Глава 25. Дон Луис, должно быть, все же почувствовал почти ощутимое напряжение между племянником и мисс Линдси

Дон Луис, должно быть, все же почувствовал почти ощутимое напряжение между племянником и мисс Линдси, но все с той же учтивой улыбкой продолжал распространяться о красоте ночи, предстоящих развлечениях и важности крепких родственных связей. Лицо его напоминало маску полузакрытые глаза, растянутые в приветливом оскале губы, и Джейк саркастически подумал, что дядя ничуть не изменился за все эти годы, разве что стал еще более алчным и коварным. Должно быть, по‑прежнему строит подлые планы.

Но Джейк знал, чего ожидают от него, поэтому снов, поклонился, наслаждаясь потрясением Анжи и растерянностью Миньон. Недаром он все это время гадал, по мнит ли Миньон их давнюю встречу. Оказалось, нет.

Анжи, как он и ожидал, быстро пришла в себя. Фиалковые глаза потемнели, а губы пренебрежительно сжались в тонкую линию. Черная кружевная мантилья и облегающий корсаж шли ей, эффектно оттеняя белую кожу и блестящие волосы. Она в самом деле неотразима. Неудивительно, что Уокер так ее добивается! Он готов поставить золотой, что лейтенанту не понравится его появление, так что вечер обещает быть весьма интересным.

– Понятия не имела, что ваш племянник вращается в столь светских кругах, – резко бросила Анжи, но старик не подал виду, что заметил иронию.

– Не удивлен, что вы встречали Диего раньше, донья Анжела, потому что его хорошо знают в этих местах. Мой племянник успел прославиться по всей округе. – Дон Луис снова улыбнулся, но глаза остались холодными. – Теперь он навещает меня только раз в год, хотя совсем недавно часто приезжал к старому дядюшке.

– Вряд ли тебе стоит входить в подробности, – заметил Джейк по‑испански и, поймав вопросительный взгляд дона Луиса, процедил сквозь зубы: – Может, желаешь объяснить дамам, почему именно я не стремлюсь видеть тебя чаще? Давай! Хоть раз не солжешь!

Дон Луис пожал плечами и, предложив Миньон руку, попросил оказать честь и потанцевать с ним.

– Если мои старые кости не подведут. Но я оставлю быстрые танцы молодым и умоляю вас о терпении, донья Миньон. Просто невозможно поверить в то, что вы мать взрослой дочери! Я помню вас совсем девочкой, словно все случилось вчера. – И, все еще улыбаясь, погладил ее пальцы: – Совершенно непонятно, кто из вас прелестнее.

Джейк перехватил неприязненный взгляд Анжи, направленный в спину матери, и пробормотал:

– Думаю, вам вряд ли захочется танцевать.

– Не буду обременять вас, Диего, поскольку думаю, что моя бальная книжечка будет заполнена и без вашей помощи.

– Верным поклонником лейтенантом Уокером, вероятно?

– По‑вашему, он единственный, кто пригласит меня? – взорвалась Анжи.

– Нет, просто спрашиваю.

– Спрашиваете? Или это такая манера приглашения? В устах такой личности, как вы, даже стихи звучат проклятиями!

– Совсем забыл, какая ты мегера, Анжи! – ухмыльнулся он. – Знаешь, я, кажется, скучал по тебе.

– Я так и думала, – бросила девушка, поводя плечами Камешки в гребне, отражая свет фонариков, словно сыпали искры на ее волосы. – Похоже, вы забыли, что обзавелись невестой?

– Господи, Анжи, ты прекрасно знаешь, что это неправда И когда в ответ глаза девушки широко раскрылись, сокрушенно покачал головой:

– Только не говори, что поверила! Я знаю Риту с самой детства, и ее судьба мне небезразлична, но я еще не готов жениться. Ни на ком, – подчеркнул он, стоило Анжи от крыть рот.

Немного подумав, девушка пожала плечами.

– В таком случае жестоко и дальше оставлять ее в уверенности, будто свадьба все‑таки состоится.

– Она и сама все понимает. Скорее всего просто тебя дразнит. Вижу, это ей удается.

Слегка поколебавшись, Анжи коротко рассмеялась:

– Мне и вправду стоит держать с ней ухо востро, особенно после всех ее выходок. Ну и идиоткой я, должно быть, кажусь!

– Рита способна быть весьма убедительной, – заверил Джейк, склонив голову набок. – И хотя ненавижу признавать правоту дядюшки, может, нам действительно следует потанцевать? Не совсем прилично стоять так, у всех на виду, без дуэньи.

– Не находишь, что оберегать меня немного поздно? – язвительно бросила она, но все же позволила ему увлечь себя на площадку, где другие пары как раз начинали кружиться в вальсе под бдительными взглядами родителей и дуэний.

Джейк заметил мать Анжи, стоявшую с доном Луисом на другом конце комнаты. Оба были слишком поглощены беседой, чтобы обращать внимание на Анжи, и Джейк впервые задался вопросом, насколько хорошо они знают друг друга.

Судя по всему, совсем неплохо.

Джейк нахмурился, вспомнив недавнее предупреждение Джима Паттерсона:

– Дон Луис сделает все, чтобы наложить лапы не только на «Дабл Икс», но и акции медного рудника. Если ему это удастся, он практически станет хозяином всего Нью‑Мексико. Не спускай с него глаз, Джейк. Он совершенно аморален, жесток и полон решимости. Опасное сочетание.

– Одно дело – продавать оружие индейцам, но ему придется убить обеих наследниц, чтобы завладеть ранчо и рудником, а в этом случае подозрение сразу падет на него. Пусть мой дядя и негодяй, но при этом не настолько глуп, чтобы рисковать попасть в тюрьму или на виселицу. Паттерсон поднял брови:

– Существует немало способов избавиться от нежелательных наследников, не возбуждая лишних толков, Джейк. У Луиса всегда найдется тот, кто сделает за него грязную работу. Можно подумать, это впервые! Да ты и сам все знаешь!

Паттерсон был прав. Ему лучше других известно, как действует дядюшка. Что ему нужно? Пытается сделать Миньон Линдси пешкой в очередной подлой игре? На него это похоже.

Вальс закончился, и Джейк остановился. Анжи, по‑видимому, чувствовала себя неловко, и Джейк на мгновение забыл, что должен следить за Луисом. Вместо этого он смотрел на нее, любуясь игрой света на милом лице. И снова вспомнил, как она билась под ним, забывшись в порыве страсти, как нежна и мягка ее кожа, как возбуждали его ее стоны… Нет, лучше не думать об этом, иначе все начнется сначала и ему уже не совладать с собой.

– Хочешь лимонада? – резко спросил он, и ее глаза как‑то странно блеснули.

– Джейк, что ты делаешь здесь? Скажи правду.

– Сегодня день рождения дядюшки. Я уже говорил, он каждый год ожидает моего приезда.

– Но ты с ним в ссоре. Я слышала, как об этом толковали, только не знала, что имели в виду именно тебя. Говорят у вас старая вражда, верно?

Джейк выругался про себя.

– Да, но это тебя не касается. Это мое дело.

– Ты же все знаешь о моих делах, почему мне нельзя знать о твоих?

– Если не возражаешь, я предпочел бы не обсуждал свою личную жизнь посреди людного общества, Анжи. Господи, да не смотри ты на меня так!

Не переставая что‑то говорить, он повел девушку в тень притиснул к покрытой зеленью колонне, поддерживавшей верхнюю галерею, и положил ей руки на плечи.

– Джейк, что… – растерянно начала Анжи. Но он, к собственному величайшему удивлению, нагнулся и поцеловал ее, заглушив тихий протестующий звук. Молния желания пронзила его, и Джейк немедленно понял, какую ошибку совершил. Слишком просто мечтать об изящном душисто» теле Анжи, вместо того чтобы выполнять задание Паттерсона; слишком соблазнительно забыть на время, что он должен следить за гостями и выяснить, кто из них сообщник дяди.

Но несмотря на все благие намерения, Джейк прижал Анжи к себе и, ощутив упругость груди, потерял разум. Из головы мгновенно вылетели все соображения о важности ею миссии. Ее глаза таинственно поблескивали, а губы зовуще приоткрылись.

– Джейк, я…

– Не сейчас, – невнятно пробормотал он и снова поцеловал ее, на этот раз крепче, и, услышав, как тяжело она дышит, понял, что пора остановиться. Едва Джейк поднял голову, как Анжи прошептала:

– Почему ты вернулся?

Джейк опустил руки и со вздохом сожаления отступил.

– Не спрашивай ни о чем, Анжи. Единственное, чего мне хочется, – взять тебя прямо сейчас. Согласись, было бы несколько неудобно, если бы нас застали на месте преступления. Но если ты хочешь…

– Ты всегда говоришь ужасные вещи, – негодующе начала она, но Джейк поймал ее за руку и впился в рот. Когда на этот раз он отпустил девушку, она не стала протестовать, не убежала. Только слегка припухшие губы были свидетелями недавних ласк. Музыканты заиграли громче, и Джейк узнал испанскую балладу, часто слышанную в детстве. Гитары рыдали, рожки всхлипывали, выпевая мелодию о потерянной любви и безжалостной судьбе, и Джейк с сожалением вернулся к реальности.

– Анжи, мне нужно кое с кем встретиться, но мы должны поговорить позже, если ты способна обменяться тремя словами без ссор и споров.

– Не могу обещать, – покачала головой Анжи, поправляя сбившуюся мантилью. – Может, лучше подождать до завтра?

– Нет. Что, если мне придется уехать ночью? Встретимся у фонтана, в заднем саду, ближе к полуночи. Если не придешь, я все пойму.

– Неужели? – Девушка горько усмехнулась. – Подумаю, соглашаться или нет.

– Анжи, черт побери, – нетерпеливо бросил он, – у меня нет времени объясняться, особенно потому, что твой верный защитник направляется к нам, но нам необходимо объясниться. Ты будешь там или нет?

– Буду. Не исключено, что опоздаю, но буду обязательно. Дождись меня.

Он тут же исчез, растворившись в тени и оставив ее одну под низкой крышей галереи, тянувшейся по всей стене асиенды. Анжи нерешительно посмотрела ему вслед и по лицу вставшего перед ней Темпа поняла, что и он заметил соперника.

– Что здесь делает Брейден? – резко спросил он, и его осуждающий тон мгновенно вывел Анжи из себя..

– Пожалуй, вам следует задать этот вопрос его дяде, – взорвалась она, и Темп удивленно уставился на нее.

– Мне казалось, что они в ссоре.

– Не знаю, – окончательно обозлившись, выпалила Анжи. – Почему я вечно обо всем узнаю последней? Как вы могли не сказать, что Джейк Брейден – родственник дона Луиса?!

Темп мгновенно насторожился:

– Не думал, что это для вас важно. Вы даже не были знакомы с доном Луисом до сегодняшнего дня, и какое значение имеет его родство с Брейденом?

– Не такое, о котором вы подумали, – солгала Анжи. Просто мне надоело вечно оказываться в дурочках из‑за собственного невежества.

Немного успокоившись, Темп улыбнулся ей. Сейчас он показался Анжи необычайно красивым в синем кавалерийском мундире с начищенными медными пуговицами и желтыми нашивками. Будь все по‑другому, она могла бы выйти за Темпа и жить счастливо, но теперь слишком поздно. Она сама выбрал, свой путь и, как бы ни боролась со своим влечением, мгновенно таяла в объятиях Джейка, хоть это сводило ее с ума.

– Так вы оставили мне танец, Анжи?

– Целых два.

Она взяла Темпа под руку и позволила проводить себя в ярко освещенную гостиную, где к началу танцев сдвинул всю мебель. Мать все еще беседовала с доном Луисом и каким‑то незнакомцем, стоя в небольшой нише на противоположном конце комнаты. Никто, казалось, не замети, отсутствия Анжи, да она почти никого здесь и не знала.

Танцуя с Темпом веселый рил, она наконец заметила Рит;, флиртовавшую с молодым человеком, одетым почти так же как Джейк. Темно‑розовое платье с широкой юбкой, круглым вырезом и пышными рукавами очень шло к ее смуглой коже и смоляным волосам.

Только когда рил свел их вместе, Рита увидела сестру и не преминула поинтересоваться:

– Ну, как тебе понравился племянник дона Луиса? Анжи умудрилась беспечно хмыкнуть и, ловко переступая ногами в такт мелодии, бросила:

– Кажется, мы уже встречались раньше.

Рита засмеялась и сжала пальцы Темпа, меняясь партнерами. Анжи осталась с молодым испанцем. Они промчались по своеобразному туннелю, образованному поднятыми руками танцующих, и снова расстались, чтобы встать в самом конце линии и хлопать в такт.

Темп бросил на нее быстрый взгляд и пожал плечами, но Рита, смеясь, подхватила его и повторила па. Неприязнь Анжи немного уменьшилась. По крайней мере Рита отвлекает Темпа, хотя ни за что не сделала бы этого, знай она о свидании сестры с Джейком Брейденом.

Позднее она с удовольствием сбежала от назойливой музыки, смеха и невыносимой духоты и с радостью обнаружила, что задний сад с фонтаном был почти пуст. Только едва г слышный шепот свидетельствовал о том, что еще кому‑то захотелось назначить здесь свидание, оставшись при этом невидимым. Самое лучшее укрытие для любовников! Идеальное место для встречи.

Анжи медленно пошла по изразцовой дорожке, рассматривая пышную растительность, заткавшую стены и решетки. Вода тихо плескалась в чаше фонтана, тонкой струйкой изливаясь изо рта большой каменной рыбы.

Странно, что на такой бесплодной земле, изуродованной оврагами и ущельями, может оказаться достаточно воды для фонтана. Но может, на асиенде, как и на «Дабл Икс», тоже бьет подземный источник, спасающий людей и скот во время засухи? Большинство коров и быков можно спасти, скрупулезно экономя живительную влагу. В этой стране ручьи гораздо ценнее золота.

Девушка, нахмурившись, легонько провела рукой по резному бортику фонтана. Она пробыла в Нью‑Мексико уже две недели, но решение остаться только окрепло. Что именно так ужасает и гнетет ее мать? Что в этой стране такого отвратительного? О да, Анжи перепугалась, когда заблудилась, но ведь сумела самостоятельно найти дорогу домой, не так ли? А эти постоянные слухи о бесчинствах индейцев… она еще не встречала того, кто бы за последнее время подвергся нападению! Похоже, все эти страхи преувеличены. Все больше фортов строится, все больше индейцев попадает в резервации.

И местность постепенно становится цивилизованной, тем более что у немалого количества людей хватает мужества селиться здесь, на необжитых просторах, воздвигать города и создавать фермы. Когда‑нибудь там буде. все: вода, газовое освещение, и новые поселенцы потянутся на Запад.

Но как ни странно, Анжи совсем не хотелось, чтобы это день поскорее настал. Ей нравилась дикая, ничем не испорченная природа. Непонятно почему, но разница между Нью‑Мексико и крохотной деревушкой Сен‑Дье, где она провел,! так много лет, поистине огромна. Может, из‑за того, что там люди жили устоявшейся жизнью, зная почти наверняка, что будет завтра, послезавтра и через год. Что после смерти земля перейдет детям, а потом и внукам, как было заведено испокон веку. Здесь же царил дух авантюризма, любви к свободе и приключениям, и она наконец поняла, что испытывал Джон Линдси, бывший кем‑то вроде азартного игрока, которым ставит на карту все, ежеминутно рискует собой, чтобы подогреть бурлившую в жилах кровь.

Ночной ветер шевелил края мантильи, охлаждал разгоряченное лицо. Нестройные звуки музыки врывались в тишину: это сразу два оркестра «марьячес» соревновались за благосклонность публики. Правда, звуки становились вес тише, по мере того как девушка удалялась от главного дома.

Время шло, и ей уже начинало казаться, что Джейк не при дет. Кстати, где он был весь остаток вечера? Анжи больше не видела его, хотя с удивлением заметила Дейва Логана, облаченного в костюм‑тройку, сидевший на нем как на корове седло Выглядел Логан при этом довольно жалко и, очевидно, чувствовал себя не в своей тарелке. Правда, он перекинулся с Анжи двумя словами, спросил, приехала ли Бетт, и тут же исчез.

Отправился на поиски горничной? Что ни говори, а он определенно уделял ей внимание во время путешествия, хотя всегда держался на почтительном расстоянии, чем доводил Бетт едва не до слез.

Анжи невольно улыбнулась этому воспоминанию, но тут охнула, когда от темнеющего куста отделилась тень и заскользила к ней. Она уже хотела было повернуться и убежать, но тут же узнала Джейка.

– Ты испугал меня, – попеняла она, когда он подошел ближе.

– Что поделаешь, не мог же я кричать во весь голос. Это просто невежливо по отношению к тебе.

– С каких это пор ты стал беспокоиться о приличиях?

– Когда понял, как грубо ты себя ведешь. Мне это не понравилось, – насмешливо протянул он, и девушка пренебрежительно усмехнулась.

– Ты именно поэтому пригласил меня сюда? Чтобы оскорблять?

– Нет.

Он одним движением притянул ее к себе. От неистового, головокружительного поцелуя у Анжи подогнулись колени и все бунтарские мысли мгновенно испарились. Но Джейк тут же разжал руки, и Анжи бессильно опустилась на бортик фонтана, растерянно глядя в его лицо, едва очерченное лунным светом.

– Я позвал тебя, чтобы предупредить, – резко пробормотал он.

Страсть, вспыхнувшая было в глазах девушки, сменилась недоумением:

– Предупредить? Насчет чего?

– Не вдаваясь в подробности, скажу только, что ты в опасности, потому что есть бесчестные люди, желающие любой ценой завладеть твоими землями.

Анжи на мгновение лишилась дара речи, и прошло несколько минут, прежде чем она, недоуменно покачав головой, прошептала:

– Но это чистый вздор! Не могут же они ее украсть?

– Могут. Черт побери, Анжи, не будь дурочкой. Существует немало способов лишить прав законного владельца. Подлецы всегда добиваются того, чего хотят.

– Но кто и почему хочет завладеть моей землей?

– Подавая заявку на эту территорию, Джон знал, что ее богатство кроется не только в пастбищах. Гораздо важнее рудник «Санта‑Рита», и ходят слухи о том, что в горах есть золото. И что самое важное, на «Дабл Икс» есть глубокая природная скважина, которая дает более чем достаточно воды и для людей, и для скота. Сама земля не имеет такой ценности, как эта скважина, потому что без воды все остальное не стоит и цента.

– Но это еще не объясняет…

– Слушай, Анжи, у меня нет времени спорить с тобой. Мне нужно уезжать, или я сам проводил бы тебя домой. Возьми Риту и мать и попроси Уокера немедленно доставить тебя на ранчо, только изобрети какой‑нибудь подходящий предлог для отъезда, чтобы не возбуждать подозрений.

– Ты рассуждаешь так, словно они…

– Здесь? – докончил он за нее. – Именно. Если сведения, которые я добыл, верны, вскоре в Нью‑Мексико разразится настоящий ад. Некоторые из гостей не доберутся до дома живыми. Не хотелось бы, чтобы ты стала одной из них.

– Джейк… если это правда, почему ты не расскажешь всем?

– Пустая трата времени. Я уже сообщил тем, кто наверняка меня послушает, а остальные… придется им узнать на собственной шкуре. Вы с Ритой в смертельной опасности, Анжи. Да не будь ты идиоткой и послушайся! Вы наследницы Джона Линдси, и если обе исчезнете или умрете, земля достанется тому, у кого больше денег и наемников.

Анжи вскочила:

– Немедленно расскажу маме и посоветуюсь, что делать.

– Нет! – Он схватил ее за руку и развернул к себе. Даже в полумраке было заметно, как напряжено его лицо. – Пожалуйся матери, что внезапно заболела и хочешь немедленно вернуться. Но обо мне ни слова.

– Почему?

Джейк нетерпеливо дернул уголком рта. На его щеке внезапно прорезалась глубокая морщинка, и Анжи отчего‑то поняла, что он считает, будто мать каким‑то образом замешана во всем этом. Вырвав руку, она негодующе воскликнула:

– Ты не смеешь! Мама никогда не позволит принести кого‑то в жертву только ради того, чтобы избавиться от этой земли! Сущий вздор! О, только последняя дурочка могла вообразить, что ты способен на благородный поступок! Я просто зря потратила время…

Но Джейк снова стиснул ее руку, не давая уйти.

– Твою мать используют, Анжи, – хрипло бросил он. – Как тебя и Риту. Поверь, ты горько пожалеешь, если не послушаешь меня. На твоей совести будет их смерть… если сама к тому времени останешься жива.

Девушка, раздираемая сомнениями, нерешительно уставилась на него. Какие у нее основания доверять этому человеку? Хотя до сих пор он никогда не лгал ей, все же, несомненно, утаивал какую‑то часть правды или умалчивал о самом важном. С чего бы именно сейчас такая искренность?

Словно догадавшись, о чем думает Анжи, Джейк тихо сказал:

– Я не могу открыть тебе подробности или факты, но даю слово, что никогда не допустил бы, чтобы с тобой что‑то случилось, особенно если в силах заранее все предвидеть и предупредить.

Ей отчаянно хотелось верить ему. Но в прошлом Джейк не раз ранил Анжи и сейчас, вполне возможно, имеет свои, темные, причины запугивать ее.

Он снова потянулся к ней, но вместо того чтобы схватить в объятия, притянул к себе и прошептал в пересохшие от волнения губы:

– У тебя просто нет иного выхода.

Анжи закрыла глаза. Руки ее сами собой обвили его шею, и он снова принялся целовать ее. Она не замечала, что край бортика больно впивается в бедра, ощущая только сладость его поцелуя, жар руки, ласкающей грудь сквозь кружевной корсаж. Услышав тихий звук рвущейся ткани, она вздохнула и подумала, как хорошо, что сегодня на ней не парижское любимое платье.

Джейк подхватил ее на руки и понес сквозь чащу сада в крохотную уединенную беседку, выстроенную из кедровых досок, наполнявших воздух смолистым ароматом.

Опустив девушку на пол, Джейк встал на колени. Лунный свет крошечными квадратиками падал сквозь решетчатый потолок и неясными бликами ложился на ее платье.

Анжи скорее почувствовала, чем увидела, что глаза Джейка снова превратились в жидкое золото.

– Останься у меня хоть немного здравого смысла, – тихо признался он, – я немедленно отвел бы тебя к матери.

– Да. Будь у тебя хоть немного здравого смысла, – согласилась Анжи с ленивой чувственной улыбкой, одновременно зовущей и дразнящей, и Джейк, не в силах устоять, схватил ее в объятия.

Было нечто невыразимо эротическое в их любовных играх на полу беседки под слабый звон воды в фонтане. Джейк ласкал ее медленно, не торопясь, сняв мантилью и расстегнув пуговицы корсажа так же ловко и быстро, как Бетт. И когда Анжи осталась в одной белой шелковой сорочке, присел на корточки, откровенно ею любуясь.

– Господи, точно такой ты мне снилась, – прошептал он. – Но так значительно лучше. По крайней мере я могу тебя коснуться, ощутить под пальцами мягкую кожу, слышать, как ты мурлычешь, когда ласкаю тебя здесь… и здесь. Да, amante[18], именно так.

Его руки словно сами находили особо чувствительные местечки на ее теле, зная, когда остановиться, оставив ее желать недостижимого… Она потянулась к нему, и он навис над ней, отсекая свет, а когда вошел в нее и стал двигаться, проникая все глубже с каждым выпадом, Анжи смутно подумала, что, должно быть, так же безумна, как он, если пошла на такое. Но похоже, стоит им встретиться, как дальнейшее неизбежно.

– Querida… te qiero…[19]

Гортанный, почти неслышный шепот будоражил Анжи Твердые губы нашли мочку ее уха, щеку, завладели губами в исступленном поцелуе, заставившем Анжи забыть все, кроме этой минуты и человека, который так хотел ее.

Их слияние было диким, бешеным под мягким ветерком, овевавшим полуобнаженные тела, луной, смотревшей сверху, и Анжи знала, что экстаз, который способен пробудить в ней этот мужчина, не сравним ни с чем на свете. Ни с одним, самым искусным любовником она не переживет ничего подобного.

Анжи отдалась потоку наслаждения и со всхлипом выгнула спину, запустив руки в жесткие темные волосы, ловя ритм его движений встречным движением бедер. Он продолжал раз за разом погружаться в ее лоно, убыстряя толчки, унося ее за собой в темную бездну страсти.

Гораздо позже, когда она вынырнула на поверхность, он снова обнял ее, и Анжи уткнулась головой в его плечо, слушая, как его дыхание из неровного становится мерным и глубоким.

Но тут Джейк вздрогнул и приподнялся, вглядываясь в темноту. Анжи ощутила, как напряглось его тело под ее ладонями.

– Джейк? Что случилось?

Ей было так хорошо, хотелось вечно оставаться в этой уютной тьме, но когда он выругался и вскочил, вдруг стало не по себе.

Он принялся лихорадочно шарить по полу в поисках одежды и, разогнувшись, сухо приказал:

– Немедленно оденься, Анжи. И оставайся здесь, пока я не приду за тобой.

– Что… ты о чем?

Уже по‑настоящему встревожившись, она села, поспешно натянула платье и принялась возиться с пуговицами.

– Неужели не слышишь?

До нее доносились негромкие взрывы и крики, но гостей предупредили, что будет фейерверк, поэтому Анжи не придала этому значения.

– Петарды?

– Господи, Анжи! – раздраженно взорвался Джейк, натягивая сапоги. – Это перестрелка! И если она не входит в программу развлечений, в чем я сомневаюсь, похоже, на ранчо явились незваные гости. А я без оружия… следовало бы не слушать дядюшку и взять револьверы.

Анжи, забыв о чулках и мантилье, вцепилась в него.

– Не оставляй меня здесь!

– Тут ты в большей безопасности, чем в доме. Нападающие первым делом бросятся туда. Сиди тут и не выходи, пока кто‑нибудь не придет за тобой, поняла? Не шуми, и никто не узнает, где ты.

– Это индейцы?

– Ружья у всех одинаковы. Пока трудно сказать, – сухо отозвался он, выглядывая наружу.

– Джейк…

Он сжал ее плечи, снова поцеловал, крепко и наспех, и тут же выскочил из беседки, мгновенно растворившись во тьме. Только серебряная тесьма испанского костюма все еще поблескивала во мраке, и Анжи, опустившись на пол, припала глазом к решетке и долго смотрела вслед, пока Джейк не исчез окончательно.

Господи, что же ей делать?

Анжи молилась, чтобы мама и Рита уцелели… Неужели это действительно индейцы? Она вспомнила слышанные рассказы, истории о жесточайших насилиях, убийствах, грабежах и затрепетала от ужаса.

«Нет, – с мрачной решимостью думала она, – нельзя поддаваться этому унизительному, тошнотворному страху, нельзя!»

Но сдержать слово было труднее, чем казалось. Девушка вздрагивала при малейшем шуме и сжималась, заслышав очередные выстрелы и дикие вопли. Живы ли ее родные? Что с мамой? С Бетт и Ритой? О, если бы она только сумела увидеть своими глазами, что происходит, добраться»до дома…

– Анжи!

Девушка встала на четвереньки и снова припала к дырочке. К беседке мчался высокий мужчина… на Джейка не похож. Девушка с бешено бьющимся сердцем вцепилась в решетку, пытаясь увидеть лицо приближавшегося человека.

– Анжи, вы здесь? Ответьте, ради Бога!

Он был уже почти у беседки, когда лунный свет упал на светлые волосы и отразился от медных пуговиц. Темп!

– Я здесь! – всхлипнула девушка, едва не плача от облегчения. Она с трудом поднялась на ноги и, поковыляв к выходу, почти упала в его объятия.

– О да, это я! Темп… все кончено? Они ушли? Что происходит?

Темп, прижав ее к себе, принялся укачивать, как ребенка. Он все еще не успел отдышаться и опомниться, но, очевидно, думал не о себе, а об Анжи.

– Господи, Анжи, я повсюду вас искал! Если бы дон Луис не догадался, где вы можете быть… С вами все в порядке? Какого дьявола вы делаете здесь одна?

Анжи, разумеется, вовсе не собиралась объяснять ему истинную причину, приведшую ее сюда, и поэтому всего лишь покачала головой.

– Пряталась. Кто напал на нас?

– Похоже, это один из тех молниеносных набегов, которыми славятся индейские шайки, и, думаю, они получили по заслугам, – мрачно сообщил Темп. – Ворота были закрыты, а пожары, вызванные зажженными стрелами, тут же были потушены. К сожалению, вряд ли им дали достойный отпор, поскольку почти все мужчины к тому времени были пьяны, но могло быть хуже.

– А мама? Бетт и Рита? Что с ними?

– Они находились почти у дома и успели благополучно туда добраться. Рад, что у вас хватило присутствия духа остаться тут. Кто знает, что вышло бы, попытайся вы пробраться назад. Часть негодяев перебрались через стены и успели похитить несколько человек, прежде чем их заметили и подстрелили. К сожалению, невозможно расставить стражу по всем стенам, и я удивлен, что дон Луис не удвоил количество часовых. Вероятно, посчитал, что индейцы не посмеют напасть в присутствии стольких людей.

– Видимо, он ошибался.

– Верно, – выдохнул Темп, легонько прижав ее к себе. – Пойдемте. Пора возвращаться. В доме безопаснее, чем здесь.

Анжи, все еще вздрагивая, взяла его под руку, и они отправились назад, стараясь держаться в тени.

Как только они ступили на изразцовую дорожку, ведущую к фонтану, сзади внезапно послышался шум, и Темп быстро обернулся, одновременно поднимая револьвер и отталкивая Анжи к стене. Раздался противный тупой стук, кто‑то вскрикнул, и Анжи не веря глазам с ужасом увидела, как Темп медленно валится на землю. Из груди торчала стрела. Револьвер покатился к ногам Анжи. Девушка на четвереньках подползла к лейтенанту.

– Темп… о Боже, Темп, ты можешь говорить? О, пожалуйста, не умирай, пожалуйста…

Она скорчилась рядом с ним, схватилась за древко стрелы, потянула и услышала душераздирающий стон. Какое счастье! Значит, он не погиб!

– Лежи спокойно, Темп, я побегу за помощью.

Он попытался приподняться, удержать Анжи, но та толкнула его назад, задев при этом револьвер. Пальцы ее машинально сжали рукоять.

– Анжи… – прохрипел он, и девушка нагнулась было ближе, пытаясь прислушаться, но тут сзади что‑то зашуршало.

Анжи повернула голову, истерически вскрикнула при виде выросшей сзади тени и не задумываясь выстрелила. Пронзительный вопль разорвал ночь, и другой человек немедленно набросился на нее и выбил оружие. Револьвер закувыркался по песку, и девушка принялась отбиваться что было сил. Неизвестные перебрасывались гортанными фразами и резкими междометиями, и силы были явно неравны, но Анжи продолжала брыкаться и царапаться, хотя ноги путались в длинных складках юбки.

Паника туманила голову. Ее наверняка убьют и бросят труп рядом с несчастным Темпом.

Ее руки скользили по скользкой от жира коже, в нос бил неприятный запах, а перед ней маячило грубо раскрашенное лицо.

Индеец отстранился и ударил ее по лицу так сильно, что голова бессильно дернулась. Кажется, кто‑то поднял ее… ужасно тошнит… несут куда‑то…

Она смутно поняла, что ее перебрасывают через стену и кто‑то другой подхватывает ее.

Потом была долгая тряска на несущейся куда‑то лошади, и она лежит на седле лицом вниз, так что ошметки грязи и травинки летят в глаза… Как противно пахнет сыромятной кожей… Всему конец…