Новые заботы

По моему приказу Ред привел Мару. Я в это время сидел за столом и просматривал бумаги Юродивого. Нашлось там кое‑что интересное… Старуха посмотрела на меня внимательным взглядом, хмыкнула и без приглашения уселась в кресло.

– Иди, Ред, – приказал я, – у нас с травницей долгий разговор будет.

– Может, помочь чем? – Ред выразительно покрутил в руках резиновую дубинку.

– Нет, справлюсь.

– Как знаешь, – пожал плечами Ред, – но если что, я за дверью.

Я еще некоторое время просматривал бумаги, делая вид, что очень занят. На самом деле хотел, чтобы Мара заговорила первой. И дождался.

– Я так и знала, – кивнула старуха, – ты прикончил Юродивого. Хотя не думала, что это будет так скоро. Ну ладно… Набрался ты силушки, Малыш, ой, набрался…

Я пожал плечами – все верно, и продолжал изучать документы.

– Зачем я тебе? – поинтересовалась старуха. – Я старая, слабая, никому не нужная…

– Хватит причитать, – оборвал ее Мару, – я знаю, что ты умеешь. Поэтому у меня к тебе будет просьба, личная…

– Насчет Ирмы? – хмыкнула Мара. – Не волнуйся, присмотрю за твоей девчонкой, у меня как у Христа за пазухой будет. Научу своему ремеслу, раз уж взялась…

– Одного учения мало, – начал я.

– Конечно, и подлечу ее, – кивнула Мара, – по крайней мере – попытаюсь. Ноги у нее очень плохие, слабые…

– Надежда есть? – я пристально посмотрел на старуху.

– Все в руках Божьих, – снова запричитала Мара.

– Не думал, что такая набожная, – усмехнулся я и откинулся в кресле, – может, ты и в церковь по воскресеньям ходишь?

– Не кощунствуй! – злобно блеснула глазами старуха. – Вера – это святое, нечего тут зубоскалить. Не твое дело!

– Прости, – я примирительно поднял вверх руки, – глупость сказал. Конечно, это твое дело – ходить в церковь или нет. Но все‑таки, ответь мне: сможешь помочь Ирме?

Старуха поджала бледные губы.

– А что ты мне дашь? С девчонки, конечно, взять нечего, но ты теперь богатый, – старуха выразительно кивнула на чуть приоткрытый сейф. – У Юродивого, небось, нашлась кое‑какая заначка…

– Не обижу, – серьезно ответил я, – получишь все, что захочешь: деньги, дом, новую одежду, еду. Только вылечи Ирму!

– Дом у меня уже есть, – принялась рассуждать старуха, – еду и одежду мне люди добрые дают, за помощь и лечение. А деньги… Сколько ты можешь мне заплатить?

– Все, что найду у Юродивого.

– Это сколько? – в глазах старухи мелькнул жадный огонек.

– Пока не знаю, – честно ответил я, – до конца не посчитал, сколько у него денег. Но, думаю, тебе хватит. А если мало будет, еще дам, позже, когда заработаю.

– Ладно, – согласилась старуха. – Ирма – девочка хорошая, умная, работящая, все на лету схватывает. Хорошей травницей будет! Ради нее я у тебя много просить не стану, а решим мы так. Будешь платить по частям, как будто пенсия. Но до самого конца моей жизни!

– Договорились, – кивнул я и протянул старухе руку.

Та ее пожала и довольно улыбнулась – договор заключен.

– Вот и славно, – протянула Мара. – Хотя бы на старости лет поживу в сытости и достатке. Научу ремеслу Ирму и уйду на покой. Хватит мне по людям бегать, пора отдохнуть. Тем более что немного осталось…

Старуха внимательно посмотрела на меня:

– Кстати, Малыш… То есть господин Петер… Тебе самому‑то помощь не нужна? Что, так и будешь до конца жизни как маленький?

– Мне уже ничем не поможешь, – горько усмехнулся я, – мутация!

– Ну и что? – пожала плечами старуха. – Трудно, конечно, но кое‑что подправить можно.

– Ты это серьезно? – не понял я.

– Чуда, конечно, не обещаю, – ворчливо произнесла старуха, – я не Господь Бог, но кое‑что сделать могу. Если все пойдет гладко, со временем станешь нормальным человеком. Или почти нормальным. По крайней мере, будешь выглядеть, как взрослый.

От неожиданности я потерял дар речи. Неужели смогу стать, как все? Смогу жениться, завести детей?

– Не все так быстро, – угадала мои мысли старуха, – потихоньку, полегоньку. Сначала поможем тебе подрасти, потом и остальное. Дай Бог, и организм твой заработает…

– А что с моими способностями, – поинтересовался я, – они останутся или пропадут? Ведь это тоже мутация…

– Да куда они денутся! – махнула рукой старуха. – Таланты не от тела зависят, а от мозга. А он у тебя в полном порядке.

Я облегчено вздохнул – не хотелось бы лишиться своих возможностей. Ведь без них я никто…

– Конечно, лечение – дело долгое, – продолжила старуха, – лет пять‑шесть займет, но зато потом…

– Я буду совсем здоровым? – вцепился я в старуху. – Во всех смыслах, даже в том?

И кивнул на свои штаны.

– Да, – хмыкнула Мара, – будешь. Сможешь и жениться, и ребеночка своей Ирме заделать. Как обычный мужчина. Но и стареть ты станешь, как обычный человек…

Да, за все приходится платить, подумал я. За счастье жить с Ирмой – тоже. Но она того стоит.

Если я не захочу ничего менять, то смогу прожить еще лет сорок‑пятьдесят. Очень долго по нашим меркам. Вот только зачем мне такая жизнь, без Ирмы? Раньше, когда у меня не было шансов, я не дергался. Смирился со своей судьбой, приспособился к жизни… Но теперь все по‑другому – старуха предоставила мне шанс. И я не имею права его упускать. Пусть я проживу гораздо меньше, чем раньше, лет двадцать‑тридцать всего, но зато со своей дорогой Ирмой. А там пусть будет, что будет. Но дождется ли она меня, ведь еще пять‑шесть лет…

– Дождется, – кивнула старуха, угадав мои мысли, – никуда не денется. Она к тебе очень привязалась, как собачонка. Поживет пока у меня, поучится ремеслу, а потом я ей передам дело. И стану цветы выращивать, как всегда мечтала. Кстати, за твое лечение – плата отдельная…

Я кивнул – вопросов нет.

– Вот и хорошо, – поговорила Мара, – а теперь, милок, прикажи своим архаровцам меня до дому довезти. Утомилась я здесь… Место больно плохое, тяжкое. Сам, наверное, чувствуешь.

Я кивнул – действительно, бункер Юродивого давил на меня, делал каким‑то нервным, злым. Надо бы чаще бывать на свежем воздухе, особенно в лесу. Вот там энергетика хорошая, светлая.

– Подожди пока в приемной, – приказал я Маре, – я поговорю с Ирмой, а потом вас отвезут домой. На моем личном лимузине, со всеми удобствами.

Старуха поднялась и тяжело поковыляла к дверям.

– Кстати, – попросил я ее, – не говори пока Ирме, что будешь лечить меня. Пусть это станет для нее сюрпризом. Да еще вдруг не получится…

– Получится, – усмехнулась старуха, – все получится. Главное – верить в себя и дело знать. Но твою просьбу, Малыш, исполню, так и быть. Пусть действительно будет для нее сюрпризом!

Мара тонко захихикала и скрылась за дверью. А я все сидел и думал – что это было? Правда ли Мара сможет излечить меня или только посмеялась? Это она умеет… И если я излечусь, то как изменится моя судьба и судьба моих родных? И Ирмы?..

…Неужели я стану взрослым?

* * *

Если ты хочешь произвести на девушку хорошее впечатление, должен выглядеть солидно. Так моя матушка говорит брату Нику. «Девушки любят серьезных ребят, – поучает она, – чтобы были солидные и вели себя соответствующе. А ты? Уже шестнадцать лет, а все одни глупости в голове! Стыдно! Когда ты за ум возьмешься, взрослым станешь? Чтобы с девушками встречаться, жениться, дети… Когда я, наконец, внуков от тебя получу?»

Ник на эти замечания отмахивался – чего ко мне привязалась? Я еще молодой, погулять хочу. Девок на мой век хватит, сама знаешь, а жениться и заводить детей не желаю – крики, сопли, пеленки‑распашонки… Не по мне это! Пусть Дара тебе внуков рожает, ей самое то…

Матушка тихо вздыхала и шла к Даре – узнавать, не забеременела ли она. Но у сестры пока ничего не получалось: то ли еще слишком молодая, то ли у ее мужа что‑то не так…

А я вот люблю детей. Правда, понянчиться с ними у меня возможности не было. С Ником и Дарой возилась сама матушка, мне не доверяла – считала, что слишком маленький. А собственных детей у меня быть не может, сами понимаете. Пока… Но вот если вырасту, женюсь… Сразу же сделаю Ирме предложение. Надеюсь, не откажет. А потом вместе подумаем о продолжении рода…

Я прибрался в своем кабинете. На кресло положил толстую пачку книг – чтобы сидеть повыше, на письменный стол бросил несколько крупных купюр. Как будто пересчитываю… Это, по идее, должно создать деловую атмосферу. И придать мне соответствующий солидный образ – начальника, босса, шефа. В общем, крутого мужика. Ведь большие деньги бывают только у крутых мужиков, это все знают…

Закончив приготовления, я уселся на книги (черт, ноги до пола не достают!) и принялся читать бумаги. Ред, заглянув в кабинет, понимающе усмехнулся и доложил:

– Господин Петер, к вам Ирма. Прикажите впустить?

Я кивнул. Ирма осторожно вошла в комнату и боязливо приблизилась к столу. Потом села на самый краешек кресла. Я оторвался от бумаг и улыбнулся:

– Ну, здравствуй, Ирма, очень рад тебя видеть. Извини, что не мог принять тебя раньше, дела были…

И обвел руками комнату – сама видишь, что досталось. Ирма еле слышно произнесла:

– Здравствуй, Малыш… То есть Петер… Господи, я даже не знаю, как к тебе обращаться!

– При бандитах зови «господин Петер», – подсказал я, – так будет лучше, а вдвоем, как обычно – Малыш. Хорошо?

Ирма кивнула.

– Малыш… – начала она и вдруг закрыла лицо руками лицо, – нет, не могу. Ты уже не Малыш, ты другой – злой, жестокий. Скажите, господин Петер, где мой прежний Малыш, где тот, кого я любила?

Я растерялся, не зная, что ответить. Затем подошел к Ирме и осторожно погладил ее по голове:

– Ирма, дорогая… Да, конечно, я изменился. Но так было надо, иначе не выжить было и не победить Юродивого. Но теперь все будет хорошо: Юродивого больше нет, и нам ничто не угрожает. Ни тебе, ни мне, ни нашим родным. Сегодня же ты вернешься к Маре, поживешь пока у нее, поучишься ремеслу. И со временем станешь целительницей… Ведь ты этого хочешь?

Ирма вытерла ладошкой слезы и едва заметно улыбнулась:

– Мне у Мары нравится, хоть она и ворчит все время… Но без тебя, Малыш, там скучно. Не хватает наших бесед, наших прогулок по лесу… Ты будешь навещать меня?

– Разумеется, – пообещал я, – приеду при первой же возможности.

– Я буду ждать тебя, – кивнула Ирма. – Столько, сколько потребуется…

И тут же внезапно залилась слезами:

– Малыш, зачем ты меня обманываешь? Я знаю, что это ты убил Юродивого, Мара сказала. Ред и бандиты тебе подчиняются и очень тебя боятся. И даже Мара… У тебя есть все – сила, власть, деньги. Зачем тебе я – бедная, несчастная калека? Кто я для тебя – игрушка, развлечение, просто забава?

– Ты для меня всего друг, – твердо ответил я, – самый верный друг. И даже намного больше…

Ирма подняла заплаканные глаза.

– Это раньше я была тебе другом, Малыш, – произнесла она, – а теперь ты – господин Петер, главарь бандитов. Взрослый, жесткий человек. Мы стали слишком разными, между нами не может быть прежней дружбы.

– Не говори ерунды! – возмутился я. – Мы навсегда останемся друзьями – ты и я.

Ирма отрицательно покачала головой:

– Нет, Питер, нет… Прости.

Я ласково прикоснулся к ее волосам:

– Между нами все будет по‑прежнему, – постарался внушить я ей, – все, как и раньше. Помнишь, как мы прошлой осенью собирали в саду гербарий, и я рассказывал тебе о разных растениях? А потом варили грибы, которые ты нашла за домом? Они оказались ядовитыми и их пришлось выкинуть… Все будет так, как прежде…

Ирма тихо улыбнулась – да, Малыш, конечно.

Хорошая вещь – внушение, подумал я, с его помощью можно многое сделать.

– Вот видишь, – удовлетворенно сказал я, – мы и снова друзья. А на мое теперешнее положение просто не обращай внимания. Представь себе, что я играю некую роль. Как в театре… Скажем, роль главаря банды.

– Но эту роль может сыграть и Ред, – возразила Ирма, – ему даже притворяться не нужно – он натуральный бандит…

– Ред не удержит людей в подчинении, – покачал я головой, – ему не хватит ни силы, ни авторитета. А это приведет к большой крови…

Я задумчиво походил по кабинету.

– Мне придется играть роль главаря банды, – сказал я, – хочу я этого или нет. Нельзя все бросить и сбежать! Если я уйду, банду сразу же возглавит какой‑нибудь отморозок вроде Лома. Это очень плохо. Начнется грызня, дележка, разборки, хаос… Я же могу удержать бандитов в подчинении, контролировать их. Нет, Ирма, нам нужен мир, порядок, пусть даже и такой. Позже, со временем, я смогу отойти в сторону и передать все Реду или кому другому…

Ирма недоверчиво посмотрела на меня – правда? Я кивнул – да, так и будет.

– Я честный, справедливый, – продолжал убеждать я ее, – буду все решать по совести, по справедливости…

– А хорошим ты тоже будешь? – неожиданно спросила Ирма.

– Не знаю, – пожал я плечами, – быть хорошим очень трудно, а для всех – почти невозможно. Но я хотя бы попробую…

Мы проговорили еще с полчаса. Кажется, мне удалось успокоить Ирму. По крайней мере, она уже не плакала. И то хорошо… Но меня не покидало чувство, что я потерял ее. Навсегда…

Потом я приказал Реду отвезти Ирму и старуху домой. И еще дал травнице денег – за будущие услуги. Пусть начинает лечение Ирмы немедленно.

Мара пообещала присмотреть за Ирмой, я был за нее спокоен. У Ирмы – ясное, понятное будущее… Что не скажешь обо мне. Мое будущее казалось крайне неопределенным…

Ирма была права: я изменился – вот только в какую сторону? В лучшую или худшую? Я сам не мог ответить на этот вопрос.

* * *

Мы сидели на кухне – мать, отец (имею в виду мастера Дана), господин Линь и я. Ника и Дару звать не стали – незачем им знать про наши дела…

Матушка заварила вкусный травяной чай и поставила тарелку с лепешками. Мы ели, пили и разговаривали. Желтый Глаз снял блокировку с родителей, и они могли вспомнить, кто на самом деле господин Линь, как оказался здесь и почему нам надо поговорить. И главное – кто такой я и сколько мне лет.

Глаз в это время был во дворе – следил, чтобы нам никто не помешал. Хотя, в принципе, никто и не мог помешать. Ред доставил меня домой и отправился в харчевню – принять пару кружек пива и хорошо закусить. Господин Линь и Желтый Глаз приехали вдвоем, больше из бандитов никого не было. Соседи у нас не бывают – как‑то не принято у нас ходить друг к другу в гости. За редким исключением…

На кухне было уютно: весело потрескивали дрова в печи, свистел закипающий чайник, за окном медленно опускались сумерки. Почти идиллия – семья за вечерней трапезой, покой и благодать. Вот только нашу встречу нельзя было назвать обычными посиделками, скорее это был военный совет. Мы решали, как быть дальше и что делать с наследием Юродивого.

– Наверное, – сказал господин Линь, – Малыш должен остаться во главе банды Юродивого. У него хорошо получается управлять бандитами. Я же, со своей стороны, прикажу своим ребятам, чтобы они не задирали его людей и ненужных разборок не устраивали. Хватит воевать, пора все решить дела миром. Я отдам Малышу… то есть господину Петеру половину своих переправ в Старый город, а взамен прошу пустить моих людей на его рынки. Чтобы все по‑честному, по справедливости…

– А южные пригороды? – поинтересовался я, прихлебывая из блюдца. Чай был горячим, приходится пить очень осторожно.

– Поделим, – уверенно произнес Линь, – по‑родственному. Юродивому я не хотел ничего отдавать, а вот своему сыну… Разделим поровну.

Я улыбнулся и взял кусочек фруктового сахара. Его принес господин Линь, как и апельсины, которые я очень люблю. Матушка, со своей стороны, напекла мятных лепешек – ароматных, вкусных, еще пахнущих дымом. Отличное лакомство!

В разговор она не вступала – лишь время от времени тревожно поглядывала на меня и Линя: что они еще учудят? Отец (я имею в виду мастера Дана) вообще отмалчивался. За последний час он узнал для себя много нового. Например, что в семье он уже не главный. И даже не главная наша матушка …

– Ты не очень‑то на Малыша дел наваливай, – сказала матушка, – он еще маленький…

Линь иронически хмыкнул, а я сделал вид, что с упоением грызу сахар. Вкуснотища!

– Да‑да, – кивнула матушка, – то, что Малыш убил Юродивого, еще ничего не значит. Он слабенький, ему вредно напрягаться.

– Матушка, – погладил я ее по руке, – не волнуйся, все будет хорошо. Мы как‑нибудь договоримся.

– Конечно, – согласился Линь, – вопросов нет. Юродивый мертв, конфликт исчерпан. Думаю, что со временем наши… организации должны объединиться. Мы будем контролировать весь Старый город…

– А кто встанет во главе их? – поинтересовался я.

– Конечно, я – пожал плечами господин Линь, – как более старший и опытный.

Теперь иронически хмыкнул уже я, и господин Линь, бросив на меня быстрый взгляд, тут же исправился:

– То есть мы с тобой встанем вместе, вдвоем. Будем управлять на равных, как партнеры.

Я кивнул.

– Еще вопрос, – произнес Линь, обращаясь ко мне, – как быть с твоей семьей. Я могу отправить их (он показал глазами на отца с матушкой) на юг, к своим дальним родичам. Там и климат получше, и житье побогаче. И главное – нет радиации! Желтый Глаз скоро открывает свое дело, я даю ему денег, они могли бы присоединиться к нему. Будут работать, получать хорошие деньги. Все легче, чем жить здесь, и спокойней. А мои родичи, если что, присмотрят за ними и помогут. Денег на новый дом и обустройство я одолжу, отдадут, когда смогут.

– Пусть решают сами, – ответил я, – как хотят.

Матушка посмотрела на отца, тот еще ниже наклонился над чашкой.

– Спасибо, конечно, – произнесла она, – но мы здесь останемся, как‑нибудь проживем. Дочка, дай Бог, подарит мне внуков, я стану с ними нянчиться, а там и Ник, глядишь, женится. Опять же к Малышу поближе… А еды нам хватает – отец теперь хорошо зарабатывает. Мзду с него бандиты не берут, спасибо Малышу, заказы есть, так что…. А дом наш… – матушка обвела глазами кухню, – еще хороший, крепкий, простоит лет десять‑пятнадцать. Малыш, если захочет, потом нам новый построит…

Дан, не отрываясь от чашки, кивнул – согласен. Господин Линь молча пожал плечами – как хотите. Вопрос был решен.

– Только у меня одна просьба, – неожиданно произнес Дан, – Ника к себе в банду не берите. Незачем ему!

Линь усмехнулся:

– Да никто и не собирается его брать, дело добровольное.

– Даже если будет очень проситься… – Дан пристально посмотрел на господина Линя.

– Хорошо, – ответил тот, – договорились.

Мы допили чай и стали прощаться. Мне надо было заняться неотложными делами, господину Линю – вернуться в свой бункер.

– Петер, позови, пожалуйста, Глаза, – попросил Линь.

Я кивнул – родителям следовало стереть воспоминания, чтобы не подвергать их лишней опасности. Как говорится, меньше знаешь, крепче спишь. И дольше живешь.

Я вышел на крыльцо и окликнул Глаза. Тот вышел из‑за кустов – как всегда, сидел в тенечке и курил трубку.

– Заходи, – показал я на дверь, – тебя Линь зовет.

Глаз понимающе кивнул и убрал трубку.

– Извини, Малыш, – сказал он, – так надо.

Я махнул рукой – иди уж.

Глаз пошел в дом, а я направился на задний двор. Там, в кустах, я спрятал клетку Крыса. Давненько я его не навещал…

Я нашел клетку и тихо позвал:

– Крыс, Крысеньчик, иди сюда…

Из дверцы высунулась остренькая мордочка, а потом появился и сам зверек. Я взял его на руки и погладил:

– Соскучился, наверное? Ну, ничего, я беру тебя с собой. Будешь жить у меня, в безопасности. И еды навалом.

Крыс тонко пискнул и юркнул обратно в клетку.

– Эй, ты куда?

Я наклонился и заглянул внутрь. Там, на травяной подстилке, сидела незнакомая серая крыска, а рядом с ней – трое маленьких крысят.

– Так, понятно, – улыбнулся я, – ты обзавелся семьей. Что ж, дело хорошее. Никто не должен быть один, ни человек, ни крыса. Очень рад за тебя. Будь счастлив!

Я поднялся и пошел в дом. На душе у меня, честно говоря, было очень грустно. Но и хорошо тоже. С одной стороны, было жаль, что я расстался со своим старым другом, но с другой – я испытывал радость от того, что Крыс обрел свое счастье.

Дай Бог, и у меня когда‑нибудь будет своя семья. Очень этого хочу…