Сulpa in contrahendo Doctrine

Обоснование доктрина получила в статье представителя школы немецкой цивилистики Рудольфа фон Иеринга, написанной в 1861г. Перевести ее можно как «Преддоговорная ответственность».

Преддоговорная ответственность – это вид гражданско-правовой ответственности за убытки, причиненные на стадии ведения переговоров и заключении договора вследствие ненадлежащего исполнения контрагентом потерпевшего своих преддоговорных обязанностей (прежде всего - обязанности позитивного информирования контрагента о свойствах и качествах объекта договора).

Обязанность возместить такие убытки признается независимо от того, каким именно образом вина в переговорах повлияла на дальнейшие отношения сторон, в том числе от действительности заключенного впоследствии договора и даже от факта его заключения, поскольку убытки могут быть вызваны и отказом одного из контрагентов от продолжения переговоров или заключения договора, если другая сторона, основываясь на предшествующем поведении своего делового партнера, имела основания полагать, что переговоры увенчаются заключением договора.

Если говорить о российском законодательстве, то в нем такое понятие отсутствует, но институт преддоговорной ответственности предлагается ввести авторами Концепции развития гражданского законодательства. Так, в п. 7.7 Раздела V Концепции отмечается: "В целях предотвращения недобросовестного поведения на стадии переговоров о заключении договора в ГК следует для отношений, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, предусмотреть специальные правила о так называемой преддоговорной ответственности (culpa in contrahendo), ориентируясь на соответствующие правила ряда иностранных правопорядков".

Если говорить о зарубежных государствах, то такая общая ответственность за вину в переговорах признается законодательством и доктриной ФРГ (абз. 2 § 311 BGB), Австрии (в тексте ABGB отсутствует единое основание ответственности за culpa in contrahendo; общая обязанность возмещения убытков выводится доктриной на основании ряда отдельных положений, предусматривающих ответственность за отдельные случаи culpa in contrahendo), Швейцарии (единое основание ответственности за culpa in contrahendo также выводится доктриной), Греции (ст. 197 и 198 ГК Греции 1940 г.), Франции (ответственность за culpa in contrahendo признана доктриной в отсутствие общего правила, которое содержалось бы в ФГК) и Италии (ст. 1337 и 1338 ГК Италии 1942 г.).

equity above the form Доктрина «Существо над формой» ()

Концепция, лежащая в основе этой доктрины, состоит в том, что юридические последствия, вытекающие из сделки, определяются в большей степени ее существом, нежели формой. Т.е. если форма сделки не соответствует отношениям, которые фактически реализуются между сторонами по сделке, то последствия определяются в соответствии с реально возникшими между сторонами отношениями (существо сделки).

Данная доктрина имеет не столь широкое применение в РФ, как например, доктрина «плодов отравленного дерева», но вместе с тем все же имеет практическое применение.

Лоббировали данную доктрину государственные органы, но в интересах своих граждан. В качестве примера можно привести ситуацию, которая сложилась в 1996 г. со страховыми взносами в Пенсионный фонд. В данный период страховые взносы не начислялись по договорам возмездного оказания услуг, в то время как на договоры подряда взносы начислялись в установленном порядке. Предприятия, не желая платить взносы, стали вместо договоров подряда заключать договоры возмездного оказания услуг, в то время, когда оказываемые услуги фактически носили подрядный характер (например, договор на «оказание услуг» по ремонту помещений). Контролирующие органы при проверках абсолютно обоснованно признавали такие договоры договорами подряда и применяли к предприятиям соответствующие финансовые санкции.

Также можно привести в качестве примера ситуацию с гражданским законодательством, где форма, в отдельных случаях, не столь важна, как существо сделки (например, статья 887 ГК РФ о договоре хранения, заключенного с нарушением письменной формы, не влечет недействительность договора). Механизмом реализации доктрины "существо над формой" являются и нормы ГК РФ (ст. 169, 170), предусматривающие ничтожность мнимых и притворных сделок, а также сделок противоречащим основам правопорядка и нравственности.

При всех ее положительных сторонах данная доктрина имеет и отрицательные стороны.

Нетрудно понять, какие широкие возможности открываются перед налоговыми органами при применении доктрины определения налоговых обязательств по фактически сложившимся отношениям. Сама по себе эта доктрина не вызывает возражений, однако целесообразно ее закрепление в законе, но она может применяться налоговыми органами только в тех странах, где существует сильная и независимая судебная власть. Если применять эту доктрину в той ситуации, которая наблюдается в современной России, то эта доктрина может быть налоговым ядерным оружием, поскольку позволяет налоговым органам по своему усмотрению указывать, кто собственник имущества или выручки и кто должен платить налоги исходя из этой фактической собственности. По нашему мнению, эта доктрина больше, чем любые другие судебные доктрины, создает угрозу для произвола налоговых органов. С учетом того что налоговое право в настоящее время используется для поддержания системы административной ренты, а также как политический инструмент перераспределения активов в определенных секторах российской экономики и на фоне потери независимости судебной властью, эта доктрина создает для налогоплательщиков значительные налоговые риски. Их трудно оценить и предугадать, так как на основании этой доктрины можно доначислить любые налоги компании, признав ее, например, фактическим собственником выручки всех других аффилированных с ней компаний или вообще фактическим собственником выручки всех компаний в данной отрасли.

Эта доктрина - яркий пример того, как правильная по сути идея, работающая в западных странах, превращается в недопустимый инструмент налогового права в России из-за своекорыстия чиновников и слабости судебных механизмов защиты.

DOCTRINE OF ESTOPPEL(юр. доктрина лишения права возражения) Юр. Принцип Эстоппель (англ. estoppel, от англ. estop — лишать права возражения)

Она имеет несколько положений.

Во-первых, ее рассматривают в обще правовом смысле: правило, согласно которому лицо права не может ссылаться на какие-либо факты ввиду сделанного им ранее заявления об обратном. Так же лицо не может отрицать, что данное им объяснение или свидетельство или другой факт существует, если ранее оно утверждало это. Так же не может отрицать правомерность действий другой стороны, если та произвела какие-либо действия на основании действий или слов первой стороны.

Во-вторых, в отношениях купли-продажи – See: contract of sale of goods non-owner estoppel by conduct estoppel by words estoppel by negligence. В договоре о продаже товаров: если собственник товара своим словом, поведением или по небрежности внушил другому лицу (не собственнику) что тот может продать его товар. То используестся данная доктрина, а именно собственник лишается права возражения

Оpinio juris Doctrine (международное публичное право)

Основным источником международного права многие считают правовой обычай (custom), который в Статуте Международного Суда ООН определяется как доказательство практики государств, принятой в качестве права. Особенностью международно-правового обычая и его, на мой взгляд, ключевым преимуществом перед международными договорами, которые также признаются источниками международного права, является распространение действия обычая даже на те государства, которые не выразили намерения либо согласия действовать установленным образом. Так, если государство действует иначе, чем это предписано положениями договора, но в то же время оно не является стороной этого договора, то по общему правилу на такое государство договорные обязательства не возлагаются. Однако если норма имеет «обычный» характер, то государство обязано выполнять её требования (исключение составляет «настойчиво возражающее государство» - persistent objector).

В структуре международно-правового обычая большинство юристов выделяют 2 элемента: практику государств и opinion juris (вера или убеждённость в правомерности). Opinio juris – это такой структурный элемент международно-правового обычая, который отражает волю государств действовать именно таким образом и признавать подобное поведение соответствующим норме права. Международный Суд ООН, различные международные трибуналы, иные организации, большинство государств и теоретиков права признают необходимость выделения opinio juris в структуре нормы международного обычного права. Если признать тождество государственной практики и самого обычая, то всё международное право превратится в хаотичный набор норм, для которых характерна перманентная изменчивость и неустойчивость, поскольку не все действия государства могут рассматриваться как правомерные и отражающие его правовые обязательства. Допустим, если Монголия не запускает искусственные спутники, не наносит бомбардировки по военным базам США, то это не значит, что Монголия взяла на себя международно-правовые обязательства воздерживаться от этих действий, у Монголии при всём желании просто нет ресурсов для данных действий.

С другой же стороны, существует и критика доктрины opinio juris. Так, проф. Э.Д’Амато отмечает, что признание opinion juris не только значительно усложняет процесс формирования норм международного права, но и является нелогичным, поскольку с точки зрения генезиса «обычной» нормы для государства проблематично относиться к некой модели поведения как к норме права ещё до того, как она станет нормой права.

Quantum meruit (Doctrine of Quantum meruit)

Quantum meruit переводится с латинского как «сколько заслужил», а сама доктрина означает справедливое вознаграждение за выполненную работу. Она предполагает, что лицо, заключившее договор с другим на оказании услуг, имеет право получить оплату за услуги, которую он уже выполнил, если договор будет расторгнут преждевременно.

В качестве примера, автор приводит интересный случай. Лицо нанимает юридическую фирма для того, чтобы взыскать с его работодателя убытки за незаконное отклонение притязаний работника. Для этого, они заключают договор услуг, по которому юр. фирма получает вместе с гонораром 30% от суммы убытков в результате судебных разбирательств. Будучи недовольным работой юридической фирма, лицо расторгает с ней договор и юридическая фирма подает иск с требованием оплатить их услуги. Суд решает в пользу юридической фирмы, применяя доктрину quantum meruit, согласно которой юридическая фирма имеет права получить вознаграждение за те услуги, которая она оказала этому лицу.

Res in futurum (вещи в будущем) – применяется в гражданском праве. Актуальность применения доктрины сейчас – решение вопроса о возможности заключения договора аренды еще не построенного здания/сооружения. Как правило, речь идет о предварительном договоре (статья 429 ГК). В основе данной доктрины лежит принцип свободы договора, а именно возможности существования договорных отношений по поводу еще не существующей вещи или не приобретенной вещи (примером может служить также финансовая аренда, то есть лизинг), не произведенного предоставления. Вопросы введения в Гражданский кодекс конструкции рамочного договора и развития нормативного регулирования предварительного договора аренды рассмотрены на заседании Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.10.2012. На заседании Президиума ВАС РФ рассмотрен проект постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации «О внесении дополнений в постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.11.2011 №73 «Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре аренды».