Глава двенадцатая. Дорога всегда веселее и короче, когда идешь вдвоем, особенно если твой попутчик – хороший рассказчик

Ред

Дорога всегда веселее и короче, когда идешь вдвоем, особенно если твой попутчик – хороший рассказчик. А Глаз знал много историй и охотно ими делился. Вот и сейчас, по дороге к Маре, он травил очередную байку.

– Давно это было, еще до войны. Люди тогда в Старом городе богато жили, много чего имели. Но и зависти было много: почему, мол, у одних густо, а у других пусто? Вернее, не совсем пусто, есть, конечно, кое‑что про запас, но гораздо меньше, чем хочется. А хочется‑то побольше и всего сразу! Понятное дело, жить богато нравится всем, но не у всех получается. Так вот, был тогда в городе один сумасшедший ученый. Точнее, это потом выяснилось, что он сумасшедший, а сначала все думали, что он просто гений. Так бывает с учеными…

– Погоди, – перебил я Глаза, – ты что, мне какую‑то легенду рассказываешь?

– Ну, не совсем легенду, – усмехнулся мой попутчик, – но близко к тому. Скорее байку. Я ее от деда слышал, когда совсем маленьким был. И почему‑то сейчас вспомнил. А что, разве неинтересно?

– Нет, почему, – пожал я плечами, – трави дальше.

– Так вот, – продолжил Глаз, – тот ученый изобрел некое оружие, да такое, что раньше ни у кого никогда не было. Очень мощное и страшное. Ясное дело, военные сразу же захотели его к себе заполучить, но ученый не отдал. Сказал, что оно еще до конца не испытано, а последствия его применения могут быть страшными. Не дай бог, случится непоправимое… «Ну и что? – удивились военные. – Людей убивать оно может?» – «В общем, да, – согласился ученый, однако…» – «Значит, готово!» – нетерпеливо перебили генералы. Короче, военные отобрали у ученого его изобретение и решили испытать сами. А ученого, чтобы под ногами не путался, объявили психом и упекли в сумасшедший дом. Где он и сгинул без следа…

Итак, решили генералы испытывать новое оружие, но на ком? Ясное дело, не на своих же солдатах! Кто же разрешит! Долго думали они, головы ломали, наконец придумали – испытаем‑ка мы его на преступниках, отъявленных негодяях, которые в наших тюрьмах сидят и к долгим срокам заключения приговорены. Их защищать никто не станет – все они жестокие убийцы и гнусные насильники.

Закоренелых преступников и опасных бандитов нашлось человек двадцать‑тридцать, все они сидели в самой охраняемой и строгой тюрьме города. Генералы собрали их и говорят: «Вы все – отбросы общества, мерзкие негодяи и подонки. Ни на что не годны, кроме как на корм кладбищенским червям. Но мы хотим дать вам шанс искупить свою вину перед обществом. Есть у нас такое оружие – мощное, но до конца не изученное, мы хотим его испытать. На вас, конечно. Кто выживет, того помилуют и все грехи спишут. Простят и даже на свободу выпустят. Тайно, разумеется, чтобы никто ничего не знал – незачем общество волновать. Документы выдадут новые, денег немного, и катитесь на все четыре стороны. Желательно куда подальше – за границу. Пусть там с вами разбираются. А кто не зачет с нами сотрудничать, того в этой тюрьме сгноят заживо…»

Почти все отказались – лучше быть живым в тюрьме, чем мертвым на свободе. Согласился только один человек – самый жестокий и беспощадный преступник. Он решил: «Рискну‑ка я! Лучше помереть, чем гнить всю жизнь в этой проклятой тюрьме. Может, шанс мне и выпадет…»

Ладно, привели его под охраной на полигон и стали на нем оружие испытывать. Но что‑то у генералов пошло не так. Не знаю, что конкретно там случилось, врать не буду, но этот преступник каким‑то образом ухитрился освободиться и всех охранников перебить. И главное – захватил тайное оружие. Вот тут генералы не на шутку испугались – а ну как он за границу с ним смотается и врагам продаст? Ведь он же уголовник, негодяй, поддонок, никаких моральных принципов! А соседи этим оружием по нам же и вдарят…

В общем, подумали генералы, почесали в затылках и наши самое надежное и простое, как им тогда казалось, решении: врезали по месту, где укрылся преступник, ядерной бомбой. Хотели в пыль его стереть, вместе с оружием. Ну и что, что жертв среди гражданских будет много? Главное, чтобы грозное оружие к потенциальному противнику не попало…

Короче, сбросили на него бомбу. Взрыв был страшный! Выжгли половину провинции. А соседи испугались и подумали, что это на них напали. И тоже бомбу в ответ кинули. И пошла потеха, поехала… Когда генералы разобрались, то оказалось уже поздно – целые страны были уже вовлечены в эти действия. Вот так Большая война и началась. С генеральской глупости и чужого страха. Так‑то!

– Хорошая байка, – оценил я рассказ, – жаль, что всё это выдумка – про страшное оружие. Будь оно у меня сейчас…

– И что бы ты сделал? – усмехнулся Глаз, – С кем воевать‑то бы стал? Армий давно нет, генералов‑идиотов – тоже…

– Ну, для начала порядок бы у нас навел, – ответил я, – разобрался бы кое с кем. Например, с бандитами, чтобы простым людям жить не мешали, а потом с хапугами‑чиновниками. Прижучил бы кое‑кого. Например, господина Пака с его стражниками…

– …и начал бы вершить справедливость направо и налево, – кивнул Глаз, – да так, что только куски полетели бы… Знаю, было уже. Всегда так начинается, а заканчивается большой кровью. Результат один – миллионы погибших, десятки миллионов искалеченных. И вдовы, сироты… Нельзя сделать людей насильно счастливыми против их воли, не получится. Проверено уже, причем не один раз.

– А откуда ты это знаешь? – прищурился я.

– Историю учил, – спокойно ответил Глаз, – в одном университете. Правда, давно это было, сейчас уже и не помню ничего.

Я промолчал. С Глазом становилось все интереснее и интереснее – оказывается, он чужие языки знал, и в университете учился. Что еще? Какие еще таланты в нем обнаружатся? Я решил оставить этот вопрос на потом – мы уже подходили к развалинам научного центра. Где я припрятал одну нужную вещицу…

– Надо бы передохнуть, – сказал я, – а то дальше трудно будет.

– Хорошо, – легко согласился Глаз, – отдохнем. Заодно и перекурим.

Он скинул мешок и уселся на землю. Достал трубку, кисет с табаком и с явным удовольствием задымил.

– Пойду‑ка отойду, – как можно небрежнее произнес я, – что‑то живот у меня схватило…

Глаз кивнул.

Я отошел подальше и, пригнувшись, перебежал к главному корпусу института. Там, в развалинах, у меня был оборудован тайник. Место хорошее – если даже если близко пройдешь, ничего не заметишь. Да и не ходит здесь никто…

Я отыскал тайник и вытащил из стенки пару кирпичей. Под ними, в глубине, находилась схороненная граната. Маленькая, округлой формы. Она была почти как новенькая, ни капельки ржавчины. Я нашел ее среди развалин (не знаю, как уж там она очутилась) и припрятал в тайнике – на всякий случай. Теперь она может мне пригодиться …

– Эй, Малыш, скоро ты? – услышал я голос Глаза. – Пора уже.

– Сейчас, еще минутку.

Я быстро сунул гранату сзади под брючный ремень и закрыл сверху рубашкой. Хорошо, что она небольшая – ничего не видно. Потом поспешил на выход.

– Что, с животом проблемы? – сочувственно произнес Глаз.

Я поморщился – есть немного.

– Так ты у Мары горькой настойки попроси, – посоветовал мой приятель, – от живота – самое оно. Вот мне в свое время…

И он пустился в долгие воспоминания – как три года тому назад Мара спасла его от язвы. Глаз долго болел, мучился и, наконец, обратился к ней за помощью. Хотя и не любил травницу – впрочем, как и она его. Но нужда вот заставила. Мара ему не отказалась – она всем помогает, даже тем, кого не любит. Старуха сделала для Глаза травяной отвар, тот попил его, и все как рукой сняло. Теперь Глаз дважды в год пользуется услугами Мары и забот не знает. Хотя по‑прежнему не слишком жалует ее.

Я слушал его рассказ вполуха, а сам думал – как бы сделать так, чтобы себя не выдать. Юродивый не должен узнать, что у меня граната. Пусть это станет для него сюрпризом. Так сказать, он нашего стола – вашему столу…

Вот Глаз гранату, кажется, не заметил. Значит, у меня был шанс, что и Юродивый не увидит… Надо только вести себя естественно и хорошо закрываться. Как учил меня Желтый Глаз.

* * *

Вскоре мы были у Мары, но ее самой дома не оказалось.

– Где эта карга? – выругался Глаз, когда убедился, что хижина пустая. – Небось, травки свои пошла собирать. Нашла время! Когда она больше всех нужна…

Я осмотрелся жилище Мары. Оно выглядело довольно убого – покосившийся домик с соломенной крышей и скрипучим крыльцом. Внутри тоже все оказалось весьма бедно – маленькая кухонька с деревянной посудой, спаленка с двумя старыми кроватями, покрытыми лоскутными одеялами. Посередине гостиной – облезлый стол и пара шатающихся стульев, у стены – допотопный комод с какими‑то щербатыми чашками и тарелками. И везде – травы, травы: пучки на стенах, на столе, на буфете…

В печи обнаружилось несколько горшков с варевом – видимо, травница недавно готовила свои отвары. Но никаких следов моей Ирмы. Такое впечатление, что она вообще здесь не жила. Единственно, что напоминало о ней, – книга, которую я нашел на кровати. Любовный роман, который я подарил ей на день рождения.

Это дешевое издание в яркой обложке досталось мне вкупе с другими книгами. Хозяин отдавал все оптом, пришлось брать и это тоже. Учебники и энциклопедии я, естественно, оставил себе, а роман подарил Ирме. Она обожает подобные истории и перечитывает их по много раз. Буквально до дыр… Я этого, честно говоря, не понимаю: как может умная, рассудительная девушка увлекаться такой ерундой? В этих же книгах сплошное вранье, ни единого слова правды! И ни грамма полезной информации или научного факта, одни только сладкие сопли. Впрочем, как говорится, на вкус и на цвет…

Оправдывало, впрочем, Ирму то, что она была далеко не одинока в своем увлечении: многие девушки ее возраста любили подобные дешевые издания – про томных героинь и страстных героев. Может, таким образом они хотели на время забыть о реалиях нашего мира? Погружались в сладкие, чувственные фантазии, волшебные грезы… Мне такие сопли, честно скажу, противны, но, опять же, дело вкуса. Раз Ирме нравится… И для нее я готов был покупать их пачками, благо, стоили они относительно дешево…

И вот подобное издание лежало прямо передо мной. Я подошел, машинально раскрыл. Из книги выпал тонкий лист бумаги. Я тут же узнал почерк Ирмы. «Малыш, – писала она, – за нашим домом следят. Думаю, это люди Юродивого. Если меня возьмут, не пытайся меня спасти, это очень опасно. Мара сказала, что в случае чего меня в беде не оставит, и я ей верю. Верь и ты ей. Жди и надейся. Твоя Ирма».

Так, значит Мара, скорее всего, тоже у Юродивого, отправилась вслед за Ирмой… Что же, это сильно упрощает задачу. Или наоборот – усложняет? Трудно было решить сразу.

Я показал письмо Глазу. Тот прочитал, хмыкнул:

– В принципе, я так и предполагал. Ладно, делать нечего. Придется нам идти к Юродивому. Нанести, так сказать, визит вежливости…

Я подумал и сказал:

– Знаешь, ты лучше оставайся здесь. На всякий случай. Если что, сообщишь Линю. Он знает, что надо делать…

– Хорошо, – легко согласился Глаз, – раз так считаешь… Но если тебе надо…

– Нет, – твердо ответил я, – уж лучше я один.

– Ты только собой особо не рискуй, – сказал Глаз, – не лезь на рожон‑то. И помни мой совет – закрывайся. Если сможешь обмануть Юродивого, не пустить к себе в голову, считай, уже победил. Главное – осторожность, смотри и жди подходящего момента. И сразу действуй!

Я поблагодарил Глаза за совет, вскинул рюкзак на плечи и отправился в путь. Мне нужно было зайти на рынок – там я надеялся найти Реда или его людей. Пусть они меня и везут к своему хозяину. Не топать же пешком! Раз уж Юродивый пригласил меня к себе в гости, то пусть и обеспечивает комфорт. По‑моему, это справедливо.

Я вышел на дорогу и оглянулся. Глаз сидел на крыльце и курил. Спешить ему явно было некуда. В отличие от меня.

* * *

На рыночной площади я быстро нашел Реда. Тот, уставив руки в боки, распекал какого‑то тощего торговца. Мужичонка мялся, тяжело вздыхал и покорно кивал головой:

– Мне, знаешь, по фигу, где ты деньги достанешь, – разорялся Ред, – сказано – в конце месяца, значит, в конце. Обязан, и все тут!

– Я бы с радостью, – мямлил торговец, – но покупателей сейчас мало, сам знаешь, товар продается плохо. Вот через неделю будет большая ярмарка, тогда и заработаю. Верну и долг, и проценты, как скажешь…

– Юродивый велел, чтобы я отсрочек никому не давал, – сурово сдвинул брови Ред, – почему я должен делать для тебя исключение? Ты что, мне брат или сват?

– Ну, может, ты подождешь немного? – заблеял мужичонка. – Ты же знаешь, я всегда отдаю, и с процентами. Но время сейчас такое… А на ярмарке будет много народа, вот и деньги будут.

– Почему я должен ждать? – прищурился Ред. – Просить Юродивого за тебя мне выгоды нет – ты мне никто, не родственник, не друг…

Мужичонка снова тяжело вздохнул и полез в карман. Через минуту несколько монет перекачивало из его руки в руку Реда. Тот ловко их спрятал, хмыкнул и уже другим голосом сказал:

– Ладно, так уж и быть, даю тебе отсрочку до конца ярмарки. Но в последний раз, так и знай! И чтоб потом полностью рассчитался. До копеечки!

Мужичонка униженно поблагодарил и поплелся на свое место. Я усмехнулся – Ред, похоже, был занят своим любимым делом – мелким вымогательством. Интересно, знает ли об этом Юродивый? О его «левом» заработке? Скорее всего, да, но значения не придает – для него главное, чтобы дань вовремя собрали, и в полном объеме. А что там сверху имеет Ред – не его дело. Небольшой гешефт, свой маленький бизнес… Почему бы и нет? Каждому жить хочется, и желательно сытно.

Я подошел к бандиту:

– Что, Ред, маленьких обижаешь? И не стыдно тебе?

– Привет, Малыш, – кивнул Ред, – наконец‑то! Я тебя давно жду. Юродивый сказал, что ты обязательно придешь, так оно и вышло. Только со временем не угадал – говорил, что ты утром будешь…

– Дела, – пожал я плечами, – заботы всякие… Юродивый не барин, может и подождать.

Ред посмотрел на меня удивленно, но ничего не сказал.

– Ну что, поехали? – сказал я. – Или у тебя еще что‑нибудь? Не всех обобрал?

– Да нет, мои дела закончились, – кивнул бандит, – а что касается обобрал… Знаешь, Малыш, я ведь не самый плохой парень, поверь. Если нужно, всегда войду в положение, дам небольшую отсрочку. И, заметь, я сильно рискую: ну как Юродивый захочет немедленно все деньги получить? Где я возьму? Поэтому и беру небольшое вознаграждение – типа за услуги. За риск, так сказать. По‑моему, это справедливо.

Я пожал плечами – у каждого свои представления о справедливости.

– Ладно, хорош болтать, – прервал я разглагольствования Реда, – двинули!

– Только ты это… – тихо попросил бандит, – не чисть мне больше мозги. А то в прошлый раз угнал нас черт знает куда, только через неделю мы и вернулись. Юродивый, правда, не рассердился, а наоборот, очень долго смеялся. Сказал, что ты, Малыш, типа большой шутник – приколол нас так. Только мне вот не до смеха было…

– Ладно, – кивнул я, – не буду. Живи пока…

– Вот и славненько! – обрадовался Ред. – А то мотаться по дырам ужас как надоело. Хочется спокойно пожить, отдохнуть…

Мы подошли к машине Реда.

– А где твои громилы? – удивился я. – Ты что, за мной один приехал?

– Да зачем они! – ухмыльнулся Ред. – Что один человек, что три – какая разница? Юродивый сказал, что ты, если захочешь, можешь всех нас уделать. Так чего зря людей мурыжить? Пусть другими делами занимаются. А я один тебя подвезу. И не сомневайся, Малыш, мигом доставлю, с ветерком. И со всеми удобствами!

Я кивнул – ладно, коли так. Я сел в автомобиль, Ред завел мотор, и машина рванулась с места. Рыночные торговцы смотрели на нас с большим уважением и даже испугом.

А я сидел и думал: пришла пора разобраться с Юродивым, выяснить до конца наши отношения. Надо также вызволить Ирму и старуху Мару… Не думаю, что травница рада гостить у Юродивого. И хоть она мне никогда не нравилась (как и я ей), но помочь ей – моя святая обязанность. Я должен сделать это ради Ирмы. Вдруг Мара действительно ей поможет, поставит на ноги? Вот было бы отлично!

* * *

По дороге я поинтересовался у Реда:

– Ты давно на Юродивого работаешь?

– Да, считай, всю свою жизнь, – вздохнул бандит, – он меня к себе пацаненком взял, когда мне десять лет всего было. Я‑то рос без родителей, тетка одна воспитывала, ну и, понятное дело, хулиганом был еще тем. В школе не учился, а все на рынке пропадал – где сворую чего, а где и просто отниму. Били меня торговцы и другие ребята нещадно, но и я спуску никому не давал. И вот однажды Юродивый меня заметил и говорит: «Хватит тебе дурака валять да на нож нарываться, иди ко мне служить». Так, считай, без малого двадцать лет я у него на службе состою… Спасибо Юродивому – пригрел, накормил, на путь истинный наставил. А то меня давно бы прибили торговцы или свои же пырнули ножом из‑за добычи… Я, благодаря ему, уважаемым человеком стал, при деле, и деньги хорошие имею. В авторитете немалом – как‑никак, а второй человек после Юродивого.

– За что же тебе такая честь?

– Как за что? За верную службу. Я для него много чего сделал. Если все тебе рассказать – слов никаких не хватит. Но хлеб я свой жую не зря, это тебе любой скажет.

– А что случилось с твоими родителями?

– Убили их, – вздохнул Ред, – когда я совсем мальцом был. Грабители к нам ночью залезли в дом, всех прикончили. Но меня почему‑то пожалели…

– Да, несладко тебе пришлось, – кивнул я, – хлебнул ты горюшка горького. Сирота убогая… Да только не совсем так все было, Ред. С твоими родителями, я имею в виду. Точнее – совсем не так.

– Ты о чем? – удивился бандит. – Как это – не так?

– Видишь ли, – осторожно сказал я, – тебе не все известно. Не вся правда. Например, знаешь ли ты, что грабители к вам непростые залезли и что убили твоих родителей совсем неслучайно…

– А ну‑ка, колись, – нахмурился Ред, – говори, что знаешь.

– Скажу, – кивнул я, – только хочу сразу предупредить – доказательств никаких нет. Так, одни слухи… Хочешь – верь, хочешь – нет.

– Давай, не тяни, – засопел Ред, – раз уж начал…

– Ну, смотри, я предупреждал, – кивнул я. – Ответь мне сначала на один вопрос: что ты сам знаешь о своих родителях?

– Да почти ничего, – пожал плечами Ред, – тетка о них почему‑то не любила рассказывать. Как я ее ни просил, ни умолял – все одними общими словами отделывалась. Мол, отец твой служил бухгалтером у одного богатого человека, дела его вел, деньгами распоряжался, а мать дома сидела, тебя, мальца, воспитывала. Жили вы очень хорошо, дом – полная чаша, ни в еде, ни в шмотках нужды не знали. Поэтому грабители к вам и залезли – думали, что можно хорошо поживиться. А отец твой шум услышал и поднял крик, его за это и убили. И мать заодно, чтоб без свидетелей… А на тебя, мальца, у них рука не поднялась – грабители с понятиями оказались. Вот и все…

– В общем, почти так и было, – кивнул я, – только имеется несколько существенных уточнений. Во‑первых, твой отец работал на Юродивого и вел его денежные дела…

– Врешь! – выпучил глаза Ред. – Такого быть не может – мне бы сразу сказали.

– Было, – усмехнулся я, – а почему не сказали – ты потом поймешь, когда до конца дослушаешь. Итак, твой папаша, Юрген Фрост, был у Юродивого вроде бухгалтера – деньгами распоряжался, счета вел. В разборках и налетах, естественно, не участвовал – не его это дело. Бухгалтер своей головой ценен, а не умением стрелять. Зато твой отец был в курсе всех дел Юродивого – где, что и как. Через его руки такие суммы проходили, что закачаешься! Юродивый щедро оплачивал работу бухгалтера, вот вы и жили сытно, нужды не знали. Но однажды произошло непредвиденное: парни устроили разборку на рынке и случайно застрелили несколько человек, в том числе и мать Юргена Фроста. Твою родную бабку, Ред. Она пришла на рынок купить кое‑что к обеду и в суматохе попала под шальную пулю. Юродивый тех недоумков, конечно, наказал, но не очень сильно – больше для вида. Времена тогда трудные были, Юродивый воевал с бандой Линя, и каждый человек был у него на счету. И он не захотел наказывать хороших бойцов из‑за какой‑то бабки… Юродивый, конечно, оплатил все расходы на похороны и дал твоему отцу хорошую сумму в качестве компенсации, но он не смог смириться с потерей. И не смог простить Юродивому, что тот не покарал убийц. Для него мать была самым дорогим человеком на свете, дороже всех и вся. И твой отец поклялся отомстить Юродивому. Внешне, конечно, он своих чувств не выказывал, работал, как прежде, но внутри… В общем, твой отец сумел выйти на людей Линя и договориться с ними: он передает им денежные счета своего босса, а те дают ему и его семье гарантию безопасности. Линь согласился на все условия. Еще бы, Юродивый остался бы без денег! Что стало бы для него смертельным ударом… Однако Юродивый почуял измену и приказал убить своего бухгалтера, но тайно – чтобы не привлекать излишнего внимания и не прождать ненужных слухов. Решили обставить все как обычный грабеж – залезли ночью, прикончили хозяев, взяли деньги и смылись. Так и вышло. Убили твоего отца, твою мать… Но тебя Юродивый приказал не трогать. Уж не знаю и почему… Более того – он за тобой присматривал, тайно опекал. А потом решил взять в свою банду. Чтобы под присмотром был и служил ему… Вот и вся история.

Я замолчал, Ред тоже молчал. Через несколько минут он с трудом выговорил:

– Откуда ты все это знаешь?

– А ты вспомни, где я недавно был, с кем разговаривал…

– Линь, – понимающе кивнул Ред.

– Конечно, – пожал я плечами, – кто же еще.

– А вдруг это вранье? – вспылил Ред. – Линь мог и сочинить. Ему выгодно столкнуть меня с Юродивым…

– Ты сказал, что пытался узнать о своих родителях, – сказал я. – Наверное, расспрашивал, интересовался… И что?

– Да ничего! – признался Ред. – Все почему‑то отказывались говорить на эту тему. Совсем как моя тетка. Уходили от ответа, намекали на что‑то… Но я не понял, на что именно.

– Правильно, – кивнул я, – все знают, но боятся Юродивого. И я бы боялся на их месте. Чужие тайны могут быть очень опасными…

– А почему ты мне рассказал? – покосился на меня Ред. – Именно сейчас? К чему весь этот разговор завел? Неужели ты не боишься Юродивого?

– Боюсь, – признался я, – но не так сильно, как все. К тому же мне правда дорога. Неизвестно, что у Юродивого со мной случится, вдруг я не вернусь… Как бы ты тогда правду узнал?

– Почему не вернешься? – удивился Ред. – Юродивый к тебе очень хорошо относится, почти как к родному сыну…

– Есть у меня кое‑какие мысли на этот счет, – пожал я плечами, – и некие нехорошие предчувствия… Кроме того, я знаю слишком много, а Юродивый этого не любит. Значит, я опасен для него. К тому же я мутант, считай, конкурент…

– Ты – конкурент? – рассмеялся Ред. – Ну, брат, ты загнул! Конечно, я в курсе, что ты кое‑что можешь, но чтоб с самим Юродивым тягаться… Слабо тебе против него, кишка тонка!

– Посмотрим, – спокойно возразил я, – как говорится, все познается в сравнении. Может быть, мне скоро придется померяться силой с Юродивым, тогда и посмотрим. Кстати, неизвестно, кто из нас победителем выйдет, зря ты так уверен в своем Юродивом… Подумай об этом, Ред. И еще о том, что твои родители до сих пор лежат не отомщенные, а их настоящий убийца не понес никакого наказания.

Ред нахмурился и замолчал. Он сосредоточенно смотрел вперед и до самого бункера не проронил ни слова. Но я чувствовал, что он напряженно думает, переваривает информацию. Что было для него сложно.

Хорошо бы, чтобы Ред сделал правильные выводы, подумал я. Залезать к нему в голову я не стал – он должен сам все решить. И выбрать правильную сторону… Я надеялся, что Ред окажется на моей стороне. Или, по крайней мере, не будет мешать. Что очень важно.

Date: 2015-11-14; view: 280; Нарушение авторских прав