Инна или Ирина?

Кашляя и судорожно вздыхая, Инна открыла глаза и поняла, что находится на лежаке, который с тихим жужжанием выезжал из трубы, а вернее – из «машины воспоминаний». Инна попыталась быстро подняться, но у нее ничего не получилось. Все тело словно одеревенело.

Она заметила направлявшегося к ней быстрым шагом Даниила. Ну конечно, как она могла забыть этого синеглазого, уверенного в себе типа! Она знала его раньше!

И не только его… Инна вдруг поняла, что все то, что совсем недавно скрывалось за полосой тумана, теперь вдруг обрело формы. Воспоминания вернулись – все, без исключения.

Даниил подошел к ней и испуганно спросил:

– С вами все в порядке? Потому что вы вдруг стали задыхаться…

Инна дотронулась до шеи, словно чувствуя на ней прикосновения пальцев Олега. Теперь она поняла, что за воспоминание мучило ее все это время. То самое, ужасное. Олег пытался убить ее…

Даниил подал ей руку, на которой посверкивал перстень, Инна с трудом поднялась с лежака. Голова немного кружилась и болела, однако она вдруг поняла, что нет ничего лучше, нежели знать, кто ты. И иметь представление о своем прошлом, том самом, от которого она находилась в трех шагах. Наконец‑то она пересекла запретную черту, и все благодаря синеглазому спасителю!

– Ирина, точно все в порядке? – произнес Даниил, а девушка, вставая на ноги, ответила:

– Меня зовут не Ирина, а Инна! Инна Берберова…

Она подумала о том, что, выходя замуж за Леонида, не изменила фамилию.

Почувствовав внезапный приступ слабости, Инна опустилась на быстро подставленный Даниилом стул. Его помощник, мужчина средних лет, с таким же, как и у Даниила, перстнем подал ей бокал воды, но Инна отказалась.

– Теперь я знаю, кто пытался убить меня! – заявила она. – Олег! Он душил меня…

Она нахмурилась, а потом сказала:

– А что произошло дальше, я не помню… Можно ли повторить сеанс?

Даниил, улыбаясь, ответил:

– Нет, повторять его не за чем. Потому что вы и так вспомнили все, что знали.

– Думаю, нам пора перейти на «ты»! – ответила Инна и зябко повела плечами. – Ты согласен?

Даниил усмехнулся и ответил:

– Разумеется! Но, как я понимаю, у тебя есть еще несколько вопросов. Например, о том, что произошло после того, как Олег попытался убить тебя. Ему что‑то помешало или он передумал. Однако ты потеряла сознание. Тебя доставили в «Мнемозину», где погрузили в искусственную кому, а потом принялись проводить над тобой эксперименты. Они вживляли тебе новые воспоминания!

– Почему? – спросила Инна, начинавшая постепенно приходить в себя. – Если дело в контроле над холдингом отца и принадлежавшими ему миллиардами, то им было достаточно убить меня. Но они предпочли промыть мне мозги!

– Дело в твоих воспоминаниях, – ответил Даниил. – Они охотятся за чем‑то, что тебе было известно в твоей предыдущей жизни. Для этого и создали тебя новую. И, внушая тебе, что ты потеряла сына, причем столь трагическим образом, они добивались того, чтобы у тебя случилось смещение пластов памяти, и ты бы вспомнила то, что им нужно. После этого ты, вероятно, помутилась бы рассудком, но это их ничуть не волновало!

Инна стала мучительно раздумывать над тем, что могло быть нужно Олегу и доктору Гладышеву. Какая‑то информация, которая была настолько ценной, что ради нее они и затеяли это ужасное представление, длившееся уже больше года.

– Хорошо, пока я не знаю, что именно им нужно, – сказала она, – но обязательно узнаю. Что случилось с Никитой?

Ведь Никита был вторым человеком, который стоял на пути бандитов. Ей они промыли мозги, а вот что стало с ее сводным братом?

Даниил сказал:

– Историю о двойном убийстве в твоей семье замяли. Конечно, не полностью, потому что шума было много. Никиту, естественно, арестовали. Однако суда над твоим братом не было – его поместили в особый санаторий тюремного типа. Не удивлюсь, что ему тоже устроили промывание мозгов.

Инна нахмурилась: она ведь обещала Никите, что никогда не бросит его. Так же, как обещала это Людочке.

– Мы должны вытащить его оттуда! – заявила она и посмотрела на Даниила. – Он находится в «Мнемозине»?

Мужчина пожал плечами:

– Кажется, нет. В какой‑то другой клинике, которая, однако, тоже подконтрольна доктору Гладышеву. Но какой смысл вытаскивать твоего брата, если еще не установлен заказчик всей этой операции?

Инна хмыкнула и ответила:

– Не установлен? Думаю, что он прекрасно известен – это Олег. Вероятно, он работал на пару с Зоей. В ее задачу входило охмурить моего отца. Олег же хотел жениться на мне. Поэтому Леониду и пришлось умереть. А затем Олег решил устранить свою помощницу, которая, не исключено, проявляла слишком большой аппетит. Поэтому он и сделал так, что Никита застрелил ее и моего отца. А после этого он пытался убить меня, поняв, что у него ничего не получится…

Вдруг страшная догадка пришла ей в голову, и она спросила:

– У него ведь ничего не получилось? Олега арестовали?

Даниил ответил:

– Вынужден тебя огорчить: он на свободе. И так и не понес наказания за все то, что он совершил.

Тон Даниила ей не понравился, и Инна без обиняков спросила:

– Чем он занимается? Где он сейчас?

Даниил вздохнул и ответил:

– Вообще‑то тебе надо прийти в себя и отдохнуть, потому что сеанс возвращения воспоминаний забирает слишком много энергии…

Инна заявила:

– Я и так отдыхала последний год с лишним. Итак, что с Олегом?

– Он не в тюрьме и не под следствием. Все гораздо хуже…

Даниил взял ее руки в свои, и Инна вдруг ощутила, что по ее телу пробежал электрический разряд.

– Олег теперь – заместитель опекунского фонда. Фонда, который управляет миллиардами и холдингом. Тем холдингом, что принадлежал твоему отцу!

Инна окаменела, а потом произнесла:

– Это ничтожество теперь заправляет всем, что принадлежало нашей семье? Но как так вышло? Хотя какая теперь разница! Я немедленно подниму шум! И опротестую все эти, вне всяких сомнений, преступные и не имеющие никакой юридической силы решения. Я вызволю Никиту из психушки. Ведь я – Инна Берберова!

Даниил снова вздохнул, а потом подал знак своей ассистентке, которая принесла пачку газет и журналов. Они были датированы началом августа 2012 года. Речь везде шла об одном и том же: Инна Берберова, наследница миллиардного состояния своего погибшего при таинственных обстоятельствах отца, доставлена в частную клинику. После трех консилиумов врачи вынесли неутешительный вердикт – в результате несчастного случая Инна Берберова впала в кому, причем шансов на то, что она придет в себя, практически нет. Она находилась в палате, прикованная к аппаратам, поддерживающим жизненные функции, однако являла собой не более чем живой труп.

– Они лгут! – заявила в ярости Инна. – Сами запихнули меня в «Мнемозину», а всему миру поведали эту историю о коме и о том, что я не более чем «растение».

Даниил сказал:

– Конечно, лгут, но это практически невозможно доказать. Потому что для всех ты – пациентка частной клиники. Причем пациентка безмолвная, не предъявляющая претензий. Пользуясь тем, что твой отец умер, ты – вернее, какая‑то несчастная женщина, которую выдают за тебя, – находишься в коме, а твой брат, похоже, навсегда сгинул в психиатрической лечебнице, суд принял решение о том, что все права по управлению вашим холдингом и миллиардным состоянием отца переходит к особому опекунскому фонду.

Инна вздрогнула – ну конечно, это была одна из возможностей, которую предусмотрел в завещании отец. Возможность того, что после его кончины ни Инна, ни Никита не будут в состоянии распоряжаться наследством, а у них самих наследников тоже не будет. В таком случае надлежало передать все права опекунскому фонду. Причем этот фонд, а вернее, тот, кто его возглавлял, имел право распоряжаться всем имуществом так, как если бы он был владельцем.

– И Олег, эта канализационная крыса, теперь управляющий фондом? – заявила Инна, чувствуя, что кровь бросилась ей в лицо. – Но как так? Почему суд принял это абсурдное решение? Я его немедленно оспорю!

Даниил ответил:

– Но сначала тебе придется доказать, что ты – Инна Берберова. Ведь ты уже существуешь где‑то в палате закрытой частной клиники. И то, что там находишься именно ты, готовы подтвердить маститые юристы и знаменитые врачи. Их или ввели в заблуждение, или элементарно купили. Все же отец оставил тебе больше тринадцати миллиардов, а это лакомый кусочек…

Инна сухо рассмеялась:

– И что с того? Стоит мне только позвонить парочке знакомых…

Даниил прервал ее:

– Стоит тебе сделать это, как по твоим следам тотчас отправится команда киллеров. Что же касается Олега… Решение было вполне ожидаемое – ведь он твой муж!

Инна хмыкнула:

– Я что‑то пропустила? Например, собственную свадьбу? Или ко мне вернулись не все воспоминания? Когда это я вышла за него замуж? В тот момент, когда он пытался меня задушить? Или позже, когда я впала в кому…

Она замолчала, и Даниил добавил:

– Думаю, что действительно позже. Ведь ты несколько раз приходила в себя, когда они пытались имплантировать тебе воспоминания. А потом, когда это не удавалось, снова стирали тебе память и начинали по‑новому. Наверное, в самый первый раз они и заставили тебя заключить брак с Олегом…

– Заставили? – переспросила Инна, а Даниил кивнул:

– Представь себе: ты приходишь в себя в палате, появляется добрый врач, говорящий, что вот – твой муж. И представляет тебе милого Олега. А потом он подсовывает тебе какие‑то документы, которые ты подписываешь. Не зная, что тем самым даешь согласие стать его женой. Конечно, все это липа, но ведь дата в документах стоит наверняка другая!

Потрясенная Инна уставилась на Даниила. Значит, Олег добился того, чего он так хотел. Он стал‑таки ее мужем, а теперь и опекуном! И распоряжался всеми деньгами, которые принадлежали вообще‑то ей и Никите.

– А кто глава опекунского фонда? – спросила тихо Инна, и Даниил развел руками:

– Этого я не знаю. Его везде представляет Олег. Но он – только чья‑то марионетка. Наверняка он получил огромный куш, но львиная доля твоего наследства отошла кому‑то другому! Тому, кто находится в тени. Тому, кто является заказчиком!

Инна задумалась. Молчал и Даниил, не сводя с нее взгляд. А затем Инна произнесла:

– А чем занимается Роман Романович, начальник службы безопасности холдинга?

Даниил сказал:

– По имеющейся в моем распоряжении информации, он погиб в автокатастрофе через месяц после трагедии с тобой… А по непроверенным данным – катастрофа была подстроена.

– Погиб? В самом деле? Или просто тихо удалился со сцены? – ответила Инна. – Ведь Роман Романович был правой рукой отца. Он знал многие его секреты и был прекрасно осведомлен о слабых местах защиты холдинга. Работая на отца, он стал очень состоятельным человеком. Миллионером…

Даниил с усмешкой добавил:

– Но какой же миллионер не хочет стать миллиардером?! Тем более если деньги, можно сказать, под ногами валяются. Только нагнись – и подбирай!

Инна энергично кивнула и сказала:

– Именно он отвечал за безопасность отца – и его убили в собственном поместье. Именно он отвечал за безопасность Никиты – и психику его подвергли изменениям, когда он проходил курс терапии в «Мнемозине». Наконец, он был ответствен и за мою безопасность – и вот, я стала марионеткой в руках доктора Гладышева!

Даниил медленно кивнула:

– Все сходится. А потом он разыграл свою собственную смерть, в реальности сделавшись тайным владельцем империи твоего отца. Ты не нужна ему мертвой, поэтому и распространяется версия о том, что ты живешь, прикованная к аппаратам, поддерживающим функции организма. Потому что пока ты «в коме», Олег является твоим законным представителем и существует, помимо этого, опекунский совет. И они могут делать с холдингом и миллиардами все, что им заблагорассудится. Живая ты им полезнее, чем мертвая. Но, конечно, не ты, а та женщина, которой отведена твоя роль.

Инна сказала:

– А ведь я могу так «жить» годами, а то и десятилетиями. Ведь организм у меня молодой, выносливый. И все это время власть будет находиться в руках Романа Романовича и Олега! Этому надо положить конец!

Она снова задумалась, а потом произнесла:

– «Мнемозина»! Вот ключ ко всему! И, конечно же, мой брат Никита. Мы должны вызволить его из лап этих негодяев.

Даниил заметил:

– Если бы только знать, где он находится. В принципе это можно устроить, хотя и не очень быстро. Но ты не представляешь, с кем связалась…

– Но ведь и ты тоже! – ответила в тон ему Инна. – Я должна вернуть себе прежнюю жизнь. И дело не в холдинге и деньгах отца. Хотя, конечно, и в них тоже. Но в первую очередь я хочу обрести прошлое, а вместе с ним и будущее.

Даниил встал со стула и сказал:

– Хорошо, убедила. Однако займемся мы этим не раньше завтрашнего дня, потому что сейчас тебе надо отдохнуть!

Он проводил ее в комнату этажом выше, и Инна растянулась на кровати. Как же хорошо знать, кто ты! Теперь она знала, однако Даниил был прав – будучи уверенной, что попадет в рай, она оказалась в аду. Но она ни за что не хотела отказываться от ужасных воспоминаний. Ведь они – часть ее жизни.

К ней заглянула Татьяна, которая сообщила, что с Людочкой все в порядке. Инна даже смогла коротко переговорить с девочкой, которая, услышав ее голос, залилась радостным смехом и все спрашивала, когда же мамочка заберет ее.

Но втягивать Людочку в эту опасную историю было подлинным безумием. Инна знала: увидеться с девочкой она сможет только тогда, когда все закончится. И теперь она поняла, отчего ее так тянуло к этому милому ребенку. Потому что собственных детей у нее никогда не будет. А вот Людочка… Она ведь может стать ей великолепной дочерью. А она сама – великолепной матерью…

– Кстати, у вас в голове воспоминания не смешиваются? – спросила ее Татьяна перед тем, как выйти из комнаты. – Такое иногда бывает – настоящие воспоминания перекрываются поддельными. Но поддельные всегда легко различить. Ведь мы «вспоминаем» то, что было вложено в нашу голову во время сеанса мнемотической гимнастики. А во время сеанса нам показывают фильм, который особым способом трансформируется и проецируется в глубинную память. И мы считаем этот фильм воспоминанием. Но, как всегда в кино, мы видим все со стороны, в том числе и себя. А ведь это нелогично – если человек вспоминает какое‑то событие, то он не может видеть себя как будто со стороны. В этом и разгадка воспоминаний: настоящие – это те, где мы видим все, кроме самих себя. А поддельные – когда мы и себя видим со стороны.

– Этот доктор Гладышев, вне всякого сомнения, гений. Однако в тюрьме у него будет время подумать над новыми проектами в области мнемологии! – сказала жестко Инна.

Татьяна заявила:

– Так он и сейчас думает! Говорят, он пытается разработать новый способ, когда в настоящее воспоминание можно будет вставить кусок фальшивого. Прямо как вклеить в картинку какую‑то особую деталь. И это откроет ему такие перспективы…

Взглянув на часы, она спохватилась:

– О, я не хотела вас забалтывать! Вам давно пора спать. Эта ночь будет самой необычной – воспоминания, старые и новые, настоящие и фальшивые, будут словно бороться у вас в голове. Но не забывайте – подлинные те, в которых вы не видите себя со стороны. Стоит это уяснить, и все будет в порядке!

Она вышла, оставив Инну одну. Та рассчитывала, сама не зная почему, что Даниил заглянет к ней. Но синеглазый тип не объявился. Один из безмолвных людей в черном принес ей скромный ужин, и Инна заметила бокал с теплым молоком. Усмехнувшись, она вспомнила о том молоке, которым ее потчевала Калерия Афанасьевна. А потом без всякой боязни взяла бокал и несколькими глотками осушила его.

Странно, но даже во сне она продолжала отсеивать настоящие воспоминания от фальшивых. И они вдруг стали отскакивать, как вода от листьев лотоса. Инна проснулась, чувствуя себя отлично. Потому что она не только поняла, каким воспоминаниям можно доверять, а каким нет, а потому, что за ночь в ее голове созрел план.

Она навестила Даниила, работавшего в своем кабинете. Завидев вошедшую Инну, он улыбнулся, и она вдруг поняла, что чрезвычайно рада снова видеть его.

– Вам не надоело? – спросила она, и Даниил вздрогнул. А потом быстро спросил:

– Что ты имеешь в виду?

Инна охотно пояснила:

– Скрываться здесь, на задворках. Сидеть под землей, как крыса. Бояться, что Гладышев, Олег или Роман Романович вот‑вот выйдут на ваш след.

Даниил сердитым тоном заметил:

– Мы не боимся, а соблюдаем меры предосторожности. Потому что они безжалостны. Убить человека для них – плевое дело.

– Понимаю, – кивнула Инна, – они убьют любого, в том числе и меня, когда получат все, что им надо. В конце концов, одна Инна Берберова у них имеется. И она мне, самозванке, не чета. Но ведь они ищут меня не для того, чтобы уничтожить. Пока что, во всяком случае… Они хотят заполучить информацию, которая сидит где‑то в глубинах моей памяти!

Даниил, наклонив голову, обхватил рукой, на которой тускло мерцал перстень, бородку.

– К чему ты клонишь? – спросил он.

– Так надо дать им то, чего они так жаждут! То есть сдать им меня, а вместе со мной – и все тайны мироздания, которые якобы находятся в моей голове! Потому что только так можно выманить из подполья Романа Романовича. Если я снова окажусь в руках Гладышева и расколюсь, то он, заказчик, тотчас будет тут как тут!

Даниил решительно заявил:

– Чрезвычайно опасно, чрезвычайно! Нет, не стоит ловить на живца!

Инна упрямо заявила:

– Тогда предложи что‑либо получше! Каков твой план? Напасть на «Мнемозину» и взять Гладышева в заложники? Роман Романович и пальцем не пошевелит, чтобы спасти своего сообщника. А одних показаний Дмитрия Антоновича нам будет недостаточно. Нам нужен сам Роман Романович – живой и невредимый!

Даниил же задумчиво пробормотал:

– Нападение на «Мнемозину»… А что, неплохо… Этот гадючник давно пора сровнять с землей!

– И сколькими товарищами ты готов ради этого пожертвовать? – спросила его Инна, и мужчина вздрогнул. – Одним, пятью, двадцатью? Если ты не в курсе: «Мнемозина» – неприступная крепость. В особенности то крыло, где содержатся те, кому меняют воспоминания. Или ты готов захватить на тот свет и несчастных, ни в чем не виноватых пациентов?

Даниил встал из‑за стола и подошел к камину, в котором гудело рыжее пламя.

– Ты права, – произнес он после долгого раздумья. – Они ведь знают, что ты у нас. И усиленно ищут. И рано или поздно найдут, – обладая тринадцатью с половиной миллиардами, можно любого достать даже со дна Марианской впадины. Надо что‑то делать…

Он повернулся к Инне, и та заметила в его глазах боль. Инна подошла к Даниилу и вдруг обняла его.

– Не бойся, все будет хорошо. Я ведь на намерена просто так сдаваться на милость победителям. Ты поможешь мне обвести их вокруг пальца, ведь так?

Даниил часто задышал, однако так и не решился первым проявить инициативу. Тогда Инна поцеловала его и подтолкнула Даниила к дивану.

Тот подхватил ее, понес к дивану, но потом вдруг остановился. И, поцеловав в лоб, сказал:

– Сейчас не время и не место. Ты готова пойти на громадный риск…

Инна же, залепив ему рот поцелуем, который длился не меньше минуты, наконец оторвалась от Даниила и сказала:

– И время, и место! Ведь мне не нужна ни предыдущая, ни последующая жизнь, а только эта, единственная, текущая! Или ты боишься?

С рычанием Даниил бросился к дивану. И Инна убедилась, что он вовсе не боялся!

Миновало три дня, и в течение каждого из этих трех дней они занимались любовью. Такого, как Даниил, у нее еще не было, поняла Инна. Лене, увы, до него далеко. Вадиму…

И отчего она вдруг подумала об этом жалком паяце? Нет, и Вадиму тоже! Хотя надо признать – Вадим тоже был весьма изобретателен… Но Вадим остался в прошлом, в поддельном прошлом, возвращаться в которое она не намеревалась.

Потому что ее настоящим было он – Даниил!

За эти три дня они разработали план операции. А потом настало время приступить к ее осуществлению. В ночь накануне ее начала в подземном бункере кипела работа. Инне было сделано три инъекции.

– Они действуют сорок восемь часов, – пояснил Даниил. – И помогут твоему организму противостоять той гадости, которой они будут тебя пичкать, когда ты окажешься у них в руках. И одновременно убедят их в том, что их инъекции действуют – все показатели у тебя будут такими, какие они и ожидают. А теперь вот еще что…

Он склонился над ее ногой и провел пальцами под коленкой. Инна заерзала и захихикала:

– Щекотно же!

Даниил кивнул, к нему приблизилась одна из ассистенток. Она продезинфицировала коленный сгиб, а другая подала ей большой шприц. Даниил взял Инну за руку и сказал:

– Больно будет только совсем чуть‑чуть.

Инна закрыла глаза и ощутила резкую боль, которая, впрочем, как и обещал Даниил, быстро прошла. Ей было велено лежать в течение часа, а потом Даниил помог ей встать.

– Тебе только что имплантировали нейтрализатор новейшего поколения. Нейтрализатор, как ты знаешь, сделает так, чтобы «машина воспоминаний» не оказывала на тебя воздействия. Конечно, перед тем как начать процедуру, они тебя внимательно осмотрят в поисках нейтрализатора. Нейтрализатор старого поколения надо носить в ротовой полости, и он такой громоздкий. А этот – всего лишь крошечный чип, который к тому же имплантирован тебе под колено. Ты можешь ходить?

Конечно, она могла. Затем они обсудили прочие детали плана, и на прощание Даниил обнял ее и поцеловал, причем сделал это при всех.

– Может, ты передумаешь? – спросил он тихо, а Инна качнула головой:

– И не рассчитывай! Не передумаю! Потому что я хочу вернуть то, что мне причитается по праву. И я веду речь вовсе не о холдинге и не о миллиардах отцовского наследства. Я говорю о своей жизни и о своем имени!

Затем она вышла на поверхность, где ее ждала неприметная «Лада». За рулем находилась пожилая приветливая женщина. Даниил махнул рукой на прощание, и автомобиль тронулся в путь.

Олег зарулил в подземный гараж и, припарковав автомобиль, вздохнул. Кошмар, который свалился на него год с лишним назад, кажется, завершился. Хотя, конечно, не совсем. Он знал, что связался с людьми, которые никогда не позволят ему вернуться к тем, кого он любил больше всего.

Но зато теперь у него было все – вернее, почти все. Не хватало только Инны. Инны и тех сведений, которые содержались в ее голове. Олег знал, что ему самому не сносить своей собственной головы, если он до конца недели не найдет Инну.

И куда только она могла запропаститься? Понятно, что бежать ей помогли эти сумасшедшие, эти сектанты, которые борются с «Мнемозиной». Но куда они ее переправили? У них была разветвленная сеть, искать можно было много месяцев, а то и лет.

Если бы он тогда не потерял терпение, то все было бы иначе! А ведь тогда, в квартире, он начал вдруг душить ее. Это была большая глупость, но понял он это слишком поздно. Олег осторожно дотронулся до затылка и болезненно поморщился. Инна, Инна, Инна, будь ты неладна!

Олег с ненавистью подумал об Инне. Он никогда ее не любил. Вначале она была для него соседская девчонка, он внимания на нее не обращал. А потом, когда она перешла в разряд светских львиц, он уже нашел свою половинку.

Олег вышел из автомобиля, хлопнул дверцей и направился к лифту, который должен был вознести его в пентхаус. Когда‑то здесь жила Инна, а теперь все это принадлежало ему. Точнее, владелицей была все еще Инна. Но ведь для всех она лежала в коме, находясь где‑то в параллельном мире, между жизнью и смертью. А вот где была Инна настоящая? За информацию об этом Олег отвалил бы весомую сумму…

Он подошел к сверкающим дверям лифта, и вдруг из темного угла на него кто‑то вывалился. Олег отпрыгнул и вдруг понял, что перед ним стояла Инна!

Это был не сон, это была явь. Инна – похудевшая, с коротко остриженными волосами, матовой кожей и темными кругами под глазами. Инна, облаченная в бордовую куртку и оранжевые кроссовки. Инна, которую он так искал и которая в итоге сама нашла его!

– Нонночка? – выпалил он, не веря своим глазам. Но это был не призрак и не фата‑моргана. Это была она – Инна Аркадьевна Берберова собственной персоной.

– Олеженька, Олеженька! – простонала она, бросаясь к нему. – Они пытали меня! Хотели заполучить какую‑то информацию. Они ужасные, злые люди!

Она прильнула к нему, и Олег, осторожно гладя ее по волосам, подумал, что Инна ничего не помнила. Конечно, не помнила, ведь ей столько раз стирали память! А даже если что‑то и всплыло в ее памяти, то, как уверял его Дмитрий Антонович, эти воспоминания уничтожили сектанты. Этот их самоуверенный синеглазый главарь! При мысли о нем Олега передернуло. Этому типу доверять было нельзя! Так что неудивительно, что они пытали Инну, потому что желали заполучить то же, до чего хотел добраться и он сам. И тот, на кого Олег работал. Его заказчик…

И все же Олег нервно спросил:

– Ты точно ничего не помнишь?

Инна захлопала глазами и заявила:

– Помню, как жила в этом чудном доме… А потом меня куда‑то везли… Затем нападение… И я оказалась в этом страшном бункере…

– Что за бункер? – осведомился деловито Олег, а Инна простонала:

– Большой… Там имеется лифт… А у него в комнате шкуры на стенах и камин…

– Я не это имел в виду! – прервал ее нетерпеливо Олег. – Где располагается этот бункер?

Инна неопределенно махнула рукой куда‑то в стену и сказала:

– Там, там, далеко. Они привезли меня в Москву, чтобы подключить к какой‑то машине. Она у них тут, в институте…

«Машина воспоминаний», ахнул про себя Олег, стараясь, чтобы его лицо оставалось по‑прежнему спокойным. Значит, это правда! У сектантов имеется своя «машина воспоминаний». И говорят, что они даже ее усовершенствовали. Вот бы заполучить ее в свою собственность, тогда он может диктовать свои условия не только Гладышеву, но и заказчику…

– Олежек, они мне делали уколы… Мне было больно… И я все забывала… А они снова делали мне больно… – стенала Инна.

Олег нажал кнопку лифта, двери тотчас распахнулись. Он завел туда Инну, и лифт помчал их наверх.

– Ты точно ничего не помнишь? – спросил ее снова Олег, облизывая губы, и Инна сказала:

– У меня такая память стала… Почему‑то все быстро забываю… Как решето… Или говорят – «как терка»? «Как губка»? Не помню… Я многого не помню…

Так и есть – последствия постоянного стирания памяти. Он так и знал, что они превратят ее в инвалида. Но то, что она все забыла, успокаивало Олега. Если бы она помнила, что он с ней сделал, точно бы не пришла к нему…

– Как ты здесь оказалась? – спросил он, когда они оказались в квартире. Вообще‑то в ее квартире, но теперь здесь жил он. Интересно, узнает ли Инна свою квартиру? Судя по безразличной реакции, не узнала.

– Как у тебя здесь красиво и уютно! И обстановка какая стильная, – только пробормотала она. Обстановкой Олег гордился – после того, как он заселился в квартиру Инны, он полностью все изменил.

– Так как ты здесь оказалась? – повторил он вопрос, и Инна захлопала ресницами. Забывает то, что ее спрашивают, теряется, не знает, с чего начать. Типичные признаки негативного влияния мнемотических изменений.

– Я не знаю… Не помню… У них что‑то случилось в институте, где стоит «машина»… Потом вдруг начали стрелять. Я испугалась и побежала по коридору. А потом спустилась по лестнице вниз и увидела открытую дверь. Рядом никого не было, я просто вышла на улицу… И абсолютно не знала, куда идти. А потом вдруг вспомнила, что мне надо сюда!

Так и есть, остатки глубинной памяти сохранились. Поэтому она и пришла сюда, к своему бывшему дому. И наверняка знала, как пролезть через забор так, чтобы не засекла охрана и не зафиксировали камеры наблюдения.

– Отлично, Нонночка! – заявил Олег, нащупывая в кармане стильного легкого костюма мобильный. Звонить Гладышеву или нет? Или утаить от него, что он нашел Инну? Тогда он сам сможет использовать то, что она знает и за чем все охотятся. Ведь если он заполучит свою собственную «машину воспоминаний», которую отобьет у сектантов…

От возможных перспектив голова у Олега пошла кругом, и все же он струсил. Нет, против Гладышева пока идти не стоит. И против заказчика тоже. Потому что, презентовав им Нонночку, он сможет наконец получить свободу. И свой законный куш!

Миллиард. Его ценой был миллиард баксов. При наличии тринадцати с половиной можно было требовать и больше, но он был реалистом. Получит свой миллиард, и дело в концом. Причем ему не нужны были ни акции, ни недвижимость, ни цацки. А только чистоган, переведенный на именной счет на далеких островах в теплых морях. И все, тогда он может сделать им ручкой и обо всем забыть.

Забыть… Нет, забыть он не сможет. Для этого придется прибегнуть к «машине воспоминаний». А этого он не желал.

А вот Инна все забыла. Тем лучше!

Он проводил ее в гостиную, усадил на шикарный дизайнерский диван и вышел в кухню. Обернувшись на пороге, он заметил, что руки, покоившиеся у нее на коленях, скрючены. Так и есть, это тоже одно из наиболее типичных проявлений мнемологической деградации. Надо быстрее выкачивать из нее информацию, иначе миллиарда ему не видать как своих ушей.

Он налил ей сока и извлек из стола коробочку, в которой находились пилюли и капсулы. Вытащив одну капсулу, он вытряхнул из нее синеватый порошок прямо в сок и тщательно перемешал содержимое бокала.

Затем Олег вернулся к Инне и подал ей бокал. Она сидела, похожая на сову, с пустым взглядом и скрюченными руками. Ничего не спрашивая, она припала к бокалу и стала жадно пить. Прямо как тогда…

Она осушила бокал до дна, и Олег остался доволен. Содержимого одной капсулы хватит, чтобы все было как надо. Чтобы Нонночку еще этой ночью запихнули в «машину воспоминаний».

– Тебе надо отдохнуть! Приляг! – приказал ей Олег, и Инна послушно улеглась на диван. Причем не снимая грязных кроссовок. Олег поморщился – она ему весь диван изгадит! А он, между прочим, уникальный в своем роде. Ладно, с миллиардом баксов у него будет тысяча таких диванов…

Олег вернулся в кухню, вынул мобильный и позвонил Гладышеву. Тот отозвался практически сразу. Знал ведь, что просто так Олег его тревожить не будет.

– Дмитрий Антонович, она у меня! – заявил он ликующим шепотом. – Да, сама пришла. Видимо, на уровне рефлекса еще помнит, где раньше жила. Нет, она точно не симулирует. Да, капсулу дал, выпила на моих глазах. Сейчас она спит. Забирайте ее!

Он вернулся в гостиную, где нашел Инну спящей. Ее грудь вздымалась неравномерно, а веки трепетали. Так и есть, процесс деградации идет полным ходом – симптомы налицо!

Олег осторожно измерил пульс. Замедленный. Кожные покровы холодные. Да, да, сомнений быть не могло – Инна угасает. Наверное, протянет еще месяц, может, два. Но с каждым днем она будет сдавать все больше и больше. Пока не превратится даже не в «растение», а в камень.

Это значило: пока у нее еще функционировала глубинная память, следовало получить от нее всю информацию. Иначе будет поздно!

Гладышев и его люди появились минут через сорок. Дмитрий Антонович заглянул в гостиную, быстро проверил рефлексы спящей Инны и остался доволен.

– Отлично, просто отлично, – заявил он и жестом подозвал своих людей. Один из них быстро сделал Инне инъекцию, она только вздрогнула и открыла глаза, а затем снова закрыла их.

Два других помощника втащили складную каталку, уложили на нее Инну и направились к лифту. Доктор Гладышев на прощание заявил:

– Сработали оперативно, хвалю!

– А когда мы можем поговорить о соблюдении договоренности… – начал Олег, но доктор уже развернулся к нему спиной. Заходя в лифт, он сказал:

– Вот получим от нее все, что надо, тогда и поговорим!

Двери лифта закрылись, и Олег остался один на один со своими мечтами и тоской о миллиарде.

Инна оказалась в том же самом подвальном помещении без окон, в котором она уже бывала, когда считала, что зовут ее Ирина и что мнемоническая гимнастика поможет ей вспомнить, что с ней было когда‑то, до мифического несчастного случая.

Девушка вела себя так, как будто находится в глубоком сне. Сквозь приоткрытые веки она наблюдала за тем, что происходит. Появился доктор Гладышев, который, потирая руки, произнес:

– Все на мази, ну давайте же, пора начинать! Заказчик в нетерпении!

Инну уложили на лежак, который с тихим жужжанием втянулся в трубу. Она снова оказалась в «машине воспоминаний». Процедура началась. На этот раз не было ни неприятного, нарастающего шума, ни странного анимационного фильма. Вокруг нее сверкали разноцветные огни, а прямо в середину лба ударил красный луч, который шел из особого устройства.

Она ощутила покалывание под коленкой, в том месте, где располагался нейтрализатор. Это значило, что он заработал, защищая ее от воздействия «машины воспоминаний».

Даниил ей сказал, что процедура будет длиться около часа, после чего ее извлекут из трубы и устроят настоящий допрос. Ну что же, и к этому она тоже была готова.

Час пролетел незаметно, наконец луч исчез, а огни погасли. Лежак поехал из трубы. Инна открыла глаза и увидела подле себя доктора Гладышева, смотревшего на нее, как голодная собака смотрит на мосол.

– Пришли в себя? – спросил он быстро и измерил ее пульс. – Отлично, отлично! Отвезите ее в палату отдыха!

Инну отвезли в смежную комнату, каталку поставили около стены. Она заметила, что в дверном проеме возник тип в темном костюме, под мышкой которого явно бугрилась кобура. Затем возник и другой, похожий на первого, как брат‑близнец.

Значит, началось. Пожаловал заказчик. Конечно, он не мог упустить такой важный момент. И наверняка заказчик не особенно доверял доктору Гладышеву – ведь тот, заполучив столь ценные сведения, мог использовать их в целях личного обогащения.

Появился и доктор, который сделал Инне укол, после чего положил ей на лоб ладонь и произнес:

– Все будет хорошо, все будет хорошо! Вы только вспомните, что нужно, скажете это нам, и мы вас отпустим!

Как бы не так! Инна знала, что он лжет. Никуда они ее не отпустят. Да и после этой процедуры она вообще‑то не будет прежней. Даниил сказал ей, что если бы она прошла процедуру, предварительно не получив противоядия и не защитивший действием нейтрализатора, то ее мозг не выдержал бы перенапряжения и она элементарно сошла бы с ума. Но тем, кто желал выкачать из нее сведения, на это было наплевать.

Инна закрыла глаза, делая вид, что впала в транс. Наступала решающая стадия. Она продолжала наблюдение через полуприкрытые веки, и уловила движение в коридоре. Затем дверь открылась, телохранители расступились.

Появился заказчик. Инна на мгновение не сдержалась и распахнула глаза, потому что ожидала увидеть Романа Романовича. Она была уверена, что именно бывший шеф службы безопасности отца затеял все это.

Но тот, кто появился, не был Романом Романовичем.

Это был Никита! Ее сводный брат! Но как же он изменился за прошедший год с небольшим! Он отрастил длинные волосы, придававшие ему эксцентричный вид. Облачен он был в дорогущий костюм. Очки с толстенными стеклами исчезли, видимо, их сменили контактные линзы. А вот ногу он по‑прежнему приволакивал, но гораздо меньше.

– Никита Аркадьевич, рад вас видеть! – произнес заискивающе доктор Гладышев. – Все готово, процедура прошла отлично, все показатели в норме. Инъекцию я ей сделал, так что можно начинать!

Значит, она все это время ошибалась! И за всем, что случилось, стоял Никита? Но как такое возможно? Ведь он сам был жертвой – или не был? Получается… Получается, что он застрелил родного отца и его будущую жену, не находясь под воздействием «машины воспоминаний». И не находился он ни в какой психиатрической клинике, так же как она сама не находилась в коме. Никита распустил этот слух, тайно став главой опекунского совета и ворочая миллиардами убитого им отца! И на пути к абсолютной власти ему мешал только один человек – она!

Никита подошел, хромая, и посмотрел на Инну, на его нервном лице возникла довольная ухмылка.

– Вы уверены, что на этот раз получится? – спросил он доктора Гладышева, который быстро ответил:

– Сомнений быть не может! Мы извлечем из глубинной памяти то, что нам нужно…

– Мне нужно! – перебил его Никита. – Тогда чего тянете! Начинайте!

Дмитрий Антонович кашлянул:

– Но ваша сестра тогда превратится в «растение»… Потому что процедура приведет к необратимым изменениям в ее психике…

– Ну и что? – ответил грубо Никита. – Она мне не сестра, а сводная сестра. Мой папаша оставил все ей, а меня даже не принял в расчет. Пришлось взять решение проблемы в свои руки!

Доктор Гладышев заискивающе улыбнулся и подошел к Инне. Он взял ее за руку и произнес:

– Вы слышите меня? Отвечайте!

– Да! – произнесла Инна.

– Вы сейчас погружаетесь в свои воспоминания. Те, которые находятся в глубинах вашей памяти! Вы – Инна Берберова. Вы получили послание от вашего покойного отца. Это было письмо с колонками чисел. Где оно?

Так вот что им требовалось! Конечно же, отец ведь упомянул, что она должна беречь эти данные. А она не обратила на это внимания!

– Вы помните это? – повторил доктор Гладышев, и Инна ощутила под коленкой легкий импульс. Значит, началось.

Она быстро села на каталке, чем немало напугала доктора Гладышева и Никиту. Дмитрий Антонович в ужасе отшатнулся, а братец попятился.

– Помню, – ответила Инна. – Очень даже хорошо помню!

Никита ринулся к двери, схватился за ручку, потянул ее на себя, но не смог открыть, потому что она была заблокирована. Постарались люди Даниила – они захватили контроль над компьютерной системой «Мнемозины».

– Что за черт? – завопил Никита фальцетом. – Почему не открывается? Эй, там, с другой стороны, выпустите нас!

Инна быстро встала с каталки и, миновав забившегося в угол доктора Гладышева, подошла к Никите, развернула его и залепила ему пощечину.

– Значит, это ты! – сказала она строго. – Ты убил папу?

Потирая красную щеку, молодой человек зло произнес:

– Вот ведь, стерва, снова обвела нас вокруг пальца! Да, убил, и что с того?

Вдалеке послышались выстрелы, доктор Гладышев бросился к стене, на которой виднелась большая красная кнопка, нажал ее и стал, подвывая, кричать:

– Тревога, тревога! Пациентка пришла в себя! Выпустите нас! Опасность первой степени!

– Вас никто не слышит, а если слышит, то у них нет времени, чтобы заботиться о вас! – ответила Инна. – Потому что каждый заботится о своей шкуре. Сколько веревочке ни виться, Дмитрий Антонович… Вам придется ответить за преступления!

Доктор, барабаня в дверь, пытался открыть ее, но безрезультатно – она была заперта. А выбить или высадить ее было невозможно, дверь была особая, металлическая.

– Никаких преступлений я не совершал, – заявил Гладышев в страхе. – Я всего лишь медик, не более того!

– Медик, калечащий людей, заставляющий пациентов совершать ужасные поступки! – сказала Инна. – Думаю, вам светит пожизненное заключение. Но не факт, что вы доживете до судебного процесса. Ведь в тюрьмах всякое случается…

Она повернулась к Никите, который, скорчившись, стоял перед ней. Из вальяжного, стильного заказчика он вдруг снова превратился в жалкого и закомплексованного подростка.

– Ты убил отца! – крикнула Инна. – Зачем? Ради денег?

– Ради власти! – ответил Никита злобно. – Почему всем должна была распоряжаться ты? Я ведь знал, что я не хуже тебя! А даже намного лучше, ведь ты всего лишь баба! Поэтому, когда меня запихнули в клинику и я понял, что надо мной ставят какой‑то эксперимент, я нашел общий язык с этим жадным идиотом Гладышевым. Мы договорились, что он не будет делать мне промывку мозгов…

– Но если это так… Все эти твои кошмары и навязчивые мысли… Ничего этого не было! И никто не вложил тебе в голову мысль убить отца! Но ты сделал это! – поняла Инна.

– Конечно, сделал! – осклабился Никита. – Не под воздействием чьей‑то злой воли, а по своей собственной. Я так давно хотел пристрелить нашего папашу и осуществил это! И эту дуру Зою тоже.

– Ты убил собственного отца! – повысила голос Инна. – Ты чудовище, ты сумасшедший!

– Никакой я не сумасшедший! – завизжал Никита. – Это ты станешь сумасшедшей после того, как скажешь нам все, что знаешь! Я хочу, чтобы ты свихнулась! Потом даже кончать тебя не надо будет – сиди себе в дурке! Ты, любимая дочурка папани! А что до того, что я его убил… Я и мать свою тоже убил! Она ведь была беременна двойней. Если бы она их воспроизвела на свет, то меня бы точно отправили в закрытый интернат.

– Ты убил Верочку? – спросила Инна в ужасе. – Но она умерла от внезапного кровотечения…

– Так‑то оно так! – усмехнулся Никита. – Только чем оно было вызвано? Правильно, тем, что я подмешал ей в еду! Мать и ее бастарды сдохли. Настало время разделаться с отцом, с его шлюшкой и с тобой!

– Олег… – произнесла Инна. – Он работал на тебя?

Никита крикнул, и Инна поняла, что он вот‑вот впадет в истерику.

– Олег работал сам на себя! И на своего папашу, который, кстати, и был на первых порах спонсором Гладышева – ведь отец Олега работал в том же самом секретном НИИ, что и мерзкий доктор. Но концерн его папаши в результате финансового кризиса оказался на грани разорения, им требовались огромные деньги. А тут еще младшего ребенка Олега похитили кредиторы и стали требовать немедленной выплаты долгов. Ребенок сдох, и Олегу намекнули, что, если он не возместит потери, то же самое произойдет и с его двумя другими детьми и любимой женушкой. Вот он и решил жениться на тебе и заграбастать деньги. Но для этого ему требовалось избавиться от твоего профессора…

Леня убит по приказу Олега! Чтобы он сам мог жениться на ней, вернее, на ее миллиардах! И все ради спасения своих детей и своей любимой актриски!

– Допустить свадьбы с Олегом я не мог, поэтому послал тебе и отцу фотографии его шашней с Зоей. После того, как я все взял в свои руки, Олег смекнул что к чему и переметнулся на мою сторону. И стал работать на меня! Мне ведь требовалась марионетка, которая выполняла бы все мои приказания! – завизжал Никита. – Все было на мази, а потом вдруг выяснилось, что наш ушлый папаня заблокировал основные счета, на которых лежали почти все активы, при помощи особого кода. Именно доступ к активам он и оставил тебе. Но ты, мерзавка, куда‑то его дела! Куда именно, ты не могла нам сказать, так как впала в кому! Вот нам и пришлось устраивать весь этот спектакль, чтобы заставить тебя вспомнить, что ты сделала с кодом! Иначе доступ к активам не получить!

Выстрелы раздавались рядом, в соседней комнате. Доктор Гладышев заполз под каталку, а Инна схватила братца за плечо и сказала:

– Спешу тебя разочаровать – коды исчезли. У меня их украли, хочешь верь, хочешь не верь. И их уже не отыскать!

Никита заплакал, и это было жалкое зрелище.

– Дура, какая же ты дура! Это значит, что у меня всего пара десятков миллионов – то, что было на текущих счетах холдинга. А к миллиардному состоянию отца у меня нет доступа! Но у тебя тоже! Без кодов ты ни за что не сможешь распоряжаться его счетами. А чтобы вскрыть их, даже самым лучшим программистам понадобится эдак лет двести!

Инна снова дала ему пощечину, и Никита завыл. А потом погас свет. Выстрелы стихли. Внезапно входная дверь задрожала и распахнулась, в лицо Инне ударил резкий свет. Она увидела фигуру, шагнувшую в комнату.

– Инна, все в порядке? – услышала она голос. Это был голос Даниила. И Инна бросилась ему на шею.

Инна посмотрела на темное небо, с которого плавно падали пушистые хлопья снега. Стояла середина декабря, приближался Новый год. Она вышла из автомобиля и подошла к воротам поместья отца. Того самого, где он был убит родным сыном. Тем самым, который сидел сейчас в психиатрической клинике.

Никита был одаренным молодым человеком, вероятно, даже слишком одаренным. И гений у него прочно смыкался со злодейством, переходя в безумие.

С момента вторжения Даниила и его людей в «Мнемозину» прошло почти три месяца. За это время изменилось многое. Клинику закрыли, доктор Гладышев находился под следствием и, желая спасти собственную шкуру, охотно давал показания. Ведь история со смертью ее отца, Аркадия Берберова, была только вершиной айсберга. В «Мнемозине» содержалось около двух десятков пациентов, которым пытались изменить воспоминания, а еще больше людей ранее стали жертвами преступного доктора.

Были арестованы академик и лауреат Григорий Лаврентьевич, и Олег. Олег пытался скрыться за границей, но не успел. Он слезно умолял через своего адвоката о встрече с Нонночкой, но Инна так и не посетила его в одиночной камере.

Олег никогда не любил ее. Он пытался ее убить и стал правой рукой Никиты – якобы желая спасти своих детей и жену. Ради этого он был готов жертвовать другими людьми. И заполучить свой «законный» миллиард. И доктору Гладышеву, и Олегу грозило пожизненное заключение. Никиту же обследовали лучшие психиатры, которые склонялись к мнению, что он невменяем, а это значило, что остаток жизни сводному брату предстояло провести в закрытом отделении сумасшедшего дома.

И все ради миллиардов отца… И этих злосчастных кодов доступа. Они навсегда исчезли, украденные тогда вместе с мобильным и портмоне на вокзале. Воришка наверняка выбросил эту никчемную бумажку с множеством цифр. Это значило, что и она сама не могла получить доступ к основным активам холдинга.

Не могла, пока Даниил не предложил рисковую комбинацию. Ведь она пробежала глазами колонки цифр, а значит, они отложились в ее глубинной памяти. И их можно было извлечь, но не при помощи той брутальной операции, которую планировали Гладышев и ее братец.

Понадобилось почти три месяца и восемь сеансов, чтобы Инна постепенно сообщила то, что знает. Ей снова пришлось лечь в «машину воспоминаний», но на этот раз она ничего не боялась, ведь с ней был лучший человек во всем мире, ее синеглазый спаситель – Даниил.

Оказывается, он и его люди работали над усовершенствованием методов доктора Гладышева, но исключительно в благих целях. Им удалось разработать методику извлечения глубинных воспоминаний без вреда для психики пациента.

Наконец Инна стала обладательницей всех кодов, и при помощи них она смогла получить доступ к активам отца. Да, все юридические коллизии были разрешены, и она являлась единственной наследницей Аркадия Петровича и всех его тринадцати с лишним миллиардов. Хотя Инна тотчас отказалась бы от них, если бы у нее была возможность вернуть отца к жизни. Но с этим не могла справиться ни одна «машина воспоминаний»…

Однако не это наполняло ее счастьем в холодный декабрьский день, а мысль о том, что Даниил и она скоро станут мужем и женой. Он сделал ей предложение, и она тотчас ответила согласием. Свадьба была назначена на последний день уходящего, ставшего для нее роковым, года. Ее брак с Олегом был признан недействительным и аннулирован.

Инна отошла от ворот, за которыми находилось поместье отца. Она так и не рискнула зайти в пустой дом. Делать там больше было нечего. Прошлое осталось позади, впереди ее ждало волнительное будущее.

Ведь она обретет не только мужа, но и станет матерью. Она официально удочерила Людочку – родители ее, как и предполагала Инна, были мертвы. Даниил и она станут ее новой семьей и будут любить Людочку как собственную дочку.

Оттуда она поехала в дом моды Аллы Вьюгиной. На этот раз, решила Инна, никакого платья из Парижа. Она обратилась к отечественным дизайнерам. Там ее ждал сам мэтр, а также его помощницы – предстояла последняя примерка свадебного платья. Инна с удовольствием окунулась с головой в подготовку торжества. Прошлое осталось позади, но она не забыла его. И время от времени оно напоминало о себе.

Стоя перед зеркалом, Инна смотрела на свой подвенечный наряд. Мэтр и его помощницы тихонько удалились, оставив клиентку одну. Вдруг раздались шаги, и Инна увидела в зеркале знакомое лицо.

Она резко обернулась: перед ней стоял Вадим. Ее так называемый «муж». Один из актеров, разыгрывавших для нее фарс. Большая часть этих типов была тоже арестована, в том числе и Калерия Афанасьевна, а также «свекровь» и «мамочка» вкупе с «братом». А вот Вадим исчез, успел сбежать, кем‑то предупрежденный.

А теперь он стоял перед ней – бледный, с куцей бородкой и бегающим взглядом.

Инна ничуть не испугалась его появления. Она только усмехнулась и сказала:

– Ты выглядишь не самым лучшим образом. Что, в бегах не сладко?

Вадим, оглядываясь по сторонам, произнес:

– Ирочка… Вернее, Инна… Да, я был одним из тех, кто обманывал тебя… Но я всего лишь мелкая сошка. И я всегда старался оберегать тебя…

Инна прервала его:

– Что тебе надо? Ты решил сдаться и хочешь, чтобы я замолвила слово перед следствием? Тебе грозит тюрьма, ты ведь в курсе?

Вадим быстро заявил:

– Да, я знаю и не прошу тебя о снисхождении. Мне было понятно, что я связался с бандитами, и я готов понести наказание. Но тебе грозит опасность!

– Чушь! – отрезала Инна. – Ты намеренно заговариваешь мне зубы, надеясь, что я тебе поверю. Но я больше не попадусь на твою удочку!

Вадим протянул ей флешку и забормотал:

– Вот, посмотри… Мне удалось кое‑что раздобыть. Операция еще не окончена! Только заказчик сейчас другой!

В помещение вошел мэтр и, заметив Вадима, всплеснул руками:

– Инночка, дорогая моя, у вас гость?

Вадим, словно побитая собачонка, смотрел на Инну, она же, игнорируя флешку, которую он совал ей, произнесла:

– Этот гость – преступник. Вызовите охрану!

Взвизгнув, мэтр исчез в дверном проеме. Странно, но Вадим и не думал бежать. Он стоял около Инны, и она вдруг вспомнила, как они занимались любовью. И почему она думает об этом, хотя вот‑вот выйдет замуж за Даниила?

В помещение решительным шагом вошли два накачанных типа в униформе, которые скрутили Вадима и вывели прочь. Он не сопротивлялся. Инне даже стало жаль своего «мужа». Наверное, он все еще надеялся запудрить ей мозги и рассказать очередную сказочку.

Инна повернулась к зеркалу и посмотрела на свое платье. Лучше, чем парижское. Она была очень довольна. Под каблуком что‑то хрустнуло, Инна заметила лежавшую на персидском ковре флешку. Ту самую, которую совал ей Вадим и бросил на пол перед тем, как его увели охранники.

Инна ткнула ее носком туфли, а потом вдруг подняла и зажала в руке. А что, если…

С Даниилом они обитали в его столичной квартире. Небольшой, но уютной. Он ни за что не соглашался на переезд в роскошные апартаменты будущей жены, и Инна его прекрасно понимала. Людочка вместе с Тамарой находились в специализированном подмосковном санатории – девочке требовалось много времени, чтобы оправиться от воздействия дряни, которой ее долго пичкали.

Когда Инна вернулась, то почувствовала аппетитный запах, шедший из кухни. Даниил умел отлично готовить.

Он вышел в коридор и поцеловал Инну. Заметив ее строгое выражение лица, он спросил:

– Все в порядке? Ты где была так долго?

– Я заехала в Матросскую Тишину, где содержится Олег, – ответила она медленно. – Мой адвокат сумел организовать свидание с ним…

Даниил усмехнулся и сказал:

– Он все же добился своего? Ты с ним встретилась! И что он сказал?

– Кое‑что занятное! – ответила Инна. – Однако я такая голодная!

Даниил произнес:

– Вот и хорошо, давай руки мой! Утка с яблоками уже почти готова!

Да, Олег сказал много чего интересного. Ведь теперь она знала, что именно надо у него спросить. А потом она вспомнила. Да, именно вспомнила… Хотя это воспоминание все время мучило ее. Мужчина, который пытается задушить ее. И теперь она знала!

Инна быстро прошла в кабинет Даниила и прикрыла дверь. Она открыла один за другим ящики письменного стола. Вот и то, что она искала. Его записная книжка…

Затем ее взгляд упал на книжную полку. За ней, как она знала, находился сейф. Даниил хранил там важные документы, но ее никогда не интересовало, какие именно.

Она подошла к книжной полке, нажала потайную кнопку. Полка отошла в сторону. Инна увидела матовую поверхность сейфа. Она пролистнула страницы записной книжки и нашла код, при помощи которого можно было открыть сейф.

И она сделала это.

Даниил вошел в кабинет минут через десять и застал Инну перед алым ноутбуком – именно его она обнаружила в сейфе.

– Дорогая, все готово, я накрыл стол… – сказал он и вдруг осекся. Его взгляд стал колючим и неприятным.

Инна захлопнула крышку ноутбука и сказала:

– Интересно, а как он у тебя оказался, Даня?

Даниил обогнул стол и вырвал ноутбук из рук Инны.

– Интересно, как ты умудрилась вскрыть мой сейф! Ага, понимаю, ты обнаружила код… Не следовало мне записывать его в книжку!

– Даже если бы ты его не записал, то я в твое отсутствие вызвала бы мастеров, и они вскрыли бы его. Так как он оказался у тебя?

Даниил молчал, а Инна произнесла:

– Тогда я сама скажу как. Ведь это ноутбук, принадлежавший Григорию Лаврентьевичу. Тот самый, который для меня должен был похитить профессиональный домушник. Он даже получил от меня задаток в полмиллиона, но ноутбук до меня так и не дошел, потому что Олег напал на меня, пытался убить, я впала в кому и операция началась. Но как же ты заполучил его?

– Мои люди следили за Григорием Лаврентьевичем и выкрали ноутбук… – заявил Даниил, а Инна качнула головой:

– Не обманывай меня! Потому что я еще кое‑что помню!

Мужчина вздрогнул, а Инна сказала:

– А то, что не помнила, я узнала у Олега. Поэтому я его и навестила. Ведь тогда, когда он напал на меня, я сумела от него отбиться. На столе стояла нефритовая пепельница, и я в последний момент схватила ее и шандарахнула его по затылку. А затем сбежала из его квартиры! Я этого не помню, но Олег клянется, что это так!

– Он врет! – сказал Даниил отрывисто.

– Нет, не врет! На голове у него есть шрам. И не пытайся уверить меня, что этот шрам не от удара пепельницей. Ведь мы можем снова провести сеанс мнемотической гимнастики, чтобы я вспомнила, что произошло со мной за день до того, как я впала в кому!

Даниил ничего не говорил, а пристально смотрел на нее. Инна же продолжила:

– Но я и без этих воспоминаний могу восстановить хронологию событий. В тот вечер я убежала от Олега и вернулась к себе в квартиру. А там подоспело и известие от взломщика: ноутбук, этот самый ноутбук, находился в его руках. Он получил еще полмиллиона, а я – переносной компьютер. И, конечно же, тотчас стала изучать то, что находилось на жестком диске. А там ведь много чего интересного…

Инна швырнула на полированную поверхность стола флешку, полученную от Вадима.

– Например, переписку Григория Лаврентьевича с тобой, Даня!

– Не отрицаю! – промолвил глухо Даниил, надвигаясь на нее. – Я пытался втереться к нему в доверие под видом клиента и разузнать побольше о «Мнемозине»…

– Не обманывай меня, я же сказала! Нет, переписка была совершенно иного рода. Речь шла обо мне!

Даниил тяжело задышал, а Инна отодвинулась от него.

– Ты, как и Олег, как и Никита, хотел заполучить мои миллиарды. Именно поэтому ты и вел за мной наблюдение. Именно поэтому ты и решил спасти меня – чтобы в итоге низринуть всех своих противников и явиться мне эдаким рыцарем на белом коне. Тогда я точно паду к твоим ногам! Ты женишься на мне и получишь доступ к поистине неисчерпаемым финансовым возможностям!

Даниил молчал, а Инна сказала совсем тихо:

– Хотя ведь вся эта переписка может быть подделкой… Но знаешь, что меня убедило больше всего? Мое собственное воспоминание! Воспоминание о том, как меня кто‑то душил – тот, чьего лица я не видела. А после сеанса по возвращению воспоминаний, проведенного тобой, я вдруг увидела лицо этого злодея: это был Олег!

– Ты же знаешь, что он душил тебя… – начал Даниил.

– Да, но я сумела от него уйти! В действительности же это не одно, а целых два воспоминания. Два совмещенных, наложенных друг на друга. И этой техникой Гладышев не владел, зато владели ты и твои люди!

Инна крикнула:

– Да, я видела лицо Олега. Но дело не в лице! А в руках того, кто меня душил! Я не обращала на это внимания, а зря. Лицо было Олега, а вот на руке у него был перстень – твой перстень! Это был ты! Ты тоже душил меня, ты пытался убить меня, потому что узнал, что я заполучила ноутбук с разоблачающей тебя информацией. Ты хотел уничтожить меня, но одумался. Однако было поздно – я впала в кому. Потом тебе помешали Олег и люди Гладышева, которые забрали меня и транспортировали в «Мнемозину», где я находилась больше года. А затем ты решил снова вступить в игру и помочь мне сбежать, чтобы все же получить доступ к моему наследству. И, якобы помогая мне вспомнить, на самом деле стер самое важное воспоминание, точнее, видоизменил его, заставив меня поверить, что несостоявшийся убийца – Олег! А убийцей был ты!

Даниил приблизился к ней вплотную и произнес:

– Я пытался тогда увещевать тебя, но ты не хотела ничего слушать. Мне не оставалось ничего иного, как попытаться обуздать тебя. Я перестарался, но в этот раз я не допущу такой ошибки!

Он ринулся на Инну, она попыталась оттолкнуть от себя Даниила, но он был намного сильнее ее. Его руки, на пальце одной из которой поблескивал перстень с перечеркнутым глазом, обвили ее шею, и он стал душить Инну.

– Нет, ты не умрешь, а только потеряешь сознание. Потом я отвезу тебя в свой бункер, проведу еще один сеанс мнемотической гимнастики и сотру воспоминания о сегодняшнем дне. И мы поженимся! И ты будешь финансировать мои исследования! И мы будем счастливы!

Инна захрипела, свет померк в ее глазах, она поняла, что вот‑вот потеряет сознание. Даниил лишит ее воспоминаний и будет управлять ею, как марионеткой. Вадим был прав: операция все еще не закончилась, только заказчик был другой.

Внезапно раздались шаги, затем глухой удар – и Даниил разжал пальцы, а затем беззвучно повалился на пол.

Около стола стоял Вадим, а в руках у него была большая чугунная сковородка. Он поставил ее на стол и виноватым тоном сказал:

– Мне удалось убежать… Но я знал, что ты мне поверишь и что ты в опасности. Поэтому я отправился за тобой сюда и проник в квартиру…

Кашляя, Инна постепенно приходила в себя. Вадим помог ей подняться и усадил на диван. Она взглянула на лежавшего без движения Даниила и на сидевшего перед ней Вадима.

Спаситель, оказавшийся преступником. И преступник, оказавшийся спасителем.

– Тебе надо уйти! – сказала Инна, беря трубку телефона. – Я вызову службу охраны…

Вадим покачал головой и ответил:

– Нет, я не буду убегать, потому что я хочу начать все заново. Но для этого мне надо заплатить по старым счетам.

Date: 2015-11-13; view: 292; Нарушение авторских прав