Егоровна

Подходит к сундуку с ковшом, непрерывно мешая.

– Умаялся парень с непривычки, вот и спит замертво. Ты его Захар не ругай, себя вспомни.

Захар

– Не ругай. А как хозяин заглянет?

Неожиданно громко произносит:

– Сиди на печи да жуй калачи!

Ваня

Вскакивает, хватается спросонья за полено

– А, что? Печь прогорела? Это я сейчас мигом дровишек подброшу.

Захар

Показывает на печь и ее конструкцию.

– Эх, ты, соня-засоня. Печь для пастилы должна чуть теплая быть, как после хлебов, а говоря по-ученому, 50 градусов по Цельсию или 40 по Реомюру. Видишь, и сложена она хитро. С боков у нее специальные камеры сушильные сделаны (показывает), где и жар умеренный и обдув идет. Вот в этих сушильных камерах мы пастилу и сушим. Печь-то пастильная – кормилица наша.

Ваня

– Как корова, у нас в деревне, ее тоже кормилицей зовут.

Захар

Начинает выкладывать пастильное тесто в сушильное решето

– Ну, давай Иван, помогай мне пастильное тесто в решето стелить.

Ваня

– Как в решето? Там же дырки…

Захар

– Вот эту рамку бумагой засланную сушильным решетом зовут. В нем пастилу расстилают да на печи сушат.

Ваня

Раскладывает пастилу на решете

– А не намокнет бумажный низ-то?

Захар

– Бумага кладется для того, чтобы дышала наша пастила, когда на печь ее сушиться поставим. Да и бумага эта не газета какая-нибудь, – а особая, вощеная. Да ты не швыряй пастилу абы как, а клади ее с душой, да разглаживай ласково. Пастила она живая, нежное к себе отношение любит.

Показывает как нужно. Затем п однимает решето, рассуждая сам с собой.

– Пожалуй, надо еще чуток добавить, чтобы примерно в дюйм толщиной вышла. Тонкий-то слой насквозь просохнет, а надо, чтоб в середке пастила-то дышала.

Начинает докладывать и старательно выравнивать.

– Ну, готово, постелил!

Ваня

– Чай, спать собираешься?

Захар

– Тебе бы только на боку валяться! Пастила от слова «постелить» пошла! Вот и говорю я по старинке – постелил пастилу-то!

Ставь пастилу в печь сушиться. Стой, сначала проверь, окрепла ли вчерашняя.

Ваня хочет вынуть решето

Да не тяни ее, а рукой проверяй, пастила лишних толчков да тряски не любит, вмиг осядет.

Ваня дотягивается рукой до пласта пастилы в сушильной камере.

Ваня

– Вроде окрепла.

Захар

– А ну надави ладонью – пищит?

Ваня

Ваня чуть надавливает на пласт ладонью и прислушивается

– Не, не пищит…

Захар

– Не пищит? Выходит правда, окрепла пастилка наша. Доставай ее, а эту ставь, да тихонько, не тряси.

Принимает из рук Вани решето с готовой рыхлой пастилой и рассматривает ее.

– Да, хороша пастилка, пухлявая. Да только резать ее еще рано. Теплая – помнется. Вот что, Иван, доставай из другой камеры плотную, а эта пусть постоит чуток.

Готовит резак, поправляет диски.

Иван приносит плотную пастилу.

Захар режет.

– Вот так, сначала мы ее родимую вдоль нарежем, а потом поперек.

А ну, Иван, угости, гостей наших плотной пастилкой!

Ваня обносит всех пастилой.

Захар тем временем подходит к плите и начинает мешать ягодную массу.

Захар

Ну как? Хороша? А малинка-то добавленная чувствуется? Вот эта пастила плотной зовется. Она совсем по-другому готовится, чем рыхлая – не взбивается, а уваривается на водяной бане.

Ваня

– В бане? Это в парной что ли?

Захар

– Эх, Ваня, учить тебя еще и учить уму-разуму. Видишь котел? Это – паровой котел системы Кесслера. Он как бы из двух котлов состоит, вставленных один в другой, а между ними вода наливается – вот сюда в воронку (показывает), после чего кран внизу закрывается и котел на огонь ставится. А дальше – вода внутри кипеть начинает да яблочное пюрев малом котле уваривать безо всякого, доложу тебе Ваня, пригорания. Вот это дело и называется водяная баня.

Ваня

– А часы показывают, когда готово будет?

Захар

– Это не часы, а манометр называется, который давление пара внутри котла показывает, чтобы не дай бог не взорвался. Запомни, Ваня, вот эта стрелочка (показывает) должна всегда одну атмосферу показывать. Видишь единицу? А как яблочное пюре уварится, тогда котел с огня сымешь, краник откроешь (показывает), воду сольешь, а горячую массу по лоткам разложишь, да на печь сушить поставишь. Вот у тебя плотная пастила и будет.

Входит Катя с горой коробочек.

Захар

– Ну, Иван, принимай коробки, да раскладывай на паковочном столе. Хорошая паковка – первое дело. Публика нынче взыскательная стала.

Ваня пытается взять у Кати все коробки, но делает это неловко, несколько коробок падает.

Захар

– Ты, Иван, баловство это кончай… Вот Петру Карповичу пожалуюсь, он тебя живо приструнит.

Скажи-ка лучше, грамоте-то ты разумеешь? А то ведь многие коробочки наши со стихами разными да пожеланиями идут.

Ваня

Смущенно, косясь на Катю

– Грамотный-то я совсем маленько…

Воодушевляясь

Зато стихов да песен разных – страсть как много знаю.

Захар

– Да ну?

Ваня

– Ну да!

Вот, например, Коломенская частая, плясовая значит:

Смотрит на Катю и поет, а в конце выкидывает какое-то коленце

Под яблонью зеленою,

Под кудрявой зеленой,

Сидел молодец такой,

Не женатый, холостой!

Не женатый, холостой!

Захар

– Эх, Иван, пастила-то наша – не репа пареная, тут надо позатейливее что-то. Ну, вот например:

Душа души моей!

Препоручая себя Вашей благосклонности,

Честь имею быть у Ваших ног…

Ваня с Катей смеются.

– Им все смешно. А упаковка дело серьезное. Екатерина, покажи Ивану, как правильно пастилу-то паковать.

Сцена с упаковкой. Влюбленность – намеком, на уровне догадки.

Захар тем временем проверяет готовность фруктовой массы: капает на тарелку каплю, наклоняет и смотрит – стекает ли. Капля течет. Захар снова мешает.

Звук колокола (очень громкий), возвещающий о конце рабочей смены.

Захар

– Вот и смене конец. Ну, что ж, Иван, к хозяину нашему Петру Карповичу пойдем, расчет у нас сегодня.

Все встают и идут в контору Чуприкова.