Как это начиналось

Рассказывает Татьяна Сергеевна Дунашова.

- В семье нашей было девять человек, и все увлекались рисованием. С детства я тоже любила рисовать цветы, птиц. Пыталась делать даже пейзажные наброски, копии разных картинок. В школьные годы отдавала этому всё сво­бодное время. Неудивительно, что после семилетки пришла работать на соседнее с нами артельное производство, где выпускались тогда глиняные игрушки, расписанные масля­ными красками. Потом нас объединили с фарфоровым це­хом. И мы тоже начали выпускать фарфор - вазы, скульп­туры и кое-что из посуды. Художников своих у нас в то время не было. Вот тогда я и начала пробы на фарфоре: брала мак ли, розу ли и прямо с них переводила на изделия. С той поры и работаю без предварительного рисунка, а цве­ток почти всегда в центре моих любимых композиций. Но это всё с годами пришло. А на первых порах старались увидеть, понять, чем берут наши лучшие «писарйхи» - жи­вописцы и художники.

Первым моим учителем был опытный мастер Тихон Се­мёнов. Наверное, по меркам нынешнего времени, его мож­но было бы назвать настоящим виртуозом надглазурной росписи. Изумительные получались у него вещи. Помню, сидели рядом с ним мы - его ученики - и следили за каж­дым движением.

in reduced circumstances invasion

digging of trenches

anti-aircraft gunners

ubiquitous

kiln

worked

were deteriorating inkpot

А вот условия на том производстве сейчас даже уж и представить трудно. Низкая деревянная мастерская с полу­тёмными помещениями. Работали при настольных керо­синовых лампах, в тесноте, в духоте. Электричество только-только подходило тогда к нашим посёлкам и деревням. Жилось нам в семье по-прёжнему скудновато, хотя и за­рабатывала я по тем временам немалые деньги.

Так и шло всё до сорок первого года. Фашистское нашествие разом всё нарушило. Закрылись одна за другой наши мастерские. Нас посылали то в колхозы на уборку, то на рытьё окопов. Потом призвали меня в армию. До самого конца войны служила в частях воздушного наблюдения за самолётами противника, это своего рода глаза и уши наших зенитчиков.

После победы вернулась обратно на своё производство. Возрождали его в основном вездесущие женские руки. Они и кистью узоры наводили, и у горна хлопотали, и дрова для него в лесу заготовляли. А промыслы, надо сказать, прямо на глазах хирели. Выпускали мы чернйлку-непроливашку да прямую цилиндрическую кружку. Продукцию, конечно, в послевоенную пору крайне нужную. Требовали от нас её много, только ведь была она для традиций промысла про­сто убийственной. Но приехали к нам учёный-искусствовёд А.Б. Салтыков и художница Н.И. Бессарабова. С их приезда в Гжель и начался сегодняшний этап в развитии промыс­лов.

По Л. Логинову. Фрагменты из книги «Новь древней Гжели»

1. В какой семье родилась Т.С. Дунашова?

2. Как Т.С. Дунашова стала ведущим художником гжельского промысла?

3. Прочитайте эти простые и искренние народные частушки. Их поют весело, шутливо, под аккомпанемент гармони. Обычно их исполняют две девушки по очереди или одна, часто они ещё и пляшут при этом.

Частушка - всегда звучит на народном празднике.

Обратите внимание на то, как девушки рассказывают

в частушках о своём отношении к синим и голубым цветам

(василькам, колокольчикам, незабудкам),

к родной природе и земле. Как созвучны эти частушки

с мыслями гжельских мастеров!

(cornflower) blue

Вы сами легко можете убедиться, что авторы частушек и художники «гжели» находят красоту в одних и тех же красках и цветах.

bluebell

azure-coloured flowers

petals stem

their wings flapping

dahlia with pointed petals

buttercup

dandelion