Глава 15. – Только ты мне нужна. – Слейт положил ее на огромную постель

– Только ты мне нужна. – Слейт положил ее на огромную постель.

Эти слова привели ее в трепет. Она протянула руки и прижалась к нему. Он был так близко, что она чувствовала запах лосьона, смешанный с его собственным неповторимым запахом.

– Я только о тебе и думал с тех пор, как мы были в горах. Мне кажется, что мы не были вместе уже годы.

– Гораздо дольше. – Она нежно прикусила мочку его уха.

Он вздрогнул и скатился с нее.

– Я хочу, чтобы на этот раз все было, как положено, – сказал он, откидывая покрывало. – Раз уж мы здесь, воспользуемся предоставленным нам комфортом.

Рейвен стала ему помогать, удивляясь, с какой охотой она ему подчиняется. Но страсть, которая обжигала ее каждый раз, когда он к ней прикасался, заставила ее отбросить прочь все сомнения. Она чувствовала себя с ним необузданной и распутной, но ей было все равно, только бы он обнимал ее.

Они уже лежали на мягких белых простынях, когда Слейт сказал:

– Как бы я хотел, чтобы так было в твой первый раз.

– Нет, там, в долине, все было чудесно.

– Но здесь гораздо удобнее. – Он вытянулся во весь рост, словно доказывая ей свою правоту. – Видишь, Рейвен, на этой постели даже я помещаюсь.

– Свидетельство знаменитого гостеприимства Фреда Харви, – рассмеялась Рейвен.

– Я рад, что он не заставил тебя работать внизу, в ресторане. Не хочу, чтобы ты была где‑нибудь, кроме как в этой постели, и обслуживала кого‑либо, кроме меня.

– Может, обслужить тебя прямо сейчас? На столе осталось много чего вкусного.

– Это не то, что я хочу съесть. Иди ко мне.

Слейт притянул ее к себе и стал нежно покусывать ее шею.

– Какая же ты вкусная. Ничего мне больше не нужно.

– Это сейчас.

– Пусть сейчас, все остальное не имеет значения.

Он раздвинул полы халата, обнажив ее полные груди с уже твердыми сосками. Он понял, что это означает, и не стал медлить. Он поцеловал каждый сосок, а потом стал ласкать их языком, отчего они становились все тверже.

Рейвен стонала и извивалась.

– Что ты со мной делаешь? Как тебе это удается?

– Талант.

– И твой талант действует так же на других женщин?

– Нет никаких других женщин. Есть только ты.

Неожиданно перед взором Рейвен всплыло прелестное лицо Маргариты, и ее сердце сжалось от боли. Как она могла забыть о другой его возлюбленной? Как она может лежать здесь, в его объятиях, зная, что он всегда будет возвращаться к Маргарите – этой женщине из Техаса, как и он сам? И все же…

А Слейт между тем уже завладел ее ртом, проникнув глубоко внутрь, а потом втянул ее язык себе в рот. И Рейвен снова забылась, наслаждаясь его вкусом, неповторимым запахом, легкими прикосновениями. Слейт. Он ее единственный мужчина, и другого быть не может. Он был воплощением того, что жаждало ее тело, желал ум, хотело сердце.

Все же она отодвинулась и тихо сказала:

– Мне надо подумать.

– Подумать? – Слейт попытался прижать ее к себе, но она опять отстранилась.

– Слейт, для тебя это просто мимолетное увлечение. У тебя, наверное, много женщин, а может, только одна, особенная, которая…

– Ты права. У меня есть одна особенная. Это ты.

Как он может быть таким жестоким? Ведь если бы она не знала о Маргарите, она могла бы ему поверить.

– Я говорю про Техас.

– Какое это имеет отношение к нам?

– Просто…

– Черт побери, Рейвен, ты хочешь меня или нет?

– Да. Но это не все…

– Все. Забудь обо всем и о всех, кроме нас.

– Не могу.

– А я тебя заставлю, – прорычал он.

Слейт принялся неистово осыпать поцелуями все ее тело, и очень скоро Рейвен снова была охвачена страстью.

Ее сопротивление было сломлено. Она с наслаждением запустила пальцы в его густые черные волосы. Потом ее пальцы скользнули вниз, и она ощутила, как от их прикосновения напрягаются и расслабляются мускулы его спины. Он был таким сильным и в то же время чувствительным!

Потом она принялась играть с его лицом, дразня языком чуть отросшую щетину над верхней губой и на подбородке, целуя его в уголки губ. Эти нежные прикосновения исторгали из его груди страстные стоны.

Но ей этого было мало. Она стала спускаться ниже, пока не дошла до темных волос на груди и не завладела его сосками. Он застонал еще сильнее, а она отбросила его на подушки и стала осыпать поцелуями его грудь и плечи.

Слейт, видимо, до краев был наполнен желанием, как и Рейвен, и больше не мог ждать. Он приподнял ее и положил спиной на мягкие простыни. Встав над ней на колени, он раздвинул ей ноги и спросил:

– Ты когда‑нибудь отдашься мне по собственному желанию, Рейвен?

– Разве сейчас я не хочу этого, Слейт? – простонала она.

Но она поняла, что он имел в виду, и у нее защипало в глазах. Она слишком много знает, слишком много думает, а надо чувствовать, забыв обо всем. Возможно, он прав. Важно мгновение. Потом их пути могут разойтись, а пока надо наслаждаться.

– Ты заставляешь меня хотеть тебя. Возможно, там, где дело касается страсти, нельзя говорить, правильно это или нет. Но в данный момент есть только ты и я, и больше мне ничего не надо.

Вложив всю свою страсть в поцелуй, Слейт вошел в нее. Рейвен все больше распалялась по мере того, как он проникал все глубже и глубже, пока не погрузился полностью в ее горячую плоть. Потом он остановился, и на мгновение, показавшееся Рейвен вечностью, оба застыли на краю экстаза. Когда он начал двигаться, удовольствие от глубоких и мощных ударов его плоти показалось Рейвен почти невыносимым.

Она инстинктивно стала подстраиваться под ритм его движений. Их тела слились в единый клубок неистовой страсти, которая виток за витком вела их все выше и выше…

– Что ты со мной делаешь, Рейвен? Но я без этого не могу жить!

Он ускорил темп, увлекая ее за собой, пока их страсть не взорвалась, превратившись в яркий красный цветок. Рейвен вскрикнула, вонзив ногти ему в спину, и они оба погрузились в обжигающую глубину наслаждения.

Слейт еще долго держал ее в своих объятиях, потом, не отпуская, перевернулся на бок и убрал с ее лица влажные волосы.

– Ты красива, Рейвен, но ты еще прекрасней, когда ты моя.

– И когда же это бывает?

– Сама знаешь, когда. Когда мы растворяемся друг в друге. Мы с тобой соединились, и ты по‑настоящему моя.

– Значит, и ты мой?

– Конечно. Я же сказал, что не могу без тебя жить.

– Но твоя работа заставляет тебя все время скрываться.

– Ради тебя я мог бы найти другую работу.

– Но не сейчас?

– Нет. Мне надо кое‑что довести до ума. И Сейди нам надо освободить.

– А что потом?

– А ты согласна подождать?

– Ты делаешь мне предложение выйти за тебя замуж?

– Нет.

– Тогда зачем мне ждать?

– Я думал, ты не хочешь выходить за меня.

– А я и не хочу. Я просто хотела выяснить, во что ты пытаешься заставить меня поверить.

– Только в то, что я хочу тебя так, как не хотел ни одну женщину в своей жизни.

Она была бы рада в это поверить, но всего несколькими этажами ниже – или выше – в отеле готовилась к выступлению Маргарита.

– Ты ведь веришь мне?

– Это имеет для тебя значение? Ты же сказал, что надо жить одним днем, одним мгновением. Кто знает, что может произойти завтра.

– Имеет значение. – Он сел, нахмурившись. – Мое слово крепкое. Можешь мне поверить, Рейвен.

Она бы поверила, но уж слишком многое ей было известно.

– Зачем мне в это верить? Я ведь лежу с тобой в постели, чего же еще?

– Твое тело говорит «да», но твой разум меня отвергает. Разве я не прав? А мне ты нужна вся, и я не успокоюсь, пока ты не будешь принадлежать мне без всяких оговорок.

– Бери то, что дают, – сказала она, стараясь, чтобы это прозвучало небрежно.

Он и не подозревает, что уже почти завладел ею полностью. Если он это поймет, у нее не останется пути к отступлению.

– Проклятие! Я снова забыл, что ты бессердечная янки с Востока, которой нужны только деньги!

– А я иногда забываю, что ты преступник.

– Ну мы и парочка, ты не находишь?

– Ага.

– Но тебе понравилось? Признайся, понравилось?

– Сам знаешь.

– Хочешь попробовать еще раз?

– А сможешь?

– А ты погляди.

Рейвен не смогла удержаться и погладила торчащую твердую плоть. Она делала это осторожно, пока он не показал ей, как ему приятнее всего. Застонав, он притянул ее к себе.

– Господи, Рейвен, ты знаешь, как приятно сознавать, что сейчас ты вся моя.

– Но не всегда.

Он снова бросил ее на смятые простыни и стал гладить ее бедра.

– И что же?

– Помни, тебе неподвластны мои мысли.

– Вряд ли это имеет такое большое значение. Ведь мне принадлежит твое тело.

Неожиданно тихо скрипнула входная дверь в номер. Они замерли, прислушиваясь к осторожным шагам, которые раздавались все ближе.

Слейт потянулся было за «кольтом», но вспомнил, что оставил его в своем номере. Проклиная собственную глупость, он набросил на Рейвен покрывало и соскользнул с постели, стараясь не попасть в поле видимости открытой двери.

– Я знаю, что ты здесь, техасец, – услышали они грубый мужской голос.

У Рейвен ёкнуло сердце. Хэнк. А она забыла предупредить Слейта о том, что Хэнк угрожал ему, когда они были на вокзале.

– Убирайся из моего номера! – крикнула Рейвен.

– Ты задал ей жару, а, техасец?

Слейт натянул брюки, жестом показав Рейвен, чтобы она оставалась в постели.

– Она вскрикивала, когда ты показывал ей, для чего ее создал Бог, техасец?

– Убирайся, – снова закричала Рейвен.

– Никуда я не уйду, распрекрасная девушка Харви. Я застал твоего техасского любовничка там, где надо. Я при оружии, а он гол, как младенец. Когда я разделаюсь с техасцем, он уже тебе не пригодится. – Голос Хэнка все приближался.

– Слейт ушел, – как можно спокойнее отозвалась Рейвен.

– Девушке Харви не пристало врать. Мы на четвертом этаже, а он не выходил. Вряд ли у него выросли крылья, и он улетел в окно. Он все еще с тобой. Покажись, техасец. У меня с собой охотничий нож, и я кое‑что тебе немного укорочу, чтобы ты не важничал.

Рейвен стало страшно, и она начала отползать по постели в сторону Слейта. Он приложил палец к губам, призывая ее молчать.

– Твоя женщина у меня на прицеле, техасец. Лучше выходи. Мне все равно, в каком она будет виде, когда я выстрелю. И так сойдет.

Рейвен замерла. Она попала в поле зрения Хэнка: он целился в нее из «кольта».

Слейт увидел это и вышел на середину комнаты.

– Хороший мальчик, – сказал Хэнк. – А теперь подними руки, техасец. И не шали. Я этого не люблю и могу отыграться на прекрасной леди.

– Уходи, Хэнк, и я забуду, что ты здесь был, – предложил Слейт.

– Я не дурак. Техасцы злопамятны. Они ничего не забывают.

– У меня слово крепкое. Давай уходи, и никто никогда ни о чем не узнает.

– Я же тебе сказал, что я не дурак. Ты потом наверняка засадишь мне пулю в спину.

– Нет. Даю слово. А теперь уходи.

– Заткнись, техасец. Я устал от твоих разговоров.

– Послушайся разумного совета, Хэнк…

– Еще одно слово, и пулю получит женщина.

Слейт замолчал, примеряясь, как бы ему напасть на Хэнка.

Рейвен оглядела комнату. Пока Хэнк отвлекся на Слейта, надо было что‑то сделать, прежде чем он их застрелит. Слейт сделает все, что скажет Хэнк, лишь бы спасти ее. Возможно, она все‑таки значит для него больше, чем ей казалось. Но сейчас не время об этом думать. Надо действовать.

Ее сумочка лежала на туалетном столике. В ней был «кольт» се отца. Ей очень не хотелось, чтобы мужчины узнали, что она умеет стрелять, но спасти жизнь Слейта и свою сейчас было важнее, чем не раскрывать своего инкогнито. А потом она придумает, как объяснить, откуда у нее пистолет.

Все еще держа на прицеле Рейвен, Хэнк вошел в комнату, но все его внимание было поглощено Слейтом.

– А теперь, женщина, я хочу, чтобы ты связала техасца.

– Я не умею, – ответила Рейвен, одновременно надевая халат и завязывая пояс.

– Учись. Возьми свои черные чулки и свяжи ими своего дружка.

– Зачем? – возразила Рейвен. – Лучше делай, как сказал Слейт. Сейчас же уходи, и мы никому ничего не расскажем.

– Слишком поздно. Я намерен взять то, что принадлежит мне, и наказать человека, который попытался у меня это отнять. Так что заткнись и бери чулки, не то мне может надоесть, и я сделаю в тебе парочку дырок.

– Если начнешь стрелять, на звуки выстрелов прибегут люди, – предупредил Слейт.

– Может, и прибегут, но для вас двоих уже все будет кончено. К тому же сейчас вечер, все заняты своими делами. Могу поспорить, что на этаже никого нет.

Рейвен подумала, что Хэнк, скорее всего, прав, но промолчала.

– Давай связывай его, да побыстрей!

– Делай, как он говорит, Рейвен. Я не хочу, чтобы ты пострадала из‑за меня.

– Я не собираюсь делать ей больно, если только ты не вынудишь меня, техасец. Я собираюсь сделать ей приятное.

Рейвен решила, что нужно выиграть время. Надо притвориться, что она согласна подчиниться требованию Хэнка, прежде чем сделать следующий шаг. Она подошла к туалетному столику, выдвинула ящик и вынула из него два черных чулка. Одновременно она взяла сумочку, надеясь, что Хэнк ничего не заметит.

Но Хэнк очень внимательно за ней наблюдал.

– Положи сумку обратно. Нужны только чулки.

Прикусив губу, Рейвен положила сумочку. Что же делать?

Под дулом пистолета она не могла наброситься на Хэнка и расправиться с ним физически. Да и сил у нее не хватит.

– А теперь свяжи техасца, да как следует.

Она замешкалась, пытаясь придумать, как выйти из положения.

– Давай же, женщина. Я тороплюсь.

Ей придется выполнить приказание Хэнка, пока не удастся улучить момент и застать его врасплох. Она подошла к Слейту.

– Прости меня.

– Делай, что нужно. Не переживай, Хэнк свое получит. Даром ему это не пройдет.

– Глупый техасец! Воображаешь, что ты лучше всех нас? А вот и нет, и я собираюсь это доказать. Поверни его, чтобы я мог видеть, как ты его связываешь. Не вздумай провести меня. Руки назад, техасец!

Слейт повернулся спиной.

Рейвен начала наматывать чулок на скрещенные запястья Слейта и заметила, что он сжал кулаки и напряг мускулы рук. Когда он расслабится, ослабнет и веревка, и он, возможно, сможет освободиться. Это был старый прием, и он обычно срабатывал. Ему когда‑то научил ее отец. Она постаралась не слишком туго затягивать узел.

Не опуская «кольта», Хэнк придвинулся к. Рейвен и провел рукой по халату. Его грубые мозолистые руки цеплялись за шелковую ткань, и Рейвен содрогнулась от отвращения, представив, как эти руки прикасаются к ее коже.

– Завяжи покрепче, женщина.

– Крепче некуда, – ответила она, хотя на самом деле только делала вид, что стягивает узел. – Все.

– Хорошая девочка. А теперь бери второй чулок. – Он провел рукой по ее волосам. – Тебе с ним понравилось?

Рейвен покраснела.

– Давай заканчивай! И не беспокойся, я умею ублажить женщину лучше, чем техасец, и как только ты его свяжешь, я тебе это докажу. Ему сегодня повезло: он сможет наблюдать за мной и поучиться, как нужно обращаться с женщиной.

У Слейта лопнуло терпение, и он сказал:

– Зачем вмешивать девушку, Хэнк? Это наши с тобой дела.

– Не хочешь, чтобы она узнала, насколько я лучше тебя как мужчина?

– Ты все еще можешь уйти, Хэнк, – настаивал Слейт.

– Я уже сказал, чтобы ты заткнулся. Будешь продолжать болтать, я начну отстреливать кусочки у девушки Харви.

Слейт заставил себя замолчать.

Рейвен начала наматывать на запястья Слейта другой чулок. Теперь ему будет труднее освободиться. Но она старалась совсем не затягивать чулок, а Хэнк, не спускавший с нее глаз, не мог точно видеть, что она делает.

– Почему бы тебе просто его не отпустить, Хэнк? – спросила Рейвен, решив переменить тактику. – Он нам больше не нужен. Ты всегда нравился мне больше.

Слейт метнул на нее испепеляющей взгляд.

Хэнк ухмыльнулся и откинул со лба жирные волосы.

– Скажу прямо, женщина, у тебя хороший вкус. Но у нас с техасцем свои счеты. Я собираюсь показать ему, что такое настоящий мужчина.

Рейвен закончила завязывать второй чулок.

– А теперь посади его на стул, свяжи ему ноги и привяжи к стулу.

– У меня больше нет чулок.

– Так возьми что‑нибудь из своего нижнего белья. Я все равно хотел на него посмотреть.

Это был ее шанс. Она подошла к туалетному столику и стала вытаскивать нижние юбки. Они были достаточно большими, так что ей удалось прикрыть ими сумочку.

– Придвинь стул ближе к кровати, – продолжал распоряжаться Хэнк. – Я хочу, чтобы он увидел все в подробностях.

Тяжесть «кольта» придала Рейвен уверенности, и она выполнила приказ Хэнка.

Не спуская пистолета с Рейвен, Хэнк толкнул Слейта, чтобы тот сел на стул. Слейт хотел было взорваться, но сдержался, видимо, выжидая момент, когда можно будет наброситься на Хэнка, не подвергая опасности Рейвен.

– Так. Привязывай его.

Рейвен опустилась на колени и сделала вид, что никак не может справиться с юбкой, чтобы придать ей форму, удобную для завязывания. Она решила, что самым надежным способом выйти из создавшегося положения будет попытка развязать Слейта и сунуть ему в руки пистолет. Хэнк все время смотрит только на нее, так что Слейт сможет застать его врасплох.

Прикрываясь пышной юбкой, Рейвен притворялась, будто привязывает Слейта к стулу, а на самом деле ей удалось ослабить чулки. Слейт сразу понял, что она делает, и стал помогать. Потом она незаметно достала из сумочки «кольт» и сунула ему в руки.

Все это время она боялась, что Хэнк заметит ее манипуляции и застрелит либо ее, либо Слейта, но сейчас вздохнула с облегчением: похоже, тот ничего не заподозрил. Рейвен наклонилась, делая вид, что связывает щиколотки Слейта.

Хэнк уже начал терять терпение:

– Глупая женщина! Ты что, ничего не умеешь делать? Не знаю, почему ты так долго возишься, но, по‑моему, он не слишком крепко связан.

– Ты прав, Хэнк, – сказал Слейт зловещим тоном. – Ты помнишь, что я предложил тебе уйти, и мы обо всем забудем?

– Заткнись!

– Не помнишь. Так я повторю. Я не допущу стрельбы в отеле. На карту поставлена жизнь Сейди Перкинс. Нам не нужны неприятности, и привлекать внимание нам тоже ни к чему. Я хочу, чтобы ты ушел отсюда, не поднимая шума, и вернулся в лагерь.

– Для человека, жизнь которого висит на волоске, ты довольно смелый, техасец.

– Если ты присмотришься, Хэнк, то заметишь, что дуло короткоствольного «кольта» направлено прямо тебе в живот. Не вынуждай меня пристрелить тебя.

Немного сдвинув юбку, Слейт приоткрыл конец пистолета, чтобы Хэнк мог его увидеть.

Но тот по‑прежнему целился в Рейвен и не мог отвести от нее взгляда. Или не смел.

– Плевать мне на то, что у тебя есть оружие, техасец. Мой пистолет направлен на девушку. Можешь стрелять, но я убью ее раньше.

– Уходи и не будет никаких неприятностей.

– Берешь меня на испуг, техасец?

– Нет. Смотри сюда. У меня «кольт».

– Хватит блефовать. А ты, женщина, снимай халат, и я покажу тебе, что такое настоящий мужчина.

– Не прикасайся к ней, – предупредил Слейт.

– Сколько можно повторять? Заткнись! Ты связан и ничего не сможешь сделать.

Слейт медленно поднял руку и потряс ею.

От неожиданности Хэнк отвел взгляд от Рейвен и посмотрел на Слейта.

Рейвен только это и было нужно. Пригнувшись, она метнулась в сторону, а Слейт, подняв пистолет, зацепил Хэнка ногой за лодыжку и сбил его с ног. Пытаясь удержать равновесие, Хэнк непроизвольно отвел руку с пистолетом в сторону. Рейвен этим воспользовалась и ловко выхватила у него оружие.

Слейт удивленно поднял брови. Маневр Рейвен явно произвел на него впечатление.

– Молодец, Рейвен.

– Мы с тобой неплохая команда. Ты так не считаешь?

– Отличная. И в постели, и вообще…

Взбешенный, Хэнк встал:

– Ладно. На этот раз твоя взяла, техасец. Но если ты меня сейчас не убьешь, я дождусь своего часа. Ты станешь мертвецом, а она – моей женщиной.

– Что ты на это скажешь, Рейвен? – спросил Слейт, поднимаясь.

– То есть, убивать его или нет?

– Да.

– Он этого заслуживает.

– Но будет много шума, да и тело придется куда‑то убирать.

– Это правда. Может, мы его пока отпустим?

– Думаете, это смешно? – пыхтел Хэнк. – Посмотрим, как вы будете смеяться, когда я до вас доберусь.

– Давай иди, Хэнк. Убирайся, – с отвращением сказал Слейт. – Мы устали на тебя смотреть.

– А как насчет моего шестизарядного?

– Полагаю, без него тебе будет лучше. К тому же, мне кажется, что он очень понравился Рейвен.

– Когда я приду за тобой, я его у нее отберу, – хмуро сказал Хэнк и вышел из комнаты.

Тут Рейвен неожиданно вспомнила, что на ее «кольте», который был в руках у Слейта, выгравированы предательские буквы Р. и К. Если он увидит эти буквы, то сможет рано или поздно догадаться, что Р. Каннингем – это она. Она сунула пистолет Хэнка Слейту, а потом выхватила у него юбку вместе со своим «кольтом». На удивленный взгляд Слейта она ответила:

– Этот стреляет лучше и дальше.

Слейт пожал плечами и пошел проверить, вышел ли Хэнк из номера и покинул ли он их этаж.

Как только Слейт скрылся за дверью, Рейвен быстро отыскала в складках юбки сумочку и спрятала в ней оружие. Потом положила сумочку на самое дно ящика туалетного стола и завалила ее нижними юбками. Спасена. Слейт, слава Богу, даже не взглянул на пистолет.

Услышав, как Слейт запирает дверь в номер, Рейвен пригладила волосы и постаралась успокоиться. Они чудом избежали опасности, и им определенно следует быть более осторожными в будущем.

Когда она отвернулась от зеркала, то увидела, что Слейт смотрит на нее очень внимательно.

– Я запер дверь и еще подпер ее стулом, но обозленного преступника ничто не остановит.

– Я так испугалась.

– По тебе не было заметно.

– Я притворялась. Мне было очень страшно за нас обоих.

– По‑моему, ты вела себя чертовски хладнокровно, а в кармане у тебя очень кстати оказался пистолет. Ты не перестаешь удивлять меня, Рейвен. Ты всегда носишь с собой «кольт»?

– Конечно, нет. Просто я решила, что мне понадобится защита, когда я приеду на Запад. Как видишь, я оказалась права. Хотя я вряд ли когда‑либо пустила бы его в ход.

– Никто просто так не стреляет, но если ты носишь при себе оружие, рано или поздно в этом возникает необходимость.

– Только в крайнем случае.

– И если уверена, что не промахнешься.

– Если бы я стояла близко, я уверена, что попала бы.

– А пистолет был заряжен?

Она постаралась выглядеть сконфуженной.

– Надеюсь.

– Господи, – простонал Слейт, – из‑за тебя нас обоих могли убить.

– Но не убили же! Я, наоборот, помогла спасти нас.

– Верно. Ты быстро соображаешь. И напоминай мне, что тебе нельзя доверять связывать наших врагов.

– Разве я плохо с этим справилась? – с невинным видом осведомилась она.

– Да нет, вроде хорошо. Но я не знаю, делала ли ты это намеренно или просто неумело. Впрочем, сейчас это не играет роли, но все же ты для меня по‑прежнему загадка.

Как раз этого она и не хотела.

– Какая уж там загадка, Слейт? Я всего лишь обыкновенная слабая женщина, которая пытается выжить на Диком Западе.

– Что ты женщина, я не сомневаюсь, но, уж конечно, не слабая.

– А как насчет Хэнка? – Надо было срочно переключить его внимание со своей особы. – Ты думаешь, мы правильно сделали, что отпустили его? Это не опасно?

– Опасно. Но по‑другому было нельзя. Я не хотел привлекать внимание к нам из‑за Сейди, но и убивать его я тоже не хотел. Будем надеяться, что он вернется в лагерь и останется там.

– Но ты не очень‑то в это веришь, не так ли?

– Не верю, так что нам придется быть осторожнее. Глупо было оставлять свой пистолет у себя в номере.

– Ты же не предполагал, что появится Хэнк. А мне следовало раньше предупредить тебя, что я видела его на вокзале. Он схватил меня и пригрозил, что доберется до тебя, а после кражи золота увезет меня в лагерь.

– Этот дурак никак не может смириться.

– Кроме того, он сказал мне, что он вместе с еще двумя бандитами проберется в поезд, чтобы следить за нами.

– Стало быть, Арн мне не доверяет?

– Он, наверное, никому не доверяет.

– Возможно. Но держу пари, Хэнку не следовало выбалтывать тебе, что они будут в поезде.

– И все же он проболтался.

– А теперь мы будем за ними следить.

– Да, Слейт, но нам придется быть очень и очень осторожными.

– Более осторожными, чем сегодня вечером?

– Гораздо более осторожными.

– Прошу меня простить. Меня обычно не так легко застать врасплох, но я ни о чем другом, кроме встречи с тобой, не мог думать, и мне казалось, что здесь, в «Монтесуме», мы в безопасности. Больше я тебя одну ни за что не оставлю.

– Неужели?

– Чтобы тебя защитить, мне придется проводить здесь все ночи.

– Это так плохо?

– Очень плохо. Мне придется просто силой заставлять себя делать это.

– Делать что?

– Сама знаешь.

Рейвен рассмеялась:

– Так, может, мне попросить кого‑нибудь другого?

Слейт прижал ее к себе.

– Ты только что стала единственной женщиной одного‑единственного мужчины. И этот мужчина – я.

Она провела рукой по его волосатой груди.

– А ты настоящий мужчина?

– Испытай меня.

Что она и сделала.

Date: 2015-11-13; view: 405; Нарушение авторских прав