Свойства систем

Последовательность многочисленных систем является прогрессией, так как каждая система подразумевает все предыдущие и требует последующих. Мы не сможем понять триады, пока не постигнем понятий универсальности и дополнительности; динамизм же триады непостижим без активности тетрады. Последующие системы не только более сложные и высокоорганизованные, чем предыдущие; они заключают в себе понимание реальности, более всеобъемлющее, и практическое.

Эта прогрессия есть движение от абстрактного к конкретному. Монада, которая очерчивает структуру, но ничего не говорит о ней, более абстрактна, чем диада, которая позволяет увидеть, как формируется полярность структуры. Полярность - менее конкретный атрибут, чем динамизм. Лишь в пентаде мы достигаем степени конкретности, позволяющей определить сущность. Это косвенно иллюстрирует различие между знанием и пониманием.

Для знания все сущности представляются простыми понятиями. Неодушевленные вещи, живые существа, общества - это сущности, которые мы знаем по их именам; но это не означает, что мы понимаем, каковы они, почему или как существуют. Как мы увидим в последнем разделе, чтобы понятие сущности обрело необходимую субстанцию, необходимо пять членов пентады. При этом в каждой конкретной ситуации мы сталкиваемся с неопределенностью, риском, преодоление которых успешно лишь в определенной степени. Такие ситуации не могут быть исследованы адекватно, то есть конкретно, без связи с девятичленными системами.

Мы имеем, таким образом, движение от абстрактного к конкретному, которое выражается в системных атрибутах. Не все структуры дают пример всех стадий движения в одинаковой степени. Данная структура может служить примером какого-либо одного атрибута в большей степени, а других - в меньшей. Так, мы можем иметь структуру, которая вполне может быть понята как активность (тетрада) и не столь удовлетворительно - как сращенность (гексада). Мы можем назвать такую структуру слабой в гексаде и сильной в тетраде.

Использование выражений "сильный" и "слабый" подразумевает связь между пониманием и волей. Структура, которая не способна служить примером системы, может рассматриваться как не обладающая достаточной волей для этого.

Акт решения необходим для сведения воедино членов тетрады для того, чтобы производить и поддерживать конкретную активность какого-либо типа. При этом значение не является качеством опыта того, кто изучает данную активность, не является оно и присущим активности как таковой.

Для того, чтобы имела место значительность, должна быть центральная точка решительной концентрации на цели. Посредством такого решения активность приобретает значение и ощущение своего собственного права и, таким образом, становится "сущностью". Другим актом воли сущность удостоверяется в собственной независимой реальности и, следовательно, становится сильной в гексаде.

Остается рассмотреть еще одно важное свойство систем. Мы будем называть его адекватность. Если термины системы не могут ясно различаться в данной структуре, то системе будет недоставать требуемых характеристик и, следовательно, в данной структуре она будет представлена неадекватно.

Чтобы проиллюстрировать это положение, возьмем три члена: отец - мать - дитя. Можно увидеть, что отец, адекватно представляет утверждающий импульс, мать - воспринимающий, а дитя - согласующий. Сравните это с тремя членами: человек -рыба - дерево. Здесь термины весьма неадекватно представляют характер триады. Лишь в незначительной группе ситуация эти три члена могут служить примером атрибута динамизма. Если же однако, добавите в четвертый член: человек - рыба - дерево, то можно обрисовать деятельность человека, удящего рыбу в тени дерева, что образует вполне адекватную тетраду. Мотивационные члены представлены человеком и рыбой, инструментальные - течением и деревом. В данном случае тетрада представляется достаточно сильной, чтобы служить примером своего атрибута. Для этого человек должен иметь волю поймать рыбу, а рыба -должна иметь волю оставаться в реке.

Необходимо выполнение трех условий, чтобы вполне оформленная система связывалась со структурой:

1. Структура должна являть собой пример системного атрибута.

2. Характеристики членов должны быть адекватны.

3. Система должна быть проникнута сильной волей.

Мы не будем больше продолжать обсуждение свойств систем в общем, но перейдем к рассмотрению каждой системы в их последовательности. Следует при этом помнить, что нашей целью является понимание структур и что системы - суть средства для выполнения этой цели. Изучение систем полезно лишь в той мере, в какой оно способствует расширению нашего понимания.

МОНАДА

Мы уже говорили о Существовании как о сумме всех возможных ситуаций. При этом мы подразумевали, что Существование является организованной сложностью, ибо без организации слово "возможный" не имеет значения, а без сложности не может быть "ситуаций". Вселенная, как она представляется нам в непосредственном опыте, не разделена на субъективную и объективную реальность - она просто есть то, что она есть. Мы можем выразить это, сказав, что первой стадией приближения к условиям какого-либо конкретного опыта или любого опыта вообще является видение мира как Монады.

Монада есть недифференцированное разнообразие. Мы всегда сталкиваемся с таким положением дел, когда обращаем внимание на новую ситуацию - масштабную или незначительную. Монадический характер мира как целостности представлен в любой его части. Каждая такая часть представляется в своей непосредственности недифференцированной целостностью, о которой мы не знаем ничего, кроме того, что она есть. Но постепенно - в силу убеждения, что перед нами структура - скудность первоначального знания сменяется надеждой понять, благодаря более пристальному изучению, содержание данной структуры. Это сочетание недифференцированной непосредственности и ожидания обнаружить организованную структуру придает монаде прогрессивный характер. Именно поэтому монада существует, и это же является гарантией обещания быть большими, чем дает первоначальное впечатление.

Этот исходный пункт чрезвычайно важен для развития понимания. Мы можем назвать его актом идентификации монады. Акт одновременно предполагает понятие и суждение, то есть Факт и Ценность, и, таким образом, вводит нас в Сферу Гармонии[6].

Мы еще ничего не знаем ясно, но можем выделить конкретную область из всей тотальности с тем, чтобы она стала полем нашего исследования, понимания и действия. Если эта область составлена главным образом из ментальных представлений, ассоциируемая со словами, мы можем назвать ее "миром рассуждения". Если она представляет собой класс объектов, мы назовем ее "популяцией". Если она является комплексом энергий, мы назовем ее "полем". Если она представляет собой ситуацию, требующую действия, назовем ее "Проблемой".

Общим для всех этих описательных наименований является пробуждение нашей способности понимания.

Мы будем использовать следующую терминологию:

Одночленная система: МОНАДА

Системный атрибут: УНИВЕРСАЛЬНОСТЬ

Наименование члена: ТОТАЛЬНОСТЬ

Характеристика члена: РАЗНООБРАЗИЕ В ЕДИНСТВЕ

Монада, как мы понимаем ее, весьма отлична от сущностей Лейбницовской Монадологии, которые просты и изолированы одна от другой. Наши монады являются частями целостного мира и их можно отличить друг от друга в спокойном акте внимания и сосредоточения. Даже тотальная монада, каковой является Мир Существования, не изолирована от Не-Существования. Области возможного и невозможного не выглядят строго разграниченными, но проникают друг в друга и взаимодействуют в любой точке. Каждая ситуация очерчена неопределенно, и эта неопределенность присуща характеристикам монады. Нет замкнутости в строго непроницаемые границы - ни материально, ни понятийно. Монада объединена своим тотальным характером.

Рассмотрим в качестве примера дом: он не является точно соотнесенным ни с пространством, ни с деятельностью, ни с обитателями-людьми или материальными объектами. Все это может измениться, и происходит это без "нарушения дома", так что общая характеристика "наличия дома" остается неповрежденной. Это, хотя и недостаточно оформленное, однако же структурированное целое. Внешне оно выглядит как жилье, занимающее определенное место, в определенное время, обставленное тем или иным образом, с семьей обитающей в нем, состоящей из такого-то количества людей. Его идентичность не ограничивается его собственными пределами: влияние на него окружающего мира и его собственной постоянно меняющейся деятельностью - вод дополнительные элементы, по которым мы узнаем его и даем ему название. Однако, он не является домом только потому, что представляет собой собрание материальных объектов и живых существ. "Реальностью" дома является единство в разнообразии, характеризующее его. Чтобы понять дом, мы должны принять во внимание эту тотальность. Именно она создает монаду.

Необходимо отличать внешний вид монады от содержания структуры. Дом как структура есть нечто большее, чем монада. Он обладает некоей формой, составленной из ряда систем и их содержаний, которая зависит от степени связности и гармонии согласования внешних моментов с формой. Из этого можно усмотреть, что мы обнаруживаем монаду через внешность, а не через реальность структуры. В определенном смысле это верно и всегда должно быть именно так.

Мы постигаем внешность почти автоматическим процессом. Постоянно повторяющиеся элементы, которые составляют ее, находятся также и в нас и в самой ситуации. Они почти всегда появляются как следствие нашего первого контакта со структурой. Но это не означает, что монада не более чем сумма внешних характеристик. Мы можем воспользоваться словом "интуиция" для того, чтобы отличить восприятие структур от "знания" внешних характеристик. При обосновании монады необходим интуитивный момент. Он заключается в распознании объекта в качестве значимого целого, которое может быть понято как то, что оно есть, а не то, чем кажется. Как же, в таком случае, может быть опознана монада? Во многих случаях достаточным указанием является очевидная целостность. Пример с домом представляет другие указания такого же рода. Связные структуры, как натуральные, так и сотворенные человеком, могут быть монадами, хотя иногда они слишком слабы по своему содержанию, чтобы дать нам какой-нибудь материал для понимания.

Любой человек и даже любой живой организм является монадой. Точно так ж обстоит дело и с небесными телами: планетами, солнечными системами, галактиками, включая Вселенную в целом. Все приведенные примеры обладают общим свойством быть агрегатами материи и энергии - другими словами, они "существуют" в обычном смысле слова.

Так мы расширили понятие энергии (см. главу 32 Второго тома), включив в него энергии жизненную и космическую, и поскольку материя всегда может быть рассмотрена как состояние энергии, мы можем принять в качестве монад такие неосязаемые и однако же существующие целостности, как менталъные конструкции, теории, способы мышления - при условии, что они фактически присутствуют в форме паттернов энергии и активности, а также взаимодействуют с окружающим миром. Идея не может быть монадой до тех пор, пока она не объединена с какой-либо ситуацией, актуально существующей во времени и пространстве.

Альтернативным критерием для монад должен быть поиск возможного акта понимания.

Если мы придерживаемся того, что только структуры могут быть поняты (а не повторяющиеся элементы), и если мы приближаемся к пониманию посредством монад, то мы вынуждены в таком случае умозаключить, что ничто не может быть понято до тех пор, пока оно не существует. Это не согласуется с обычным использованием языка, поскольку мы говорим о понимании абстрактных идей, теорий, состояний ума, не обязательно подразумевая при этом, что они где-либо существует. Но при тщательном рассмотрении мы можем отметить, что акт понимания не сводится к постижению значения абстрактной идеи. Мы начинаем понимать только тогда, когда можем видеть эту идею в конкретной ситуации - другими словами, когда она становится монадой.

Понимание есть акт воли. Он не может быть совершен в пустоте, без контакта с сущностями как они есть. Он не может быть совершен даже в той полупустоте периодических элементов, где мы вступаем в контакт лишь с внешней видимостью вещей. Это является причиной того, почему мы должны изучать системы, в отличие от абстрактных обобщений, которые изучаются и познаются столь же абстрактно. Для постижения монады требуется акт находящийся за_пределом знания. Этот акт производит связь двух реальных структур: первая есть понимающая монада с ее волей к пониманию, вторая - данная монада с ее собственной волей быть понятой.

Это акт понимания, и ничто иное, прорывается за барьеры субъективизма, блокирующего нас от знания чего-либо существующего или существования, за исключением мгновенных состояний нашего собственного ума.

Различие, которое мы проводим между знанием и пониманием, столь чуждо невопрошающему мировоззрению, что его важность легко может быть оставлена без внимания. В метафизике, на протяжении веков, принято было различать элистомологию, изучение знания, и онтологию, изучение бытия. Из этого разделения выпадает изучение воления, хотя оно полностью игнорирует очевидный факт опыта, что степень нашей связанности с другими объектами зависит от акта воли, а не от интерпретации повторяющихся элементов, которая дает нам либо знание о них самих, либо о нашей интуиции бытия.

Изучение систематики, таким образом, является в такой же степени тренировкой воли, как и способностей восприятия и мышления. Оно не добавляет чего-либо к нашему знанию, но развивает способность понимания. И начинается оно с уже описанного акта выбора и обоснования монады. Этот акт возводит нас в Сферу Гармонии, где Факт и Ценность утрачивают свой обособленный характер, чтобы возникла "новая Реальность".

Неопределенность монады ограничена. Она может быть описана двумя методами: первый заключается в приписывании ей содержания, второй конкретизирует то, что она исключает. Один метод говорит: "это, и то, и это", другой говорит: "не то, не то, не то". Ни один из методов не выбирает саму монаду: это производится фиксацией внимания на ее специфических характеристиках, как мы проделывали это, описывая монаду "дом". Выбор монады первичен, перечисление содержимого и исключений -вторичны. Метод перечислений ведет к редукции монады, приравнивая ее к статусу факта. Метод исключения ведет к тому, что монада становится объектом ценностного суждения. Тем не менее, оба метода необходим для того, чтобы увидеть, что является уместным в ситуации, которую мы хотим понять.

Обычно мы отличаем уместные элементы от неуместных в терминах, некоторой шкалы. Обосновывая, например, монаду человеческого тела, мы должны принять в расчет его члены, органы и функции в их соотношении с телом как целым. Мы не должны дробить их на процессы, ткани, клетки, химические компоненты, атомы, поля, ибо все эти подчиненные составляющие принадлежат подчиненным монадам. И все же эта задача редко может быть выполнена удовлетворительно. Альтернативный метод состоит в установлении точек контакта монады и ее окружения. Он называется "рассматриванием чего-либо в его различных мирах". В примере с человеческим телом мы можем сказать, что оно принадлежит следующим мирам: материальным объектам, живым организмам, чувствующим существам, человеку, пространству - времени и еще к некоторым другим. Все эти миры что-то добавляют к значению монады и к возможности понимания ее.

Оба эти метода позволяют приблизиться к монаде, внутренне и внешне. Но они могут ничего нам не дать до тех пор, пока мы не поймем ту характеристику, которая объединяет ситуацию.

Любая ситуация, на которую мы направляем внимание, является монадой; но одни монады служат более явными примерами системного атрибута универсальности, чем другие. Наиболее сильными монадами являются такие из них, комплексная организация которых несомненна и ясна. Такие исключительные структуры часто называют космосами. Именно в этом смысле человек есть микрокосм, а - Вселенная - макрокосм.

Адекватность монады усматривается в комбинации разнообразия и единства. Ни одно из них в отдельности не способно дать истинную характеристику одночленной системы. Представляется очевидным, что идентификация монад, являющихся одновременно и сильными и адекватными, является важным шагом в процессе понимания нами самих себя и окружающего мира.

ДИАДА

Два способа развития монады выявляют двойственность. Хотя, в идеале, оба эти способа должны вести к одному и тому же результату, на практике этого никогда не случается, поскольку было бы невозможно провести любую из процедур достаточно далеко.

Поскольку понимание является актом воли, а, следовательно, ничем, если нет практики, то мы должны заключить, что не существует монады, которую можно было бы полностью установить. И трудность заключается не в аппроксимации (приближении) - как мы знаем, например, корень квадратный из 2 в числовых терминах до желаемой точности. Обе процедуры сходятся воедино, но не совпадают, за исключением того предела, где все принимается во внимание. Отсюда афоризм: "Чтобы понимать что-либо, надо знать все". Для практических целей мы приближаемся к ситуации с двух противоположных точек зрения, в зависимости от того, откуда смотрим - изнутри или снаружи. Знание того, чем не является А, обычно очень отличается от знания того, что есть А.

Двойственность лежит не в ограниченности нашей способности постичь какую-либо ситуацию, но в самой природе вещей. Слово "универсальность", которое мы используем как атрибут монады, и толкуем как единство в разнообразии, таим в себе противоречие. Каждая монада являет собой противоречие, поскольку она представляет самое себя в требовании самодостаточности и тем не менее зависит от всего иного более, чем от себя самой, для того, чтобы быть самой собой.

Если мы вернемся обратно к теме и рассмотрим природу структур, то обнаружим, что противоречие является истинной причиной понимания.

Каждая структура имеет двойственную природу: одна природа делает ее тем, что она_есть, а другая - тем, что она совершает. Что она есть, каково ее содержание - это ее собственное дело; но то, что она совершает, касается всего окружающего. Нет конца отражениям даже малейшего действия - например, расщепления атома. Каждая монада - будучи формой структуры - несет в себе двухступенчатое значение своего источника. Она бесконечна в своих внешних связях, но она так же бесконечна и в своем внутреннем разнообразии. Эти две бесконечности не являются одним и тем же: они противоречат одна другой. Внутреннее значение проистекает из отделения от остального мира, а внешнее - из контакта с ним.

Это легко может быть усмотрено в любой актуальной монаде: например в доме. Мы можем даже пойти дальше и сказать, что существуют всегда два дома - материнский, который сокращает, и отцовский, который расширяет. И, однако, оба дома -это один дом, то есть одна и та же монада.

Такие рассуждения приводят к мысли, что понимание не останавливается на постижении монады: оно должно продолжиться до встречи с диадой.

Но определение, диада есть двучленная система, каждый из членов которой отличается от другого и тем, не менее требует и даже предполагает другой. Характер диады хорошо выражен одной из излюбленных поговорок Гурджиева: "Каждая палка о двух концах". Противоречие, присущее диаде, явилось основанием Гегелевской логики, хотя он, по-видимому, не понял, что противоречие не снимается диалектикой без разрушения ситуации, которую мы стараемся понять.

Слово "дополнительность" превосходно выражает характер диады. Оба конца палки взаимодополнительны. Один конец - чтобы держать, другой - принимать вес. Два аспекта дома, - дополнительны. Перенося дополнительность от структур, подобных палке или дому, к системам, мы должны найти такой способ изображения двух членов диады, чтобы вывести связь противоречия и дополнительности, не сводя это к понятиям "внутреннее" и "внешнее", которые не являются достаточно общими.

Представляется, что наиболее очевидная дополнительность -мужское и женское - является также и наиболее подходящей.

Мужчина и женщина - это диада, возникающая из монады человека. Древняя мудрость Китая именовала оба принципа Янь и Инь и основала на этой диаде технику понимания, которой пользовались во меньше мере три тысячи лет. О ней говорится в так называемой "Книге Перемен" И Чинг. Однако в целях более широкого обобщения мы будем пользоваться нейтральными терминами.

Терминология диады должна выглядеть следующим образом:

Двучленная система: ДИАДА

Системный атрибут: ДОПОЛНИТЕЛЬНОСТЬ

Наименование членов: ПОЛЮСЫ

Характеристика членов: ПОЗИТИВНЫЙ и НЕГАТИВНЫЙ

Связь членов: СИЛА /force/

Оба члена диады иногда субъективно интерпретировались как правильно и ложно, добро и зло. Это стало причиной многих затруднений и путаницы.

Без сомнения, существуют определенные различия, которые оправдывают использование слов "добро" и "зло", но они не образуют диаду. Добро и зло не дополнительны, то есть не необходимы одно для другого, хотя широко распространена вера в то, что это так. Одним из последствий этого манихейского заблуждения можно видеть в тех обществах, которые основаны на манихействе, то есть низведение женщины на низшее место как "злой" стороны человеческой природы. Это типичный пример смешивания знания и с пониманием.

Диада никогда не может быть разделена на две части -что точно так же, как никогда не может быть разрешено ее противоречие. Если разломать палку надвое, мы опять получим две палки с двумя концами у каждой части. Если даже - следуя современной моде - стараться игнорировать тот факт, что мужчина и женщина являются Самцом и Самкой, то они не перестанут оставаться взаимно дополняющими друг друга. Это очевидно в таких профессиях, как сфера образования, где существует тенденция забывать о различии между преподавателями - мужчинами и женщинами.

Поучительной демонстрацией несводимости диады является Гегелевская. Логика, на которую уже мы ссылались. Диалектика, которая призывает забыть в акте синтеза диаду, совершает не более чем переход от диады к триаде, оставляя незатронутой взаимную дополнительность противоположных членов. Это можно увидеть в диаде Бытие - Ничто[7]. Это - подлинная диада, и она выводится из монады двумя методами: центробежными и центростремительными. Монада представляет собой тотальность рекуррентных (повторяющихся) элементов без различия их. Совершенно верно, что если взглянуть на нее одним образом, - это чистое бытие, в то время как в другом аспекте это- ничто. Верно также, что существуют триада Бытие - Ничто - Становление, но триада не разрешает противоречия, она является лишь ступенью в понимании природы реальности, и очень важной ступенью, однако, это не шаг с выходом за пределы ситуации, представляющейся нам самой природой нашего опыта. Мы поставлены перед тем противоречием, что попытка вывести понимание из знания приводит нас одновременно к чистому Бытию и к Ничто. Мы проходим к триаде через диаду, мы не движемся вне, ее. Диада не замещает монады, как и сама не замещается триадой, в которую переходит. Всегда возможно рассматривать какую-нибудь структуру, с которой мы сталкиваемся, как монаду - то есть как разнообразие в единстве, однако, чем лучше мы охватываем универсальный характер структуры, тем отчетливее предстанет перед нами присущая ей полярность. Вселенная как таковая пронизана мужскими и женскими принципами.

Рассмотрим пример, в котором диада не очевидна с первого взгляда. Дерево есть структурированное целое. Мы можем обосновать его как монаду двумя методами.

Первый метод. Дерево обладает определенными ботаническими характеристиками. Оно принадлежит к какому-то семейству, роду, виду и подвиду своего рода. Оно имеет какую-то форму, цвет, внешний вид, окружение. Оно имеет определенный возраст и определенное состояние здоровья или болезни. Его высота, обхват и глубина корня могут быть измерены. Оно может быть представлено на картине, в диаграмме или детально описано во всех своих частях. Даже число его листьев может быть подсчитано. Остается добавить, что есть сезонные изменения: цветы, плоды и семена. Объединив вое эти элементы в простом акте внимания, мы устанавливаем монаду этого конкретного дерева.

Второй метод. Дерево является материальным объектом - и тем самым частью мира вещей. Оно есть химическое вещество. Оно является живым, и тем самым частью биосферы. Оно является деревом среди деревьев, а лес есть мир деревьев. Для человека оно - источник ценных продуктов и, тем самым, входит в человеческий мир. Оно является частью изумительного процесса трансформации энергий - частью, посредством которой улавливается солнечная энергия и превращается в химическую через фотосинтез, и поэтому оно играет свою роль в том, что Гурджиев назвал " всеобщим космическим обменом веществ". Снова возникает монада.

И когда мы сводим обе картины дерева в одну, - дерево становится объектом нашего понимания. Но это двойственный объект. Смотрим ли мы на дерево как на дерево или как на проявление сил природы? Рассматриваем ли его как существующее для себя, или как существующее для нас? Смотрим ли на него как на процесс трансформации, на источник опыта и деятельности, на члена великой семьи деревьев, мать нового леса? Или описываем его как носителя жизни с безграничными возможностями причастности ко всем тем мирам, к которым оно принадлежит? Короче, думаем ли мы о нем, как о женской или как о мужской природе? Очевидно, мы понимаем обе одновременно. Эти две природы дерева различаются и, однако, они неразделимы. Это различие не является искусственным и не имеет ничего общего с полом или поскольку дерево может быть гермафродитом. Оно должно быть связано с тенденциями вхождения и исхождения, присущими самому факту его бытия: тому, что оно есть. Дерево является примером диады и другим образом: двуплановостью источника его жизни - листьев и корней, Оно углубляется в землю и простирается в небо.

Впечатление полярности, которое мы получаем, наблюдая дерево, столь сильно, что оно становится символом процессов-близнецов - инволюции и эволюции, формирующих диаду космического существования.

Следует признать, что нет описания, которое бы адекватно выражало понятие дополнительности. У физиков оно признается самым непосредственным образом: путем описания двойственности природы света (фотон и волна) или внутриатомных электрических элементов (частица и волна). Нет сомнения, что принцип дополнительности есть нечто большее, нежели просто способ описания групп рекуррентных элементов (например, экспериментов с интерференцией). Но не всегда он принимается как ступень, ведущая к пониманию. Несмотря на то, что принцип дополнительности принят философией науки, часто, прослеживается тенденция смешивать его о понятием эквивалентности, использованным Эйнштейном в общей теории относительности, и с принципом неопределенности Гейзенберга. С нашей точки зрения, принцип дополнительности является универсальным и необходимым для практического понимания мира.

Нам надо найти сильные диады, которые отчетливо и полно представляют системный атрибут. Формально каждая пара членов есть диада; но большинство таких пар - слишком слабые диады, чтобы мы могли что-либо выиграть от их рассмотрения.

Мы уже говорили о силе (выражения характеристики) и адекватности. Это различие едва ли применимо для монады, но очень важно для диады: может существовать высокая степень дополнительности и низкая степень адекватности. Две стороны монеты дополнительны - они не действительны одна без другой; но члены характеристики полюсов представлены лишь в особых ситуациях. Когда монета используется в обращении, разница сторон игнорируется. Лишь когда мы бросаем монету или смотрим на ее дату, мы обращаем внимание на различие сторон. Здесь мы имеем пример структуры, которая может быть трактуема как диада, но характеристика членов которой адекватно лишь в специфическом контексте.

Рассмотрим другую пару: положительный и отрицательный электрический заряды. Здесь адекватность членов очевидны, и полярность системы полная. Однако, пара не является сильной диадой, потому что ее члены представляют дополнительность лишь проходя через тела в специальных условиях. Сила диады пробуждается лишь тогда, когда заряженные тела разделены твердой конструкцией, не проводящей тока. Таким образом, паре " плюс и минус электрических заряд" недостает конкретности истинной диады.

Последний пример, - самец и самка столь различных видов, как кошка и черепаха. Характеристики членов полярны, но нет дополнительности - диада является исключительно слабой, поскольку сочетание невозможно.

В любой актуальной структуре мы можем обнаружить много диадических элементов. Большинство из них могут оказаться слабыми и неадекватными; но некоторые должны быть необходимы для гармонии структуры как целостности. Так, во всех материальных структурах диада давление-прочность должна быть рассчитана для всех релевантных (соответствующих) элементов с тем, чтобы определить, какая структура будет стабильной. В динамической системе надо знать разрушающие и восстановительные силы, чтобы предсказать, как система будет вести себя. В человеческом обществе фундаментальным является различие между активной олигархией и пассивным большинством. Эту диаду необходимо иметь в виду, поскольку она влияет на все остальные элементы структуры.

Прежде чем оставить диаду, следует подчеркнуть существенно диадический характер индоевропейских языков, их субъективно-предикативной конструкцией. Этот атрибут является отражением дуалистической природы самого человека на современной стадии его эволюции. Среди наших функциональных механизмов преобладают диады: активные и пассивные состояния, приязнь и неприязнь, желание и отвращение, одобрение и неодобрение - то есть "да" и "нет" во всех формах. Все это множество диад насквозь пронизывают человеческую психику и ее функции. Мы, однако, нелегко допускаем дополнительность всех этих диад и молчаливо признаем, что возможно иметь один член их без другого, что постоянно приводит к ожиданию невозможного

Научившись признавать дополнительность диады, мы совершаем большой шаг вперед: мы перестаем ожидать ее устранение через подавление или исключение какого-либо из членов. Это путь, ведущий за пределы диады, и это путь продвижения к системам большей сложности и конкретности одновременно. Диада повсеместна, однако она не является последним оловом.

ТРИАДА

Шаг от диады к триаде является шагом от силы к динамизму, от необходимости разрешать противоречия, условиям, которые делают это разрешение возможным.

Диада находится в состоянии напряжения. Мужской и женский принципы необходимы для взаимного действия, однако они не могут совершить его в пределах ограничения зоны диады. Эта неудовлетворенная необходимость испытывается как сила, однако она не является исключительно субъективной. Все полярные силы имеют диадический характер. Мы обычно упускаем двойственный характер гравитационного и других полей. Разъединение в пространстве (твердость) и контакт в вечности (поле потенциальной энергии) - оба требуются для того, чтобы вызвать силу. До тех пор, пока два тела не связаны, нет силы; например, если одно из них имеет электростатический заряд, а другое нет, то сила не возникает. Но эти тела должны быть также и разъединены, ибо если они находятся в одном и том же месте, то заряды нейтрализуются.

Для того, чтобы сила произвела результат, должна быть соблюдена дистанция, и тогда мы наблюдаем ускоренное движение, характерное для силовых полей.

То же самое можно наблюдать у мужчин и женщин. Когда налицо полное единство, сила притяжения нейтрализуется. Когда разделение присутствует, сила ощущается. Когда снят разделяющий барьер, обнаруживается динамизм ситуации. В семье динамизм возникает только тогда, когда роль отца и матери взаимодействуют между собой. Если они изолированы, то сила, которая может ощущаться, будет бесплодной - в том смысле, в каком это подразумевается в семье. Если они сливаются, то силы не остается.

Рассмотрим классический пример Второго закона Ньютона:

"Действие и противодействие равны и противоположны". Груз, поставленный на стол, давит на него, но и сам испытывает давление. Твердость стола и гравитационное поле удерживают груз в равновесии, Имеется сила, равная весу, но ничего при этом не происходит. Как показано в Первом томе (Приложение 2), твердость и потенциальная энергия - термины коррелятивные и противоречащие. Перед нами, таким образом, диада. Твердость стола является позитивным компонентом; вес, или произведение тяжести и массы, являются компонентом негативным. Допустим, отсутствие трения: без затраты энергии груз докатывается до края стола и падает на пол с ускорением, соответствующим тяжести. Ситуация становится динамичной; однако, для того, чтобы это произошло, вводится третий фактор - боковой толчок, который сталкивает груз с его опоры. Это не диалектическая триада, но конкретная ситуация.

Структура присуща протяженность. Благодаря движению мы можем понять природу силы гравитации. Ни вес тела, ни твердость стола не изменились - значит, не изменились члены диады; налицо переход к новой системе: триаде - с помощью бокового разрушающего толчка.

Это может показаться надуманной иллюстрацией, предназначенной показать, что в сталкивании груза со стола вовлечен акт воли, и продемонстрировать тем самым связь воли и триады. Это так и есть, что и позволяет нам провести различие между силой и динамизмом. Первым шагом проникновения в природу триады должно быть осознание того, что всякая, активность вызывается актом. воли.

Следующим шагом является наблюдение, что системы суть формы структур. Триада - такая форма, которую мы должны ожидать обнаружить в любой динамической структуре. Динамизм - в структуре, а не в форме как таковой. Любая динамичная структура имеет форму триады, Когда бы ни имел место какой-либо динамизм, всегда есть три независимых члена, или импульса. Эти члены различны по характеру. Во Втором томе мы назвали их Космическими Импульсами Утверждения, Восприимчивости и Согласования. Позитивный компонент диады становится утверждением импульсом триады. Совершая это, он изменяет свой характер. В то время как члены диады остаются неизменными, утверждающий импульс сочетается с двумя другими с тем, чтобы образовать динамичную структуру. Так же обстоит дело и с восприимчивостью. Когда она вступает в отношение с двумя другими импульсами, она поглощает какую-то часть их качеств.

Рассмотрим опять пример Ньютоновского закона. Твердость стола является статичным фактором диады; когда вес падает, она как будто не играет дальнейшей роли. Но это ошибка. Если бы стол не сохранял своей формы, характер движения был бы искажен. Лишь присутствие твердых тел позволяет нам обнаружить ускорение. Таким образом, в динамичной ситуации движения в силовом поле твердость является связующим звеном между движением и наблюдателем. (См. об этом в Первом томе и в Приложении III). Изменение характера движения, происшествие в этом примере, является весьма общим. Многие трудности в интерпретации природных явлений проистекают оттого, что свойства и качества феноменов трактуются так, будто они остаются теми же самыми при переходе из одной системы в другую.

Исключительность триады в том, что эта система показывает, как акты воли входят в структуру мира. В главе 27 Второго тома связь между триадой и волей была указана, но не объяснена адекватно. После того, как был написан Второй том, исследования четырех- и пятичленных систем показали, что мы должны различать три момента в реализации событий. Первым является Акт, посредством которого вводится динамизм, но ничего не происходит. Вторым моментом является действие (Action), которое начинает процесс; и третьим - сама деятельность (Activity). Акт триадичен, и действие (поступок) производится как (продуцируется) связанностью триады. Деятельность имеет форму тетрады.

Теперь мы можем зафиксировать номенклатуру, которую мы избрали для описания триад и их качеств.

Трехчленная система: ТРИАДА

Системный атрибут: ДИНАМИЗМ

Наименование членов: ИМПУЛЬСЫ

Характеристики членов:

Первый Импульс УТВЕРЖДЕНИЕ (1)

Второй Импульс ВОСПРИИМЧИВОСТЬ (2)

Третий Импульс СОГЛАСОВАНИЕ (3)

Первый порядок связей: АКТЫ

Утверждение-Восприимчивость: ПОРОЖДЕНИЕ

Восприимчивость-Согласование: СОГЛАСИЕ

Согласование-Утверждение: РЕШЕНИЕ

Второй порядок связей: ДЕЙСТВИЯ

Существует шесть связей второго порядка, символически представляемых порядком следования трех импульсов. Они соответствуют фундаментальным Законам Воли, описанным в 28 главе Второго тома:

1-2-3 Экспансия 2-1-3 Концентрация

1-3-2 Взаимодействие 2-3-1 Тождественность

3-2-1 Свобода 3-1-2 Порядок

Динамизм структуры обычно является комбинацией многих триад. Иногда возможно опознать доминирующую триаду. Это показывает, что данная структура тесно связана с одним из фундаментальных космических процессов. Например, доминирующая триада семьи: Отец - Мать - Дитя - соответствует динамизму экспансии, и для нас не составляет трудности узнать импульсы утверждения, восприимчивости и согласования. Существуют подчиненные триады семьи - такие, как Общество - Семья - Жилище, или Люди - Дом - Обстановка, - но они являются общими для других ситуаций, помимо собственно семьи.

В Томе Втором мы связывали триаду с Волей, но не смогли показать, как Воля - в качестве соотнесенности - может быть той же самой Волей в действии. С развитием Систематики проблема как будто проясняется.

Акт Воли производится сращением двух импульсов. Эти связи триады первого порядка нуждаются в дальнейшем объяснении,

Акт не является ни движением от одного импульса к другому, ни воздействием одного импульса на другой - но двусторонней связанностью между ними. Порождение (Generation) является актом, посредством которого утверждение и восприимчивость объединяются без потери собственной природы. Отчетливым примером этого является сексуальный акт. Мы должны, однако, отличать акт от его последствий, например, зачатия ребенка. Порождающий акт является взаимным, и он требует обоюдного влечения. В нашем человеческом опыте мужское и женское начало никогда не соединяются настолько полно, чтобы произвести единый акт воли. По французской пословице, "в любви всегда один целует, а другой притворяется"; и если это циничное искажение человеческой любви, то остается верным то, что акт воли у двух партнеров всегда до некоторой степени разделен. Другой пример порождения можно увидеть в "диффузии" культур. Для этого требуется сильное утверждение, выраженное в: новой культуре, а также восприимчивое окружение. В идеале, нет ни навязывания со стороны одной культуры, ни похищения со стороны другой. Взаимное узнавание двух членов является достаточным для распространения новых идей и методов. Этот идеал никогда не бывает полностью достигнут. Всегда существует тенденция доминирования высшей культуры и зависимости низшей культуры.

Таким образом, мы рассмотрели порождение как совершенный акт Воли, который не может быть доведен до совершенства самим человеком, но который тем не менее может быть признан за идеал. В Христианстве этот идеальный акт усматривается в единстве Христа и Его Церкви - том союзе, который намечается в сексуальном единении, мужчины и женщины и представлен, хотя и несовершенен, в эволюционировании структур всех видов.

Второй связью - Второго и Третьего импульсов - является акт Воли, в результате которого делается возможным действие. Он может быть назван отказом, открывавшем, принятием, а также просветлением, животворением. Эти описательные наименования подразумевают движение от восприимчивости к согласованию, или движению от Второго импульса к Третьему импульсу. Истинный, сущностный акт Воли является полностью взаимным и разделяется обоими импульсами. Представляется, таким образом, что лучше назвать его Согласием. Это допущение трансформации, посредством которой объединяются восприимчивость и согласование.

В то время как в Порождении оба члена действуют исходя из своей природы, в Согласии оба члена отходят от собственной природы. Можно взять в качестве примера акт принятия подарка. В идеальном акте принимающий не является лишь воспринимающим, но и ответствующим - и все же свободным. Существует столь полное согласие, что действие подарка объединяет дающего и берущего. В человеческом опыте этот идеал реализуется даже приблизительно в редких случаях. Подарок может быть отклонен или принят настолько неправильным образом, что он скорее разъединяет, чем объединяет.

Различие коренится в связи воспринимающего и согласующего импульсов. Когда эта связь слаба, акт принятия становится саморазрушительным. Когда связь слаба, акт принятия, получающий является одновременно и примиряющим.

Третья связь относится к тому истинному акту Воли, который обычно понимается, но никогда не реализуется полностью в человеческом опыте. Это - Решение, или обязательство, которое абсолютно необусловлено и невынуждено. Лишь такое решение может быть названо чистым актом Воли.

Обычно решение является утверждением, слабо связанным со структурой, к которой оно относится. Его нельзя назвать ни истинным решением, ни истинным обязательством. Единство утверждения и согласования в одном и том же акте Воли является тем качеством, которого мы обычно стремимся достичь, но не преуспеваем в этом. Мы знаем об идеальном акте Воли в силу своей сущности природы, но в силу наших экзистенциальных ограничений он невозможен. Это не означает, что связи триады несовместимы с человеческими проблемами, но напоминают нам, что в любой актуальной структуре мы не обнаружим триад в их эссенциальной чистоте. В триадах, которые встречаются в нашем человеческом опыте, второй порядок связей, или действия, более очевиден, чем первый. Они порождают шесть типов таких процессов, которые удобней будет изучать при рассмотрении гексады.

Обычно мы имеем дело с ситуациями, члены которых столь сильно взаимодействуют друг с другом, что могут даже смешиваться. Наличествует пересечение или взаимоналожение характеристик трех членов, что делает трудным опознание их как утверждение, восприимчивость и согласование в каждом конкретном случае.

Чтобы проиллюстрировать взаимопересечение членов, вернемся к примеру с домом. Динамизм дома происходит от трех различных импульсов. Первым является импульс реализации в наиболее полной мере возможностей, таящихся в данном месте и в людях. Частично, это сам дом, ищущий себе место в мире. Частично, этот импульс может быть назван мужским элементом в действии - как побуждение к творчеству. Второй импульс исходит от дома как такового - его требование стать оплотом семьи. Сохранить целостность дома как такового не является единственной целью этого импульса, скорее он стремится поддержать взаимосвязь дома-семьи. Этот импульс может быть назван женской, или материнской силой в действии. Третий импульс исходит из взаимной любви, создающей семейные чувства, в которых участвуют даже неодушевленные предметы.

Все три импульса необходимы для динамической структуры дома. Инициатива постоянно переходит от одного к другому, и динамизм проявляется в каждом поочередно. Если один из них ослаблен или искажен, дом лишается одной из своих характеристик. Важно то, что хотя по своей природе и происхождению три члена любой триады совершенно различны и даже противоположны, но когда они объединены в актуальной структуре в форме ее динамизма, происходит ограниченное, неизбежное слияние характеристик. Без этого взаимного приспособления вообще не могут быть установлены отношения.

Рассмотрим исключительный случай отсутствия приспособления в динамизме дома. Отец отождествляет себя исключительно с первым импульсом, он трактует дом как нечто, служащее лишь трамплином к мирскому успеху. Мать отождествляет себя с домом как неким местом, она рассматривает дом как структуру ценных материальных объектов и требует, чтобы любовь к дому понималась как любовь к материальным объектам, входящим в него. Дети, отождествляющие себя с третьим импульсом, требуют от родителей исключительной любви и внимания, вопреки всем их остальным обязанностям. Система отношений не установлена: дом представляет собой комплекс диад, то есть противоречащих и непримиримых сил. Лишь тогда, когда импульсам дозволено окрашивать друг друга, дом становится средоточием связующих отношений.

Взаимное соответствие членов триады и проистекающая отсюда интерпретация качеств представляют большую практическую трудность в приложении триадического анализа к жизненным ситуациям. Не существует двух триад, тождественных по содержанию и характеру. Лишь изучение триад может раскрыть тот тип динамизма, который представлен в данной сложной структуре.

Следует также заметить, что, несмотря на свое безграничное разнообразие, триада не обладает гибкостью. Каждая триада является тем, что она есть, и не может стать другой.

Существование - это постоянно изменяющийся поток, подверженный отношениям, но это гораздо больше, чем система отношений. Существование полностью относительно и приблизительно. В нем нет строго фиксированных ситуаций. Воля не контролирует мир, но она делает его возможным[8], Это одинаково применимо как к ситуации незначительного масштаба, так и к величайшим. Акт Воли начинает действие, которое делает возможным деятельность.

Деятельность - атрибут тетрады. Она относится к соотнесенности так же, как соотнесенновть относится к дополнительности. На каждой новой сцене контакт между актерами и драмой становится все более тесным и интимным.

Date: 2015-05-18; view: 494; Нарушение авторских прав