На все воля божья

Я уже говорила, что творческий подход требует доверия. Чтобы ребенок вам доверял, нужно уменьшить контроль. Но мы же родители, мы же отвечаем за все, разве не так? Нет, не за все. Мы принимаем решения, слушаем детей и действуем так, как нам кажется разумным. Но в основе всего этого лежит вера, что нами, каждым нашим движением кто‑то руководит, вера, что на самом деле наши действия правильны, вера в то, что Бог – надежная опора для нас.

Мы не привыкли думать, что желание Бога для нас и наши внутренние мечты совпадают. Мы скорее склонны считать, что задумка Бога относительно нас и наше собственное желание противоречат друг другу. Общество постоянно твердит нам, что жизнь трудна. На самом деле верно обратное: жизнь прекрасна. Поверьте в волшебство. Живите и творите. Ни мы, ни наши дети никогда не бываем одиноки. Мы не можем быть для ребенка абсолютно всем, но мы можем верить в то, что на наших детей снизойдет благодать. Мироздание поддержит их творческие усилия. Наши самые истинные желания для себя и своих детей – это и есть планы Бога на нас.

Когда Доменике было лет одиннадцать‑двенадцать, она ходила в самую обычную школу в Чикаго. Я ее специально туда перевезла, чтобы она не была в центре внимания. Ее отец в то время становился все более известным. Он снял фильм «Последнее искушение Христа»[23], который произвел много шума, и шум этот все‑таки достиг Чикаго. Одноклассники Доменики начали ее дразнить. Сначала ситуация не казалась мне серьезной – в конце концов, они еще слишком малы, чтобы что‑то понять, считала я, скорее всего, они просто наслушались того, что говорили о фильме их родители. Но сколько бы им ни было лет, одноклассники изводили Доменику, и каждый день она приходила домой в слезах. Она чувствовала себя изгоем и при этом старалась защитить доброе имя отца. К счастью, ей попался чуткий учитель Джефф Торнтон, который однажды вызвал меня и рассказал, что Доминику обижают в классе. «Я делаю все, что в моих силах, – сказал он, – но я не так много могу. Боюсь, она слишком сильно выделяется на фоне остальных, и это их злит».

После разговора с мистером Торнтоном я начала обдумывать, что делать дальше. Нашлись две школы, где родителей остальных детей также были личностями известными. Я выбрала частную школу Фрэнсиса Паркера как оптимальный вариант. Мы с отцом Доменики решили, что в этой школе ее художественным склонностям будут уделять больше внимания, и перевели ее туда. В этой школе она заинтересовалась технической стороной театральных постановок, училась ставить звук и свет в спектаклях. Там же ей понравился мальчик по имени Тони Френзель, он был постарше, и мне тогда казалось, что она еще слишком мала, чтобы с кем‑то встречаться. Через двадцать лет Тони нашел Доменику через интернет. Он пригласил ее на обед, они начали встречаться, а потом поженились. «Представляешь, мам, я ему понравилась еще тогда, в очках и брекетах!» – воскликнула она.

Творчество, как и человеческая жизнь вообще, начинается в темноте. Нас ведет что‑то более великое, чем мы можем осознать, и мы должны позволить ему вести нас. Творчество зарождается из тайны, и нам нужно уметь доверять этой тайне. Мы должны размышлять и давать детям время и пространство для размышлений, а не пыхтеть, как маленький паровозик, по проторенной дорожке. Наша задача – разбудить самое лучшее в наших детях. Пусть это лучшее прорастает в таинственной темноте. Вы можете показать детям варианты, направления роста, но пусть они сами выбирают свой собственный путь. Мы все рождены творческими людьми, поэтому наша задача – творить.

Сейчас моя милая внучка Стефания Роуз Френзель напоминает мне о том, что нужно быть открытой прекрасному, нужно пригласить в сердце тайну. Когда я держу ее за крошечную ручку, я всегда помню: я не Бог. И мне не надо им быть.