Вербальные коды русских азбук

Вопросы:

1. В чем состоит текстообразующаая функция алфавита?

2. Вчем заключается культурный код русских азбук в допетровскую эпоху?

3. Как изменяется этот код в дореволюционную эпоху?

4. Какие модели поведения заложены в современных азбуках?

Универсум, отраженный в алфавите и воплощенный в библейском изречении «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь…» (Откр.1:8), которое является сакральным наименованием Бога и символам Бога как начала и конца всего сущего, кодируется визуальными и вербальными кодами, которые находятся в отношениях дополнительности и должны обеспечивать полную и адекватную передачу и декодирование информации.

Под термином азбука мы подразумеваем два явления в истории русской культуры, появившиеся последовательно и позднее находящиеся в иерархических отношениях «одно входит составной частью в другое». Во-первых, азбука – это система графических знаков для обозначения звуков русского языка, в этом значении совпадает с греческим по происхождению термином алфавит). Во-вторых, это пособие для научения письму и чтению, в этом значении совпадает с термином букварь. При этом азбука во всех значениях по замечанию Ю. С. Степанова «… есть одновременно код и текст, излагающий этот код. … Можно сказать, что алфавит – это матрица, «форма для отливки», переливающая собственные признаки букв – в частности, имена букв – в новую систему. Одной из сторон этой системы является то, что она представляет собой текст. Алфавит – мощный и типологически очень древний текстообразующий фактор^[50].

Вероятно, во всех письменных традициях принято придавать повышенный, символический статус буквам, посредством которых формируется, фиксируется, создается и передается далее представление о мире, в котором отражается и душа человека. Толкованию и часто сакрализации подлежит и графические оболочки букв, их названия, значения, числовые значения. Запись имени Бога с помощью одних согласных в древнееврейском письме в Византии была осмыслена как тайное выражение смысла имени. Над ним ставилась черта как средство графического выделения. Позже в византийской и славянской письменности сокращения святых слов и черточка над ними были осмыслены как знак сакральности. По-славянски этот надстрочный знак назывался титло (от греч. titlos – надпись); выражения писати взметом, писати с покрытием означали «писать под титлом»: БГЪ – «Бог», БЛЖНЪ – «блажен», АГГЛЪ – «ангел», НБСНЪ – «небесный», ОЦЬ – «отец», ДША – «душа»). В орфографии XVI–XVII вв. правило о титле требовало священные слова «писать с разумом, почитать взметом или покрытием как венцом славы; матерь Божию Марию и мучеников христовых под титлом писать»^[51]. В некоторых руководствах сказано, что слова ангел, апостол, архиепископ, написанные без титла, означают ангела или апостола сатаны^[52]

Первоучители и просветители славянских народов Кирилл и Мефодий в IX создали глаголицу и кириллицу, церковнославянский язык для перевода церковных книг и проповеди христианства, они почитаются как святые и у православных и у католиков как «учители словенские». Культурная миссия славянских алфавитов состояла не только в просвещении, но и в универсализации письма всех славян, они стали инструментом введения славян в высокую византийскую культуру, вхождения в процессы глобализации, в единое пространство христианской культуры. Кроме этого, славянские алфавиты стали проекцией самых общих ментальных структур на систему письменности, стали культурообразующим текстом во всех смыслах.

Н. И. Толстой, В. Кипарский и некоторые другие видные слависты разделяют существующую в славянской филологии гипотезу, согласно которой первая буква этой азбуки, имеющая подобие креста, и является прямо и непосредственно знаком креста, символом Бога^[53]. Все буквы глаголицы, созданной Кириллом, являются сложениями из трех божественных символов – креста (знака креста), треугольника (символ божественной Троицы), круга (символ всемогущества, бесконечности и совершенства Бога^[54]. Молитва Константина, которая начинается словами: «Аз словом сим молюся Богу», одно из древнейших церковнославянских стихотворений с азбучным акростихом. В азбучном акростихе левый край строк составлял алфавит, Константин в этой молитве имел ввиду глаголицу. Это молитвенное обращение автора по завершении сборника воскресных проповедей к Святой Троице с похвалой Крещению славян: «Летить бо ныне и словеньско племя / К Крещению обратишася вьси / Людье твои нарещися хотяще». Константин осмысливает свое служение как продолжение святого дела просвещения Кирилла и Мефодия: «Шьствую ныне по следу учителю. / Имени ею и делу последуя, / Яве сътворю еваньгельско слово»)^[55]. Молитва Константина прямо использует имена букв как слова (аз, живущим, зело, люди, херувим). В других строках используются контекстуальные синонимы к именам букв, – слова, означающие ценности той же сферы, что и соответствующее имя буквы: «видимые», «да вдохнет слово», «еже будет», «закон», «милости твои (т. е. божьи)», «отец» (Бог), «помощи просящий», «сила» (божья), – «ты», т. е. Бог, основатель тверди и держатель порядка)^[56].

В Азбуке Кирилла и Мефодия и в азбучных молитвах буквы кодировали сакральные смыслы, а названия букв называли базовые концепты культуры вообще и русской в частности, были выделены субъекты культуры: аз, люди, добро, благо, бог; объекты деятельности: буквы, слово, земля, покой; деятельность: веди, глаголь, есть, живете, мыслете, рцы. Деятельность описана в грамматических формах перфекта и повелительного наклонения, являющихся универсальными составляющими культуры, понимаемой как поле запретов и долженствований. В центре визуального кода стояла сама буквенная графика.

Первым печатной азбукой на церковно-славянском языке в русской редакции стала «Азбука» Ивана Фёдорова. Книга не имеет никакого заглавия, поэтому ее называют еще и азбукой, и грамматикой. Некоторые его страницы украшены характерными для изданий Ивана Федорова заставками в виде орнаментов из сплетающихся листьев, бутонов, цветов и шишек. Первую страницу занимают 45 строчных букв кириллицы. Причем алфавит приводится в прямом и обратом порядках. На последней странице даны гравюры: герб г. Львова и издательский знак первопечатника, так пространство и время становятся чрезвычайно личными. Иван Федоров впервые в азбуке пытается ввести элементы грамматики и счета. Кроме того, он излагает поучения о воспитании, которое совершать нужно «в милости, в благоразумии, в смиренномудрии, в кротости, долготерпении, приемлющи друг друга и прощение дарующе».

Букварь языка славенска, изданного в Евье, – «руковожение» подготовлено иноками Виленского монастыря, 24 июля 1618. В заключительной части в форме пересказа библейских истин учащимся предлагаются правила и нормы поведения: «не сотвориши себе кумира, и всякаго подобия, елика на небеси горе и елика на земли низу...»; четыре добродетели – «мудрость, целомудрие, правда и мужество»; семь даров – «премудрость, разум, совет, крепость, ведение» (т. е. знание) и т. д.; «сице творити человеком, якоже нам от них творимо быти хощем...» В евьинском букваре появляется 19 примеров со словом человек; нет слов примеров склонений: архангел, апостол, зиждитель, крест, мученица, престол, пророк, рождество, троица, Христос. А при склонении слова бог используются разговорные формы: богов, боги.

В «Грамматике славенской», главном филологическом труде восточных славян (1619; 1648) Мелентий Смотрицкий подчеркивал необходимость сознательного усвоения учебного материала – «умом разумей слова». Им было выдвинуты рациональные ступени обучения: «зри, внимай, разумей, рассмотряй, памятуй».

«Букварь языка славенска, сиречь начало учения детем хотящим учитися чтению писаний» изданный в Москве Симеоном Полоцким в 1679 в Москве, выдающимся просветителем, ставшего воспитателем царевичей Алексея и Федора, обучал грамоте и христианской морали. В учебнике 320 страниц, однако, только 36 из них предназначены непосредственно для обучения грамоте. К «Букварю» сделано приложение «Стоглав патриарха Геннадия Константинопольского», которое выполняло функции пособия для чтения и усвоения Священного Писания.

Азбука, напечатанная в Москве «снисканием и труды многогрешнаго Василия Федорова сына Бурцова и прочих сработников»^[57], впервые появляется гравюра светского содержания– изображение училища и наказания розгами провинившегося ученика. Орнамент: инициалов 41 с 18-ти досок, заставок 3 с 2-х досок. В начале располагается: «Предисловiе вкратце, первоучебней сей малей книжице, Азбуце», прозою и стихами о последовательности и пользе учения с молодых лет: «К мяккому воску чисто печать воображается, такоже и учение во младости крепце вкореняется». В конце: «Сказанiе, како состави св. Кирилл Философ азбуку». Второе издание букваря с добавлениями, отпечатанного Василием Федоровичем Бурцовым, стало первой русской иллюстрированной азбукой. В материал для чтения также включены молитвы, притчи, наставления, сказание Черноризца Храбра. В отличие от Ивана Фёдорова Бурцев использовал красный цвет, выделяющий буквы, слоги и названия разделов.

Вплоть до конца XVIII века буквари и другие учебно-назидательные книги составлялись в соответствии с требованиями «Домостроя» протопопа Сильвестра – свода правил общественных и семейных отношений, нравственного поведения человека средневековой Руси. «Букварь славянороссийских писмен уставных» Кариона Истомина – просветителя, поэта, художника, монаха Чудова монастыря – иллюстрированная книга, расписанная красками и золотом. Каждой букве была отведена отдельная страница, в верхней части которой расположено лицевой изображение буквы в виде человека, стоящего в разных позах, далее эта буква представлена уставом и скорописью на европейских языках: славянском, греческом, латинском, польском, ниже изображены предметы, начинающиеся с этой буквы идеи просвещения. Букварь представляет собой 43 гравированных на меди и сброшюрованных листа. Каждая буквица занимает отдельный лист, рядом – предметы, называющиеся на эту букву либо ассоциирующиеся с ней, «нравоучительные стихотворения» и пояснения. В основе книги лежит принцип наглядности, метод «забавляя поучать», продолжающий европейскую традицию чешского педагога Яна Коменского. На каждую букву дано около десяти изображений, например, В сопровождается ветром, вороном, виноградом, венцом, ведром». На букву Х, например, приводятся и христианские и крестьянские концепты русского и иноязычного происхождения: хартия, хлеб, холст, херувим, хомут, хоругвь, холм. Стихи, сочиненные для лучшего запоминания слов в сопровождении картинок представляют собой реализацию культурной матрицы субъект-действие-объект: «В колесницу сядь, копием борися, // конем поезжай, // ключом отоприся…// Отложи присно // тщеты недосуги, //колокол слушай, //твори в небе други^[58].

В букварь включены только молитвы. В рукописном виде «Букварь», расписанный золотом и красками, преподнесен Наталье Кирилловне, матери Петра I, в 1692 году для ее внука царевича Алексея. Одновременно шла работа по подготовке «Букваря» к печати. Это оказалось весьма непростым делом, ведь в книге более 400 иллюстраций. Поражает их разнообразие. Здесь изображены сказочные, мифологические, библейские существа и персонажи (змей, аспид, иппокентавр, Адам, Афродита, Гамаюн и т.д.), люди разных профессий (звездозаконник, историограф), части света (Америка, Африка, Азия), предметы, применяемые в богослужении (потир, хоругвь, митра, купель, аналой). Это превращало букварь Истомина из богоугодной книги в иллюстрированную энциклопедию «гражданских обычаев и дел правных». Тексты и иллюстрации представляли практически весь духовный и материальный универсум в их неразрывной связи. Этот «Букварь» продолжает поддерживать духовно-нравственные традиции воспитания, включая в себя гравюры базовых мировоззренческих концептов Воскресение Христово и Поклонение пастухов, молитвы, заповеди, собрание прозаических отрывков из сочинений святителей Григория Богослова, Василия Великого и Иоанна Златоуста^[59].

В июне 1701 года на Московском печатном дворе его новый начальник Фёдор Поликарпов-Орлов издал «Букварь славенскими, греческими, римскими писмены учитися хотящим и многомудрие в пользу душеспасительную обрести тщащымся», который ещё больше отвечал требованиям Петровской эпохи. Он впервые начинался с оглавления, впервые содержал сопоставительные тексты на славянском, греческом и латинском языках, а также славяно-греко-латинский словарь имён существительных. Издание украшают гравюры: Сошествие Святого духа на апостолов; Богоматерь на троне; Моисей получает скрижали; Григорий Богослов; Иоанн Дамаскин; Св. Геннадий; Василий Великий. Под гравюрами стихи. На полях разнообразные глоссы – транслитерация греческих слов, пояснения отдельных слов, ссылки на источники приводимых текстов. Две текстовые гравюры изображали сцены в школе и наказание нерадивых учеников, введено много бытовых деталей. Много иллюстраций на религиозные сюжеты: отрок Иисус в Храме, Богоматерь семь медальонов с изображением таинств. Поликарпов подчеркивает в «Предсловии» религиозную направленность «Букваря»: «Зде укрепитеся законами, не от Солона и Ликурга преданными, но от всетворца Бога другу его Моисею на дву скрижалех дароваными десятословно… Зде осяжете стихи не Овидиевы, ниже Виргилиевы, но крайнейшаго ума богословии Григория … Не Есопа фригийскаго зде смехотворны я узрите басни типографско зримы, но обрящете… стоглав глаголю Генадиа патриарха …»^[60]. Сведения, даваемые о греческих «Письменех», одинаковы со сведениями о славянских Молитвы в «Букваре» впервые приведены в сравнении сначала по-славянски, затем на греческом и латинском языках, текст которых помещен на левой части страницы, а в правой дана транслитерация кириллицей. Заповеди даны с греческим и латинским переводами. Стихи Григория Богослова напечатаны на греческом языке, за каждой строчкой следует перевод на славянский, затем на латынь. Словарь расположен тематически, начинается с глав «О бозе и дусех», «О мире, небеси и стихиях», «О временех и праздницех». Много красного цвета, которым выделены буквицы, слоги, слова, названия частей. Пышное украшение барочными орнаментальными плетениями для обучения чтения использует библейскую лексику, молитвы, десять заповедей на трех языках, семь даров Святого Духа, семь дел милости, семь грехов смертных, девять евангельских блаженств, нравственные обязанности христианина в отношении к Богу, ближнему и самому себе. Также здесь представлены наставления о делах православного христианина, нравоучительные стихи святителя Григория Назианзина, поучения святителя Василия Великого к юным, отрывок из беседы святого Иоанна Златоуста «Како страх Божий имети и учитися полезно» и др. Последние листы, начиная от «Поучений» Василия Великого, напечатаны более крупным шрифтом, отличающимся от всего издания как носители самой важной информации.

Таким образом, учебники допетровской эпохи (II половины XVI – XVII веков) содержали в себе новации. Среди базовых концептов появляется человек, стремящийся к знанию, находящийся в нормативном пространстве православной культуры. Мир расширяется и представляется познаваемым.

С приходом петровской эпохи главной задачей азбук стала подготовка образованных граждан и людей, способных к практической регулярной деятельности на благо отечества. Развитие книгопечатания при Петре I требовало упрощённых начертаний русских букв, сближающих их с латинскими. Своим указом 1708 года царь ввёл на Руси так называемый гражданский шрифт, собственноручно вычеркнув из старославянского алфавита некоторые «лишние» буквы кириллицы. В 1708 – 1710 гг. с санкции Петра I была проведена реформа русского письма. Гражданские (светские) книги стали печатать округлыми и легкими, поэтому как бы светлыми шрифтами. Кроме того, в гражданской печати и письме перестали использовать некоторые буквы церковнославянской азбуки (кириллицы), избыточные для русской фонетики. Церковные книги печатали по-прежнему, сохраняя все знаки кириллицы и само начертание букв, близкое к древнейшему торжественному почерку церковнославянских рукописных книг – уставу. Однако старообрядцы долго не могли смириться с утратой прежней кириллицы. Еще в середине прошлого века они говорили: Гражданская грамота от антихриста (приводится у Даля в сборнике «Пословицы русского народа»).^[61]

При реформировании графики Петром I (1708–1710 гг.) новый шрифт, получил название «гражданский» или «гражданица», так как этим шрифтом печатались книги светские, не церковные. Буквы, как и людей, переодели в европейскую одежду, это больше, чем метафора. То есть можно заметить, что пошло во многом формальное изменение визуального кода. Листок ведомостей выглядел по-европейски, в то время как до реальной свободы слова и печати было еще далеко. В оппозиции иметь или быть на данном этапе было выбрано иметь. В народе трепетное отношение к рукописям уступало только любви к иконам. При угрозе пожара первой спасали все-таки икону.

Петр сначала сферой применения реформированного алфавита предполагал книгопечатание, но постепенно реформа, которой он постоянно занимался, приобрела для него особый смысл. Реформа азбуки стала знаковым явлением петровской эпохи. Для русского человека той эпохи это был конец «симфонии» светской власти и церкви. Гражданская азбука была сознательно стилизована под латинский алфавит. В сознании русских из средства сопротивления католицизму «гражданская кириллица», превратилась в проводника его влияния. Однако иностранцы и местные западники продолжали считать обновленное отечественное письмо недостаточно совершенным, усматривая чистое совершенство в латинице. Кириллица в первоначальном виде была отодвинута на периферию культурных процессов. Часть первоначально исключенных букв Петру 1 пришлось восстановить, как считают, под нажимом духовенства. Таким образом, даже борьба за рациональный алфавит не была свободной от идеологических влияний.

Так, в «Азбуке гражданской с нравоучениями»^[62] 1710 года, помимо нововведенного гражданского шрифта, в качестве материала для чтения предлагаются тексты с духовно-нравственным содержанием: «Нравоучения от Священного Писания по алфавиту избранные». Здесь на каждую букву алфавита приводятся 3–4 фразы учительного, нормативного характера. С введением гражданского шрифта одним из первых образцов азбук стала «Азбука», входившая составной частью в «Юности честное зерцало» (1717). Кроме азбуки, даны правила поведения в обществе, статьи о добродетелях юноши и девушки. Появление таблиц слогов, цифр и чисел символизирует новое представлении о рационально устроенном мире, который можно и нужно измерить, вычислить, изучить, был бы человек способен к тому, инициативен, желал себя строить.

Букварь Феофана Прокоповича «Букварь, или Первое учение отроком с Катехизисом» (Москва, 1720), был напечатан гражданским шрифтом; содержал сведения по грамматике, арифметике, истории, географии. Основные главы учебника по обучению грамоте «Первое учение отроком» (1721) Феофана Прокоповича посвящены толкованию Закона Божия, молитв и девяти блаженств.

В азбуках послепетровской эпохи особое внимание уделялось не только формированию человека-христианина, но и государственным воспитательным потребностям, воспитанию гражданина, обучению, отвечающему государственным потребностям.

В XIX веке появились дорогие, красочно оформленные учебные книги. Картинная азбука, выпущенная в свет петербургским издателем Плавильщиковым, состоит из 34 гравированных на меди раскрашенных копий с карикатур известного художника И. И. Теребилова^[63]. Она содержала карикатуры на наполеоновскую армию, восхищались подвигом простых крестьян и крестьянок. На букву Д изображены французские солдаты, покидающие Москву: «Домой пора! Марш! Марш! Довольно погостили. Без носу, рук и ног в чепцах нас отпустили» Самый известный сюжет: «Французские крысы в гостях у старостихи Василисы», «Вороний суп», «Русский Сцевола» с политическим подтекстом первое издание для детей в истории русской культуры, воспитывало патриотизм и гордость за Россию.

Азбука в картинках «Народы земного шара» (1820)^[64] была без текста, картинки изображали жизнь и быт разных народов (например, в енгерцы или венгры, т унгусы, ч укчи, ш вейцарцы, л апландцы), она содержала только надписи, в завершении были представлены карты Европы, Азии, Америки, Австралии и двух полушарий для представления о мире в целом. «Подарок детям или новая Российская Азбука»^[65] (1815), тексты, гравюры и цветные иллюстрации которой передавали быт дворянской усадьбы, игры помещичьих детей, транслировала христианские, нравственные и житейские нормы: не много говори, а привыкай боле слушать, будь кроток, тих, послушен. Галерея простых русских людей, политипажи в исполнении русского художника В. Ф. Тимма увещевали: что взял взаймы отдай, что обещал, исполни, что получил даром, за то благодари.

Вышедшая в 1840 г. «Полная азбука русская, латинская, греческая, немецкая и французская. С присовокуплением всех правил для произношения в сих языках» начинается с выучивания первых букв алфавита и первых значимых слов для ученика: «Господи, благослови!». А заканчивается – молитвой «Отче наш» на всех языках, которые были в названии. Каждый лист обрамляется новой по орнаменту рамкой.

«Родное слово» К. Д. Ушинского (1864; выдержало 147 изд.), включавшее «Азбуку» и «Первую после азбуки книгу» имело целью «упражнять все способности дитяти вместе с ученьем грамоте, развивать, укреплять, давать полезный навык, возбуждать самодеятельность и, как бы мимоходом, достигать обучения чтению и письму»^[66].

«Русская азбука или собрание рисунков, изображающих разнощиков» на небольших карточках, вложенных в футляр размера игральных карт, чаще черно-белы, но иногда и цветных русские надписи переведены на французский язык: арбузы моздокские, булки, баранки, вяземские пряники, говядина свежая, лучший квас. Мир народных лубков стал интересен всему сообществу страны.

В 1872 вышла «Азбука» Л. Н. Толстого (в 1875 – «Новая азбука») Азбука Л. Н. Толстого (1876год) стала событием в педагогике. Она в значительной степени оправдала надежды автора. А между тем многим казалось, что начальное обучение – дело недостойное таланта великого писателя. Он действительно создал целую литературу для детского чтения. Многие из этих рассказов и поныне входят во все хрестоматии и буквари; «Филипок», «Три медведя», «Акула», «Прыжок», «Лев и собачка», «Кавказский пленник», рассказы о Бульке. Над ее созданием он трудился 17 лет. В «Азбуке» были напечатаны рассказы и сказки, сочинённые Толстым, изложенные им басни Эзопа, а также пословицы и поговорки, загадки. Эту работу он считал выполнением своего долга перед народом. Здесь представлены церковно-славянские тексты для обучения славянскому языку, включающие в себя отрывки изПовести временных лет Нестора, Четьи минеи, Библии, тексты молитв и т.д. Из Четьих миней Толстой выбирает рассказ о монахе Филагрии, который нашел тысячу золотых и вернул потерявшему. Из книги Бытия – гл. 1 о сотворении мира, отрывки о вавилонском столпотворении. Старославянские тексты параллельно с русскими. Кроме того, в «Азбуке» встречаются нравоучительные пословицы (На нет и суда нет; изба крепка запором, а двор забором; труд человека кормит; никто не может, так Бог поможет) и рассказы из крестьянской жизни («Подкидыш», «Камень», «Пожар», «Как я перестал бояться слепых нищих»)

Каждая страница «Азбуки в картинках» русского художника, историка искусства Александра Николаевича Бенуа (1904) – удивительный завораживающий сказочный мир. Буквы из старорусского алфавита^[67] изящно исполненны композициями на сказочные сюжеты. Арап с кривым мечом кривым открывает азбуку. Широко в азбуке представлены: Восток, интерес к которому появляется и в театральном искусстве, и в литературе: арап, Египет; сказки: великан, баба-яга: европейские мифологические персонажи: эльфы, волшебник, карлик, рыцари; детский мир: дед, мама, жмурки, игрушки, озеро, бай-бай, сласти. На периферии находится экзотичная буква Ф, что делает экзотичным и пример из христианской жизни ф имиам. Второй пример с христианской тематикой на i десятеричное: I она. Иона стоит особняком среди ветхозаветных пророков, потому что ему выпало пророчествовать не в землях иудейской и израильской, а среди язычников, что должно говорить о любви Господа ко всем племенам и народам, а не только к избранному им народу Израиля. Причем на этой странице есть еще врач с iодом, он находится как врезка над иллюстрацией об Ионе, а ведь клейма использовались в иконах. Светское и рациональное заняло верхний правый угол как иерархическая вершина этого культурного текста.

Азбука И. Д. Сытина^[68] (1911) содержала буквы, слоги, картины русского быта. На одной странице изображены сценки: дрессированный медведь, мельница, няня с детьми, овцы, на другой – рыбак удит рыбу сова взлетает с ветки, слон идет и трубит, лошадь, которую под уздцы ведет крестьянин, везет телегу. Адекватная деятельность кодируется видеорядом и вербально.

Азбука Елизаветы Бём (Париж, 1913–1914)^[69] – оригинальный альбом в сказочном стиле дает возможность представить старинные монеты, быт в древней Руси (кафтан, колокол, бархат, береста), кто такие писец, боярин, книжник. На каждой странице азбуки изображены драгоценные камни. Знание – драгоценность, преумножающее свою ценность во времени. Мир, время и пространство древней Руси представляется как идеал, этический и эстетический. Так, на странице с буквой А – а метист, далее, азбука ангел, около буквы Б – б ирюза, затем, братина, бусы, бублики, брусника, Г лаголь, грамота, Д обро. На обложке – Св. Пророк Наум, по преданию, патрон науки, как и гласит русская пословица: «Пророк Наум, наставь на ум!». Детей начинали обучать грамоте 1-го декабря, в день Святого Пророка Наума. Образцом для азбуки послужили «Буквицы» времён царя Алексея Михайловича.

Впервые послереволюционные годы 23 декабря 1917 г. Народный комиссариат просвещения издал декрет о введении нового правописания. 10 октября 1918 г. Советом Народных Комиссаров был издан специальный декрет, подтвердивший декрет Народного комиссариата просвещения. Второй декрет был вызван необходимостью расширить сферу применения новой орфографии, утвердить ее во всей советской печати. Реформа 1917 – 1918 гг. была актом первостепенного общественного и культурного значения. Она была призвана изменить буржуазный облик текстов, отречься от их облика, упростить выработку навыков письма и чтения у безграмотного населения. Но с другой стороны, она же значительно сократила ряды грамотного населения из числа гимназических учителей, преподавателей университетов и в целом интеллигенции. Изъятые из алфавита буквы ять, фита, i (десятеричное) остались в прошлом вместе с текстами, написанными с их применением.

В период ликвидации неграмотности были изданы азбуки разных типов: для городов и сел, для разных возрастных категорий, для курсов и кружков. Каждая буква несла новую идеологию, должна была способствовать ликвидации безграмотности, стала еще одним фронтом. В 1919 вышел «Военный букварь»^[70] с подзаголовком «Походная энциклопедия». В нем на К первым примером была каша, а уже за ней следовали карта, кит, клен, колено, комар, консул, комиссариат, куртка, конница, коммуна, корабль, конституция, коммунизм. Назывными предложениями впервые появляются примеры для чтения: большевик, революция, пролетариат, Маркс, Ленин. На букву З дается текст: «Наши советы – Ленина заветы. Заветы Ленина – это наш путь. Наш путь – путь Ленина». Источником символизации концепта путь в православной культуре является текст «Азъ есмь путь, истина и животъ (Ио., 14.6,) в революционное же время модель праведного поведения, жизни и мировосприятия оказывается непосредственно связанной с учением и практикой советской республики.

В 1920–1924 гг. издается первый массовый букварь для взрослых Д. Ю. Элькиной. «Мы не рабы, рабы не мы», – фраза из первой советской азбуки «Долой неграмотность: Букварь для взрослых» (1919). Фраза может читаться как слева направо, так и, по словам, справа налево. Ее можно написать двумя способами: «Мы не рабы, рабы не мы» и «Мы не рабы, рабы немы». «Мы – не рабы! Рабы – немы!»

«Ручеёк» Леонида Богоявленского пропагандирует жизнь пионеров, артельные работы, труд на заводе, революционные праздники, жизнь Ленина. Показателен текст о батрачке Груше, которая ушла от кулака, вступила в комсомол, послали ее в Новосибирск в партшколу, вернулась она весело, и ее выбрали в сельсовет. Главный посыл: «Кто был ничем, то станет всем». Оппозиция мужское – женское, социальные низы – социальные верхи утрачивают маркированность или даже меняют знаки с плюса на минус. В заключении в одном из текстов читаем: «Мы азбуку кончили. На сорок человек стало меньше неграмотных».

Особое место в азбуках в послереволюционные годы вплоть до перестройки стала занимать метафора «пища телесная», во многом вытеснившая метафору «душевная пища». Характерный пример находим в «Розовой азбуке» (1918): «Пришла Лиза из сада. Позвала папу… Они кушали кашу и суп. А коту мама дала кусок сала»^[71]. Особое место пищи в культуре определяется важной ролью, которую играет она в жизни человека. Пища является основой существования организма человека, поэтому в любой культуре она имеет символическое значение. В славянской культуре она воспринималась как дар, посланный Богом. Именно Бог создал всякую пищу и дает ее всем живущим … дарует ее в изобилии и благословляет ею. Представление о том, что для поддержания человеческой жизни требуется еще и душевная пища, отражены в Библии. В Евангелии сказано, что истинный хлеб не временной, а вечной жизни, есть Иисус Христос. И человек должен заботиться не только о пище земной, но и в первую очередь о пище, дающей вечную жизнь душе. В словарях древнерусского языка слова жаждати, алкати, голод, жажда и сытость обозначают особое состояние, отличается от голода телесного. При этом жажда и голод души оказываются более значимыми, чем телесные потребности. Если они не будут удовлетворены, то душа слабнет и даже гибнет. Яко же тѣло алъчуще желаетъ ясти и жаждуще желаетъ, тако и душа… брашна духовнаго желаетъ; ни гладъ хлѣба, ни жажда воды погубляетъ человѣка, но гладъ велий человѣку – Бога не моля жити ^[72] . При этом «голод» и «жажда» души оказываются более значимыми, нежели телесные. В советских азбуках полярность бинарной оппозиции меняется.

«Советская азбука» В. В. Маяковского (1919)^[73] пытается воссоздать бытовавший в прошлом жанр «Сатирических азбук», она писались и иллюстрировались в ручную на плохой, ломающейся бумаге, хотя можно было найти и хорошую, чтобы показать страшную ситуацию гражданской войны. Частушка в «Советской азбуке»на букву Т: «Тот свет буржуям очень сладкий, // Tрамваем Б без пересадки». Попы занялись делом хлебным –// Погромщиков встречать молебном».

На обложке «Азбуки красноармейца»^[74] Д. С. Моора (1921) скрещены две винтовки, солнце изображено как мишень, его обрамляют две красные розы, на форзаце шахматная доска с красными, желтыми и черными клетками с надписью по клеткам; «Красная армия – меч революции». Азбука на букву Г предлагает: «Горит пожаром шар земной,– //зажжен рабочею рукой. Адское пламя, которое охватывает земной шар, рабочий разжигает факелом. Иллюстрация напоминает народный лубок, изображающий муки ада.

«Азбука в стишках» С. В. Шервинского с рисунками В. Конашевича (Ленинград, 1929) развивает открыто и завуалировано метафору еды: «Жук журавлю – живое жаркое», «Интересные игрушки: извозчик, избушка, индюк и индюшка», «Люба лижет ложку, Лёва ломает лепёшку»^[75].

Текст азбуки «Живые буквы» С. Я. Маршака^[76] написан как бы от лица ребенка и воссоздает интонацию детской речи. Художник В. Лебедев выполнил на литографском камне всю книжку, подражая неправильности и небрежности детского почерка; во многих иллюстрациях имитированы приемы детского рисунка. Текст: «Алик – авиатор. // Боря – барабанщик. // Влас – водопроводчик.// Глеб – гранатометчик.// Дима – детский доктор…» использует систему только славянских имен, кодируя возможные пути приложения жизненных сил. Обращает внимание фраза «Ева ездит в цирке на коне верхом» И еще: «Зинаида – зодчий», обе знаменуют активное включение женщина в социальные связи. На букву Я: « Яков с малолетства стал языковедом, // Яков в нашем доме очень знаменит // Яков по-якутски говорит соседом». Говорение по-якутски указывает на распространение грамотности среди северных народов, написание для них азбук. В последующих изданиях Яков заговорил по-японски, определяя направленности вектора политики партии на восток, перед войной. В целом, азбуки революции воспитывали человека нового революционного мира, делали борьбу за всемирную революцию делом всей жизни. Кодировали новые реалии и новые социальные приоритеты. Советские азбуки С. Я Маршака создавали человека новой эры коммунизма. В дальнейшем буквари освободились от столь явного классово-идеологического акцента. Алфавит символизировал вселенную во времени и пространстве, придавая букварю значимость целостной картины мира, но только материального, очень телесного, близкого.

Букварь А. И. Воскресенской, утвержденный Наркомпросом РСФСР^[77], выстраивает сознательную ответственность за будущее Родина, прославляет подвиг народа в Великой отечественной войне. «Родина, победа, работа, забота» – примеры для чтения одним столбце. Показателен в этом смысле и текст: «За Родину! Ура! Ура! В бой! За Родину! Пошла наша пехота в бой. Велика сила нашей пехоты. Наш полк победил. Ура! Наша победа».

В 1950 гг. переиздаются азбуки А. И. Воскресенской. Восстановление мирной жизни, ликвидация голода и разрухи опять возвращает к прежним метафорам: «Там кот. Тот кот сыт. Там Том. Наш том сыт. Кот, Том сыты… У мамы Настя… а тут каша. Сыта наша Ната. … Волы сыты. … Корова сыта… Наша коза сыта. … Жук сыт»^[78]. Мирная жизнь живой волной врывается в тексты: «Купили куклу». «Наша читальня». «Октябрята». «Пионеры». Научные споры и дискуссии получают бледные отблески в названиях текстов «Мичурин», «Урожай». Идеологемы, отраженные в текстах и иллюстрациях, Ленин, мы за мир, праздник Октября занимают место в заключительных текстах учебника. Пушкина в нем еще нет.

В «Букваре» 1962 года под редакцией И. Ф. Свадковского появляется пример» Мама мыла раму ^[79]. Обыденность и заурядность функций человеческих рук заменила сакральные действа из Молитвы Константина: «Руце бо свои выспрь воздею присно, // Силу прияти и мудрость у Тебе»^[80].

Расширяется ряд продуктов и предметов быта: мука, крупа, масло, патока, сухари, мыло остаются примерами для чтения. В связи политикой с партии в области сельского хозяйства появляется рисунок кукурузы: «А это колхоз. Колхозники вырастили высокий урожай кукурузы. Кукурузу убирали машины. Кукуруза дала силос, муку, солому. Это хороший корм домашним животным. Коровы, лошади и козы будут здоровы и сыты»^[81]. Впервые на форзаце скопление крупных букв, тематически обозначающие очень мелкие картинки: М(едведь)-Д(ом)-З(аяц)-С(амолет, санки) и подобные. В целом изображение представляется как некая неупорядоченность в ущерб порядку.

«Сказочная азбука» Татьяны Мавриной (1969)^[82] воспевает русскую народную сказку. В каждой букве живут фольклорные герои: Кощей и Баба-Яга, Гуси-лебеди и царевна Лягушка, сестрица Аленушка и козленок. В «Сказочной азбуке» встречается обилие мелких деталей в народных промыслах, в лубочной живописи. Яркие краски, плоскостное изображение, развертывание всего сюжета на одной странице – эти типичные черты лубка любовно воспроизведены на страницах. С этого времени и в школьных азбуках появляется достаточное количество сказок.

Букварь для 1 класса под редакцией С. В. Михалкова^[83] впервые открывается портретом Ленина и текстом «Наша Родина – СССР». Продолжается профориентация: «У Пети папа – плотник, Папа Веры – повар. У Полины папа – капитан, У Севы – пилот. Папа у Кати – тракторист»; «Вырастет Вера и станет строителем. Слава и Лариса – трактористами. Светлана – таксистом. Виктор, Никита и Тарас – сталеварами. А Павлик – космонавтом. Он полетит на Луну, на Венеру и на Марс. А кем станут Максим, Сева и Роман?» Картинка отвечает: матросами. Полет в космос делает профессию космонавта мечтой миллионов мальчиков. Слава героев войны, городов героев отражена в текстах и иллюстрациях: «Ордена и медали», «Новороссийск». В заключительных текстах появляются сначала по иерархии смыслов эпохи сначала Л. И. Брежнев, а потом, А. С. Пушкин^[84]

Интерес к букварю с давних пор проявляли не только методисты, но и писатели. Стихотворение Б. Заходера «Диета термита»^[85] формальноо диете, а диета, связана с особым способом принятия пищи, удовлетворяет физиологические потребности: термит съел 45 предметов, из них 25 обозначено существительными иноязычного происхождения и только 20 обозначено существительными славянского и индоевропейского происхождения. Можно декодировать намек на поедание информации без разбора, что вредит душе и даже ее убивает. То есть, азбуки каждой эпохи говорили о своем времени, своем человеке, причем духовного, поднимающегося над обыденной жизнью, но духовного становились все меньше, а в «Диете термита» духовное исчезло совсем.

Иосиф Бродский в 1960-е годы написал «Рабочую азбуку, продолжая традицию трансляции концепта труд физический, профессия. Иллюстрации создал в наши дни Игорь Олейников – художник и мультипликатор, лауреат Болонской книжной выставки. «Рабочая азбука» представляет собой реплику ироническую реплику на стихотворения о профессиях советского периода и опять-таки метафору пищи телесной: «Тётя занята овсом, // и пшеницею, и льном. // Тётя помнит обо всём. // Эта тётя – агроном» ^[86].

И, наконец, современные азбуки включают в себя минимум культурной традиции. Здесь под культурой мы понимаем смыслы человеческой деятельности по созиданию себя и мира, или, иными словами, адекватная деятельность человека (субъекта) по освоению мира (объекта) во времени и пространстве. Азбука Н. В. Нечаевой и К. С. Белорусец^[87] реализует возможность дописать задание, книгу самому ребенку, приравнивает его к богу-творцу, создающему свой порядок мира. Кроме того, весь предыдущий миропорядок передается с плохо скрытым сарказмом. Мультяшность, например, видеоряда об истории письма, нарочитое упрощение культурных процессов демонстрирует утрату смыслов в угоду и под прикрытием методик. Мир-лабиринт символизируется кроссвордами, на одной странице помещается неупорядоченное множество мелких картинок на разную тему, лица у людей искажены, а зеленый заяц, фиолетовый слон, сиреневая улитка, зеленый бегемот символизирует замену порядка на неупорядоченность всего пост модернистского текста. В учебнике Н. С. Жуковой, рекомендованном ФГОС буквы в приложении даны в кругах-дисках для самостоятельного сложения. Получились слова: слух, хлам, сыро, мыло, сор, хорошо семантически ничем не связанные, кроме того, принадлежащие к разным стилям. Новы учебник продолжает традицию телесности: «У Ромы мыло. Рома мыл раму. Мыл Хорошо. //У Лоры шары. Лора мыла шар. У Лоры сыро»^[88]. В тексте приведено знаменитое стихотворение И. Резника «Алфавит», а к нему предлагается задание выбрать одну из букв, рассказать о ней, предположить, какой у нее характер (мягкий, настойчивый, веселый, упорный); как этот характер проявляется (кричит, комментирует, спорит)^[89]. Действия у буквы явно недиалогичны, не склонны к сотрудничеству и создания условий для успешной коммуникации.

Преобладание формы над глубинными смыслами универсальности мира, его осмысленности, утрата глубинных смыслов в угоду методическим приемам представляют собой сегодняшнее лицо азбук. В то время как задумывалась она в качестве текста, описывающего многообразие сложных, системных и иерархических отношений человека и универсума. С течением времени визуальные и вербальные коды сменились на противоположные; практически полная принадлежность человека универсуму заменяется кажущейся принадлежностью универсума человеку, во многом мнимым подчинением мировых сил силам человека.