Ребенок и слово

— Мама, сегодня ветер такой пурганистый, такой пурганистый, — взволнованно сообщает, вернувшись с прогулки, пятилетний Сережа.

— Какой, какой? — недоуменно переспрашивает мама.

— Ну пурганистый, как ты не понимаешь!

И действительно, разве не понятно, что на дворе пурга?

Наверное, каждому приходилось слышать из уст малышей-дошкольников подобные же «странные» слова — веселюнчик, праздновод, шуматоха, безводное (о море), велосипедник (человек, который едет на велосипеде), вдавлики (тиски). Малыш полагает, что звуки называются согласными потому, что согласились работать в букваре. Он недоумевает, зачем шиповник назвали шиповником, если тот не шипит. Нахохотавшись вдоволь, он заявляет: «Я весь просмешился».

И самое удивительное, что слова эти образованы точно по законам языка — законам, которые ребенок не изучал и о существовании которых пока еще не подозревает. Но он обладает чувством языка, непосредственным ощущением его гармонии, его жизни.

Язык для ребенка — живое. Каждое слово для него огромно, неведомо и вместе с тем близко и понятно, потому что в нем — мир, который ребенок впервые открывает и узнает. Недаром говорят, что только поэты и дети способны воспринимать слова с той силой и яркостью, которая им изначально присуща. Кажое слово для них ощутимо, осязаемо, имеет, как говорят, свой цвет, запах, вкус, вес...

Это чувство языка чрезвычайно важно поддерживать и развивать. Уже давно было замечено (впервые К. И. Чуковским), что время расцвета этого чувства — возраст «от двух до пяти». В эти годы, как никогда позже, жадно и творчески овладевает ребенок родным языком. Он овладевает им, создает свои слова, сочетая их так, чтобы слово, которым он хочет что-то назвать, было максимально выразительным.

Сами вспомните, как лукаво обращался к вам пятилетний малыш: «А такое слово бывает? А почему так не говорят? Почему нет такого слова, ведь все же понятно...»

Вы объясняли ему, как можно говорить и как нельзя. С одной стороны, такие объяснения и огорчения необходимы, иначе ребенок не научился бы говорить правильно. С другой стороны, в этом нередко проявляется своего рода «деспотизм» правильной речи. Нужно очень точно знать, когда и в какой мере подобный деспотизм необходим, чтобы не заглушить это острое чувство слова, его частей, каждого звука в нем. Особенно важным кажется нам сделать такое предупреждение сейчас, когда ваш ребенок пошел в школу — здесь он в еще большей степени сталкивается с необходимостью «говорить правильно». В школе ребенок начинает изучать родной язык, узнает его законы, его «алгебру», усваивает, как надо говорить и как надо писать.

А как же чувство языка? Может быть, оно притупляется, сворачивается и с возрастом исчезает совсем? А если нет,

168

помогает ли оно ребенку овладеть грамматическими понятиями и категориями? Не спорит ли алгебра языка с его гармонией?

Мы погрешили бы против истины, если бы сказали читателю, что ответы на все эти вопросы ясны. Но и специальные научные эксперименты, и доступные всем наблюдения говорят о том, что это чувство у детей в школьные годы во всяком случае сохраняется. Правда, оно теперь проявляется реже и не столь бурно.

Повседневная жизнь ребенка и изучение родной речи в школе почти не ставят перед ним задач, для решения которых была бы необходима особая чувствительность к языку, чувствительность к его формам, передающим различные значения и их оттенки.

Для общения с окружающими — бытового и «делового» — почти всегда оказывается достаточным тот уровень владения языком, который сложился у малыша уже к 7 годам. Более того, в повседневной речи ребенка, в его речи на уроках далеко не используются и те языковые богатства, которыми он уже владеет.

Но, несмотря на все это, чувство языка где-то глубоко продолжает жить, а иногда и развиваться. И может быть, позднее, уже у взрослого человека, оно вдруг опять приобретет силу и остроту. Слова снова будут восприниматься свежо и непосредственно. Язык станет богатым и сильным средством выражения мыслей и чувств, их тончайших оттенков и нюансов.

Но мы знаем, что поэты — да и вообще люди, по-настоящему чуткие к слову, для которых, как и для детей, слова первозданно сильны, — совсем не часто встречаются. Чувство языка пробуждается вновь, увы, не всегда и гораздо слабее, чем это всем нам хотелось бы видеть.

А нельзя ли это чувство не бросать на произвол судьбы, а развивать?

Конечно, этим занимаются и на уроке в школе. Однако все-таки сегодняшние школьные учебники русского языка не ставят это своей главной задачей. Они научат различать грамматические категории языка, помогут усвоить нормы устной и письменной речи, в какой-то мере подготовят ребят к изучению грамматики иностранных языков. Задача же научить ребят говорить и писать не только правильно, но и выразительно, точно, ярко разрешается главным образом в различных формах внеклассной и внешкольной работы. Вклад родителей поэтому мог бы стать здесь заметным.

Путь к этому лежит, например, через стихи. Широко распространено мнение, что всякий анализ убивает непосредственное впечатление, тем более анализ поэзии. Но анализ анализу — рознь. Давайте попробуем (очень осторожно!) учить ребенка видеть форму стиха, ту форму, которую поэт выбрал, нашел, сделал своим орудием. И если это в какой-то мере удастся, мы откроем ребенку огромные изобразительные возможности языка, сможем повести его от «плоскостного» к глубинному владению родной речью. Ведь необходимо, чтобы с чтением у человека не просто увеличивался

169

словарный запас, но главным образом изменялось отношение к слову, восприятие его. Слово в результате анализа стиха должно приобрести для ребенка глубину и емкость, должны раскрыться заложенные в нем прямые и переносные смыслы.

Нужно только всегда помнить, что задача эта чрезвычайно сложная и тонкая. Здесь одинаково легко и помочь ребенку сделать первые правильные шаги, и, наоборот, все испортить.

Итак, мы должны показать ребенку, что слова стихотворения специально отобраны и особым образом соединены, что поэтическая речь имеет определенный звуковой и ритмический строй. Как же это сделать?

Возьмите текст стихотворения (лучше, если он будет переписан отдельно или перепечатан на машинке) и попросите маленького школьника к каждому слову подобрать ряд синонимов.

Например, вы разбираете с ним текст стихотворения И. С. Никитина «Утро».

Куст заденешь плечом — на лицо тебе вдруг

С листьев брызнет роса серебристая...

Вы просите:

— Подумай, почему здесь сказано заденешь, а не как-то иначе? Какие другие слова могли бы передать то же самое?

— Шевельнешь, дотронешься, коснешься, зацепишь, потянешь, тронешь, качнешь... — скажет ребенок. А вы предложите ему подставить каждое из этих слов в строку на место авторского слова и подумать, что получится при такой замене и почему из всех этих близких по значению слов выбрано именно слово заденешь.

Если же ему трудно ответить, вы помогаете ему и продолжаете:

— А вместо слова брызнет как можно было сказать?

— Капнет, упадет, польется.

— Теперь давай посмотрим, — говорите вы, — что получилось бы, если бы поэт вместо своего слова брызнет поставил какое-нибудь наше слово, например упадет или польется.

— Рифмы тогда не получится. Нескладно будет.

— А я поставлю слово капнет — с листьев капнет роса серебристая — и рифма, и ритм сохранятся. В чем же дело?

Наверное, ребенок сможет сообразить, что по смыслу так будет неправильно: здесь не одна капелька, а много; капли холодные, их много, они брызнут неожиданно; куст не трясли, не качали, его нечаянно задели, и роса брызнула с веток, росы было много на них.

— Какие же слова в этих строках связаны между собой, какое из слов какие слова за собой тянет?

— Слова заденешь, вдруг, брызнут, серебристые — все эти слова связаны между собой. Они все вместе показывают, что все произошло неожиданно. Росы было много, она была утренняя, очень-очень холодная...

Так, подставляя синонимы, ребенок обнаруживает, что слова текста не живут отдельно друг от друга, а внутренне очень сильно между собой связаны.

170171172

Кроме того, при подобных заменах легко увидеть, что у слов есть не только прямые значения, но и переносные смыслы, и что слова художественных текстов очень часто связаны между собой не прямыми значениями, а этими вторичными, переносными смыслами. Лес улыбается... Весна хохочет... Зима ворчит... Дремлет камыш... Лачужка печальна... Такое может быть только в стихах! Именно эти новые смыслы чаще всего и не дают возможности подставлять в текст любые другие похожие слова, даже если они имеют ту же грамматическую форму, подходят по размеру и не ломают ритм.

Чтобы ребенку было яснее, какую роль играет слово в поэтической речи, предложите ему слегка закрашивать слова текста разными карандашами, например: голубым — слова в прямом смысле, а розовым — в переносном. Получится удивительная картина. Текст будет почти розовым!

Так мало-помалу надо учить ребенка видеть то личное, неповторимое восприятие мира, которое свойственно каждому настоящему поэту.

Конечно, мы не думаем, что надо стремиться сделать доступными ребенку все мысли и переживания взрослого. Это не нужно, да и невозможно. Но показать ему то, как видят родную землю, ее пейзажи, жизнь и краски природы наши большие поэты, — необходимо. Анализ слов стиха и связей между словами здесь может открыть ребенку многое.

Скажется ли такая работа на речи ребенка? Несомненно. Благодаря подбору синонимов и сравнению между собой этих близких по значению слов словарь его резко увеличится, станет намного богаче и разнообразнее, чем раньше. Он станет лучше чувствовать оттенки значения и звучания слова, начнет внимательно следить и за собственной речью, и за тем, как говорят окружающие дома и в школе, герои книг, детских передач, фильмов, тонко подмечая особенности лексики, интонации, ритмики.

Выше мы уже упоминали о том, что такая работа над текстом стихотворений очень полезна для развития памяти ребенка. Как говорилось, маленький школьник сначала не знает, что делать, чтобы запомнить легко и быстро, и поэтому просто много раз повторяет материал, пока тот не запомнится дословно; но стоит один раз прочитать таким образом с ребенком стихотворение — и он знает его наизусть. Добавим здесь: важно не только то, что ребенок сможет прочитать стихотворение на память, — важно, как он его читает. Нет ни монотонности, ни механического повторения зазубренного текста — мы словно видим перед собой маленького чтеца-профессионала. Это естественно: ведь ребенок чувствует теперь смысл, звучание каждого слова и сам находит живые и верные интонации.

Очень полезно попросить малыша после разбора стихотворения нарисовать картинку. Только, конечно, не нужно подсказывать, что именно он должен нарисовать. Сам рисунок поможет вам понять, насколько понят общий смысл и настроение стихотворения.

Итак, если вы хотите сделать речь ребенка свободной и выразительной, постарайтесь использовать приведенные

173

выше советы. Не просто читайте с ним настоящие художественные произведения — помогите ему разобрать текст так, чтобы он задумался над каждым словом, например, пушкинской «Зимней дороги», чтобы сам понял и почувствовал, почему поэт из всех возможных слов выбрал для описания зимнего неба, метели, заснеженной дороги именно эти, а не какие-то другие слова.

Дети 7—10 лет еще очень чутки к языку, необычайно впечатлительны ко всему, что открывает им слово. Не только от школы — и от вас во многом зависит, чтобы те огромные возможности, которые есть у детей, были использованы и развиты как можно более полно.