Две встречи писателя

«Мне не раз приходилось встречаться с торжокскими искусницами», - рассказывает писатель Юрий Арбат.

... Говорок у Клавдии Яковлевны певучий, старинный. А сама она словоохотлива. Всех называет на «ты», по-свойски, по-дружески. Рассказывает неторопливо, в до­брых глазах её нет-нет да и мелькнёт добрая улыбка: мол, не со зла шучу, а для ласки.

- У меня возраст округлый - семьдесят лет. По паспорту меньше: я ещё давно убавила года. При старом строе стари­ков на работе не почитали, они в забвенье оставались. Это теперь другое положение. Отец у меня глину возил, для го­нчарных нужд, а тётки вышивали. И я без малого шесть­десят лет тружусь с иголкой да шилом.

Всё больше для церквей вышивала - ризы и всякие дру­гие наряды - сейчас и названия этих вещей позабыты. Чи­сто-начисто следовало исполнять работу: боже избави, наизнанку золотйнку пропустить.

И дальше рассказывает про своё житьё-бытьё, про людей, с которыми встречалась.

Как это - быть в Торжке и не зайти в школу золото­швёй, не поговорить с Клавдией Васильевной Хилёвской, за­служенной учительницей, которой уже под девяносто лет. По её собственным словам, она «сверх положенного для пенсии срока проработала тридцать лет».

Неторопливая в движениях, снёжно-бёлая, с лицом, на котором почти вековая жизнь оставила заметные следы, и radiated cordiality

just anyhow

cardboard is pasted onto

всё же с чистым и открытым молодым взглядом, она так и светилась радушием и приветливостью. Показала рукопись:

- Пишу о нашем искусстве, о девушках «золотые руки», о прошлом. Потом долго рассказывает, как чуть не погибло золотошвейное мастерство, как трудно жили кружевницы, как работы не хватало. Прочным положение стало только после революции.

Клавдия Васильевна рассказывала:

- Впервые меня, директора школы золотошвёй, спро­сили: а что вам надо, в чём нуждаетесь, хватает ли препода­вателей, есть ли оборудование. Началось обучение - не на дому, а в мастерской, не как бог на душу положит, а по ра­зумной, продуманной программе».

«Мне, - рассказывает писатель, - удалось попасть в ком­нату, где работали вышивальщицы, и только тогда я понял, как сложен путь к мастерству.

Вот что я увидел. Мастерица левой рукой держит игол­ку с белой ниткой, а правой прокалывает шилом материал по краю кусочка картона. Из картона вырезан узор и на­клеен на ткань. В дырочку, сделанную шилом, вышиваль­щица проденет иголку с белой ниткой и оставит петельку. В неё протянет золотую нить, а иголка с белой ниткой опять вниз ушла, под материал. Так и получается: белая нить не видна, а золотая - только на поверхности материала.

Три года учатся золотошвейному мастерству девушки в Торжке, и только после этого могут они готовиться к пер­вой вышивке по собственному рисунку.

Терпение и упорство в соединении с талантом к рисо­ванию и художественным вкусом помогают создавать те удивительные произведения, за которые Клавдия Васильев­на Хилёвская ласково хвалит: «Ну что же, хорошо. Это уда­лось тебе, милая».

1.
Как описывает автор мастериц золотошвейного промысла? Что общего вы находите в них?

2. Расскажите, что собой представляет шитьё золотом, как работают мастерицы,

как долго они учатся этому искусству.

3. В каких музеях вы видели изделия золотошвёй?
С какими страницами истории он вас познакомил?

thin, light to donate

who had taken monastic vows

separated from

image

said her prayers