Часть вторая 17 page

Жена вернулась на террасу неожиданно и застала его с органайзером в руках.

– Тебе кто‑то звонил! – сказал он, кладя его на стол. Инна схватила его, открыла и сказала:

– Пропущенных звонков нет!

Она пристально посмотрела на мужа, но он выдержал ее взгляд и, пожав плечами, ответил:

– Значит, показалось!

Инна швырнула органайзер в сумочку, повесила ее на плечо и сердито сказала:

– Прошу тебя больше никогда не копаться в моих вещах!

С этого и началась их ссора. Впрочем, Леонид так и не затронул тему любовника. Но все равно разругались они знатно. Впрочем, Инна сама пришла к нему вечером мириться, после чего последовал незабываемый, фантастический секс в течение почти всей ночи. Под утро, сжимая жену в объятиях, Леонид подумал, что она – самое лучшее, что у него есть в жизни. И что он никому не позволит ее забрать и будет бороться с соперником, кем бы он ни был. И победит!

Встали они рано, еще до восхода солнца, и отправились на пляж отеля, где их ждал нанятый еще накануне инструктор. Это был развязный патлатый худой тип, Жан‑Люк, выходец из Канады.

Он вывез их в лагуну, и там же, в лодке, они натянули неопреновые гидрокостюмы. Жан‑Люк похлопал по баллонам и произнес по‑английски с сильным французским акцентом:

– Все первый класс! Получите от этого путешествия небывалый кайф: я вам это гарантирую! А теперь за мной!

И он первым ушел под воду, подобно астронавту, вышедшему в открытый космос. За ним последовала Инна, следом – Леонид. Солнце уже начало вставать, заливая небо золотом. По мере погружения краски исчезали – красные оттенки сменялись оранжевыми, переходившими в желтые и постепенно в серо‑синие.

На глубине сорока шести метров Инна вдруг заметила необычайный мистический свет, шедший как будто из толщи воды. А потом поняла – это преломленные лучи восходящего солнца, которые пробивались через толщу воды в подводном туннеле. Она заметила рядом с собой Леонида, который, как ей показалось, тряс головой. Она дотронулась до мужа, но он поднял правую руку, и она увидела указательный палец, соединенный с большим – мол, все отлично, причин для беспокойства нет.

Они оказались около большого отверстия, из которого лился мистический свет, – это и был вход в подводный туннель. Не зря они выбрали именно утренние часы – во время рассвета лагуна была похожа на подводный языческий храм.

Первым в туннель заплыл Жан‑Люк, за ним последовала Инна, а затем, с небольшим отставанием, Леонид. Инна обернулась, но муж жестом снова заверил ее, что все в порядке.

Они поплыли вверх, устремляясь через пронизанную солнцем толщу воды. Краски возвращались, игра света становилась все интенсивнее и интенсивнее. Казалось, что они плыли внутри подводных витражей.

Инну переполняло чувство необыкновенной радости. Она знала, что причинила Леониду много горя, хотя он об этом, кажется, не догадывался. Но тут она задалась вопросом: а правильно ли она вообще поступила?

Поступила – став любовницей Олега, когда он вдруг позвонил ей и сказал, что не может жить без нее? Как долго она мечтала об этом звонке! И как часто продумывала презрительно‑ироничный ответ! А вместо этого сначала растерянно молчала, а потом сама предложила приехать к нему!

Он сказал, что разлюбил свою актриску. И понял, что любит только ее. Умолял развестись со своим «Айболитом» и выйти за него. Инна разрывалась между Олегом, которого еще любила, и Леонидом, которого уже успела полюбить. И ужасалась самой себе.

И тут, в туннеле, она вдруг поняла: она должна расстаться с Олегом! Леонида она никогда не бросит – никогда и ни за что!

Она обернулась и не увидела мужа. А потом заметила его тело, почему‑то погружавшееся вниз, на дно. Инна развернулась, понимая, что с ним что‑то случилось. Она была готова следовать за ним, помочь, попытаться вытащить его…

Но ее удержал Жан‑Люк. Инна попыталась вырваться, кажется, даже ударила его. Но вода смягчила удар, а хватка у Жан‑Люка была железная. Он упорно тащил ее наверх, не давая вырваться. Но она не сдавалась, а затем…

Что было затем, она не помнила. Потому что пришла в себя только тогда, когда оказалась на суше. Она лежала на пляже, неподалеку от отеля, а рядом с ней валялся неопреновый гидрокостюм. Ни Жан‑Люка, ни его лодки рядом не было.

Не было рядом и Леонида…

Чувствуя, что она является героиней ставшего реальностью кошмара, она бросилась в отель. Инна знала, что ради денег люди готовы на все. А у нее были деньги, много денег. Она сама рвалась в воду, но местный врач, осмотрев ее, запретил ей это делать. Он указал на красное пятнышко у нее на предплечье и объяснил, что это след от инъекции.

– Но мне никто ничего не колол! – крикнула Инна, а потом вспомнила: до того, как она потеряла в воде сознание, Жан‑Люк прикоснулся к ее плечу, и она почувствовала резкую боль. Он сделал ей инъекцию, выведя из строя и не позволив помочь Леониду! А потом, постепенно поднимаясь, вытащил ее на поверхность, отвез на пляж и бросил там. Но почему?

Но этот вопрос ее занимал в тот момент меньше всего. Она все еще надеялась, что Леонид жив. Хотя понимала, что это невозможно. Ведь дыхательная смесь в баллонах ужа давно закончилась…

Два местных жителя, специализировавшиеся на подъеме тел тех, кто утонул в лагуне, достали и Леонида. Произошло это под вечер следующего дня. Инна все еще не могла поверить, что Леонида не стало. Почему он вообще потерял ориентацию и пошел на дно?

Она отогнала всех от тела мужа, пытаясь стащить с него неопреновый гидрокостюм. Тут зазвонил ее мобильный, Инна автоматически приложила его к уху и услышала голос отца:

– Привет, дочка! Как у вас дела, наслаждаетесь жизнью? А у нас здесь апрель во всех своих зимних проявлениях…

До Инны дошло: ведь она никому еще не сообщила о случившемся. И Олег пять раз звонил ей, а не дозвонившись, прислал три эсэмэс‑сообщения.

– Папа… – сказала Инна, чувствуя внезапный спазм в горле. Она больше не могла произнести ни звука.

– Дочка, что с тобой? – произнес обеспокоенно Аркадий Петрович, а Инна только выдавила из себя:

– Папа… Леня умер… Прошу, приезжай…

Аркадий Петрович прилетел на собственном лайнере. Инна к тому времени уже окончательно осознала ту простую мысль, что Леонид скончался. И что этого изменить нельзя…

Только тогда, пожалуй, она поняла, насколько сильно любила мужа, ей будет его очень не хватать. Но разве это могло служить утешением? Вряд ли…

Аркадий Петрович лично позаботился обо всем, что требовалось. Никто лишних вопросов не задавал, никто не надоедал с расспросами о том, что же все‑таки случилось под водой, в туннеле.

Но Инну мучил этот вопрос. Потому что она никак не могла понять, в чем причина странного поведения мужа. Впрочем, и этот момент разъяснился достаточно быстро. Вместе с телом Леонида со дна лагуны подняли и экипировку. Эксперты быстро установили, что в баллонах находился сжатый воздух, а ведь для погружения на те глубины, на которые они ныряли, необходимо было использовать баллоны с особой смесью для дыхания.

Именно по этой причине Леонид и вел себя странно. Его разум был затуманен, он не мог контролировать свои поступки, а затем, наверное, у него случился приступ беспричинного страха, он потерял ориентацию и пошел на дно.

Что находилось в баллонах, которыми пользовалась Инна, установить было нельзя, так как их инструктор по плаванию Жан‑Люк бесследно исчез, прихватив с собой все, что ему принадлежало и чем пользовалась Инна во время погружения.

Но удивительнее всего – никто на побережье не знал инструктора по плаванию с таким именем. Жан‑Люк, казалось, был фантомом. Он возник всего только один раз, для того, чтобы вывезти Инну и Леонида к рифу и нырнуть с ними в лагуну. А затем…

Аркадий Петрович быстро понял, что кто‑то намеренно отправил на тот свет его зятя. И, не исключено, пытался сделать то же самое в отношении его единственной дочери. Инна, лежа в постели, стала свидетельницей разговора отца и прилетевшего в Южную Америку начальника его службы безопасности. Они находились в соседней комнате и были уверены, что девушка крепко спит.

– Так и не удалось отыскать этого француза? – спросил отец, на что начальник службы безопасности, Роман Романович, ответил:

– Нет, не удалось. Он как в воду канул. Прошу прощения за неподходящее в данной ситуации сравнение. Однако я не исключаю того, что француза использовали как пешку в многоходовой комбинации.

– Использовали? – переспросил отец. – Ты полагаешь, что это не дело рук сумасшедшего инструктора по плаванию?

– Не думаю, – ответил Роман Романович. – Я допускаю, что человек от постоянных погружений под воду свихнулся. Ну, или с самого рождения был психом – не все ли равно. Но ведь этот тип без прошлого! Контора, в которой он работал, в действительности была арендована, настоящего владельца я лично допросил с пристрастием и убедился в том, что он ничего не знает. Да и имя этого француза…

Он сделал паузу, и отец спросил:

– Так что с лягушатником? Его ведь можно найти, если что? У него должна быть семья, родственники, он как‑то въехал в страну?

– В этом‑то дело, что не въезжал, – пояснил Роман Романович. – Человек с именем и фамилией, на которые у него была лицензия инструктора по плаванию, в Коста‑Рике никогда не пребывал. И не имеет ни здешнего гражданства, ни вида на жительство, ни хотя бы краткосрочной визы. Его просто не существует в природе!

– И что это означает? – задал вопрос отец, а Роман Романович пояснил:

– А то, Аркадий Петрович, что мы имеем дело с профессионалом. И под профессионалом я подразумеваю не специалиста по подводному плаванию, а наемного убийцу. Этот человек прибыл в страну и, по всей видимости, выехал из нее по подложным документам. И наверняка сейчас он выглядит не так, как выглядел, когда работал здесь инструктором по плаванию.

Отец помолчал, а потом произнес:

– Наемный убийца? Но с какой стати кому‑то убивать Леонида? У него что, были враги? Нет, не было! Твои же люди его держали под колпаком…

Инну передернуло – прихвостни отца вели наблюдение за Леонидом?

– Да, вы правы, врагов у вашего зятя не было. Однако они имеются у вас. И у вашей дочери…

Снова возникла пауза, и отец произнес:

– Значит, ты думаешь, что кто‑то хотел убить Инну, а вместо этого случайно погиб Леонид?

– Нет, так я не думаю, – ответил Роман Романович, – по той простой причине, что – вы уж извините великодушно, Аркадий Петрович, – если бы киллер поставил перед собой задачу убить и вашу дочь, то он бы с ней справился. Ведь там, под водой, он мог творить с ней все, что угодно. Но на дно лагуны отправился только ваш зять. Вашей дочери была сделана инъекция снотворного, но вместо того, чтобы позволить ей утонуть, этот самый Жан‑Люк вытащил ее на поверхность и, более того, привез с рифа на берег…

Отец, видимо, размышлял, а потом произнес:

– Значит, дело в Инне. Но тогда все гораздо страшнее, чем я предполагал. Ты должен найти этого Жан‑Люка, ты должен достать его из‑под земли. Причем не мертвым, а живым, так как я хочу знать, от кого он получил заказ на убийство Леонида…

Инна тоже хотела это знать. Кому понадобилось убивать ее мужа? Он ведь мухи в своей жизни не обидел. Помогал страждущим и ставил на ноги больных пациентов. И все равно он сделался для кого‑то препятствием между…

Между чем и чем? Этого Инна сказать не могла, однако ей было ясно: на этом свете много людей, которые хотят поквитаться с ее отцом. И, не исключено, смерть Леонида была именно такой «черной меткой». А ведь кто‑то мог запросто и ее саму отправить на тот свет!

Они пробыли в Коста‑Рике еще пять дней. А на шестой собирались вылетать обратно в Москву. Все необходимые формальности были улажены, тело Леонида находилось в свинцовом гробу, расположенном в грузовом отсеке личного самолета их семьи.

Олег, каким‑то образом узнав о произошедшей трагедии – впрочем, вездесущие бульварные журналисты уже осаждали отель, – рвался приехать к ней. Но Инна сказала, что это далеко не самая лучшая идея. А потом вдруг поняла, что ей так не хватает Олега. Ведь именно он был тем, кто мог бы заменить Леонида…

Она старалась не думать о том, что смерть мужа случилась очень кстати. Потому что если Олег надумал расстаться со своей актриской и признался ей самой в любви, то она… Что она могла, собственно, сделать? Горделиво ответить отказом и заявить, что она другому отдана и будет век ему верна?

Но ведь она и так стала любовницей Олега – еще при живом Леониде! А теперь, после смерти мужа… У нее не было причин отказываться от возможности сблизиться с Олегом. Хотя бы и после таких трагических событий…

И все‑таки Инна не могла отделаться от мысли, что смерть Леонида – это кара за то, что она изменяла ему с Олегом. Только кара эта пала на голову невиновного. Если кто и должен был понести наказание, так только она. Но никак не Леонид…

Последний день в отеле стал самым тяжелым. Инна сидела на террасе и любовалась потрясающим, небывалым закатом. Ведь всего несколько дней назад здесь рядом, на плетеном стуле, сидел Леонид и тоже любовался закатом – вместе с ней. Они угощались лимонным суфле и фисташковым мороженым – ее любимыми лакомствами. А теперь…

Теперь он лежал в гробу – холодный, одинокий и совсем‑совсем мертвый. А она по‑прежнему сидела на террасе, потягивала холодный сок и наслаждалась жизнью. И кто сказал, что жизнь справедлива? Верно, никто и не говорил!

Раздались тихие шаги, и Инна обернулась в дикой надежде, что на террасу вдруг выйдет Леонид. И окажется, что он не умер и все было нелепым недоразумением или глупой шуткой.

Но на террасу вышел отец. Он положил дочери руку на плечо, и Инна прижалась к ней щекой. Отец – вот кто мог всегда защитить и спасти ее. Ну, и, конечно, имелся еще Олег…

– Тебе необходимо подкрепиться! – заявил отец безапелляционным тоном. – Ты толком не ела с тех пор, как…

Он запнулся и быстро добавил:

– Как погиб Леня…

Он назвал его Леней! И сказал, что он погиб. Хотя понимал, что Леню убили!

У Инны не было сил спорить с отцом, поэтому она не стала протестовать, когда появился вышколенный официант, облаченный в белую униформу, со столиком на колесиках, на котором стояли разные яства.

Инна мельком посмотрела на официанта, поразившись его бездонным синим глазам. Они вдруг напомнили ей о цвете воды в лагуне – той самой, на дне которой нашел смерть Леня.

– Обещай мне, что больше никогда – ты слышишь, никогда! – не будешь нырять с аквалангом! Это хобби Леонида мне изначально не нравилось! – заметил отец, гладя Инну по голове.

Но ведь не в хобби было дело. А в том, что кто‑то использовал его, чтобы убить Леню. Но Инна только кивнула головой и отвернулась от закатывавшегося за горизонт солнца. В глазах стояли слезы.

– Вот, поешь, отличный фруктовый салат! – произнес отец, пододвигая к ней тарелку. Инна апатично взяла в руки вилку, ткнула в дольку какого‑то экзотического фрукта и поднесла ее к губам.

У отца зазвонил мобильный и он, извинившись, вышел с террасы. Инна осталась одна – хотя нет, ведь имелся еще официант с глазами странного цвета. Инна поблагодарила его по‑английски, он наклонил голову, но остался стоять. Наверное, ждал чаевых, но у нее не было желания вставать, рыться в сумочке и совать ему банкноту.

Но тут произошло что‑то необычное. Официант сам положил перед ней какую‑то бумажку. На пальце у него она заметила затейливый перстень‑печатку. Инна удивленно посмотрела на официанта, а он приложил к губам палец, осторожно показывая в сторону Аркадия Петровича, который ходил по противоположной стороне террасы, ведя, без сомнения, важный телефонный разговор.

– Что это? – вырвалось у Инны по‑русски, и только через несколько мгновений она сообразила, на каком языке говорит.

– То, что поможет вам найти виновного, – ответил официант, причем также на русском языке, на котором он говорил без малейшего акцента.

Инна взглянула на него, но он уже уходил с террасы. Она захотела его позвать или задержать, но потом оставила эти попытки, чувствуя, что любопытство взяло над ней верх. Она развернула бумажку – это оказалась ксерокопия паспорта гражданина США, некоего Кайла Дукакиса. Инна присмотрелась к фотографии этого самого мистера Дукакиса – и обомлела. Это была физиономия инструктора Жан‑Люка!

Выглядел он иначе – волосы у него были не длинные, распущенные, а короткие, седые. Над губой виднелись элегантные усики, а подбородок украшала изящная стильная бородка. Да, он выглядел как совершенно другой человек, но Инна могла поклясться – это был Жан‑Люк!

Она несколько минут сидела в кресле, собираясь с мыслями, а потом поднялась, понимая, что ей надо найти этого странного официанта. Но сразу же отказалась от этой затеи, посмотрев на отца, лицо которого не выражало ничего хорошего.

Этот официант помог ей, значит, он на ее стороне. А отец и его люди склонны к силовым методам и даже друга быстро превратят во врага.

Поэтому Инна дождалась, когда отец закончит разговор и вернется к ней. Он увидел тарелку, на которой лежала порция фруктового салата, и произнес:

– Инна, дочка, ты же мне обещала, что съешь!

– Лучше взгляни на это, папа! – ответила Инна, протягивая ему ксерокопию паспорта Кайла Дукакиса, по совместительству Жан‑Люка.

Отец всмотрелся в фотографию, а затем воскликнул:

– Откуда это у тебя?

Инна поняла, что выдавать официанта не стоит. Она лучше сама найдет его потом и узнает, какое он имеет ко всему отношение.

– Я обнаружила это под серебряным колпаком, – сказала она, кивая на столик на колесиках, на котором возвышались тарелки, накрытые такими колпаками.

Отец нахмурился и заявил:

– Этот официант…

– …не имеет к этому никакого отношения! – отрезала Инна. – Сам посуди: зачем кому‑то переодеваться официантом, дабы проникнуть ко мне, если можно просто подложить копию интересующего нас документа на тарелку и прикрыть ее колпаком. Того, кто навел нас на след, надо искать в кухне отеля!

Ей ловко удалось отвлечь внимание отца от синеглазого официанта, и отец, вызвав Романа Романовича, тотчас приказал перетрясти ведь персонал кухни. Инна же, сославшись на то, что устала, удалилась к себе.

В действительности же она лежала в кровати и смотрела в потолок, размышляя о том, кем был этот синеглазый. Потом появился отец, доложивший, что из кухни исчез мальчишка, работавший там на складе. Инна никак не отреагировала на его заявление, понимая, что отец и его люди идут по ложному следу.

А к утру стало известно, что тот, кто звался Кайлом Дукакисом, покинул территорию Коста‑Рики в тот же день, когда был убит Леонид, – он вечерним рейсом вылетел в Нью‑Йорк.

Роман Романович и четверо его лучших людей остались в Коста‑Рике, собираясь сразу же проследовать в Америку. А Инна с отцом вернулась в Москву на самолете, в брюхе которого находился гроб с телом Леонида.

Церемония похорон была простая и торжественная. Никто из друзей, из столичной тусовки приглашен не был. Только Инна, Аркадий Петрович и родители Леонида, которые никак не могли поверить, что потеряли сына.

У выхода с кладбища Инна заметила Олега. Он стоял чуть поодаль, около черного «БМВ», и явно поджидал ее. Отец, нахмурившись, процедил сквозь зубы:

– Что тут надо Вознесенскому?

Инна, заверив Аркадия Петровича, что Олег пожаловал, чтобы принести ей соболезнования, подошла к своему любовнику. Она твердо решила – все, расстанется с ним, окончательно и бесповоротно.

Но стоило Олегу прикоснуться к ее руке, как Инну словно током ударило. И она поняла, что вся принадлежит ему – без остатка. Олег принес ей соболезнования, говорил какие‑то принятые в подобных случаях фразы, а Инна стояла и любовалась им. А потом, к своему ужасу, стала думать о том, как они занимались последний раз любовью. Ей было ужасно стыдно – она только что похоронила любимого мужа, и тут же бросается на шею любовнику… не менее, как она знала, любимому. Вероятно даже, гораздо более…

– Твой отец мечет в меня злобные взоры, – произнес Олег, выпуская ладонь Инны из своей. – Я знаю, что тебе сейчас очень тяжело. И что тебе кто‑то нужен, чтобы было легче справиться с горем. Знай, что ты можешь всегда обратиться ко мне…

Инна, ничего не отвечая, удалилась. Она попрощалась с родителями Леонида, которых увез бронированный внедорожник. Отец распахнул дверцу автомобиля и сказал:

– Ты поедешь со мной!

Инна почувствовала себя маленькой девочкой, которой строгий родитель отдает приказания. Она не стала возражать, так как видела, что отец очень рассержен. Аркадий Петрович отпустил шофера и отказался от услуг телохранителей. Последние, впрочем, следовали за их автомобилем в другом, не выпуская босса и его дочку из поля зрения.

– Твой Вознесенский окончательно потерял стыд, – заявил Аркадий Петрович. – Впрочем, Инна, и ты тоже. Ты что, не любила Леонида?

– Любила… – прошептала она, и отец сказал:

– Почему тогда ты якшаешься с этим типом? Он тебе не пара! Учти, он всегда вызывал у меня подозрения…

Раздалась трель его мобильного, отец приложил аппарат к уху. Несколько минут он внимал тому, что рассказывал собеседник, – Инне показалось, что это был голос Романа Романовича. Но по односложным ответам отца нельзя было понять, что он поведал.

Когда разговор был завершен, отец некоторое время молчал, а потом взглянул на часы.

– Папа, не тяни! – крикнула Инна, и отец наконец соизволил поделиться информацией:

– Они нашли этого Дукакиса. Вернее, у него уже другое имя. И обнаружили его вовсе не в США, а в Провансе.

– Он сознался? Сказал, кто отдал приказ убить Леонида? – спросила Инна, чувствуя, что сердце готово выпрыгнуть у нее из груди.

Отец, снова глядя на часы, пояснил:

– Роман его пока не трогал. Они ведут наблюдение за домом, где обитает этот тип. И они не тронут его без моей команды. Сейчас я отвезу тебя домой и вылечу в Прованс.

– Я тоже! – сказала Инна, но Аркадий Петрович заявил:

– Ты останешься в Москве! И точка! Не спорь!

И все же она попыталась поспорить с ним, но отец был неумолим. Он доставил ее в особняк, а затем уехал прочь. Инна бросилась за ним, но телохранители мягко, но настойчиво затолкнули ее обратно в дом.

Инна ходила по комнате, чувствуя себя тигрицей в клетке. Она не знала, к кому обратиться. Но вдруг поняла – конечно, к Олегу! Она взяла мобильный и набрала его номер. Олег отозвался после третьего гудка.

Выслушав ее долгий и сбивчивый рассказ, он произнес:

– Не беспокойся ни о чем, Нонночка, я тебе помогу!

Он сдержал свое слово – примерно через час пожаловал к ней в гости. Инна не находилась под домашним арестом, поэтому гостя к ней пропустили. Когда они остались одни, Олег страстно поцеловал ее. Инна ответила ему взаимностью и вдруг почувствовала возбуждение. Она хотела Олега прямо здесь и сейчас!

– У тебя же только что муж умер! – услышала Инна глухой голос и заметила в комнате, около дивана, на котором лежали они с Олегом, своего сводного брата Никиту.

Ничего больше не сказав, он, подволакивая ногу, удалился. Инна закусила губу и отвергла ласки Олега. Ведь братец был прав, вызывала она Олега вовсе не для того, чтобы заниматься любовью.

– Ты должен помочь мне сбежать отсюда, – сказала Инна, и Олег произнес:

– Мне удалось раздобыть план вашего поместья. Кажется, у вас имеется еще один вход, о котором никто наверняка не думает…

Сбежали они через подвал, выбрались оттуда в сад, а потом вышли к причалу на реке, к которому были пришвартованы небольшая яхта и несколько водных мотоциклов. Один из них унес их из поместья, причем никакие телохранители отца не могли парочку остановить.

Страну они покинули на лайнере компании, принадлежавшей отцу Олега. И оказались на средиземноморском побережье, в небольшом городке вечером того же дня. Олегу по своим каналам удалось выяснить, где сел лайнер Аркадия Петровича и куда он полетел далее на вертолете.

Солнце уже спускалось за море, когда Инна и Олег ступили на булыжную мостовую старинного городка. Отец находился где‑то рядом. Инна не знала, куда им требовалось идти, однако она доверилась своей интуиции и Олегу.

Поплутав по узким улочкам, они вышли к небольшому форту, смотревшему на море и некогда защищавшему городок и его жителей от нашествий пиратов. Они прошли мимо кафе, и за столиком оного она заметила отца.

Аркадий Петрович, чье лицо было закрыто солнцезащитными очками, сидел на плетеном стуле, а на мраморном столике перед ним стоял бокал белого вина. Увидев дочь, Аркадий Петрович изменился в лице и произнес в явной растерянности:

– Что ты здесь делаешь?

– Лучше ответь на вопрос, что ты здесь делаешь? – спросила Инна, опускаясь на соседний стул. – Ты решил насладиться жарким деньком в Провансе? А я‑то думала, что ты приехал сюда, чтобы разоблачить убийцу Лени!

Отец снял очки и сказал:

– Мы его нашли. Я имею в виду, этого Жан‑Люка. Того, кто зовется в Штатах Кайлом Дукакисом. Но здесь он снова стал Жан‑Люком. Правда, с другой фамилией.

Из припаркованного к зданию кафе фургона выбрался человек, и Инна узнала Романа Романовича. Он, взглянув на Инну не без восхищения, сказал:

– Хорошо вы, однако, обманули моих соколов! Придется провести с ними инструктаж, когда вернемся в Москву.

Лицо его помрачнело, и он добавил:

– Все готово. Объект вернулся домой около четырех часов назад. Нападения не ожидает.

Он указал на трехэтажную виллу, расположенную через дорогу, – белые, увитые виноградом стены, зеленые ставни, красная черепичная крыша.

– Здесь он и обитает. Неплохое выбрал местечко, черт возьми!

Отец, снова надев солнцезащитные очки, не терпящим возражения тоном сказал:

– Ты, Инна, и твой сопровождающий остаетесь здесь. Потому что мы сейчас проведем спецоперацию. Без ведома и санкции французских властей. Так что лишний шум нам не нужен. Роман Романович и его люди сделают все, чтобы взять этого Жан‑Люка живьем, а остальное – дело техники!

Что значила последняя фраза, Инна уточнять не стала, да и не хотела. Когда отец и Роман Романович ушли, она и Олег опустились в кресла, а перед ними возник официант. Почему‑то Инна представила, будто это – тот же синеглазый официант, что и в Коста‑Рике, но он оказался пожилым французом.

Она видела, как мимо дома с зелеными ставнями и красной крышей прокатил фургон. Затем через пару минут возник человек, похожий на почтальона. Он ловко перемахнул через забор. А потом к двери подошли два человека, одетые как рабочие. Всего пара секунд, и дверь открылась.

Спецоперация, разработанная и осуществленная службой безопасности отца, не привлекла внимания ни местных жителей, ни туристов. Инна, схватившись за руку Олега, ждала ее исхода. Наконец минут через пятнадцать к ним приблизился отец. Он поманил их за собой, и они направились к вилле.

В нее они зашли не через парадный вход, а через черный. В коридоре их встретил мрачный Роман Романович. Инна поднялась на последний этаж, оказалась в спальне и увидела лежащего на ковре Жан‑Люка.

На этот раз он был обрит налысо и облачен в халат. Во лбу у него зияло пулевое отверстие – киллер был мертв. Инна вскрикнула и бросилась на отца с кулаками.

– Зачем вы убили его? Он ведь не успел вам назвать имени заказчика! Или успел?

Склонившийся над мертвецом Роман Романович поманил девушку к себе, и она подошла к нему.

– Дотроньтесь до тела. Ну, давайте! Чувствуете, что оно уже прохладное, и это несмотря на то, что и на улице, и дома тепло? Он был убит не меньше трех, а то и все четыре часа назад. Тогда, когда вернулся домой!

Инна посмотрела на начальника службы безопасности отца, и он пояснил:

– Нас кто‑то опередил. Причем в данном случае, как и в случае с вашим супругом, работал профессионал. Но на сей раз мы ничего об этом профессионале не знаем. Один киллер убил другого. По заказу!

– Но как кто‑то узнал, что мы готовим операцию по поимке Жан‑Люка? – спросила Инна, и Роман Романович усмехнулся:

– Этим я займусь, не беспокойтесь. Ведь посвященных было крайне мало. Хотя не надо исключать и возможность фатального совпадения – Жан‑Люка убили, но по иной причине. Странно только, что это произошло именно сейчас…

В спальне появились два его человека в белых балахонах с алюминиевыми чемоданчиками в руках.

– Мои люди соберут все улики, какие только обнаружат. А вот вам лучше уйти. Потому что тело рано или поздно найдут. Хотя…

Он обменялся с Аркадием Петровичем взглядами, и Берберов произнес:

– А может, и не найдут. Ведь хозяин мог просто уехать в неизвестном направлении – и все! Позаботься, чтобы твои люди собрали улики и избавились от тела, а также от следов убийства.

Выйдя на свежий воздух, Инна почувствовала легкое головокружение. Если бы не Олег, она бы точно упала. Он подхватил ее и прижал к себе. Аркадий Петрович посмотрел на них, а потом вздохнул и сказал:

– Ты уже давно совершеннолетняя, так что тебе решать, с кем ты хочешь быть вместе.

Это было своего рода королевским разрешением на роман с Олегом. Инна сначала думала, что ей понадобится много времени, чтобы прийти в себя после смерти Леонида. Но миновало всего полгода, и она приняла предложение, которое сделал ей Олег.