Лотерейная вечеринка

На следующее утро я по горло занята работой; даже в уборную будет некогда сходить, так что ничего не поделаешь.

Теперь нужно хотя бы ограничить нанесенный ущерб.

Выбора нет.

От: amelialockwood@eircom.net

Кому: jackkeating@hotmail.com

Тема: С меня бутылка извинений. Большая.

Кажется, я по ошибке послала тебе одно письмо, вчера, поздно ночью, после нескольких бокалов вина.

Пожалуйста, не обращай внимания. Это долго рассказывать. Я потом все объясню.

Прости, если напугала. Честное слово, это не нарочно.

Пока‑пока‑пока.

Ну все, все, думаю я по пути на работу. По крайней мере, я выиграю немного времени и, может быть, успею придумать какое‑нибудь приемлемое объяснение.

Пока что мне пришли в голову три оправдания:

а) я приняла сильнодействующее лекарство;

б) я отправила это письмо на спор – или в шутку – или как провокацию;

в) скажу правду: я была пьяна, заскучала в одиночестве, что тут поделаешь…

По‑моему, звучит убедительно.

Джейми. Мне нужен Джейми. Он выдающийся мастер извинений. Я ищу взглядом часы в машине. Ровно семь. Может быть, он еще не вернулся домой оттуда, где его носило с прошлой ночи, но это неважно, я перезвоню ему попозже. Он всегда просыпается к раннему полднику.

Я оставляю машину на стоянке и направляюсь в столовую за крайне необходимой сейчас чашкой крепкого кофе, прежде чем поплестись в кабинет и начать рабочий день как положено.

Я стояла у кассы и уже собиралась платить, как вдруг меня заставил вздрогнуть знакомый голос, доносящийся из‑за спины:

– Вчерашняя серия вышла неплохо. Впервые мне захотелось досмотреть эпизод «Кельтских тигров» до конца.

Филип Берк, с полной тарелкой поджаренного бекона и сосисок на подносе и горкой тостов на другой тарелке.

Отличное начало рабочего дня, то, что нужно. Благодарю тебя, о Великий Космос.

– Здравствуйте, Филип, как поживаете? – спрашиваю я, стараясь говорить бодро и непринужденно.

Страшная пауза.

– Вижу, что вы не на диете.

Что это я говорю главе телестудии?

– Не то чтобы вы нуждались в диетах… я вовсе не это хотела сказать. Вы очень… (очень – что?) э‑э… элегантны. Как Давид работы Микеланджело, если бы он питался по Аткинсу (имеется в виду безутлеводная диета, разрешающая мясную и жирную пищу без ограничений).

Эмилия, заткнись. Заткнись и беги отсюда, пока это возможно.

К счастью, Берк пропускает мимо ушей мою болтовню, но вообще‑то я сама виновата. Почему я всегда забываю, что этот человек не тратит время на любезности?

– Очень хороший сценарий, – говорит он, рассчитываясь с кассиром. – Отличный. Да и игра не самая плохая. Никаких затяжных пауз и вздохов перед каждым переключением сюжета или прямых взглядов в камеру, что, конечно, явная перемена к лучшему.

Я плачу за кофе.

– Спасибо, я рада, что вы так думаете.

Я оглядываюсь на шефа, но это не помогает. С ним никогда нельзя быть уверенной, что разговор закончен.

Я решаю, что все‑таки пора заканчивать, и отхожу:

– Что ж, желаю приятно провести день, Филип.

– Да, вот еще что. Знайте, что я вас хвалю в последний раз. Я не включаю одобрения в обратную связь. Если сериал пойдет хорошо, вы от меня ничего не услышите. Но предупреждаю вас, что если я не буду им доволен, то сразу доведу это до вашего сведения.

Я даже не пытаюсь ответить, ухожу сразу.

Невообразимо. Невероятный человек. Не абсолютный психопат, но до этого ему недалеко…

Я посылаю Джейми эс‑эм‑эску: «Позвони мне сразу, как встанешь на ноги. Наломала дров, что конечно для меня характерно, но ужасно. Мне нужна твоя помощь. Срочно».

Через некоторое время, когда я уже приветствую новичка в коллективе в актерской раздевалке, Джейми присылает ответ: «Я на работе, едва ли спущусь на грешную землю раньше вечера. Позвони мне, когда сможешь. Ты в порядке? Принести водку? Кстати, вчера в «драконе» встретил неформала. Он – мистер альтернативная Ирландия. Без шуток».

– Простите, я должна возвращаться в офис, – извиняюсь я перед Сэди Смит, которую только что выбрали по кастингу в матери Божьей Кары О'Киф. Теперь она миссис Даффи, новая героиня сериала.

Вот бедняга, она первый день в студии и нервничает, как школьница на экзамене. Она очень уважаемая театральная актриса, но совсем незнакома с телевидением и вся бледная от волнения.

Я ласково улыбаюсь ей и пожимаю руку:

– Вы будете великолепны, Сэди, тут абсолютно не о чем беспокоиться. На прослушивании вы замечательно себя показали, и нам очень повезло, что мы заполучили вас в сериал. Я уверена, вы прекрасно справитесь с ролью. Покажите им всем кузькину мать.

– Спасибо, Эмилия, – она крепко держится за мою руку.

– И помните: если у вас будут проблемы, просто приходите ко мне в любое время.

– Ого. Давно со мной так мило не разговаривали на работе, – смеется она.

Хотела бы я сказать то же самое, думаю я про себя, так как прославленная грубость Филипа Берка не выходит у меня из головы. Поразительно, как он умудрился продвинуться по служебной лестнице с такими манерами…

Я звоню Джейми, из предосторожности уединившись в зале для совещаний (который практически превратился в мой кабинет), чтобы изложить все подробно.

– Эх, Эмилия, – печально произносит он. – Где твой самоконтроль? Неужели я ничему тебя не научил?

– Я‑то думала, что ты скажешь что‑нибудь вроде: «Ничего, проблема ясна, теперь посмотрим, как с ней можно разобраться. Не изводи себя, Эмилия, это вовсе не так плохо, как тебе кажется».

– Не буду врать, это даже хуже. Сказать нормальному, обычному мужчине, что ты одинока и в панике, и напомнить ему о договоре пятнадцатилетней давности, чтобы выйти за него замуж, – это уже достаточно плохо, но сказать такое Джеку Китингу?! Нам повезет, если он не побежит с воплями до канадской границы. Он, наверно, сразу сменит фамилию, на тот случай, если ты бросишься за ним в погоню на самолете в наряде от Веры Вонг с букетом в руке.

– Ну здрасте, спасибо за помощь. Тебе стоит пойти в специалисты по связям с общественностью.

– Не злись. Я не виноват, что ты нарушила сразу три мои золотые заповеди. Не словоблудствуй, не звони по телефону в пьяном виде и никогда и ни за что не пей, находясь в сети.

– Джейми, эти золотые заповеди не твои. Ты всегда звонишь кому попало, когда выпьешь. В последний раз, когда мы вместе развлекались в городе, ты выпил пять коктейлей «Маргарита», а потом сделал звонок своему агенту, который нельзя назвать другим словом, кроме как «оскорбительный».

– Ты что, собралась писать мою биографию? И вообще, мой агент нуждается в хорошем пинке под зад. Если он не может обеспечить своих клиентов достойной работой, ему следует переквалифицироваться в продавца в супермаркете.

– Извини. Я просто хотела сказать, что получила хороший урок, но, как всегда, дорогой ценой.

– У тебя есть под рукой компьютер?

– Ага.

– Хорошо. Перешли мне письмо, о котором идет речь, и я изучу его с точки зрения судебного эксперта. ПМС признан смягчающим обстоятельством федеральными законами в некоторых штатах.

– Ты прелесть, а я твоя вечная должница, – говорю я, включаю компьютер и проверяю почтовый ящик. Перечитать письмо заново у меня не хватает духу, поэтому я сразу отсылаю его Джейми.

– Все, я его отправила. Пожалуйста, не суди меня строго, когда прочтешь.

– Я видел, что творится в твоем шкафчике в ванной, неряха. У тебя нет от меня секретов.

– Черт возьми, ты мне напомнил кое‑что.

– Что именно?

– Мне нужно вызвать домработницу. Я, как будто мне делать нечего, принимаю у себя в гостях в эту субботу весь наш курс и, пока ты сам не спросил, тебя не приглашаю.

– А можно узнать почему?

– Потому что ты не одинокая женщина старше тридцати пяти, активно ищущая мужа, и не приличный гетеросексуал на свадебном рынке.

– Конечно, но разве тебе не нужен хороший распорядитель? Я не отказался бы подзаработать пару фунтов.

– Джейми, без обид, но ты никогда в жизни не занимался распорядительством.

– Как будто это труднее, чем таскать подносы на корпоративных вечеринках «Маркс и Спенсер». Соглашайся, Эмилия, мне нужны деньги, а у тебя время дорого. Я могу здорово помочь. Доверься мне.

– У меня есть дезодорант, которому я доверяю больше, чем тебе.

– Расслабься. Разве я тебя когда‑нибудь подводил?

День тянется медленно. Не способствуют ускорению течения времени и частые проверки электронной почты, чем я занимаюсь всякий раз, как только выдастся удобная минутка между совещаниями и встречами, в надежде, что вдруг – ну мало ли – Джек мне ответил. В три часа пополудни, разгар утра в Бостоне, абсолютное молчание.

Он все прочел, подумал, что я совсем рехнулась, и никогда больше мне не позвонит и не напишет.

Единственный запасной вариант на старость, который у меня был и который я потеряла.

Шесть часов вечера.

Сэди Смит выдала такую потрясающую игру в последней сцене, что я побежала в студию ее поздравить. Даже в отделе продаж народ торчит у мониторов как приклеенный. Съемочная группа разразилась внезапными аплодисментами, и Божья Кара О'Киф, тоже участвовавшая в этой сцене, тихо бесится в сторонке – другими словами не описать, – позабытая всеми.

– Мы можем все это переснять? – умоляет она помощника режиссера. – Я не была готова к тому, как эмоционально она сыграет. Я понимаю, что Сэди играет мою мать и рассказывает мне, как порвала с моим отцом, но разве она должна так рыдать? Непохоже, что она умирает от рака или чего‑то подобного.

Если бы она была абсолютно откровенной и сказала: «В этом сериале рыдаю только я», и то ее зависть не стала бы более явной.

– Спасибо всем, на сегодня хватит, до завтра, – объявляет помощник режиссера, не обращая на Кару никакого внимания.

– Сэди, ты была неподражаема! – восклицаю я, и она душит меня в объятиях.

– Спасибо, Эмилия, за поддержку.

– Всегда пожалуйста. Так держать!

Я слышу, как ее поздравляет съемочная группа, по пути со съемочной площадки к себе в кабинет.

– Вот это выход, публика в нее влюбится.

– Что тут скажешь… Это рождение новой звезды.

Я проверяю почтовый ящик в тысячный раз за день. До сих пор ничего. Потом прослушиваю голосовую почту.

Четыре сообщения.

Первое – от Джейми:

– Дурочка ты несчастная. Я все еще на работе и прочел твое послание. Господи прости, что ты там пила? Метиловый спирт? Поверить не могу, что ты собственноручно написала: «Когда ты хронически одинок, что‑то внутри тебя увядает…» без иронии. Слету могу предложить только такую отговорку: тебя завербовали в секту, а потом тебе пришлось проходить очень болезненное дезомбирование, которое толкает на безумные поступки.

Длинный гудок.

Опять Джейми:

– Связь ни к черту не годится. Звоню второй раз. Можешь до конца не дослушивать.

Длинный гудок.

Рэйчел.:

– Я узнала, что ты сделала вчера вечером, и понимаю, что ты, наверное, уже в порядке, но вот мое мнение. Наплюй и забудь. Отвернись от этой проблемы и благодари судьбу, что вас с Китингом разделяет Атлантический океан. Позвони мне, когда закончишь работу, и мы встретимся, чтобы обсудить дальнейшее.

Длинный гудок.

Теплый добрый голос, который я не слышала так долго:

– Привет, Эмилия, как поживаешь? Спасибо за письмо, которое я… э‑э… прочел с… хм, интересное было чтение. Слушай, я через неделю приезжаю домой на сороковую годовщину свадьбы родителей, почему бы нам не встретиться? Ах да, кстати, это я, Джек.

Date: 2016-02-19; view: 323; Нарушение авторских прав