Глава 32. – Так какие еще неясности?

– Так какие еще неясности? – поинтересовалась Элеонора.

– Судя по вашему рассказу, Зоя никогда, до последнего дня своей жизни, не видела призрак Игоря, она лишь слышала о нем от Ляли и считала, что у невестки от горя поехала крыша. Верно?

– Абсолютно.

– Но на похоронах Зои ее бывшая коллега, Кира Григорьевна, рассказывала мне о звонке старшей Вяземской и о том, как та описывала в деталях привидение. Значит, мать Игоря все же встречалась с фантомом! Где? Когда? Кто играл роль выходца с того света?

Нора побарабанила пальцами по столу.

– Иван Павлович, ты невнимателен. Кира пару раз повторила: «Зоя сильно хрипела, я даже не узнала ее голос, потом Вяземская пожаловалась на сильную простуду».

– Звонила не Зоя!

– Верно!

– А кто?

– Ваня!

– Ляля!!!

– В самую точку!

– Но зачем?

Нора пожала плечами:

– Невестка-то не знала, что свекровь скончается в одночасье. Она хотела довести Зою до самоубийства, но не сразу, постепенно и так же постепенно принялась готовить почву. В случае если Зоя повесится, отравится или выпрыгнет из окна, Ляля со спокойной совестью заявит следователю:

«Увы, Зоя давно была неадекватна. Мне звонила ее подруга Кира, удивленная странным разговором. Да побеседуйте сами с Кирой Григорьевной».

Это была часть плана. Думаю, Ляля намеревалась привлечь и других знакомых. Но не успела, Зоя умерла от шока. Хитрости оказались излишними. Это все непонятки?

– Да.

– Итак, тебе все ясно?

– Ну… в общем, да.

– В общем? Или полностью?

– Полностью, – кивнул я.

Нора хлопнула ладонью по столу.

– Ваня, ты идиот!

Я обиделся:

– Почему вы так считаете?

Нора закатила глаза.

– Иван Павлович! Отвечай на мои вопросы.

– Хорошо.

– Ляля имеет родинки на плече, пять штук, расположенные в виде звезды?

– Да.

– У нее аллергия на яблоки?

– Да.

– Именно отметины и аллергия убедили Любу в том, что Ляля близнец Веры?

– Да.

– Еще внешность: светлые волосы, голубые глаза.

– Верно.

– А кроме того, учти огромное желание Зои вернуть назад умершую дочь, воскресить ее. Конечно, Зоя понимала, что девочка погибла, но ведь в душе каждой женщины, потерявшей ребенка, живет безумная, невероятная надежда: вдруг он оживет?

Я вздохнул и промолчал.

– Поэтому Зоя сразу поверила Гале. Тот, кто придумывал план, был хорошим психологом, но он совершил маленькую ошибочку.

– Какую? – воскликнул я.

– Родинки, аллергия… какая примета имелась еще у Ляли?

– Шрам за ухом! Небольшая травма, полученная в детстве.

– Вот! Просек?

– Нет! – закричал я, забыв о хорошем воспитании.

Нора оперлась локтями о столешницу.

– Ваня, если Ляля близнец Веры, то у нее никак не может быть шрама! Хорошо, близнецы могли иметь одинаковые родинки и не воспринимать яблоки! Но Вера ушибла голову после рождения! Каким образом Ляля могла получить ту же отметину, а? Вот где ошибка! Милая Лялечка перестаралась, создавая приметы, со шрамом она промахнулась. Родинки девушка сделала себе в тату-салоне, про аллергию на полезные фрукты просто много говорила…

– Ляля не сестра Веры?

– Нет.

– У Зои не было близнецов?

– Нет.

– Родилась одна Вера?

– Конечно.

– Но Галя…

– Я же говорила, нанятая актриса, – пожала плечами Нора.

– Но зачем Ляля все это придумала???

– Чтобы измучить Вяземских, отомстить им за все! Душераздирающая история! Девочка-близнец, родная сестра рано умершей дочери, становится женой своего брата! Ваня, ты только вдумайся в ситуацию. Воистину, месть – страшное чувство, оно даже хуже вселенской любви.

Я хотел было осведомиться, чем, на взгляд Норы, плоха любовь, но осекся и через мгновение воскликнул:

– Но мы думали, что Ляля мстит Зое за поруганное детство, проведенное в Тренькине! Если же младшая Вяземская не сестра Веры, то за что она стала мстить Зое и Игорю?

– Скажи, Ваня, кого преследовала Зоя? Кто пострадал от действий Вяземской, лишался много раз работы, потерял социальный статус, а потом и здоровье? Кто благодаря действиям матери Игоря доживает век недвижимым инвалидом?

– Бывшая завуч Зинаида Ефимовна Бунич.

– Молодец! А у нее есть…

– Дочь Лариса! Ляля – это Лариса!

– Вот! Теперь на самом деле все!

– Но, простите… Лариса уехала сначала в Новосибирск, потом в Америку…

– И кто тебе это рассказал?

– Серафима Сергеевна Бунич, двоюродная сестра Зинаиды. Ларисе помог муж знакомой Бунич, добыл ей паспорт на фамилию… э… вроде Лариса превратилась в Григорьеву Елену Петровну. Впрочем, точно не помню, но можно прослушать запись.

– Знакомый был, – кивнула Нора. – После того как Зоя прокляла Зину и ту разбил первый инсульт, Серафима ужасно испугалась за жизнь любимой Ларочки. Она и впрямь отправила девочку в Новосибирск, где школьнице сделали паспорт на имя… Ивановой Ольги Ивановны. Серафима боялась, что Зоя достанет Ларису из-под земли, оттого и уломала приятеля помочь. Тебе она соврала, назвала другие данные.

Ларисе Сима запретила являться в столицу. Девочка же взрослела и переполнялась желанием отомстить Вяземским за болезнь мамы, ее сломанную судьбу и свою ссылку в Новосибирск.

– Так она не выходила замуж за американца?

– Нет, эту версию придумала и распустила во дворе Серафима, она всем охотно показывала письма, якобы пришедшие из США, старуха справедливо полагала: местные сплетницы расскажут Зое о судьбе Ларисы.

Шло время, Лара выросла, сильно изменилась внешне. Она вернулась в Москву, горя местью и хорошо подготовленная. Именно поэтому она поступает в институт, где преподавал тогда Игорь, и начинает на него атаку. Не забудь, Лариса просиживала у покойной Веры днями, она в курсе почти всех тайн Вяземских, отлично знает, как угодить Зое и чем привлечь Игоря. Вот так. Граф Монте-Кристо московского розлива.

– Но откуда ей известно про Ивана Николаевича, искусственное оплодотворение и другие интимные детали?

Нора тяжело вздохнула:

– Очень многие родители совершают ошибки: считают восьмилетнего ребенка крошкой, неспособной сопоставлять факты и делать выводы. Зоя не исключение. Вяземская очень боялась, что до Игоря дойдет правда о его рождении, и держала язык за зубами. Но Веру мать считала маленькой и, видя, что девочка играет в своей комнате, спокойно обсуждала с Любой многие проблемы, рассказывала Работкиной и об Иване Николаевиче, и о своих страхах, да много о чем болтали лучшие подруги. Кстати, к чести Любы, надо отметить: несмотря на патологическую болтливость, она не выдавала тайн Зои, потому что считала Вяземскую самым близким человеком. Лишь к старости, оказавшись в санатории, она обиделась на Зою, та не приезжала к Работкиной, не навещала ее, и тогда она развязала язык, принялась сообщать всем детали биографии Вяземской. Только народ там избегал слишком общительную даму, а обслуживающий персонал считал Любу местной сумасшедшей, пропускал ее откровения мимо ушей. Поэтому, кстати, Люба так упоенно общалась с тобой, на твоем лице был написан неподдельный интерес к ее рассказу.

Но, повторю, много лет назад, когда закладывался фундамент сегодняшней беды, Зоя и Люба не считали нужным стесняться Веры, она же малышка, играет в свои куклы, даже если чего и услышит, не поймет!

Женщины фатально ошибались. Не по годам развитая, любящая подслушивать чужие разговоры, обостренно мнительная, умная Вера живо разобралась в ситуации и поделилась знаниями с Ларисой. Вера любила маму, ревновала ее к Игорю, считала себя несправедливо обиженной, в общем, об этом мы уже говорили.

Теперь Лариса умело использовала услышанные от Веры сведения и уничтожила Вяземских. Можно сказать, что Лариса – наследница графа Монте-Кристо.

Нора схватила пачку папирос, смяла ее, отшвырнула и закончила:

– Я привлекла к работе Макса, нашего с тобой приятеля-следователя, собственно говоря, доразматывала клубок уже сообща с официальными структурами. Лариса-Ляля не раскаивается. Ей жаль лишь… Знаешь, о чем она сожалеет?

– О том, что убила столько людей? – наивно предположил я.

– Нет, – сухо ответила Нора, – все повторяет: «Эх, умерла Зоя слишком рано, сразу! Не успела я ей сказать: «Глянь внимательно, падла, запомни, уходя на тот свет, я, Лариса, дочь Зинаиды, отомстила тебе за все! Гори теперь в аду, рядом со своим сыночком!»

Эпилог

Когда я пишу эти строки, суд над Ларисой-Лялей еще не закончился, но, думаю, учитывая тяжесть содеянного и активное нежелание хоть чуть-чуть раскаяться, дочь завуча ничего хорошее не ждет.

– Я просто восстановила справедливость, – упорно твердит убийца. – Зоя издевалась над нами с мамой и получила по заслугам. Почему не осудили Зою? Из-за нее моя мамочка много лет живым трупом лежит.

Кстати, Зинаида не дожила до суда, она скончалась за пару дней до начала заседания. Хотя, думается, она бы и не сумела понять, что произошло с ее дочерью. Вот Серафима, та дежурит в зале и тихо плачет, когда судья задает подсудимой жесткие вопросы. Бунич явно стыдно и страшно, а Лариса-Ляля не испытывает никаких эмоций, кроме глубокого удовлетворения, и не скрывает радости, бесконечно повторяя:

– Я отомстила!

Нора правильно назвала молодую женщину «наследницей графа Монте-Кристо». А как известно, яблоко недалеко от яблони падает. В суд был вызван и Андрей Вяземский, на него все случившееся произвело тяжелое впечатление, настолько сильное, что владелец развлекательного центра отправился в лабораторию и сдал необходимые анализы. Результат ошеломил мужчину, он на самом деле является отцом своей секретарши Лены, Анна не обманывала любовника.

– Да, – объяснил бизнесмену врач, – вероятность того, что вы станете отцом, ничтожно мала, но она есть, и господь подарил вам дочь.

После этого известия судьба Лены переменилась, теперь она заведует новым клубом отца, и Андрей собирается передать ей весь свой бизнес. Хоть кто-то из участников этой истории обрел счастье.

Теперь о более личных делах. Одеялкин больше мне на жизненном пути не попадался, но слух о невероятных, омолаживающих жучках разнесся по всей Москве. Многие столичные великосветские дамы обзавелись аквариумами, где бодро шныряют мерзопакостные твари. У Коки, например, их двадцать, у Зюки на пять штук больше, Люка обладает дюжиной. Представляете теперь, какие истерики закатывала мне Николетта, у которой имелась всего лишь жалкая пара тараканов? Каждое утро у меня начиналось со звонка маменьки.

– Вава, – хныкала Николетта, – я выгляжу отвратительно! Под глазами мешки, на висках глубокие морщины. Да, приходится сиднем сидеть дома, не показываться же на люди страшилищем?

Днем маменька не упускает возможности пожаловаться на слабеющие ноги, а вечером сообщает о синем цвете лица и тусклых волосах.

Масло в огонь регулярно подливают заклятые подружки. Кока, Мака, Люка, Зюка и иже с ними, заглядывая к Николетте, фальшиво-сочувственно вздыхают:

– Ах, Нико! На тебя больно смотреть. Ну отчего не купишь себе побольше молодильных жуков?

Окончательно добил маменьку Пусик. Дедушка бодрячком вкатился в гостиную, пару раз присел, вытянув руки вперед, и заявил:

– Все жуки! Действуют, пройды! Нико, не жадничай! Ведь стала на черепаху похожа.

И тут маменьку прорвало.

– Вава не хочет мне их покупать, – сообщила она, – экономит!

Пусик нахмурился, но потом чело плейдеда просветлело.

– Ох, бедняжечка! – абсолютно искренне воскликнул он. – Очень тяжело зависеть от чужой щедрости. Я поговорю с девочками, мы сложимся и купим тебе жучков.

– Нет, – затопала ножонками Николетта. – О, какой позор!

Ясное дело, после ухода Пусика был устроен такой скандал, что я, несчастный, понуро повесив голову, побрел к хозяйке.

– У нас беда? – весело спросила Нора, окидывая меня взглядом.

– Небольшая неприятность личного плана, я пришел попросить у вас в долг. Сумма, правда, большая, но я аккуратно…

– Николетта пожелала шубу, – ухмыльнулась Элеонора, – или брюлики?

– Ни то ни другое.

– Да? Что же тогда?

– Молодильных жуков, – ответил я, чувствуя себя настоящим идиотом.

– Кого? – вытаращила глаза хозяйка.

Пришлось мне рассказать Норе правду про бизнес Алексея Одеялкина.

– Вот шельмец, – захохотала хозяйка, узнав истину. – А ты, Ваня, простак. Другой бы потребовал взять его в долю. Чья идея, в конце концов?

– Нет уж, увольте, – скривился я, – бизнес на тараканах кажется мне отвратительным!

– Но ты пришел просить денег на покупку насекомых!

– Верно, иначе Николетта порвет меня в лапшу.

Нора снова захихикала.

– Хорошо вам смеяться, – вздохнул я.

– Ваня, ты идиот! – сообщила Нора.

– Может, и так, но от осознания сего факта мне не станет легче жить!

Нора встала.

– Ваня, сдуй пыль с мозгов! Где Одеялкин берет тараканов?

– В зоомагазине.

– А краску?

– Ну… не знаю. Вроде купил в магазине косметики. Да, точно, – вспомнил я, – он мне говорил про разноцветный лак, которым дамы ногти красят. Он бывает всех цветов, очень стойкий, долго не смывается, безопасен для здоровья…

– Тогда вперед и с песней, – перебила меня Нора.

– Куда? – растерялся я.

– Сначала в зоомагазин, за насекомыми, потом за лаком, – захохотала Нора, – купи сразу несколько десятков, сам их раскрась и преподнеси маменьке, она будет счастлива!

Пару мгновений я стоял с раскрытым ртом, потом воскликнул:

– Нора, вы гениальны!

– Да, я знаю это, – снисходительно кивнула хозяйка, – и всегда стараюсь помочь тем, кого господь обделил умом. Вот сейчас тебе поспособствовала.

Первую часть плана – покупку тараканов – я выполнил легко. Продавец зоомагазина осторожно посадил в банку сорок штук многолапых страшилищ и потерял ко мне интерес.

А в лавке, где торговали косметикой, я произвел более сильное впечатление. Правда, сначала ничто не предвещало бури, я тихо поинтересовался у девушки-консультанта с бейджиком «Маша» на блузке:

– Есть ли разноцветный лак?

– Для ногтей? – спросила девушка.

– …э… для панциря! Он, думаю, хитиновый…

– Панцирь? – насторожилась Маша и нервно оглянулась.

Сообразив, что продавщица приняла меня за психа, я решил наглядно продемонстрировать тараканов, вынул из пакета банку, показал ее Маше…

Визг, который издала глупая девица, был такой силы, что со столиков попадали банки, склянки, пузырьки. Но Маше этого показалось мало, продолжая орать, она бросилась в подсобное помещение, круша все на своем пути. Ко мне же, на ходу засучивая рукава, ринулся секьюрити.

Целый час потом я объяснял в кабинете заведующего свою проблему. В конце концов я стал обладателем коробочки с разноцветными упаковками, пробивать чек отправился сам директор, продавщицы наотрез отказались выходить в торговый зал, пока покупатель с тараканами не покинет лавку.

Но самым трудным оказалось взять таракана в руки. Я пытался совершить этот подвиг целый день и в конце концов превозмог себя. Первого «молодильного жучка» я красил, холодея от ужаса, второго – дрожа от омерзения, третьего – с некоторым интересом, четвертого – с улыбкой, пятый мне понравился – он весьма забавно шевелил усами, шестой выглядел прекрасно, у седьмого на панцире я изобразил луну и звезды, восьмому нарисовал «золотом» эполеты и возвел его в ранг генерала, девятый смотрелся очень трогательно, а десятого я просто полюбил, он был такой милый, маленький, несчастный, может, оставить этого таракашку себе? Николетта небось забудет вовремя кормить его…

– Ну как, Ваня? – заглянула в мою комнату Нора. – Идет дело?

– Очень споро, – ответил я, потом поставил десятого таракана на ладонь и продемонстрировал хозяйке: – Правда красавец?

Нора заморгала и с чувством воскликнула:

– Он тебе нравится?!

– Ага, – кивнул я и продолжил работу.

Мой вам совет: если кто-то вызывает у вас омерзение и избавиться от него нет никакой возможности, попробуйте изменить свое отношение к объекту неприязни, полюбите его.

Ей-богу, намного лучше любить, чем ненавидеть и мстить. Впрочем, можете считать меня дураком, но мне кажется, что есть лишь один способ достойно отомстить врагу: сделать ему добро.

[1]Полиграф – детектор лжи.

[2]Аид – у древних греков царство мертвых.

[3]Отек Квинке – сильная аллергическая реакция, грозящая смертью от удушья.

[4]Адилье – фамилия Николетты.

[5]Там помещался офис Всероссийского театрального общества, а при нем ресторан. Не путайте с рестораном ВТО, тот находился на улице Горького, нынче Тверская, потом сгорел, теперь на его месте торговый центр.

[6]Месть – это блюдо, которое следует подавать холодным. (Французская пословица.)