, нарастало их разочарование в революции и желание «пожить спокойно».

1907—1914 гг. стали периодом спада революционного движения. Если в 1905—1907 гг. в Тюмени прошло 49 забастовок, то в 1908—1909 гг. — 13, а в 1910—1914 гг. — 5. Прекратились крестьянские выступления и волнения в учебных заведениях.

Поражение революции вызвало охлаждение интереса к деятельности политических партий. Их численность быстро сокращается, многие организации распадаются. Лишь в Тюмени, куда постоянно направлялись новые политссыльные, сохранились сравнительно большие группы социал-демократов и эсеров. Первая из них насчитывала в начале 1909 г. около 120 человек, имела подпольную типографию и издавала нелегальную газету «Тюменский рабочий». Численность эсеровской организации не превышала 10—15 человек, у нее тоже была своя типография и газета «Трудовой листок».

Однако вскоре охранке удалось завербовать несколько провокаторов, один из которых сумел войти в число руководителей тюменского комитета РСДРП и информировал жандармское управление о работе подпольщиков. Последовавшие затем аресты привели к почти полной ликвидации социал-демократической и эсеровской организаций в Тюмени. В 1910—1914 гг. их деятельность носила в основном эпизодический характер, а с началом первой мировой войны практически прекратилась.

В большей мере приспособились к новым условиям местные либералы. Группы сторонников кадетской партии имелись в Ишиме, Тюмени, Ялуторовске. Они сумели сохранить связи со своими руководящими центрами, поддерживали контакты с другими провинциальными организациями. Немало сторонников кадетов группировалось вокруг редакций газет: «Сибирской торговой газеты», «Вестника Западной Сибири» в Тюмени и «Сибирского листка» в Тобольске. Через периодическую печать можно было вполне реально оказывать идеологическое воздействие на широкие слои населения, а сами редакции превращались в своеобразные организационные центры либералов.

На протяжении межреволюционного периода либеральные группы большое внимание уделяли избирательным кампаниям в Государственную Думу, пытаясь использовать их для усиления собственного влияния и оживления политической жизни. При активной поддержке местной либеральной общественности стали депутатами III Государственной Думы от Тобольской губернии Н. Л. Скалозубов, В. И. Дзюбинский и К. И. Молодцов, которые хотя и считали себя беспартийными, но обычно солидаризировались с кадетами.

III Дума была единственной из четырех Государственных Дум, просуществовавшей положенный по закону пятилетний срок — с ноября 1907 г. по июнь 1912 г. К тому времени сибирские депутаты накопили большой опыт парламентской деятельности и выступали единой боевой фракцией, насчитывавшей 15 членов. Ее работа постоянно освещалась в местной печати, где публиковались отчеты депутатов, их запросы. Этим обеспечивалась гласность работы фракции в Думе и ее связь со своими выборщиками.

Душой сибирской фракции III Думы являлся Н. Л. Скалозубов. Вначале он был членом двух комиссий Думы, а потом четырех — бюджетной, по переселенческому делу, сельскому хозяйству, рыболовству. В. И. Дзюбинский тоже входил в четыре комиссии и подкомиссии Думы, К. И. Молодцов — в одну. Сибирская фракция назначала докладчиков в Думу, обсуждала законопроекты, поправки и предложения, касающиеся Сибири. Н. Л. Скалозубов представил в Думу докладные записки о Северном морском пути и развитии судоходства на сибирских реках, ходатайствовал о строительстве железной дороги до Тобольска. Он добился через Думу отмены смертного приговора М. В. Фрунзе. Как член Думы Н. Л. Скалозубов опубликовал 80 брошюр и статей, 175 депутатских писем. В. И. Дзюбинский выступал в III Думе с речами 98 раз, с докладами — 5, с заявлениями — 3, с комментариями — 11 раз. Он получил 9 замечаний председателем Думы «за излишнюю горячность». К. И. Молодцов произнес в Думе 4 речи, II. Л. Скалозубов сделал 10 докладов.

Группа тобольских депутатов была подлинным народным трибуном. При обсуждении в III Думе проекта закона о всеобщем образовании В. И. Дзюбинский внес поправку увеличить почти на треть государственные кредиты для открытия школ в Сибири. В противном случае, говорил он, «начавшееся в Сибири развитие школьного образования может погибнуть и перед государством встанет во весь рост грозная опасность нравственного одичания населения».

В пропагандистских целях депутаты активно использовали существовавшие в Петербурге общественные просветительные организации — сибирский клуб, землячества, общество изучения Сибири и улучшение ее быта. При участии В. И. Дзюбинского сибирский клуб в 1910—1911 гг. провел 20 многолюдных собраний. При клубе работали совет старшин и 6 комиссий, — библиотечная, труда, экскурсионная, научно-лекционная, театрально-концертная, труда и бюро справок по городам, возглавляемое лично В. И. Дзюбинским. Н. Л. Скалозубов был активистом общества изучения Сибири и улучшения ее быта. Общество занималось просвещением сибирского крестьянства, охраной редких видов животных, научными исследованиями. Особое внимание уделялось изучению быта народов Тюменского Севера.

Относительное спокойствие в тобольской провинции нарушила первая мировая война, в которую Россия вступила в июле 1914 года. В первые ее дни по многим городам и населенным пунктам губернии прокатилась волна германофобии, прошли демонстрации солидарности с правительством. Население с воодушевлением восприняло слова царского манифеста о забвении «внутренних распрей» и об укреплении «тесного единения царя с его народом».

Организованно началась мобилизация, на призывные пункты пришли многие добровольцы из либеральной интеллигенции и крестьян. В 1914—1916 гг. по Тобольской губернии было призвано 223,7 тыс. человек, что составило около 11% населения края. В составе сибирских стрелковых полков и соединений тюменцы храбро сражались на фронте, преимущественно на его северном и западном участках. Десятки солдат из Тобольской губернии стали полными Георгиевскими кавалерами. Двое офицеров из Тюмени были удостоены Золотого Георгиевского оружия — весьма редкого в России знака военного отличия.

9 сентября 1915 г. во время упорного боя сестра милосердия Римма Иванова, бывшая народная учительница Туринского уезда, заменила погибших офицеров и, возглавив атаку, ворвалась в траншеи неприятеля. Вражеский выстрел сразил храбрую девушку. За боевой подвиг она единственной из женщин в России (не считая императриц) была посмертно награждена офицерским орденом Святого великомученика и победоносца Георгия четвертой степени.

Война, однако, тяжело отразилась на экономике Тобольской губернии. Особенно пострадали крестьянские хозяйства, лишившиеся в результате мобилизаций лучших рабочих рук. Значительный урон производительным силам деревни нанесли мобилизация лошадей и реквизиция рогатого скота, сокращение поступления сельскохозяйственных орудий. Из-за нехватки рабочих рук в 1916 г. в губернии числилось беспосевными 12% хозяйств.Военные перевозки нарушили нормальную работу транспорта. Значительная часть товаров сразу же застряла на железнодорожных станциях, а прибывающие с севера на пароходах и баржах грузы — на пристанских складах Тюмени. Стала задерживаться переброска товаров на север. Расстроилась ямская служба и гужевой транспорт, которые при тысячеверстных почти бездорожных пространствах Тобольской губернии имели огромное значение для экономики края.

В результате нарушился оборот товаров, сократился приток в губернию промышленной продукции, а товарное зерно и другие сельскохозяйственные продукты надолго задерживались в сельской глубинке. Целый ряд товаров и материалов вообще исчез с рынка. Так, в городах хлеборобной Тобольской губернии вскоре возникли затруднения с хлебом, хотя почти во всех уездах имелись его значительные запасы от урожаев прежних лет. Нарушение связей с Западной Европой резко сократило вывоз экспортного масла и подорвало маслоделие.

Все это вызывало тревогу в торгово-промышленных кругах губернии. Предпринимателей беспокоил разрыв экономических связей, отсутствие сырья, необходимого для нормального производственного процесса. Многие из них вынуждены были переводить свои предприятия на выпуск военных заказов и обслуживание армии. Для регулирования этого процесса на местах стали создаваться военно-промышленные комитеты, которые оказывали общественную помощь в организации работы тыла и снабжении армии и рассматривались буржуазией как своего рода представительные органы, способные влиять на политику правительства.

В Тобольске и Тюмени военно-промышленные комитеты сумели обеспечить ряд предприятий заказами по производству валенок, полушубков, рукавиц, обуви, походных кухонь и т. д. Завод Машарова изготовлял гранаты, части к снарядам. Однако военно-промышленные комитеты могли обеспечить сделками только предприятия крупной промышленности. Большинство мелких промышленных заведений и кустарей не могло перейти на выпуск военной продукции и сокращало объемы производства. Так, в годы войны почти полностью прекратилось ковровое дело, которым ранее славилась губерния. Значительно упали объемы бондарного, сундучного и ряда других производств.

В годы войны в Тобольской губернии возникли отделения Всероссийских союзов — земского и городского («Земгор»). Председателем «Земгора» являлся известный либерал князь Г. Е. Львов. Благодаря тюменскому купцу и предпринимателю депутату I Государственной Думы С. И. Колокольникову, ставшему затем общественным секретарем князя Львова, «Земгор» быстро укреплял свои позиции в регионе. Инициаторы «Земгора» и его местных комитетов рассчитывали, что концентрируя свои силы, либеральная общественность может воздействовать на правительство и императора. В Тобольске, Тюмени и других уездных городах губернии комитеты союзов открывали госпитали и лечебницы для раненых воинов (самый крупный в здании коммерческого училища в Тюмени, которое возглавлял В. И. Колокольников), проводили благотворительные вечера, сборы от которых шли на нужды армии.

Царская бюрократия отнеслась с недоверием к такой «самодеятельности». Это выразилось в стремлении ограничить деятельность земского и городского союзов во времени («лишь до конца войны»), задачах («только для помощи больным и раненым воинам») и формах организации (запрещалось иметь отделения союзов, кроме главного, губернского и уездных).

Однако поражения на фронте, расстройство экономики и растерянность государственных исполнительных органов власти объективно способствовали объединению промышленных и торговых сил страны. Результатом роста общественного влияния стало образование «Прогрессивного блока» различных организаций и групп в IV Государственной Думе, выступившего с требованием образования «правительства общественного доверия». Вне блока остались лишь крайне правое и крайне левое крыло Думы, причем меньшевики и большинство крестьянских депутатов в общем и целом поддерживали его политическую линию. Образование «Прогрессивного блока» служило не только своеобразным барометром антиправительственных настроений, но и сыграло немаловажную роль в процессе дальнейшего углубления кризиса самодержавной власти и активизации демократического лагеря в России. В одном из полицейских докладов, поступивших в 1916 г. на имя тобольского губернатора, отмечалось, что «все энергичные люди заражены социальными идеями и переустройством государственного порядка управления, считая себя друзьями народа и врагами правительства».

В годы войны вновь оживилось рабочее движение. Только в Тюмени в 1915—1916 гг. прошло 8 забастовок (в 1910—1914 гг. — 5). Нарастала волна крестьянского недовольства. Тобольское губернское жандармское управление в октябре 1916 г. доносило: «Настроение жителей Тюменского уезда крайне тревожное и напряженное, могущее выйти в открытое возмущение». Страна все больше и больше приходила к убеждению, что выход из создавшегося тупика может быть совершен только на путях модернизации всей политической системы России. Важнейшим условием этого являлась ликвидация самодержавного режима.

Date: 2015-12-13; view: 889; Нарушение авторских прав