Глава восьмая. Самое приятное в путешествии – возвращение домой

Домой!

Самое приятное в путешествии – возвращение домой. Любой это знает. Сколько бы ты ни бродил по свету, ни скитался по дальним странам и городам, но дом, милый дом – это святое. Это место, где тебя любят и ждут, где тебе всегда рады, в любое время дня и ночи.

Хотя мы с Глазом отсутствовали всего два с половиной дня, но у меня было ощущение, будто я не видел родные места как минимум год. А может, и два. Поэтому возвращение было особенно приятным.

Глаз, видимо, испытывал те же чувства, потому что, как только грузовик остановился, ловко выпрыгнул из кузова и зашагал по направлению к деревне. Я еле поспевал за ним. От избытка чувств Глаз даже стал напевать какую‑то веселую песенку, что раньше за ним никогда не водилось.

– Малыш, – сказал он, когда мы вышли на окраину деревни, – пожалуй, не стоит никому рассказывать, где мы были и что видели. И особенно – что нашли…

– Но люди будут спрашивать, – возразил я. – Они любопытные и знают, что мы были в Старом городе. Что говорить?

– Отвечай, что ничего не нашли, – подумав, предложил Глаз, – тем более что это почти правда. Говори, что нас постигла неудача, не повезло…

Я кивнул – действительно, не стоит никого посвящать в наши тайны, даже близких родственников. Так спокойнее. Правильно Юродивый сказал – меньше знаешь, крепче спишь. И уж тем более не стоит рассказывать о сейфе и спрятанном в нем золоте. Ни к чему будоражить людей…

– А твои слитки? – поинтересовался я. – Что ты с ними будешь делать?

– Пока не придумал, – пожал плечами Глаз, – надо все как следует обмозговать. Хотя… Были бы деньги, а уж на что их потратить, найдется. Скорее всего, продам золотишко потихоньку, по частям, не привлекая внимания, а выручку пущу на товары. И двину с ними на юг. Может, удастся открыть свою лавку и заняться торговлей. Кстати, о золоте…

Глаз остановился и полез в рюкзак:

– На, – протянул он один из слитков, – бери!

Я недоуменно уставился на него. С чего бы ему со мной делиться? Мы вроде бы все обговорили. Глаз мне ничего не должен, я ему тоже.

– Бери, – подтвердил Глаз, – это твое. За то, что спас меня от Юродивого. Он бы меня точно живым не выпустил, зуб на меня имеется… А ты ему чем‑то понравился, вот он и проявил благородство.

– А как же его рассуждения о мутантах? – напомнил я. – Что нас мало, что нас надо беречь…

– Разговоры, больше ничего, – усмехнулся Глаз, – поверь мне, Малыш: Юродивому никто не нужен, в том числе и другие мутанты. Он сам по себе, вполне самодостаточен. По крайней мере, я ему точно ни к чему. А вот ты оказался нужен, у него на тебя особые виды. И далеко идущие планы…

– Скажи, Глаз, = решил уточнить я, – то, что Юродивый говорил про мои способности, правда? Что у меня талант?

– Да, – кивнул мой напарник, – все точно. Ты, Малыш, действительно особенный, выделяешься даже среди нас, мутантов. Не такой, как все, из другого теста.

Я промолчал, обдумывая эти слова. Никогда не думал, что у меня какие‑то особые таланты, но вдруг выяснилось, что имеются…

– Лом очень здорово Юродивому угодил, – продолжил Глаз, – доставил нас с тобой прямо в его логово, что называется, тепленькими. Для него это оказался даже больший подарок, чем наше золото. Ну, ничего, он еще свое получит, я с Ломом поквитаюсь! За все ответит…

Глаз зло сплюнул на землю – видно, у него имелись свои счеты с братом, причем очень давние.

– И вот еще что, – продолжил напарник, – ты свое золото подальше убери и никому не показывай. Оно тебе может пригодиться. Жизнь – штука сложная, в ней всякое случается, в том числе и не слишком приятное. А золото есть золото, оно всегда выручит.

В этом Глаз, был прав – не стоит светить добычу. Спрячу‑ка я свое золотишко подальше, потом решу, как с ним поступить. Может, продам и накуплю книг, а может, пущу на что‑то иное… Жаль, что я маленький, не могу жениться, а то бы точно приобрел хорошее приданое для Ирмы. Длинное белое платье, шелковое белье, обручальные кольца… И много красивых вещей. Ирма любит наряжаться, обрадовалась бы…

За этими размышлениями я и не заметил, как показались наши дома. Глаз остановился и произнес:

– Думаю, здесь мы расстанемся. Пойдем поодиночке, так спокойней. Нам лишнее внимание ни к чему.

Я кивнул – в его словах был резон. У нас народ любопытный, увидит меня с Глазом и станет допытываться – где были да что добыли. Пристанут, как репьи, не отвяжутся! Чисть потом мозги каждому, чтобы забыли о нашей встрече…

– Ты куда сейчас? – спросил я у Глаза.

– А так, в одно место, – неопределенно ответил он.

Я понял, что он хочет по‑тихому спрятать золото. Правильно – подальше зароешь, поближе возьмешь.

– А ты? – поинтересовался в свою очередь Глаз.

– Зайду к Ирме, покажу журнал, – ответил я. – Надо же похвастаться добычей! И рассказать, что видел в Старом городе. Ей будет интересно.

– Ладно, расскажи, – кивнул напарник, – только лишнего не болтай.

– Что ты, Глаз, – заверил я его, – рот на замок! Как мы и договорились. А если кто допытываться будет – почищу мозги, и порядок.

Глаза кивнул – мой ответ, видимо, его успокоил. Потом крепко пожал мне руку и исчез в кустах. А я не спеша направился к таверне. Мне очень хотелось увидеть Ирму, поболтать с ней, поделиться новыми впечатлениями. А заодно и поесть – за два дня, по сути, я так ни разу толком и не пообедал. Все больше перекусывал всухомятку. А старый Тим готовит отличную похлебку, ложку проглотишь. Да и тушеные овощи у него очень ничего, аппетитные.

Я поправил рюкзак и бодро зашагал к знакомому дому. Вот навещу Ирму, поговорю с ней, пообедаю, а потом домой. Проверю, как там наши. А то я по ним уже соскучился.

* * *

Ирму я нашел на ее обычном месте – в саду. Она сидела на лавочке и перебирал зелень – готовила приправу для мяса. Я в очередной раз удивился, какая она красивая – тонкое, одухотворенное лицо, длинные белокурые волосы, стройная фигура. Вот только почти не ходит… А то от женихов отбоя бы не было. В свои двенадцать лет Ирма выглядела почти как взрослая девушка, по крайней мере, на мой взгляд, она уже была готова для того, чтобы выбрать себе спутника жизни. Но ее болезнь делала замужество почти невозможным – кто возьмет калеку? Жена нужна здоровая, чтобы работала – и в огороде, и в поле, и по дому, и вообще по хозяйству. Чтобы рожала детей и ухаживала за скотиной. Таковы реалии нашего мира, и ничего с этим не поделаешь.

– Привет, Ирма! – поздоровался я.

Она мне обрадовалась: улыбнулась и подвинулась на скамейке – садись рядышком.

– К обеду готовишь? – кивнул я на зелень.

– Да, отец велел отобрать, что посвежее. Сегодня у нас будет много гостей, вот он и хочет побольше всего наготовить – чтобы всем хватило. С запасом…

– А что случилось‑то? – удивился я. – В честь чего праздник?

– Ты разве не знаешь? – хитро посмотрела на меня Ирма. – Пауль женится! На вашей Даре!

Я кивнул – хорошая новость! Теперь мы сможем видеться с Ирмой еще чаще. Раз ее старший брат женится на моей сестре, значит, мы с ней становимся как бы родственниками. И никто не сможет запретить нам общаться. Мы же будем шурином со свояченицей… Или как там это правильно называется? Надо будет выяснить.

Ирма вздохнула и опустила голову.

– Ты чего? – удивился я. – Разве не рада? Ведь мы сможем видеться каждый день!

– Знаешь, – тихо ответила Ирма, – Дара такая красивая в подвенечном платье… Я вчера видела, как она мерила перед зеркалом. У меня такого никогда не будет. Да и свадьбы, наверное, тоже…

Из глаз Ирмы потекли слезы, и я осторожно взял ее за руку.

– Никогда не говори никогда, – вспомнил я любимую поговорку Глаза, – я жизни все может случиться, даже невозможное.

– Что может случиться? – в отчаянье вскрикнула Ирма. – Мои ноги вдруг оживут? И я смогу ходить, как все?

– Нет, наверное, – вздохнул я, – не оживут. Но ты все равно можешь выйти замуж. Почему нет? Ты красивая, а все остальное у тебя наверняка в порядке…

– Да кто меня возьмет? – заломила руки Ирма. – Калеку!

– Ну, если у тебя будет хорошее приданое, например, дом, это поможет найти мужа…

– На какие деньги? – всхлипнула Ирма. – У меня же ничего нет! Харчевня достанется Паулю, он старший сын, а средний, Редрик, будет ему помогать – закупать продукты, обслуживать посетителей. Неплохое занятие, по крайней мере, без куска хлеба не останется. И для его будущей жены тоже дело найдется – еду готовить, посуду мыть. А зачем нужна я, калека? После смерти отца мне придется жить, как приживалке, из братской милости. Если, конечно, их жены меня на улицу не выгонят…

Ирма горько зарыдала, уронив голову на руки. Я тихо погладил ее по волосам, потом достал из рюкзака коробочку с золотом.

– Посмотри, что я нашел в городе, – открыл я крышку.

Ирма недоуменно уставилась на слиток.

– Что это?

– Золото, настоящее. Немного, конечно, но все же. Бери, это тебе. Подарок от меня. Ты сможешь купить небольшой домик и участок земли. Разобьешь огород, будешь выращивать зелень. Это у тебя хорошо получается, – кивнул я на пучки в ее руках, – к тому же ходить много не надо. Потихоньку, полегоньку… А я стану продавать зелень на рынке. Поверь – это я отлично умею делать! Гарантирую – от покупателей отбоя не будет!

Ирма недоверчиво повертела в руках слиток.

– Малыш, ты меня, наверное, разыгрываешь? Ты правда хочешь подарить мне золото?

– Да, – совершенно серьезно ответил я, – оно твое. Если позволишь, я отнесу его завтра к скупщику Рину и постараюсь получить за него хорошую цену. Думаю, мне это удастся.

Я слегка улыбнулся – скупщик был человеком очень жадным, но зато легко поддавался моему воздействию. Я уже продал ему кое‑какие вещи, приобретенные по случаю у Кира. С немалой выгодой для себя, конечно…

А откуда, спрашивается, мне брать деньги на книги? Не у отца же просить, у него и так расходов куча. И аренду плати, и материалы закупай, и бандитам отстегивай. Хорошо, что хоть с последним будет полегче – если Юродивый не обманет. А скупщик Рин от этой сделки (предполагаю, не слишком для него выгодной) точно не обеднеет – и так накопил уже достаточно, до конца жизни хватит. Все равно с собой в могилу ничего не возьмешь…

Ирма кивнула и вернула мне слиток. Она успокоилась и заметно повеселела. А я решил уже завтра с утра заняться продажей золота. Чего тянуть‑то?

Но сейчас надо было возвращаться домой – пока мое отсутствие не заметили. На помолвку наверняка соберется куча народу, и кто‑нибудь обязательно спросит – а где ваш Малыш? Что родители ответят? Что не знают?

Нет, так нельзя, можно нарваться на неприятные вопросы. Замучаешься потом мозги соседям и знакомым чистить! Уж лучше все сделать, как положено, чтобы никто ничего не заподозрил. Да и мне интересно на помолвке побывать. Все Дара – моя сестра…

Я попрощался с Ирмой, убрал в рюкзак слиток и поспешил домой. Погода неожиданно испортилась – подул северный ветер, налетела мелкая пыль, небо затянулось серыми облаками. Нехорошая вещь, этот ветер – сразу становится холодно и противно. Совсем как зимой…

Но я твердо знал, что где‑то там, наверху, прячется солнце. Оно всегда есть, даже когда небо покрыто свинцовыми тучами. Надо только верить, что оно когда‑нибудь выглянет, и снова станет тепло и уютно.

Я улыбнулся своим мыслям, поправил рюкзак и быстро зашагал к дому. Стал даже насвистывать какую‑то песенку. Совсем как Глаз. Вот что значит – удача…