Преступления экстремистской направленности 10 page

--------------------------------

<1> См.: Уголовный кодекс Республики Узбекистан. СПб.: Изд-во "Юридический центр "Пресс", 2001.

Отмеченное отягчающее обстоятельство в Особенной части УК Республики Узбекистан трансформируется в сходный квалифицирующий признак ряда составов преступлений: умышленного убийства (п. "к" ч. 2 ст. 97); умышленного тяжкого телесного повреждения (п. "ж" ч. 2 ст. 104); умышленного средней тяжести телесного повреждения (п. "ж" ч. 2 ст. 105) и умышленного уничтожения или повреждения имущества (п. "а" ч. 2 ст. 173). В первых трех уголовно-правовых нормах рассматриваемый признак приводится в следующей редакции: "по мотивам межнациональной или расовой вражды". При этом наряду с данным признаком в отмеченных статьях УК Республики Узбекистан в качестве самостоятельного квалифицирующего обстоятельства указывается еще и совершение деяния по религиозным предрассудкам. В последней же уголовно-правовой норме данные отягчающие обстоятельства объединяются в один квалифицирующий признак - совершение деяния "по мотивам межнациональной или расовой вражды либо религиозных предрассудков".

Статья 156 УК Республики Узбекистан об ответственности за возбуждение национальной, расовой, этнической или религиозной вражды расположена в главе VIII "Преступления против мира и безопасности человечества" раздела II "Преступления против мира и безопасности" данного нормативного правового акта. Следовательно, типовым объектом данного преступления в узбекском уголовном законодательстве признаются общественные отношения, обеспечивающие мир и безопасность, а родовым объектом - общественные отношения, обеспечивающие мир и безопасность человечества. Исходя из содержания отмеченных главы и раздела, возбуждение национальной, расовой, этнической или религиозной вражды по характеру общественной опасности признается сходным с такими преступлениями, как пропаганда войны, геноцид, терроризм и другие деяния, посягающие на мир и безопасность человечества.

В ст. 156 УК Республики Узбекистан приведено два основных состава рассматриваемого преступления. Так, в ч. 1 данной статьи предусматривается ответственность за "изготовление, хранение с целью распространения или распространение материалов, пропагандирующих национальную, расовую, этническую или религиозную вражду, совершенные после применения административного взыскания за такие же деяния". В данном случае имеет место указание на административную преюдицию, предполагающую возможность уголовной ответственности за деяние, основу которого составляет состав аналогичного административного правонарушения, совершенного после применения административного взыскания за осуществление последнего. При этом строгость санкции (наиболее строгое наказание - лишение свободы на срок до трех лет) относит соответствующее деяние к категории преступлений средней тяжести.

Признаки второго основного состава данного преступления приводятся в диспозиции ч. 2 ст. 156 УК Республики Узбекистан, изложенной в следующей редакции: "Умышленные действия, унижающие национальную честь и достоинство, оскорбляющие чувства граждан в связи с их религиозным или атеистическим убеждением, совершенные с целью возбуждения вражды, нетерпимости или розни к группам населения по национальным, расовым, этническим или религиозным признакам, а равно прямое или косвенное ограничение прав или установление прямых или косвенных преимуществ в зависимости от их национальной, расовой, этнической принадлежности или отношения к религии".

Если в ч. 1 ст. 282 УК РФ возбуждение ненависти либо вражды и унижение достоинства человека либо группы лиц указываются в качестве самостоятельных альтернативных целей совершаемых действий, то в ч. 2 ст. 156 УК Республики Узбекистан целью выступает только возбуждение вражды, нетерпимости или розни, а средством достижения данной цели - умышленные действия, унижающие национальную честь и достоинство, оскорбляющие чувства граждан в связи с их религиозным или атеистическим убеждением. Отметим, что буквальное и логическое толкование диспозиции ч. 2 ст. 156 УК Республики Узбекистан приводит к выводу о некотором несоответствии указанных цели и средства ее достижения, так как совершаемые действия унижают исключительно национальную честь и достоинство, а оскорбляют чувства граждан только в связи с их религиозным или атеистическим убеждением, тогда как направлены они (действия) на возбуждение вражды, нетерпимости или розни к группам населения по национальным, расовым, этническим или религиозным признакам. То есть, по мысли узбекского законодателя, за счет воздействия на человека с учетом его национальности либо религиозных убеждений можно возбудить не только национальную или религиозную, но еще и расовую и этническую вражду, нетерпимость или рознь.

Представляется, что использование в диспозиции ч. 2 ст. 156 УК Республики Узбекистан в качестве альтернативы термину "вражда" слов "нетерпимость" и "рознь" лишь усложняет толкование и последующее применение данной уголовно-правовой нормы. Как уже отмечалось ранее, слова "нетерпимость" и "рознь" в рассматриваемом контексте нисколько не конкретизируют слово "вражда" и не могут толковаться по аналогии со словом "ненависть", так как не содержат дополнительной характеристики степени негативного отношения к кому-либо, возбуждаемого виновными в других людях.

В отличие от сопоставляемой нормы российского уголовного законодательства, в ч. 2 ст. 156 УК Республики Узбекистан не указывается на обязательную сопряженность деяния с использованием средств массовой информации либо иного публичного способа возбуждения вражды, нетерпимости либо розни.

В диспозиции ч. 2 ст. 156 УК Республики Узбекистан содержится и второе альтернативное деяние - прямое или косвенное ограничение прав или установление прямых или косвенных преимуществ в зависимости от их национальной, расовой, этнической принадлежности или отношения к религии, т.е. используется формулировка, присущая понятию дискриминации с учетом определенных признаков (свойств) личности потерпевшего.

В ч. 3 ст. 156 УК Республики Узбекистан установлена ответственность за действия, предусмотренные частями первой или второй данной статьи, совершенные: а) способом, опасным для жизни других лиц; б) с причинением тяжких телесных повреждений; в) с насильственным выселением граждан с мест их постоянного проживания; г) ответственным должностным лицом; д) по предварительному сговору группой лиц.

Систематическое толкование квалифицирующих признаков, изложенных в ч. 3 ст. 156 УК Республики Узбекистан, приводит к следующим критическим выводам.

Во-первых, по нашему мнению, изготовление, хранение с целью распространения или распространение материалов, пропагандирующих национальную, расовую, этническую или религиозную вражду, не могут быть совершены ни способом, опасным для жизни других лиц, ни с причинением тяжких телесных повреждений или с насильственным выселением граждан с мест их постоянного проживания.

Во-вторых, узбекский законодатель искусственно создал проблему толкования данных признаков в части определения количества людей, для которых способ совершения деяния представляет опасность либо которые насильственно выселяются с мест их постоянного проживания.

В-третьих, формулировка "совершение действий ответственным должностным лицом" не отвечает на вопрос о необходимости в данном случае использования таким лицом своих должностных полномочий, т.е. формально для применения п. "г" ч. 3 ст. 156 УК Республики Узбекистан достаточно установить, что деяние осуществлено кем-либо, имеющим статус ответственного должностного лица.

Также отметим, что в ч. 3 ст. 156 УК Республики Узбекистан отсутствуют некоторые квалифицирующие признаки, предусмотренные в ч. 2 ст. 282 УК РФ, - указание на совершение деяния с применением насилия либо с угрозой его применения, с использованием служебного положения либо организованной группой.

Санкции ст. 156 УК Республики Узбекистан в целом следуют рекомендациям Модельного кодекса, предусматривая в качестве наиболее строгого вида наказания лишение свободы: в ч. 1 - на срок до трех лет; в ч. 2 - до пяти лет; в ч. 3 - от пяти до десяти лет.

К указанному ранее положению белорусского уголовного законодательства более всего близка редакция п. 3 ч. 1 ст. 67 УК Украины <1>, определяющего одно из отягчающих обстоятельств, - "совершение преступления на почве расовой, национальной либо религиозной вражды или раздора". Судя по контексту, слово "раздор" в данном случае призвано заменить слова "рознь" либо "ненависть", однако, по нашему мнению, не заменяет последние и лишь усложняет процесс квалификации на практике. Как и в молдавском уголовном законодательстве, здесь подчеркивается, что вражда и раздор составляют почву, мотивационную основу совершения преступления.

--------------------------------

<1> См.: Уголовный кодекс Украины. СПб.: Изд-во "Юридический центр "Пресс", 2001.

В нарушение принципа системности данные побуждения в статьях Особенной части УК Украины трансформируются в "мотивы расовой, национальной или религиозной нетерпимости" и выступают в качестве квалифицирующего признака следующих преступлений: 1) умышленное убийство (п. 14 ч. 2 ст. 115); 2) умышленное тяжкое телесное повреждение (ч. 2 ст. 121); 3) умышленное средней тяжести телесное повреждение (ч. 2 ст. 122); 4) побои и истязание (ч. 2 ст. 126); 4) истязание (ч. 2 ст. 127) и 5) угроза убийством (ч. 2 ст. 129).

В ч. 2 ст. 110 УК Украины предусмотрена ответственность за умышленные действия, совершенные с целью изменения границ территории или государственной границы Украины в нарушение порядка, установленного Конституцией Украины, а также публичные призывы или распространение материалов с призывами к совершению таких действий, сопряженные с разжиганием национальной либо религиозной вражды. Как видим, в данном случае не упоминается расовый признак, а также не указывается такая альтернатива вражде, как раздор. Кроме того, в ч. 2 ст. 110 УК Украины говорится о сопряженности основных действий с разжиганием вражды, т.е. о сочетании двух преступлений. В Российской Федерации самостоятельная статья (ст. 280.1) об ответственности за публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности государства, была включена в Особенную часть Уголовного кодекса Федеральным законом от 28 декабря 2013 г. N 433-ФЗ <1>. Однако в данной статье не упоминается сопряженность деяния с разжиганием какой-либо вражды.

--------------------------------

<1> См.: Федеральный закон от 28 декабря 2013 г. N 433-ФЗ "О внесении изменения в Уголовный кодекс Российской Федерации" // СЗ РФ. 2013. N 52 (ч. I). Ст. 6998.

Статья 300 УК Украины устанавливает ответственность за ввоз, изготовление или распространение произведений, пропагандирующих культ насилия и жестокости, расовую, национальную или религиозную нетерпимость и дискриминацию. В Российской Федерации подобные произведения могут быть отнесены к материалам экстремистской направленности, производство и распространение которых влечет административную ответственность по ст. 20.29 КоАП РФ.

В статье 161, расположенной в разделе 5 УК Украины "Преступления против избирательных, трудовых и других личных прав и свобод человека и гражданина", предусмотрена ответственность за нарушение равноправия граждан в зависимости от их расовой, национальной принадлежности, религиозных убеждений, инвалидности и по другим признакам. Следовательно, по мнению украинского законодателя, типовым объектом данного преступления выступают общественные отношения, обеспечивающие избирательные, трудовые и другие личные права и свободы человека и гражданина. По своему названию и месту в системе уголовного законодательства ст. 161 УК Украины наиболее близка ст. 136 УК РФ об ответственности за нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина, а по своему содержанию сочетает в себе как признаки последней, так и сопоставляемой с ней ст. 282 УК РФ.

Диспозиция ч. 1 ст. 161 УК Украины изложена в следующей редакции: "Преднамеренные действия, направленные на разжигание национальной, расовой или религиозной вражды и ненависти, на унижение национальной чести и достоинства, или оскорбление чувств граждан в связи с их религиозными убеждениями, а также прямое или косвенное ограничение прав или установление прямых или косвенных привилегий граждан по признакам расы, цвета кожи, политических, религиозных и других убеждений, пола, инвалидности, этнического и социального происхождения, имущественного состояния, места проживания, по языковым или другим признакам". Сопоставление диспозиций ч. 1 ст. 161 УК Украины и ч. 1 ст. 282 УК РФ позволяет выделить следующие их различия.

Во-первых, в ч. 1 ст. 161 УК Украины подчеркивается преднамеренный характер соответствующих действий, тогда как в ч. 1 ст. 282 УК РФ такой характер деяния, а равно форма вины, не указывается, но определяется за счет направленности запрещаемых ею действий.

Во-вторых, если в ч. 1 ст. 161 УК Украины указывается на разжигание вражды и ненависти, то в ч. 1 ст. 282 УК РФ - на возбуждение таких чувств и отношений, причем в первой из данных уголовно-правовых норм названные побуждения изложены в обратном порядке: сначала отмечается вражда, а затем ненависть.

В-третьих, по сравнению с ч. 1 ст. 282 УК РФ в ч. 1 ст. 161 УК Украины приводится меньшее число признаков, в связи с которыми разжигаются вражда и ненависть: национальность, раса и религия.

В-четвертых, в ч. 1 ст. 161 УК Украины отмечается унижение национальной чести и достоинства или оскорбление чувств граждан в связи с их религиозными убеждениями, а в ч. 1 ст. 282 УК РФ - только унижение достоинства человека или группы лиц, причем все перечисленные в последней уголовно-правовой норме действия должны быть совершены публично либо с использованием средств массовой информации, что не входит в число обязательных признаков состава преступления, предусмотренного в ст. 161 УК Украины.

Наконец, в-пятых, как уже отмечалось ранее, в ч. 1 ст. 161 УК Украины предусмотрено не только разжигание вражды или ненависти, унижение чести и достоинства или оскорбление чувств граждан, но еще и "прямое или косвенное ограничение прав или установление прямых или косвенных привилегий граждан по признакам расы, цвета кожи, политических, религиозных и других убеждений, пола, инвалидности, этнического и социального происхождения, имущественного состояния, места проживания, по языковым или другим признакам".

Применительно к последней отличительной черте отметим, что наибольшую трудность в однозначном толковании представляют словосочетания "косвенные привилегии граждан", "другие убеждения" и "другие признаки". На наш взгляд, такие признаки формируют предпосылки для произвольного их понимания и, как следствие, для использования аналогии в ходе применения уголовного закона.

В ч. 2 и ч. 3 ст. 161 УК Украины перечислены следующие квалифицирующие признаки: 1) соединенность деяния с насилием, обманом либо угрозами; 2) совершение преступления "служебным лицом"; 3) его осуществление организованной группой лиц; 4) наступление особо тяжких последствий. Сопоставление данных признаков с квалифицирующими обстоятельствами, содержащимися в ч. 2 ст. 282 УК РФ, приводит к выводу об отсутствии в последней указания на обман и возможные последствия деяния.

Кроме того, к числу недостатков ст. 161 УК Украины следует, по нашему мнению, отнести то, что в ней не указывается характер применяемых угроз, а также использование "служебным лицом" своего положения (полномочий) по службе, т.е. угрозы могут быть самыми различными (от шантажа до устрашения применением насилия), а "служебное лицо", даже действовавшее в частном порядке, может быть привлечено к ответственности с учетом отмеченного квалифицирующего обстоятельства. Также нельзя не заметить некорректное описание возможных последствий деяния, а именно указание на их особую тяжесть, тогда как санкция ч. 3 ст. 161 УК Украины предусматривает лишение свободы на срок от пяти до восьми лет. Кстати, санкции ст. 161 УК Украины не отличаются сбалансированностью и несколько отступают от рекомендаций Модельного кодекса. Так, в санкции ч. 1 ст. 161 УК Украины вовсе не предусматривается наказание в виде лишения свободы, тогда как в санкции ч. 2 этой статьи лишение свободы не только предусматривается, но и достигает срока в пять лет.

На основе изложенного сравнительного анализа уголовного законодательства России и других стран, входящих в состав СНГ, можно утверждать, что ответственность за преступления экстремистской направленности может быть усилена не только путем ужесточения санкций соответствующих статей уголовного законодательства, но и путем систематизации последнего в части противодействия экстремизму, а также совершенствования формулировок признаков составов соответствующих уголовно наказуемых деяний, исключающих двусмысленность и казуистичность их описания. Считаем, что данное утверждение относится к уголовному законодательству не только России, но и других стран - участниц СНГ. Причем правовое пространство на территории СНГ, в частности в области предупреждения преступлений экстремистской направленности и борьбы с ними, по нашему мнению, должно быть по возможности более унифицированным и согласованным.

В настоящем параграфе также остановимся на особенностях уголовно-правовых средств противодействия проявлениям ненависти либо вражды в иных зарубежных странах. Полагаем, что такое рассмотрение целесообразно провести с учетом отнесения правовых систем различных стран к той или иной правовой семье. Учитывая приближенность российской правовой системы к романо-германской правовой семье, считаем целесообразным уделить основное внимание уголовному законодательству государств, относящихся к последней.

Отметим, что в правовой системе практически любой страны можно встретить нормы об ответственности за преступления, совершенные на основе либо в целях возбуждения ненависти по национальному, расовому, религиозному и иным признакам. Остановимся на рассмотрении соответствующих норм ряда зарубежных стран, представляющих интерес для решения задач настоящей монографии.

Осознание высокой общественной опасности и увеличение числа случаев пропаганды национальной, расовой и религиозной ненависти обусловили постепенное введение в национальное уголовное законодательство различных стран норм об ответственности за деяния, обозначаемые в англоязычной литературе обобщенными словосочетаниями "hate speech" ("речи ненависти") или "hatred crime" ("преступления ненависти"). При этом речь идет прежде всего о деяниях, направленных на возбуждение национальной, расовой и религиозной вражды и розни, об оскорблениях, угрозах и насилии в отношении лиц по причине их принадлежности к какой-либо общности, о распространении литературы и идеологий расистского, нацистского и других подобных толков <1>.

--------------------------------

<1> См.: Капинус О.С., Додонов В.Н. Ответственность за разжигание расовой, национальной и религиозной вражды, а также другие "преступления ненависти" в современном уголовном праве // Законы России: опыт, анализ, практика. 2007. N 8. Доступ из СПС "Гарант" (www.garant.ru).

В странах, относящихся к англосаксонской правовой семье, даже в современных условиях достаточно велика роль судебного прецедента. При этом суды и иные правоохранительные органы далеко не всех стран данной группы придают противодействию проявлениям ненависти или вражды большое значение. Так, в США, в отличие от большинства стран Европы, отсутствуют законы, предусматривающие ответственность за разжигание национальной, расовой или религиозной розни или за указанные ранее разновидности "враждебной речи" (hate speech). Данное обстоятельство можно объяснить принципиальной позицией американского законодателя, а именно его приверженностью доктрине минимального ограничения свободы слова, основывающейся на Первой поправке к Конституции США, в которой говорится: "Конгресс не должен издавать ни одного закона... ограничивающего свободу слова или печати..." <1>. В юридической науке США считается, что чисто словесное выражение идей, взглядов и мнений, при котором отсутствуют прямой призыв к насилию, прямая угроза или оскорбление конкретных лиц, должно минимально ограничиваться государством. "Яркий пример тому - решение Верховного Суда США 1978 г. по делу Скокки (Skokie - название местности близ Чикаго). Суд решил, что распоряжение местной администрации, запрещающее проведение митинга неонацистов в еврейском квартале, противоречит Конституции, так как запланированный митинг не представляет собой непосредственной угрозы применения насилия" <2>.

--------------------------------

<1> См.: Соединенные Штаты Америки: Конституция и законодательные акты / Под ред. О.А. Жидкова. М.: Прогресс, 1993. С. 40.

<2> Капинус О.С., Додонов В.Н. Указ. соч.

Вместе с тем на федеральном уровне и в каждом из штатов США большое внимание уделяется преступлениям, совершенным на почве ненависти, в первую очередь связанным с убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением чужого имущества. Например, Закон об усилении наказания за преступления ненависти 1994 г. относит к таким преступлениям те из них, в которых выбор потерпевшего либо его собственности как объекта посягательства определен предвзятостью в отношении расы, цвета кожи, религии, национального и этнического происхождения, пола, инвалидности либо сексуальной ориентации <1>. Совершение преступления на почве ненависти рассматривается американским законодателем в качестве отягчающего обстоятельства.

--------------------------------

<1> См.: Наумов А.В. Уголовно-правовая борьба с преступлениями на почве расовой, национальной, религиозной и иной ненависти в США: опыт законодательства и правоприменительных органов. М., 2009. С. 16.

Отметим, что в отдельных странах специальные нормы, касающиеся рассматриваемого вида деяний, отсутствуют, что можно объяснить неактуальностью для них проблем расовых, национальных и религиозных конфликтов (например, в Австралии, Республике Корея, Республике Сан-Марино, Японии).

Применительно к странам, относящимся к романо-германской правовой семье, наиболее типичным представляется описание преступления в виде разжигания ненависти, содержащееся в уголовном законодательстве ФРГ.

В УК ФРГ <1> предусмотрен седьмой раздел "Преступления против общественного порядка", в котором содержится § 130 об ответственности за натравливание одной части народа на другую (Volksverhetzung), состоящее в действиях, способных нарушить общественный мир (согласие):

1) разжигание ненависти или призывы к насилию либо мерам произвола в отношении частей населения;

2) посягательство на человеческое достоинство других людей посредством поношения, злонамеренного выражения пренебрежения либо оклеветания в отношении частей населения;

3) распространение письменных материалов, которые разжигают ненависть в отношении частей населения или национальной, расовой, религиозной или принадлежащей к какой-либо народности группе, призывают к насилию либо мерам произвола в отношении частей населения или указанной группы либо посягают на человеческое достоинство других людей посредством поношения, злонамеренного выражения пренебрежения либо оклеветания в отношении частей населения или указанной группы;

4) публичное выставление, вывешивание, демонстрация или иное обеспечение доступа к таким материалам;

5) предложение таких материалов несовершеннолетнему лицу, а равно их передача или иное обеспечение доступа к ним;

6) изготовление, получение, поставка, хранение, предложение, сообщение, восхваление, ввоз или вывоз таких материалов в целях их использования либо выделенных из них частей либо обеспечения такого использования другими лицами;

7) распространение содержания данных материалов посредством радио, средств массовой информации или телевизионной службы;

8) публичные (или на собрании) одобрение, отрицание или принижение опасности деяния, совершенного во время господства национал-социализма, предусмотренного § 6 абз. 1 Международного уголовного кодекса;

9) публичные (или на собрании) одобрение, прославление или оправдание власти и произвола национал-социалистов способом, унижающим достоинство потерпевшего.

--------------------------------

<1> См.: Strafgesetzbuch der Bundesrepublik Deutschland. Berlin, 2008 (текст § 130 переведен С.В. Борисовым).

Анализ содержания данной уголовно-правовой нормы позволяет сделать вывод, что ее текст отличается казуистичностью и некоторой бессистемностью, однако в целом не противоречит рассмотренным ранее международным нормативным правовым актам. Полагаем, что каждая из стран, ратифицировавших последние, должна учитывать и внутренние, национальные особенности как правовой системы соответствующего государства, так и состояние общественных отношений и правоприменительной практики, не нарушая при этом декларативные положения международных нормативных правовых актов.

Также отметим, что в УК ФРГ к преступлениям экстремистской направленности по своей сущности близки и такие деяния, как распространение пропагандистских материалов запрещенных организаций (§ 86 УК ФРГ); использование символов запрещенных властями партий, объединений иных антиконституционных организаций (§ 86-a УК ФРГ); нарушение запрета на деятельность антиконституционных объединений (§ 85 УК ФРГ) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Уголовное законодательство зарубежных стран в борьбе с экстремизмом: коллективная монография / И.С. Власов, Н.А. Голованова, В.Ю. Артемов и др. М.: ИЗиСП при Правительстве РФ; Юридическая фирма "Контракт", 2014. С. 24.

В УК Австрии <1> в абз. 5 § 33 в качестве одного из "особых отягчающих обстоятельств" указывается на совершение деяния лицом, которое руководствовалось расистскими, националистическими или другими предосудительными мотивами. При этом в статьях Особенной части УК Австрии данные мотивы в числе квалифицирующих признаков не указываются, но делается отсылка к особо отягчающим обстоятельствам в целом. Данный подход австрийского законодателя, во-первых, создает предпосылки для отнесения к числу особо отягчающих обстоятельств любого мотива, которому правоприменитель придает значение предосудительного; и, во-вторых, опять же на уровне правоприменения дает возможность включать "расистские, националистические или иные предосудительные мотивы" в число квалифицирующих признаков широкого круга самых различных преступлений.

--------------------------------

<1> См.: Уголовный кодекс Австрии. СПб.: Изд-во "Юридический центр "Пресс", 2004.

В разделе 20 "Преступные деяния против общественного спокойствия" УК Австрии предусмотрен § 283 об ответственности за "стравливание групп населения", имеющий частичное сходство с рассмотренным ранее § 130 УК ФРГ. Диспозиция в абзаце (1) § 283 УК Австрии изложена в следующей редакции: "Всякий, кто публично призывает таким способом, который может угрожать общественному порядку, к совершению враждебного действия против церкви или против религиозного общества, находящихся на территории Австрии, или против принадлежности определенных групп населения к такой церкви или религиозному обществу, к расе, народу, народности или государству, либо подстрекает к подобному действию..." В абзаце (2) § 283 УК Австрии предусмотрена равная ответственность для того, кто публично натравливает на указанные группы населения или оскорбляет их способом, ранящим человеческое достоинство, или пытается дискредитировать их. Анализ данной нормы австрийского уголовного законодательства позволяет выделить три момента, на наш взгляд, препятствующие заимствованию ее положений для использования при совершенствовании УК РФ: 1) обязательная привязка способа деяния к созданию угрозы для общественного порядка; 2) указание на то, что враждебные действия направлены не против группы людей, а против принадлежности такой группы; 3) отнесение подстрекательства к самостоятельному способу преступления, а не только к виду соучастия в нем.

УК Аргентины <1> в главе 1 "Преступления против жизни" раздела I "Преступления против личности" содержит ст. 80 об ответственности за убийство при отягчающих обстоятельствах, в том числе и "ради удовольствия, вследствие жадности либо расовой или религиозной ненависти" (п. 4). Это же отягчающее обстоятельство относится и к преступлению в виде телесных повреждений (ст. 92). По нашему мнению, расовую или религиозную ненависть не следует уравнивать и совмещать в одном квалифицирующем признаке с указанием на совершение деяния "ради удовольствия" или "вследствие жадности". Вместе с тем заслуживает внимания исчерпывающее число признаков, на которых основана ненависть, за счет указания на расовый или религиозный характер последней.

--------------------------------

<1> См.: Уголовный кодекс Аргентины. СПб.: Изд-во "Юридический центр "Пресс", 2003.